Путь к счастью Антагонистки

Стрелки часов ушли далеко за полночь. Мрак полностью окутал Париж. Холодный ветер со скрежетом гнал сухие листья по тротуару. В такие моменты город словно терялся в Небытии. На пустынных улицах ясно ощущалось присутствие непрошенных душ. Узкие переулки наполнял хор сиплого шёпота нечеловеческих голосов. Лишь старым фонарям было позволенно освещать улицы, отделённого от всего мира, города. В свете одного из таких фонарей покорно утопали две фигуры. Бледно-зелёные глаза насквозь пронзали собеседника, отзываясь болезненной подозрительностью. Покусанные сухие губы нетерпеливо дрожали. Переминаясь с ноги на ногу, юноша не спеша вынул небольшую баночку из кармана поношенного пальто. — Зачем тебе это, Нат? Парень встретился с недоверчивым взглядом голубых глаз. Равнодушно пожав плечами и протянув руку, женщина ответила: — А зачем это всем? Помедлив несколько секунд, парень сделал шаг назад и прижал баночку к груди. — Ты не ответила. Санкëр начало раздрожать поведение приятеля. Мгновенно сократив расстояние между ними, она грубо вырвала баночку из рук. — Не волнуйся, тебя это не коснётся. Юноша нервно тряхнул головой и опустил взгляд. — Значит это не тебе… Открывая баночку, Натали сделала вид, что не слышала последнюю фразу. Белоснежные капсулы ни чем не отличались от обычных лекарств, что было ей на руку. — Сколько прожить можно? — Зависит от организма, но в среднем полтора-два года. Максимум четыре. — Смертельные дозы? Парень удивлённо вскинул брови. — Около трёхста миллиграмм. Натали нахмурилась. Достав одну капсулу, она положила еë к себе на ладонь. По сравнению с лекарственными, капсула была маленькой, а значит и весила меньше. — А усилить эффект можно? — Кокаин, алкоголь, травка. Думаю, их ты и без моей помощи сможешь достать. — скользнув взглядом по наручными часам, он продолжил — Время вышло. Нужную сумму переведешь позже. Не сказав ни слова, парень поднял воротник пальто, закрывая часть лица и, прихрамывая, удалился. Бросив капсулу обратно в баночку и плотно закрыв крышку, Санкëр развернулась. Разговор с ним всегда выходил короткий и расписывался точно по часам. Ни минуты больше, ни минуты меньше и только по делу. Крайне полезный человек, имени которого она даже не помнит. Как они познакомились и как долго знают друг друга тоже давно забыто. Да это сейчас и не важно. С каждым шагом тьма сгущалась всё сильнее, представая перед глазами густой пеленой. Под небольшими каблучками хлюпал мокрый асфальт. Несмотря на ветер, свистящий в ушах, вокруг была мёртвая тишина. Тишина, подобно той, что так прочно засела в голове, сливаясь с остатками чувств. Казалось, от такой пустоты начинаешь медленно сходить с ума. Но от пустоты ли это? Хуже пустоты, которую возможно была заполнить надоедливой мелодией или филосовскими рассуждениями, был голос. Его заглушить невозможно. Острыми клинками он резал слух и намертво застревал в голове. Однако, в этом голосе можно было найти спасение. Вот только чьë.?

***

Тёплые солнечные лучи пробивались сквозь толщу стекла и смиренно падали на белоснежную простынь. Разноцветные блики кружились в весёлом танце под потолком. Чайная роза цвела и пахла в фарфоровой вазе. Казалось, вся комната живёт в весеннем настроение, несмотря на начало октября за окном. Комната Мадам Агрест — единственный уголок в особняке, который почти никогда не постигает горе. И даже сейчас, будучи прикованной к кровати, хозяйка «искусственной радости» смеётся, крепко обнимая семилетнего сына. Волосы, всегда собранные в французскую косу, в беспорядке безжизненными локонами спадают на плечи. Бледная кожа туго обтягивает похудевшее тело. Тёмные мешки под глазами придают образу ещё большей болезненности. За время болезни из Эмили будто вышла вся жизнь. Где она только находит силы для борьбы за жизнь? Все еë попытки казаться здоровой кажутся крайне нелепыми. Такими же нелепыми, как и попытки отдалить скорый конец. Несмотря на безысходность ситуации, Натали не оставит не единого шанса на спасение. Даже если специалисты твердят о выздоровлении, неисправная брошь продолжает высасывать силы из носителя. Медленно, но верно, она приближается к своей же смерти. Всё уже сделали за Натали, остаётся лишь ждать? Санкëр дрожащими руками ставит поднос с лекарствами на прикроватную тумбу. Среди разноцветных таблеток ни чем не выделяется пара белоснежных миниатюрных пилюль, однако еë взгляд прикован только к ним. Ещё ведь не поздно остановиться… — Действительно думаешь, что не поздно? Всё ещё уверена, что тебе есть куда бежать? Натали опускает глаза. Голос не даёт обмануть…даже саму себя. Она давно переступила точку невозврата. Она сделала это ещё тогда, когда влюбилась в Агреста. С того момента повернуть назад уже было нельзя. Натали была обречена, как и Эмили. Пожалуй, это единственное что их объединяет. Обе они обречены, но даже так они слишком разные. Каждая была обречена на свой конец. Эмили — смерть, а Натали — безумие. Эмили вздыхает и принимает полусидячее положение, спуская сына с кровати. Она слегка треплет мальчика по волосам и тепло улыбается. — Адриан, маме нужно отдохнуть. Весёлый огонёк в глазах юного Агреста мигом потух, а сам он грустно опустил голову. — Конечно, мама. Адриан неспеша выходит из комнаты, то и дело бросая обеспокоенный взгляд на мать. Удивительный ребёнок. В его возрасте сложно добиться такого бесприкословного послушания, однако Адриан мог похвастаться спокойным и довольно терпиливым харрактером. Ничто не могло выбить его из колеи или вывести на истерику. Идеальный, примерный ребёнок, который всё время стремится оправдать ожидания родителей ради минутной похвалы. Как только дверь за мальчиком закрылась, Эмили перевела взгляд на поднос и нахмурилась. — Что-то не так? Всё это время Натали стояла у изголовья кровати, терпеливо ожидая, когда больная проглотит лекарства. — Ничего, просто… Я видеть уже не могу эти таблетки! Только ими и питаюсь! Санкëр вздохнула и прикрыла глаза. Нет, перед ней не взрослая женщина, а просто маленькая капризная девочка. Проследив за реакцией собеседницы, Эмили стыдливо опустила глаза и потянулась к подносу. — Извини. Несколько пилюль сразу полетели в рот. Поморщившись от неприятного вкуса, блондинка сделала глоток из стакана с водой. Пару плоских таблеток она старательно рассасывала за щекой. Пришло время мини-капсул. Эмили осторожно взяла их, но проглатывать не торопилась. — Этих раньше не было. — Новая партия. Грем-Де-Ваниль снова недовольно вздохнула. — Запивать? — Нет. Просто проглотите. Эмили тут же выполнила данное ей указание и снова легла, натянув одеяло до подбородка. Санкëр молча удалилась из комнаты, нарушая жуткую тишину холла стуком каблуков. Она сделала это…сделала и даже не задумалась. Однако, на раздумья у неё была вся ночь. Долгая и бессонная ночь в компании чая с ромом. Рассуждая о сложившейся ситуации, Натали пришла к выводу, что еë вполне можно назвать сумашедшей. А сумашедшие не способны мыслить здраво, значит, нет смысла переживать о сделанном выборе. — Натали. Голос воспитанника развеял все мысли, возвращая Санкëр в реальность. Обернувшись, она увидела на верхних ступеньках лестницы Адриана. Мальчик неуверенно бегал глазами, сжимая в руках нежно-голубую книжку. — В чем дело, Адриан? — Ты…ты можешь мне почитать? Натали поднялась по лестнице и присела на корточки, дабы быть на уровне глаз Адриана. Агрест протянул ей книжку. «Снежная Королева». — Я хотел попросить маму, но она… Санкëр потрепала золотистые волосы мальчика. Такие мягкие. Изумрудно-зеленые глаза смотрели в упор в ожидании ответа. Натали отвела взгляд. Она не в силах в них смотреть. Просто не может. Женщина убрала руку. Он точная копия Эмили… -Нисчастное дитя. Обделённый родительским вниманием и скованный в ожиданиях окружающих. Скоро он лишиться единственного источника любви и тепла. Но ведь результат нежеланного зачатия не сможет тебе помешать, верно? Санкëр встала. Ватные ноги с трудом удерживали еë. Кожа покрылась мурашками, а на лбу выступил холодный пот. Натали прикрыла глаза. Она не может вечно игнорировать это. Порой ей кажется, что голос никогда не замолкает, заполняя собой пространство в голове. Как бы она не пыталась заглушить его, он снова и снова острыми иглами вонзается в плоть. Она не может спрятаться от этого безумного мира даже в себе. А может это потому, что она и есть источник безумия? — Прости Адриан, я занята. Она быстро развернулась, стремительно спускаясь с лестницы и чувствуя на себе непонимающий взгляд мальчика. Должно быть сейчас она выглядела крайне необычно. Натали ни разу не обернулась. Выражение лица юного Агреста наверняка заставило бы еë остановиться, поэтому, она старалась даже не представлять его. Рывком открыв нужную дверь она щелкнула замком и тут же кинулась к раковине. Звук собственных шагов до сих пор эхом отзывался где-то в сознанье. В глазах темнело, а сердце всё чаще пропускало удары. Натали открыла холодную воду и подставила под струю руки, затем прижала мокрые ладони к щекам. Она не может позволить себе умыться из-за нанесённого макияжа, но это уже что-то. Санкëр не стала выключать кран. С недавних пор тишина еë пугала также, как и лишний шум в голове. Опираясь руками о мрамор, она подняла взгляд на зеркало. Отражение совсем еë не радовало. Мертвенно-бледный цвет лица, растрёпанные волосы и неестественно узкие зрачки. Нужно будет привести себя в порядок. Окончательно обессилев, Натали упала на колени. — Когда это всё закончится… — Опускаешь руки? У тебя есть шанс что-то изменить в своей, и без того, убогой жизни. Будь паинькой и воспользуйся им! Санкëр прильнула лбом к ледяной плитке стены, измученно закрыв глаза. — Замолчи. — У тебя не так много времени, но вместо того, чтобы действовать, ты сидишь и жалеешь себя. Ты хочешь избавиться от неё, или нет?! — Я и так уже много сделала. -Но этого не достаточно. Ты не в том положении, чтоб пологаться на случай. Скоро станет понятно, что это не обычные лекарства, и подозрения падут на тебя. В твоих интересах как можно быстрей закончить с этим, иначе ты окончательно потеряешь Габриэля. Натали открыла глаза. Больше всего ей сейчас хочется закрыться в маленькой комнате и, забившись в угол, ждать, когда всё пройдёт само собой. Но чудо не произойдёт. Через какое-то время начнут проявляться симптомы зависимости, что, конечно, не останется незамеченным. Сначала станут разбираться с компанией, производящей лекарство, которое она подменила на Мефедрон. Затем возникнут вопросы к поставщикам, а после — к ней. Сейчас, самый оптимальный вариант — покончить с этим как можно быстрее, а если что-то пойдёт не так — оставить ложный след.