Легенда о золотой лилии

Вспомните первые по-летнему жаркие дни в конце весны. Когда солнце нещадно припекает, но от свежей влажной почвы исходит еле уловимая прохлада. Молодая листва еще не защищает от обжигающих кожу лучей, которые слишком слабы, чтобы прогреть разгоняемый весенним ветром прохладный воздух, но уже достаточно сильны, чтобы можно было обгореть от игры на свежем воздухе. В такую безоблачную погоду так и тянет оказаться на улице и насладиться подкрадывающимся летом. Запускать воздушного змея. Построить целую флотилию корабликов в речушке за рощей. Или же просто исследовать бескрайние позеленевшие луга, и лес, заглядывая в нору барсука и пересчитывая яйца в гнездах куропаток. По крайней мере, многие дети занимаются именно этим — целый день носятся по улице, вдоволь впитывая первое жаркое солнце. Но только не Лиа. Этот ребенок затеял игру в прятки прямо в доме. Маленькая девочка с толстыми белоснежными косами примостилась в секретере в кабинете отца. Еще пол года назад Лиа была достаточно маленькой, чтобы свободно расположиться здесь, однако теперь ей пришлось сжаться в комочек. Через щель между дверцами виднелся большой рабочий стол из красного дерева, большое створчатое окно перед ним, которое было распахнуто настежь и угол огромного сундука, в котором отец хранил важные свитки и который запирался на большой медный ключ. Залитый солнцем он отливал золотыми бликами, от чего казалось, что это особое важное место, где решаются только очень серьезные взрослые дела. Впрочем, так оно и было. Стол с его многочисленными ящичками, и огромными стопками бумаги был единственным местом в доме, где Лие было запрещено играть. И именно поэтому так сильно ее привлекал. Послышались шаги. Неужели это Марта? Если попасться ей, то она сразу же потащит к старику Торгниру! Лиа затаила дыхание и сильнее прижалась спиной к стенке секретера. Что угодно, но только не уроки! До экзамена Фромьёна оставалось еще целых 2 года, которые можно было бы провести куда интереснее, чем сидя над бесконечно долгими свитками. Ах, если бы не Марта, то Лия бы опробовала своего нового летающего змея, а не сидела бы сейчас в жарком секретере. Шаги приближались. Стало понятно, что это не Марта, сбивчивый быстрый стук каблуков Лиа узнала бы сразу. Тяжелые и размеренные с поскрипыванием половиц — это шаги отца. Можно было выдохнуть спокойно. Но вылезать из своего укрытия было рано, ведь в голове у маленькой озорницы родился прекрасный розыгрыш. Стоило еще немного выждать. Скрип петель, щелчок закрывающейся двери и вскоре в щелочке показалась фигура отца. Поджарый и широкоплечий он возвышался над столом, закрывая солнечный свет льющийся из окна. Его короткий русые волосы были убраны в небольшой хвост. Несколько прядей выбились и упали на лицо, но он даже не замечал их, сосредоточив все внимание на небольшом рваном клочке пергамента в его руках. — Бенгт, — тихо но четко проговорил мужчина, и за окном сразу послышалось шуршание крыльев. Серый голубь опустился на подоконник. Лиа сразу узнала одного из фромьёнов отца. Звездный блеск и мудрость в глазах птицы выдавали в нем необычное животное, а духа-компаньона. — Принеси мне то, что я просил приберечь. Думаю, время пришло, — продолжил отец и помедлив протянул голубю клочок пергамента, — и избавься от этого. — Уррр? — птица склонила голову на бок. — Я бы тоже не хотел торопиться. Но что-то подсказывает мне, что времени у меня осталось совсем немного. — Уррр, — голубь недовольно взъерошил перья на своей шее. — Бенгт, нам нельзя рисковать. Ну же! Явно недовольный ситуацией, голубь схватил записку в клюв и повернулся хвостом в комнату. — Фуррру, — и расправив серые крылья полетел навстречу солнцу. — Да, я знаю, — усмехнулся отец, бросив быстрый взгляд на секретер, от чего Лиа снова затаила дыхание. Неужели заметил? Но мужчина уже отвернулся, закрыл окно и вернулся к столу, разложив на нем какие-то бумаги. Девочка облегченно выдохнула. Если бы ее обнаружили, то весь розыгрыш пошел бы коту под хвост! И, возможно, отец сдал бы ее Марте, а та утащила бы к Торгниру. Хотя погодите ка, если Лиа напугает отца, не позовет ли он Марту? Об этом она не подумала. «Ну уж нет! Он так не поступит!» — мысленно сказала Лиа самой себе. К тому же, у нее от долгого сидения комочком затекли коленки, поэтому оставалось только действовать. Нечего думать, надо выпрыгнуть, а потом будь, что будет! «Раз, два, тр…». Громкий стук в дверь остановил девочку и она снова инстинктивно затаила дыхание. — Войдите, — легким движением руки отец скатал сверток и положил его в один из ящиков стола. «Вот же… придется еще потерпеть,» — подумала Лиа, растирая ладошкой колено. За скрипом дверных петель сразу последовал низкий уверенный голос: — Приветствую, херад Эспен, — вошедший не отошел далеко от входа, из-за чего Лиа не могла его рассмотреть, хотя голос показался ей знакомым. — Вы слышали вести? «Дядя Эилеи?» — Лиа попыталась разглядеть незнакомца, подвинувшись влево, на сколько позволяли стенки секретера: «Нет, он бы не стал стучать.» — Этот грязный пес! Это отродье низшей человеческой псины! Медвежьи экскременты и то чище, чем этот… — Тише, Хальфсен, — отец прервал поток брани подняв ладонь, — если ты о том, что Дамиан получил разрешение на сбор отряда, то я уже знаю об этом. — Тогда, как вы можете быть так спокойны? — голос незнакомца задрожал, — Чужеземцу? Разрешение на сбор хирда?! Это неслыханно! Херад, вы должны поговорить с ярлом. Он правитель этих земель, он должен действовать в наших интересах. Вы его правая рука, вразумите его! — Эилеи не послушает меня. Более того, он скорее посчитает меня предателем, чем откажется от своей цели. — Но как же… Хальфсен так и не договорил, в воздухе повисла тишина. Несмотря на по-летнему жаркую духоту по коже Лии пробежали мурашки. И щекочущее предвкушение, и сама идея напугать отца, выпрыгнув из секретера, улетучились, словно их и не было. Тревога неизвестного гостя передалась и девочке. Отец Лии, Эспен, сделал несколько шагов к секретеру и, налив в чашу воды из кувшина, подошел к незнакомцу, теперь девочка не видела и его. — Переведи дух, Хальфсен. В политике всегда надо сохранять холодную голову, какой бы ни была ситуация. Мы просто продолжим придерживаться изначального плана. — Но если Дамиан, это дерьмо горного козла, чтоб ему пусто было, этот еба... Кхм, простите, херад, если Дамиан пойдет в открытую против нас? Я слышал, что он набирает лучших бойцов в новый хирд. Без людей со стороны мы будем в невыгодном положении. — Звучит так, будто ты предлагаешь начать восстание. «Восстание?» — хоть Лиа часто сбегала с уроков, но память у нее была хорошая. И она прекрасно понимала, что значит это слово. И к каким последствиям может привести. Слишком часто старый Торгнир заставлял ее повторять даты всех войн и восстаний на территории их земель. А долгими вечерами, в грозу или метель, в красках описывал Лие разруху, что несли с собой эти события. За что мама часто ругала его. «Папа хочет свергнуть дядю Эилеи?» — Даже если так… — начал незнакомец, но отец резко прервал его. — Не говори глупостей. Мы будем придерживаться изначального плана. — Но… — Хальфсен. — Да, херад Эспен. Я понял. На несколько секунд повисла тишина. И жизнеутверждающее щебетание птиц за окном показалось Лие слишком громким и неуместным. Наконец, гость снова заговорил: — Тогда я пойду готовиться. Выдвинусь завтра на рассвете. Шаги, скрип дверных петель. — Хальфсен, — голос отца звучал спокойно и твердо, но что-то Лие показалось в нем чужим, — Я рассчитываю, что при худшем раскладе, если Дамиан надавит, ты выполнишь наш уговор. Я доверился тебе. Снова тишина. А затем еле слышный шепот: — Да, херад. И дверь захлопнулась. У Лии было чувство, что она услышала что-то, что совсем не должна была слышать. Колени затекли и по ним болезненно побежали мурашки. Но выходить из своего укрытия девочка не спешила. Отец еще какое-то время стоял тихо, видимо, раздумывая о чем-то, а затем подошел к секретеру. — Ну что, чертенок, вылезай! Снова прогуливаешь свои уроки? На лице отца, когда он открыл дверцы шкафчика, играла привычная Лие теплая улыбка. Казалось, что этого странного разговора, и этой гнетущей холодной атмосферы совсем не было. — Папа, ты знал, что я тут? — удивленно и немного обиженно спросила Лиа, потянувшись к отцу, чтобы тот взял ее на руки. — А я хотела разыграть тебя. Эспен рассмеялся: — Ну, такую проказницу как ты сложно не заметить. Повезло, что Хальфсен был без фромьёна, иначе и он бы раскрыл тебя. — Так это голубь тебе сказал, что я прячусь тут? — Нет, я сам заметил. Можешь считать, что это отцовское чутье. — Он отнес девочку к своему креслу и усадил на колени. — Кстати, ты помнишь, что об этом фамильное… — О фамильоне-голубе никому нельзя рассказывать, — быстро прервала его Лиа. — Я помню, папа, я уже не маленькая. Мне 8, я умею хранить секреты. — Точно, я все забываю, что ты уже так выросла. Отец погладил ее по голове. А Лиа испуганно подумала о том, что если он вспомнил, что ей 8, значит вспомнит, что через 2 года ей сдавать Форхор. А потом поймет, что она прогуливает свою подготовку к Форхору и позовет Марту. А та отведет ее к старому Торгниру и все. И гнить Лие весь день над свитками, выслушивая долгие лекции. Надо было как-то отвлечь отца и чем скорее, тем лучше. — Папа, а что это за карта вот тут? Великая Янтарная Империя? — Охо, ты оказывается все-таки учишься! Да, это самый восточный регион Янтарной Империи. Рассказать тебе про него? — Да, папочка, расскажи, пожалуйста. Отвлечение прошло успешно. *** В следующие дни по-летнему жаркая погода сменилась холодными ветрами. И хоть солнце изо всех сил старалось прогреть воздух, а обступивший город лес защищал людей от резких промозглых порывов ветра, но они ничего не могли сделать против облаков, наползающих с севера. Сначала они играли в догонялки с солнцем, то давая ему выглянуть, то закрывая собой и бросая холодные тени на молодую отдохнувшую землю. А затем и вовсе превратились в тяжелые серые тучи. Начался сезон гроз. Лиа целыми днями ходила на уроки. Её учитель, почтенный Торгнир, был настолько стар, что слуги говорили, что он учил даже её деда. И каждый раз, когда старик чихал от книжной пыли, Лие казалось, что он сам вот-вот рассыпется на кусочки. Вот настолько старым он выглядел. А уроки у него были крайне скучными, ведь они проходили полную легкотню, которую все знают. Например сейчас Лиа писала четыре условия становления животного фромьёном. «Какое животное может стать фрамионом *клякаса* фромьёном. Оно должно обладать развитым сознанием и быть умным.Оно должно быть выносливым и самодостаточным и выживать самостоятельно.Которое готово *клякса*к общению с человеком.Оно должно обладать сильными качествами» Лиа отложила перо и довольно посмотрела на свой пергамент. Ну вот, легкотня же. Если она покажет старику, что она все это знает, то он перестанет ее мучить и отпустит гулять пораньше. Или хотя бы на тренировку к дяде Бранду, папиному военачальнику. Иногда Бранд учил Лию стрельбе из лука или брал ее на тренировку выносливости, а порой даже позволял подержать в руках короткий меч! Всяко полезней для сдачи Форхора, чем сидение за книгами. — Ну-ка, дай посмотрю, что у тебя тут, — проговорил старик-учитель прямо за плечом девочки и та вздрогнула от неожиданности. Когда он успел подойти так близко? Пока взгляд Торгнира бегал по неровным заляпанным кляксами строчкам, огромный черный ворон, его фромьён, сидя на плече хозяина, немигающим взглядом смотрел прямо на Лию. — Ну, в целом правильно. Хотя формулировки страдают, — усмехнулся учитель, возвращая пергамент на стол. — Зачем писать все точь-в-точь? — нетерпеливо возразила Лиа, — И так все понятно! Старик обошел стол и встал прямо напротив девочки, выпрямившись во весь свой огромный рост. В его фигуре еще виднелись остатки былой силы, а длинная седая борода придавала его облику мудрости. Когда Лиа была совсем малышкой, ей позволяли заплетать эту бороду в косы. Но теперь, кончено, она была уже слишком взрослой для таких глупостей. — Формулировки крайне важны, — продолжил Торгнир, свысока смотря на девочку, будто пытаясь подчеркнуть значимость своих слов, — именно в них кроется истинная сущность вещей. Это поможет тебе пройти испытание Форхора. Лиа очень в этом сомневалась. Как такие простые факты помогут ей пройти Форхор? Она встанет на опушку и начнет рассказывать их по памяти? И тут к ней сразу же выйдет огромный волк, или барс как у папы, или зубр как у дяди Бранда и станет ее фромьёном? Это все равно что начать говорить, что солнце светит днем, а у каждого ребенка есть мама и папа. Это же все знают! Старик не объяснял ей как проходит испытание или что ей надо будет делать — говорил, что Лиа еще слишком мала и у них на это еще много времени. А вместо этого заваливал ее скучными фактами. Занятия с папой в его кабинете были куда интереснее! Отец показывал ей большие красивые карты, рассказывал о людях, которые жили там, за пределами большого леса. Показывал необычные предметы из своих путешествий: астролябию из Великой Империи и механическую шкатулку с секретом из Корнолонии. Иногда он рисовал запутанные схемы, где объяснял кто такой ярл (правитель свободного города) и чем занимаются херды (как он сам) и лагманы (как дед-учитель). А потом смеялся, глядя на Лию, трепал ее по волосам и говорил, что видимо слишком рано нагрузил ее серьезными вопросами. А потом непременно отпускал гулять. — Ай! — Лиа вскрикнула, схватившись за макушку. Старый ворон легко но ощутимо клюнул ее в голову. — Опять тебя унесло в фантазии, — покачал головой Торгнир. — Не будешь слушать и останешься тут до самого вечера. — Нет, дедушка Торгнир! Я хотела пострелять из лука, пожалуйста, не оставляйте меня! — Тогда будь внимательна, — строго сказал учитель, но затем голос его смягчился, — возможно, тебе будет проще, когда ты поймешь, зачем тебе знать такие «бесполезные» на твой взгляд вещи. Да-да, я знаю, о чем ты думаешь. Ох, порой, ты слишком смышленая для своего возраста. Так вот, чем лучше ты знаешь законы, тем проще тебе будет найти свое животное. Фромьён — лесной дух и компаньон каждого из нас, и не всякая зверюшка может им стать. Но многие из них желают этого, ведь фромьёны куда сильнее обычных животных, а также обладают магией и живут куда дольше. И чтобы древняя магия связи человека и животного свершилась, между нами должен установиться особый контакт… — Да знаю! — перебила Лиа, — Нужно, чтобы животное обладало такими же качествами, как и ты. Например папин барс такой же ловкий и быстрый, как папа, и также хорошо сражается. А дядя Бранд говорит, что его зубр такой же выносливый и сильный, как он. — Все верно, — удовлетворительно кивнул учитель, — тебе и зверю, с которым ты столкнешься во время Форхора надо будет увидеть качества друг друга. И если ваши качества совпадут, это значит, что вы можете создать связь. И тогда зверь станет фромьёном, твоим верным другом и спутником. Но не все качества можно увидеть напрямую, некоторые надо почувствовать сердцем. Лиа выпрямилась, наконец она услышана что-то впервые: — Как это? «Почувствовать сердцем»? Это какое-то особое ощущение? Или вид древней магии, которую их народ, Альвы, давно утратил и использовал лишь по крупицам? В комнату неожиданно пролился солнечный свет. Туча ненадолго отступила и золотистые лучи осветили Торгнира, упав на ворона на его плече, от чего его оперение начало красиво переливаться всеми цветами радуги. Девочка невольно залюбовалась такой красотой. Даже старый страшный ворон порой может удивлять. — Силу и выносливость легко можно увидеть глазами, — продолжал учитель, — но вот как увидеть мудрость? Преданность? Эмпатию? Как увидеть их? — А что такое э-пам-тия? — запинаясь повторила Лиа. Неужели, чтобы получить своего фромьёна не обязательно тренировать стрельбу из лука или владение мечом? Есть еще и другие способы. — Эм-па-ти-я, — медленнее проговорил старик, — запиши это слово. Он подождал пока Лиа подвинет к себе пергамент и обмакнет кончик пера в чернила. — Диктую. Эм-па-ти-я, нет, здесь первая м, это способность распознавать эмоции и чувства других, понимать их внутреннее состояние. Этим качеством обладают жрецы и целители, а также оно очень полезно в разведке. Это можешь не записывать, я тебе на будущее говорю. Кстати, Марта, твоя няня, она встретила своего фромьёна благодаря эмпатии. Лиа медленно выводила буквы. Интересно, может и она обладает какими-то скрытыми качествами? Она неплохо стреляет, метко бросает камни в цель и довольно быстро бегает. Но это были скучные качества. Лие хотелось найти в себе что-то с таким же красивым и необычным названием. — Дедушка Торгнир, а может у меня тоже есть эмпатия? — Возможно, — добродушно улыбнулся старец, садясь на скамейку у окна и подставляя свое лицо солнцу. Ему уже трудно было весь урок продержаться на ногах, — это то, что тебе надо выяснить самой. Прежде чем искать животное с похожими качествами, тебе надо научиться проявлять свои. А перед этим надо узнать, а что в тебе хорошего, какие твои сильные стороны. Это первый шаг на пути к взрослению — посмотреть на себя как бы со стороны и улучшать свои качества. Именно поэтому Форхор - испытание встречи с фромьёном - еще называют испытанием взросления. Пройдя его, ты перестанешь быть несмышленым ребенком и встанешь на путь становления взрослым. Ну ладно, хватит уже с тебя. Торгнир усмехнулся, посмотрев на Лию точно таким же взглядом, как и ее отец, словно говоря «маленькая ты еще»: — Беги гулять пока тучи снова не вышли. Сегодня последний солнечный день. Всю неделю будет лить как из ведра. Лие не надо было повторять дважды. Она быстро свернула свой пергамент и, убрав перо и чернила на край стола, схватила теплый платок, который обернула вокруг шеи и плеч. За секунду она преодолела расстояние до двери и обернулась только перед самым выходом: — Дедушка, а откуда вы знаете, что всю неделю будет дождь? — Бергдис сказал мне, — учитель взглядом указал на ворона, который в ответ на свое имя распушил перья. — Он чувствует изменения ветра и влажности. Но Лии уже не было в классе. Детского терпения хватило только на первую часть ответа.