Этнический квинтет

Добежав до кабинета биологии, парни собрались с мыслями и, переступив дверной проём, зашли в класс. За учительским столом никого не было. Видать, Мисс Блуми пошла в столовую, дабы купить там бутылочку воды. Одноклассники удивились, увидев запыхающуюся тройку учеников. Единственная, кто встретила их, была Лана. — О, вы вернулись! — радостно крикнула она. — Мгм... — промычал Оливер, скосив свой взгляд на Лану. — Проклятая Мисс Эмили, её будто бы черти взяли. Да чтоб её... — он уже был готов недурно оскорбить женщину, но тут же Эдвард прикрыл ему рот. — Давай без подробностей, — сказал тот. — Пошли, нам ещё контрольную писать! Двое задир пошли к своей парте, а Эбби пошёл на своё место, которое расположилось по соседству с Ланой. Не дав парню присесть, она тут же начала любопытствовать: — Ну, рассказывай! — с бурным интересом говорила она. — Что там было-то? Эбигейл лишь взглянул на подругу и как ни в чём небывало, спокойно ответил ей: — Лана, — начал тот, — я, конечно, ценю, что ты ко мне небезразлична, но позволь я позже отвечу тебе на твой вопрос, попутно перечисляя все подробности, — многозначаще отозвался парень. — Хорошо, хорошо, — охотно согласилась Лана. — Но у меня к тебе просьба: помоги мне с контрольной! — взмолилась девушка. — Куда же я денусь... — сухо ответил тот. Позади друзей сидели два одноклассника. Это был Кевин и Скелл. Они никогда не шумели на уроках и толком не общались друг с другом, что радовало обоих. Кевину не нравились бессмысленные, пустые диалоги о девушках и компьютерных играх, в отличие от соседа. Его вдохновляла культура и искусство. Парень талантлив в любом деле. Он и читать любил, и в математике горазд, и в истории, и в географии. Иными словами, мастер на все руки. Но несмотря на свои умения, он страдал, пожалуй, от хандры. Связано это было с тем, что он являлся самовлюблённым тщеславцем. Из-за своего широкого кругозора, он не мог найти себе друга, который не просто бы поддерживал его речь, а дополнял или даже исправлял. Хоть Кевин и отрицал это, однако в глубине души он знал, что это чистая, как глянцевое стекло, правда. У Скелла же характер был значительно попроще. Если не брать во внимание факт того, что Скелл и Кевин были похожи в одном — они оба были нелюдимы, то первый всё же общался с одноклассниками, пусть и не так импульсивно, как остальные. Его мысли были настолько навязчивы, что парень не мог находиться долго в людных местах. Если же он оставался на подольше, его лицо становилось более угрюмым и его тут же засыпали вопросами о его душевном благополучии. Лишь одна вещь была способна утихомирить поток мыслей: телефон. Чтение всякой неприемлемой, легкомысленной литературы помогала ему. Помимо этого, Кевин не раз замечал, как его сосед переписывался с кем-то. Подписанный контакт напоминал какой-то шифр. «R.Y.21.2». Именно так был подписан мобильный номер инкогнито. Кевин весь сжался от напряжения. Он хотел встать со стула и уйти подальше от одноклассников, но из-за школьных правил, он не мог. — Эх... — вздыхал умник, — ну что за невежи сидят в нашем классе? — Не обобщай, Кевин, — загадочно улыбался Скелл, — не обобщай... — Ну действительно ведь, взгляни на Лану. Взгляни на эту дылду! — приводил аналогию Кевин. — Мало того, что она учителей не слушает, так ещё и воображает себе друзей, предварительно напялив на свои руки старые носки с глазами! Я даже не знаю, что хуже, — начал рассуждать отличник: — быть одиноким или быть сумасшедшим? — Не горячись, — отозвался Скелл. — Все мы тут по своему уникальны... — А взгляни на Лиззи с Петуньей, — продолжал Кевин. — Они ведь буквально приклеены к этим гаджетам. Дальше своих лайков и лживых комментариев они ничего более не видят! — яро высказывался умник, да и с такой вспыльчивостью, что его квадратные очки начали постепенно сползать с его носа. — Да остынь ты в конце то концов! — просил сосед, скрывая свою улыбку, ведь наблюдать за злым Кевином было просто уморительно. И вдруг, как гром среди ясного неба, в класс заходить Мисс Блуми. Её руки были свободны, что было неестественно. Как говорилось ранее: если Мисс Блуми отсутствует на уроке длительное время, то воротившись, она была с бутылкой освежающей воды. "Интересно, куда же она отходила..." — промелькнула мысль у каждого сидящего в классе. Как только учительница села за своё рабочее место, прозвенел звонок. Она попросила всех сдать работы и не задерживаться в школе, ведь учебный день подошёл к концу. Преподавательница, увидев тройку опоздавших, хотела было расспросить их насчёт похода к директору, но не стала. Всё же, не стоит томить детей перед свободным, беззаботным вечером. Как только Кевин забрал свои вещи, толкаясь в большой толпе учеников, которые шли в гардероб забирать свою одежду, он стал надевать куртку. Не смотря на факт того, что был ноябрь, в городе уже лежал мокрый снег, который постепенно таял, образуя широкие, грязные лужи. Исходя из этого, погода не щадила тех, кто был необременён одеждой. Одев шапку, он направился к дверям школы. Что странно, вход и выход для учителей и школьников были разные. Иными словами, для учеников отдельно, для учителей отдельно. Они мало чем отличались, разве что наличие двух охранников и металлоискателя у входа для учеников, и отсутствие защиты у двери учителей. Но всё же там стоял один охранник. На какой случай стоило нанимать такое количество дозорных, непонятно. Через металлоискатель проходили все и каждого сопровождал пикающий звук. "Пип-пип-пип" — издавал звуки прибор. Было бы куда разумней, если охрана вела осмотр рюкзаков и пакетов, но они продолжали стоять, будто ничего не слышат, обесценивая труд металлического устройства. Выйдя за территорию школы, Кевин направился к себе домой. Он проходил через мрачные переулки, безлюдные места, но отличник не боялся, ведь на улице было всего-навсего половина третьего. Этим и объясняется, что парню бояться нечего. Наконец, попав на площадь, через которую был проложен путь до дома, он начал уверенно шагать вперёд. Он смотрел, как дороги расчищали от выпавшего снега, как парочки влюблённых сидели и общались, чёрт их знает, о чём; однако его взор упал на поблизости стоящий памятник. Откровенно говоря, памятник не заинтересовал Кевина, ведь тот знал, кому он был возведён. Его поразили две протоптанные дороги, которые обходят этот монумент стороной, а перед строением были видны два огромных следа от ботинок. Он остолбенел, увидев такую картину. "Неужели люди настолько безразличны к своим знаниям?.." — задавал себе вопрос просветлённый. Недолго думая, он подошёл к памятнику и встал возле отпечатков стоп, разделяя с человеком, который стоял здесь, обиду и негодование. Прошла минута, две, вот уже пятая как, но Кевин не сходил с места. Он слышал, как мимо него проходят люди, разговаривают о своих интересах и прочей чепухе. — Представляешь, он мне так и сказал! — слышался мужской голос позади. — Ужас, конечно. Но я то знаю, что ты самый популярный среди медийных личностей, — подбадривал собеседника другой голос. — У тебя на миллион лайков больше, чем у них всех! Они не знаю, с кем связались... — угрожающе продолжал говорить голос. "По всей видимости, именно это волнует сейчас каждого человека," — с грустью думал парень. — "Господь, как ты терпишь то, что твой прекрасный мир напрочь испоганил простой люд? Мы не помним героев, не помним гениев, не помним наше былое время! Куда исчез почёт и сострадание? А доброта и, самое главное, способность здраво мыслить?" — продолжал размышлять Кевин, из-за чего он начал пускать слёзы. — "Как мы посмели променять всё это на алчность, лицемерие и ненависть друг к другу?!" Вдруг, из-за памятника выходит классный руководитель Кевина, Мистер Налон. Он заметил парня и тут же подбежал к нему, явно интересовавшись умником. — Чего ревём? Ни свет ни заря! — бодро спрашивал физик у ученика. — Случилось чего? Кевин лишь посмотрел на преподавателя и промолчал. Он не был готов отвечать сейчас. Мистер Налон для начала посмотрел под ноги Кевина, затем на две протоптанные дорожки, обходящие монумент. После, его взгляд устремился вдаль, и наконец, он продолжил: — М-да, Кевин... — начал тот, — понимаю тебя! Вот же люди сейчас пошли... Твари, одним словом, — воскликнул Мистер Налон, встав рядом с бедолагой, оставив за собой третью пару следов. — Но мы тут с тобой бессильны. Нам надо думать в другом направлении, — утвердил физик. — И-и в каком ж-же? — шмыгав, спрашивал Кевин. Мистер Налон развернул беднягу в противоположную сторону, при этом показывая рукой на группу детей, которые весело проводят время. — Вот, — начал учитель, — они там, а ты тут, наедине с собой. Что-ж ты ни с кем не общаешься? Не берут? — издевательски осведомлялся физик. — В-вы хотите сказать, что я нудный? — с тоской спрашивал заплаканный. — Прям в точку! Но я готов держать с тобой пари о том, что ты найдёшь себе достойного компаньона, или он найдёт тебя, — протянул руку Мистер Налон, затевая спор. — Всего-то за неделю. Ну как, согласен? — Как же я найду себе друга за такой малый промежуток времени? — утопая в своей тоске, тихо спрашивал Кевин. — Найдёшь. Ты парень башковитый. Сам должен понимать, что все твои проблемы всего-навсего тупики ограниченного восприятия! — бурно вдохновлял ученика на поступок Мистер Налон. — А на что спорим? — спросил потерянный. — На желание, —недолго думая, ответил физик то, что первое пришло ему в голову. — По рукам, — наконец-таки пожал ученик руку учителя. В глазах Мистера Налона бушевал огонь. Сам по себе он был человеком азартным, но напрочь запрещал играть себе в игровых залах. Единственное, что ему оставалось, так это спорить со всеми. Но кто говорил, что эта черта характера пагубно влияла на него или на окружающих? Наоборот, путём спора, Мистер Налон помогал своим близким друзьям, вдохновляя их на новые свершения. Пожав руки друг другу, они разошлись кто куда. Кевин продолжил идти домой, а Мистер Налон затерялся в толпе.