Лисьи сумерки

Тишина дома казалась почти осязаемой, а мелкий дождик за окном, который шёл уже несколько часов, отдавался лёгким монотонным звуком, создавая уютную вечернюю атмосферу. После того как дядя Стюарт ушёл спать, Нил остался один в комнате, освещённой тусклым светом настольной лампы. Его мысли всё ещё кружились вокруг найденной фотографии и загадочной надписи. Отложив учебники в сторону, он достал снимок из кармана и снова внимательно рассмотрел его. Он почувствовал, как холодок пробежал по спине, когда его пальцы коснулись гладкой поверхности бумаги. Воспоминания о матери смешивались с болью и горечью. Она была человеком, которого он одновременно любил и ненавидел. Её жестокость и непредсказуемые вспышки гнева оставили глубокие раны в душе Нила. Однако он помнил и те редкие моменты, когда она проявляла заботу, защищая его от отца, чьё имя не произносилось вслух. Их совместная жизнь была постоянной борьбой за выживанием, бегством от одного города к другому, прячась от грядущей смерти, которой так отчаянно боялась мать, что в итоге не смогла её обуздать, и та её поглотила, решив её конец. Взгляд его блуждал по лицу матери, пытаясь уловить хоть какую-то эмоцию, но вместо этого его внезапно пронзил холодок отчуждения. Мать всегда была для него загадкой, и даже сейчас, спустя годы после её смерти, она оставалась недоступной, словно призрак из прошлого. Он обратил внимание на кулон, который украшал шею матери. Змея и лев, переплетённые в вечной борьбе, смотрели прямо на него, словно пытались сказать что-то важное. Нил задумчиво провёл пальцем по контуру изображения, ощущая каждую линию. Символы были написаны тонким почерком. Каждая буква была аккуратно выведена, словно автор старался оставить послание, которое нельзя будет легко расшифровать. Было ощущение, что они были ему знакомы. Но стоило ему попытаться вспомнить, как образы начали расплываться, оставляя лишь смутный след воспоминаний. Переводя взгляд на священника, Нил почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Что-то в этом человеке вызывало у него тревогу, хотя внешне тот выглядел вполне безобидно. Лицо священника было спокойным, почти отрешенным, но глаза… В них скрывалось нечто темное, непонятное. Они будто проникали внутрь, заставляя Нила чувствовать себя уязвимым. Но одно было ясно: этот человек имел какое-то значение в жизни его матери, и, возможно, знал больше, чем хотел показать. Если этот человек знал слишком много, мог ли он хранить страшную тайну, связанную с его матерью? «Что ты скрываешь?» — мысленно спросил Нил, продолжая рассматривать фотографию. Почему мама никогда не говорила о священнике? Почему его присутствие на снимке казалось таким значимым? Его мысли вернулись к словам той странной женщины, сказанным несколько дней назад. Она предупреждала его об опасности, но Нил предпочитал игнорировать такие знаки. Он привык полагаться только на себя, не доверяя никому. Однако сейчас, сидя в темноте своей комнаты, он чувствовал, что нечто большее, чем просто интуиция, толкает его вперед. Он поднялся с кровати и подошел к окну. Лунный свет заливал двор, создавая причудливые тени. Мелкий дождь постепенно усиливался, наполняя улицу прохладой. Вдали виднелись силуэты деревьев, напоминающие охранников, стоящих на страже. Нил ощутил легкий ветерок, проникающий через открытое окно, и вдохнул свежий воздух. В этом мгновении он почувствовал себя свободным, несмотря на тяжесть своих мыслей. Внезапно его внимание привлек шум крыльев. Он посмотрел вверх и увидел черного ворона, который кружил над домом. Птица летела низко, почти касаясь крыши, и вскоре приземлилась на ветку ближайшего дерева. Ворон смотрел на Нила своими блестящими глазами, словно пытался передать ему какой-то важный сигнал. Нил почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Этот ворон приходил к нему несколько недель назад, после ночного кошмара. Тогда птица оставила послание, предвещавшее приближение смерти. Нил не мог не узнать его, и теперь сердце его колотилось еще сильнее. Что-то в поведении птицы было необычным, почти сверхъестественным. Он заметил, что ворон держал в клюве маленький сверток, обмотанный нитками. Не отрывая взгляда от птицы, Нил открыл окно шире и протянул руку. Ворон взмахнул крыльями и перелетел на подоконник. Затем он выпустил сверток из клюва прямо в ладонь Нила. Птица смотрела на него, ожидая реакции. Нил осторожно развернул сверток. Внутри оказался клочок бумаги с надписью: «Следуй за мной». Подписи не было, но Нил сразу понял, что это сообщение от той самой женщины, которая недавно предупреждала его об опасности. Ворон взлетел и начал кружить над двором, приглашая Нила следовать за ним. Нил колебался всего мгновение, прежде чем решил последовать за птицей. Он быстро надел куртку и вышел из комнаты, стараясь не шуметь. Спустившись вниз, он тихо открыл входную дверь и вышел на улицу. Ворон вел его через сад, мимо старых деревьев и кустарников, к небольшой калитке, ведущей в лес. Когда они вошли в лес, птица опустилась на ветку и посмотрела на Нила, словно дожидаясь его дальнейших действий. Внезапно впереди показалась фигура женщины. Она стояла под деревом, её лицо было скрыто под капюшоном. Нил узнал её сразу — это была та самая незнакомка, которая несколько дней назад предупредила его об опасности. — Ты пришел, — сказала она, подойдя ближе. — Я знала, что ты последуешь за моим посланником. Нил молча кивнул, не зная, что сказать. Женщина продолжала: — То, что ты нашел, связано с древним проклятием. Твой путь лежит через прошлое твоей семьи, и оно полно тайн и опасностей. Священник на фотографии — ключ к разгадке. Он хранит секреты, которые могут изменить твою жизнь навсегда. Но будь осторожен: не все готовы поделиться тем, что знают. Нил решился задать вопрос, который давно терзал его: — Кто вы? Почему помогаете мне? Женщина на миг замолчала, словно взвешивая свои слова. Затем ответила: — Моя роль — направить тебя. Но я не могу раскрыть всего. Помни, твоя судьба связана с этим проклятием. Будь бдителен и не доверяй никому. Нил снова заговорил: — Что мне делать теперь? Куда идти? Женщина вздохнула и тихо произнесла: — Начни с центральной церкви. Найди там священника Бернхарда Голюсова. Он многое знает о том, что произошло в прошлом. Но будь осторожен, Бернхард не тот, кем кажется. С этими словами она развернулась и исчезла в лесной чаще, оставив Нила одного с его мыслями и страхами. Нил стоял неподвижно, глядя вслед женщине, пока её силуэт окончательно не растворялся среди теней леса. Слова незнакомки эхом звучали у него в голове, вызывая смятение и тревогу. «Твоя судьба связана с этим проклятием» — эти слова словно пронзили его душу ледяной иглой. Проклятие... Это слово никогда не казалось ему таким реальным, как сейчас. Он почувствовал, как внутри нарастает холодная ярость. Как будто всё, что происходило вокруг, было частью какого-то гигантского плана, в котором он был лишь пешкой. Кто эта женщина? — думал Нил. Её появление всегда сопровождалось ощущением угрозы, но вместе с тем он чувствовал странное притяжение к ней. Возможно, потому что она была единственной, кто действительно знал больше, чем говорил вслух. Его взгляд упал на вороньего посланника, который всё ещё сидел на ветке дерева, наблюдая за ним. Эта птица стала для Нила символом того, что происходит нечто большее, чем просто совпадения. Что же ждёт меня дальше? — подумал он. Ответы, которых он так жаждал, могли оказаться слишком страшными, чтобы их принять. Но у него не было выбора. Нил всегда был человеком, который шёл до конца, даже когда боялся того, что может найти. Он глубоко вдохнул, чувствуя, как напряжение сжимает грудь. Священник Бернхард Голюсов, — повторял он про себя имя, которое дала ему женщина. Это имя стало для него путеводной звездой в этом лабиринте загадок. Мысленно он уже представлял себе этот путь. Церковь, старый священник, тайны прошлого... Всё это пугало его, но одновременно притягивало. Ведь каждый шаг приближал его к разгадке того, почему его жизнь вдруг превратилась в кошмарный сон. Нил закрыл глаза на секунду, пытаясь успокоиться. Ему нужно было собраться с силами перед тем, как сделать следующий шаг. Он понимал, что теперь ничто не будет прежним. И хотя будущее оставалось туманным, одно было ясно: он не отступит, пока не узнает правду.

***

Утро выдалось серым и хмурым, точно отражая настроение Нила. За завтраком дядя Стюарт сидел напротив, пил кофе и был погружён в чтение газеты. Нил сидел за столом, рассеянно ковыряя вилкой в тарелке с кашей. Он пытался сосредоточиться на еде, но мысли его постоянно возвращались к тому, что произошло прошлой ночью. — Нил, ты сегодня какой-то задумчивый, — заметил дядя, складывая газету. — Что-то беспокоит? Нил поднял глаза, стараясь скрыть свои истинные мысли: — Нет, всё нормально. Просто устал, наверное. Стюарт внимательно посмотрел на него, слегка нахмурившись: — Ты уверен? В последнее время ты часто уходишь в себя. Может, хочешь поговорить? Нил почувствовал, как внутри поднимается раздражение. Он не привык делиться своими проблемами, особенно с теми, кому не доверяет полностью. — Да нет, правда, всё в порядке, — ответил он, стараясь сохранить спокойствие. — Просто много думаю о школе и всём таком. — Ну ладно, если что-то понадобится, скажи. — Дядя слегка улыбнулся и отпил кофе. Нил кивнул, не поднимая головы: — Спасибо, дядя. Я помню. Некоторое время оба молчали, погружённые в свои мысли. Наконец, Нил решился задать вопрос, который давно его беспокоил: — Дядя, что ты помнишь о том времени, когда мама жила с тобой? Не поднимая глаз от газеты, дядя сделал вид, что не услышал вопроса. — О чём конкретно ты хочешь узнать, Нил? — Просто интересно, что она рассказывала о своей жизни до моего рождения. Про её друзей, интересы... Медленно опустив газету, его взгляд оставался холодным и отстранённым. — Ну, она была довольно замкнутой женщиной, Нил. Но одно я могу сказать точно — она была очень религиозной. Нил прищурился, почувствовав, что дядя недоговаривает. — Религиозной? — Это ввело Нила в ступор, ведь он не мог припомнить ни одного момента, когда его мать могла бы показаться религиозным человеком. Стюарт пожал плечами, делая вид, что тема его мало интересует. — Она посещала церковь неподалёку. Там собирались люди, которые верили в необычные вещи. Но, честно говоря, я никогда особо не интересовался этим. Нил почувствовал, как внутри него закипает любопытство: — Какую церковь? Можешь рассказать подробнее? Стюарт замялся на мгновение, но быстро взял себя в руки: — Это была небольшая община, Нил. Ничего особенного. Мэри просто нашла там утешение после всех тех трудностей, которые ей пришлось пережить. Нил пристально посмотрел на дядю, пытаясь понять, что кроется за его словами: — Почему ты всегда так уклончиво отвечаешь? Дядя взял чашку кофе и сделал глоток, прежде чем ответить: — Иногда правда приносит больше вреда, чем пользы. Поверь, я делаю это ради твоего блага. Нил резко встал из-за стола, бросив салфетку на тарелку: — Хорошо, я пойду в школу. Если ты не хочешь говорить, я сам найду ответы. Дядя следил за ним взглядом, но ничего не добавил. Когда Нил ушёл, он тихо произнёс себе под нос: — Лучше бы ты оставил это в покое, Нил. Некоторые тайны лучше оставлять погребёнными.

***

Нил сел в пикапе и завёл двигатель, машина загрохотала, словно недовольная ранним подъёмом. Когда он тронулся с места, мысли его снова вернулись к разговору с дядей. Он никак не мог выбросить из головы то, что сказал Стюарт о религии матери. Это было странно, ведь Нил никогда не замечал никаких признаков веры, и наоборот, его мать всегда казалась ему далёкой от всего духовного. Но, видимо, в её жизни было что-то, о чём он не знал. «Почему дядя так уклоняется от ответов?» — думал Нил, проезжая по узким улочкам своего района. «Он что-то скрывает, это точно. Но зачем?» Ему хотелось верить, что дядя просто заботится о нём, как обещал. Но в глубине души Нил чувствовал, что дело не только в этом. Что-то в словах Стюарта было фальшивым, и это ощущение не давало покоя. Он остановился на красный свет и взглянул на часы. Время поджимало, скоро начнётся первый урок. Но мысли о матери и её таинственном прошлом продолжали крутиться в голове. «Нужно выяснить, что именно скрывается за этой церковью», — решил Нил. Светофор переключился на зелёный, и Нил нажал на педаль газа, направляясь к школе. Подъехав к школе, Нил решил припарковаться как можно дальше от чёрного «Мазерати». Ему не хотелось подвергать себя соблазну, а потом покупать Миньярду новую машину. На английский он пришёл в полубессознательном состоянии, не понимая, что урок уже начался. — Спасибо, что все-таки почтил нас своим присутствием, мистер Джостен, — укоризненно проговорил мистер Мейсон. Нил молча сел на своё место. Только к концу занятия до него дошло, что Никки не сидел рядом с ним. Он старался не заострять на этом своё внимание. После английского Робин с Дэн ждали у двери, значит, всё не так уж плохо. Мэтт с воодушевлением говорил о погоде на выходные. Дожди, скорее всего, перестанут, и они смогут поехать на пляж. Нил вторил ему, как мог, чтобы хоть немного искупить своё вчерашнее поведение. Какая разница, пойдёт дождь или нет, тепла-то всё равно не будет. День превратился в расплывчатое пятно. Утренний разговор с дядей, воспоминания о ночи и встрече с таинственной женщиной — всё это смешалось в его голове, создавая ощущение нереальности происходящего. Нил едва ли осознавал, что делает, механически выполняя задания учителей и отвечая на вопросы одноклассников. Мысли его были заняты совсем другим — предстоящими поисками ответов на вопросы, которые не давали ему покоя. В столовую Нил шёл в полном смятении чувств. Однако ему не терпелось увидеть Эндрю, чтобы проверить, превратился ли он в холодного безразличного гномика. Нил шёл рядом с Робин, которая без умолку болтала про бал, не замечая его рассеянности и отрешенности. Дэн и новая девушка в их компании, Шина, пригласили Мэтта и Тайлера, так что все с нетерпением ждали Бала Основателей, который должен был состояться через несколько недель. Взглянув на соседний столик, Нил заметил, что там сидят трое ребят, но Эндрю среди них не было. Неужели он пошёл домой? Эти мысли роились в голове Нила, пока он пытался сосредоточиться на том, что говорила Шина. — Эй, Нил! — внезапно позвала его Шина. — Ты вообще слушаешь нас? Мы говорим о том, во сколько поедем на пляж! Нил очнулся от своих мыслей и попытался сосредоточиться на разговоре: — Прости, да, конечно. Просто задумался. Робин, заметив его состояние, решила вмешаться: — Нил, может, тебе стоит отдохнуть? Ты выглядишь уставшим. Нил слабо улыбнулся: — Да, наверное, ты права. Сегодня был тяжёлый день. Дэн, похоже, тоже заметила его беспокойство: — Что случилось? Может, расскажешь нам? — Всё в порядке, — отмахнулся Нил. Нил встал в очередь следом за Мэттом. Аппетит пропал, и поэтому он взял только лимонад. Ему хотелось забиться в угол подальше от чужих глаз. Вернувшись к столу, Нил поставил лимонад и сел на своё место. Он избегал взглядов, стараясь выглядеть спокойным, хотя внутри кипела буря эмоций. — На тебя смотрит Эндрю Миньярд, — голос Шины донёсся словно издалека. — Интересно, почему он сегодня сел один? Нил поднял голову и увидел Эндрю за столиком в противоположном конце столовой. Встретившись с ним глазами, он подозвал его жестом, словно приглашая присоединиться. Затаив дыхание, Нил наблюдал за этим чудом. — Наверное, не сделал домашнюю работу по биологии, — Нил постарался успокоить подругу. — Пойду, спрошу, чего он хочет. Он подошёл к Эндрю сзади, ощущая удивлённый взгляд Робин и Шины. Подойдя к его столику, Нил замер, не зная, что сказать. Эндрю посмотрел на него, и Нил заметил, что в его взгляде что-то изменилось. Глаза Эндрю выглядели усталыми, словно он не спал несколько суток, и вместо обычной маски безэмоциональности, он увидел глубокую печаль, затаённую глубоко внутри него. Однако в то же время, он казался прекрасным в глазах Нила. На мгновение Нил забылся, поглощённый этим новым выражением лица Эндрю. Казалось, что мир вокруг перестал существовать, и остались только они вдвоём. Но затем реальность вернулась, и Нил вспомнил, что они находятся посреди столовой, полной людей. Он откашлялся, пытаясь справиться с внезапным смущением. Эндрю молча смотрел на Нила, пока тот стоял рядом с его столом, не решаясь заговорить. Наконец, он тихо произнёс: — Садись, Джостен. Голос Эндрю был спокойнее обычного. Нил поколебался секунду, но всё-таки сел напротив. Молчание между ними повисло густым облаком, пока оба не решались нарушить тишину. — Кажется, твоим друзьям не нравится, что я тебя похитил, — сказал он с едва заметной усмешкой. Нил медленно поднял взгляд, пытаясь скрыть свою тревогу за холодным выражением лица. — Переживут, — ответил он спокойно, хотя внутри кипела буря эмоций. — Пусть не надеются, что я отдам тебя обратно, — мрачно предупредил Эндрю. Нил тяжело вздохнул, и слегка нахмурился от головной боли, которая начала нарастать. — Вид у тебя ужасный, — саркастично заметил Эндрю, окидывая Нила взглядом. Нил приподнял бровь, сохраняя внешнюю невозмутимость. — Спасибо за комплимент, — ответил он с лёгкой иронией. — Но, похоже, ты сам не в лучшей форме. Эндрю усмехнулся, но в его глазах мелькнуло что-то холодное. — Как ни странно, моё состояние никак не влияет на мои планы, — произнёс Эндрю. — А вот твоё… оставляет желать лучшего. Нил почувствовал, как по спине пробежал холодок, но постарался не показать этого. — Видимо, ты считаешь, что критика — лучший способ поднять настроение, — сухо отозвался он. — Но давай лучше поговорим о том, что действительно важно. — Важно? — повторил он, словно взвешивая каждое слово. — Для тебя, возможно. Но для меня важнее другое. Нил выдержал его взгляд, не отступая. — Тогда, может, объяснишь, что именно? — предложил он, стараясь сохранять спокойствие. Эндрю молчал несколько секунд, словно размышлял над ответом. — Всё очень просто, — наконец сказал он. — Я не ответ на твои вопросы, и чертовски уверен, что ты — не ответ на мои. Нил на мгновение замолк, переваривая сказанное. Его глаза сузились, а губы сжались в тонкую линию. — Ну, тогда нам есть о чём поговорить, — произнёс он, не теряя самообладания. — Ведь если никто из нас не является ответом, значит, мы оба находимся в тупике. Эндрю усмехнулся, но в его глазах промелькнула тень сомнения. — Возможно, — согласился он. — Но у меня есть преимущество: я знаю, чего хочу. А ты? Нил глубоко вдохнул, осознавая, что ситуация становится всё сложнее. — Я хочу понять, кто ты такой, — твёрдо ответил Нил. Эндрю приподнял бровь, его лицо стало ещё более замкнутым. — И как успехи? — поинтересовался он, едва заметно растягивая губы в усмешке. — Ничего вразумительного, — признался Нил, не сводя глаз с Эндрю. — Но я всё равно тебя разгадаю. — Я не задача по математике, что бы меня разгадывать. Эндрю скрестил руки на груди, его выражение лица оставалось нейтральным. — Возможно, — ответил Нил, выдержав взгляд Эндрю. — Но у тебя определённо есть скелеты в шкафу. Эндрю на мгновение замер, затем его губы слегка дрогнули в тени улыбки. — Мои скелеты давно мертвы и похоронены, — ответил он холодно. — А вот твои ещё шевелятся. Нил выдержал его взгляд, стараясь не выдать волнения. — Интересно, — протянул он, позволив себе лёгкую улыбку. — Но мне почему-то кажется, что ты не так прост, как хочешь казаться. — Простой? — повторил он, слегка растягивая слово. — Никогда не считал себя таким. Нил слегка наклонил голову, его голос стал мягче. — Ты ведь не простой ученик, да? — спросил он, слегка прищурившись. Эндрю усмехнулся, наблюдая за реакцией Нила. — Возможно, — ответил он, делая шаг ближе. — Но, знаешь, иногда полезно не быть простым. Это добавляет остроты. Нил почувствовал, как воздух между ними стал плотнее, и его сердце начало биться чаще. — Остроты? — переспросил он, не отрывая взгляда от Эндрю. — Интересное определение. Эндрю едва заметно наклонился вперёд, его дыхание стало ощутимо. — Иногда острые ощущения — это единственное, что заставляет чувствовать себя живым, — прошептал он, его голос стал глубже. Нил сглотнул, пытаясь удержать контроль над своими эмоциями. — Живым? — эхом повторил он, чувствуя, как его тело реагировало на близость Эндрю. Эндрю медленно отвёл взгляд, сделав шаг назад. — Лучше оставим эту тему, — сказал он, возвращаясь к своему обычному холодному равнодушию. Опустил глаза и, взяв со стола крышку от лимонада, стал задумчиво вращать её в руках. Они молчали, пока Нил не заметил, что в столовой никого нет. — Опоздаем! — ответил Нил, неловко вставая на ноги. — Я не иду на биологию, — заявил Эндрю, продолжая крутить крышку между пальцами. — Почему? — слегка недоумевающе спросил Нил. — Прогуливать иногда полезно, — невесело усмехнулся Эндрю. Развернуться и уйти от него Нилу было сложно, но тут раздался звонок, и Эндрю даже не шелохнулся.

***

Нил понёсся в класс. Мысли кружились ещё быстрее, чем крышка в длинных белых пальцах Эндрю. На некоторые вопросы у него появились ответы, но они мало прояснили ситуацию. Замечательно было лишь то, что дождь прекратился. Ему повезло: в класс он попал чуть раньше мистера Баннера. Пробираясь к своей парте, Нил ловил на себе взгляды Мэтта и Дэн. Робин выглядела обиженной, а Шина — сильно удивлённой. Через секунду в класс вошёл мистер Баннер с маленькими картонными коробочками в руках. Положив их на парту Мэтта, он велел тому их раздать. — Итак, рассмотрим содержимое коробочек, — начал учитель, усаживаясь за свой стол. — Первым лежит карта-индикатор, — объявил он, показывая белую карточку с четырьмя квадратиками. — Вторым — аппликатор с четырьмя зубчиками. — Баннер извлёк нечто, весьма напоминающее старый гребешок. — И, наконец, стерильный микроланцет. — Он достал пластиковый пакетик и вскрыл его. Тонкий металлический шипчик не был виден издалека, но его желудок предательски сжался. — Сейчас я пройдусь по классу и смочу ваши карты водой из пипетки, так что пока прошу не начинать. Баннер подошёл к парте Мэтта и аккуратно капнул на каждый из четырёх квадратиков сигнальной карточки. — Когда смочу карту, нужно аккуратно уколоть палец ланцетом... — Схватив руку Мэтта, мистер Баннер быстро кольнул его указательный палец. — Нанесите по капельке на каждый зубчик аппликатора... — Учитель сжимал палец Мэтта, пока не потекла кровь. Нил почувствовал, как сердцебиение участилось, дыхание стало поверхностным, и его мышцы напряглись, словно готовились к чему-то важному. — Затем приложите аппликатор к карточке... В ушах звенело, лёгкое покалывание в кончиках пальцев сменялось теплом, распространявшимся по всему телу. Голос учителя доносился будто через толстый слой ваты. — На следующей неделе Красный Крест приедет для сбора донорской крови. Тем, кто пожелает принять участие, будет полезно заранее узнать свою группу крови, — бодро продолжил мистер Баннер. — Всем, кому ещё нет восемнадцати, потребуется разрешение родителей. Формуляры у меня в столе. Баннер медленно продвигался по классу с пипеткой в руке. Нилу казалось, что голова закружилась, и ощущение, будто кровь быстрее побежала по венам, усиливалось. Тело охватывала слабость, и перед глазами начали плавать чёрные точки. Он опустил голову на чёрный пластик стола. Казалось, весело галдящие одноклассники находились в другом мире! Он старался дышать медленно и ровно. — Нил, как ты себя чувствуешь? — испуганно спросил учитель, подойдя к его парте. — Мистер Баннер, я знаю свою группу крови, — чуть слышно ответил он, боясь поднять голову. — Нил, ты в порядке? — вновь послышался голос мистера Баннера, но на этот раз он звучал очень далеко. Нил хотел ответить, что он в порядке, но губы отказывались двигаться. Всё, что он мог сделать, — это закрыть глаза и попытаться удержать сознание. В этот момент он почувствовал, как чья-то рука легла ему на плечо. — Может, кто-нибудь проводит Нила в медпункт? — громко спросил мистер Баннер. Помочь ему вызвались встревоженные и обеспокоенные Мэтт и Дэн. — Держись, Нил, мы проводим тебя, — услышав знакомый голос, он открыл глаза и увидел Мэтта и Дэна, стоящих рядом. Они помогли ему подняться и, поддерживая с обеих сторон, повели к выходу из класса. Шаги казались бесконечными, и каждое движение отдавало болью в его теле. Но он знал, что ему нельзя сдаваться. Они шли по коридору, и Нил услышал знакомый голос. — Кролик? — откуда-то издалека позвал его Эндрю. — Что случилось? — Он чуть не потерял сознание, — ответил Мэтт, стараясь не показывать своё недовольство из-за присутствия Эндрю. — Не знаю, почему так вышло, ведь он даже палец не уколол! — Ты меня слышишь? — уже спокойнее спросил Эндрю. — Нет, — застонал он, — убирайся! Эндрю усмехнулся. — Я сам отведу его, — сказал он, освобождая одного из ребят от поддержки. — Вы идите вперёд, подготовьте всё в медпункте. Мэтт и Дэн кивнули и поспешили дальше, оставив его наедине с Эндрю. — Значит, не выносишь вида крови? — спросил он. Похоже, происходящее искренне его забавляло. Крепко зажмурившись, Нил из последних сил боролся с тошнотой и болью в теле. Ему казалось, что причина заключалась в другом: в своей жизни он часто сталкивался с ситуациями, где видел кровь, однако подобную реакцию он испытывал впервые. Он чувствовал, что внутри него что-то просыпается — будто невидимая сила, которую он еще не мог понять. — Причем, вида чужой крови! — не унимался Эндрю, смакуя каждое слово. Неизвестно, как он открыл дверь. Стало очень тепло, и Нил понял, что они были в медпункте. — О боже! — воскликнула женщина. — Эбби, ему стало плохо на уроке биологии, — объяснил Эндрю. Нил нерешительно открыл глаза. Они были в медпункте. Миньярд, как ни в чем не бывало, расхаживал перед стойкой. Нил не ожидал, что их школьной медсестрой окажется жена доктора Ваймана, миссис Эбигейл Уинфилд, молодая блондинка. Эбби распахнула дверь в процедурную, а седая санитарка восторженно смотрела на Нила, который сел на кушетку с хрустящей крахмальной простыней. Эндрю с чувством выполненного долга отошел за перегородку и присел на стульчик. Нил глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, но вместо этого почувствовал, как что-то горячее пронзило его шею. Это было похоже на то, как если бы кто-то прижёг к коже раскалённый металл. Боль была острой и мгновенной, но она прошла так же быстро, как и появилась. Осталась лишь слабая пульсация, напоминавшая о том, что произошло. Нил коснулся шеи и почувствовал, что кожа там стала горячей и слегка опухшей. Под пальцами он нащупал небольшой бугорок, которого прежде не замечал. «Что это?» — подумал Нил, затем он заметил, как Эндрю перевёл на него взгляд. Нил сразу же поправил воротник свитера, пытаясь спрятать след. — Его просто мутит, — успокаивал испуганную санитарку Эндрю. — Они определяли группы крови... — И часто с тобой такое? — допытывалась санитарка, повернувшись к Нилу. — Бывает, — соврал Нил. Миньярд снова захихикал. — Можешь возвращаться на урок, — сказала ему женщина. — Мне велели остаться с ним! — Слова Эндрю прозвучали столь убедительно, что санитарка не стала спорить, только недовольно поджала губы. — Принесу тебе грелку со льдом, — пообещала она Нилу и затем вышла из процедурной. — Ты был прав, — ответил Нил, пытаясь вести себя обычно. — Я часто оказываюсь прав. В чём на этот раз? — Прогул иногда полезен, — размеренно дыша, напомнил он. Эндрю ухмыльнулся: — Да уж, видимо, прогул — это лучший способ избежать обморока на уроке биологии. Кстати, о твоём состоянии... — Очень смешно, — не открывая глаз, отозвался Нил. Силы возвращались к нему с каждой минутой. — Ладно, давай серьёзно, — Эндрю присел на край кушетки, где лежал Нил. — Ты правда так легко теряешь сознание? Или это был какой-то трюк? Нил молча смотрел в потолок, размышляя, стоит ли рассказывать правду. Наконец, он вздохнул: — Просто... я не люблю кровь. Видеть её — неприятно, — решил соврать Нил. Эндрю скептически хмыкнул: — Ну да, конечно. Перенервничал. Как будто это объясняет твоё состояние. Ты вообще когда-нибудь нормально реагируешь на что-то? — Иногда, — пробормотал Нил. — А что тут такого? Все иногда нервничают. — Не все теряют сознание от вида капли крови, — заметил Эндрю, слегка приподнимая бровь. — Хотя, признаю, зрелище было впечатляющим, очередной талант нашего Нила. Никогда бы не подумал, что ты такой чувствительный. Нил почувствовал, как внутри закипает раздражение: — Заткнись, Эндрю. У каждого свои слабые места. — Вот именно, — ухмыльнулся Эндрю. — И у тебя оно прямо на поверхности. Интересно, что ещё может вывести тебя из строя? — Ничего, — резко ответил Нил, стараясь скрыть своё беспокойство. — Забудь об этом. Эндрю лишь холодно рассмеялся: — Ладно, забуду. — Как ты нас увидел? Ты же прогуливал! — спросил Нил, желая поскорее перевести тему. — Я сидел в машине и слушал диск, — с готовностью ответил Эндрю. Дверь открылась — санитарка принесла холодный компресс, который положила ему на лоб. — Ну вот, — протянула она, — тебе уже лучше! — Со мной всё в порядке! — заявил Нил. Голова на удивление перестала болеть, и мятно-зелёные стены не кружились перед глазами, лишь немного звенело в ушах. Санитарка собралась уложить его на кушетку, но в этот момент в процедурную заглянула миссис Уинфилд. — Ещё один гость! — предупредила она. Нил поспешил освободить место. — Спасибо, мне больше не нужно, — поблагодарил он, сдирая со лба компресс и протягивая санитарке. Тяжело дыша, Мэтт и Дэн ввели мертвенно-бледного Ли Стивенса, на биологии сидевшего за соседней партой. Нил и Эндрю попятились, освобождая место. — О нет, — пробормотал Эндрю. — Нил, тебе лучше выйти в приёмную. Нил смотрел на него, крайне обескураженный. Ничего не ответив, он вышел из процедурной. Миньярд за ним. — Неужели ты меня послушался? — с наигранным удивлением спросил он. — Просто почувствовал запах крови, — поморщился Нил. Наверняка Стивенс успел проколоть себе палец. — Люди не чувствуют запаха крови, — не поверил ему Миньярд. — Я чувствую, кровь пахнет ржавчиной… и солью. В глазах Эндрю застыло странное выражение. — Что такое? — поинтересовался Нил. — Так, ничего. В приёмную зашли Мэтт и Дэн, став неподалёку. Они смотрели то на Нила, то на Эндрю. Судя по всему, они и правда недолюбливали Эндрю. Их взгляды темнели от ненависти. Похоже, поведение Нила их тоже не радовало. — По-моему, тебе лучше, — заметил Мэтт. — Только палец свой не показывай, ладно, — попытался пошутить Нил. — Нил, ты как? — спросила обеспокоенно Дэн. — Я в порядке. Эндрю продолжал стоять неподвижно, словно каменная статуя, и лишь едва заметная усмешка играла на его губах. Его уверенность раздражала всех вокруг, но никто не решался открыто выразить своё недовольство. Дэн слегка покачала головой, наблюдая за происходящим. Она знала, что поездка в Ла-Пуш может оказаться не такой простой, как кажется на первый взгляд. Но сейчас было не время обсуждать это вслух. — Ну и хорошо, в Ла-Пуш поедешь или лучше отдохнёшь? — спросил Мэтт, окидывая свирепым взглядом Эндрю, античной статуей в задумчивости застывшего у заваленной бумагами стойки. — Я же обещал, — добавил Нил, стараясь сохранить спокойствие под тяжёлым взглядом Мэтта. Он чувствовал, как напряжение между ними нарастает, но старался не показывать этого. — Ладно, тогда договорились, — сказал Мэтт, бросив последний злобный взгляд на Эндрю. — Пойдём, Дэн. Они вышли из приёмной, оставив Нила и Эндрю наедине. Нил почувствовал облегчение, когда дверь закрылась за ними, но всё ещё ощущал тяжесть ситуации. — Физкультура! — чуть слышно застонал Нил. — Сейчас что-нибудь придумаем, — пообещал Эндрю. — Сядь на стул и сделай вид, что тебе плохо. Ну, это несложно. Бледным Нил был почти всегда, в бегах ему не выпадала возможность нежиться под солнцем и загорать. Он опустился на скрипучий стул, прислонившись головой к холодной стене и закрыв глаза. Нил постарался расслабиться, хотя внутри него всё ещё кипело от напряжения прошедших событий. Вдруг послышался негромкий голос медсестры. — Да, Эндрю? — Оказалось, миссис Эбигейл уже вернулась в приёмную. — У Нила сейчас физкультура, но, мне кажется, для баскетбола он слишком слаб. Думаю, ему лучше поехать домой. Не могла бы ты написать освобождение? — Голос Эндрю был подобен тающему мёду. — Полагаю, тебе освобождение тоже понадобится, да, Эндрю? — любезно со смешинкой предложила миссис Эбигейл. — Нет, спасибо! У меня философия с миссис Гофф. — Значит, всё в порядке, — подытожила медсестра. — Нил, тебе лучше? Он слабо кивнул, стараясь не переиграть. — Сможешь дойти до стоянки, или взять тебя на руки? — Эндрю повернулся к медсестре спиной, в золотистых глазах плясали бесенята. — Дойду. Приторно улыбаясь, Миньярд раскрыл перед ним дверь. На улице моросило. Впервые в жизни Нил радовался дождю — свежие прохладные капли смывали с лица липкий пот. — Спасибо! — поблагодарил Нил. — Не за что! — Миньярд ухмыльнулся и быстро зашагал к стоянке. — Поедешь со мной в субботу? — с надеждой спросил Нил. — Куда именно вы едете? — поинтересовался Эндрю, безучастно глядя перед собой. — В Ла-Пуш, на дикий пляж! Золотисто-медовые глаза чуть сузились. — Меня не приглашали. — Я только что тебя пригласил. — Думаю, на этой неделе нам с тобой больше не стоит мучить старину Мэтта, а то вдруг кусаться начнёт. — В глазах Эндрю загорелись огоньки. — Бедный Мэтт, — пробормотал Нил, а в голове засели слова «нам с тобой». Ему эти слова понравились куда больше, чем хотелось бы. Он повернул налево, к своему пикапу, но Эндрю остановил его. — Куда направился? — возмущённо спросил Эндрю. — Домой, — в полном замешательстве ответил Нил. Эндрю хмыкнул, словно предугадывая ответ, и махнул рукой в сторону своей машины. — Садись, я тебя подброшу, — предложил он небрежно, но в его голосе прозвучала нотка нетерпения. — А что будет с моим пикапом? — продолжал недоумевать Нил. — Аарон пригонит его после уроков, — ответил спокойно Эндрю. Нил колебался всего долю секунды, прежде чем согласиться. Хотя Эндрю и казался ему загадочным и порой даже пугающим, мысль о том, что придётся ехать одному в холодный, сырой день, была менее привлекательной. К тому же, этот жест дружелюбия немного сбивал с толку. Ведь Эндрю обычно держался отстранённо, особенно после того, как Мэтт дал понять своё отношение к нему. Они молча сели в « Мазерати». Эндрю включил двигатель, и машина плавно тронулась с места. Пока они ехали, Нил украдкой поглядывал на своего спутника. Эндрю сосредоточенно смотрел вперёд, его лицо оставалось непроницаемым, но время от времени уголки его губ чуть-чуть приподнимались, будто он пытался сдержать улыбку. — Сколько тебе лет, Нил? — Почему-то голос Эндрю казался расстроенным. — Семнадцать, — удивлённо ответил он. — Тебе не дашь семнадцати! Эндрю бросил короткий взгляд на Нила, прежде чем вернуться к дороге. — Знаешь, ты и сам не слишком похож на школьника, — повторил Нил, пытаясь вернуть разговор в прежнее русло. Эндрю лишь пожал плечами, не обращая внимания на попытку Нила подковырнуть его. — А тебе? — спросил Нил. — Семнадцать, — коротко ответил Эндрю. — И давно тебе семнадцать? — Достаточно долго, — сухо отрезал Эндрю, давая понять, что не намерен продолжать эту тему. Нил услышал, как Эндрю включил музыку. — «Лунный свет»? — Ты знаешь Дебюсси? — Эндрю искренне удивился. — Не очень хорошо. Моя мама любила классику, а я знаю только те вещи, которые мне нравятся. — Я тоже люблю Дебюсси, — отозвался Эндрю, задумчиво глядя на дождь. — Расскажи о своей матери, — попросил Эндрю, бросив мимолётный взгляд на Нила. Эндрю слегка приподнял бровь, явно заинтересовавшись. — Мать в канаве? — съязвил он, не скрывая иронии в голосе. Нил вздохнул, чувствуя, как внутри поднимается волна боли. — Нет, сгорела, — ответил он, стараясь оставаться спокойным. Эндрю на миг замер, словно осознал, что зашёл слишком далеко. Затем его губы слегка дрогнули, и он произнёс: — А моя в канаве, — сказал он равнодушно, словно речь шла о погоде. Нил почувствовал, как его сердце сжалось. Он не ожидал услышать такое признание от Эндрю. — Что случилось с твоей матерью? — осторожно поинтересовался Нил. — Умерла много лет назад, — сухо ответил Эндрю, не поднимая глаз. Нил кивнул, понимая, что Эндрю не хочет углубляться в эту тему. — Я её почти не помню, — продолжил Эндрю, немного смягчаясь. — Родителями для меня стали Дэвид и Эбби. — Тебе повезло, — заметил Нил, искренне радуясь за Эндрю. — Знаю, — коротко подтвердил Эндрю. Эндрю взглянул на встроенные в приборный щиток часы. — Аарон и Никки не обрадуются, если придётся мокнуть под дождём, — пояснил он, намекая, что пора возвращаться. — Спасибо за помощь сегодня, — тихо сказал Нил, открывая дверь машины. Эндрю посмотрел на него, и на мгновение Нилу показалось, что что-то мелькнуло в его глазах. — Всегда рад помочь, — ответил он, и затем добавил: — Постарайся не свалиться в океан и не попасть под машину, ладно? — усмехнулся Эндрю. Нил не смог удержаться от лёгкой улыбки. — Буду стараться, — ответил он с иронией. — До встречи, Эндрю. Эндрю коротко кивнул, его губы слегка дрогнули в ответной улыбке. — До встречи, Нил, — сказал он, заводя двигатель. Машина плавно тронулась с места, оставляя Нила на тротуаре. Он стоял и смотрел вслед удаляющемуся автомобилю, чувствуя, как его сердце бьётся немного быстрее обычного. В воздухе повисла лёгкая грусть, смешанная с предвкушением будущих встреч. Нил медленно повернулся и направился к своему дому, понимая, что этот день оставил в нём неизгладимый след.