Стерва

Весна. Замечательное время года, когда холода начинают постепенно отступать, а зимняя серость сменяется на яркие краски. Это время возрождения и нового начала. Для некоторых возможность перевернуть страницу. Для других — удивление неожиданному. Несмотря на всеобщую любовь к весне, Арефьева не входит в данный список. У нее свои взгляды на счет данного времени года, которые она не меняет на протяжении всей своей жизни. С первого взгляда весна выглядит восхитительной, особенно после ужасной зимы, но, если присмотреться, можно увидеть, что не все так прекрасно. Например, за наступлением теплых деньков последуют дождливые недели, из-за которых остаются огромные лужи с грязью. И такая погода портит не только внешний вид, дойти чистым в таких условиях невозможно, но и иммунитет тоже. А это напрямую увеличивает количество вызовов скорой помощи, прибавляя работы для подстанции. Можно еще добавить людей с неустойчивой нервной системой, у которых в этот период обостряются психические расстройства, и работа в стрессе с отсутствием выходных сразу будет обеспеченна. Единственное, что Ольге Кирилловне нравится в наступлении весны, это возможность легче одеваться и не кутаться как капуста, дабы не замерзнуть. Только она сильно ошиблась, решив, что с приходом солнца и наступлением первого дня марта, лед автоматически сойдет с асфальта. Правда он никуда не делся, и решение надеть лодочки было опрометчивым. Арефьева понимает это в тот момент, когда нога скользит вперед, а после неприятно подворачивается. К счастью, она сохраняет равновесие и не получает себе дополнительные травмы, но лодыжка все равно начинает ныть. — Что, Ольга Кирилловна, упали с метлы, пока летели? — усмехается Павел Дмитриевич, как только замечает слегка похрамывающую заведующую. — Ты вместо того, чтобы паясничать, помог бы лучше, — злится она. — Я и то, и то могу, — довольно улыбается он, а после все же подходит к начальнице для помощи. Рыков аккуратно обхватывает ее за талию, позволяя удобнее схватиться за плечо и продолжает идти с ней к подстанции. Мельком бросает взгляд вниз, обращая внимание на тонкую шпильку. — Оль, ты погоду вообще видела, ну или хотя бы в окно смотрела перед выходом? — снова язвит мужчина, продолжая свой путь. — Ну, или если ты хочешь ходить на каблуках в лед, хотя бы научись в них ходить. — Я как-нибудь без твоих советов разберусь, — фыркает Арефьева, останавливаясь возле двери в свой кабинет. — Можешь быть свободен. — Ну уж нет, я тебя до кресла доставлю, и еще осмотрю. — Нечего там осматривать, само все пройдет, — решительно отвечает Оля, проворачивая ключ в замочной скважине. — Мне не сложно, да и у меня все равно вызовов нет, давай… — он пытается стоять на своей точке зрения. — Рыков, иди работай, — обрывает его начальство, а после заходит в кабинет и закрывает перед ним дверь. — Стерва, — себе под нос произносит Павел, а после уходит. Взаимоотношения между Арефьевой и Рыковым не сложились с самого начала. Еще в тот момент, когда Ольга была обычным врачом скорой помощи. Но уже тогда была правильной, серьезной и с четко отчерченными личными границами. Рыков же был ее полной противоположностью, поэтому его бесила ее правильность. Он любил пошутить, не контролировал свои эмоции и не имел чувства такта. А все его попытки найти общий язык, девушка ни в какую не воспринимала и не шла на контакт. Тогда их общение ограничивалось сарказмом в адрес друг друга и тихой неприязнью. С назначением Ольги Кирилловны на должность заведующей подстанции ситуация начала ухудшаться. Если до нее руководство спускало с рук какие-то мелочи и не особо строго придерживалось каких-то правил, то Арефьева четко дала понять, что у нее так не будет и все должно быть идеально. У Паши на этот счет была другая точка зрения, из-за чего он стал частым посетителем кабинета начальницы. Объяснительные. Выговоры. Штрафы. Дополнительные дежурства. Лишение премии. Все это его не останавливает. Он продолжает хамить, дерзить и вести себя так, как ему хочется. В конечном счете Арефьева просто привыкла ко всем его выпадам, и стала относиться как к обычному общению. Бывают, конечно, моменты, что хочется его прибить или двинуть чем-то тяжелым, но в остальном она находит управу на Рыкова. И так их общение не меняется из года в год, да и они не пытаются что-то поменять.

***

Рабочий день тянется долго, количество папок с документами словно не уменьшается, а нога по-прежнему продолжает болеть, да еще и с большей силой. В какой-то момент Ольга Кирилловна понимает, что не может сосредоточиться на работе, боль эхом отдает в голову, заглушая весь мыслительный процесс. В попытке немного размяться, она решает пройтись по подстанции, но ее хватает только на несколько шагов до дивана. Посмотрев на лодыжку, она замечает явный отек и синяк, медленно расползавшийся по ноге. Неужели она что-то себе сломала? Только этого ей не хватало для полного счастья. — Лиза, — кричит Арефьева, в надежде что ее услышат. Телефон остался на столе. — Да, Ольга Кирилловна, — через секунду же появляется помощница, обеспокоенно глядя на начальницу. — Позови мне кого-нибудь из докторов, — просит Оля, на что получается лишь кивок головой. После Васильева покидает кабинет так же быстро, как и зашла. Пусть она не до конца поняла просьбу, испытывать терпение Арефьевой ей не хотелось. — Вызывали? — немного хмуро интересуется Рыков, который вальяжно заходит в её кабинет. — Вот кроме тебя на подстанции никого нет? — недовольно уточняет брюнетка. — А мне прям так нравится к тебе ходить, — в тон отвечает он. — Лиза сказала, что ты меня зовешь, вот я и пришел. — Я просто доктора просила, не конкретно тебя, — фыркает она, и пытается удобнее устроиться на диване, а после снова переводит взгляд на него. — У меня нога болит, посмотришь? — Посмотрю, — вздыхает он, а после приоткрывает дверь, — Лиза, попроси кого-нибудь из фельдшеров принести ящик. — Хорошо, — доносится голос Васильевой. И пока ему несут все необходимое, он решает провести осмотр. Подворачивает штанину на ее брюках, а после аккуратно снимает лодочку, на что она слегка дергается. — Ты чего? — спрашивает Паша. — Больно, — полушепотом отвечает она, хотя такая реакция обусловлена совершенно не этим. Как-то странно было чувствовать его руки на себе, внутри разливалось какое-то волнение. И она прекрасно понимает, что он оказывает ей помощь, но почему-то это все равно не позволяет ей расслабиться. — Придется потерпеть, — спокойно отвечает он, на удивления без нравоучительных лекций, сопровождающихся ехидными шутками. Мысленно она даже благодарит его. — У тебя вывих, не сильный, но пару дней поболит. Походишь недельки две без каблуков, а там уже все растает. — Черт, — вздыхает она. — Зато уставать не будешь, — подмечает он. — Ящик просили? — спрашивает Тартакова, входя в кабинет. — Ольга Кирилловна вам плохо? — Все хорошо, — просто улыбается Арефьева. — Помощь нужна? — продолжает сыпать вопросами блондинка. — Мы справимся, — отвечает уже Рыков, не отрываясь от поисков льда. После Рая уходит, а Рыков продолжает оказывать помощь. Прикладывает лед на пару минут, и дает ей обезболивающее, а после накладывает фиксирующую повязку. — Есть во что переобуться? — Да, кеды в шкафу, — указывает она пальцем, после чего он достает ей пару обуви. — Тебе помочь доехать домой? — Нет, сама доберусь. — Ну, скажи хотя бы мужу, пусть встретит, поможет подняться, — он снимает с нее вторую лодочку, а после убирает туфли в шкаф и закрывает дверцу. — Нет у меня больше мужа, — спокойным тоном оповещает она, не зная для чего. Обычно Ольга придерживается правила, что личное должно оставаться личным, и подробностями своей семейной жизни никогда не делилась. Особо даже не распространялась, что есть муж. На корпоративах была одна, а на какие-то совместные посиделки с коллективом никогда не присоединялась. — Не выдержал тебя, сбежал? — кидает вопрос Рыков в своем стиле. А ей от чего-то даже нравится, что не стал жалеть ее, словно от этого вся жизнь зависела. Отнесся к этому обычно, от чего она даже задумалась почему до этого так убивалась. — Можно и так сказать, — соглашается она. — Нашел себе помоложе и красивее. — Дурак, твой Арефьев, — усмехается Рыков, присаживаясь на край дивана, — какой бы молодой девчонка не была, ей тебя не превзойти. — Спасибо, — в полголоса отвечает она, даже не собираясь как-то ему язвить. Это было впервые, когда он сделал ей что-то подобие комплимента. А Рыков ничуть не смутился, он действительно так считал. И несмотря на всю свою ненависть к ней, и нелюбовь к ее склочному и противному характеру, он никогда не отрицал, что она шикарная женщина. Не зря она притягивает к себе взгляды, не оставляя ни одного мужика равнодушным. Так что Арефьеву вообще повезло, что она обратила на него внимание, хотя Паша не понимал, как её так угораздило. — Если что, звони, поняла? — спрашивает он, помогая сесть в машину. — Хорошо, спасибо, — кивает она, а после закрывает дверь. Рыков стоит до того момента, пока она не выезжает с территории подстанции, а после возвращается внутрь. Тот редкий момент, когда они позволяют себе общаться без этих масок ненависти друг к другу, проявляя немного заботы. Но это только сейчас, а завтра Рыков снова будет проклинать начальницу, а та недовольно метать в него взгляды.