du bist meine Krankheit

«в мире одиноком мне без тебя холодно»

и нельзя сказать, что все изменилось слишком сильно. что в их взаимоотношениях появилось напряжение или холод. но все стало иначе. словно каждый из них разочаровался, совсем не желая делать этого.  разве Йост мог обвинить Августа в том, что он в кого то влюбился? разве Август мог обвинить Йоста в том, что он ничего к нему не испытывает? пропали их «случайные» прикосновения на прогулках и при совместном просмотре фильмов. пропали многозначительные взгляды и теплый огонек в голубых глазах.  нить, связывающая их друг с другом превратилась в натянутую струну, которая при неосторожном движении могла больно хлестнуть по лицу. они не перестали проводить вечера вместе, по-прежнему старались уделять друг другу большую часть свободного времени, но в сердцах поселилась печаль, которая становилась невыносимой, когда ее задевали острые осколки разбитых надежд. когда они пересекались взглядами - и не видели в них того, что раньше. что-то в их отношениях изменилось, изменилось неуловимо, но эти изменения больно впивались в кожу подобно иглам.  по дороге в бар, Аггу молча смотрел из окна такси на мелькающие дома, деревья, людей и мерцающие в темноте вечера окна с горящим в них светом.  на том разбитом состоянии, которое овладело им после того разговора, начинала снова появляться неуверенная, робкая вера в хороший исход событий.  он сам не понимал откуда в нем вообще возникли мысли о том, что может быть однажды, Кляйн ответит ему взаимностью. но будучи довольно оптимистичным человеком, он старался не утрачивать эту веру, которая осторожно, словно первая весенняя трава прорастала на пепле сгоревших надежд.  Йост, сидящий на соседнем сидении тоже был на удивление притихшим. о чем-то думал, глядя себе под ноги. Август не перестал любоваться его чертами лица, которые были как будто написаны самым искусным художником. да весь белобрысый, целиком и полностью в его глазах казался самым настоящим произведением искусства.  красивыми были не лишь только внешние качества, но и сама душа. нидерландец был солнцем, ярким светом, был теплом родного дома и тишиной звездной ночи. он был олицетворением слова «любовь» для Аггу.  Йост был фонарем, помогающим не заблудиться во тьме собственных мыслей. хоть порой своими действиями и погружал в еще большие потёмки. в шумной обстановке их любимого заведения Кляйн словно ожил, а когда несколько шотов чего-то крепкого были опрокинуты им, то на его лице расцвела удовлетворенная улыбка. было заметно, что он наконец расслабился после тяжелой во всех смыслах недели.  – Аггу, поведай уж, о ком песни пишешь? покажи как она выглядит хоть, что ли.. Август решил начать с пары бутылок пива, а не накидываться на крепкий алкоголь сразу же, как это сделал друг. знакомая и привычная атмосфера, громкая музыка и общество десятков других людей отвлекало его от тяжелых раздумий, к которым его безжалостно вернул Йост своим внезапным вопросом.  сердце учащенно забилось, взгляд в панике заметался по деревянному столу. внутри смешалось все - страх, злость на белобрысого за такие просьбы, и отчаяние вперемешку с грустью. такой шквал эмоций давил на него, прижимая к земле своей тяжестью. Йост издевается? не может такого быть, это же слишком жестоко.. он бы не стал так ранить друга, если бы в то чертово утро все понял, и притворился, будто не заметил почти что признания друга.  надежда покалеченной птицей забилась в груди.  надежда Августа всегда была похожа на феникса, раз за разом восстающим из пепла. есть ли у этих волшебных воскрешений лимит? какой раз станет последним? но сейчас немец внутренне загорелся мыслью о том, что может быть, Кляйн действительно ничего не понял тогда?  сейчас поймет. хотел взглянуть на человека, которому посвящены те ебаные строчки? сейчас он его увидит. – уговорил, покажу. и если надежду Аггу можно было сравнить с сказочной птицей, то его идеи сравнить можно было лишь с куском дерьма, настолько абсурдными они были. и не только лишь абсурдными, каждая из них была риском, исполняя очередную затею немец всегда ставил на кон все, что у него было. и сейчас, когда он тащил недоумевающего Кляйна за рукав в сторону туалета, проталкиваясь через толпу, он понимал, что сделать намека очевиднее чем этот уже не сможет. и если белобрысый не поймет этого.. он не знал, что будет делать. заведя друга в уборную, он сразу же направился к зеркалам. идея идиотская, но он исполнит давнее желание, возникшее еще в тот раз, когда Йост в первый раз спросил о том, кому посвящены его текста.  уложив слегка подрагивающую от волнения ладонь на худое плечо блондина, он с явным наслаждением указал на зеркало. – вот, смотри! и только сейчас здравый смысл, в истерике пытавшийся достучаться до Августа, наконец донес парню понимание того, насколько рискованным и глупым был этот поступок. пробурчав что-то о том, что он вернется за столик, немец спешно ретировался, оставляя ошарашенного друга наедине со своими мыслями. глаза белобрысого округлились, когда он не веря в происходящее смотрел на собственное отражение. растерянно кивнув на слова друга, он тщательно рассматривал себя в зеркале, пытаясь найти в нем ответ на свой вопрос.  но сколько бы он не вглядывался, так и не нашел в себе ни намека на кого-то другого.  значит, Август писал о нем? эта мысль заставило сердце трепетать от радости, осколки разбитого складывались в нечто новое. уголки губ сами потянулись в глупой улыбке, а кошки, которые скребли на душе все эти дни, вдруг ласково замурчали.  за столиком Аггу не было, скорее всего вышел на улицу покурить.  рыжая девчонка за барной стойкой мило улыбалась Кляйну, а отдавая ему бутылку пива коснулась его пальцев своими, игриво подмигнув. но ему было абсолютно плевать на эту красотку, голова была забита лишь Августом, и только им одним. дворик перед баром навеял воспоминания о том, как несколько месяцев назад они беззаботно болтали стоя здесь. тогда майская ночь была невероятно мирной, ветер словно шептал о том, что все будет хорошо.  и сейчас Йосту казалось, что все действительно будет хорошо. ошибается ли он? надеялся, что нет. устал от бесконечных качелей, бросающих его из крайности в крайность, наполняя его то безумной и наивной надеждой, то заставляя собирать себя по кусочкам после очередного разочарования. дверь как всегда привычно скрипит, а Аггу как всегда стоит у стены здания, покуривая сигарету. сегодня было прохладно, и Кляйн довольно быстро пожалел о том, что вышел без кофты. – не замерз? тихо спросил белобрысый, подходя к другу и присаживаясь на корточки, опираясь спиной на стену. тот отрицательно покачал головой. и вновь сидели молча. чувство приятного дежавю теплым одеялом накрыло Йоста, вспоминающего их последний поход в этот бар, когда они точно так же курили на этом же самом месте.  выпитая и опустевшая бутылка из под алкоголя полетела в мусорку, ведь она выполнила свою задачу - поселила внутри Кляйна смелость. – Аггу, а песни про меня? вместо ответа немец подарил блондину внимательный взгляд голубых глаз, в котором таилось множество непроизнесенных слов.  и сложилось ощущение, будто он обязательно все расскажет. только чуть позже.  облегчение в душах обоих позволило ночи пройти ярко и беззаботно. оба понимали, что все начинает налаживаться. домой ввалились пьяные вусмерть, когда стрелки часов перевалили далеко за полночь.  спать никто явно не собирался, поэтому завалившись на диван, Август перевел взгляд на Йоста, сидевшего рядом. его выражение лица было счастливым и беззаботным, обычно бледные щеки раскраснелись от тепла и выпитого алкоголя, а татуированные пальцы отстукивали одному лишь белобрысому понятный ритм по стене.  приподнявшись, он попытался лечь, но чуть было не улетел навстречу полу от слишком резких движений, вызвавших головокружение. восстановив равновесие, он совершенно невозмутимо разлегся, укладывая голову на колени другу.  передать словами то, что в эту секунду испытал Аггу, абсолютно невозможно. все же тронувшийся вечером лед между ними был окончательно растоплен теплом и нежностью в глазах Кляйна.  Август как-то автоматически, не задумываясь, запустил пальцы в светлые локоны нидерландца. и после этого уже Йост совершенно сошел с ума от захлестнувших его чувств, хоть и старался не выдавать этого. он видел, что Аггу явно собирается что-то сказать, и боялся спугнуть настрой парня. – кстати да, песни были про тебя. абсолютно будничным и спокойным тоном произнес немец. так же он сообщал например о том, что уходит на работу. и хоть Йост уже понял это, весь вечер крутил в мыслях это осознание, эти слова заставили его сердце застыть, а после ускоренно забиться. – то есть?.. – я люблю тебя, Йост. не думаю, что пожалею о своих словах утром. никогда еще утро не было таким.  когда Август открыл глаза, перед ним была светлая спина Кляйна. некоторое время он изучал, пересчитывал родинки на ней, пытаясь унять бешеное сердцебиение. господи, неужели он все же сказал это? и неужели это оказалось взаимно? это было так, словно он выиграл лотерею, не покупая на нее билет. словно сделка на несколько миллионов все же прошла успешно, хоть шансы на успех были равны нулю. словно смертельно больной человек чудесным образом излечился. признаваясь Йосту он знал, что шансов нет. а обернулось все таким образом. безумно хотелось пить. пошатываясь, немец встал с кровати, стараясь не разбудить белобрысого, и побрел на кухню. стоя у подоконника со стаканом воды в руках, он перебирал в голове события прошлой ночи. Йост ответил взаимностью, долго обнимались. не помнил, как оказались в постели. при воспоминаниях о том, что было дальше, его накрыл необъяснимый.. страх?  с одной стороны он был безумно счастлив. все шло даже лучше, чем он мог мечтать. но с другой.. мучало ощущение того, что это все неправильно. стала мерзко душить вина. во что он превратился? что сказал бы отец? от этих мыслей Аггу крепче сжал стакан в ладони. руки тряслись.  это неправильно, так не должно быть. почему на месте Кляйна не могла быть какая нибудь девушка? тогда он не был бы таким. не был бы больным. Август, счастье наконец постучалось в твою дверь. куда ты бежишь от него? а бежать хотелось. куда угодно. он не отдавал отчета своим действиям, подгоняемый угрызениями совести.  нужно было разобраться в себе, побыть наедине со своими внутренними демонами. нужно было уходить из дома, хотя бы ненадолго. столкнувшись в коридоре с Йостом, он окончательно понял это.  повисло неловкое молчание. глаза Кляйна светились любовью. в глазах Августа бесновался страх. поступает ли он как идиот? определенно. собрался наскоро, вызвал такси, торопливо наплел бреда о каких то срочных делах, и хлопнул входной дверью, оставляя за ней растерянного блондина и свои шансы на счастливое будущее. он не мог объяснить себе, почему так поступает. и не мог даже представить, как себя чувствует бедный Йост, оставшийся в пустом доме наедине с тревогой, возникшей после ухода Аггу.