Piltover's Pie

      — ... Говоришь, паренька за пультом звали Виктор? Почему я впервые о нём слышу?       Очередное утро понедельника в компании со школьной всезнайкой Мэдди Нолан. В отличие от предыдущего — прилично «до» начала первого урока, на который я собиралась пойти. История Штатов, на котором будет и Кейтлин — ключевое в этой фразе, ясен пень, не «история». Стала бы я ради неё менять худи и футболку на рубашку и нерваные джинсы.       Ещё и душ с утра приняла, причесалась... Господи, что на меня нашло? Привела себя в нормальный вид ради человека, с которым едва знакома.       — Насколько знаю, в своём классе он довольно неприметный, — пожимает плечами. Уж кто бы говорил... — Давний друг Джейса Талиса, встретились ещё в средней школе.       Занятно, ни разу их не видела вместе — даже не слышала о нём. Этот Виктор не любит, когда его обсуждают? Судя по имени, эмигрант из России, земли медведей, водки и... бала... ла-ла.. Короче, русской укулеле.       Стоп, откуда я знаю про укулеле?       — Везде ты обо всём в курсе, Нолан, — скептично комментирую, упираюсь спиной в свой шкафчик. — Колись, ты секретный агент ЦРУ?       У ЦРУ, наверно, секретных и не бывает. На то она и разведка. А вот берут ли туда старшеклассниц, хм-м... Может, Мэдди скрывает ото всех свой настоящий возраст?       — Просто знаю, у кого и о чём спрашивать. Тебя вот думала — о Кирамман.       А-а-а, ну всё, приехали... Кто бы сомневался, что она заговорит со мной просто так? Кровати в последнее время никто не ломал (банально потому, что вечеринки на дому не проводили) — значит, подошла за инфой, которую знаю только я.       — А что с ней не так? — стараюсь выглядеть непринуждённо, но из меня актриса, как из Джейса Талиса... актёр. Фильма не спортивной тематики. — Неделю проучилась, никаких скандалов не устроила.       Разве что носовое кровотечение в раздевалке спортзала. Не понимаю, почему оно никак не выйдет у меня из головы, если с тех пор не случилось ни одного? По крайней мере, на моих глазах.       — Это так. Но и публичных поводов себя обсудить не дала: мало с кем общалась, мало с кем знакомилась. Кроме тебя.       Проговаривает последние слова с таким нажимом, будто я у неё под подозрением в совершении преступления. Окей, допустим, Нолан бесится, что Кейтлин для неё — закрытая книга; не удивлюсь, если пыталась заговорить, но в ответ ей «флипнули птичку». Если не упоминает, что та выглядела странно — скорее всего, не видела того, что видела я.       — Может, ей сложно влиться в коллектив, — пожимаю плечами, пытаюсь свести закрытость Кирамман к заурядному объяснению. — Сама не помнишь, как ото всех шарахалась?       Первый месяц Мэдди Нолан в академии Лоунсвелл — игра «держи всех ровесников на расстоянии или демонстрируй крайнюю недоброжелательность». Касалось и парней, и девушек; в те времена она не доверяла людям в принципе. Уверена, не доверяет и сейчас — просто адаптировалась и научилась вести себя спокойно. Нолан не трётся в компании друзей, но ей это и не нужно: люди для неё — инструменты и источники инфы. Не сказала бы, что считает их пешками; с большей вероятностью, считает пешкой саму себя. Особенной, краплёной пешкой.       — Не ото всех. Только от тех, кто навязывался.       Здороваясь и интересуясь «как дела»? Ладно, помню, там нередко фигурировали приторные «милая» и «детка», но бывали и просто попытки познакомиться, подружиться. А она — в штыки, равнодушный взгляд как на какой-то мусор.       И как мы умудрились наладить с ней контакт?.. Ах да, я наваляла одному придурку, которому Нолан «пришлась по вкусу». А по итогу — полакомился моими кулаками. Первый и единственный раз, когда увидела в её глазах неподдельный восторг и благодарность. С тех пор, вот, периодически пересекаемся.       — А представляешь, как к Кирамман все эти дни пытались навязаться? — пробую взять на вооружение поднятую тему. Не то чтобы она высосана из пальца, доля правды в ней есть, но отстранённость ото всех у Кейтлин проявилась изначально, а не возникла из-за чрезмерного внимания толпы. По крайней мере, в этой школе. — Замечала, сколько людей собирается за её столом, когда занимает свободный на ланче?       Звучу неубедительно, особенно для такой «амбассадорки скепсиса» как Нолан. Ей бы в детективы податься, а не художественный класс посещать — планирует стать дизайнером. А могла бы «Мясника из Бэй-Харбор» в два счёта отыскать, если бы тот существовал... Эх, растраченный потенциал.       — Мэл Медарде спонтанные компании лишь поспособствовали заработку популярности. А с Кейтлин Кирамман всё наоборот: с каждым днём она становится ото всех лишь отстранённее.       Ох какая наблюдательная!.. Говорю же, прирождённый детектив, а не художник. Орлица анализа (от слова «орёл», ничего общего с «ором» и «лицом» не имеет) нашла себе мышку-жертву, ходит за Кирамман по пятам и делает вид, что не сталкерша.       Может, влюбилась в неё? Нолан, насколько мне известно, по парням (которые ведут себя прилично), но мало ли: вдруг искательницу фактов в моё отсутствие качнуло в сторону «би»? В таком случае, слежкой она себе очков в глазах Кейт не заработает. Сдавать не буду, но и намекать (как новоиспечённая подруга Кирамман), что на неё кое-кто запал, не стану. У нас с Нолан исключительно сплетнические... в смысле, рабочие отношения.       — Ну и пусть отстраняется, мне то что? Я... всегда смогу её поддержать, в любом случае.       Твою мать, Эйтхарт, кто тебя за язык тянул? Надо ж было так расколоться! Сейчас Нолан поймёт, что тебе не плевать на Кейтлин Кирамман, и вцепиться орлиными когтями в тебя! Отведёт в кладовку, свяжет, всунет в рот кляп, возьмёт плеть и... Аргх, чёртов Коротышка, обязательно было порно-ролик в одиннадцать вечера скидывать?! Я из-за него и не выспалась!       — Ты не похожа саму на себя, — щурится на меня с таким подозрением, будто хочет просканить рентгеном. Флюорография мне не нужна, спасибо. — Ты никогда не привязывалась к людям просто так, сколько тебя знаю. Что побуждает тебя заступаться за Кейтлин Кирамман?       Приставляет меня к шкафчикам — меня, звезду бунтарства всей академии! Вот что значит моральное превосходство при отсутствии физического. И что теперь делать?       — Вайолет! — И спасение меня настигает. В лице объекта нашего обсуждения. Лице... очень оживлённом. — Доброе утро. Занятие скоро начнётся.       Рубашка, тёмно-синяя безрукавка, строгая юбка — базовый набор для студентки академии. Смотрит на меня и прямо светится от счастья. Так, что хочется радоваться жизни самой, забив на факт понедельника. Однако, стоит ей встретиться взглядом с Нолан, и улыбка сходит на нет. Взгляд холодеет, сама она молчит, не приветствует её следом — Мэдди ведёт себя так же. Они уже знакомы?       — А-ага, привет... Идём, — отталкиваю Нолан от себя, просто отстранившись от шкафчиков, без применения рук. Пропустив Кейтлин вперёд, решаю таки дать ответ на её вопрос: — Есть одна причина, но растрепать её такой, как ты, Нолан, не стану. Ничего личного.       Реакции никакой. Ни оскорблена, ни напугана — просто приняла мой отказ к сведению. А значит, будет следить за нами с удвоенной силой. В тихом омуте сталкерши водятся...

***

      — ... А-ха-ха! Серьёзно, Вай? Рейган? Президент Штатов в 90-ых?       М-да, давненько мне не бывало стыдно из-за неправильных ответов на уроке. Отворачиваю голову в сторону окон в столовой, присасываюсь к бутылке с водой будто мучает жажда. На самом деле — напрягаю извилины, как оправдаться за такую мелочь.       — Да откуда мне знать про Клинтона? — не придумываю ответа лучше. Какая разница, кто там сидит в Белом Доме? Учиться от этого не интереснее. Придам значение, когда придётся идти на работу. — Ну родилась при нём, и что? Знаю только то, что у него была интрижка с Левински.       Когда я в последний раз с кем-либо обсуждала политику? До Кирамман как будто ни разу. И жила, чёрт возьми, счастливо, а не чувствовала стыд за то, что мне и не обязательно знать.       — Многим только этим и запомнился. Не повезло бедняге.       Удивительно, но, когда с Кейтлин за один стол села я, кто-либо ещё садиться рядом не стал (меня что, в телохранительницы записали? Где мои крутые очки, как у «Людей в чёрном»?). Полностью заняли соседние столики для пристального наблюдения — в таком количестве, что я не в силах разглядеть макушку Нолан. Хотя такая, как она, может спрятаться в листве дерева в кампусе, если ставит в приоритете незаметность, а не лучшую видимость.       — Все мы люди, — макаю пару ломтиков картошки фри в кетчуп и ем, лишь бы живот урчал меньше. Как минимум, тише школьного громкоговорителя. — Многим порой хочется снять стресс через секс.       Плавно перевожу наш разговор к теме, в которой разбиралась больше. Не в последнюю очередь — из интереса, как «примерная девочка Кейт» к ней отнесётся. Замнёт или разовьёт?       — Часто его так снимаешь? — оставляет вилку в своём салате из листьев и овощей (к слову, у Кирамман в этот раз домашняя «с-собой-ка», а не купленные на раздаче блюда), подпирает голову рукой и в ожидании смотрит на меня. Что ж, не бело-пушистый одуванчик, поняли-приняли.       — Раньше — да. Сейчас — нет.       Блин, ловлю себя на мысли, что обсуждать «проверенную тему» с Кейтлин Кирамман не шибко то и хочется. Да не то что обсуждать — фантазировать, вспоминать опыт с бывшими. Аж уши потихоньку краснеют, что на меня нашло? Простудилась, заболела? В столовскую воду подмешали афродизиак?       — Почему?       На момент забываю, о чём идёт речь в её вопросе... Ах да, почему перестала таскать девушек в постель, стоило лишь заиграть гормонам.       — Нет подходящего человека. В какой-то момент, поняла, что без взаимных чувств секс не имеет смысла.       Моя голова продолжает гудеть, уши — краснеть, картошка и наггетсы — плохо жеваться и ощущаться даже с кетчупом. При этом я абсолютно уверена в только что сказанном: короткие, одноразовые отношения мне надоели. Хочется чего-то искреннего и надолго, а не по примитивному зову природы.       — Вай, а ты... и по парням, и по девушкам? Или только по девушкам?       Возвращаю отвлечённый взгляд на Кейт — смотрю, как она накалывает и жуёт листья салата с половинкой черри. Просто, блин, смотрю, как ест Кейтлин Кирамман — и мне, твою мать, интересно. Талис, засранец, твоих рук дело?! Твой афродизиак у меня в бутылке? Давний дружок Виктор не только диджей, но и химик — универсальный человек для тусовок?       ... Так, всё, не отвлекаться!       — С парнями мне интереснее дружить, — оставляю в сторону эту воду от греха подальше. — Влюбляться в них не выходит. Не веет от них романтикой.       Куревом, чрезмерным одеколоном, по́том, тестостероном (не веет, но ощущается в воздухе) — да, а вот романтикой... Перестало веять с младших классов, стоило одному ублюдку — к которому я, пожалуй, что-то и чувствовала, на уровне детской влюблённости — забрать у меня последнюю пару боксёрских перчаток, когда мы ходили в одну спортивную секцию. «Вайолет, ты девочка, волейбольный мяч и скакалка тебе подойдут больше»... Тьфу, блядь.       Нет, ну концом скакалки бить по ногам больнее, нежели перчатками, без вопросов. Проверено, так сказать.       — А с девушками дружить не получается? — Кейт продолжает держать на мне чересчур заинтересованный взгляд. Препода так увлечённо не слушала, как меня прямо сейчас. — Только влюбляться?       Не знаю, как не замечаю её подводку на ловушку сразу. Видимо, мозги от афродизиака окончательно вскипают (доказательств нет, но есть моя чуйка), поэтому отвечаю без оглядки на подвох:       — Или враждовать. Рано или поздно — всё идёт в одном из двух направлений.       Кейт понимающе хмыкает и, уж больно показательно, с задумчивостью устремляет глаза вверх.       — А враждовать с тобой мы уже закончили...       Вот тут до меня наконец доходит. Настолько потеряла бдительность, что забыла об этом сраном споре всего недельной давности. Бьюсь об заклад, что Коротышка затесался в одну из этих наблюдающих толп за столами — просто спрятался за корешем повыше и пошире.       — Я не... Я не... собираюсь влюбляться в тебя!       Машинально встаю и хлопаю ладонями о стол; стараюсь не думать о том, как выгляжу со стороны. Звучу, определённо, не под стать себе, грозе придурков и «своей в доску» для нормальных людей Вайолет Эйтхарт. Скорее, под стать обычной, смущённой девушке. Что мне теперь, брать скакалку и прыгать?       — Почему? Я тебе не нравлюсь?       Кирамман наигранно склоняет голову, подперев подбородок пальцами, и строит мне милые глазки. Внутри — само коварство; ещё чуть-чуть — и как будто придётся топать за Мальборо.       ... Да чёрта с два!       — Когда так хитро смотришь, нет! — сажусь обратно и, наклонившись ближе, говорю тише, но так же резко. — Куда делась твоя отстранённость и кровь из носа?       Во мне, загнанной в угол, просыпается не лучшая черта характера — напоминание о не самых приятных моментах, связанных с людьми. И пример с Кирамман опять уникален: мне становится стыдно за него не медля, стоит моим словам убрать с лица Кейтлин озорной блеск и радость — она совершенно точно не хотела о нём вспоминать.       Это было не случайное кровотечение. Это... последствие чего-то. Побочный эффект.       — Если обещаешь быть рядом со мной... Это больше не повторится. Обещаю.       Её ярко-голубые глаза вновь подняты на меня; смотрят проникновенно, прямо в душу. По спине пробегает холод, не оставляя от краски на моём лице и бордовых ушей и следа. Я погружаюсь во что-то неизведанное. Что-то, что пока не понимаю — но очень хочу понять.       — Кейт, что с тобой происходит?       Я тяну руки к лежавшим на столе её. Накрываю и сжимаю достаточно сильно, чтобы дать понять о готовности помочь. Не знаю, что это — зачатки ебучей влюблённости или иррациональная эмпатия охватила меня с головой... Я должна разобраться, что не так с этой порочной принцессой, которую никак не выкину из головы, как в той песне Кайли Миноуг.       — Не хочешь прогуляться? — Кейт напрочь игнорирует мой вопрос, натянуто улыбается. Не готова обсуждать со мной слишком личное. — Завтра: сегодня у меня дополнительные занятия. Обменяемся номерами и созвонимся?       Тут же достаёт телефон из сумочки, готовая записывать мои контакты. Ладно, «мисс Кирамман», сыграем по твоим правилам. На какое-то время. Пока я не скажу «стоп».       — Ладно. Можешь написать в Фейсбук, найдёшь по имени и фамилии. Могу случайно вырубить звук на телефоне по привычке.