Стерва

Нехватка рабочих кадров является стандартной проблемой на подстанции скорой помощи, к чему Ольга Кирилловна привыкла и даже научилась находить решение. Обычно не достает всегда докторов, которые не очень желают потеть на скорой за копеечную зарплату, но с удовольствием идут в частные клиники. Однако в какой-то момент ситуация сложилась иначе и стало не хватать фельдшеров. Кандидатка на вакансию появилась почти сразу, департамент помог и Арефьева не стала медлить, устроила девушку на работу. Мария Смирнова закончила учебу на отлично, обладает широкими знаниями, приятна на внешний вид и общение. В коллективе быстро нашла общий язык, а в работу включилась с первого вызова. Казалось бы, все идеально, бригады полностью укомплектованы, проблем с расписанием не возникает. Только если рабочий механизм работает как часы, то в коллективе идет разлад. Сначала Арефьева не понимает причину недовольных лиц коллег и перепалок, созданных на пустом месте, а после как-то становится свидетелем разгорающегося скандала между Тартаковой и Смирновой. На фоне стоит Костя, который пытается успокоить девушек, но его даже никто не слушает. — Тишина, — кричит Ольга, подходя ближе к месту стычки. — Вы чего тут разорались? — Я просто хотела спросить… — начинает Маша, но не успевает договорить. — Просто спросить? Когда хотят спросить, то подходят и задают вопрос, а не крутят своим хвостом и не флиртуют несколько минут подряд, — срывается на крик Рая, уже готовая кинуться на коллегу. — Понятно, — вздыхает начальница. — Тартакова, ко мне в кабинет. Беседа с фельдшером занимает целых тридцать минут, но за это время блондинка успевает выложить все ситуации, которые произошли за столь короткое время, и в подробных деталях описать поведение новой сотрудницы. Теперь происходящее становится более прозрачным, и начальство понимает причину такой обстановки на подстанции. В попытке избежать усугубления происходящего, Марии выносят предупреждение касательно мужского пола на подстанции, особенно той части, которая уже занята. И девушка вроде бы понимает заведующую, обещая, что подобного не будет. — Доброе утро, Ольга Кирилловна, — приветливо улыбается Константин, встречая её на посту. — Доброе, Кулыгин, — коротко отвечает Арефьева. — Как смена? — Спокойно, без летальных, — отчитывается он, пока она проверяет журнал вызовов. — А семейная жизнь? — Ольга Кирилловна хоть и строгая начальница, но всегда интересуется жизнью сотрудников за пределами работы. — Маша больше к тебе не пристает? — Нет, с этим все нормально. Тем более она нашла новый интерес, в лице Павла Дмитриевича, — усмехается Кулыгин. — Серьезно? — удивляется Арефьева. — Уже как неделя. — А я-то думаю, чего он такой спокойный стал. Хоть какая-то польза от этой Маши, — язвит она, а после направляется в сторону своего кабинета. Тот факт, что Смирнова больше не пытается разрушить чьи-то семьи, конечно, радует, но теперь заведующую настораживают отношения Маши с Рыков. С этим вообще может стать все веселее, чем было. И что он выкинет, никто не знает. Может забыть про работу из-за своей любви. А может просто скоротает свое время и бросит, а потом на подстанции будут любовные разборки проходить. Арефьева недовольно вздыхает, прокручивая всевозможные варианты происходящих ситуаций, а после решает провести беседу с этими двумя голубками пока они ей дров не нарубили. Было бы у нее больше возможностей, она запретила бы отношения между сотрудниками. Потому что как бы человек не старался, все равно личная жизнь просачивается на рабочем месте и не дает полностью сконцентрироваться на своих обязанностях. — Я вам не помешала? — строго спрашивает Арефьева, когда заходит в раздевалку, а перед ней разворачивается шикарная картина. Доктор и фельдшер страстно целуются в уголочке. — Вообще помешали, Ольга Кирилловна, — самодовольно улыбается Рыков, отрываясь от девушки. — Мне может выйти? — в той же манере интересуется Арефьева. — Будьте любезны, — продолжает Павел. — Рыков, быстро ко мне в кабинет, — со злостью кричит заведующая и разворачивается на выход. — Извини, Машенька, начальство вызывает, — спокойно отвечает он, словно его сейчас не будут отчитывать очередной раз. А девушка лишь молча кивает, не собираясь встревать в эти разборки. Павел Дмитриевич быстро выходит из раздевалки, пытаясь догнать Арефьеву, а когда настигает ее в коридоре, то берет под руку. — Что, даже не подождешь меня? — Ты вот у меня допаясничаешься, я тебя уволю к чертовой матери, — вырывает свою руку и проходит в кабинет, а после дожидается, когда он зайдет и закрывает за ним дверь. — Жизнь без Рыкова, это не жизнь, — протягивает он, а после садится на ее стол, полностью игнорируя рядом стоящий стул. — Почему же? Вполне себе спокойная и размеренная жизнь, в которой никто не будет разводить бордель на рабочем месте, — недовольно говорит она. — Мало того, что ты мне порядок на подстанции нарушаешь, так ты еще к пациенткам пристаешь, совсем спятил? Ольга подходит к столу и хватает нужный листок, а после тыкает им в лицо, пока Рыков не забирает его. — Как ты мне это объяснишь? — продолжает она свою тираду. — Нет, ты меня точно доведешь, и я тебя уволю. Вот здесь ты у меня уже сидишь, — показывая на горло, высказывает Арефьева. Паша быстрым взглядом читает содержимое, чтобы понимать, о чем вообще идет речь, и почти сразу же вспоминает о данном вызове. А после кидает листок обратно на стол. — Оль, ну хватит тебе, там все по-другому было, — он хватает краешек ее халата и притягивает к себе, на что она даже не обращает внимание из-за своего гнева. — Ни к кому я не приставал, ты же меня знаешь. Я ей хотел укол сделать, а она ни в какую не давала, боялась, ну я немного силы и применил. — Вот именно, что я тебя знаю, — возмущается Ольга Кирилловна. — И вообще, что значит силу применил? Если не хотела, то оформляли бы отказ. — Она хотела, и просила, чтоб ей помогли, но девчонка уколов боялась. Что мне надо было ее уговаривать полчаса, пока на линии очереди собираются? — спокойно рассказывает Рыков, параллельно засовывая руки под ее халат, и опуская их на бедра, слегка дотрагиваясь ягодиц. Арефьева настолько сосредоточена на злости в его адрес, что даже не обращает внимание на его домогательства. А он как Чеширский Кот сидит довольно и улыбается, наслаждаясь моментом. Только непонятно с каких пор приставать к начальству стало для него в порядке вещей, ведь он никогда не смотрел на Ольгу, как на женщину. Да, Рыков признавал ее красоту и соответствующие качества, не отрицал, что рядом с ней хочет быть каждый мужик, но себя никогда на это место не ставил. Смотрел на нее лишь с точки зрения подчиненного и дальше этой позиции не уходил. Видимо зря. И с каждой секундой, что Паша нагло ее разглядывает, интерес в нем пробуждается все сильнее и сильнее. Чарующая красота, женственность и полная уверенность в себе. А если она так яро кричит на него, нисколько не уступая в этом противостояние, то насколько страстной она будет в постели? — Ты меня вообще слушаешь? — обращается к нему Арефьева, когда не слышит ответа на все свои высказывания. — А? — в себя приходит Павел Дмитриевич, пытаясь переключиться с воображения на реальность. — Да, слушаю я тебя и слышу. — Не похоже что-то, — фыркает она. Ольга Кирилловна делает еще один шаг вперед, чтобы ближе подойти к столу, и в этот же момент замечает близкое расстояние к доктору. А после того, как наклоняется за листком и ручкой, понимает, где находятся его руки. — Что? — как ни в чем ни бывало спрашивает Рыков, после того как на него переводят сердитый взгляд. — Напишу я объяснительную, не переживай, и такого больше не повторится. — Я тоже как-нибудь напишу объяснительную, — улыбается она, опуская руки на его плечи. — Точнее явку с повинной о том, что убила тебя, — недовольно проговаривает она, а после бьет его по рукам и отходит, возвращаясь на свое место. — Ты даже не заметила, — ухмыляется Рыков. — Уйди уже с моих глаз, объяснительную отдашь Васильевой, — раздраженно отвечает заведующая. Мужчина улыбается ей напоследок, а после выходит из кабинета. Только тогда Арефьева облокачивается на спинку кресла, переводя взгляд на дверь. — Дурак, — бросает Ольга, а после возвращается к работе.

***

После написанной объяснительной записки жалоб не поступало, да и на работе она не видела Рыкова с этой Машей. Видимо ее выговор все же до них дошел, и они перестали обжиматься по углам подстанции. Наконец-то у них появился порядок. И черт ее дергает пойти на кухню чай заварить. Она уже целый день сидит с бумажками, еще и остаться хочет. Дома все равно никто не ждет. Ну, и пока она стоит ждет чайник, в кухню как ураган влетает Рыков. Закрывает дверь и сразу же подходит к ней, обнимая со спины и оставляя короткие поцелуи на шеи. — Машуль, у меня есть 30 минут перерыва, — шепчет он ей на ухо, а после разворачивает девушку к себе, продолжая целовать шею. — Рыков, тебе совсем не принципиально за какой юбкой бегать? — раздается вопрос ему на ухо, а он и не сразу понимает суть. Не сразу понимает кому принадлежит голос, лишь продолжает целовать и гулять руками по телу. И только после того, как он решает перейти к губам, а она отводит голову назад, он бросает взгляд на лицо. — Черт, — проговаривает Павел Дмитриевич и резко отлетает от Арефьевой. — Ты что здесь делаешь? — Работаю, Рыков, — недовольно отвечает она, поправляя свою одежду. — В отличие от тебя, работаю. — У меня перерыв, так что имею права. — Трахать фельдшеров на рабочем месте? — язвит Ольга Кирилловна, после чего разворачивается снова к чайнику. — Ревнуешь? — усмехается он, а после подходит к ней ближе. — Делаю выговор, — не колеблясь отвечает она, уже размешивая заварку. — Вот сдашь смену, и делай что хочешь, у тебя вся ночь впереди, а пока ты на работе. — А хочешь я с тобой проведу эту ночь? — шепчет он ей на ухо и снова обнимает за талию, слегка прижимая к себе. — Рыков, твой уровень — это фельдшеры и молоденькие медсестры, так что отстань от меня и дай спокойно попить чай, — размеренно проговаривает она, насыпая сахар в чашку. После того как рафинад тщательно размешан, Ольга убирает сахарницу и ложку, берет бокал и разворачивается лицом к мужчине, который все так же держит ее в цепкой хватке. Мгновенье она смотрит на него с улыбкой, а после кладет свободную руку на его, разрывая препятствие. — Удачной смены, Павел Дмитриевич, — бросает Арефьева, направляясь на выход. Рыков провожает начальницу взглядом, который медленно спускается на ее бедра, а после ухмыляется словам про медсестер. Звучит словно вызов. Или призыв к действию. Поэтому Маша, которая заходит в комнату через пару минут, совсем не вызывает интереса.

Ольга Арефьева хоть и стерва, но весьма горячая.