Piltover's Pie

      — Чёрт, эта Кирамман... — жалуюсь по поводу насущного в очереди в столовой. И не абы кому, а самому Джейсу Талису. — Весь аппетит испортила.       На всякий случай — осматриваюсь на предмет её присутствия. Кирамман была на шесть человек впереди меня — офигеть, когда успела? Её ж обступить были должны после урока, а я чуть ли не на всех парах неслась... Ну, если не считать перекур с парнями на заднем дворе.       И, блин, даже там про неё мне все ужи прожужжали.       — А что случилось? — смотрит на меня с лёгким недоумением. — Слышал, она перевелась в нашу академию — но чтобы успела как-то засветиться...       Понятно, что Талиса надо ввести в курс дела. Не бросаться же претензиями в другого человека без видимой причины.       — На английском они с Экко... — путаюсь в участниках спора уже с самого начала. Твою ж налево, Эйтхарт, соберись! — Вернее, я с Экко... поспорили, что мы не станем парой до конца учебного года.       К несчастью, у Джейса работало столько же мозговых клеток, сколько и у меня.       — Вы с Экко не станете парой до конца года?       Я аж подпрыгиваю от такого предположения — благо с подносом не в руках, а на раздаточной линии. Мне даже неловко представить нас в отношениях.       — Сплюнь, Талис! Я и Коротышка — друзья до гроба! Я и Кейтлин Кирамман!       Судя по его взгляду, ясности в нашей болтовне больше не стало. Сейчас возьмёт и запишет нас с Кирамман в друзья.       — Ты и Кейтлин Кирамман... — предлагает мне закончить за него. Предусмотрительно, ничего не скажешь.       — Не станем парой, соображай уже! — слегка бью его костяшками по виску и составляю свой паёк на ближайшие часы: яблоко, «Цезарь» курильщика, кусок пиццы и апельсиновый сок. Хоть бы не объесться от такого количества еды. — Вообще с утра не выспался?       — Да какое там... — ага, значит, недосып. Понимаю, бро, все с этим живём. — От субботней вечеринки до сих пор не отошел.       Такая дикая, что одного воскресенья не хватило? Зная Джейса, он бы чересчур выпивать не стал — наверное. Я не то чтобы в топе его друзей — не из тех, к кому он подойдёт на вечеринках в числе первых.       — Перепил? Пере... закинулся?       Тут я зря ляпнула: реагирует, сжав пальцы на подносе (безо всяких пицц и соков — вода, листья салата и какой-то бургер с котлетой без ничего), довольно резко.       — А вот тут уже сплюнь ты, Эйтхарт! И хорошенько врежь, если когда-нибудь застанешь меня с запрещёнкой.       Да, это Джейс Талис, которого я знаю — с нулевой терпимостью к наркотикам. Вот такой нужен Кейтлин Кирамман, а не раздолбайка вроде меня — кто вообще сказал, что она не «прямая» до мозга костей?       — Забились, — поднимаю и жду отбития кулака, занимаю с Талисом ближайший стол к окну. Всегда тянет к ним — напоминание, что за стенами школы жизнь продолжает идти. — Брось, друг, я тебя знаю — ты у нас спортсмен до мозга костей. А вот Крис...       И-и вновь ляпнула лишнего: опять сжимает кулаки, с недобрым взглядом не на меня, а куда-то в сторону.       — Давай... закроем эту тему. Прошу.       Не исключено, что о пристрастиях Криса знало уже достаточно людей, чтобы задуматься о его помещении в рехаб. Хотя я не думаю, что у него с этой дрянью всё так туго... По крайней мере, цвет кожи на прошедшей вечеринке у него был вполне здоровый.       — Ладно-ладно. Извини...       Вечно у меня проблемы с уходом разговора не в ту сторону. Сижу сейчас, вся в напряжении, грызу этот засохший кусок теста с пепперони сверху — и думаю, стоит ли грузить Талиса проблемой моей «невозможной» интрижки с синеволосой аристократкой.       — Так и... в чём твоя проблема с Кейтлин Кирамман?       Слава богам, он сам к ней возвращается. Будь ему благодарна, башка ты несоображающая.       — В её существовании, — как-то совсем уж утрирую, но с другой стороны — подчёркиваю горение собственной задницы. — Столкнулась с ней в коридоре, когда та не сориентировалась с кабинетом. Я её провела — несмотря на то, что она назвала меня панком.       Ну кстати, было бы нам в разные стороны — бродила бы эта синевласка по коридору и дальше. И вообще: такой, как она, не полагается личный телохранитель-путеводитель?       — И что такого? Панки крутые — ты крутая.       Йоу, да этот «кидающий респект» меня сейчас засмущает — а подобное я разрешаю только девушкам, которые мне нравятся и которые согласны на короткие, ничем не обязывающие отношения со мной. Кстати, а они в нашем споре тоже считаются?.. Вот же засада, стоит уточнить.       — Во-первых, не факт, что она имела в виду «тех самых», — перечисляю, параллельно сражаясь с этой долбанной столовской пиццей зубами и запивая откусанное соком. — А во-вторых, даже если и имела, эти ребята из прошлого века. Следовательно, я либо соплячка, либо старомодная.       Только сейчас замечаю, что Кирамман сидела впереди, в паре столов от нас. Кто бы сомневался, что её стол — самый людный: восемь человек, включая «знаменитость», за ним и ещё восемь около. Как ни странно, самой повелительнице серебряной ложки такое внимание... не нравилось? Она прям уткнулась в свою еду и ни на кого не обращает внимание — да ну, бред, быть такого не может. Вспомнила, наверно, что-то неприятное — сейчас группа поддержки её взбодрит.       — Докажи ей обратное, — Талис выводит меня из задумчивого состояния. Славно, а то я чуть было не прониклась сочувствием к дочери богатейшей семьи Пилтовера. — По поводу первого тебе ничего доказывать не нужно, а со вторым — могу попросить помочь Мэл.       Девушка Джейса, тоже из богатой семьи. Мы не то чтобы дружим, но громких конфликтов между нами не случалось — а это, я считаю, показатель. Совместный поход с ней по магазинам... Ну-у, сомнительное мероприятие, я пас.       — Да ну, мне на модные шмотки карманных не хватит. А дорогие подарки я не принимаю: в Конгрессе не сижу.       Ну в смысле многие люди во власти коррумпированы, все дела. Могут себе позволить до тех пор, пока не окажутся за решёткой. Кстати, а ведь представители семейство Медард как раз являются сенаторами...       — Утречка!       К сожалению, не успеваю углубиться в теорию заговора: моя родная сестра вероломно подбегает со спины и вешается мне на плечи. В момент, когда я пила апельсиновый сок — и чуть не вернула его наружу.       — Чтоб тебя, Пау-Пау! — откашлявшись, отталкиваю от себя этот ходячий хаос (а ведь, кажется, такая милая девочка: светлое лицо с двумя пучками синих волос у макушки). — У меня чуть сок носом не пошёл!       Джейсу смешно. С одной стороны, неприятно, когда над тобой ржут, с другой — обстановку сестра уж точно разрядила. Как будто... уже и не хочется говорить об ещё одном «синеволосом хаосе».       — Тебе же не нравится апельсиновый? — подсаживается к нам с Талисом.       Паудер знала мои вкусы — я её вроде как тоже. Пицца (не из нашей столовой), чипсы от обычных сырных до начос, газировки от фруктовых до «Колы», шоколадные батончики и яйца... По-моему, когда-то даже застала её с пачкой леденцов. Короче, тинейджер в базовой сборке, пол — женский.       — В гробу его видала, да, но сегодня мне очень хочется пить.       Я уже мысленно готова к вопросу, почему не взяла на раздаче воду: «задумалась, ступила». Главное — не говорить, о ком.       — И кто же тебя заставил «попотеть»?       Эх-х, без толку мы снова вернулись к мисс синевласке... Кстати, что это за двусмысленный подтекст, Пау-Пау? У нас с тобой три года разницы, но я до сих пор считала, что кувырки для тебя — норматив по физкультуре. Неужто и на них уже стеснительно улыбаешься?       Ладно, в школе, при всех, я ей такой вопрос не задам. Дома поговорим, как говорится.       — Видишь собранные в хвост синие волосы и толпу собравшихся вокруг их обладательницы? — Людей «за-» и у стола с Кирамман стало заметно меньше. Сама она продолжала сидеть с опущенной головой. — Она заставила.                    Контраст, конечно, заметный. Может, у неё есть сестра-близнец Катрина и за столом сидит она, а Кейтлин... ну не знаю, пошла записываться во внеклассный кружок верховой езды?       — Кейтлин Кирамман? — удивлённо хлопает глазами, а потом в шоке переводит их на меня. — Подожди, ты с ней уже...       Блин, походу, Пау-Пау точно знает об «иных» кувырках, если подтянула такой смысл моих слов!       — Нет! Ни за что на свете! — уже конкретно злюсь от этих предрассудков, вскакивая из-за стола. Окей, я сердцеедка, но, чёрт возьми, не все сердца приятны на вкус. — Сколько вам говорить?       Всё, хорош, надо валить. Живот всё ещё урчит и, видимо, будет терпеть до вечера, когда ему перепадёт с нормальной едой.       — Ну, лично мне, сестрёнка, ты говоришь первый... — аккуратно напоминает мне Паудер, но мне как-то до лампочки. Бросаю недовольный взгляд в сторону Кирамман и... она тоже смотрит на меня? Причём без какой-либо неприязни, а с очевидным интересом — догадалась, что является поводом для шума за нашим столом?       Наверняка сейчас думает: «Ох-х, как же эту панкушку из-за меня колотит... Скоро она перестанет беситься и поймёт, что неровно дышит ко мне!».       — А ощущение, что всем — уже сотый! — спустя секунд десять обмена взглядами через столы отвечаю сестре за своим. — Я даже с твоим бойфрендом на эту тему поспорила.       Экко и Паудер не то чтобы встречаются — у них разница лет, как и со мной, три года — но всё как будто к этому идёт, судя по их постоянному общению. Более того, если в чьи-либо руки и доверять собственную сестру, то определённо человеку, которого знаешь.       — Мы с Экко... просто хорошие друзья.       Ощутимо мнётся и уводит взгляд в пол, себе под ноги. Когда речь заходит про отношения, Пау-Пау — типичный стеснительный подросток. Тем лучше для меня как для её старшей сестры... Наверно.       — Как скажешь, тогда мы с Кейтлин Кирамман — плохие враги. Договорились? — обвожу взглядом наш малочисленный состав, чтобы оба его участника уловили мою позицию. — Ладно, покеда, я на физ-ру.       Подхватываю свой рюкзак за лямку и топаю на выход из столовой. Как хорошо, что здесь всрато кормят — хоть не объедаюсь перед физическими упражнениями.

***

      Если и существует причина, по которой меня ещё терпят и не выгоняют из академии пинками под зад, то это физкультура (ну и бейсбол как производное от неё). Я показываю впечатляющие результаты по нормативам и в командных играх: бег, прыжки, метание меча, плавание, футбол — разве что мои неоспоримые успехи в баскетболе забирают «Талис и его друзья». А вообще, если меня клонировать (только без явных рисков, чтобы ненароком не превратили в овечку Долли), можно без проблем отправлять по одной «Вай» на соревнования по каждой из дисциплин — «Лоунсвелл» залутал бы кучу кубков и медалей.       Ну и в школу на занятия кто-нибудь за меня ходил. Красота, а не жизнь... Хотя, блин, мы бы переругались из-за девушек в школе. Хреновый расклад.       Выполняю норму за урок раньше всех — и препод по фамилии Уорд отпускает меня в раздевалку без возражений. Класс, может, получится подремать на скамейке...       — А ты что здесь забыла?! — возмущаюсь на всю «почти» пустую раздевалку, когда наталкиваюсь на знакомый «синий хвост» со спины. Что ж, «покой нам только снится», как говорилось... уже не помню, где и кем.       — В женской раздевалке? — Кирамман, в колготках и полурасстёгнутой блузке, решает поиграть со мной в риторические вопросы. Она вообще на урок выходила или нет? Не могу вспомнить. — Хороший вопрос, эм-м... Напомни, как тебя зовут?       К своему удивлению, я и правда оказываюсь в ситуации, когда человек, которого я знаю по имени уже несколько часов, вообще не знает моего. Обычно вы либо в курсе имён друг друга, либо оба о них не догадываетесь — если вам нет дела друг до друга или вроде того.       Хм-м... А что, мне нравится такой расклад!       — Я и не представлялась. И... не считаю нужным, — пока «моя заклятая синевласка» здесь я ни посплю, ни переоденусь. Мало ли, упрекнёт меня за неженственные пропорции? В отместку за отказ назвать имя. — Урок ещё идёт, ты почему не на стадионе?       — Тот же вопрос могу адресовать тебе... Вайолет Эйтхарт.       Оп-па... Будь мы в сериале или в фильме, на фоне бы заиграла тревожная музыка. Ну из тех моментов, когда главная героиня встречается с главной злодейкой, и эта их вторая очная встреча. Проблема в том, что я будто больше похожу на роль злодейки: меня бесит Кейтлин Кирамман... без особой причины. Просто потому что богатая, а не из-за того, что обозвала панком.       Бесит её самоуверенность и желание... крутиться вокруг меня? Не удивлюсь, если даже в коридоре — встретилась со мной неслучайно. Кто в здравом уме пропустит кабинет английского с соответствующей табличкой?       — Значит, всё-таки знаешь моё имя. Зачем тогда спрашивала?       — Обычный тест на вежливость к собеседнику, — всё же одевается, а не наоборот. — Который ты с треском провалила.       Ох-х, видимо, намечается пикировка. Ей бы очки и брючный костюм — и вылитая миссис Уильямс по математике. «Эти числа, Эйтхарт, что они значат?!»... И так каждый урок.       — Знала бы ты, сколько тестов успела завалить я, красотка... Ой, простите, мисс Кирамман: позволила себе фамильярность.       Я и правда забыла, что такие обращения для неё как красная тряпка для быка, судя по нашей первой встрече. Не то чтобы я стала упускать момент поиздеваться, но... В общем, сейчас это вышло на автомате.       — Будешь теперь всячески меня отталкивать? Избегать? Чтобы случайно не оказаться со мной в одной постели?       На удивление, спрашивает об этом без издёвки и желчи, а как-то... безысходно? Глаза уводит, говорит тише, шмыгает носом — да что, чёрт возьми, с ней такое? Куда делась та самая, разбивающая наш спор с самодовольной улыбкой Кирамман? Её реально подменили, или она на самом деле вот такая, а в классе была показуха?       Ага, скажите ещё, что присматривается ко мне и надеется найти родственную душу. Санта-Клаус существует, а зубная фея платит по сто баксов за выпавшие зубы.       — Случайный секс по условиям спора считаться не будет, — зачем-то напоминаю, сама не знаю почему. В голове полный бардак из-за этой аристократки. — В теории — может приблизить нас к отношениям, но хрена с два мы с тобой поладим.       Наступает тишина. Такая гнетущая, что любой крик, хлопок или ещё что-то громкое снаружи — и можно подпрыгнуть от неожиданности. У Кирамман... дрожат губы? Так, как если сейчас разрыдается — о, уже не дрожат. Показалось?       — Больно надо. Мне будет... с кем поладить в этой школе.       А вот и знакомая неприязнь в мою сторону — с тех самых «панковских» времён в коридоре. В глазах такой огонь, что на секунду кажется, будто мне хотят влепить пощёчину за то, что я такая... жестокая. Ко мне тянули руку, вися над пропастью, а я вонзила в неё когти и отбросила. Кирамман — Муфаса, а я — Шрам...       Бр-р, жуть, что на меня нашло? Хандра нынче передаётся по воздушно-капельному? ... Стоп, а с ней-то теперь что?!       — У тебя... кровь из носа.       Реагирует на моё замечание не сразу, а секунды через две. Будто зависла, представляя, как хочет меня придушить за то, что я... такая, какая есть. Глухая до чужих душевных криков. Её душевных криков.       — Плевать. Тебя это не касается. У-уйди с дороги!       Толкает меня в сторону шкафчиков, хотя рядом с нами достаточно пространства, чтобы просто меня обойти... Не понимаю. Ни черта, блядь, не понимаю. И вообще: мне показалось, или она заметно бледнее, чем обычно?       Кто же ты такая... Кейтлин Кирамман?