Закулисье

      О нет, нет, нет!!! НЕТ!!!       Оглушительный крик прокатился по остаткам Triple X, заставляя здание трястись и рушиться еще сильнее, но Маммону было все равно.       Словно в трансе, он уставился на дыру в стене, чувствуя, что перенесся обратно в один из своих ночных кошмаров. Кошмары, в которых он был бессилен. В которых он потерял все. Оставлен теми, кто когда-то значил для него все — из-за его собственной неадекватности. Из-за его собственных ошибок.       Всего лишь сны. Не реальность. Только тени. И он не мог позволить тени управлять им!       Усилием воли он оторвал себя от ужасных мыслей, хотел двигаться, бежать! Хотел спасти Берни! Но невидимая сила удерживала его. Ноги не слушались его, крылья не слушались его! Все тело налилось свинцом. Словно приросло к месту, волоча к земле! Он боролся с весом, отчаянно пытался двигаться и в конце концов разорвал невидимые цепи, которые парализовали его. Как зачарованный, он побежал — промчался мимо Оззи, мимо Физза, оставил мотылька и его ненормальную студию позади — и выскочил из здания. Не успел он подняться в воздух, как гравитация с глухим стуком подхватила его — и он упал. С головокружительной скоростью! Несся к земле. На улицу! В последнюю секунду он расправил крылья, которые защитили его от смертельного удара.       Тем не менее, он сильно ударился о землю, увидел глубокие трещины, идущие по асфальту у себя под ногами, и его глаза дернулись.       Берни! Где… был Берни?! Он должен был быть где-то здесь! Он должен был быть…!       Маммон тяжело выпрямился, услышав где-то голоса Физза и Оззи. Но что бы они ни говорили, до него это не доходило. Он лихорадочно оглядывался по сторонам, пытаясь разглядеть что-нибудь в этом хаосе, но воздух был пыльным, а улица усеяна мусором, разрушенными зданиями и… там!!!       Маммон открыл глаза, заметив маленький сверток среди обломков. Сначала это была не более чем тень, но когда пыль осела, Маммон узнал роботизированную руку, затем искусственный рог беса.!       Берни!       Он лежал на улице. Рядом с машиной. Неподвижно.       Маммон перестал дышать и подбежал к нему, отшвырнул машину с дороги и бросился на землю рядом с Берни.       Его крошечное тело было полностью скрючено, и из него не доносилось ни единого звука. Его большие разноцветные глаза потеряли весь свой свет и были не более чем пустыми черными экранами. На его милом белом лице не было улыбки. Не было слышно застенчивого хихиканья…       Внутри Маммона всё сжалось, и он издал хриплый звук. Хотел протянуть руку к Берни, поднять его, прижать к себе, но остановился на полпути. Как он вообще должен к нему прикасаться? С-стоит ли ему вообще к нему прикасаться? Он не знал. Просто не знал, и его руки начали дрожать. Что, если его огромные уродливые когти раздавят его?! Сломают?! Этого не может быть! Ни за что, и, не успев додумать мысль до конца, он оставил свою освобождённую форму позади. Перерезал связь со своим источником энергии и уменьшился, пока не остался только в своей скрытой форме. В той форме, которая нравилась Берни больше всего. В той, которую он знал. В той, с которой был знаком. В той, которая могла причинить ему вред… Н-но не сейчас! Теперь Маммон поможет!       Маммон осторожно наклонился над ним, тяжело сглотнул и потер пальцы оставшейся руки, сжав их в кулак. Что ему делать…? Как ему…? Осторожно! Просто… очень осторожно!       Маммон ткнул Берни в бок одним пальцем и глубоко вдохнул.       — Берни…? — прошептал он, откашливаясь, когда понял, как слабо звучит его голос. Как жалобно. Если бы кто-нибудь услышал его…! Или увидел его таким…! С его отвратительными крыльями, дурацкими золотыми волосами и только одной рукой, тогда…       Неважно!       Он должен был позаботиться о Берни! О своей пчелке!       Который не двигался… Не реагировал. Лежал как камень.       Совершенно… безжизненно!       БЛЯТЬ! Нет. Нет, он не был безжизненным. Он не был.       Может быть… может быть, удар вывел его из строя! Должно быть, в этом причина! Вот почему он не реагировал! Он-он точно был… выведен из строя. Тем более что других повреждений на нём не было. Его тело было целым, конечности на месте, никаких трещин, ничего! Маммону просто нужно было снова его включить! Верно. Вот что ему нужно было сделать. И его кнопка перезагрузки была… Это было… это…       ДЕРЬМО!!!       Проклиная всё на свете, Маммон стиснул зубы, прищурился и попытался вспомнить это дурацкое руководство! Он выучил его наизусть, чтобы не отставать от Оззи, но, по правде говоря, он никогда не был близок к своему брату. Оззи был дизайнером, программистом… Но, по крайней мере, Маммон должен был найти эту единственную кнопку…       Сглотнув, он прикусил губу, прежде чем осторожно поднять Берни и прижать драгоценную жемчужину к груди. Его силиконовая кожа была такой холодной. Его обычно взволнованные шестерёнки всё ещё молчали…       Сосредоточься! Кнопка! Она была… она была… На его шее! Конечно!       — Ладно, ладно, ладно, — лихорадочно бормотал Маммон, кивая сам себе. — Я снова тебя включу! Слышишь меня? Я снова тебя активирую, ты загрузишься, а потом мы уберёмся отсюда к чёртовой матери… понял?! Я отведу тебя в безопасное место, а потом ты сможешь продолжать злиться на меня и ненавидеть! Ладно?!       Нет ответа. Конечно. Тьфу, как жалко! Неважно. Дрожа, он нащупал на шее Берни небольшое углубление, мягкую точку, которая показывала, что скрыто под силиконом. И наконец он нашёл кнопку, сделал глубокий вдох — и нажал на неё.       Раздался жужжащий звук. Он исходил откуда-то изнутри Берни. С глухим стуком заработали его вентиляторы, завыли, и его глаза замигали.       Маммон затаил дыхание.       Это сработало!!! Это… не сработало.       Через секунду все звуки внутри Берни стихли, мерцание прекратилось, и маленькое тело в руках Маммона осталось неподвижным.       Сбитый с толку, он моргнул, не понимая. Почему… почему Берни не включается?! Неужели Маммон что-то сделал не так?! Нет! Там была только эта кнопка! Других не было! Поэтому он попробовал ещё раз. Снова появился шум, снова он услышал рёв вентиляторов, снова в глазах Берни что-то мелькнуло, а потом… ничего! Всё остановилось.       Проклиная всё на свете, Маммон стиснул зубы и судорожно задышал. Может, ему просто нужно было дольше нажимать на кнопку! Да… да! Должно быть, в этом причина! Он попробовал в третий раз… и в четвёртый… Но ничего не вышло. Просто ничего не вышло!       ПОЧЕМУ НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИЛО?!       — Ну же, ну же, ну же! Просыпайся… ПРОСЫПАЙСЯ! — взревел Маммон и взмахнул крыльями, ударив хвостом по земле. Но ничего не произошло.       Ответа вообще нет.       Совсем ничего.       НИЧЕГО…!!!       — Маммон!       Физзаролли. Это был голос Физзаролли. Он совсем рядом. И слышались шаги. Много шагов. Они приближались к нему, но Маммон не поднимал глаз, не реагировал. Его взгляд был прикован к Берни, и он лихорадочно думал о том, что мог сделать не так. Может, он всё-таки нажал не на ту кнопку? Это точно была его вина! Потому что он был гребаным идиотом!       Идиотом, который выбросил свою любовь из здания…       Потому что он был глупым…       Ни на что не годным идиотом!       Почему он был таким невнимательным!!!?       Всхлипывая, Маммон повалился на бок и начал раскачиваться взад-вперёд, краем глаза видя, как Физзаролли подходит ближе. Он слышал, как тот хватал ртом воздух. Видел, как он упал на колени рядом с ними.       — О, Люцифер…он…?!       — НЕТ! — Зашипев, Маммон прервал Физза, не желая слушать глупую чушь, которую он всегда нёс. Это было единственное, что Физзаролли мог делать! Пустословить! Больше ничего!       — Он… просто деактивирован…! Я должен перезагрузить его! Вот и все! Он деактивирован! Понял?!       Маммон собственнически прижал Берни к себе, обхватив его хвостами, как защитной стеной. Он не позволит Физзу забрать у него Берни! Слишком много раз он делал это. Не в этот раз! О нет! Не в этот раз!       — Ты его не получишь! — прорычал он, качая головой. — Он мой! Он только мой! Ты не заберешь его у меня!       Ответа не последовало. Физз просто поднял руки и открыл свой грязный рот, на что Маммон оскалил зубы. Он не хотел ничего слышать! Ничего видеть! Ничего чувствовать! НИЧЕГО ИЗ ЭТОГО!       Но… он должен был найти решение. Починить его…! Это было то, что они должны сделать! Кнопка перезагрузки, должно быть, была повреждена. И-Им придётся обратиться на завод… и им нужно…       — О-Оззи… Где Оззи…? — Маммон медленно поднял голову, оглядываясь по сторонам. Там, где Физз там и Оззи, и, конечно же, его брат стоял не более чем в пяти шагах. Ужас был на всех трёх лицах, и Маммон сглотнул. — Ты должен его починить! Его кнопка перезагрузки… сломана… Нам нужно добраться до завода, и тебе нужно его починить! Тогда он проснётся!       Оззи удивленно моргнул, открыл рот, но ничего не сказал, только слегка покачал головой. Но времени на колебания или раздумья не было! Им просто нужно было добраться до этой чертовой фабрики!       Но Оззи не двигался. Просто стоял, как чёртов олень в свете фар. Большой, бесполезный и глупый! Как всегда!       — Почему ты стоишь там?! ИДИ СЮДА! СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ! — закричал Маммон, не понимая, почему Оззи ничего не делает! Неужели ему плевать на Берни? Тогда почему он так на него смотрит??? Всеми тремя своими дурацкими лицами! Все одинаково глупые, все одинаково уродливые и….!!!       — Ч-что это?       Обернувшись, Маммон зарычал, услышав противный квакающий голос Физза, но запнулся. Широко раскрыв глаза, Физз попятился от Берни. Что за…? В замешательстве Маммон проследил за его взглядом — и его сердце перестало биться.       Голову Берни окружило зелёное сияние. Как нимб. Только это был не нимб… Воздух наполнился знакомым напряжением. От него по спине Маммона пробежала сильная дрожь, его затошнило, а перья на крыльях встали дыбом.       …О, нет… Блядь, только не это…       Пожалуйста, нет…       Он медленно перевернул Берни, и кровь застыла у него в жилах. Все его тело начало дрожать, ибо перед ним открылись истинные масштабы катастрофы. Потому что на теле Берни действительно была одна-единственная трещина. Одна большая глубокая трещина, которая тянулась через его затылок. Единственное место, где находились не только его главный процессор и память, но и… символ. Тот самый знак, который привязал душу Берни к телу Робо-Физза. Трещина разрушила знак заклинания, и магические символы засияли ярким горячим светом, зловеще окутав Берни.       Маммон в отчаянии замотал головой, прижал руку к трещине, пытаясь прикрыть ее, как свежую рану. Как будто он хотел скрыть это. Знал, что это бесполезно. Не сработает. И все же сделал это, хватая ртом воздух. Все в нем напряглось. Каждая мышца, каждое сухожилие, и все, что он чувствовал, была… боль. Страх. Впервые с тех пор, как…!       — Нет! Нет, нет, нет…!!! — прошептал он, как мантру, как заклинание, которое ничего не дало. Напряжение в воздухе усилилось, стало густым, как туман, — и Маммон точно знал, что это значит. Он почувствовал знакомое покалывание, ощутил глубокую связь с поднимающейся невидимой силой.       Потому что это была его собственная сила… Вызванная его собственной магией, но не зависящая от его приказов. Связанная контрактом.       Автоматизированная. Вне его досягаемости.       Чертыхаясь, он начал концентрироваться, не мог позволить этому случиться! Пытался бороться с тем, что грозило появиться каждую секунду. Но его безмолвный призыв не возымел действия, и внезапно в воздухе задергались зеленые и черные молнии. Затем произошло то, чего никогда не должно было произойти. Никогда!!!       Поднялся ветер, похожий на ужасную бурю, и тени вокруг них ожили. Они подползли к ним, поднялись над их головами, и образовался огромный черный вихрь, похожий на смерч. Невнятный шепот наполнил воздух. Позвал того, кто принадлежал им…       Нет… НЕТ!       Из горла Маммона вырвался сдавленный крик, и он наклонился, спрятав Берни под себя, и попытался прикрыть голову. Он должен был что-то сделать! Просто обязан был! Бежать! Может, ему и правда стоит бежать! Уйти на другое Кольцо! Но он знал… они последуют за ним. Он не мог нарушить собственные правила. Как он вообще мог обмануть собственные силы?!       — Что происходит?! — закричал Физз, отступая ещё дальше, и прежде чем Маммон успел что-то сделать, зелёный огонёк покинул тело Берни.       Глаза Маммона резко распахнулись, когда свет завис перед его лицом, превратившись в маленькую круглую сферу. Она неровно пульсировала, как пламя свечи, и взгляд Маммона, словно зачарованный, был прикован к сфере.       Он медленно поднял руку. Знал, что не сможет ни дотянуться до неё, ни коснуться, но маленький светящийся шарик манил его.       — Берни… — выдохнул он, и в этот самый момент сфера вспыхнула — и устремилась прочь! Её засосало чёрным вихрем, как магнитом.       В ужасе Маммон подпрыгнул, потянулся к сфере, которая слилась с остальной частью чёрной бури. Она снова стала единым целым с озером, из которого когда-то появилась. Маммон ахнул, и вихрь душ рассеялся так же быстро, как и возник. Молния погасла, ветер стих, и всё, что осталось, — это… ничего.       Тишина. Красная пустота.       Застонав, Маммон выдохнул.       Выталкивая воздух из лёгких, словно задыхаясь, он повалился на пол. Уставившись на то место, где раньше был вихрь, он медленно опустил голову. Посмотрел на робота, неподвижно лежащего у него на руках.       По....терял...       Он…потерял…его…       Его сокровище. Его величайшее сокровище. Его драгоценность. Его маленькая трудолюбивая пчелка…       Исчез…       Он… исчез. Просто исчез.       Из-за него. Это была вина Маммона.       Во всех возможных смыслах… Он… Он…!!!       Маммон снова хватал ртом воздух, не в силах вдохнуть, и его тело начало дрожать. Он медленно обнял то, что когда-то было Берни, и прижал к себе маленького робота. Сначала нежно и осторожно, затем с большей силой, пока внутри него что-то нарастало. Его трясло. Он медленно нагревался, как лягушка в горячей воде. Как закипающий чайник. Как вулкан, готовый взорваться.       Он достиг своего предела. И…       ЗАКРИЧАЛ!       Во всю мощь своих лёгких. Из глубины души. Со всей силой своего голоса. Он высвободил взрывную волну, которая пронеслась по Гордыне, словно взрыв. Машины поднимались в воздух, разбивались стёкла, всё, что стояло на месте, отбрасывало в сторону — и земля начала дрожать.

***

      Асмодей прыгнул вперёд, схватил Физзаролли и вытащил его из-под удара Маммона, прикрыв его и двух роботов, которых ему удалось вытащить из «Triple X» как раз перед тем, как взрывная волна обрушила здание.       Застонав, он склонился над тремя маленькими существами, едва выдерживая натиск, пока его безжалостно осыпали обломками. Они терзали его спину и заставили опуститься на колени.       Под ним Физз вскрикнул от ужаса, прижался к нему и бросал на него испуганные взгляды. Его храбрый маленький бесенок. Его пара. Его Физз.       Беспокойство затопило его. Беспокойство и страх. Это было душераздирающе. Как и каждый раз. Наблюдать за страданиями Физза всегда было больно. Но чувствовать его страдания было для Оззи не более чем жестокой пыткой...       И все же не эмоции Физза в конце концов заставили Оззи полностью сдаться.       Это был Маммон…       Сглотнув, Оззи покосился через плечо, и на него обрушился невыносимый шквал печали. Его младший брат скорчился на земле, изнывая от агонии и отчаяния, в то время как его леденящие кровь крики наполняли воздух.       Это была трагедия. Катастрофа.       Эмоциональный вихрь, который поглотил все и вся, высосав каждую частичку радости и надежды из тела Оззи. Кольцо вокруг него рухнуло, в то время как перед ним обмяк его брат. Потерял всякую связь с реальностью и пал жертвой горя. Это было именно то, что предвидел Оззи. То, чего он боялся. Хаос. Горе. Потеря… Чего еще они могли ожидать? Чего еще…?       Задыхаясь, он покачнулся в сторону, когда внезапно земля треснула у него под ногами, уступая место адскому землетрясению, которое вызвал Маммон, и поднялся рев. Громче и мощнее всего остального — и доносился он из центра Пентаграмм-Сити. С высокой колокольни, которая обычно возвещала День уничтожения. Но на этот раз это был предупредительный сигнал, и каждый волосок, каждое перышко на теле Оззи испуганно дернулись.       О, нет… Их обнаружили! Теперь это был только вопрос времени, прежде чем…       С грохотом из ниоткуда появился гигантский сверкающий круг. Завис в воздухе перед ним, вращаясь сам вокруг себя. Затем он резко остановился, и появился зрачок. Огромный и красный. Веки раскрылись, тонкие ресницы вспыхнули, и Оззи внезапно понял, что плывет прямо перед ним.       Это было око Люцифера!       Выругавшись, он попятился, прижимая трёх Физзаролли к груди, в то время как глаз становился все больше и больше. Зрачок дернулся взад-вперед, осматривая его сверху донизу, прежде чем его взгляд переместился дальше. Остановился на Маммоне. Опасно медленно глазное яблоко поплыло к его брату, и в воздухе появилось еще больше глаз. Они появлялись один за другим, пока не окружили их, как армия.       Рев становился громче.       Предупреждающие сигналы прозвучали громче всех остальных, и в конце концов небо над Гордыней потемнело. Великая пентаграмма, которая всегда предостерегающе возвышалась над головами грешников, была скрыта густыми темно-красными облаками. Облаками, которые были всего лишь авангардом. Объявляем тех, кто будет защищать Кольцо от врагов.       Легионы Люцифера!       Черт, их брату было совсем не весело!       Покачав головой, Оззи с трудом поднялся на ноги. Не обращая внимания на боль, которая терзала его с каждым шагом, он, пошатываясь, направился к Маммону, встав между своим близнецом и глазом.       — Прекрати! Подождите! Подождите, подождите…! — крикнул он, успокаивающе поднимая руку. — Мы пойдем! Мы уйдем! Мы не хотим ссоры! Это не объявление войны!       В отчаянии он обернулся, глядя на Маммона, который никак не реагировал на происходящее вокруг него. Бормоча что-то себе под нос, его хвосты болтались в воздухе, как дикие змеи, пока он прижимал безжизненное тело Берни к своей груди. Этот дурак…!       Сглотнув, Оззи прищурился. Как бы тяжело ему ни было, у него не было выбора! Если он хотел помешать своим братьям и сёстрам убить друг друга, он должен был вмешаться! Именно этого он и не хотел, но другого выхода не было.       Щёлкнув пальцами, он открыл портал прямо за спиной Маммона и пошёл к нему спиной вперёд, протянув одну руку к глазу, а в другой держа Физзаролли.       — Мы уйдем и не вернёмся! Ты получишь объяснение! Но сначала мы отступим!       Глаз перестал моргать и вместо этого стал ещё больше, разрывая веки ещё шире. Нехороший знак!       Наконец Оззи добрался до Маммона, схватил его за плечо и поднял на ноги, не обращая внимания на его протесты и попытки сопротивляться. Но на это не было времени! Не было времени и на объяснения! Точным толчком он забросил Маммона и тело Берни в портал, убедившись, что ни один из глаз не последовал за ними, а затем и сам прошёл, прикрывая тыл.       Глаза, тем временем, подбирались все ближе и ближе, но прежде чем они смогли последовать за ними, прежде чем легионы Люцифера достигли и обрушили на них град снарядов, портал закрылся, и они снова оказались внутри защищенных стен замка, вдали от досягаемости любого, кто не знал, где находится его секретное логово. В безопасности.       На данный момент…       Тяжело дыша, Оззи отшатнулся в сторону, прислонившись к стене, в то время как Физз дико извивался в его руках, звал его. Дергая за одежду. Беспокойство, озабоченность, ничего, кроме беспокойства. И печаль… печаль.       Потеря.       Душевная боль. Такая сильная… такая мощная… Эти чувства. Он не мог их подавить. Они были слишком тяжёлыми. Слишком глубокими. Не такими, как у грешника или беса… Это были чувства Смертного Греха, и он не мог с ними бороться.       Оззи медленно обвёл взглядом вестибюль замка. Он нашёл источник эмоционального хаоса. Маммон отвернулся от него. Сел на пол. Тихо всхлипывал. Его глупый младший брат…       Сахиил.       Прежде чем Оззи понял, что делает, он поставил трех Физзаролли на пол, пошатнулся, направляясь к Сахиилу, и рухнул на пол рядом с ним. Он не мог заглушить эту боль. Он не мог исцелить ее. Не с помощью магии. Особенно не с помощью похоти. Поэтому он сделал единственное, что пришло ему в голову, прежде чем Ад сотрясется от очередного землетрясения. Прежде чем Сахиил превратит замок в пыль. Он притянул его к себе и крепко обнял.       — Всё будет хорошо… — хрипло прошептал он, закрывая глаза. — Всё будет хорошо…