Погружение во тьму

Утром его разбудило цоканье копытцев по полу и какое-то шуршание, но было ещё рано, так что Джонатан повернулся на другой бок и заснул. У тхаба ему в принципе хотелось спать дольше и чаще, он бы так и делал, если бы его не тормошил Шелти. Когда Смарт проснулся, его ждал сюрприз. Зефирка за ночь стащила подушку и вещи со стула и свила из них гнездо под столом, в котором сейчас и сидела, выскочив, только когда Джонатан пошёл к ней. Зефирка запищала, перебирая передними копытами, и поскакала к двери. Возле неё была небольшая розовая лужица. Лань вновь запищала. — Ой, зайка моя хорошая, извини, я не догадался тебе дверь приоткрыть, — погладил её Джонатан и выпустил из комнаты. — Беги, я тут уберу. Смарт прошёл в кладовую к станциям домашних роботов и запрограммировал очистку. Гнездо трогать не стал, решив после душа поискать лежанки. — Ты видел эту малышку? — влетел к нему на кухню Шелти, держа на руках Зефирку. Та завиляла хвостом, увидев знакомого человека, и тихо пискнула. — Смотри, какая прелесть! — Я её ночью нашел, Зефирка красавица, — погладил её Джонатан. — Она кушает ягоды и фрукты, я уже начал их мыть. Хочешь покормить? Зефирка очень осторожно кушает, она прям леди. — Хочу! — обрадовался Шелти. — Эта крошка на меня не рычит. Она правда наступила мне на ногу, но она такая милая, что пусть хоть обе оттопчет. — Хаит говорил, что тебе сложно с хищниками приходится. — Они меня абсолютно все не любят, а эта прелесть любит, — улыбнулся счастливо Шелти. — Хаит будет ближе к двум. Завтрак в холодильнике. Мы тут втроём! — А когда покормишь, то Зефирка начнёт любить тебя ещё больше, — заверил Джонатан и поставил перед Шелти миску с порезанными фруктами и намытыми ягодками. Смарт развернул виртокно над столом. — Я нашел канал с советами по уходу, воспитанию, кормлению и прочим. — О, я тоже посмотрю его, — принялся кормить Зефирку нэко. Та с удовольствием хрустела, немного даже чавкала, но при этом так забавно складывала ушки, что не улыбаться было сложно. И совсем не пачкалась, что удивляло. Покормленная и наглаженная, она устроилась рядом с рабами, смотря ролик про себя и посвистывая, когда видела сородичей. — Боги, какой клубок милости, — вздохнул Шелти. — Нужно девочке заказать упряжь для прогулок, место у неё есть, и лоток я видел. — И лежанку с игрушками, а то она сделала гнездо из моих вещей. Ещё пилку для копыт. Медленно за обсуждениями они перебрались в Сеть, сняли 3D модель с Зефирки и принялись подбирать сначала упряжь. Зефирка смотрела с любопытством, а затем ускакала, чтобы вернуться с небольшой подушкой. — О, она хочет играть, — потянулся к подушке Шелти. — Игрушки в срочную доставку надо. — Развлекай, я закончу, — переключился в нужный раздел Джонатан. Нэко кинул подушку в сторону и Зефирка побежала следом, а затем принялась передними лапами пинать подушку к разумным. Пока Шелти играл, Джонатан закончил с покупками и взялся за сэндвичи. — Джонатан, — позвал Шелти и, когда Смарт глянул на нэко, то увидел, как Зефирка азартно бегает за хвостом Шелти. — А ты так не умеешь! — Уверен, ты будешь ее любимчиком, — сделал несколько снимков Джонатан. — Я приготовил тебе сэндвич с семью видами мяса. Готов подкрепиться? — Всегда готов, — сообщил Шелти и, подхватив на руки лань, сел за стол. Зефирка принялась принюхиваться, но сэндвичи нэко ей не понравились, а вот у Джонатана обнаружились помидорки, и она поставила копытца на бедро Смарта. Тот послушно поделился. Они успели дождаться курьера и даже пообедать, прежде чем вернулся тхаб. Зайдя домой, он первым делом направился в гостиную, где оба его раба смотрели сериал, а уставшая Зефирка спала на своём месте. Хаит сел между своими рабами и обнял сразу обоих. — Как вы тут? — спросил тхаб. — Отлично! — заверил Шелти, положив голову на плечо тхаба. Джонатан же напрягся, подавляя желание отодвинуться. Для него атмосфера лёгкости оборвалась. — А ты как? — спросил Хаит у Джонатана, проведя рукой по спине и положив руку на поясницу. — Бывало и лучше, — сглотнул тот и посмотрел на Зефирку. Её вид успокаивал. — А что не так? — спросил Хаит, гладя по боку. Джонатан сжал ткань штанов. — Всё так. Тхаб фыркнул, но руку убрал, а вот Шелти затянул к себе на колени. — Как Зефирка? Выведем её на прогулку? — Давай, только упряжь нужна. Джонатан, пойдёшь? — спросил нэко. — Я бы хотел порисовать у себя. — Упряжь в шкафу, — добавил тхаб. — Тогда рисуй, а мы выгуляем Зефирку, — кивнул Шелти и подскочил. — Пошли! Нэко вцепился в руку тхаба и тот послушно пошёл следом. Зефирка подскочила и побежала за ними хвостом. Джонатан зашел к себе и залез в пакет с покупками. Упряжь и игрушки, что он выбирал за завтраком. Стоило догадаться, что тхаб о них подумал, а его попытки бесполезны. Джонатан взял скетчбук и устроился на подоконнике. Он не знал, что рисовать, на душе было пусто. Он чиркал на странице карандашом, пока штрихи не показались ему похожими на человека. Он продолжил следовать порыву, пока не обрисовал лежачий силуэт мужчины. Штрихуя и играя с тенью, он заштриховал весь лист, оставив маленькое пятнышко света, к которому полз человек... Отложив скетчбук, Джонатан уставился в окно. В комнату к нему постучали и Хаит позвал: — Пошли ужинать, Джонатан. Уже поздно. Тхаб не стал заморачиваться с ужином и заказал его в ресторане. Шелти оживлённо рассказывал о прогулке с Зефиркой. — Она испачкала упряжь, надо бы ещё купить. — Я и не знал, что они так любят грязь, — говорил Хаит. — Мы эту даму в четыре руки мыли! — У меня есть упряжь... Мы с Шелти их смотрели, — глянул на Зефирку Джонатан. — А кажется такой недотрогой, а в душе поросёнок. — Отлично, я уверен, что вы выбрали лучше, чем выбрал я. Доевшая первой Зефирка, запрыгнула на колени Джонатана и тот принялся есть одной рукой, второй поглаживая зверушку. — Она тебя любит, — заверил Шелти: — У тебя есть в тарелке овощи. Может, она поэтому к тебе тянется? — Может, у нас с ней больше общего, потому и у меня сидит, — предложил ей листочек салата Джонатан, та лениво приняла, но явно наелась. — Выгуляем её вдвоём перед сном? — предложил Шелти, выразительно глянув на Смарта. — Давай, — почесал тот ей грудку. Когда они вышли на прогулку, Зефирка сразу же нашла лужу и принялась по ней прыгать, обдавая себя брызгами. — Хаит сегодня хочет выбрать тебя, — с обидой сказал Шелти. — И? — Слушай... Можно мне с вами? Я попробую перетянуть его внимание на себя. Если ты не против, — тяжело вздохнул нэко. Джонатан задумался. — Не надо, мало ли, что ему в голову придёт, я с тобой спать не хочу. — Я некрасивый? — спросил обижено Шелти, наблюдая как Зефирка забралась в траву и принялась весело гонять мотылька. — Так ты сам не хотел и вообще это тоже будет насилие. Ты не хочешь, я не хочу, а этот — с прибабахом. — Мне не нравится, что он так много времени уделяет тебе. — И мне, а делать то что? — Не знаю... Но что-то нужно. Может, я как-то не так себя веду? — спросил Шелти. — Или ещё что-то? Джонатан вздохнул. — Шелти, с тобой все так, это с Хаитом не так, понимаешь? Не в тебе дело. Нэко пнул камешек. — Но он то мне нравится по-прежнему... А я ему — меньше. — Ты умный, а он нет, вот и не ценит того счастья, что у него есть, — Джонатан вытащил ветку из шерсти подбежавшей Зефирки, и та вновь шмыгнула в кусты. — Я просто... Если он потеряет ко мне интерес, то я не готов. Я не знаю, как жить там. Я тут привык, тут мой дом, — чуть истерично сообщил Шелти. — Научишься, Шелти, и встретишь того, кому будешь нужен только ты. Нэко пожал плечами. — Не думаю, что встречу того, кто нужен будет мне. Домой я не вернусь, у тхабов не останусь. С людьми жить тоже не очень хочется... Я понятия не имею, что мне делать, если я отсюда уеду. — А тут что? И до тебя были рабы, и при тебе уже есть, и после нас будут, Шелти. Мне жаль, что ты его настолько любишь. Сильнее, чем нужно для выживания. — Я это головой понимаю, но не сердцем. Это легко сказать, что «слишком», но сложно с этим что-то сделать. Вот скажу я тебе, что ты слишком сильно его боишься, это ведь не даст тебе сил не бояться его? Или бояться меньше. — Нет конечно, прости... Я не знаю, что делать, ни тебе, ни себе. Ненавижу эту беспомощность, — вздохнул Джонатан и сел на парковую скамейку. — А если... Я просто здесь останусь? — Он придёт и заберёт тебя, — сел рядом Шелти и тихо сказал: — Я боюсь, что он меня посадит на шатл и всё.... Конечно, он даст карту с деньгами, документы, но... У меня там никого. Ни семьи, ни знакомых, ни дома. А ты боишься, что он тебя никогда не отпустит. И я бы сделал всё, чтобы ты улетел, как можно скорее. А мы: я, он и Зефирка — остались. — Понимаю, но я пришлю тебе контакт отца на всякий случай. — Что я ему скажу? Я ему никто и это глупо. Сам справлюсь, просто не хочу. Пошли домой? Зефирка уже почти спит на лавочке. Джонатан взял её на руки и поднялся. — Как пожелаешь, но контакт я скину. На случай, если передумаешь. Вернулись они в тишине, Джонатану нечего было сказать — как помочь Шелти он не знал. У каждого были свои страхи, и каждый мог их только пересказывать. — Я её помою, — подхватил Зефирку Хаит и мимолетно поцеловал Шелти, а затем замер, рассматривая нэко и держа в одной руке лань, подхватил ещё и взвизгнувшего Шелти. — И тебя тоже вымою. Внутренне Джонатан обрадовался и пошел к себе, принял душ и переоделся в майку с легкими штанами, сел рисовать. Он вновь начал со штрихов, но в этот раз всё было проще. Они быстро сложились в образ комнаты. Тёмным пятном осталась только дверь, а в углу он нарисовал фигуру человека, с головой накрытого одеялом. — Джонатан, пошли, — позвал с той стороны двери Хаит. — Ты сегодня ночуешь у меня. — Как же?.. — Джонатан отложил скетчбук и подошёл к двери, открыл. — Хаит, я не хочу тебя. — Я тебя хочу, — пожал плечами тхаб. — Чем я тебя не устраиваю? — Отношением. И тем, что ты ранишь других. — Что тебе не нравится в моём отношении к тебе? И чем я тебя раню? — Хаит зашёл в комнату раба и сел на диван, скрестив руки на груди. — Если надо объяснять, то, видимо, это бесполезно. — А ты попробуй. Мне же интересно. — Что ты думаешь о сексе по принуждению без желания с одной из сторон? — Хм... Ты получил в результате несколько оргазмов. Твоё нежелание не более чем гордость. Конечно, я бы не хотел быть на твоём месте, — откровенно сказал тхаб. — Но и ничего страшного я с тобой не сделал. — Потому что собственность нельзя изнасиловать? Или потому что, если жертва кончила, это не изнасилование? — Ты собственность, но ты и разумный. Так что если, простите духи предков, я решу трахнуть шкаф, то я его изнасиловать не могу. А вот ты, несмотря на то, что ты моя собственность, обладаешь волей, значит, тебя я могу изнасиловать. Чисто технически это так. — И что думаешь об этом? — Что? Что если бы ты не противился, то не пришлось бы тебя насиловать. Я не хотел быть с тобой жёстким. — Если бы я был согласен, то не противился бы, да, ты прав. — И мы вернулись к началу. Ты не понимаешь, что такое быть рабом и не умеешь подчиняться. Я понимаю: ты богатый человечек, что привык получать всё, что хочет. Но неужели ты никогда не делал того, что надо? — Уже делаю. И делал. Хаит, ты думаешь, я займусь сексом добровольно чисто из-за разговора? Зная, что, возможно, сейчас тихо плачет Шелти, потому что неравнодушный ему тхаб предпочёл трахать кого-то ещё? А меня когда заменишь? Через сколько наиграешься? Когда приручишь? — Ты в любом случае займёшься со мной сексом. И Шелти не плачет. Он спит, — сообщил ровно Хаит. — Нэко очень крепко спят, если чувствуют себя в безопасности. — Ясно, — отозвался Джонатан, глянув на скетчбук. Добавить нечего да и незачем. Его поставили в известность. Могли и не ставить. Могли и не говорить. Его мудак не станет его мудаком, когда у этой фразы есть свой особый контекст. — Пошли, — кинула тхаб, поднимаясь. — Не заставляй за тобой бегать. Не люблю это. — Не пойду, — выпрямился Джонатан, вставая в стойку. — Зачем ты это делаешь? — спросил Хаит с любопытством. — Потому что не хочу. — Как знаешь, — поднялся тхаб и вышел, аккуратно и плотно закрыв за собой двери. Джонатан удивлённо замер, чувствуя подвох. Сердце забилось ещё быстрее, хотя Смарт и так чувствовал его где-то в горле. Но время шло и в комнату никто не заходил. Тхаб словно бы проглотил сказанное. Все ещё чувствуя гнетущее чувство опасности, Джонатан лёг спать в одежде. Утром было по прежнему тихо, только в дверь постучали маленьким копытцем, и Джонатан пошел открыть, но... Его заперли. Зато желание Шелти исполнилось. Сейчас он с Хаитом как будто вдвоём. Пока это больше обрадовало, хоть и озадачило. Джонатан устроился со скетчбуком на подоконнике и принялся рисовать узоры, просто чтобы расслабиться. Зефирка пару раз ещё приходила, но вскоре прекратила. Кроме стука копытца в двери Джонатан ничего не слышал. К обеду есть хотелось уже ощутимо. Двери Хаит открыл молча и неожиданно, поставил на стол большую коробку с питательными брикетами и вновь закрыл двери. Окно вдруг стало тёмным, непроницаемым, лишая Джонатан возможности видеть, что происходит на улице. Он ухмыльнулся. — Класс, пытки... И такого можно любить?.. — в пустоту сказал Джонатан. Впрочем, он не удивился бы и камерам, и прослушке. А в целом, несмотря на любовь, даже Шелти осторожничал и звал на улицу для разговоров, не забывая, что он раб, а Хаит его хозяин, какую бы роль тхаб не примерял на себя в итоге. Терминал тоже был заблокирован, и Джонатан продолжал рисовать. Смарт не знал, сколько прошло времени, и сколько его так продержат. Наверное, Хаит прямо сейчас думает, что с ним сделать. Шелти не приходил. Может, запретили. Но было чувство обиды, будто тот наоборот рад избавиться. Но, наверное, рад. А что ему сказал Хаит? И поверил ли словам Шелти? Зефирки тоже не было, и Джонатан по ней скучал, начав в какой-то момент рисовать её по памяти, питаясь пайками, когда живот требовал нормальной еды. Время он не различал, но спал трижды, когда уставал. Дверь открылась резко, без предупреждения, и в комнату зашёл Хаит. — Вставай и иди за мной. Джонатан подорвался, но за тхабом вышел, гадая, насколько тот взбешён, что выдаст за простой отказ. С таким даже голова болеть не посмеет. Но Хаит просто вывел его в гостиную и показал Шелти, сообщив: — Видишь? Жив, здоров и цел. Зефирка с громким писком бросилась к Джонатану, но тхаб поймал её. — Джон, брысь в свою комнату. — Спасибо, — произнёс одними губами для Шелти Джонатан и вернулся к себе. Сердце так и билось. Ожидал он всё же побоев. Их не последовало, да и двери не заперли на этот раз. Квартира наполнилась шумом повседневной жизни. В воздухе запахло стейком, где-то Шелти включил музыку. Смарт не понял, что это значит, и предпочёл не выходить. Ему даже понравилось быть одному, так что он просто вернулся к рисунку, где Зефирка превратилась в огромное мифическое создание и катала на себе Шелти по звёздному небу. До позднего вечера его никто не трогал, а потом в комнату, без стука, вошёл тхаб. Джонатан был в душе, и хозяин просто открыл двери ванной и зашёл, резко приказывая: — Иди за мной. Смарт смыл остатки пены и завернул бёдра полотенцем. Второе положил на плечи и пошлёпал босыми ногами за Хаитом. Тот направился к выходу из квартиры, не дав времени обуться. Лифт увёз их на крышу, Хаит открыл двери бота и приказал: — Садись. Смарт подчинился, пачкая сиденье водой. — Ты же не хочешь быть рабом, так что я верну за тебя свои деньги. Я продам тебя дальше, в ту часть космоса, что вы ещё не узнали. — Не удивлён. За отказ от секса всегда психуют и мстят мелочные личности, — отвернулся к окну Джонатан и глянул вниз. «Будь счастлив, Шелти, и выживи даже здесь». — Мстят? — спросил весело тхаб. — Я не мщу. Я возвращаю свои деньги. — Ага-ага, ври дальше. — Я не вру. — От моих денег ты отказывался раз за разом, так что не звезди мне, что ты тут тихо-мирно их за меня возвращаешь, а не мелочно истеришь, потому что не дали. — За твои деньги, вернув тебя, я могу попасть под вашу статью — захват заложников. Оно мне надо? Поэтому и пираты не дают себя выкупить. Семьдесят пять процентов их попадает в тюрьму именно при попытке продать человека за его же деньги. — Какой бред. Воровать людей научились, а деньги взять обезличено — нет. Дебилы. — Какие есть. Джонатан вздохнул и начал вытирать волосы полотенцем, жалея, что рисунок он так и не закончил. А ведь хорошо выходило, да ещё и акрилом. — И продаю я тебя не за отказ спать со мной. А за манеру трахать мне мозг, — кивнул своим мыслям тхаб. — Я тебе свое мировоззрение не навязываю. А вот ты — да. — Кошмар, какой я ужасный. Ты конечно прав, — хмыкнул тот, вытирая теперь и остальное тело. — Это я ужасный. Не стоило давать тебе свободы во всём, кроме постели. Ты, похоже, понятия не имеешь, что такое быть рабом. — И ты конечно же отвезёшь меня к самому лютому садисту и извращенцу из вас всех, о котором ходят ужасные слухи, а рабы умирают на постоянной основе, чтобы показать своё мировоззрение и научить разбираться меня в сортах дерьма? — Как же ты меня злишь, — довольно сообщил Хаит и набрал номер: — Мне пожалуйста номер для сессий и люкс на три дня. Заказав, Хаит развернул бот. — Ты меня злишь... И заводишь. Никуда я тебя не продам. — Продашь. Вези меня к своему каннибалу-извращенцу, — прищурился Смарт. — Быстрей отмучаюсь. — И не надейся. Мы зайдём в секс-шоп за игрушками и смазкой, — милостиво сообщил Хаит. — И в аптеку, на всякий случай. Смарт с огромным усилием изобразил скучающий вид и отвернулся к окну. — Как тобой легко манипулировать. — Не волнуйся, я тобой тоже скоро буду манипулировать, — заверил тхаб. — Меня просто подбрасывает от одной мысли о том, как ты будешь стонать подо мной. Будешь выбирать игрушки вместе со мной? Это же в тебе им быть. — Как ты можешь так поступать? Каково это: игнорировать разумного партнера и ломать его под себя? Приручить, чтобы потом искать новую гордую замену, которую опять ломать? — Я не собираюсь отказываться от Шелти, но мне его мало, я хочу создать свой маленький гарем из двух. Тебя не сломаешь сессией подчинения, — тхаб посадил бот перед огромным секс-шопом. — Мне просто не нравится это твоё БДСМ. — А что тебе в постели со мной нравится? — спросил весело Хаит и достал пакет. — Тут штаны и тапочки. Натягивай. — Пока что ничего, — начал одеваться Смарт, а когда они вылезли из бота, встряхнул головой. — Вот и будем прививать тебе хороший вкус, — пообещал тхаб, и они зашли в магазин. — Начнём со смазок. Ты ведь согласен, что смазки нам нужны? — спросил весело Хаит. — Тебя понравилась та, с эффектом чесоточного порошка? — Сам ей мажься... чёртов тхаб, — огрызнулся Смарт. — Мину в себя засунь. И подорвись. Но вдоль стеллажей ходить начал. Из интереса и желания успокоиться. И тайной мечты повлиять на выбор. — Значит, берём её, эту с охлаждающим эффектом и стандартную, — набирал нужное Хаит. — Пойдём ещё возьмём масло для массажа, может пригодиться. Потом позовём помощника. Смарт молча выложил жуткую смазку обратно на полку. — Хватит. — Что хватит? — спросил Хаит, но смазку возвращать не стал, а повёл к маслам для массажа. — Какой запах ты любишь? — Цитрусы... И вафли. Но тут много незнакомых слов для меня, — ответил Смарт. — Я возьму цитрусовое масло и с запахом выпечки, — порылся в банках тхаб и добавил: — Теперь к игрушкам и кляпам. — Без кляпов, — ответил Смарт, поворачиваясь к игрушкам, но они шли мимо различных сладостей, и у Джонатана заурчало в животе. — Ты голоден. Мы можем прерваться и перекусить, или можем тебе купить конфету или мороженое прямо тут. Форма у него странная, а вот качество отменное. Слегка смутившись, Джонатан всё же взял коробку с печеньем. Вдруг, ему потом даже пайков не оставят. Или ещё чего случится. С Хаитом стабильность не светит. К печенью отправился и мармелад в виде вполне цивильных сердечек. — О, это вкусно. Тут солёные крекеры со вкусом сыра, — протянул пачку печенья в виде фалосов тхаб. Джонатан взял и её. — Еда есть еда. — Держи, — взял с полки бутылку воды Хаит. — Можешь есть прямо тут, оплатим по коробкам. Кляп, значит, не берём. Пошли к вибраторам. Против них Смарт не протестовал и начал с рекомендованного печенья хрустеть. То и правда оказалось вкусным, да и сыр Джонатан любил, как и многие. — И что бы ты в себя засунул? — уточнил Джонатан, смотря на полку. — Я люблю больше сдвоенные модели. С кольцами на член и небольшим анальным вибратором. Для тебя, думаю, лучше этот, — взял коробку тхаб. — Для меня на размер больше. Ещё эта штука прикольная. Пробка с гелевым наполнением. Двигаешься ты, двигается и она. — Мне не нравится, я не хочу в этом разбираться, — стушевался Смарт и отошёл к стеллажу напротив, но там были какие-то ленты. Лишаться подвижности ему тоже не хотелось, как и лежать в одной позе и мучиться. Приуныв, Джонатан свернул снова, но там была уже одежда. И даже вполне приличная. Неужели он и правда сейчас ходит с Хаитом и выбирает, чем и как его трахать будут? — Хочешь посмотреть одежду или пойдём дальше? — уточнил Хаит. — Нужно купить определённый стек для порки. Тебе он понравится больше, чем любой другой вариант, обещаю. — Мне не нравится насилие и тем более моя собственная порка. Я занимаюсь ванильным сексом и мне хорошо. Если хочешь сделать плохо — не спрашивай меня. — А мне нравится порка, но перед тем, как отказаться, давай ты просто попробуешь этот стек. Ок? — спросил Хаит и отвел раба в целый зал кнутов, тростей, стеков. Быстро пройдясь по помещению, тхаб взял нужное: стек в виде лопатки из искусственного материала и попросил. — Протяни руку. Джонатан нахмурился, но руку выставил. Хаит размахнулся, держа руку Смарта и стек со свистом опустился на кожу, не принося с собой боли, хотя удар был явно сильным. Просто странное и резкое прикосновение чего-то прохладного к коже. — М? Я его возьму? Дрогнувший Смарт, который тут же отобрал руку, осмотрел кожу. — Но... А как так он работает? — Он полностью поглощает замах, — кивнул Хаит. — Им даже если бить со всей силы, больно не будет. Такой хороший компромисс: когда одному хочется устроить порку, а второму не хочется её переживать. — Да, это действительно похоже на компромисс, — кивнул Джонатан и загнанно огляделся. — Можно я выйду из этой комнаты? — Подожди, я хочу ещё одну штуку тебе показать, — потянул за собой тхаб. — И выйдем. Хаит привёл к наручникам и фиксаторам, но вместо кожи или металла вытащил пластиковые. — Дай руки, это тоже обманка. Выглядят надёжно, но тут кнопка, можно легко дотянуться и они расстегнутся. Устроит? — Да, компромисс, — кивнул Джонатан и положил коробку печенья обратно в корзину, есть хотелось, но наверное не стоит так много. — Мне тут неуютно, можно я выйду? — Мы уже идём на кассу, — пообещал Хаит. — А ты открой карту и выбери ресторан поблизости. — Но потом же сытым... Ну, плохо будет. Покинул жуткую комнату Джонатан и достал окошко из терминала Хаита. В непритязательное кафе их точно пустят в любом виде, тут с рабами чего только не делают. — Не обязательно же сразу. Одна сессия, два моих оргазма, два твоих, и ты на двое суток остаёшься в шикарном отеле. Я пришлю вещи, что тебе нужны. Сможешь спокойно отдохнуть, зная, что у тебя есть дни свободы. По рукам? — Продано, — пожал руку Джонатан, понимая, что это действительно щедрое предложение от того, кто вообще не обязан спрашивать мнение и торговаться. — Отлично, — улыбнулся тхаб и стянул свою байку, оставшись в майке, а её накинул на плечи раба и расплатился за покупки. — Спасибо, — показал сайт кафе Джонатан. — Тут жаровня в столе. Можно жарить самим мясо, рыбу и овощи — кому что по душе. — Отличный вариант, до него идти пешком пару минут? — спросил Хаит, рассматривая своего раба. — Джонатан, ты потрясающе выглядишь в любой одежде. — И в одноразовых тапках из твоего набора одежды, — фыркнул тот. — Сойдёт и так, хотя мог бы дать одеться дома, вредина рогатая. Джонатан уверенно потопал по проложенному маршруту, желая поесть горячей еды. — Ну прости, я хотел тебя напугать, — улыбнулся Хаит. — Но тапочки хорошие — плотная подошва. Ты любишь больше рыбу или мясо? — Моя нервная система и без того перегружена. Мясо лучше... — ускорил шаг Джонатан. — Мне кажется, что ты вовсе не готов к компромиссам и уступкам, — заверил тхаб, открыв двери кафе. Хаит попросил отдельный кабинет, и они оказались в отдельной комнате, сделали заказ. — Я понимаю уступки и компромиссы в добровольных отношениях, в семье или делах бизнеса. Ну или в вечеринках с друзьями, когда выбираешь место, например. Но не тут... не так. — Это тоже договор. Ты мог бы избежать рабства. Я никак не смогу помешать тебе умереть, к примеру. Из-за того, что людей покупают, при этом не дёшево, большинство тех же пиратов людей продаёт, а не убивает. Ты получаешь жизнь, я — секс. При этом я не порчу тебе твоё существование. Не лезу контролировать каждый твой шаг. Это моя часть компромисса. Твоя же в чем? — Слушай, ну как-то странно для компромисса, — принялся раскладывать мясо на решетку жаровни Джонатан. — Мой заключается в том, чтобы не покончить с собой, а твой — перепихнуться. Тебе типа секс. А мне жить в ожидании изнасилования. — А какой компромисс ты хочешь? — устало потёр переносицу Хаит. — Только прямо, без мути. — Поскольку он должен включать секс для тебя, то... сложно, да. Я то не хочу, но компромисс работает через не хочу, — вздохнул Смарт, переворачивая мясо, — так что, пожалуй, станет ясно после твоих штук извращенских, которые связывают не связывая и бьют без боли. Я не люблю боль. Ни причинять, ни получать. — Это просто игра, не более того, — вздохнул Хаит, задумчиво поедая лист салата. — Я не особо понимаю, почему ты всё заранее отнёс к извращению. Ничего, что могло бы тебе повредить, я не делал, даже имея такую возможность. — Но ты навредил, Хаит, и сильно, — тихо сказал Джонатан. — Ты просто этого не понимаешь, а потому так страшнее. — Чем я навредил? — Ты пробудил кошмары, — уставился невидящим взглядом перед собой Джонатан. — Смешал личность, расколол, заставил бояться так, что я не думал, что ужас проникает так глубоко в душу. Надломил. Я больше не чувствую себя собой. — Я... Не хотел ничего подобного. Ты не выглядишь сломленным или запуганным. Ты вполне бодро перечишь мне, споришь. — Всё что осталось, видимо. Или потому что так легче, я не знаю. Физических сил же не хватает, я пробовал — тогда, когда ты пришел в первый раз, но ты не заметил ведь так? — Джонатан прожевал кусочек мяса. — Меня продали, это знаешь ли не часто случалось, а хозяином оказался ты: тот, кого я обыграл, забрал роковой для себя рейс. Ты что-то хотел, связал, но помешал Шелти. А потом я просыпаюсь с зажатым ртом. Ладонь сменяет кляп, от него болят мышцы, тяжело и больно сглатывать, рот сушит, губы трескаются. Меня передвигают и ставят, как хотят, а потом причиняют боль снова и снова. Насилуют. И я не знаю, переживу ли это. А потом мне говорят, что я же не покалечен, так что должен радоваться, и всё это мелочи. Кошмар для меня... Он только для меня, а остальные его... принижают? Я до сих пор не понимаю и не хочу об этом всём думать. — С этой позиции я не смотрел. Не думал даже. Для меня был единственный способ с тобой справиться — заставить. Ведь на простой компромисс — дать себя потрогать, ты не был согласен. — Я не исключал секс. В самый первый раз, когда я думал, что один, и ты только привёл к себе, я говорил, что можно было бы начать с бара, а не с покупки. Может, я неверно выразился, а ты привык к таким вариантам, потому что живешь так. — Хм... Знаешь, я был не прав, — вдруг сообщил Хаит. — Я действительно не хотел тебе причинять вред и не думал, что ты серьёзно испугался. — Я же не знал, остановишься ли ты, изуродуешь или побьёшь. Переживу ли... Будет ли вообще конец пытки. Но спасибо, что извинился. Мне стало легче. — Я... Остановлюсь, в следующий раз, если ты попросишь. И кляпа больше не будет. А ты, в ответ, не отказывайся сразу и от всего. — Я уже согласился на штуки в пакете. Для меня это большой шаг, я может даже в панику ударюсь в процессе, пусть и не выгляжу таким. Это компромисс, честно. — Почувствуешь, что плохо, скажи «стоп», и я пущу в душ, мы поговорим, выпьем вина и попробуем другое. Более обычное. Наконец, руки можно и мне сковать. Договорились? — Договорились, — положил ему мяса в тарелку Джонатан. — Можем сегодня просто поесть? — Это скучно. Давай поедим, а потом устроим себе сеанс кино в номере. У люкса свой бассейн на крыше. — Так и правда веселее, — согласился Джонатан и быстро доел последний кусочек. — Фкуфно. — Очень, — улыбнулся Хаит. — Зайдем в магазин, купим тебе одежды и обувь? — Позвонишь Шелти? Не знаю, что ты ему сказал, но пусть не беспокоится. — Давай оденем тебя и вместе ему позвоним. Он за тебя волнуется. — Как и я за него.