Отравленные воды у выжженного поля

      …У Мэйчи больше нет смысла возвращаться в Пристань Лотоса.       (Есть.)       Но он становится на меч Первого Наложника Янлэя, который назад летит с такой же скоростью.       Мэйчи не испытывает никакого удовлетворения. Лишь ощущает — с Фэнмянем он закончил.       (Почти закончил.)       В списке осталось ещё одно имя.       …В Пристани он молча смотрит на Чжулю. Потом достаёт из рукава мешочек и кладёт в чужую протянутую ладонь.       Мешочек слишком мал, чтобы засунуть туда сердце.       Чжулю тянет за завязки, ловит пальцами небольшой серебряный шарик, словно бы состоящий из целой россыпи острых граней неправильной формы.       Металл холодный, но грани безостановочно сдвигаются, позволяя заметить едва заметное сияние, что идёт изнутри.       Чао мгновение смотрит с любопытством, потом хмурит брови. Тянет ладонь к шарику в чужих руках, ощупывая его своей ци.       — Да ладно. Неужели сработало? — Уточняет он недоверчиво. — Вэнь Цин будет в восторге — она вообще не верила в возможность создания подобного!       Мэйчи отстранённо понимает, что это — абсолютно новый шаг в манипуляции с золотыми ядрами.       Потому что Цзян Фэнмянь мёртв. А его золотое ядро, запертое в крошечном артефакте — всё ещё не распалось.       И останется целым, пока Чжулю не сожмёт кулак, нарушая целостность шарика.       — Я раздавлю его. — Обещает Сжигающий Ядра. И кладёт шарик обратно в мешочек, который прячет в рукав. — Но чуть позже.       — Хочешь насладиться моментом в одиночестве? — Кривляясь, уточняет Чао.       Лицо Вэнь Чжулю ничего не выражает.       — Не только.       — …А я думал, что ты про это вообще забыл. — Замечает А-Чао, глядя в затылок Сжигающему Ядра. — Уже пытался придумать, как придумать ему достойную замену его желания… Тебе легче?       — Не знаю. — Качает головой Мэйчи. Внутри него — дрожащая ледяная пустота.       Чао вздыхает.       — К слову, Вторая Супруга нашего общего недавно умершего Лорда предоставила мне доступ в кабинет Лорда. Ты в курсе, что Фэнмянь платил вам за аренду вашей усадьбы в Столице мешок риса в год, в то время как всем заявлял что это — дом его семьи?       Мэйчи лишь качает головой. Про цену аренды он знал, но раньше считал, что мешок риса — это из-за дружбы отца со старым Лордом Цзян.       А остальное…       Ласточке плевать.       — Я уже отправил отцу копии бумаг. Забодался, пока их делал… — Вздыхает А-Чао. — Мэйчи, нам придётся остаться до того, как найдут тело Фэнмяня и устроят похороны. Правила приличий, плюс твой Наложник — сын Лорда Цзян… Ты, главное, на карте покажи, где труп искать. А Первую Наложницу мы в лодку перетянули.       Мэйчи абсолютно всё равно.       Он хочет забиться в угол и осознать, что один из тех, кто предал его семью — теперь мёртв.       Наконец-то месть свершилась.       …Ваньинь на публике молчит.       Кажется, госпожа Юй Цзыюань и вправду с ним поговорила.       — Ваш Наложник приходил ко мне. — Ровно произносит семейный цзяновский целитель. — Упёрто требовал средство от цветения.       — Ты дал его ему? — Уточняет любопытно Вэнь Чао.       Целитель отрицательно качает головой.       — Для этого мне нужно иметь разрешение Лорда Фэн, коим я не обладаю. — Он чуть недовольно поджимает губы. — Я бы попросился к вам на службу, но не люблю иньских тварей. Ни Вашего Наложника, Лорд Фэн, ни подобных Вам, сын Лорда Вэнь. А в Пристани Лотосов мне скорее всего больше не работать. На юном Лорде Цзян лекарская печать, а таких пациентов я не обслуживаю, так что меня, боюсь, скоро попросят освободить пост.       — А есть причина? — Чао склоняет голову к плечу, бесстыдно разглядывая лекаря.       Тот несколько мгновений хмурится, словно подбирая слова.       — …Вам это неинтересно.       — Нет уж, давай, выкладывай. Уже поздно — ты разжёг моё любопытство, чем тебе инюшки не угодили.       — Вы мне просто не нравитесь. — Не кривит душой целитель. — Есть в вас, в вашей способности к трансформации в воде что-то… мерзкое, уж простите за резкие слова. Двуличное и гадкое.       Чао весело фыркает.       — Вот вроде гадость про меня сказал, а даже приятно, что честно ответил! — Посмеивается он довольно. — Ну, если Пристань покинешь, можешь к Чжулю семейным целителем пойти. Он ведь, как-никак, тоже Лорд, и при этом — не инюшка.       — Этот скромный благодарит за предложение, и подумает над тем, чтобы принять его, если его уволят. — Вежливо кланяется целитель и неспешно удаляется.       — Мэйчи, ну какой я гадкий? Я же красивый! — Подражая Линцзяо, тянет А-Чао.       И сам же смеётся от своей шутки.       — Благодарю Вас. — Ровно произносит Юй Цзыюань, и, сложив руки, низко кланяется. — За то, что оставили моего сына живым. И за… моё вдовство.       Благодарности — последнее, что нужно Мэйчи. Он сделал это не ради чужих слов.       А лишь ради себя.       Своей мести.       Юй Цзыюань смотрит на Мэйчи с какой-то тоской, потом снова кланяется.       На вытянутых руках у неё сидит маленькая деревянная игрушка в форме птицы.       — …В день помолвки моего сына с новорождённым Фэн Сяоци, Ваш отец подарил её Ваньиню. Он… Он подарил игрушки и другим детям моего Господина, но остальные давно сломались и были выброшены. Эту мой сын сохранил.       Мэйчи сглатывает, когда птица оказывается в его ладонях.       Она выполнена из дерева, с которого местами слез и лак, и краска. Цветные глазки из янтаря покрылись царапинами и более не блестели.       Она такая крошечная…       Папа делал игрушки. У Мэйчи их была целая куча — десятки, если не сотни.       …Которые все погибли в огне вместе с отцом.       В руках у Мэйчи — последний сохранившийся труд отца.       Осколок того тёплого и счастливого времени, которое уничтожил Цзян Фэнмянь.       И этот…       После похорон Цзян Фэнмяня и его Наложницы, на которых присутствовали все Лорды, приходит время уходить из Пристани.       — В отцовской усадьбе в Столице за креветкой приглядят, пока твой дом проверяют. — Произносит Чао негромко, будто между делом. — И да — он пытался с Лордом Цзинь поговорить и «рассказать ему правду».       У Мэйчи за пазухой — маленькая деревянная птичка, завёрнутая в шёлк. Она греет так же, как и когда-то — его родное золотое ядро.       У младшего сына Фэнмяня — красные воспалённые глаза и взгляд, полный боли и ненависти.       И почти никакого приданого.       Старший сын Фэнмяня, новый Лорд Цзян, похож на неупокоенного духа.       — Я дал ему успокоительное. — Ровно докладывает целитель с Пристани. — Иначе он бы испортил всю церемонию погребения. Но на этом моя помощь ему окончена.       — Чтоб ты сдох. — Шепчет Цзян Ваньинь, глядя на Мэйчи с ненавистью. Сжимает руки в кулаки. — Я перерву тебе горло.       — Креветка, не шлёпай так сильно хвостом по воде. — Влезает А-Чао.       Лорд Не Янлэй лишь качает головой.       — Я сделаю вид, что этого не слышал. Но лишь в этот раз. — Предупреждает он ровно, и кидает взгляд на Мэйчи.       Самому Мэйчи всё равно.       …Да, он знает, что если Ваньинь ещё раз произнесёт что-то похожее на публике, Мэйчи придётся принимать меры. Наказать Наложника, который зарвался.       — Да все слуги знают, Господин! — Всхлипывает Цао и вытирает слёзы, что бегут по щекам. — Все, кто комнаты Наследника убирал, видели, что тот с мальком делал! Заберите его и никогда не подпускайте к брату!