Закулисье

      Тяжело дыша, Физз лежал между огромными подушками и одеялами, уставившись в никуда, тихо напевая какую-то песню, чтобы отвлечься. Боль медленно утихала, становясь более притупленной, но не исчезала. Жара тоже спасала, и впервые с тех пор, как он мог думать, он подумал о добровольном снятии протезов… Может, это помогло бы. Может, это положит конец его боли…       Сглотнув, он обвел взглядом комнату и заметил Берни и Маммона в нескольких футах от себя. Его маленький робот все это время преданно заботился о Физзе, ухаживал за ним, как мог; помогал ему снять ужасно тесную колючую одежду, охлаждал его лоб, лечил его боль и раны, обращался с ним так профессионально, как только мог… Хотя он был переполнен беспокойством, был вне себя, бедняжка, и как бы сильно Физз это ни ненавидел, он был рад, что Маммон был рядом, пытаясь успокоить Берни. Они тихо разговаривали, вероятно, думая, что Физз был без сознания, но Физз совершенно отчетливо слышал, как неистово звучал голос Берни.       — Ты пытался еще раз связаться с Большим Оззи?       — Каждую минуту. Он просто не берет трубку, сколько бы раз я ни звонил. Должно быть, из-за меня и нашего последнего разговора. Я написал ему сообщение. Может быть, он отреагирует на это… — пробормотал Маммон, на что Берни озабоченно кивнул и покосился на Физза.       — Пять минут. Максимум. Потом мы поедем в больницу, — объяснил он, поворачиваясь спиной к Маммону, на что упомянутый на мгновение заколебался, но затем протянул руку и тронул Берни за плечо.       — Эй, я пытаюсь помочь. Почему ты злишься на меня…? Это не моя вина, — пробормотал он так тихо, что Физз едва расслышал его. Берни замер на месте. Он оглянулся через плечо и поджал губы. Физз почти ожидал, что он будет отрицать это и искать оправдание, но его маленький робот удивил его снова. Потому что он бросил на Маммона укоризненный, обиженный взгляд, и то, что последовало, было самым странным, самым интересным разговором, который Физз когда-либо слышал. И это было именно то, что нужно Физзу, потому что это отвлекло его и заставило на время забыть о своей боли.       — Да, отчасти так и есть! Из-за твоих… твоих глупых попыток купить меня и мастера Физзаролли ему постоянно становилось хуже! Это его изматывало. Но… Я… я злюсь не только из-за этого! — с этими словами он указал на дверь, которая вела в остальную часть квартиры, и поджал губы. — Ты пустился во все тяжкие и разнес все вокруг. Твои статуэтки, фильмы и компакт-диски… Твои красивые дорогие вещи. Вся мебель. Все сломано…       — Такое случается, когда ты расстроен… и одинок. И грустишь…       — Это-это оправдание…!       — Ну… может быть, ты сможешь мне помочь? — При этих словах Берни вопросительно наклонил голову, и Физз тоже не понял. Маммон медленно подошел ближе, наклоняясь к Берни, в то время как его пальцы нежно нащупывали кончики колпака Берни. — Выбрать новую мебель… Физзаролли сказал, что ты можешь навестить меня снова…если захочешь. Тогда тебе тоже должно быть здесь комфортно.       На мгновение Берни, казалось, был полностью застигнут врасплох и расширил глаза, издав странный звук. Затем он быстро отвернулся.       —… В-В таких руинах, как тут, никто не почувствует себя комфортно… Что бы ни говорил мастер Физзаролли…       — Тогда я просто попрошу приехать клининговую компанию.       — Ты всегда все так упрощаешь для себя… Ты должен сам разобраться в этом беспорядке. Может быть — может быть, тогда ты поймешь, насколько глупы эти истерики. Насколько опасны и… пугающи!       — Ты хочешь, чтобы я сам навел здесь порядок?       —… Д-да? Я имею в виду… Да! Именно!              — Что, типа, в наряде горничной с пипидарстром и шваброй?       Люцифер, блядь, Морнингстар…       Если бы Физз что-нибудь держал во рту, он бы выплюнул это, не мог поверить своим ушам! Маммон серьезно пытался флиртовать прямо сейчас? Конечно, он же шут. Шутки были его коньком, и, возможно, весь разговор был бы даже забавным, если бы не был таким тревожным…       И, к огорчению Физза, Берни ухватился за это. В ужасе его маленький робот уставился на Маммона, затем раздражающая морщинка вернулась на его лоб, и на мгновение показалось, что он хочет отругать Маммона. Но затем — во имя Семи Колец — хмурый взгляд превратился в ухмылку — и сердце Физза растаяло. Впервые за несколько недель Берни искренне улыбнулся. Даже хихикнул. Смущенно отвел взгляд. Затем он взял себя в руки и попытался выглядеть серьезным, но потерпел неудачу.       — Не говори так. Я серьезно. И-и кстати… — На мгновение Берни заколебался, скептически глядя на Маммона, прежде чем сделать шаг к нему и, протянув руку, коснуться длинных прядей волос Маммона. — Что все это значит? Что ты сделал?       — Ничего. Они у меня всегда были. Они непрактичны, поэтому скрыты под шляпой.       — Может быть, тебе стоит их обрезать?       — Абсолютно нет. Поверь мне, я прошел трудный путь. Они отрастают в два раза быстрее и с каждым разом становятся в два раза тяжелее…       При этих словах глаза Берни расширились, и он прошептал еще тише.       — Они сделаны из чистого золота. О-они заколдованы?       — Скорее прокляты…       — Ты был проклят?! Кем?!       — …Моим отцом. Но это больше издевательство. Потому что я хотел слишком многого. Поэтому он подарил мне золотую корону… Не очень креативно. Но очень… неудобно.       Глаза Физза дернулись при этих словах, потому что он слышал нечто подобное раньше. От Оззи. Он тоже был «проклят» их отцом… но Оззи снял проклятие. Черт, их отец, должно быть, настоящий мелочный сукин сын… Что многое объясняло. Откуда-то должно было взяться такое поведение… и, очевидно, у всех смертных грехов было это общее.       — Мх… — Берни задумчиво нахмурился, глядя на пряди между пальцами, прежде чем наклониться еще ближе к Маммону. Ухмыляясь. — Мы могли бы заплести их. Тогда, может быть, они не будут тебя так сильно беспокоить? Если… если разрешишь?       И, к крайнему изумлению Физза, Маммон улыбнулся. Мягко.       — Конечно. Все, что ты захочешь.       При этих словах Берни озорно ухмыльнулся и отпустил пряди, вместо этого нащупав руку Маммона. Сжимая ее. У него были такие мечтательные глаза, что Физзу пришлось отвести взгляд. Это был, безусловно, самый странный разговор, который он когда-либо слышал, и, возможно, ему вообще не следовало его слышать. Любовные подшучивания между парочкой его не касались… потому что так оно и выглядело. Физз теперь тоже это увидел, и хотя он должен был радоваться за Берни, он понял кое-что еще. А именно, что его собственной пары здесь не было… Хотя они звонили и писали ему сообщения, Оззи не отвечал. И, возможно… он вообще не ответит. Может быть, он сыт по горло? И, словно по сигналу, у Берни зазвонил колокольчик.       — Время вышло. Нам нужно срочно ехать в больницу, — заявил он.       Физз увидел, как Маммон кивнул, и они оба шагнули к кровати. Горло Физза сжалось, потому что он знал, что за этим последует. Он беспокойно покосился из стороны в сторону и плотно сжал губы.       — Я не хочу слышать никаких криков… тебе нужно в больницу. Понял? — Маммон что-то проворчал, и, как это ни странно, Физз услышал, что он изо всех сил старается говорить спокойно. Несмотря на то, что все в Физзе хотело заорать на него, чтобы он заткнулся и позволил ему спокойно умереть здесь, в этой постели, он знал, что эти двое были правы. Потому что в противном случае, вероятно, именно это и произойдет. Он умрет. С другой стороны… если он пройдет через это невредимым, что тогда? Что, если Оззи намеренно не пришел? От этой мысли у него все закружилось, и он с трудом сглотнул.       — А… что, если Оззи… не появится? Что тогда…? Если я ему… надоем? — Куда тогда пойдет Физз? Да, у него был замок, но смог бы он действительно вернуться в это место, если там не будет Оззи? Все там напоминало бы Физзу о нем. И что стало бы с клубом? С единственным и неповторимым Физзаролли? Фаворитом короля? Что бы сказала пресса?       Последние новости! Конец! Физзаролли сам себе роет могилу! Асмодей снова свободен!       При этой мысли Физза сотрясла сильная дрожь, и он поджал губы, не желая выставлять себя еще большим дураком перед Маммоном и Берни, но в уголках его глаз собиралось все больше и больше слез. Тц, почему его должно волновать мнение прессы… или Оззи. Если он не попадет в больницу, все это больше не будет иметь значения.       — Не неси херни, — проворчал Маммон в ответ, сморщив нос, и Физз в замешательстве поднял глаза. — Оззи… без ума от тебя. Только из-за тебя он перевернул всю свою жизнь с ног на голову, даже связался с Люцифером и нарушил все табу. Если он сдастся из-за такой мелочи, то чего это стоило? Даже он не вложит столько усилий. Понимаешь? Он появится.       Физз растерянно моргнул. Было ли это попыткой подбодрить его? Если так… это сработало. По крайней мере, немного. Потому что то, что сказал Маммон, было правдой. Все это сделал Оззи. Тем не менее, его здесь не было, и Физз поджал губы. Была надежда, что Маммон на этот раз был прав… Дрожа, Физз кивнул, а Маммон вздохнул.       — Хорошо, теперь давай. Если ты умрешь здесь, нам всем пиздец…       Маммону не пришлось повторять дважды, и Физз, дрожа, попытался сесть. Однако он все еще не мог контролировать свои протезы и покосился на Берни.       — Л-ладно… — натянуто выдавил он. — Но… Берни идет со мной.       При этих словах у Берни загорелась мина, прежде чем на его лице появилось серьезное выражение, и он сжал кулаки.       — Конечно, сэр! Я все время буду рядом с вами! — Он приглашающе протянул руку. Физз кивнул и глубоко вздохнул. Укол за уколом причиняли боль его легким, и он выругался, сильно вытянув руку, но промахнулся мимо кисти Берни. Сукин сын! После третьей попытки Берни по собственной воле потянулся, и Физз свесил ноги с края кровати, уставившись в пол, поскольку над ним нависла совершенно другая проблема.       — Я… — мрачно начал он, и его одолел жар иного рода. Он прищурился на Маммона и стиснул челюсть. — Я… не думаю, что… могу ходить…       Сначала ответа не последовало, затем последовал шумный выдох, и Маммон подошел ближе, неловко протягивая Физзу оставшуюся руку.       — Я могу понести тебя на руках… если позволишь? — Он неловко предложил, и Физз был рад, что им обоим явно не понравилась эта идея. Однако какой у него был выбор? Берни, возможно, тоже мог бы нести его, но Физзу эта идея понравилась еще меньше после всего, через что он заставил пройти своего маленького робота. Вероятно, это была карма… дерьмо.       Каким-то образом Физзу удалось выскользнуть из кровати, встав на подкашивающиеся ноги. Но гравитация уже дала ему отдых, и он почувствовал головокружение. Все закружилось, и сразу же в конечностях снова поднялся жар.       — Ладно, да начнется веселье… Ура… — прохрипел он, не глядя Маммону в лицо, когда упомянутый наклонился к нему и…       по квартире прогремел ВЗРЫВ!       Громкий и оглушительный, за которым последовала гигантская ударная волна. Подобно торнадо, это пронеслось над ними, швырнуло Физза вперед, он упал на Маммона, едва удержавшегося на ногах. Яркий свет залил комнату, ослепив Физза, и он прищурился, пытаясь понять, что происходит. На них напали? Неужели на башню обрушился шторм???       Но когда поднял глаза, он затаил дыхание — и его сердце похолодело. Повинуясь какому-то нелепому порыву, он прыгнул за Маммона, собрав последние силы, чтобы спрятаться за ним. Черт… черт! Ему пиздец! Ему такой пиздец!       Потому что, конечно, это была не атака или шторм, который обрушился на них… это был портал. В воздухе перед ними парил огромный портал, очевидно, насильно перемещенный между измерениями — и внутри стоял не кто иной, как Асмодей. И он был в ярости.       Окутанный темным дымом, каждый яркий луч в нем погас. Его тело вибрировало, грива светилась красноватым, а оперение дико торчало во все стороны. Ядовито-зеленые глаза сверкали на трех лицах, искаженных яростью, и всякий раз, когда он выдыхал, из него вырывалось черное, как смоль, пламя. Оооо, Блять… двойной и тройной пиздец…       — Физзаролли… — Асмодей зарычал, и то, как он произнес его имя, заставило Физза вздрогнуть.       Дрожа, он обернул хвост вокруг тела и съежился за Маммоном, когда Асмодей пролез через портал, рыча, как тигр на охоте. Он лихорадочно обыскал комнату, и как только его взгляд остановился на Физзе, он прерывисто выдохнул, и его окутало еще больше пламени! Превращая его в огненного монстра, которого Физз видел раньше, и без предупреждения он бросился вперед. Издал душераздирающий крик. Планируя наброситься на него! Взвизгнув, Физз вскинул руки, желая защитить себя, предотвратить худшее. Н-Не хотел обжечься!!!       Только… Оззи охотился не за Физзом.       Разъяренный Оззи бросился на Маммона, сбил его с ног, швырнул через всю комнату и с грохотом впечатал в ближайшую стену, обхватив рукой горло Маммона и держа его высоко над головой.       — УБЕРИ ОТ НЕГО СВОИ ЛАПЫ! — взревел он, и его пламя взметнулось вверх, превратив его в пылающий факел, и пол у них под ногами задрожал. — Что ты сделал с ним на этот раз?! ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ!!!       Застонав, Физз закрыл уши, становясь еще меньше, угрожая потерять равновесие. Однако, прежде чем он упал, руки Берни подхватили его и помогли вернуться на кровать, убедившись, что Физз невредим. Затем он повернул голову, цепляясь за Физза, и в ужасе наблюдал, как Оззи набросился на Маммона, как дикий зверь. Сдавленный хрип вырвался у Маммона, который пинал и царапал руку Оззи. Но с одной рукой он далеко не ушел, тем более что все еще был пьян.       — Я-я ничего… не сделал… вообще! — выдавил он, но Оззи не слушал, часто качая головой.       — О, да?! Тогда почему он здесь?! Почему он должен ехать в больницу?! СНОВА?! И почему первое, что я вижу, это ТЫ, держащий его в своих когтях!       — Я не…! — выдавил Маммон, закатывая глаза, тем больше воздуха Оззи из него выдавил, и Физз вздрогнул. Видеть Оззи таким было ужасно — и как бы сильно он это ни ненавидел, Физз должен был что-то сделать!       — Оззи… стой! — слабо начал он, но был проигнорирован. С горящими глазами Оззи уставился на Маммона, и его языки пламени начали танцевать. Подскочили к Маммону, вгрызаясь в его кожу, забрались на одежду, прожигая ткань… Комнату заполнил искаженный болью рев, и Физз снова заткнул уши. Захотелось спрятаться. Но… об этом не могло быть и речи… он должен был все исправить…! Потому что на этот раз Маммон был не виноват! Но прежде чем он успел что-либо предпринять, Берни промчался мимо него и побежал к сражающимся друг с другом Смертным Грехам.       — Б-Большой Оззи! Остановитесь! — закричал он, цепляясь за ногу Оззи и щуря глаза. — П-пожалуйста! Пожалуйста, остановитесь! Маммон н-ничего не сделал! Он д-действительно не сделал! Пожалуйста, перестаньте драться! П-П-Пожалуйста!       Оззи развернулся и метнул в Берни черное, как смоль, пламя.       — Руки прочь! — его голос прогремел по комнате, и метким ударом ноги он сбросил Берни, который покатился по полу и врезался в комод. Шипя, Физз перевел дыхание. Что, во имя всего святого, делал Оззи?!       — Не вмешивайся, безмозглый робот! — выплюнул Оззи в Берни, который скорчился на полу, застыв, не поднимая глаз. — Я дал тебе задание, и ты провалил его! Ты должен был присматривать за Физзом и связаться со мной, если ему станет хуже! Вместо этого ты бегаешь с ним по всем семи кольцам! У тебя была одна работа, ОДНА! Твой недостаток, должно быть, хуже, чем я думал! — Вздрогнув, Оззи повернулся обратно к Маммону. — А ТЫ! Я сыт по горло тем, что ты снова и снова путаешься с моей парой! Может быть, мне следует сделать то же самое с тобой! Может быть, мне следует отключить твою любимую игрушку вон там! Может быть, ты поймешь…!       Это все, что он успел сказать.       Физз опустил голову. Увидел это раньше, чем Оззи, потому что лицо Маммона исказилось. Превратилось в неузнаваемую гримасу. Он начал сопротивляться изо всех сил — и Оззи попал в беду. Он больше не мог сдерживать его, и внезапно из спины Маммона вырвались два огромных крыла! Гигантские, мрачные и черные, как ночь, с золотыми прожилками. Как перья, которые были разбросаны повсюду.       Срань господня!       Физз забыл дышать, не знал, что делать, мог только беспомощно наблюдать, как два Греха вцепились друг другу в глотки. Тени вокруг Маммона ожили, нападая на Оззи, обволакивая его, ослепляя, в то время как острые когти скользили по его лицу. Он вскрикнул, и в следующий момент его сбило с ног, когда два длинных хвоста в форме стрел обвились вокруг его лодыжек и оторвали ноги от пола. Оззи с шумом рухнул на землю, и через несколько секунд Маммон набросился на него. Ударил оставшейся рукой Оззи по голове, удерживая его на месте.       — Ты. НЕ. Тронешь. Его. — Маммон взревел с такой зловещей решимостью, что потряс Физза до глубины души. Он не закричал, не ударил Оззи, он просто пронзил его своим ядовито-зеленым светящимся взглядом. Это была угроза. Предупреждение, такое опасное, какого Физз никогда от него не слышал. Его огромные крылья поднялись, сильно захлопали, и взрывная волна со свистом обрушилась на Оззи, пригвоздив его к земле, и он поморщился.       Затем Маммон сел, отпустил Оззи и бросился к Берни. Присев на корточки перед хнычущим свертком, он ощупал лицо Берни, поворачивая его голову, как будто ища травмы. Берни вздрогнул от прикосновения, все еще не поднимая глаз, и Маммон, вздохнув, притянул Берни ближе к себе, окутывая его своими крыльями. Зарычав, он повернулся к Оззи, который встал, все еще злобно глядя на Маммона, после чего Маммон хлестнул своими хвостами, проламывая пол, прежде чем они обвились вокруг тела Берни, как защитные змеи. Прижимая его к Маммону.       — Никогда больше не смей прикасаться к нему! БОЛЬШЕ НИКОГДА! — предупредил он, вставая и поднимая Берни, который удивленно расширил глаза, коротко покосился на Физза, но затем прижался к Маммону. — Именно Бернард заботился о Физзаролли все это время, пока ТЫ был недоступен! ОН заботился о нем! Давал ему лекарства, заботился о его ранах! Но ты предпочел игнорировать меня! Потому что ты всегда игнорируешь мои сообщения. И вот что ты получаешь! Еще две минуты, и мы были бы в больнице!       — Не смей читать мне нотации!       — Почему? Не можешь смириться с правдой? Посмотри правде в глаза, Асмодей! Виноват в этом не я. А ты. Потому что ТЫ позволил этому зайти так далеко! Не я. Не Бернард. ТЫ. Ты не отвез Физза в больницу. Ты оставил его одного. И все же ты знал о его состоянии. Так что не вымещай на нас свое разочарование!       — Если бы не ТВОИ безумные сообщения и подарки, дело не зашло бы так далеко!       — Я и сам это знаю… Вот почему я пытался помочь раньше. В отличие от тебя!       — В чужом глазу соринку видишь, а в своём бревна не замечаешь! Ты виноват в этом! Как только он оказывается рядом с тобой, ему становится так плохо, что приходится ехать в больницу! Конечно, это твоя вина! Вот почему я собираюсь взять Физза и Берни с собой, а ты оставишь нас в покое, черт возьми!       При этих словах Маммон издал опасное рычание и попятился, хлопая крыльями, прежде чем угрожающе поднять их.       — Зачем?! Чтобы снова пнуть его?! Ты не прикоснешься к моей жемчужине!       — Хочешь поспорить?! — Рыча, Оззи шагнул к Маммону — и Физз больше не мог этого выносить.       У него вырвался бессильный стон, и он протянул дрожащие руки, едва способные держать их прямо.       — Оззи…! — взмолился он, прищурившись. — Оззи! Не надо!       И наконец, наконец, Оззи послушался.       Он развернулся, и Физз невольно пригнул голову, желая спрятаться под одеялом, но тогда два Греха снова сцепятся и Оззи пострадает еще больше!       — Он… он говорит правду, Оззи. Я не принимал лекарства… Я хотел прийти сюда… Я сказал Берни не звонить тебе… и Маммон… Маммон помог… Это моя вина. Моя собственная… — он продолжал лепетать, должен был сказать все, пока еще мог и пока лекарства еще помогали.       Оззи молча уставился на него сверху вниз, и в конце концов он начал двигаться, подходя к кровати, а Физз стал еще меньше, не имея возможности взглянуть на него. Заметил, как у него начали гореть глаза.       — Прости… — всхлипнул он, чувствуя себя ужасно глупо. Глупо, беспомощно и выставленным напоказ. — Прости, Оз…       Ответа не последовало. Оззи просто стоял и смотрел на него. Черт, как Физз это ненавидел. Он предпочел бы, чтобы его отругали или наказали, неважно. Главное, чтобы Оззи что-то сказал! И тишина продолжалась. Пока Оззи не протянул руку и не схватил Физза. Он наполовину ожидал, что его сожгут, наполовину ожидал, что он получит пощечину за собственную глупость — и он это заслужил, — но вместо этого Оззи поднял его, коротко погладил по спине и выдохнул обжигающий воздух.       — Больница. Сейчас же, — выдавил он, и Физз быстро кивнул, тяжело сглотнув. Мольбы и слезы все равно ничего не дали бы, поэтому он сдался. Вцепившись в одежду Оззи, он прищурился.       — Мы можем отвезти его в одну из моих больниц. Я уже проинформировал своих демонов. Они на дежурстве, — сказал Маммон, который задумчиво подошел ближе, ни на секунду не убирая руки от Берни. Но Оззи отмахнулся от этого, презрительно фыркнув.       — Физз ни за что не сунется в больницу в Жадности. Я везу его в свою частную больницу в Похоти. Без обсуждения.       На этом последнее слово было произнесено, и Оззи щелчком пальцев открыл портал, на другой стороне которого была клиника, которую Физз посещал ранее. Оззи прошел через портал вместе с ним, и врачи сразу же выстроились в очередь. Последовали приказу Оззи, который объяснил ситуацию. Даже Маммон и Берни последовали за ними. Физз не знал, когда это произошло, но как только они вошли в клинику, Маммон выглядел так же, как всегда. Не потрепанный, с растрепанными волосами, а в идеально сидящем костюме и шутовской шляпе. Без крыльев. Берни шел рядом с ним, избегая Оззи, как мог. Его глаза были устремлены в пол, и он не сказал ни слова.       Физз почувствовал себя ужасно при виде этого, и он был бы просто счастлив врезать Оззи по лицу за то, что он сделал. Пинать и орать на Берни было огромным красным флагом, независимо от того, насколько он был зол. Однако Физз был не в том положении, чтобы ругать Оззи, поэтому он смирился со своей судьбой, втайне радуясь, что Маммон был рядом. От этой мысли у него поднялась желчь, но для Берни так было лучше всего…       В конце концов врачи вкатили кровать, и как бы Физзу ни хотелось кричать, хныкать и цепляться за Оззи, он позволил уложить себя в кровать без единого слова, не сводя глаз с Оззи. Хотя от его пары не последовало никакой реакции. Даже ни слова ободрения. Он, должно быть, чрезвычайно зол, а боль Физза усугублялась невыразимым беспокойством.       Что, если Оззи действительно было достаточно…?       Что, если он захочет избавиться от Физза после завершения лечения…?       Физзу была невыносима эта мысль, и он пожалел, что не был мудрее и не принял свои лекарства.       Наконец, врачи хотели забрать его, и Физз замер, заметив, что им снова овладевает паника. Его сердце бешено заколотилось, и он вцепился в простыню, умоляюще глядя на Оззи. Который не двигался! Ни капельки! Физз затаил дыхание.       — Оззи… ты не идешь…? — прохрипел он, но снова… ничего. Ни движения. Ни слова. Оззи просто уставился на него, и все три его лица нахмурились, все еще окутанные черным и серым. У Физза перехватило горло, и он напрягся. — О-Оззи?       Оззи, наконец, пошевелился, но отвел взгляд в сторону.       — Я не знаю, смогу ли я это вынести. — Это было все, что последовало, и Физз широко раскрыл глаза.       — Н-но… — Его горло сжалось, не давая произнести ни слова, а сердцебиение участилось, стало громче. Его пальцы впились в простыню, разрывая ее — и боль пронзила его плечи, вернувшись без предупреждения, Физз боролся со слезами. Рыданиями. Не хотел выглядеть полным слабаком.       Его взгляд лихорадочно скользнул к Маммону и Берни, которые молча стояли позади Оззи, — и при виде их Физз почувствовал неприятный ядовитый укол. Маммон выпрямился позади Берни, рука лежала на его плече, поддерживая Берни. Открыто. Не скрываясь — и тихий голос сказал Физзу, Маммон ни на секунду не оставил бы Берни одного, будь он на месте Физза. Однако Берни действовал не так глупо, как Физз…       Он ненадолго задумался о том, что сказал ему Маммон перед тем, как Оззи ворвался в Золотую башню, но Физз начал сомневаться в этом. Возможно, Оззи когда-то был от него без ума, но любой мог передумать. Облизнув губы, Физз наклонился так низко, что чуть не свалился с кровати, и медсестрам пришлось удерживать его.       — Пожалуйста…! — он предпринял последнюю попытку, зная, как жалко, должно быть, звучит его голос. Как жалко, должно быть, он выглядит! Но он не хотел оставаться наедине с этими врачами, которые могли сделать с ним все, что угодно!       Собравшись с силами, он потянулся, застонав, когда плечевой сустав зацепился и не поддавался. Его глаза были прикованы к Оззи, чье лицо становилось все мрачнее. Врачи, наконец, снова начали двигаться, собираясь отодвинуть кровать, и всякая надежда в Физзе умерла. Им овладела паника, он вцепился в простыню, покачал головой и…       — Хватит. — Вздохнув, Оззи покачал головой, и врачи остановились, выжидающе глядя на Оззи, который задумчиво подошел ближе — и схватил Физза за руку. — Я пойду с тобой. Конечно… — выдавил он, и Физз с облегчением обмяк, сжимая пальцы Оззи так крепко, как только мог. Слава Люциферу, слава Люциферу…!       Все, что последовало за этим, расплылось в гигантскую непрозрачную кляксу и скрылось в густом тумане.       Были обследования, так много обследований. Забор крови, сканирование, рентген, компьютерная томография… называйте что угодно. Даже протезы Физзу иногда приходилось снимать. Было проведено много бесед. Многое было объяснено, были показаны фотографии — но Физз понял только половину. Полностью сосредоточился на Оззи, был рад, что он был там и все слышал. Иногда отвечал от имени Физза. Не оставлял его одного. Держал за руку. Все время. При этом… он выглядел ужасно. В перерывах между тестированием и разговорами Физз заметил темные круги под глазами Оззи и то, какими невыразительными были бык и баран.       Это был ад. Буквально. Для них обоих… и Физз был виноват.       В конце концов, испытание закончилось, и им пришлось ждать результатов. Физза вкатили в шикарную комнату, где их уже ждали Маммон и Берни. Последний, в частности, выглядел так, словно от волнения пережил тысячу коротких замыканий. Сказано было немного. Только самое необходимое, и даже не будучи эмпатом, Физз почувствовал, насколько напряженным было настроение. Как набожная монахиня, Оззи стоял у кровати Физза и держал его за руку, демонстрируя серьезную мину, от которой у Физза скрутило живот, в то время как Маммон и Берни сидели в другом конце комнаты в одном из чересчур роскошных кресел. Берни устроился на коленях у Маммона, сосредоточенно глядя на Физза, как будто просто ждал приказа. Но на него пялился не только маленький робот, но и Маммон, и Физз не смог долго выдерживать этот взгляд… По крайней мере, на этот раз монстр сам увидел, что пришлось вынести Физзу.       Физз молча опустил взгляд на кровать, беспокойно постукивая по матрасу кончиком хвоста и уставившись на трубки, торчащие из его тела. К нему были прикреплены капельницы и канюли, чтобы обеспечить его лекарствами и жидкостями на некоторое время, и от одной мысли, что иглы вонзаются в его кожу, Физзу стало плохо. Черт, он хотел домой… На его большую двуспальную кровать. Прижиматься к перьям Оззи… Без страха и боли…       Прищурившись на Оззи, не в силах вынести глубокую пропасть, возникшую между ними, он открыл рот, но прежде чем он успел что-либо сказать, раздался кашель, и все взгляды устремились на дверь. Появился главный врач в сопровождении доктора Моднара и еще одной женщины-врача. В руке главного врача был цифровой планшет, но Физз даже не хотел знать, что на нем, настолько серьезными выглядели их лица…       — Ваше высочество? Мистер Физзаролли? Теперь у нас есть результаты анализов, — объявил главный врач, косясь на планшет, входя в комнату. Физз напряженно покосился на Оззи, облизал губы и заставил себя кивнуть. Он все равно не мог этого избежать…       — Итак… как они? — слабо спросил он после того, как Оззи не сделал попытки что-либо сказать и покосился на доктора, изо всех сил стараясь не смотреть ему в глаза.       — Если честно, совсем не хорошо… ваши жизненные показатели, мягко говоря, катастрофичны… У вас серьезные инфекции на всех конечностях, поражающие как ткани, так и прикрепленные интерфейсы протезов. Лекарства, которые вы принимали, предотвратили худшее, но вы были всего лишь на волосок от серьезного заражения крови… Мы уже даем вам антибиотики, но этого недостаточно. Ваше состояние крайне нестабильно.       Физз опустил голову. Катастрофа? Заражение крови? Нестабильный? Физз снова уставился на Оззи, вцепившись в одеяло.       — И-и что это значит?       — Боюсь, нам придется оставить вас здесь. Как минимум на две недели. Необходима операция по удалению омертвевших тканей со всех конечностей и установке новых интерфейсов. Вы больше не сможете ими пользоваться.       Омертвевших…? Удалить? Они собирались удалить из него… еще ткани?! Отнять еще больше его рук и ног?!       О, Люцифер… О, Люцифер!!!       Физз неуверенно выдохнул, просто тараща глаза на врачей, которые превращались в расплывчатые точки у него на глазах. Они удалят еще больше частей его тела!!! И ему… не разрешено ничего говорить против этого! Потому что это была его собственная вина… Он позволил этому зайти так далеко… И если он что-нибудь скажет, Оззи разозлится еще больше…       Он твердо сжал губы, с усилием проглотил каждый протест и каждый страх, попытался сосредоточиться на дыхании, но даже это становилось все труднее и труднее. Они отрежут еще больше… … и ему придется остаться… на две недели!!!       Это… это…!!!       Нет… НЕТ!       Он не хотел этого! Он не хотел этого…!!!       Почему он был таким глупым!!! Почему он был таким гребаным идиотом?! Это были всего лишь таблетки, ничего больше. Все, что ему нужно было сделать, это проглотить свои таблетки! А теперь… теперь… теперь!!!       Большая рука появилась из ниоткуда, легла ему на спину, и Физз вздрогнул, вскинув голову. Оззи подошел к нему, рисуя круги на его спине.       — Дыши глубоко, — прошептал он на удивление спокойным голосом, позволяя своим пальцам кружить и кружить — и только тогда Физз понял, как неистово он дышал, как крепко сжимал одеяло. Как сильно колотилось его сердце в груди. — Сделай глубокий вдох, Физз, — продолжил Оззи, и Физз попытался сосредоточиться на нем одном. На его приятном голосе. Его руке поддержки. Он всегда поддерживал Физза. Всегда помогал ему. Оззи никогда бы его не подвел, и то, что Физз хоть на секунду усомнился в этом, было позором. Так что он сделал, как ему сказали, пытаясь дышать вместе с Оззи. — Вот и все. Вдох и выдох. Помнишь? У тебя все хорошо получается. Все будет хорошо. Ты в безопасности.       И это помогло. Через некоторое время Физз успокоился, заметил, что его дыхание становится ровнее, а сердцебиение медленнее, и, хотя цепляться за Оззи было больно, он это сделал. Держал последнего за руку железной хваткой. Наконец, Оззи обратился к врачам, и Физз был рад, что он все-таки снова взял управление на себя.       — Что нам теперь делать? — серьезно спросил он, на что прозвучало очередное горловое покашливание.       — Нам нужно удалить инфицированные, некротизированные ткани как можно скорее. У нас назначена процедура на завтрашнее утро.       — Завтра утром?! — Прохрипел Физз, вжимаясь в подушки.       — Чем скорее, тем лучше.       — Согласен, — подтвердил Оззи от имени Физза, и хотя Физз только что успокоился, он почувствовал, что паника снова угрожает подняться в нем. Завтра утром… это было так быстро!!! Слишком быстро… С другой стороны, это нужно было сделать. Он знал это. Он знал.       — Не бойся, — прошептал ему Оззи, сжимая руку Физза. — Я буду с тобой. Все время. Все это время? Неужели…?       Оззи продолжал разговаривать с врачами, в то время как Физз рухнул на кровать и уставился в потолок. Завтра утром… Завтра утром они проткнут его новыми иглами, он потеряет сознание, и они отрежут еще больше частей тела… Ему пришлось с трудом сглотнуть, чтобы подавить рыдания и побороть слезы, но с каждой секундой это становилось все труднее.       Наконец, врачи удалились, и Оззи на мгновение задержался в дверях, прежде чем присоединиться к Физзу у постели больного. Он провел пальцем по лбу. Как и прежде, выражение его лица было серьезным, затем он перевел дыхание.       — Берни, — начал он, и где-то в комнате зазвонил маленький колокольчик. Затем раздался шорох, и Физз услышал шаги, приближающиеся к его кровати.       — Д-д-да… Б-Большой Оззи, сэр? — Берни выдохнул ужасно кротко, и Физз медленно повернул к нему голову. Как куча страданий, Берни стоял там, не глядя ни на кого из них. Бедняжка… он заслужил извинения. Они все это заслужили! Кроме Маммона, может быть… Но Оззи и Берни заслужили это. Оззи, тем временем, продолжил.       — Ты и Маммон. Вы можете идти.       При этих словах Берни замер, его глаза стали огромными.              — Ч-ч-что…? — прошептал он, после чего Оззи вздохнул.       — Послушай, малыш, Физз собирается провести здесь следующие две недели, и я буду рядом с ним. Ты можешь пойти с Маммоном и остаться с ним. Это то, чего ты все равно хотел, верно?       — Н-н-но, сэр…! Я должен з-з-заботиться о мастере Физзаролли! Э-Э-это моя работа!       — Нет. Это не так, Берни. Это моя работа. Физз — моя пара, и пока он в больнице, я хочу заботиться о нем. Ты можешь идти.       — И-и-дти…? Вы-вы хотите… чтобы я у-у-ушел? Н-Н-навсегда? О-о-Означает ли это… что вы не х-х-хотите больше… меня в-видеть?! — Берни беспомощно переводил взгляд с одного на другого, в то время как внутри у него громко скрежетало. Его взгляд был прикован к Физзу — и, о, если бы у него были силы и если бы это было уместно, Физз ударил бы Оззи. Каким большим тупым придурком он мог быть иногда! Как он мог сказать такое Берни? После того, как пнул его, как футбольный мяч.       Задыхаясь, Физз сел, после чего Оззи немедленно положил руку ему на спину, чтобы поддержать, но прежде чем он успел отругать его, Физз протянул руку Берни.       — Чушь собачья… Оззи не это имел в виду… — начал он, кивая Берни, который коротко покосился на Оззи, а затем подошел ближе и схватил Физза за руку. — Конечно, мы хотим тебя видеть. Ты принадлежишь нам. Замок — твой дом… но… Оззи прав. Ты ничего не можешь здесь сделать. Ты сделал достаточно. И достаточно натерпелся… Прямо сейчас тебе лучше с этим му… с Маммоном. Просто пока я здесь. Хорошо?       Ответа не последовало. Берни просто ошеломленно уставился на него. Он медленно опустил взгляд, уставившись в пол, и начал вибрировать. Он не поверил Физзу… конечно, нет. Кто бы поверил, после того, как с ним обошлись, и, к ужасу Физза, глаза Берни влажно заблестели.       О, пожалуйста, не надо. Без слез. Только не это…       Он быстро потянул Берни за руку, желая поднять робота с кровати, но не смог сделать это один. Берни пришлось помочь, и как только он сел на матрас, Физз крепко обнял его. Обнял так сильно, как только мог.       — Мне жаль, что тебе пришлось все это вынести… так жаль… — прошептал он, и Берни снова застыл. Изнутри него донесся странный звук, затем он осторожно обнял его в ответ. Мягко.       — И мне-мне-мне действительно р-р-разрешено вернуться д-д-домой снова? Вы н-н-не выбросите меня? — он прошептал это так тихо, словно хотел убедиться, что Оззи его не слышит, после чего Физз сжал его еще крепче. Так сильно, что суставы перестали слушаться.       — Я обещаю.       Это немного успокоило Берни, но он все еще не отпускал Физза, а Физз просто позволил этому случиться. Они оставались в таком состоянии долгое время. Свернувшись калачиком на огромной неприветливой кровати. Берни прижался к Физзу, поглаживая его по спине, и в какой-то момент Физз задумался, кто же на самом деле кого утешает.       Прошло почти полчаса, прежде чем Берни оторвался от него и попрощался.       — Пожалуйста, берегите себя. Делайте то, что говорят врачи. И что… говорит Бо-Бо-Большой Оззи. Примите лекарство, поешьте и отдохните. Согласно моей базе данных, подобные процедуры заканчиваются на восемьдесят семь процентов положительно, беспокоиться не о чем. И если вам что-то понадобится, пожалуйста, свяжитесь со мной. Я п-помогу, чем смогу… если-если мне п-р-разрешат… и-и…! — он давал совет за советом, не находя конца, и, вздохнув, Физз покачал головой, устало положив руку на голову Берни.       — Все в порядке. Я позабочусь о себе. Обещаю. Увидимся.       На этом болтовня прекратилась, и Берни поджал губы, опустив голову, как побитый щенок, прежде чем нерешительно подняться с кровати.       С тяжелым сердцем Физз наблюдал, как Берни подошел к Маммону и, не успев опомниться, выпрямился, наказывая Маммона смертельно серьезным взглядом.       — Предупреждаю тебя, если ты не будешь хорошо заботиться о нем! Не смей причинять ему боль! — прорычал он, на что Маммон удивленно взглянул на него и одобрительно кивнул.       — Спасибо, — мягко сказал Маммон, почти искренне, но Физз только фыркнул. Он мог засунуть свое дурацкое «спасибо» себе в задницу, и Физз показал ему средний палец. Маммон при этом закатил глаза, но уголки его рта на мгновение дернулись. Затем он открыл портал, и они с Берни исчезли.       Взгляд Берни оставался прикованным к Физзу до самого конца, и когда портал за ними закрылся, в комнате воцарилась жуткая тишина.       Оззи и Физз… остались одни, и впервые за долгое время Физз пожалел, что их нет. Тошнотворное молчание воцарилось между ними, окутывая все, затягиваясь вокруг горла Физза, как веревка. Ошеломленный, он уставился на то место, где раньше был портал, и прикусил язык. Оззи сидел рядом со его кроватью и тоже не произносил ни слова. Он напомнил Физзу большое серое облако. Плохое предзнаменование, и, в конце концов, он не выдержал. Пришлось что-то сказать.       — Мне жаль, — прошептал он, закрывая глаза. — Мне жаль, Асмодей… Мне так жаль…       Сначала ничего не прозвучало.       Тишина сохранялась.       В коридоре было слышно, как персонал больницы ходит и разговаривает, а где-то часы тикали так громко, что, казалось, насмехались над ним. Затем раздался вздох, и Оззи опустился на стул, выдыхая волну черного пламени и густого дыма.       — Да. Мне тоже…       Это было все, что было сказано. Физз быстро кивнул. Хорошо. Намного лучше, чем ничего, и он прищурился на свою пару.       — Ты… неважно выглядишь… — Физз заметил очевидное, но не смог придумать, что еще сказать. Оззи прищурился и в конце концов поднял голову. Их взгляды встретились, и Физз почувствовал, что он съеживается и его четвертуют в процессе.       — Мне нехорошо, Физзаролли, — тихо объяснил Оззи, и обеспокоенный звук его голоса пронзил сердце Физза, как копье. — Я… так больше не могу. Я не могу видеть тебя в больнице снова и снова, — продолжил он, и Физз затаил дыхание. — Прочитав эти сообщения и обнаружив тебя с Маммоном… в таком плохом состоянии… Я думал, что потеряю тебя. Что на этот раз ты зашел слишком далеко… что я позволяю тебе слишком многое… Я больше не могу этого выносить, Физз… — Голос Оззи дрогнул, ослаб и затих, и Физз с удовольствием выпрыгнул бы из кровати и побежал к нему. Чтобы утешить его, снова извиниться. Но движение было слишком утомительным, боль слишком сильной. Все, что он мог сделать, это повернуться к нему и протянуть руку.       — Ты не обязан! Правда… Я усвоил свой урок… Обещаю… С этого момента все будет по-другому.       — Так ли это?       — Да. Это так. — Умоляя, Физз протянул пальцы — и, вздохнув, Оззи нащупал его руку. Поднес ее ко рту и поцеловал каждый палец. Каждый до последнего. Облегчение затопило Физза, и он обмяк, понимая, что это не снимает проблему со стола переговоров, но Оззи не ненавидел его. И останется с ним. И это было самое главное. Слезы навернулись на его глаза, и он глубоко вздохнул, пытаясь казаться спокойным и искренним, но потерпел неудачу. — Я… Я не хотел тебя пугать… Я просто подумал, что смогу сделать это сам. Без тебя… Но, похоже, я все-таки жалкий трус… Я ничего не могу сделать сам…       — Ты не трус, Физз. Ты один из самых храбрых и крутых демонов, которых я видел. И тебе не нужно ни с чем справляться в одиночку. Зачем тебе это? Если у тебя есть кто-то, кто может помочь, ты должен принять помощь.       — И это ты говоришь…       Уголки рта Оззи дернулись.       — Да, я знаю. Этому мне тоже еще предстоит научиться. Но это не меняет того факта, что это правда.       Это было правда. Физз кивнул и положил голову на подушку. Позволил Оззи погладить его пальцы, которые через некоторое время отпустили его.       — У меня есть просьба, — начал он, и Физз кивнул. Он сделает все. Все, что захочет Оззи! — Когда все это закончится, я хочу, чтобы ты начал терапию. Чтобы это больше не повторилось… Я знаю, тебе ненавистна сама мысль об этом, и это будет стоить тебе немалых усилий. Но тебе это нужно. И, возможно, мне тоже.              Терапия?              Физз нахмурил брови, желая немедленно отказаться, но затем заколебался. До сих пор он думал, что не нуждается в подобном обращении. Что он мог справиться с тем, что с ним случилось, самостоятельно. Но боль в конечностях и мысль о завтрашней операции подсказали ему, что Оззи был прав.       Сделав глубокий вдох, Физз наконец кивнул.       — Окей… — Возможно, это действительно помогло бы. И если это не помогло ему, то, по крайней мере, успокоило Оззи. Потому что не было ничего хуже, чем то, что Оззи потерял весь свой цвет. Потерял свою радость… свой свет… Что значила небольшая операция или терапия на этом этапе?       — Мы-мы справились с этим, верно? — осторожно спросил Физз, и впервые за долгое время Оззи улыбнулся.       — Мы справимся.