Погружение во тьму

К обеду в комнату постучал Шелти и спросил: — Ты там как? — Заходи, я всё ещё рассматриваю. Мне нравятся материалы, которые можно потрогать и понюхать, хотя и в вирте рисую. Джонатан сидел на пуфе, скрестив ноги, а вокруг него были разложены богатства. Нэко зашёл, осмотрелся и сел на диван, спросив чуть ревниво: — Тебе ведь Хаит не нравится? — Нисколько, — тут же отозвался Джонатан, выбирая между акрилом и акварелью. Хотелось всего и сразу, а он даже не придумал, что рисовать. — Хорошо! Хочешь меня нарисовать? — спросил Шелти, улыбаясь. — Я могу немного позировать, но в одежде! — Давай попробуем, но показывать я не буду, — сказал Джонатан, выбирая в итоге скетчбук с акварельной бумагой и карандаш. — Я самоучка, мне просто нравилось срисовывать и раскрашивать своё. Джонатан повернулся на пуфике и открыл первую страницу. Шелти разлегся на диване, вроде-бы ничего особенного, но как и у котов, у него получалось сделать это очень красиво, изящно. Джонатан старался. Ему конечно же хотелось нарисовать красиво, но он сильно волновался, рука была нетвёрдой, да и практики сто лет не было. В итоге он стёр весь скетч и начал заново, идя по этапам, как на редких онлайн курсах, которые всё же посматривал. Спустя несколько часов, когда Шелти уже просто спал, у Джонатана вышёл неплохой карандашный набросок. Покопавшись в коробках, он достал линеры и приступил к обводке, не спеша. Стерев карандаш и очистив лист, Джонатан потянулся к кистям и палетке акварели, сходил, набрал в кружку воды и сначала сделал выкраску, знакомясь с брендом и проверяя цвета. Решившись, он начал рисовать, неторопливо наслаивая, давая просыхать акварели, добавляя теней, делая переходы плавными. Отрешившись от всего, Джонатан не заметил, как ускорился, правя ошибки, добавляя фон и детали, а потом и контур фигурке Шелти, от чего тот будто засветился. Бумага и акварель из местных оказались выше всех похвал. Шелти зашевелился и открыл глаза. — Я, похоже, заснул. Ты закончил? Покажешь? Джонатан заглянул в скетчбук. Краска засохла и приобрела идеальную матовость. Рисунок был любительским, но всё же не таким, за который не стыдно. Решившись, Джонатан зафиксировал спреем и протянул скетчбук Шелти. — Ого! Я тут хорошо вышел... Подаришь его мне? Кстати, я же пришёл, чтобы обсудить поездку, — Шелти рассматривал рисунок с любопытством. Джонатан оторвал по склейке лист и протянул Шелти. — Здесь плотная бумага, легко хранить будет. Куда хочешь, туда и ладно. — Это скучно... Ты не будешь со мной спорить? Никто не будет? Смарт рассмеялся. — Если надо для дела, то я готов. Против чего протестовать? — Ты бы куда хотел отправиться? На море? В горы? На озеро рыбачить? — спросил Шелти. — А можно мне остаться, а вы вдвоём уедите? — Уговори Хаита. Я то не против побыть с ним наедине... Но он хочет тебя взять с собой — Тут без шансов, он не наигрался ещё с новой игрушкой. Ладно, что на счёт домика в лесу на озере? — Я плохо плаваю, зато очень люблю свежую рыбу и кормить всех подряд, — улыбнулся Шелти. — Я сам хочу в глушь, на озеро. — Ну вот, опять спора не выйдет. — Да... Как думаешь, как мне вернуть Хаита себе полностью? — спросил грустно Шелти, прижав уши к голове. — Я что, недостаточно красивый? — Красивый, ты просто чудо, — искренне ответил Джонатан. — Но я не знаю. Он мне не нужен. Может, перебесится и продаст. Ему просто хотелось меня трахнуть. Он трахнул. Видимо, ещё не во всех позах. — Мне кажется, что я ему надоем, и мы расстанемся. Он купит мне билет отсюда и... забудет обо мне. Джонатан подошёл к Шелти и привлёк к себе, погладил по голове и ушкам. — Не понимаю, почему ты его так любишь, но что вышло, то вышло. Если что, я попрошу отца о тебе позаботиться, найти жилье, работу, помочь финансово. Мне не понять, как можно любить того, кто мучал, — Джонатан вспомнил о синяках на шее своего товарища. — Может, он не калечил, но всё равно делал разное против воли, зная об этом. Извини, не моё дело. Что любить можно в принципе, представляю. И что бояться расставания — тоже. Но если вы не можете это обсудить... Это же тоже мерзко. Он знает о твоих чувствах, а в итоге пробирается ночью, чтоб изнасиловать другого... Шелти пожал плечами. — Не всегда выходит так, как мы хотим. Хаит имеет массу достоинств, но он упрям и его сложно переубедить. Мне жаль, что он тебя изнасиловал. Правда жаль. — Спасибо, и я бы отделался от него, если мог, — заверил Джонатан, выпуская из объятий. — Постараюсь меньше попадаться на глаза и быть скучным, а ты просто будь собой, и он увидит, что ты замурчательное сокровище, с которым никто не сравнится. — И не спорь с ним — ему это быстрее наскучит, — посоветовал нэко. — Нас сегодня приглашают отпраздновать день рождение. Тейт с пятого этажа. Пойдёшь со мной? — Давай, во сколько мне быть одетым? — Лучше всего прям к пяти, — глянул на время Шелти. — Это уже через час. — Ничего себе! Я и забыл, как быстро время за рисованием летит. Зато оно наполняет гормонами счастья. Я в душ тогда, выберу поло или футболку, надеюсь, вечеринка неформальная. Шелти вышел, а Джонатан быстренько собрался, отдав предпочтения бежевой гамме. Рисовать хотелось сильнее, чем веселиться, но прогуляться ведь тоже полезно. Нэко его уже ждал, и они вышли из квартиры. Шелти и вовсе не стал переодеваться, даже вышел в тапочках, но в руке держал коробку с бантиком. — Подарок от нас обоих, — пояснил нэко. — Спасибо, а то у меня ничего нет, я даже не подумал... — покаялся Джонатан. Они спустились и надавили кнопку вызова, дверь распахнулась, выпуская звуки веселья и смеха. — Ты, наверное, Джонатан? — спросил с порога высокий, конопатый рыжий мужчина средних лет. — Проходите, Тейт где-то танцует. — Это я, да, рад знакомству, — пожал руку Смарт и прошёл дальше, постепенно знакомясь и с другими гостями, отмечая, что тут только рабы, и это замечательно. Большинство — люди, хотя один хвостатый, пёстрого окраса, тоже присутствовал. — Привет. А ты новый? — протягивая бутылку пива, спросил огромный мужик у Джонатана. — Ага, Хаит владелец, — взял пиво Джонатан. — Как обычно развлекаться принято? — Кто как хочет. Я в основном тут разговариваю, — улыбнулся новый знакомый и представился. — Роб. Мой хозяин, хотя бы, вменяемый. Сволочь, временами, но так, по мелочи. — Наверное, это и к моему подходит. Отчасти. Местами. Я ещё слишком новый, не истрёпанный, — криво улыбнулся Джонатан, делая глоток пива. — Вкусное. Наконец смогу допить. Джонатан зачерпнул горсть орешков и расслабился. — Не, твой, как я слышал, отбитый напрочь. Мой просто дуется и грозит урезать мои карманные, — фыркнул Роб. — Я уже три месяца балансирую между перепродажей и постелью. Перепроданным я быть не хочу. Там так может не повезти. — О, а что про моего интересного говорят? Да, лучше свой дурак — проверенный, — кивнул Джонатан. — Что у него пунктик по контролю, — заверил Роб, попивая пиво. — Мой же просто упрямый мудак. У твоего до Шелти был уже раб. Шелти долго у него держится. Твой быстро теряет интерес и обычно отпускает рабов, это факт. — Пунктик правда есть, — кивнул Джонатан. — На волю отпускает? — Ага. Отпускает. С деньгами. А что? — Спокойнее знать, что хоть шанс есть. Да и за Шелти тоже спокойнее. Ну и на мудака не нарвешься похуже. А твой чем бесит? Мой вот одежду не давал и предлагал юбки носить. — Он меня хочет, скотина. Но с наказаниями у него туго. Самое страшное: это словесные обещания. Так что мой личный мудак один из лучших вариантов. Да и стоит начать сопротивляться: с сексом не лезет, останавливается. Просто обещал как-то меня твоему подарить. Но мы оба знаем, что хрен там плавал. Не рискнёт твой меня воспитывать. Я ему ебало разобью. — Не разобьёшь, он тхаб. Моих трепыханий не заметил. — Знаю, как и то, что твой не берёт рабов на вторичке. — А вот это надёжная история, как по мне. За знакомство, — протянул бутылку Джонатан, и они стукнулись. — Что ещё интересного расскажешь? — Видишь того пёстрого нэко? Одежда на нём дизайнерская дороже стоит, чем мы с тобой. Он сейчас тут не живёт, но этому повезло больше всех. Хвостик — собственность бывшего премьер-министра. Сучёныш смог протащить вопрос о запрете рабства на самый верх и... Не хватило голосов: подавляющее большинство было против, но впервые вопрос подняли так высоко, и теперь противники рабства даже имеют свою партию. Откуда он знает Тейта я понятия не имею, но селфи с ним сделал. — Весьма впечатляет! Для такой замкнутой планеты достижение просто революционное. Как ты в рабство попал? — Я коп и «удачно» вошёл в команду пиратов, нужно было выяснить, что за порты их ремонтируют. Меня раскрыли и привет рабство! Думал, в первую неделю вздёрнусь, но повезло с хозяином. Только ему это не говори. — Не скажу, — пообещал Джонатан. — На нас пираты напали, забрали груз и продали всю команду в рабство. Пару своих я нашёл, поддерживаю связь. — Всем повезло? — спросил Роб. — Я хоть один остался... Благо мой разрешает звонить родным. — Нет, не всем, и не со всеми ещё связался. Некоторым запрещена связь, кто-то скидывал, — сжал бутылку с пивом Джонатан и сделал большой глоток. — Но, кажется, повезло самому красивому из нас. Ты не представляешь, он как картинка. Я думал, его разорвут на пороге и от себя отпускать не будут. Умрёт в первые же дни... ото всего здесь. — Ауч... Быть картинкой тут очень опасно, — кивнул Роб. — Я ещё радовался, что сам страшный. И как? У него один хозяин? Вменяемый? — Один, но пойми тут — нормальный или нет. Может, в кошки-мышки играет, подманивает. Из тех, кому нравится завоёвывать, а потом открывают своё лицо. Лучше всего нашему пилоту. Похоже, его купила пара студентов, чтоб учил своей мудрости. — О... Пилотам часто везёт. Местные пилоты иногда выкупают своих и отпускают, — улыбнулся Роб и полез в карман, глянул на своей терминал и сообщил: — Мой пишет, спрашивает, когда буду. — Соскучился, бедолага, — фыркнул Джонатан. — Кстати, а нас тут точно не подслушивают? Скрытых камер нет? — Не... Тут нет. И не подслушивает никто. Тейт точно знает, — хмыкнул бывший коп. — Его хозяйка резкая и шумная, всё бы уже сказала. Как бы я хотел выбраться отсюда. Ладно, можно и хозяина с собой взять. — Взять хозяина? — удивился Джонатан, отставляя пустую бутылку с пивом. — Неужели он тебе приглянулся? — Люди внешне нравятся тхабам, у нас лица мягче что ли, а тхабы — людям. Если бы не рабство, то смешенных пар всё равно было бы много, — фыркнул Роб. — Мой мудак, конечно, но мой мудак. — Неожиданно, — рассмеялся Джонатан, слегка завидуя. Ему вот просто не повезло. — Пойду гляну Шелти и потанцую. — Иди, — махнул Роб и пошёл себе за вторым пивом. Шелти обнаружился на кухне, где он делал бутерброд: мазал на кусок сыровяленой колбасы масло, а сверху клал ветчину и украшал всё это чищенными креветками. — Тебя надо искать возле мяса, да? — Угу, — кивнул тот. — Хочешь, тебе сделаю? Как время проводишь? — Знакомлюсь с людьми и не откажусь от креветок. И я думал ещё потанцевать, музыку слышу, но все так разбрелись по этим бесконечным комнатам. Шелти откусил от бутерброда и принялся чистить креветки. — Пойдём со мной в гостиную, там как раз и танцуют. Они сделали закусок остальным и вышли с кухни. Здесь туса была оживлённой, Джонатан помахал, хотя понимал, что всех имён за раз и не запомнить. Перекусив и слегка обвыкнув, он включился в танцы. Было приятно чувствовать себя как прежде и просто доверять музыке. Оба нэко при всей изящности и плавности движений в ритм не попадали совершенно, хотя и старались. В какой-то момент Джонатан сменил мелодию на более плавную и подошёл к своему, протянул руку Шелти и, уже направляя его, задвигался вместе, лишь слегка корректируя и подсказывая. Нэко оперся о его плечи, повторяя движения за Джонатаном, довольно улыбаясь. — У нас нет чувства ритма. Это природное. — Все равно красиво, а так повод потанцевать вместе, — покрутил его Джонатан, отлично проводя время и даже забывая про Хаита. Шелти рассмеялся весело, открыто, вильнул хвостом, задевая ноги мужчины, откровенно веселясь. — Пойдём, выпьем ещё пива, — радовался вечеринке нэко. Они перебрались к холодильнику, а оттуда вышли на веранду. Она выходила на другую сторону, так что можно было посмотреть на город и парк, попивая пива на лежаках. — Как тебе на наших посиделках? — спросил Шелти, положив хвост на Джонатана. — Приятная атмосфера, у всех занятие по душе есть, — глотнул пива Джонатан. — Вкусное пиво. — Да, вкусное, у нас такого нет. Есть зато текла на костях. — Никогда о таком не слышал. Бульон? — Вроде того, только с градусом. Для этого подходит только один вид земноводных, — улыбнулся Шелти. — Вкусно, правда, вас, людей, от нашего пойла тошнит. — Тогда остановлюсь на пиве. Вы быстро тут сдружились? Всех знаете? — Всех, — заверил Шелти. — Быстро, но не все мне друзья. А ты тут со всеми познакомился? — Нет, сложно запомнить так сразу даже имена, но таких посиделок хочется больше. А ты свои устраиваешь, когда Хаит уезжает? — Ага, мы всегда так делаем, — закусывая вяленым мясом, сказал Шелти. — Можно пригласить парочку, тем более не всех могут отпустить. — Вот мы тогда вообще разрешения не спрашивали и воспользовался тем, что он работает. Даже гуляли долго. — Ну, мы там живём. Можно сказать, у нас был долгий ужин. А что по прогулке — нам же не сказали сидеть дома. Всё, что не запрещено — разрешено. Помнишь? — Мне всё больше нравится твой подход. Идеальная философия. — В своё время это спасло мой разум. Я столько фигни делал... Я постепенно обрастал запретами, но придумывал что-то новое. Мне вот нельзя приносить эксперименты с улицы, нельзя выкидывать предметы в окно, нельзя приклеивать одежду Хаита к окнам, нельзя красить одежду, предметы и самого хозяина. Нельзя уезжать на другой континент. — Я смотрю ты с фантазией подошёл к вопросу. А что за история с континентом? — Ха... Я просто сел на межконтинентальный бот и улетел на другой континент и жил там три дня в отеле. Понятно, что платил картой, понятно, что меня быстро нашли. Но было так чудесно! — Спасибо за подсказку, мне ещё не запрещали ничего такого. А на воле... у тебя были отношения? — Были, — улыбнулся Шелти, явно вспоминая. — Тамх, шикарный нэко. Смелый и смешливый. Но это было так давно... А у тебя? Твой секретарь? — Нет, он слишком ценен, чтобы просто утолить похоть, а большего я ему предложить не мог. А в остальном были недолгие и случайные связи. Правда познакомился перед игрой с одним пареньком в баре. Провели шикарную ночь, стали переписываться. Я улетел в рейс, но мы болтали, как только получалось. Я думал вновь к нему заглянуть после рокового контракта. Уж очень светлый паренёк, стоило бы попробовать. С ним было легко общаться, прям как с тобой. Сейчас он наверное костерит меня, что на вызовы перестал отвечать. Я... не смог связаться с ним и сказать, что попал в рабство к тхабам. — Мой бывший... Попытался сюда проникнуть, и его поймали. Нормально так, да? Хаит его купил и отпустил на волю. Вот как-то так... Он бывает благородным. — Это нормально — сочетать в себе разные черты. И не всегда доблестные. Мы же все разные, но я не хочу его оправдывать, выискивая за что ухватиться, чтобы просто не сойти с ума. Да и нужен я ему, чтобы похоть утолить. Вычеркнуть пунктик. Он сам так говорил — про похоть, — Джонатан допил пиво и смял банку. — Я не пытаюсь его оправдать в твоих глазах, не думай. Просто рассказываю, — грустно сказал Шелти. — Допьешь моё? Я так много не выпью, мне мясо интереснее. — Я понимаю, я сам полон недостатков. Довольно злобный и памятливый, помню всякие обиды, коплю их и при случаи учитываю, — фыркнул Джонатан и забрал протянутую банку, допил залпом. — Хочешь ещё потанцевать? — Пошли! Только давай под медленную, чтобы я красиво танцевал, — попросил нэко. — Мне так больше понравилось! И помни, что мы всегда можем уйти. — Я бы лучше остался на как можно дольше. Может, я тут тихо буду жить в кладовке? — поднялся Джонатан. — Наверняка она тут не одна. Я до сих пор не всё у Хаита рассмотрел, не до того было. Они направились в гостиную на звуки музыки. — Думаю, тебя рано или поздно обнаружат и вернут, — рассмеялся Шелти. — Я до такого не додумался! — С маячками в теле найти меня будет несложно, но помечтать можно. Они скорректировали плейлист, и Джонатан вновь повёл в танце. Гибкий Шелти так и вертелся в его руках, перетекая из одного положения в другое, двигаясь действительно значительно лучше. — С маячками вечная проблема, я о них и подзабыл. Мне тоже ставили, — сообщил Шелти, дернув ухом. — Там играют в карты! Хочешь? А ещё тут ты можешь позвонить отцу и пообщаться подольше. — Начну со звонка, а потом приду и в карты играть, — растрепав кисточку хвоста, Джонатан вышел на лоджию и набрал отца. — Привет, — тут же ответил Смарт старший. — Ты как? Держишься? — Вполне, сейчас на вечеринке с другими рабами. Без хозяев. Кстати, оказывается, что мой хозяин из тех, кто отпускает рабов, когда ему они надоедают. Очень даже недурственный вариант. Заботься о себе как следует, и может однажды мы обнимемся, — улыбнулся Джонатан. — Я забочусь, — кивнул тот, потёр виски и сообщил. — Я правда очень хочу тебя обнять и как можно скорее. Знаешь, сейчас, когда я старею, я все больше вспоминаю твоё детство: что тебе читал, что мы смотрели, во что играли. Помнишь? — Я помню эти ощущения, наши забавы. Не могу вспомнить и сказать что-то конкретного, слишком всего и сразу приходится держать в фокусе. А ты какие моменты вспоминаешь? — спросил Джонатан, понимая к чему клонит отец. — Помнишь день рождение твоего лучшего друга? Как вы встречали? Вы в костюмах были такими забавными, — умильно сообщил Смарт, напоминая сыну о случае в детстве. Тогда Джонатан пришёл на день рождения в костюме индейца, а лучший друг был ковбоем, но Смарту-младшему дети, собравшись, официально разрешили быть ковбоем, хоть он и не в том костюме. — Да, сам себе забот тогда прибавил, ведь мог сразу одеться на свой вкус. — Но это был самый весёлый день рождения! И ты его очень ждал... Ты никогда не умел ждать, неделю-полторы максимум, — продолжил отец. — И до сих пор так и не научился, разве что предвкушая что-то необычное или вкусное, — кивнул Джонатан. — Расскажи, как дела в компании? Что-то удалось узнать о пиратах? Как там страховая? — Страховку выплатили. А пираты, похоже, подстраховались: в больницу в один день с подозрениями на болезни, требующие хирургического вмешательства попал не только твой пилот, но и пилот тхаба. За грузом велась явная охота, — сообщил Смарт. — Они бы каждого так ловили, но верили, что или ты получишь сделку, либо Хаит. — Неплохо бы узнать, где всплывёт в итоге груз. — Такие грузы могут и не всплыть, — покачал головой Смарт. — Особенно если ушёл к закрытым цивилизациям, нарушая санкции. — Думаю, заказчики там тоже наймут своих. Кто-то же слил им наши данные, — пожал плечами Джонатан. — Думаю, узнаем, — подтвердил отец и стал расспрашивать про питание и условия жизни. Они действительно долго проболтали, расставшись вполне довольными. Джонатан зашёл на кухню и собрал поднос закусок. С ним и пошёл в игровой зал с картами. Шелти быстро представил всех, в том числе и второго пёстрого нэко и начался покер, настоящий, даже с небольшими денежными ставками. Играли все очень хорошо, да и Джонатан не в первый раз сидел за столом, и всецело отдался игре, забыв про время. — Ух ты... Час ночи, — глянул на свой терминал один из рабов. — Мой меня убьёт! Я обещал быть в полночь. Пестрый нэко зевнул, набрал номер и попросил: — Солнышко, пришли за мной машину. — Спасибо большое, просто лучший вечер, — поблагодарил всех Джонатан. — Пойдём, нам тоже пора. Шелти уже откровенно зевал, но всё равно играл до последнего. — Ладно, пошли... — поднялся нэко. Все как-то не сговариваясь начали расходиться. — Тебе понравился наш вечер? — спросил Шелти, зевая. — Очень, люблю такие тусовки, — Джонатан подхватил Шелти на руки у лифта. — Спи, я донесу. — Передай меня потом Хаиту... — попросил нэко и мгновенно заснул. Когда двери лифта открылись, Джонатан увидел Хаита, тот стоял в халате и явно их ждал. — Он пьян? Или спит уже? — шёпотом спросил тхаб. — Спит, — смерил тот взглядом Хаита. — Искать собирался? Джонатан понёс Шелти в квартиру. — Я? Нет, решил убедиться, что вы дойдёте. Бывало, что этот жук полз уже, — улыбнулся тхаб. — Неси тушку в мою спальню. — Так он мелкий алкоголик, значит, — фыркнул Смарт. — А вообще он велел тебе себя передать. Так что держи, а я спать. Джонатан занял руки Хаита Шелти и поторопился в душ. Через пару минут в двери постучали и Хаит сообщил: — Я тебе принёс воды и таблетки от головы. — Да я только пару бутылок пива выпил, — забрал таблетки Джонатан. — Спасибо. Смарт торопливо закрыл дверь и прислушался. Хаит ушёл, а в квартире было тихо, пока вдруг не раздался странный пищащий крик. Джонатан не понял, что это, но из любопытства пошёл на звук, пока не увидел на кухне необычную зверушку. Мелкую, как собачонка, но с большими глазами и длинными ушками, на лбу рос синий рог, а изящные ноги существа оканчивались копытцами. Тихо пискнув, зверёк бросился к Джонатану и потянулся к его руке. — Привет, а ты кто такой красивый? Джонатан присел на корточки. Существо слегка боднуло руку Смарта, а затем принялось лизать пальцы. — Джонатан, — позвал сзади Хаит, — это Зефирка. Она поживёт с нами. — Извини, я пришёл на звук, — отдёрнул руку Джонатан и потупил взгляд. В ночи Хаит пугал сильнее. — Я к себе. Тхаб поймал за руку, подхватил и посадил раба на столешницу, поднял Зефирку и посадил её на колени Джонатана. — Я тоже пришёл на звук. Она голодна. Её можно кормить фруктами и овощами, — улыбнулся Хаит. — Хочешь её покормить? — Ты тронешь меня сегодня? — прямо спросил Джонатан, понимая, что ожидание ещё хуже. — Трону, но не сейчас. Уже почти два часа ночи. Нужно покормить Зефирку и лечь спать. А вот вечером... Да, на вечер у меня на тебя большие планы, — откровенно сообщил Хаит и достал яблоко, ещё один фрукт и листья салата и принялся все это нарезать. Зефирка довольно смотрела за процессом и пыталась выклянчить кусочек досрочно. — Джонатан, ты будешь её кормить или мне самому это сделать? — спросил тхаб, протянув кусочек яблочка животному. Зефирка захрустела. — Да, извини, просто она такая необычная. Откуда она? А Шелти видел? — Эта малышка, Зефирка, была брошена своей мамой и росла в неволе. Шелти её не видел, но с хищными зверьками он не уживается. Если они друг другу понравятся, я её оставлю. — А где ты её взял? — В фонде Дикой природы, в отделе животных негодных к возвращению в природу. Почти все местные животные-компаньоны у нас хищники, если это не птицы с рыбками. А я люблю животных. Пришлось встать в очередь: у нас большинство животных возвращают в дикую природу. А Зефирка с изъяном: копытце заднее левое чуть в бок растёт. Это не даст ей выжить в природе. Её сразу растили и приучали к тхабам. Джонатан погладил малышку и дал ей ягодок на ладони. — Тёплая нежная девочка. Зефирка осторожно взяла губами ягоды и потёрлась головой о руку Джонатана. — Она очень нежная и немного пугливая, когда подойдешь к ней сзади, зови по имени, — посоветовал Хаит. — Хорошо, — гладил ее Джонатан, начиная улыбаться. — Шелти точно спит? Ему надо её увидеть. — Давай её покормим и потом уже покажем Шелти, но когда я вышел, он спал очень крепко, — ответил Хаит, гладя по спине Зефирку. Та фыркнула и с удовольствием продолжила есть с рук Джонатана. Они покормили её, и Зефирка побрела к Хаиту, помня, кто еду дал изначально. — Подбрось ее к Шелти, я пойду спать тоже. Спокойной ночи. Джонатан ополоснул руки и налил себе воды. — Спокойной ночи... И боюсь, тебя назначили мамой, — предупредил Хаит. Тхаб попытался вынести Зефирку, но та легко спрыгнула с рук и спряталась за ногами Джонатана. — Но я же ничего не сделал, — наклонился Джонатан и погладил Зефирку. — А я, такой не хороший, забрал её из «стада», от смотрителей. Они очень умные. Она обиделась на мою подлость. А ты не забирал и покормил. Лани её вида являются самыми разумными из травоядных. По интеллекту они равняются детям лет четырёх. Присмотришь за ней? Она дневное животное, просто будет спать с тобой рядом. — Справлюсь, у меня есть удобная подушка. Пошли, девочка, — подхватил её на руки Джонатан и понёс к себе. Он продолжал спать на диване, не желая, чтобы Хаит оставался тут с ним. Зефирка спрыгнула и устроилась на полу под столом, свернувшись калачиком.