Connecteds

      Уйти — временное решение. Глядя на пустой главный зал, погруженный в ночную пелену, и держа при себе всего один скромный чемодан, Чарли знала, что вернётся.       Выбор в пользу отдаления ото всех, кто был в отеле и надеялся на неё, может показаться неправильным и инпульсивным, но именно так, она считала, удастся выдержать паузу её постоянных передряг, из-за которых в конечном итоге страдает её окружение.       Чарли специально не покидала отель днем, не могла и не хотела видеть лица, в которых точно не нашла бы и крупицы одобрения её поступку. Она рисковала, приостанавливая терапии, и успокаивала себя каждый раз, что мгновенная реабилитация не имеет места быть. Грешникам в любом случае понадобится время прийти к гармонии, сжиться друг с другом в то время, как они едва сосуществуют все вместе в одной комнате пять минут.       Собираясь переступить порог отеля, принцесса вздрогнула, когда услышала тоненький голос за спиной. — Уходишь, мисс?       Сильвер склонил голову набок, пристально наблюдая за ней, будто мог идеально видеть в темноте. Чарли почувствовала себя неуютно под его взглядом и слегка пошевелила плечами, как бы физически пытаясь сбросить с себя накатившее напряжение. — Ненадолго. Я вернусь. — тихо ответила она, кривя губы в фальшивой улыбке.       … — Ты лжёшь?       Чарли покачала головой, бесшумно выдохнула сквозь приоткрытые губы. Она сама не знала, лгала ли, произнося каждое слово. Может, она убеждала в этом саму себя, на самом деле не подозревая, затянется ли её «перерыв». Судя по чемодану, Сильвер так и подумал: ненадолго — значит надолго. Просто принцесса не признаётся в этом. Или же боится признавать, от чего или кого так отчаянно бежала.       От себя, — ответила бы она, но лишь крепче стиснула зубы.       Сильвер в своей комплекции, как и Ниффти, напоминал ребёнка, по ошибке угодившего в Ад. Она не могла заставить себя говорить с ним крайне серьёзно. И тем более честно. — Не знаю.       Чарли шагнула за порог отеля, едва не сжалась из-за дверного скрипа, прозвучавшего в тишине как сирена. Сильвер так и стоял там, в пяти шагах от неё. Его единственный глаз следил за ней до последнего. Он ожидал услышать, что принцесса пошутила.       Но дверь за ней закрылась.       Она не вернулась ни спустя пять, ни спустя десять минут.

***

      Счастливые лица родителей приободрили её ранним утром, но не смогли растопить то, что скопилось в ней, как снежный ком. Чарли шла за отцом по коридору, с трудом переставляя ноги из стороны в сторону, чувствуя себя неловко, словно кожу, в которой она находилась, к ней пришили. — Мы очень рады тебе, — вновь оповестил Люцифер, повернувшись к ней через плечо. Он катил её чемодан и указывал руками на комнаты, мимо которых они шли, чтобы Чарли могла оценить проделанный ремонт. — Мы также немного поработали над твоей комнатой, но, уверяю, почти ничего не изменилось. Там всё ещё остались некоторые твои игрушки и рисунки. Даже сундук с твоей детской одеждой! Как же я скучаю по тому, какой маленькой девочкой ты была!       Лилит покачала головой.       Она посмотрела на Чарли, сходу определяя её настроение, так открыто искажённое на лице. Чарли подняла на неё глаза и ответила усталой улыбкой. Она искренне рада, что проведёт время с родителями, но продолжала терзать себя за то, что сделала. До самого конца она сомневалась в правильности своих действий. — То есть, по-твоему, убегать — нормально? Надеюсь, ты слышишь себя, дорогая, потому как мне кажется, что нет. — он улыбается, но глаза безумно блуждают по её полному глубокой печали лицу. — Это не выход. — В моём случае — выход. Я смогу быть вдали от вас, найти способ приостановить приступы и вернуться с новыми силами. Услышь меня, Аластор. Ты не можешь решать, что мне делать.       «Почему тебе не всё равно?» — закипала она. Порой ей казалось, что всё и наверняка Аластор делал лишь из скуки. Он попросту не знал, как разнообразить свою жизнь и цеплялся за Чарли. — Тогда объясни, почему не сбегаю я. — потребовал он, и они оба знали, о чём идёт речь.       Его руки снова нашли её лицо, крепко сжали подбородок, вдавливая красные когти в её белую кожу. Чарли не вырывалась, подняла голову и посмотрела в красные глаза, на фоне поглощённые пугающей чернотой. Его улыбка зависает, как полумесяц, неискренняя и несовершенная. — Я…       В её груди разгорелась паника. Она проникала во все её конечности. Сердце колотилось как сумасшедшее. А тишина, зависшая между ними слишком долго, кажется грозной и звенящей.       В глазах Аластора что-то вспыхнуло. Нечто такое, что она не в состоянии прочитать. Но оно подсказывало ей, что ему надоело всё это. Абсолютно всё. — …уже всё объяснила тебе.       Прозвучало это совсем негромко, неуверенно, с болью, но всё-таки прозвучало. У неё нет другого выхода, обстоятельства ставили её в тупик. Аластор в неверии всматривался в её лицо, чтобы найти хоть какое-то опровержение, что-то, за что ещё можно уцепиться, но Чарли не давала ему никакого шанса. Она отстранилась первой, сбросила с себя его руку и, казалось, это привело его в бешенство. — Отлично. — выплевывает он. — Превосходно, дорогая.       Рывком он вырвал острия трезубца из пола и погнутых листов ленолеума и со звоном швырнул трезубец к ногам принцессы. Она вся сжалась от резкого звука, втянув голову в плечи и боясь пошевелиться. — Проваливай, Чарли.       Услышав его голос, она с трудом подавила ещё один, рвущийся наружу, поток слёз. Её одолевало безрассудство и импульсивность, она стояла не шелохнувшись, копя в себе всё самое плохое.       Кинув на неё крайний взгляд, Аластор растворился в тени, забрав с собой всё, что осталось от её счастья. — А во-о-от и твоя комната!       Люцифер торжественно открыл перед ней высокую и тяжёлую дверь из красного дерева, пропуская её в просторное помещение. Внутри стояла огромная кровать с красным балдахином, так сильно напоминающая ту в отеле, несколько стеллажей, наполовину пустых, наполовину обставленных детскими игрушками. Всё в окружении свечей, они освещают комнату разноцветными огнями, отчего атмосфера внутри кажется уютной и безмятежной.       Как приятно вернуться в стены, в которых она выросла. — Располагайся, — предложила Лилит, мягко потерев плечо принцессы. — И присоединяйся к ужину через несколько часов. Я собираюсь испечь индейку. — На Земле её готовят на День Благодарения, ты знала? — полюбопытствовал Люцифер. Чарил покачала головой, она слышала об этом впервые. — А сегодня что, тот самый день? — Нет. Но индейка вкусная.       Люцифер с наигранной драматичностью схватился за сердце и задрал вверх подбородок. — Жаль, что индейки — сородичи моих любимых уточек. Не знаю, как позволил этому ужину случиться. Почти. Да…       Чарли тихо прыснула со смеху.       Лилит одарила дочь доброжелательной улыбкой. — Не стесняйся. Это и твой дом тоже. — сказала она напоследок, и они с мужем оставили Чарли наедине с собой.       В коридоре ещё некоторое время слышался отдаляющийся в громкости радостный голос Люцифера, ликующий оттого, что Чарли с ними.

***

— ЭтТто всё, ббляТь, немысСлиМо! — Вокс ударил по столу руками, пустив вокруг себя искры и разряды тока. С отсутствием полной сети и электричества в Аду работа в «VoxTek», «VoxHall» и Башне Ви внезапно стала. Они теряли просмотры, теряли деньги и дни съёмок.       Валентино уже пережил свою «маленькую» истерику, едва не застрелив всю съёмочную группу, Вельветт же безостановочно жаловалась и требовала как-нибудь повлиять на это происшествие — Вокс слушал скулёж об этом вот уже несколько дней. Пока не утратил тот самый контроль над терпением. — Вы жалуетесь на то, что это случилось, но, если подумать и покопаться в самой сути — корне проблемы — то произошло всё исключительно из-за вас! Зачем было позорить Чарли на вечеринке? Вы поглумились над ней, но теперь над вами глумится королевская семья. И кроме того, страдают все!       Вокс потёр тонкие края монитора и опустился на стул. Он чувствовал себя измотанно из-за усердных попыток восстановить электричество, чтобы из меньшего им не приходилось жечь свечи, как в девятнадцатом веке. Все попытки, к сожалению, были тщетны. — Если сеть восстановится в ближайшее время — мы должны немедленно убрать всё, что касается Чарли на «Angels XXX». — устало пробормотал он. — Надеюсь, вы согласны с этим.       Валентино выдохнул клуб розового дыма и долго смотрел, как он рассеивается под светом ламп, не требующих батареек. Всё, что давало освещение башне, так это устройства на повербанках, так удачно имеющихся на общем складе гаджетов. — Может и согласны. — неоднозначно ответил он. — Но что насчёт плана?       Вокс открыл глаза и посмотрел на Валентино через всё помещение. Вельветт оторвалась от подпиливания ногтей, чтобы увидеть их лица и взгляды, обращенные друг другу. — Что? — требовательно процедил оверлорд. — Никогда не пытался задуматься о том, почему ты «хороший»? — помогла Вельветт, но Вокс так и не понял, что эти двое имели в виду. — Объясните.       Валентино испытывающе смотрел на него, очень пристально, как бы прощупывая. — Из всевозможных ситуаций мы с Вельветт всегда создавали ту самую, в которой ты выходишь из воды, Вокс. Это твоя роль в плане — оставаться «хорошим», быть для неё «хорошим». Мы не очерняли тебя как ангелов в её глазах, чтобы она могла доверять тебе. — он довольно хмыкнул и втянул в себя немного дыма, а после между ними повис приторный клубничный запах, смешанный с никотином. — Ты тот, кто всегда протянет ей руку помощи, тот, на кого она будет полагаться и кому верить. — И всё ради того, чтобы позже она не сказала тебе «нет». — добавила Вельветт, брезгливо скривив накрашенные чёрной помадой губы. — Почему именно брак? — спросил Вокс.       Он до самого конца не понимал суть плана, а ведь основа предельно ясная: у него будут власть, влияние и униженный Аластор, которого он так ненавидел. Но будет Чарли. И он не знал теперь, хорошо это или плохо, как казалось.       «В последнее время…» — задумался он и оказался прерван.       Цепь из мыслей разорвалась, когда он услышал голос мотылька. — Потому что Ви нацелена на королевскую семью больше, чем на их принцессу. — Валентино опустил длиные пальцы во внутренний карман пальто и продемонстрировал Воксу коллбу с красной жидкостью. — Это яд обращения, созданный из мёртвого сердца, крови земного бешеного животного и дезоморфина. — Дезоморфин считается самым тяжёлым наркотиком, Вал.       Мотылёк довольно ухмыльнулся — не пришлось биться над объяснением.       Дезоморфин действительно считается опасным наркотиком. Он способствует разрушению личности, нарушает работу внутренних органов, мутит рассудок до неузнаваемости и обладает психостимулирующим эффектом. Из-за сочетания крови животных, страдающих бешенством, состояние принявшего зачастую становится невменяемым и агрессивным. А само сердце в составе поддерживает жизнь принявшего, ведь без него велика вероятность летального исхода. — Знаешь, зачем? — подтолкнул Вал, тряся колбой так, что жидкость заплескалась о стеклянные стенки изнутри. — Мы должны отравить Люцифера и Лилит.       Вокса будто молнией ударило. Он вскочил с места, тяжело дыша от возмущения. — Ты сошёл с ума, Вал. — Это так. Я сошёл с ума. — Ты, блять, не знаешь, что собираешься сделать! Представь, что произойдёт, если Люцифер утратит рассудок. Щелчком пальцев он разрушит Ад и погубит всё, над чем мы так много работали. — Мы перестрахуемся, сделаем всё тихо и спрячемся. От употребления яда он не захочет стереть Ад с лица мироздания, но, возможно, — он сжал пальцы, оставляя между ними мизерное расстояние, — чуть-чуть подправит его. — Сильный риск, Вал. — Кто не рискует — тот не присовывает сучке из клуба.       Вельветт закатила глаза. — И что в итоге? Как ты собираешься провернуть это?       Тут Вельветт решила ответить вместо Вала. Она отложила пилочку в сторону и сложила ногу на ногу. Её кудрявые прядки из афропричёски волнами упали на смуглое лицо, когда руки коснулись рукояти дивана, на котором она сидела. — Королевский бал — вот идеальное время. Когда яд подействует, мы исчезнем, но только ради того, чтобы ты смог самостоятельно убедить принцессу в том, что, чтобы спасти Ад, ей нужно убить своих родителей. Так она не только освободит всех, но и даст нам то, что нам нужно больше всего — власть. К тому моменту ты станешь дорог ей, если не уже, и это твой шанс. Поспеши с предложением.       Вокс зло усмехнулся.       Он смотрел на своих коллег и не верил в выдуманные ими бредни. Бредни сумасшедших, — подумал он. Всё это казалось огромным абсурдом, на который пойдёт либо глупец, либо отчаянный. До этого дня он и не подозревал, насколько сильно Ви хотят господства, в то время как сам Вокс привык добиваться своего медленно, но верно.       Они расшибли мозги в кашу, раз считают, что для предложения самое время. Это не самый быстрый процесс, кроме того, между ним и Чарли сейчас есть то самое напряжение, от которого он только собирался избавиться. Он собирался послать ей треклятые цветы очередной раз, но на этот раз от себя лично, чтобы это не выглядело фальшиво. На самом деле это даже искреннее побуждение, но говорить об этом Вокс не стал.       — Очаровать. Не влюбиться самому! — прогремел в воспоминаниях голос Валентино. — Я не стану травить. Также, как и не стану выступать лицом, совершившим это вместе с вами. Я сделаю лишь то, что посчитаю нужным. — И что в твоём понимании «нужное»? — недовольно процедил Валентино.       Пара красных глаз прожигала в нём дыры, стараясь метить в самые уязвимые места. Вал на грани того, чтобы очередной раз закатить истерику и помахать пистолетом у Вокса перед экраном. — Я послал шпиона, который закончит дело с жуками. Мы покончим с отелем, как и собирались, чтобы Чарли пришла ко мне или я сам оказался в нужное время и в нужном месте для того, чтобы поддержать её. Как вы и сказали, я хочу, чтобы она мне верила. И она будет верить, пока я «хороший». — ответил Вокс. — И если вам интересно моё мнение, то для доработки плана нужно время, также как и для предложения, которое делать сейчас слишком рано и бессмысленно — таким образом мы лишь привлечём кучу подозрений. — Хочешь предложить что-то конкретное? — кинула Вельветт. — Травить медленно. — ответил Вокс. Почему-то слова давались тяжело и неискренне, с большим нежеланием. — Так, чтобы эффект был накопительным, а не поражающим сразу.       Валентино заметно расслабился и вновь закурил. Он в какой-то мере усомнился в Воксе, но держал себя в руках как мог, пока тот следует плану. Пускай теперь и с новыми правками. По крайней мере они звучали действительно разумно. — Мы обдумаем это. — Обдумайте. — кинул Вокс со вздохом. — Или меняйте план полностью.

***

— Ну, наконец-то! Я уж думала никогда не поймаю тебя.       Энджел остановился, мечась между тем, чтобы очередной раз просто сбежать и скрыться в одном из номеров отеля или же, наконец, позволить этому разговору случиться. Он бесшумно выдохнул и развернулся на носках, чтобы поприветствовать Вэгги натянутой улыбкой. Разумеется, она скептически выгнула бровь — не поверила ни единому жесту. — Доброе утро. — добавила Вэгги.       Энджел откровенно уставился на её лицо, на щеку, всё ещё залепленную кусочком марли.       Увиденное снова щемит его сердце от подавляющей вины, он сжимает пальцы правой руки, желая сломать их все. Он не знал, что сделал бы с собой в случае, если бы случайно внедрил яд в её кожу. Тогда бы её лечение стало тяжёлым, либо же Вэгги не дотянула бы даже до следующего дня.       Возможно, из-за этих угнетающих мыслей он и боялся пересечься с ней вновь. А прошло уже четыре дня. — Доброе. — ответил он, почесав свободной рукой затылок. — Хочешь поговорить? — предложила она. — Ты возненавидишь меня. — защитился он. — Ты не захочешь общаться с тем, кто сделал с тобой, — Энджел указал на её лицо, — …это. — Мы же оба понимаем, что это случилось не потому, что тебе показалось забавным ранить меня, так? — Вэгги уперла руки в бока. Она собиралась добиться хоть какого-то прогресса в их общении с тех пор, как прошла та злосчастная вечеринка. Признаться, она даже скучала по тому, как они пробирались в башню ради уличения Ви в приворотных делах. — Что с тобой произошло тогда? И не только с тобой. С Чарли тоже. — Значит, ты успела увидеть то видео? — уточнил он и получил короткий сдержанный кивок.       Энджел тяжело вздохнул и прошёл к ближайшему дивану, ожидая, когда девушка присоединится к нему. — Да. За сутки профиль Ви собрал миллионы просмотров на том видео. Подозреваю, что временный уезд Чарли напрямую связан с тем, что у нас третий день нет электричества. Люцифер и Лилит защищают её, так что нам не о чем волноваться. Наверное… — Вэгги села на диван напротив от того, где сидел Энджел. Не хотела смущать его. — Теперь по поводу твоего срыва. Я ничуть не злюсь и не боюсь тебя. И предлагаю снова начать общаться. — Вэг. — Нет, серьёзно, — отмахнулась она, протестующе качая головой и размахивая перед собой руками, — мне даже поговорить не с кем. В отеле вечно происходит какой-то дурдом. И да, — она добавила уже чуть тише, — Сильвер меня пугает. Я несколько раз сталкивалась с ним ночью. Он сказал, что свет его пугает, а во тьме он чувствует себя лучше. — Это… странно? — Под каким углом взглянуть. — пожала плечами девушка. — В любом случае, надеюсь, Чарли сможет помочь ему с этим. Когда вернётся. — Три дня прошло. — Говорила, что собирается на неделю, но мне кажется, она могла и соврать. Вся эта ситуация с квадратоголовым и его Ви-шайкой сильно уязвила её. И ещё она говорила что-то о ссоре с Аластором.       Энджел шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы, издал неловкий смешок. Уж ему ли не знать, что произошло между Чарли и Аластором накануне её временного переезда. Он тотчас вспомнил её заплаканное лицо и пальцы, верчущие на кухне ножку бокала с вином. — Это пойдёт ей на пользу. Ну, типа, я тоже люблю пережидать бурю в каком-нибудь тихом месте. Или наоборот в шумном, вроде клуба, где мне накатывают порцию лёгкой дури. Так я чувствую себя лучше и… — их с Вэгги взгляды встретились, — я удивлён, что не накурился после того, как ударил тебя. — Тебе изначально не стоило винить тебя.       Энджел слегка качнул головой. — Вал дал мне что-то в ту ночь. Очередную экспериментальную дрянь. Не знаю, поверишь ли ты мне, но я себя не контролировал. Однако помнил всё до последней секунды.       Он ненавидел такого себя. — Конечно я верю тебе. — он немного оскорблял её, посчитав, что она могла усомниться в правоте его слов. — Не нужно накручивать, что нет. Всегда можно поговорить, не так ли?       Энджел безмятежно улыбнулся ей. Теперь искренне.       … — Спасибо, ангелочек.       Она наигранно надулась, воздержавшись от желания встать и дружески пихнуть его в плечо. Ей никогда не нравились подобные обращения, напрямую связанные с её прошлым, но, когда так звал именно Энджел, Вэгги понимала, что совсем непротив.

      Они одновременно тихо рассмеялись, довольные скорым примирением. Атмосфера в фойе стала вдруг размеренно спокойной и расслабляющей. Энджел опустил ранее напряжённые плечи и застенчиво улыбнулся, наблюдая как Вэгги заправляет торчащую белую прядку за ухо, и тут же слегка дёргается на стук в главные двери. — Мы кого-то ждём?       Вэгги поднялась и поспешила к выходу. Сердце гулко забилось об рёбра, она обернулась на полпути к грешнику и кинула короткое: — Вдруг это Чарли? Она вернулась!       «А разве стала бы она стучаться в свой собственный отель?» — задумался Энджел.       Вэгги открыла дверь, её взгляд потух, когда не увидела подругу прямо перед собой. Она опустила голову, брови поползли вверх в удивлении. Перед ней предстал низкорослый демон-удильщик в миниатюрном белом халате, больше напоминающим медицинский. Она похлопала глазами в недоумении, а затем почувствовала присутствие Энджела за спиной. — Вау, на этот раз не курьер. — Учёный и изобретатель. — поправил незнакомец.       Вэгги и Энджел переглянулись между собой. — И? — И я пришёл в отель, чтобы достичь искупления. — раздражённо добавил грешник. — Или что, я ошибся адресом? — Эм-м… ну, чувак, тут как бы такая проблема, что наставника по терапиям… временно нет. — Она скоро вернётся. — неуверенно добавила девушка.       Она представила, как Чарли обрадовалась бы появлению нового постояльца.       Конечно же он был в курсе, Вокс просвятил его и уже проинструктировал в ответах на всевозможные подозрения. — Нет ничего страшного в том, чтобы подождать. Время — это неосязаемая материя, гнаться за ней бессмысленно, ведь всё приходит само в свой судьбоносный час. — удильщик протянул руку, облачённую в перчатку из резинового материала. — Бакстер.       Энджел пожал ему руку и сделал приглашающий шаг назад, позволив новоиспечённому грешнику пройти в отель. Вэгги пристально наблюдала за ним, отчего в груди забилось странное предчувствие, а после взгляд неожиданно упал на автомобиль-фургон с прикреплённым на крыше спутником. Помимо спутника также было заметно, что транспорт оснащён всякими странными изобретениями. — Твоя тачка? — Моё лучшее изобретение. Знали бы вы, на что эта ласточка способна! — гордясь собой, заявил Бакстер. Он присвиснул, оглядевшись в фойе и рассматривая всё, вплоть до расписного узорами потолка. — Неплохое местечко. Переживал, что будет хуже. — У нас относительно недавно был ремонт. — А, после нападка истребителей? Припоминаю. Отличная работа. — он кивнул и потёр подбородок. — Правда, я бы добавил сюда несколько улучшений. Уверен, это привлекло бы куда больше постояльцев! — Послушай, нам не нужны услуги. — отрезала Вэгги. — Мы принимаем грешников и ведём их к искуплению. Всё. — Понял-понял. — Бакстер зажестикулировал руками в защищающемся жесте, будто нахмурившаяся девушка перед ним готова была задавить его. — Но если понадоблюсь — не бойтесь попросить. Кроме того, я в курсе отсутствия электричества.       Энджел резко приободрился. — А что, есть какое-то решение? — он повертел разряженным телефоном в руках. — Я уже несколько дней не был в сети, моя страничка покрылась паутиной! — Энджел. — Что? Не тебе меня винить, Вэг. Я готов отдать вторую несуществующую душу за полный заряд мобильника.       Бакстер с гордостью протянул ему коробкообразное устройство со знакомыми Энджелу отверстиями. — И что это? — безучастливо поинтересовалась Вэгги. — Повербанк. Какое-то время сможет заряжать устройства.       Энджел выхватил его, точно пакет дорогостоящей дури, и просиял. — Тебя послал сам Сатана. — благоговейно пробормотал Энджел и побежал вверх по лестнице. — Вэгги, засели приятеля в номер. Мне нужно срочно найти шнур от телефона!       Вэгги тяжело вздохнула. Бакстер неловко улыбнулся ей, чувствуя себя под её взглядом ничтожно маленьким. — Ступай за мной.

***

      Что-то неумолимо давит внутри.       Аластор почувствовал, как стены радиовышки теснят его, вгоняют в пресс и по ощущениям вот-вот сдавят тело, если он не встанет и не начнёт делать хоть что-то кроме того, что бесконечно обдумывать случившееся.       Он никогда не был человеком, зацикливающимся на определённой проблеме слишком долго, но всё дальнейшее после того, как он подхватил Чарли и спрыгнул с крыши башни, закручивало его мысли в петли. Казалось, он застрял в них.       Пытался разобраться, что в нём не так и с какого момента всё вдруг резко изменилось. С какого момента он подумал, что переспать с принцессой не чревато сильными последствиями, когда успел обнаружить приступ гнетущей жадности и собственности.       Секунда, и он рухнул в чёрную реальность. Он оказался в ловушке, заявив, что лучше Вокса. Что лучше ошибка в виде его лица, чем в лице отравляющего жизнь ублюдка. Оправдывал себя, что Чарли могла винить во всём его самого, но истинная причина крылась в том, что он забеспокоился. Да, так глупо и небрежно. О том, что, если бы в ту ночь она пошла к Ви, то потеряла бы голову окончательно. Вокс бы стремительно превратился в её главную зависимость.       Аластор накрыл лицо ладонью и посмотрел вперёд сквозь растопыренные пальцы в панорамное окно радиовышки. Перед ним представала прекрасная картина из потухших домов, без единого горящего фонаря. Он знал, что уже третий день никто не мог воспользоваться ни телефоном, ни телевизиором, ни светом в общем. Сладостная ностальгия о времени, когда ничего этого не было — никаких сверхтехнологий. Только свечи, камины и ручные способы добычи огня.       Однако сейчас это больше терзает, чем радует. Это значит, что Люцифер принял все необходимые меры, чтобы защитить Чарли, и из минусов лишь то, что Аластор остался слеп. Он ничего не знал о ней прямо сейчас, чем она занималась и что чувствовала, не мог видеть собственное отражение в её больших красных глазах. Наверняка она тоже в его отношении, и он совсем непротив.       Город просветлел под лучами красного солнца, очерченного пентаграммой. Аластор устало поднялся со стула и притронулся к неработающей панели. Покривив губы, всё же признал, что электричество необходимо, особенно в его рабочем направлении. Так он мог бы отвлечь себя от всего, что угнетало, но ничего не работало. Поэтому плотнее запахнув на себе пиджак, он приходит к решению посетить Город Каннибалов. Увидеть Рози и понять, что он не потерял, что всё тупо на своих местах, как и должно быть. — Аластор, дорогой, добро пожаловать! — она счастливо поприветствовала его и повела по костянной аллее. — Ты как раз вовремя, мой новый показ задерживается, а потому сегодня у меня очень много свободного времени. — Ты много работаешь, Рози. — Не так много, как ты считаешь. — польщённая, она игриво махнула рукой перед своим лицом.       Аластор внимательно наблюдал за ней, ища в себе признаки беспокойства и той не хватавшей ему тревоги, которую он испытывал всякий раз, когда был близок с этой женщиной. Его сердце не билось быстрее, он не был взволнован и отчего-то не испытывал нужны в том, чтобы взять её за руку, несмотря на то, что она шла с ним бок о бок, взявшись за его локоть.       Он был спокоен и всё, что его волновало — разговоры с Чарли, приступ агрессии, с которой он швырнул трезубец к её ногам. Аластор вспомнил её лицо с застывшими в глазах слезами. Возможно, вина за это не позволяла ему расслабиться и окружить себя вниманием Рози, как он того заслуживал. У него складывалось ощущение, будто она покинула отель из-за него и наверняка проклинала за их личную ошибку в стенах огромного особняка. — Что расскажешь? Ты пришёл по какому-то делу?       Рози смотрела на него с улыбкой, две чёрные бездны уставились на него, не давая никакого отчёта в том, что она чувствовала. От неё пахло сладкими розами и строгими духами, оставляющими с каждым её шагом лёгкий шлейф. Ему нравилось узнавать её по запаху, он чувствовал себя хорошо рядом с ней, как с самым надёжным демоном во всём Аду.       Однако он не всем мог делиться с ней. Особенно с ней. — Подумал, ты захочешь пообедать со мной сегодня.       Рози взглянула на него с подозрением и внимательно изучила его улыбчивое лицо. Оно не выражало никаких признаков на несчастье, но ей до странного казалось, что что-то не так. Просто не могла понять что именно. — Есть какой-то особый повод? — осторожно поинтересовалась женщина-каннибал.       Аластор улыбнулся уголками губ чуть шире. К тому, как они дошли до их излюбленной терассы, он ни разу не позволил себе лишний раз притронуться к ней. Её рука покоилась на изгибе его локтя, мягко держась за него весь путь. — Вовсе нет. — он отодвинул стул, чтобы она могла присесть, а затем опустился на свой рядом.       Его будто током ударило, когда он услышал ворачание Сьюзан вдали, отчего складывалось впечатление, что она следит за Рози, где бы та в итоге не оказалась. — Я хотел поговорить о нас. — глазницы женщины округлились, и тогда Аластор щёлкнул пальцем, чтобы пригласить официанта. Он нервно улыбнулся ей. — Но сначала предлагаю заказать чай. Выберешь?       Рози медленно кивнула, не зная, что ответить на его странное поведение. Дождавшись официанта, она заказала чайничек каркаде и пару круассанов. Себе со сладкой начинкой, радио-демону — с солёной. Приняв заказ, молодой мужчина-каннибал оставил пару наедине. — Мне не нравится, что ты сам не свой, Аластор. — пробормотала Рози. — Ты хочешь сказать что-то конкретное?       Он собрался, расслабленно выдохнул сквозь стиснутые в улыбке зубы. Сейчас он собирался сделать над собой контрольную проверку на чувства, разобраться, было ли у него что-то конкретное к самой Рози или всё это самовнушение, с которым он уживался чуть больше четырёх месяцев. — Что скажешь насчёт свидания? — Свидания? — её глазницы округлились от удивления. Женщина приоткрыла губы, ошеломлённая внезапным предложением. — Да, на следующий день после королевского бала.       Потому что Аластор безоговорочно собирался посетить его. Может, даже вместе с Рози, если она захочет. Только он не желал вновь слушать о том, как они с Чарли сияют и смотрятся вместе. Ему и без того приходилось избегать дурных мыслей. — Почему вдруг? Я думала… — Обо мне и Чарли. — прошипел он, прижав к голове уши.       Аластор представил, как умирает тотчас, стоит ему сказать о состоявшемся сексе. Рози ни за что не поверит в виду его асексуальности. А ведь и он думал, что неспособен возбудиться. Это ещё один повод ненавидеть себя за непостоянство, но об этом позже и не здесь.       Радио-демон заставил себя притронуться к её руке, уложенной на серые скатерти стола. Рози едва заметно вздрогнула, её пальцы под его ладонью нервно дёрнулись в желании вырваться. Она не могла поверить своим глазам и ушам. — Послушай. Не знаю, что случилось, но предлагаю поговорить. — мягко ответила она, стараясь держать вежливую улыбку. — Зачем тебе свидание? — Рози издала тихий смешок, будто хотела обманусь себя и в то же время образумить Аластора. — Ты хочешь… — Нет. — прервал он. — Точнее, я давно хотел пригласить тебя. — его пальцы крепче сжали её собственные. Аластор боролся с противоречивым чувством, распознавая в прикосновении отторжение. Это просто-напросто не та рука, которую он хотел бы держать. — Я хочу провести с тобой всего один вечер. — Всего один?       Радио-демон сдержанно кивнул.       Рози опустила голову и подумала, её взгляд лихорадочно цеплялся за расставленный на столе сервиз. Она не могла доказать, но видела фальшивость в его движениях, улыбках и словах. Это не тот Аластор, которого она знала. — Хорошо.       Он бесшумно выдохнул, прикрыл глаза. Он заранее обдумал, что будет терзать не только себя, но и Рози, если она даст ему своё согласие. Он будет раскрепощённее, чем когда бы то ни было, перестанет избегать прикосновений, будет прямолинеен. И если Чарли позволит — они проведут последнюю свою терапию. Назад пути уже не будет: Аластор в полной мере осознаёт свой шаг к этому.       Это определённо ошибка. Уже вторая. — Я отправлю письмо с подробностями. Будь готова.       Едва он произнёс это, как официант прервал их. Он расставил перед ними заказ и пожелал хорошего дня, но таковым день точно не казался. Что Рози, что Аластор теперь чувствовали себя так, будто сидели на игловой сидушке.       Это был их самый тихий обед за всё время.

***

      В ночь с третий по четвёртый день в особняке она увидела сон.       Адорожденные редко видели сны в своём мире и мало что знали о их толковании, если они всё же приходят в сознание ночью.       Сначала это была пустота, сладостная и умиротворённая, безобидно привычная. В ней всегда чувствовался прилив сил — самая приятная неизвестность, сквозь которую именно сегодня прорисовались картинки. Чарли увидела себя посреди отеля, окружённая своими близкими друзьями и коллегами. В их руках корзинки, Энджел держал свёрнутый плед. — Поторопимся, чтобы встретить самый красивый закат! — сказал кто-то, но она не разобрала, кто именно. Чарли лишь поняла, что нужно наслаждаться, ведь предстояло что-то действительно хорошее.       Все пошли вверх по лестнице, и она последовала за ними. Не могла никого рассмотреть, но понимала с кем шла рядом. Замыленные пеленой лица улыбались ей, говорили что-то о том, что сегодняшний день особенный. Чарли не знала даты и даже не могла предположить, что за праздник, возможно, проходил в этот день. Она поддалась течению неизвестности, полёту фантазии, который так старательно вырисовывало сознание.       Они поднимались всё выше и выше, казалось, будто ступеням нет конца. Чарли не вспомнила ни единого лестничного разворота, они просто шли в бесконечность к свету, пока он не превратился в выход наверх. На крышу.       Сны не могли быть такими реалистичными, но Чарли могла поклясться себе, как тёплый ветер потрепал волосы, как только она выглянула наружу и подошла к парапету крыши. Ад на горизонте выглядел смазанно, точно ненастоящий. Как бы не вглядывалась в очертания, сознание расплывалось в тщетных попытках насладиться видом. — А зачем мы здесь? — спросила она, оглянувшись к остальным.       Энджел расстелил плед, Хаск расстелил свой и соединил их с пледом грешника. Вэгги и Эвелин принялись расставлять посуду, Ниффти — доставать еду из корзинки.       «Это что, пикник на крыше?» — удивилась Чарли. — «Никогда не была на пикнике». — Эй, Билл, подай мне вилки. — Сама поищи их, я тебе не мальчик на побегушках. — Снова ты начинаешь!       Сильвер мигом исполнил просьбу, протянув Эвелин завязанные вместе вилки, за что был вознаграждён нежным поцелуем в макушку. — Чарли, ты собираешься присоединиться? Нам нужно успеть сделать фото в лучах заката. — Да. — отозвалась принцесса. — Да, сейчас.       Она подошла к остальным, осматривая разложенные на пледе вещи. Хаск в то же время крутил в руках бутылку белого вина, оценивающе разглядывая его, Энджел болтал с Вэгги, кидая в ход свои лучшие шутки, пока натирал сухой салфеткой нож. Лицо девушки было чистым, без единой царапинки. Ниффти расставляла бокалы, придирчиво передвигая их на каждый милиметр, чтобы всё выглядело идеально. Билл и Эвелин снова начали спорить.       Всё в этом сне казалось таким обыденным и привычным. Как и в реальной жизни. Только…       «Где Аластор?»       Чарли беспомощно оглянулась по сторонам, не смогла заставить себя поинтересоваться о его присутствии у остальных. Сон будто противоречил её желанию и выдавал лишь пустые беззвучные слова, что принцесса пыталась произнести громче.       В какой-то момент она уставилась на трещинку в полу крыши. Совсем маленькую, у уголка пледа, напоминающую веточки цветочного дерева. Она разрасталась, медленно и пугающе, но никто не заметил. — Что это? — привлекла внимание Чарли, однако никто не откликнулся.       Она собиралась присесть, притронуться к трещине рукой, когда в ту же секунду она превратилась в огромный крест, напоминающий скол в стеклянной посуде.       Сердце в груди заклокотало, пол под ступнями завибрировал, и Чарли почувствовала жар. Жар, исходящий снизу, подогревающий также, как захлестнувший её адреналин.       Остальные пришли в себя, реагируя на проблему. Принялись также, как она, смотреть на происходящее и чувствовать нечто странное, пробирающее своей вибрацией до костей. — Я исправлю. Сейчас исправлю. — зачем-то пообещала принцесса, вытянув перед собой руку и направляя пальцы вниз.       Но вместо ожидаемой магии сорвалось лишь несколько искр, которые спустя секунду унесло вместе с ветром. Чарли обречённо смотрела, как их уносит словно пыль, и тихо всхлипнула. — Сейчас… — прозвучал рванный шепот, и вместе с ним все вокруг исчезли.       Чарли оглянулась в панике, осознав, что осталась одна. А пол по-прежнему гремел под ней, трещина разрасталась. Неизбежная катастрофа, выхода из которой нет.       Как и в любом другом сне её охватил немыслимый ступор. Когда нужно кричать и выбираться, прыгать, она стояла там, ожидая, когда что-то произойдёт.       Пол под ней стал очень горяч, из-под открытых трещин Чарли рассмотрела клубы огненного порыва, похожие на вздувшиеся пузырьки лавы. А затем пространство оглушило её, схлопнуло и раскололо отель пополам, и она упала в эту пропасть, разражая воздух своим криком.       Прямо как когда Адам сделал тоже самое за мгновение до появления Люцифера. Она упала в щель, вытянув вперёд руку и надеясь на спасение. Надеясь на отца или Аластора, ведь он так и не появился.       Но спасение не пришло.       Она упала.       С ощущением, что кто-то под конец схватил её за руку и упал вместе с ней.       …       Чарли порывисто подскочила на кровати. Перед ней взметнулся уголок одеяла, подброшенный ею в движении. Она широко распахнула рот, дыша полной грудью и чувствуя себя максимально дезориентированной. До тех пор, пока взгляд не натыкается на Лилит. Она сидела на краю кровати, собираясь притронуться к её щеке, но так и не посмела сделать это. — Кошмар? — осторожно поинтересовалась она.       Чарли кивнула.       Она небрежно заправила торчащие локоны и убрала те, что прилипли к слегка вспотевшему лицу. Вероятнее всего, её голова металась по подушкам. — Да. — ответила принцесса. — Давно не видела… снов. — Иногда это предвестие. Что снилось?       Чарли вдохнула побольше воздуха прежде, чем начать рассказывать. — Друзья спланировали пикник на крыше. Всё было хорошо. А потом появилась трещина, я осталась одна и упала в образовавшуюся пропасть. Ощущения были очень… яркими. — честно поделилась она. — Это что-то значит? Меня в конце коснулось что-то. Знакомое, будто это…       Она замолчала, осознавая.       «Тень?» — Это?.. — подтолкнула Лилит.       Она мягко погладила плечо Чарли в подбадривающем жесте, создавая складки на пижамной рубашке. — Мам, — обратилась Чарли, — а у тебя есть тень? — Тень есть у всех, цветочек.       Чарли помотала головой. — Нет, я имею в виду… живую тень. С характером там… малость самостоятельную.       Лилит медленно моргнула, обдумывая услышанное, и пожала плечами. — У меня нет такой тени. Кому-то суждено иметь её, кому-то — нет. Среди жителей Небес тоже появлялись тени, но там их называли Хранителями. Касаемо порядка Ада, я не смогу ответить тебе, поскольку могу лишь предположить, что это… — Проклятие? — предположила Чарли.       Её тень тотчас отразилась на стене и зашипела, сверкая парой суженных красных глаз. Чёрные волосы взмыли выше, и теперь силуэт тени принцессы стал больше похож на силуэт горгоны. Лилит, взглянув на тень, тихо хмыкнула. — Что ж, значит, не совсем проклятие. Возможно, ты была слишком одинока, поэтому взрастила себе друга. — У Аластора тоже есть тень. Выходит, ему тоже одиноко?       Лилит вновь пожала плечами. — Не знаю. Спроси у него, как представится возможность.       Сердце неприятно укололо. Чарли надула губы, скосив взгляд в сторону окна.       Она не хотела говорить о Аласторе. — Если тебе уже лучше — предлагаю пойти и поесть блинчиков.       Принцесса мгновенно взбодрилась и улыбнулась женщине. — Папа хочет приготовить блины?       Лилит одарила дочь ответной улыбкой с видом на зубы. Донельзя довольной, счастливой. — Нет, в этот раз хочу приготовить всё сама.

***

      Вечером Аластор вернулся в отель со смешанным чувствами.       Он пытался заставить себя реагировать на всё то, на что реагировал раньше, но получалось с трудом. Он ненавидел не узнавать себя, когда что-то меняется. Также, как когда он умер и очнулся здесь, выглядя как животное, целиком отличающийся от того себя, которого каждое утро видел в зеркале. Он не терпел новое отражение и часто не смотрелся в зеркало.       Такими темпами, должно быть, Аластор и прошёл все стадии, чтобы прийти к принятию. А теперь дело коснулось внутреннего мира. Он бы проклял его и себя вместе с ним, если бы это могло как-то влиять на прочие восприятия.       Стук туфель раздался в главном зале и ударился эхом об стены, внутри темно и тихо, и только свечи освещали расставленную мебель. Его тень скользнула по стенам, порой пропадая на тех участках, куда не доставал свет. Она выглядела измученной и вялой, хваталась за свой живот, словно его прострелили насквозь. И, возможно, причина была не только в свете.       Аластор остановился между диванами, перед кофейным столиком. Внутри был один присутствующий демон — Хаск. Ни кот, ни радио-демон приветствиями не обменивались, но завязали короткий разговор лишь из-за букета розовых лилий в вазе. — От кого? — твёрдо потребовал Аластор.       Хаск на мгновение съёжился и поджал хвост. Обложка книги в его руках пострадала от малюсеньких следов когтей, когда демон-кот сжал её. — Вокс. — нехотя ответил он. — Он не знает про отъезд принцессы.       Аластор фальшиво улыбается и выдирает оттуда торчащий белый конвертик размером с его ладонь. Срывает липкую ленту, заведомо зная, что каждый здесь побеспокоился о том, чтобы Чарли досталось всё в чистом виде, а потому и не лезли в её личное пространство.       Но он кипел и ему нужно было знать всё от и до. Он хотел влезть в её жизнь, взволновать принцессу, чтобы она нашла повод вернуться и успокоить хаос в отеле. Он открыл записку и невольно скривился от отвращения.

«Милая принцесса. Ситуация зашла слишком далеко. На мне много косяков и обвинений, и я готов работать над тем, чтобы мы вместе избавились от всех разногласий и всё обсудили. Работа встала во многих местах, хочу донести до тебя, что цивилизация не вырастет и не добьётся успеха, если мы продолжим играть в глупые игры.

Напиши мне. Приди ко мне. Я всегда жду тебя.»

Вокс.      

      Считав с застывшего на лице радио-демона выражение, Хаск понял, что должен удалиться. Он почти беззвучно захлопнул книгу и размеренным, но быстрым шагом, покинул главный зал, унеся с собой всё, что только что увидел.       Глаза Аластора лихорадочно скользили по строчкам, желая прожечь слово за словом, обращённым Чарли. Он смял записку пальцами, пока она не стала настолько твёрдой, что стало больно сжимать, и действительно сжёг бумагу в зелёном огне. Представлял вместо кривого комка экран Вокса, а вместо огня — керосин, который вот-вот вспыхнет, вызовет у оверлорда замыкание раз и навсегда.       Это ли есть ненависть? Столько проблем, и все от одного придурка.       Однако стоило отдать должное. Благодаря Воксу Аластор пересмотрел все свои чувства, пускай и держался за то, что было прошлым и дорогим. Но вместе с тем из-за него Чарли нет в отеле. Она влюбилась, и всё пошло по одному месту без сдвигов и перерывов. Катастрофа за катастрофой.       Аластор хотел бы, чтобы Вокс умер. Исчез с шайкой Ви в каком-нибудь неблагоприятном круге Ада и давился помоями изо дня в день.       …       На следующее утро — четвёртый день, как Чарли нет здесь — он услышал дверной звонок. Заломив руки за спиной, он взглянул в сторону выхода и не сразу почувствовал, как сердце загрохотало. Не позволив никому опередить его, Аластор пошёл вперёд.       Вэгги и Энджел недовольно переглянулись в то время, как Бакстер рядом выглядел безучастным. Но он один знал, что таится за дверью. Знал, зачем всё это.       Дождавшись, когда все отвлекутся, Бакстер извлёк из переднего кармана халата жука и пустил его вниз по штанине. Ультрамариновые глазки вперились взглядом в пол, ища идеальное место для внедрения в подвальную часть, и обнаружили небольшую дырочку в плитах, через которую ранее проникали все предыдущие жуки. — Доставка для Чарли Морнингстар. — курьер всучил в руки радио-демона букет из красных роз и тотчас удалился, чтобы как можно скорее покончить с оставшимися заказами. Из-за отсутствия интернета и работы системы всё приходилось делать вручную, в том числе и лично принимать заказы через офис. — О, ну сколько можно? — растянул Энджел, страдальчески возведя перед собой руки. — Ему кто-нибудь скажет, что Чарли нет в этом ебучем отеле? — Да. — неожиданно ответил Аластор и обернулся к ним через плечо.       Вэгги сделала осторожный шаг назад, уставившись на него, как на сумасшедшего. Из тени коридора, самой его тёмной глубины, на них смотрели два красных циферблата. Стрелочки, заменяющие зрачок двигались туда-сюда, так и не сделав полный круг, заедая. Они светились, отражая тени его волос, спадающих на лицо. Взгляд кажется глубоким, свирепым и в то же время понимающим. — Я скажу ему, что Чарли нет в отеле.       Когти сжали букет роз в руках, смяли белую упаковку, не задев ни единого стебля. А потом он захлопнул дверь с другой стороны.       В главном зале резко стало тихо и беспокойно. — Дерьмо. — прокомментировал Энджел и опустил голову, чтобы взглянуть на Вэгги, ожидавшую, что он скажет что-то ещё, но… — Кофе хочешь? — Нет.

***

      Он улыбнулся пугающе невежливо. Крепко сжал рукоять букета, воодушевлённый и больной. В самом деле больной, раз собирался сделать с этим хоть что-то. Он искренне не понимал почему, но больше никогда не хотел видеть цветы Вокса и его записки, адресованные Чарли. Он боялся, что, если она всё-таки вернётся, может обидеть её, растоптав всё, что для неё готовит горячо любимый кусок плазмы.       Чтобы его не узнали, он накинул на себя одну из любимых иллюзорных вуалей — свою вторую шкуру, человеческий образ.       Безусловно он привлёк внимание по пути к башне: в Аду нечасто встретишь кого-то в человеческом обличии, тем более для маскировки всегда есть причина. У Аластора их было несколько.       Валентино высунулся из лоджии как раз вовремя, чтобы заметить его. Этим утром он ничего не делал, кроме как ленился и курил. Других дел не было, впрочем как и работы, поэтому он прожигал последние несколько дней, как наркоман и бездельник.       Он вышел выкурить очередную сигарету и совсем случайно наткнулся на фигуру человека внизу. С букетом роз, смутно знакомых, которые Вокс лично передавал курьеру часом ранее.       Он быстренько набрал Вокса, не выдирая подключенный к повербанку шнур, и сказал, что курьер вернул букет обратно. — Что? Какого хрена?       Телевизионный оверлорд спустился вниз на лифте и вместо того, чтобы заскочить во второй кабинет резко развернулся и пошёл к выходу. — Умоляю, Вал, если это твоя очередная наёбка, я… — он вышел на улицу и встретился лицом к лицу с Аластором. Смутило больше то, что он не был похож на курьера. В принципе, он вообще не был ни на кого похож, кого бы он мог знать. — Перезвоню. — добавил Вокс и прибрал почти разряженный телефон в карман брюк. — Какие-то проблемы?       Аластор широко улыбнулся, поднял букет и наигранно погладил лепестки, с присущей ему грубостью цепляя их пальцами, чтобы изуродовать бутоны.       Вокс смотрел на это дрожащим от злости взглядом. Он подошёл ближе, собираясь вырвать букет из рук незнакомца, но даже не предполагал, что Аластор того и ждал.       Он замахнулся букетом и ударил Вокса по экрану.       Оверлорд опешил от неожиданности, стиснул зубы, но не успел и выругаться, как получил следующий удар. Упаковка букета начала слетать, оголились стебли и шипы. Они исцарапали его плазменный экран. Аластор сделал несколько дополнительных ударов букетом, пока он не разлетелся. Красные лепестки и рваные зелёные листья летели во все стороны. — ЧтТтО ты, БббЛять, делАЕеШшшь?! — выкрикнул Вокс. — Эти цветы предННназначенЫы не для ТтеББя! — Верно. — спокойно ответил Аластор, довольный видом, когда Вокс трогал пальцами свой экран, очерчивая каждую царапинку. — Поэтому они все будут предназначены тебе. — Кто ты вообще такой, уёбок?!       Но вместо ответа Аластор ударил его вновь. Тем, что осталось от букета.       Над Воксом вспыхнули мелкие электричекие разряды, спираль в левом глазу закрутилась. Откуда-то появились провода, он собирался немедленно повязать наглеца.       Аластор улыбнулся с видом на зубы и одним чётко поставленным движением ударил ногой в его колено. Вокс споткнулся и упал, а когда попытался оттолкнуться от земли руками — наткнулся на дуло ружья. Оно плотно прилегло к его экрану, обдавая холодом металла.       Вокс оскалился.       Прикусил язык, позволив жидкой плазме сорваться струйкой с его губ. — Ты больше не будешь слать ей цветы. — приказал Аластор. — Что?..       Вокс сощурил глаза, не до конца понимая, что происходит.       Он услышал щелчок, смахивающий на снятие с предохранителя. Аластор зажал курок ровно в ту секунду, как Вокс увернулся вправо. Резко, порывисто и быстро.       Прогремел выстрел.       Пуля пробила стеклянные окна башни, до смерти напугав коллег внутри. Послышался звон сыплющегося стекла. — Слушай меня, Вокс. — радио-демон вновь направил дуло к его экрану. — Слушай меня, и всё будет хорошо.       Жуткая улыбка расползлась по смуглому лицу, круглые очки блеснули в свете солнца, и, когда мужчина склонил голову, Вокс напрямую встретился взглядом с парой горящих циферблатов. До ужаса знакомых.       Вокс поднялся, следя за лишними движениями, услышал звук перезарядки — Аластор сгибал ружье, материализовывал пули и вновь складывал. Вновь собирался стрелять.       Оверлорд двинулся в сторону, рискуя тем, что отпрыгивал в самый последний момент. Сердце билось натаран, бешено и сильно. Без электричества у него нет полной власти над своими силами, как бы он не старался.       Пуля пролетела мимо, разбила окна башни с левой стороны. Аластор поднял голову вверх, увидев Валентино и присоединившуюся к нему Вельветт, наблюдающими за происходящим сверху. Он направил ружьё на них с безумной улыбкой, когда те бросились прочь. И тогда он просто начал стрелять. По окнам, лоджиям, оборудованию, видного сквозь стёкла. Чтобы уничтожить всё.       Избавиться от всего этого дерьма, отравляющего отель. — ЭтТътто ты. — обвинил Вокс.       Вокруг радио-демона образовались помехи, в виду сильного аффекта ему не удавалось удерживать человеческий образ до конца. Он как заевшая картинка в проекторе, переключавшаяся с одной на другую, демонстрируя Воксу его истинную личность. — АлЛасторРъ.