du bist meine Krankheit

вес недосказанных слов всегда очень ощутим.  эти слова висят в воздухе, отравляя атмосферу, они настолько плотные, что кажется, будто их можно коснуться пальцами, и почувствовать отвратительную горечь, если попробовать их на вкус. и эта горечь прожигала язык Августа, когда он смотрел на Йоста мило болтающего с какой-то девушкой в баре.  что он может ему сказать? и должен ли вообще говорить? разве его должно вообще волновать то, что он разговаривает с другой? то, что он улыбается ей что он смотрит на нее своими ебаными голубыми глазами так, как должен смотреть только на него, на Аггу. хотя должен ли? и почему вообще должен? потеряв смысл слова «должен», парень несильно потряс головой, выгоняя из нее дурные мысли. прошло три дня после того, как Кляйн разозлился на его внезапное исчезновение из дома.  эти дни все было спокойно, словно странное наваждение внезапно схлынуло, приводя Августа в себя. он уже и забыл о том, как голубые глаза друга заставляли его ноги подкашиваться. а сегодня все началось заново. немец толкнул деревянную дверь бара, из за чего она противно заскрипела, и вышел на улицу, подставляя лицо ветру и полной грудью вдыхая запах ночи. снаружи было удивительно спокойно и тихо, шум машин был редким и отдаленным, а компания молодых людей курящих у входа в помещение разговаривала совсем негромко, что не могло не порадовать Аггу, который с облегчением затягивался только что зажженной сигаретой. едкий дым в легких словно выкуривал давящие мысли, и парень чувствовал, словно они улетают вместе с дымом, растворяясь в атмосфере. Август не знал, что с ним происходит. или знал, но.. не хотел этого знать.  обманывал себя, потому что правда была неутешительной. после аварии Кляйн был другим. вроде все то же - привычки, внешность, даже фразочки, которые он использовал всю жизнь, остались теми же. но что-то неуловимо изменилось в нем. и дело не в том, что он не мог больше вместе с Аггу вместе вспоминать дурацкие истории из жизни и смеяться над ними, не помнил их совместные глупые шутки, которые прежде повторял почти ежедневно.. что-то беззащитное появилось в парне, беззащитное и хрупкое. похоже, именно эта хрупкость и зацепила немца.  да, именно зацепила. привлекла внимание, привлекла.. что угодно, лишь бы не называть того, что на самом деле она заставила его испытывать по отношению к Йосту.  потому что если он назовет это своим именем, это придется признать. а если он признает это - обратного пути точно не будет. да его нет уже и сейчас. Август лишь пытался отсрочить неизбежное. свет фонарей мерцал, то появляясь, то вновь исчезая за ветками деревьев, на которых уже появилась густая майская листва. облака неторопливо плыли по темному небу. дверь бара переодически хлопала, то запуская, а то выпуская навстречу холодной ночной тишине подвыпивших людей. в этой атмосфере было нечто прекрасное. что то такое же прекрасное, как и в глазах цвета океана, которые мерещились теперь абсолютно повсюду. обладатель этих самых глаз был легок на помине, захлопнув тяжелую дверь, он медленно втянул в себя свежий воздух, подходя со спины к Августу и выхватывая из его пальцев тлеющую сигарету. стояли молча. курили оба. Кляйн лишь изредка бросал обеспокоенные взгляды на неестественно притихшего друга. - боже, та девчуля из бара - просто безумная! еле отцепился от нее наконец нарушил молчание нидерландец, разрезая ночную тишину глухим смехом.  Августа омыло волной необъяснимого облегчения, словно камень, так сильно давящий на горло весь вечер, наконец упал, давая пропуск к кислороду. он улыбнулся краешком губ. - реально? а мне казалось, что вы очень мило проводите время  парень насмешливо пихнул друга локтем, заставляя того раздраженно закатить глаза, в которых все же сверкали искры смеха. кстати, шутки - еще один прекрасный способ скрывать истинные эмоции. - да брось, а что мне еще оставалось делать? разве я мог обидеть даму, грубо и невежливо прервав разговор с ней? Кляйн улыбался как чеширский кот, наигранно растягивая слова. речь не была сильно невнятной, но было прекрасно слышно, что он далеко не трезв.  - а ты-то чего такой унылый? все дни как вернулся среди ночи из клуба, сам не свой ходишь. колись, кто разбил тебе сердце? Август вздрогнул, как от удара. слова нидерландца словно дали ему пощечину, мгновенно отрезвляя и заставляя покрыться холодным потом. «ты, ты, ты» - билась в голове лихорадочная мысль, пока парень в панике пытался придумать оправдание. цепкий, как будто кожей ощутимый взгляд друга подгонял его, царапал спину, заставляя забывать даже как думать. - да я тогда с девчонкой познакомился.. общались потом, да пропала куда то. в душу запала, гадина стараясь говорить как можно более расслабленно и буднично. действительно, что такого в этой истории? Йост обязан понять, ему не впервой слышать подобное. если бы у Августа спросили - каким девушкам он посвящал песни, он бы не нашелся с ответом. слишком много из них цепляли его, заставляя вкладывать их образы в строчки. он не помнил их, используя каждую из них не только лишь в физическом плане. он словно пожирал все естество каждой из них своим голодным до вдохновления разумом, зачерпывая каждую их деталь в голову, чтобы потом излить их облик в строчки песни. он использовал их для музыки. но никогда не любил ни одну из них. Кляйн понимающе ухмыльнулся. - ничего, зато у тебя появилось топливо для нового трека о неразделенных чувствах. все внутри Августа замерло от точности этих слов. только вот чувства эти были связаны совсем не с безликой в его глазах девушкой, с которой он даже не провел ночь, да блять, он и имени ее не спросил, а с самим Йостом. который вызывал не только неразделенные чувства. он вызывал миллиард чувств и эмоций. зачастую одновременно. Аггу кивнул, не отпуская с лица немного растерянную улыбку. 

на следующий день

строки послушно накладываются на музыку. сейчас писать было еще легче, чем обычно, когда Август делал песню на эмоциях. наверное, потому что в этот раз эмоции были до боли искренними и настоящими. неожиданно подкравшийся со спины Йост присвистнул вчитываясь в текст на экране ноутбука, чем до одури перепугал погрязшего в своих мыслях Аггу.  - да ты, братишка, влюбился! не похоже на все, что ты писал ранее. с издевательской ухмылкой проговорил парень, опуская глаза на застывшего под его взглядом друга. тот, в свою очередь, глупо усмехнулся. Кляйн растрепал крашенные волосы немца, еще шире расплываясь в улыбке. - покажи-ка мне ту самую, что вдохновила тебя на.. такое Августу безумно хотелось ткнуть в грудь Йоста, указывая на него, ткнуть до боли, чтобы палец неестественно выгнулся, белея. потому что человек, заставивший его писать нечто подобное, стоял прямо перед ним, и хотел взглянуть на «ту самую».  «подойди к зеркалу» - хотелось крикнуть, но эти невысказанные слова горечью оседали на языке, нет, скорее даже где-то глубоко в горле. ведь с языка они могут легко соскользнуть, вырываясь наружу, ломая и разрушая все своей глупостью. Август покачал головой. - прости, дружище, слишком личное. не хочется делиться таким сокровищем с кем попало! он криво подмигнул другу, заставляя себя хрипло, неестественно, и совершенно по-идиотски рассмеяться над своей шуткой. Кляйн вновь закатил глаза. такое привычное и простое действие. немец знал, что друг совсем не обиделся на отказ. иначе его густые, слегка рыжеватые брови бы немного приподнялись, а губы сложились бы в ниточку, выдавая расстроенное состояние парня. а в закатившихся глазах было лишь наигранное и шутливое раздражение. Август знал каждую мелочную привычку Йоста. внимательно, как-то голодно выцеплял взглядом каждую детальку мимики парня, малейшее движение мышц на лице, каждое движение голубых глаз. он знал, и каждый божий день искал новые. хотя и не должен был.