du bist meine Krankheit

«сколько бы сердце твое по частям не разбивалось,

оно вновь расцветет с новой силой»

Йост с мягкой улыбкой наблюдал за тем, как изрядно подвыпивший Август ждет, пока немного остынет горячий чай, который он ему сделал, когда они вернулись домой.  но немцу сейчас было совсем безразлично то, смотрит ли друг на его неловкие попытки не обжечься о нагревшуюся кружку.  он был погружен в свои раздумья, пытаясь осознать.. нет, скорее пытаясь разобраться в себе.  почему когда они сидели на крыше он выразил свое мнение, полностью противоречащее его настоящим мыслям?  или не противоречащее? с одной стороны, ему казалось, что он принял свою влюбленность. было бы глупо отрицать это, так ведь?  но признаться себе в том, что ты влюблен оказалось не так сложно, как признаться себе в том, что ты гей. что ты тот, кого презирал всю жизнь.  и ведь рано или поздно с этой мыслью придется смириться.. Август хмурился, но стоило ему прикрыть глаза, как в голове тут же ясно появлялся Кляйн, лежащий на его плече, пока они оба любовались видом ночного города.  он выглядел таким умиротворенным и спокойным, как спящий на солнышке кот. Август смотрел на него - и на душе становилось легко и ясно.  «я любовь эту буду теплить и вынашивать так, чтоб она разрослась во мне деревом» Йост помнил, как в груди завязался тугой узел напряжения, когда он осторожно опустил голову на плечо Аггу. и как этот узел взорвался счастьем и самой настоящей эйфорией, стоило ему понять, что друг и сам боится спугнуть его резким движением. значит он не против, возможно даже рад был этому нежному прикосновению?  чувство любви росло, множилось и разливалось приятным теплом по телу нидерландца с каждой минутой, проведенной с Августом. «чтобы кончики пальцев стали ею окрашены и чтобы ее во мне немерено, немерено»

утром следующего дня

Август нервничал. или даже психовал, искренне желая швырнуть об стену что нибудь тяжелое.  текст новой песни, которую он никогда не выпустит, все никак не хотел ложиться на музыку. не получалось придумать ни одной мелодии, подходящей под песню с такими словами.  казалось, что в его строках передано такое, что не сможет дополнить ни одна музыка, ни один бит, ничего не сможет подойти к настолько пропитанным чувствами словам.  вчерашний разговор на крыше, то, как Йост положил белобрысую голову на его плечо, то, какие эмоции в тот момент разрывали Аггу. все это он умело сплетал в красивые строки, которые никто кроме него не должен был видеть. или должен?  немец хлопнул ладонью по столу. какая же идиотская идея появилась в его голове. но насколько она была глупой, настолько же и смелой. пожалеет ли он об этом? возможно. пожалеет ли он, если не выполнит ее? определенно.  влетев в комнату друга, он заставил себя пройти прямиком к окну, не глядя на спящего, совершенно ничего не подозревающего Кляйна.  когда он отдернул шторы, солнечный луч упал на лицо и пушистые волосы нидерландца, заставляя его поморщиться. и хоть безумно хотелось полюбоваться на сонного, такого домашнего и беззащитного белобрысого, Аггу принялся трясти его за плечо. с одной стороны хотелось, чтобы Йост так и не понял его намека. а с другой, какой-то странный азарт овладел Августом, не позволяя ему думать о последствиях его дурацкой затеи. хотелось, чтобы друг все же понял. и какая разница, что будет потом?  – просыпайся! мне срочно нужна твоя помощь! глаза немца хитро сверкали, когда он пытался растолкать Кляйна. тот присел в постели, спросонья непонимающе глядя на нарушителя спокойствия.  Аггу пихнул ему в руки телефон с написанным текстом для песни, и уселся рядом на кровать, натягивая на лицо жалобную улыбку.  – как думаешь, это вообще можно под музыку подогнать? я все утро вожусь, ничего не выходит. непонимание на лице блондина сменилось раздражением, смешанным с намеком на искреннее изумление. – ты серьезно? ради этого ты будил меня так, будто у нас дом горит?.. недовольно нахмурившись, он все же уткнулся в экран, вчитываясь в строчки. еще одна причина любить Йоста - это то, что несмотря насколько глупой не была бы просьба Августа, он все равно ее выполнял. ворчал, ругался, возмущенно закатывал глаза, но выполнял. хотя, нужны ли были вообще причины любить его? и почему то слова «у нас» по отношению к дому вызвало приятное ощущение. и плевать, что белобрысый имел ввиду совсем другое. Аггу просто было приятно думать, что это именно их дом. чуть рыжеватые брови нидерландца приподнялись в удивлении, когда он протянул телефон его владельцу. – братец, это второй раз когда ты пишешь нечто подобное.. ты реально влюбился? так сильно? и хоть на его лице сияла озорная ухмылка, в горле комом неприятно свернулась ревность. едкая, обидная. кого Август нашел себе за то время, пока они не виделись?  конечно, у него и так не было шансов. он это понимал, знал, но.. боль при мысли о том, что немец так сильно и искренне любит кого-то другого, никуда нельзя было деть. от нее было невозможно скрыться или убежать, ведь она грызла изнутри. а от себя не убежишь. у Аггу сердце упало в пятки.  Кляйн ничего не понял. или сделал вид, что не понял? за эти минуты, пока белобрысый читал текст, Август уже успел окончательно загореться желанием, чтобы тот поймал намек. очевидный, жирный такой намек. неужели было не очевидно, что он не стал бы будить его с утра ради простой, ничего не значащей песни? нет, Йост конечно тот еще идиот, но не до такой же степени. значит, притворился, что ничего такого не заметил. и это было по настоящему неприятно.  осознание того, что это все точно невзаимно, да и то что сама надежда на взаимность была сущим бредом, словно тупым ножом медленно и неумолимо пилило Аггу.  нужно было думать о последствиях. хотя, знал ли он, что они будут именно такими? по взгляду Кляйна прекрасно было заметно, что за его улыбкой скрывается более мрачное чувство. прекрасно. он все прекрасно понял, без слов ставя точку в этом вопросе своими блядскими голубыми глазами. сейчас они были океаном, который топил и заставлял захлебываться ледяной соленой водой, чувствовать, как она заполняет легкие, чувствовать болезненную нехватку воздуха.  сейчас океан в глазах Йоста убивал, а не дарил тепло.  разочаровываться - это обидно, больно, мерзко. а чувствовать как твоя хрупкая надежда разбивается о реальность на мелкие осколки - еще больнее.  может, любовь действительно приносит лишь боль и несчастья? оба голубоглазых ощущали одно и то же.  надежды обоих были безжалостно растоптаны ими же.  неосознанно.