Piltover's Pie

      — Ушла посреди физкультуры? Подумаешь, такая, как Кирамман — может себе позволить.       Случайно встречаю Мэл Медарду по пути на урок химии. Вернее, на пути к своему следующему прогулу, если успею скрыться до звонка и зорких глаз мисс Стоун — что не факт, если мы продолжим обсуждать мою встречу с Кейтлин Кирамман в раздевалке.       — Ну знаешь... Она этим не выпендривалась. Да и выглядела хреново.       «И оттолкнула меня к шкафчикам, что я аж затылком в дверцу вписалась», — добавляю про себя, на автомате почёсывая пострадавший участок.       — В каком смысле?       — Бледная, как Роберт Паттинсон в «Сумерках», раздражительная, кровь из носа... — перечисляю, задумчиво закатив глаза. Не удивлюсь, если Кирамман — вампир: как минимум, высасывать кровь из меня уже начала. — Будто сидит на препаратах или на чём ещё хуже.              Это уже если возвращаться в реальность. Серьёзно, синевласка на уроке и синевласка в раздевалке — как два разных человека. Впрочем, уже в столовой, если мне не показалось, она выглядела закрытой ото всех.       — Думаешь? Она ведь такая примерная. С чего бы ей подсаживаться?       Кстати, а ведь Мэл, по сути, такая же. Примерная ученица из богатой семьи — на хорошем счету и у преподов, и у студентов. Ученица, которой хочет стать Кирамман — либо же ученица, которой ей сказали стать ради поддержания репутации семьи.       — А Крису с чего подсаживаться? — отвечаю Мэл вопросом на вопрос. — Только если Сейло его подсадил...       Он, с высокой вероятностью, торчок: худоват, бледноват, нервный, следит, чтобы одежда прикрывала руки вплоть до запястий. Как он вообще затащил Криса в постель? Или Крис сам его на руках до кровати донёс? Немного порочная романтика...       — Его, а потом и Кирамман?       Поднимаю глаза на Медарду с некоторым упрёком: у Джейса научилась делать странные, слабо подкреплённые выводы? Хотя не сказать, чтобы совсем не подкреплённые...       — Нет, я их не связываю. Пока. Возможно... Кирамман понадобится помощь.       Сама не верю, что это говорю, но... Несмотря на мой характер, я дико эмпатична — не в последнюю очередь, благодаря Вандеру. Скорее даже только благодаря ему. Сострадания не имею лишь ко всяким зазнавшимся гондонам — и что-то мне подсказывает, что Кейтлин Кирамман не из таких. Очень хочет им стать, но получается из рук вон плохо.       — Джейс сказал, будто вы поспорили, что до конца года не станете встречаться.       Мэл закрывает тему, которую я вбросила на её вопрос «как дела?», и поднимает свою. Так, что-то от этой формулировки мне уже не по себе. Как минимум, потому что в ней вообще не фигурирует Экко.       — На всякий случай, поясни, кто поспорил и кто «не станет встречаться». Чтобы у нас не вышло недоразумений.       И, как оказалось, я сыграла на упреждение.       — С его слов — вы с Кирамман.       Ключевое: «с его слов». Талиса послушать — и ненароком запишет меня в гетеро как нехрен делать. Как потом доказать обратное? Запароленные сохранёнки на телефоне показать?       — Что «мы с Кирамман»? — переспрашиваю показательно небрежно, чтобы намекнуть на бредовость её версии.       — Поспорили, что не станете встречаться.       — И как ты это себе представляешь? «Эй, Кейт, ты меня бесишь, поэтому давай поспорим, что наша ненависть не перерастёт в любовь?».       ... Чёрт, а ведь звучит не так уж и абсурдно. Если насмотреться сериалов, начитаться фанфиков — начнёшь считать, что люди исключительно таким образом и знакомятся. Ещё и выражение «противоположности притягиваются» никто не отменял — наоборот, лишь раскручивается.       — А что, отличный сюжет для ромкома! — Ну вот, Медарда о том же. Аж глазки загорелись. — Не находишь?       Честно, если бы они не встречались с Джейсом, не исключено, что я бы попыталась её соблазнить. Возможно, наш роман был бы недолгим, но... Мне нравится её темперамент. Боевой дух, как и у меня — но пудренные витающим в облаках Талисом мозги.       — Мы в реальной жизни, а не в сериале, Мэл, — напоминаю ей о простой истине, вношу наконец ясность: — Спорили мы с Экко. Но в каком-то смысле в спор ввязалась и Кирамман.       Поясняю, что сцепку наших рук разбила она, потому что ей «тоже стало интересно». Впрочем, судя по нашей небольшой стычке, предметы её интереса, как и настроение, мимолётны и могут меняться по два раза за день.       — Значит, моё утверждение «в каком-то смысле» не так далеко от истины, — Мэл торжествующе улыбается и обращает внимание на какое-то шуршание за нашими спинами. — О, школьная вечеринка!       Оборачиваюсь по направлению её заблестевших глазок. Какой-то чел приклеивает большой плакат на доску объявлений, случайно (или намеренно) перекрывая уже висевшие. Пёстрые цвета, буквы как с уличных граффити, яркая картинка с танцующими дебильчиками под диско-шаром — рисовал, очевидно, студент, но идею и техзадание получил от преподов.       — «Приходите на вечеринку «Открытие сезона» в эту пятницу, место проведения – спортивный корпус», — жаль, не кабинет химии: намешали бы чего взрывоопасного с парнями... Ладно, шучу. — Сезон чего они, блядь, открывают?       Охоты на испанский стыд? Смотря на эту цветастую феерию, испытываю лишь его — да и в целом не слишком жалую школьные вечеринки. Если на них с кем-то и уединяться (не танцевать же, в самом деле), то на пыльных матах в кладовке, где из-за отсутствия света рискуешь ткнуть и укусить что не следует. А ублажать девчонку на школьном столе — такое: слишком жёсткая поверхность для «вопиющих непотребств».       — По задумке преподавателей — вероятно, учебный. — Мэл, в отличие от меня, проходится по очевидным версиям.       — В середине октября? В мой первый год старшей школы этот «вечер разгара пубертата» проводили на месяц раньше.       Школьные вечеринки — уникальная возможность услышать из туалетов не только запах курева, но и звуки секса. Пару лет назад, когда разгоняла первый с какой-то старшеклассницей, слышала вторые на пару со шлепками. Девочке, насколько я могла судить, понравилось. Но для меня подобная локация даже хуже столов: где, чёрт возьми, ваша брезгливость, ребята?..       Хотя парням, наверно, и всё равно, где их ублажать, особенно когда изрядно выпили. О своих партнёрах бы, дебилы, задумались: коленями на плитке долго не постоишь, особенно если в коротком.       — Ну заработались учителя, забыли организовать, — Медарда продолжает просто отвечать на мои вопросы. Хоть бы немного посмеялась над этим что ли... — Всё равно понимают, что одна треть пойдёт напиваться в укромных уголках кампуса, а вторая — обжиматься в ещё не занятых.       А последняя останется танцевать и разойдётся до одиннадцати — ну да, я бы делила так же. Забавно, но за время учёбы — успела побывать в каждой из этих третей. Иначе откуда бы я знала про столы?       — Пойдёшь? — интересуюсь у Медарды ради приличия.       — У Джейса тренировка в это время — я буду наблюдать с трибун. А ты?       В отличие от меня, Мэл спрашивает с интересом — не знаю, почему. Если не знала раньше, то видела моё пренебрежение сейчас — однако повод идти туда у меня всё же был. Моя младшая сестра. Она не так цинична, как я, да и на танцах в старшей школе ещё ни разу не бывала.       — Чёрт его знает. После вечеринок в доме Талиса школьные – как пересесть с американских горок на аттракцион-лошадку. Но туда, скорее всего, пойдёт Паудер и... мне интересно проверить собственную теорию. Ну, что они с Экко влюблены друг друга.       Коротышка, если начистоту — один из немногих парней, которому я готова доверить Пау-Пау. Репутации школьного ловеласа не имеет, в разговорах особо не пошлит, так что гормоны в голову не бьют и что надо в штанах держит. В отличие от меня.       — Сольёшься с толпой и будешь наблюдать, не поцелуются ли?       Мэл загадочно улыбается. Не имеет значения, в отношениях ты или нет — тебя всегда будет интересовать процесс формирования других. Непосредственно или опосредованно — не имеет значения. Медарда знакома с Экко и Паудер через меня, с моих слов и пересекаясь взглядами в коридоре, но болеет за успех их пары как будто в равной степени со мной.       — Мне достаточно глянуть, сколько они вместе оттанцуют. В особенности, медляков, — то, насколько у меня уже готов план, немного пугает. Я, блин, только что узнала об этой вечеринке. — Да и в принципе, сколько проведут времени вместе. Но поцелуй — да, был бы лучшим подтверждением.       Что я испытаю, когда увижу, как эти двое целуются? Скорее обрадуюсь — но как будто и растеряюсь от того, что Пау-Пау так быстро выросла... Сложно сказать, в общем.       — Что ж, удачи, — Мэл поднимает руку на прощание, я прощаюсь в ответ. — О, чуть не забыла, по поводу обновления гардероба... Можешь обращаться в любое время, я подскажу.       ... А-а, так вот почему она так целенаправленно шла ко мне. Джейс, твою мать... Надо вот тебе медвежьими услугами заниматься.

***

Don't stop, make it pop

DJ, blow my speakers up

Tonight, Imma fight

Till we see the sunlight

      Из колонок разносится танцевальный хит этого лета (или прошлого? Так задолбал, что как будто с прошлого) на весь зал, даже чересчур. Все расслаблены и развлекаются — а из меня, прямо на туфли, «вынесется» безалкогольное нечто, если я сделаю ещё один его глоток.       — Блядь, что за всратый пунш... — возвращаю напиток в чашу и мну стаканчик от негодования. — Будто выжали с тряпок прошлогодний, который разлили на пол.       Версия похуже: в пунш кто-то помочился. Если продолжу думать о ней, меня вырвет точно — поэтому обращаю всё внимание на Пау-Пау.       — Умеешь ты в сравнения, сестрёнка, — саркастично замечает и вертится передо мной. — Как я выгляжу?       Она распустила оба пучка, нанесла синюю подводку, надела светлое платье и набросила лёгкую куртку, чтобы прикрыть плечи — и всё это ей нереально шло, серьёзно. Гордость берёт за такую сестру — особенно, когда сама как старшая не заморачиваешься и надеваешь рубашку, галстук и брюки с прошлого года, будто пьяный друг жениха на свадьбе.       — Потрясно, — говорю искренне, с блеском в глазах, и легонько толкаю Паудер в плечо. — Экко сразишь наповал.       Как и ожидалось, на упоминание Коротышки она тут же смущается — и снова рьяно пытается меня переубедить.       — Да сколько тебе повторять: мы не пара!       Настолько рьяно, что не замечает, как враз опустошает свой стакан с гадким пуншем — ух-х, ну и смелый же человек.       — Ну по-дружески хоть станцуете? Под Stromae, например.

Qui dit étude dit travail,

Qui dit taf te dit les thunes,

Qui dit argent dit dépenses,

Qui dit crédit dit créance...

      Так же этого артиста зовут? Поёт что-то на французском, одном из самых романтичных языков мира — по моему непрофессиональному мнению.       — Н-не твоё дело... — возвращает стаканчик на стол целым и невредимым (опять же, в отличие от меня) и переводит тему на «мою любимую»: — Как у тебя с Кейтлин Кирамман?       Ох, последние несколько дней — зашибись: ни разу с тех пор не пересеклись. Я её видела в коридорах школы, вполне нормальную, так что... мои опасения не подтвердились. Пока.       — Великолепно, вообще не пересекались с начала недели, — отвечаю с нескрываемым, довольным видом. — Пожалуй, наш лучший тип взаимодействия.       И вот надо же было сразу сглазить...       — О, а вот, кстати, и она, — Паудер кивает мне за спину и я, нехотя, поворачиваюсь ко входным дверям. Волосы без хвоста, вечернее платье до щиколоток на бретельках, сумочка в руках — как на выпускной бал пришла, а не на рядовую вечеринку посреди осени.       «Легка, блин, на помине... О, а вот и Экко».       Коротышка заходит следом за Кирамман — весь такой галантный, в рубашке с жилеткой, как элитный швейцар. Хотя, блин, швейцары ж сами по себе элитные... Ну тогда как просто швейцар. И, конечно же, помотав головой и заприметив нас с Паудер (надеюсь, что её в первую очередь, а меня, неотёсанную серцеедку-сестру, во вторую), проходит к столам, у которых мы его, по сути, и ждали.       — Чё как, Вай? — Одну руку выставляет в кулак для моего последующего отбития, а вторую — предлагает моей сестре, склонив голову. — Разрешите пригласить вас на танец, миледи.       Пау-Пау молча смотрит на него, не слишком довольная. Скрещивает руки и хмурит брови. Блин, что он, по её мнению, сделал не так?       — А меня спросить «чё как» не хочешь? — озвучивает неожиданную претензию. — Чем я хуже сестры?       Воу-воу, Паудер, что на тебя нашло? Да, меня Экко воспринимает как бро, а тебя как девушку — и я очень надеюсь, что в обозримом будущем это не поменяется. Коротышка мнётся, не знает, что ответить, бросает взгляд на меня — не смотри, я не лучше тебя знаю, как поступить в данной ситуации — но неловкую атмосферу разряжает громкий смех Пау-Пау.       — Да шучу я, шучу, расслабься! – бодро хлопает Экко по плечу, пока с моих спадает груз. Я расслабленно выдыхаю, а следом за мной и Коротышка. — Пошли... «танцевать под Stromae».       Бросив взгляд на меня, типа отославшись на формулировку, Паудер ведёт моего приятеля ближе к центру — двигаться в ритме музыки начинают, уже когда идёт второй куплет. Эх-х, молодёжь... Погодите, я ж и сама молодёжь! Эйтхарт, ты чего, в старушенции себя записала на фоне зарождающихся отношений сестры? А ну пошла искать пассию и себе! Бегом!

I'm your biggest fan

I'll follow you until you love me

Papa-paparazzi...

      Е-е-е, верните мне мой 2008-ой... Хотя нет, не надо: я тогда впервые попробовала водку и полдня пролежала дома с больным оттенком кожи.       Все танцевальные пары уже распределились, но на глаза попадается одна, которая только что разошлась — вернее, девушка бросила парня на танцполе одного. И кто, вы думаете, эта девушка? У кого настроение скачет от «давай отрываться» до «пошёл нахер, я не в настроении»?       Парень — им оказывается Уильям, мой знакомый по «курилке» и защитник в баскетбольной команде Талиса (спортсмен-курильщик, м-да, рано или поздно нам обоим придётся выбирать сторону) — в замешательстве и направляется к Кирамман для выяснения причин. Подходит, завязывает разговор — но ей вообще всё равно: молчит и, когда тот заканчивает говорить, бросает что-то вроде «отъебись». Не знаю, какого хрена я наблюдаю за этими двумя вместо того, чтобы с трибун смотреть за другими «двумя» — лучшим другом и сестрой — но... Чуйка мне подсказывала, что если вторые справятся как-нибудь без меня, то от настойчивого Уильяма (знаю я его характер, с девушками он всегда желает добиться своего) Кирамман без последствий не отобьётся.       — Эй, Уилл! — с наигранной доброжелательностью подлетаю к ним, хлопаю этого двухметрового по спине. Блядь, он одет так же, как и я... Мы что, из одного бойз-бенда, в который я вступила по приколу? — Братан, ну видишь же, дама не настроена на танцы. Присмотрись к кому-нибудь другому.       Перевожу взгляд на Кирамман — в её глазах творится непонятно что. От старой-доброй злобы, как в раздевалке, до проблеска надежды, типа я её спасительница от мужской настойчивости. Рыцарка на белом коне, короче.       — Так мы ж танцевали только что! А потом Кейт взяла и просто...       — Никакая я тебе не «Кейт», ушлёпок! — огрызается на него резко, будто одержимая злым духом. Впрочем, я её понимаю: сама не люблю, когда меня называет полным именем всякий сброд — «Вайолет» восприму только от близких людей.       — В смысле? — Уилл аж прифигел от такого. — Погоди, что на тебя вообще нашло?       В раздражении хочет предпринять вторую попытку насесть, за счёт физического преимущества в росте и силе, но я успеваю встать между ним и Кирамман. Если не в росте, то в силе я не так уж и уступлю — в драках с зазнавшимися представителями мужского пола (вправляла мозги даже друзьям, кто забывался и чересчур яйца подкатывал) я как рыба в воде.       — Так, хорош, Уилл! Не видишь, у «мисс Идеал» пропало настроение. Иди, расскажешь потом, кого удалось развести на пару шотов.       Уильям любил выпить на вечеринках. Не так чтобы уж совсем надраться — иначе не попал бы в баскетбол — но толерантность к спиртному имел побольше моей. Как и голову на плечах: под моим настойчивым взглядом — бубнит что-то типа «ёбанный в рот» и уходит. Мы остаёмся с Кирамман один на один.

Just dance. Gonna be okay.

Da-da-doo-doo

Just dance. Spin that record babe.

Da-da-doo-doo...

      Да-да-ду-дум... Эх, если бы жизнь был так проста, как хиты Леди Гаги. Все бы отупели и танцевали до потери сознания. Чем не «Идиократия» в реальной жизни?       — Надо было тебе в это лезть, — Кирамман прерывает молчанку между нами, убедившись, что от Уильяма и след простыл. — Сказала же: я найду с кем поладить в этой школе.       Вот как она связала моё намерение помочь ей избавиться от лишнего внимания и желание с ней подружиться? Хотя... Толку от последнего будет больше, чем от упёртой ненависти без причины. Так что — окей, меня снова прочитали как открытую книгу. Надо, кстати, наконец начать их читать.       — Честно, пока получается хреново. И продолжит не получаться, если... это не твоё собственное желание.       Её глаза округляются — похоже, тут уже я смогла её «прочитать». Ей навязывают стремление быть всеобщей любимицей — а Кирамман это нафиг не упало. Тем не менее, на словах решает «поупираться».       — По-твоему, меня заставляют наладить отношения с другими? Зачем?       — Чтобы стать центром внимания, — недолго думая, озвучиваю уже порядком сидевшее в мыслях предположение. — Как твои родители — в Пилтоверской прессе после каждой благотворительной акции, так и ты в этой школе. Звезда академии, наследница богатой семьи — тебе это пиздец как давит грузом на плечи. Я не права?       Её губы дрожат, а глаза опускаются под ноги. Руки держат сумку крепче, а нос дёргается — если бы не музыка и плохо распределённое освещение от прожекторов, я бы сказала, что она им шмыгнула.       — Какого чёрта ты вдруг... захотела разобраться в моей личности? — возвращает взгляд на меня, и её голос дрожит. Претензии в мою сторону в нём поубавилось, а вот грусти стало в разы больше. Что ж, кажется, я на верном пути к её душевной травме — как бы жутко это ни звучало.       — Просто я... не вижу смысла нам враждовать, — мнусь уже сама и увожу взгляд в сторону, прячу руки в карманах брюк. — Ну обозвала «панком», подумаешь... Я своих друзей называю уебками по несколько раз за неделю, и ничего. Короче... При первой встрече, мне кажется, мы просто не того начали.       Возвращаю только что спрятанные руки наружу — и протягиваю Кирамман правую, предварительно вытерев от пота.       — Я Вайолет.       Представляюсь своим полным именем, несмотря на то, что она уже давно его знала. Почему не «Вай»? Наверно, хочу больше искренности в наших новых, «не таких враждующих» отношениях.       — Предлагаешь нам стать друзьями? — Руку мою не принимает, смотрит на неё с явным недоумением. — Вот просто так, потому что сама хочешь?       М-да, ну я и не ожидала, что с ней будет просто. Такая, как Кирамман — тот ещё кусок льда. А растапливать кусочки льда, облизывать и гонять их во рту я люблю... Так, стоп, к чему была эта аналогия?! Всё, блин, выбросили из головы и забыли!       — Предлагаю хотя бы перестать точить зуб друг на друга. И раз уж пришла на этот «студенческий парад танцев»... Попробовать забить болт на всякую херню хотя бы под чёртову Кэти Перри.       Поступаю, прямо как Пау-Пау с Коротышкой: подхватываю Кирамман за запястье своей, которую она не приняла, и веду к центру зала. К моему удивлению, даже не пытается упираться — хотя, казалось, чем я отличаюсь от Уильяма, который без моего вмешательства попытался бы вернуть её так же? Я не дылда и без «игрека» в природном наборе?

Cause you're hot then you're cold

You're yes then you're no

You're in then you're out

You're up then you're down...

      Пока занимаем свободное пространство под припев — замечаю, что слова-то прям под Кирамман. Ещё минуту назад, как и несколько дней назад, была так закрыта, а теперь... Улыбается и двигается в ритм, развевая свои прекрасные волосы...       Бр-р-р, Эйтхарт, спокойно! Держи себя в штанах... В смысле, в руках! В ру-ках — они у тебя по обе стороны от головы, которой думаешь всё реже! Нормализация отношений с этой девчонкой не означает, что ты должна нести её на руках. Да, ты танцуешь с ней на школьной вечеринке; да, с каждой секундой она всё менее скованна и, кажется, начинает искренне тебе улыбаться, пытаясь повторить движения твоих рук, тела и головы. Но... Разве это что-то означает, помимо того, что ты не хочешь видеть, как она упадёт камнем в пропасть, пытаясь угодить хотелкам влиятельных предков? Ты просто ебанутая эмпатка, вот и всё... Вашему спору ничего не угрожает, спокойно.       В какой-то момент свет от прожекторов переводят на нас — и вот мы с Кейтлин Кирамман уже в центре всеобщего внимания. Парочки перестают танцевать — и начинают хлопать нашей. Твою мать, это что, сцена из «Криминального чтива» с Траволтой и Умой Турман? Только зрителей раз в десять больше — и никто из нас ничем не обколот.

All the single ladies (All the single ladies!)

All the single ladies (All the single ladies!)

All the single ladies!

Now put your hands up...

      Эта песня, судя по всему, про нас. Поэтому и танцуем под неё с Кирамман так, будто нам плевать, что запутаемся в собственных ногах, полетим на пол или случайно заденем друг друга. Все нам хлопают, подпевают, некоторые начинают двигаться в плотной толпе под припев со строчками про кольца — поётся же про незамужних женщин. Что ж, такой, как я, муж точно не светит — не знаю, как в этом плане у Кейтлин.       ... Стоп, у «Кейтлин»? Я впервые назвала её в мыслях по имени? Это... непривычно. Непривычно греет душу — или это я вспотела, как последняя скотина, от подобных танцев? Блин, а где вообще парочка, ради которой я сюда и пришла?..       — Хорош, сестрица! Молодчина!       — Красава, Вай! Давай на бис!       Ну да, кто бы сомневался: они в первых рядах толпы, подначивают нас на продолжение представления — а я на Бейонсе уже все ноги поотбивала. Свои и Кейтлин — её в переносном смысле: она, вероятно, пыталась успеть за моими движениями.       — Ты в порядке? — бросаю ей, тяжело дыша и уперев ноги в колени. — Лично я уже задолбалась.       Мои лёгкие на измене — отличный аргумент в пользу того, чтобы бросить курить. С другой стороны, а когда я вообще так много танцевала? У Талиса? Нихрена: курила, пила коктейли, кадрила красивых дам — моя стабильная программа развлечений на его вечеринках.       Что же до Кирамман... Огонь в её глазах, возникший с начала наших танцев, так и не погас.       — Пойдёт. Ещё на одну песню хватит.       Допустим, первые секунд тридцать я не была слишком против — просто меньше мотала головой, переставляя ноги из стороны в сторону — но вот после начался припев...

I kissed a girl and I liked it

The taste of her cherry chapstick...

      ... На котором моя лесбийская паранойя дала о себе знать:       — Эм-м... — Они издеваются?! Такую песню нельзя пустить играть случайно! Почему именно сейчас? — Кто, блядь, включил этот трек?       Смотрю в сторону диджейского пульта. Прищурившись, разглядываю знакомую хитрую мину Джейса.       — Талис, твою мать! — уже хочу совершить бросок змеи в его сторону, но меня перехватывает за запястье Кейтлин (прямо как я её, когда вела на танцпол) и вынуждает танцевать под этот «провокационный» трек. Ладно, про замужество и кольца, но, чёрт побери, про поцелуй с девушкой, которую едва знаешь, и вкус её вишнёвой помады...       — Спасибо, Вай! — хватает меня за обе руки и тянет к себе; кричит мне на ухо сквозь давящие басы колонок. — Ты сделала мой вечер лучше!       Сосредоточенно смотрю на её губы — на них вряд ли именно вишнёвая. Проверять я, конечно же, не буду.