Закулисье

      Берни молча сидел в большом лимузине, невозмутимо глядя на центр Кристал-Сити. К настоящему времени он привык к этому зрелищу. К множеству демонов, снующих большими группами перед клубами и барами; к громкости, шуму и яркому свету. Ему все еще не нравилось это место, но он смирился с этим. Он больше ничего не мог поделать, поскольку очень серьезно относился к своей новой цели.       По этой причине он настоял на походе в клуб, чтобы и там позаботиться о своем хозяине. Большой Оззи и Мастер Физзаролли объяснили, что в этом нет необходимости, поскольку в клубе много телохранителей, но Берни хотел… Если он останется в одиночестве замка, опасность была слишком велика, что у него случится… рецидив… Хотя, конечно, такая опасность существовала и в клубе. В конце концов, в Ozzie's было много разных выступлений, включая музыкальные, но… он—он мог с этим справиться. Как-нибудь. Он просто абстрагировался от музыки как мог и не тратил на это лишних мыслей или энергии.       И в течение последних шести дней это работало хорошо. Пока мастер Физзаролли развлекал гостей в течение вечера, а Большой Оззи сидел либо в своем кабинете, либо на своем VIP-балконе, Берни всегда располагался таким образом, чтобы не спускать глаз со своего хозяина. И это было либо перед гримеркой, либо перед выходом на сцену. Важно было то, чтобы никто не подходил слишком близко к его хозяину… важно было то, чтобы никто не мог причинить ему вреда. Важно было то, чтобы мастер Физзаролли был доволен. Берни даже умудрился проигнорировать назойливых сотрудников. Ему удалось серьезно сказать им, что они должны оставить его в покое! Что они и сделали. Хотя и с разочарованными лицами. Они этого не говорили, но Берни знал, что они тоже видели в нем всего лишь милую кукольную копию их ведущего… это было утомительно.       Но, по крайней мере, никто не заигрывал с ним! Для этого он даже улучшил свою программу выражения лица и изменил свои подпрограммы, чтобы теперь выглядеть более серьезным и сердитым! Что… срабатывало только иногда. Но-но он станет лучше. Это то, что он решил сделать!       — Я тут подумал. — громкий голос Большого Оззи внезапно прогремел по машине, и Берни поднял голову, взглянув на своих владельцев.       К его облегчению, между ними больше не было пассивно-агрессивных споров, но они все еще ходили вокруг друг друга, как по яичной скорлупе… Даже здесь, в машине, их взаимодействие друг с другом было жестким и осторожным. Вероятно, они все еще были в плохих отношениях из-за лжи, которую его хозяин наговорил во время их ссоры… Как ложь о том, что Большой Оззи купил его. Или что Большой Оззи ненавидит Маммона. Или что Большой Оззи сделал недостаточно… Неважно. Берни старался не думать об этом. Не его дело судить о чем-либо. Теперь его хозяин с любопытством поднял голову и склонил ее набок.       — Выкладывай, здоровяк. В чем дело?       Многозначительно улыбаясь, Большой Оззи посмотрел на них и помахал рукой.       — Речь об этой новой ситуации. С Берни в качестве твоего телохранителя, — объявил он, и Берни опустил плечи. Хоть бы они снова не пытались отговорить его от этого плана. — Не думай, что мне не нравится, что ты с нами, Берни… Но мы все знаем, как сильно тебе не нравится бывать в клубе. Даже если ты хочешь позаботиться о Физзе, я не хочу, чтобы ты подвергал себя такому стрессу.       — Мой уровень стресса составляет сорок процентов. Это в пределах нормы. Я в порядке, — лаконично объяснил Берни, уже желая снова выглянуть в окно. Чем ближе они подходили к клубу, тем больше было вероятности, что сумасшедшие фанаты преградят им путь. То, что Большой Оззи предпочел поездку на машине путешествию порталом, он никогда не поймет. Но предположительно ему нравилось путешествовать на машине… Странно. Однако Большой Оззи не сдавался. Он поднял указательный палец, постучал Берни по носу, и его улыбка стала приторно-сладкой.       — Нет. Это не так. Я вижу это и я… чувствую это. — Он прочистил горло и покосился на Физза, который нахмурился и тоже скептически оглядел Берни сверху донизу.       О… этот странный взгляд еще раз потряс Берни, и он вздрогнул, быстро опустив взгляд в пол и заерзав взад-вперед на сидении. Во время их спора десять дней назад выяснилось, что Большой Оззи может получать «волны» от Берни. Что бы это ни значило. Что Большой Оззи был эмпатом, чувствовал эмоции окружающих его демонов и заряжал свой аккумулятор с их… помощью, Берни знал, но ему не понравилось, как они смотрели на него с тех пор, как Большой Оззи раскрыл этот секрет. Как будто он был еще более ущербным, чем был на самом деле. Но он также не хотел тратить на это ненужную энергию или мысли. Возможно, это была его неисправность, и Большой Оззи мог воспринимать электромагнитные волны, которые он излучал. Что-то еще не имело смысла.       — Мой аккумулятор зарядился на восемьдесят процентов. Я в порядке, — был стандартный ответ Берни, за которым последовал вздох.       — В порядке? Ага. Конечно. Хер там плавал! Если ты в порядке, то почему ты выглядишь как чертов зомби с этими пустыми глазами… и почему ты ведешь себя так же, как тогда, когда у тебя была та ссора с Маммоном? — проворчал Мастер Физзаролли, скрестив руки на груди, но Берни не стал вдаваться в подробности, подавив дрожь, которая хотела потрясти его. На него нахлынула усталость, потому что в последнее время ему становилось все труднее понимать мастера Физзаролли. Всегда находилось что-то, что не устраивало его мастера. Выражение лица Берни, выражение его глаз или его новый выбор одежды, чтобы выглядеть более профессионально, а не как плюшевая кукла. Хотя Берни делал именно то, чего так долго хотел. Кроме этого… его хозяин приказал больше не говорить об этом определенном демоне…! Так почему же он продолжал упоминать его? Почему…?! Берни даже выключил свой телефон, чтобы его не беспокоил… он…       Что-то внутри него зачесалось, и этот ржавый переключатель начал дергаться. Но Берни проигнорировал его. Как зашифрованный файл, который дремал глубоко в его памяти и пробуждался каждый раз, когда упоминался определенный демон. Но он не проявил никакой реакции и быстро выглянул в окно. К-клуб! Он был близко… Он мог сказать это по увеличению количества демонов. Сейчас ему нужно было сосредоточиться на важных вещах. Но его владельцы продолжали настаивать.       — Физз прав, Берни. Мы не слепые. Я пока не знаю, что именно с тобой происходит, но я связался с фабрикой, чтобы получить отчеты о других Робо-Физзах с похожими… условиями. Однако это натолкнуло меня на идею… может быть, нам стоит обзавестись вторым Робо-Физзом.       Глаза Берни дернулись, и он оторвался от окна, передвигаясь по салону.       — Что? — Его фасад, построенный усилиями и силой воли, рухнул, и он осел, вцепившись в подушку. Большой Оззи з-захотел второго Робо-Физза? П-почему? Они собирались заменить его? Неужели Берни действовал им на нервы?! Они все-таки хотели от него избавиться? Неужели та ссора была последней каплей?       О, небеса… О, небеса… Его вентиляционная система издала громкий шум, и он напрягся, почувствовав хрипение в груди.       — Я сделал что-то не так? Мои услуги были неудовлетворительными? — Он поспешно соскользнул с сиденья и встал перед своими владельцами. — Я сделаю все, что в моих силах. Я сделаю лучше. Как… как модель подчинения мне трудно измениться. Я не могу обойти свое кодирование. По крайней мере, не добровольно… Но я попытаюсь!       — Нет, нет, я не это имел в виду! — быстро сказал Большой Оззи, поднимая руки, но мастер Физзаролли тоже выглядел озадаченным.       — Что именно ты тогда имел в виду, а? Мне тоже любопытно. Для меня это тоже новость.       Вздохнув, Большой Оззи провел рукой по лбу.       — Я знаю. Это была спонтанная идея. Я подумал, что если бы у Берни был кто-то вроде него… у него была бы компания, и ему не пришлось бы с трудом добираться до клуба. Он мог бы поработать с этим новым Робо-Физзом и проводить с ним время. Я подумал, что мы могли бы найти ему друга. Кого-нибудь, кого ему не нужно было бы бояться. И я мог бы использовать это как пример… чтобы посмотреть, могу ли я воспринимать чувства других роботов так же хорошо.       — Оу! — прозвучало в ответ от мастера Физза, который одобрительно поднял брови и, прищурившись, посмотрел на Берни, почесывая подбородок. — Звучит не так уж плохо… Что думаешь, Берни?       Озадаченный Берни моргнул, не зная, что на это сказать. Второй Робо-Физз? Д-для него? Зачем им это делать? Неприятная мысль поднялась в нем, и он прикусил губы, потянувшись за рубашкой, его фасад рушился еще больше.       — Если-если вы хотите нового Робота-Физза, соответствующего его функциям, тогда сделайте это. Я понимаю. Я знаю, что я неадекватен… и приношу вам только неприятности. Но… но не делайте этого для меня. Это стоит денег, и я не хочу… — Берни быстро замолчал, прежде чем наглая правда слетела с его губ. К сожалению, это не ускользнуло от Большого Оззи, который наклонился к нему и подпер голову рукой.       — Чего ты не хочешь? Продолжай.       Поколебавшись долю секунды, Берни переступил с ноги на ногу и, прищурившись, посмотрел на мастера Физзаролли, прежде чем склонить голову. Ну и… почему бы и нет, на самом деле? Говорить часть правды было лучше, чем рассказывать всю историю целиком…       — Я не хочу, чтобы меня заменяли…       — О нет, милый! Мы вовсе не хотим заменять тебя! Я просто подумал… может быть, это пойдет тебе на пользу?       Пойдет на пользу…? Глаза Берни дернулись. Он слышал это раньше, и он прищурился, сжимая свою футболку.       — Н-но это не так! Если вы хотите еще одного Робо-Физза, то, конечно, вы можете его получить, но тогда…! — Тогда они могли оставить его с кем-то определенным! И хотя Берни не закончил предложение, он вздрогнул и зажал рот руками. О чем он только думал! Это было возмутительно!       — Хорошо, хорошо. — В следующий момент мастер Физзаролли вздохнул и погладил Берни по голове. Он снова вздрогнул и поборол желание уклониться от прикосновения. Он все еще не привык к сильным импульсам, которые передавали прикосновения, и он не знал, как их классифицировать, ведь они вызывали в нем так много эмоций. Мастер Физзаролли не заметил его дискомфорта, но продолжил. — Если ты не хочешь, конечно, его у нас не будет. Я не думаю, что это плохая идея, Оззи прав. Я также думаю, что компания пошла бы тебе на пользу… Мы — я просто хочу, чтобы ты был счастлив, ты знаешь. Как и раньше… Но если ты не хочешь, все останется как есть. Хорошо?       Он многозначительно посмотрел на Берни, но, когда ответа не последовало, повернулся к Большому Оззи, который неохотно кивнул и печально опустился на свое место.       — Конечно. Мы желаем только добра, — объяснил он, и Берни кивнул. Конечно. Да. У них были самые добрые намерения. Он знал это. Но… он не мог изменить чувства внутри себя. Даже если бы попытался. Вот почему было лучше поскорее забыть этот разговор. Он также не мог смириться с мыслью о том, что его заменят, и не мог смириться с тем, что некто постоянно присутствовал в их разговорах. И пусть это было лишь мимоходом. Уже… уже просто никогда не будет так, как раньше… и им всем пришлось с этим смириться.       Они наконец прибыли в клуб, и, как и ожидалось, толпа демонов уже ждала их, выстроившись у черного входа. Когда Берни впервые вернулся сюда со своими хозяевами шесть дней назад, они изрядно напугали Берни, но теперь он знал, как с ними справиться. Игнорируя тихое постукивание своей программы самозащиты, пытающейся побудить его к побегу, он вышел первым. Сразу же крики и звуки улицы загудели в его слуховых процессорах, и он прищурился, но восстановил самообладание. Он не мог позволить ничему завладеть им!       Он вежливо придержал дверь для своего хозяина, и, наконец, Большой Оззи вышел в сопровождении мастера Физзаролли. Как только их увидели вместе, крики стали еще громче. По крайней мере, это были крики восхищения и признания, в конце концов, его владельцы были очень популярны и хорошо известны. Но Берни также заметил, что фанаты его владельцев изменились в тот момент, когда он появился. Слухи о боте-убийце доблестно распространялись, и впервые Берни был рад своей плохой репутации…       Действительно, к настоящему моменту одного из его недавно установленных злобных взглядов было достаточно, чтобы заставить толпу отступить. Кроме того, его новый комплект рабочей одежды произвел большое впечатление — белая рубашка, темный жилет и действительно темные брюки. Он выглядел как настоящий телохранитель, а не как милая куколка. И большую часть времени это помогало держать фанатов и посетителей в узде.       Но не в этот раз… как и опасались, один из демонов осмелился прорваться через барьер, установленный на заднем дворе, как только его владельцы закончили свои краткие приветствия и готовились войти в клуб.       Глаза Берни дернулись, и он немедленно просчитал план действий. Знал, что задумал демон, но этого — этого он не позволил бы! Поэтому он захлопнул дверь так громко и сильно, как только мог, отчего весь лимузин затрясся, и прыгнул на пути фаната. Заслонил от себя своих хозяев. Внутри у Берни все перевернулось, стало пугающе громко, когда демон приблизился, и его программа самозащиты сработала, призывая его бежать, но он заставил себя стоять на своем. Он остался на месте, х-хотел встретиться лицом к лицу со своим противником — и демон фактически остановился. Берни многозначительно опустил голову, изобразив хмурый взгляд — и о чудо… толпа на мгновение замолчала и коллективно сделала шаг назад.       Это было странное зрелище, и Берни с трудом верил, что это действительно он был причиной всего этого. То, что его сомнительная репутация и одно-единственное выражение лица могли запугать целую кучу демонов, казалось шуткой. Но это сработало… и он был рад. Даже если его уровень стресса каждый раз сходил с ума. В следующий момент раздался шумный кашель. Большой Оззи встал у заднего входа и жестом пригласил его следовать за ними. Берни немедленно подчинился, и в конце концов они исчезли внутри клуба. Однако, как только за ними закрывалась дверь, Берни упал духом. Каждый раз это было заново… изнурительно. Но он справится с этим! Он справится…       — Ты определенно заставил их жопы напрячься — пробормотал его хозяин, приподняв брови. Думал ли он, что это было хорошо или плохо, он держал при себе, и Берни не задавал ему вопросов. Единственное, что имело значение, это то, что это сработало, и он молча опустил глаза в пол. — Как бы то ни было, нам нужно подготовиться. Шоу начинается через час, и нам есть о чем поговорить. Где Елена?       С этими словами его хозяин хлопнул в ладоши и побежал через кулисы в поисках управляющей. Берни следовал за ним по пятам — как и Большой Оззи, который заложил руки за спину и неторопливо прогуливался по своему клубу. Персонал с энтузиазмом приветствовал его, и тут и там в его адрес посыпались непристойные замечания, на которые Большой Оззи ответил подмигиванием. Было поистине удивительно, насколько велико влияние Асмодея на жителей его Кольца, и то, что они восхищались им, не подлежало сомнению. Неудивительно, что его харизма была огромной и вызывала поклонение, поскольку он возвышался над всеми ними, как гигантская… башня.       Берни прикусил губу и быстро снова сосредоточился на земле, просто отключившись… все… это было неуместно. Например, откровенные наряды танцоров или неподобающее поведение звездных актеров, а также некоторые другие действия, которым место за закрытыми дверями. Не имело значения. Это не имело значения. Он должен был сосредоточиться на своем хозяине. Только на нем, только на нем, только на нем.       В конце концов он почувствовал руку на своем плече и вздрогнул. Большой Оззи мягко улыбнулся ему, а затем указал на мастера Физзаролли, который нашел управляющую. Оба были втянуты в бурную дискуссию.       — Я знаю, что ты очень серьезно относишься к этому новому заданию, но помни, что я сказал тебе в прошлый раз. Тебе не нужно подавлять свои чувства… Я знаю, что ты несчастен и вижу, как тебе некомфортно. Это не то, чего мы хотим для тебя. Так что, если тебе понадобится перерыв или что-нибудь еще, или просто захочешь поговорить, приходи в мой кабинет или на балкон. В любое время. Хорошо, малыш? — Его бархатистый голос успокаивал, и по телу Берни сразу же разлилось покалывающее тепло. В то же время его слезная программа снова дала о себе знать, но он проигнорировал это и еще крепче сжал губы, качая головой.       — Спасибо, сэр, но я не собираюсь пренебрегать своим долгом.       Его создатель сочувственно кивнул и вздохнул.       — Как пожелаешь. Но предложение остается в силе. Видеть тебя таким душераздирающе… — С этими словами Большой Оззи снова начал двигаться и присоединился к мастеру Физзаролли и менеджеру Елене.       Их разговор продолжался некоторое время, затем они расстались, и впервые после ссоры Большой Оззи и Физз обменялись мимолетным поцелуем. Очень мимолетным. Очень нежным. Как будто они медленно приближались друг к другу.       Берни наклонил голову, и его губы начало покалывать, когда захотелось вспомнить. Воспоминание, которому он не позволил открыться, и он отвел глаза, игнорируя впивающиеся в его торс невидимые ногти. По крайней мере, его владельцы снова приближались друг к другу. Это было хорошо. Берни начал всерьез беспокоиться.       Остаток вечера он занимал свой обычный пост — у выхода на сцену. Когда мастер Физзаролли был на сцене, Берни следил за тем, чтобы никто не подкрался к нему или чтобы кто-нибудь из зала не запрыгнул на сцену. Но первая половина вечера прошла без особых происшествий, и его хозяин перемещался со сцены в свою гримерку, на балкон и обратно. Берни следовал за ним по пятам, всегда следя за тем, чтобы никто не подходил слишком близко к его хозяину. Время от времени его посылали на кухню за выпивкой или закуской, и он помогал своему хозяину с костюмом или гримом, когда что-то срывалось. Точно так же он напомнил своему хозяину о его лекарствах и был так рад быть полезным. Он знал, что мало что может сделать в экстренной ситуации. Да, он был крепко сложен, но среди всех моделей Робо-Физзов модели любви не обязательно были самыми долговечными. Но после всего, что он узнал, он просто должен был сделать все возможное!       Помня об этом, он напряженно стоял на своем месте и изо всех сил старался выглядеть очень серьезным и сосредоточенным. Однако шоу продолжало отвлекать его, потому что сегодняшняя аудитория, очевидно, была в очень хорошем настроении. Выступление мастера Физзаролли было хорошо встречено, снова и снова раздавался громкий смех — и это возбудило любопытство Берни. Он продолжал коситься на сцену краем глаза, но почти ничего не мог разглядеть. Время от времени по сцене мелькал красочный силуэт, без сомнения, принадлежащий мастеру Физзаролли, но это было все, что он мог видеть. Вместо этого он мог бросить один-два взгляда на аудиторию, и они выглядели более чем довольными. Они снова громко рассмеялись над чем-то, что сказал его хозяин, и чувствительные слуховые сенсоры Берни также уловили хихиканье его хозяина.       На мгновение он заколебался, зная, что это неуместно, поскольку ему следовало сосредоточиться на своей задаче, но он немного наклонился вперед, чтобы лучше видеть — и действительно. Он мельком увидел своего хозяина, расхаживающего по сцене с ухмылкой. Объявляли следующий акт, после чего в задней части клуба что-то произошло. Но Берни был загипнотизирован, не в силах оторвать глаз от своего хозяина. Каким счастливым он выглядел! Действительно, его хозяин принадлежал сцене, был полностью в своей стихии, и такой жизнерадостный вид радовал Берни, заставляя бегать по его телу мурашки. Хорошо, что его хозяин был счастлив. Хоть кто-то из них.       Наконец он услышал шаги и должен был заставить себя оторваться от своего хозяина. Следующий акт был подготовкой к их выступлению, и Берни расчистил дорогу, встав у противоположной стены. Исполнители перед ним — группа — не обратили на него особого внимания, проводя последнюю проверку и взваливая на плечи свои инструменты, в то время как гримеры пытались скрыть последние блестящие пятна пота на их лицах. Взгляд Берни остановился на инструментах, которые у них были с собой, в основном на гитарах, и жевал губу, быстро опустив взгляд в пол.       Итак, еще одно выступление, связанное с м-музыкой. Конечно. Как каждый день… Не важно. О-Он бы это стерпел. Как только они уйдут с дороги, он все равно сосредоточится на мастере Физзаролли. Он мог отключить музыку. С этими словами он начал двигаться, собираясь поприветствовать мастера Физзаролли, когда услышал приглушенный звук позади себя. Группа что-то забыла? Он вопросительно огляделся по сторонам, но в тот же момент замер.       Из ниоткуда вылетела большая горячая рука, зажимая ему рот, в то время как другая рука обвилась вокруг его шеи. У него вырвался сдавленный крик, но его никто не услышал, и, прежде чем Берни успел опомниться, его сбили с ног и потащили за кулисы. Уровень его стресса подскочил до ста процентов, и перед его внутренними визуальными сенсорами замигал СИГНАЛ ТРЕВОГИ.       Активировался один протокол за другим, втягивая Берни в огромный конфликт. Должен ли он дать отпор?! Было ли ему позволено дать отпор?! Должен ли он подчиниться?! Он не знал! У них не было инструкций для такого случая, и внезапно раздался скрип. В следующий момент Берни ударился обо что-то твердое, и вокруг него потемнело.       Воцарилась тишина, и это было все, что Берни мог воспринимать. Тишина и темнота… и где-то в тени что-то ждало. Смотрело на него. Притаилось. Что-то с горящими зелеными глазами…       Он прижался к стене, чувствуя ее холод, насколько неровной была поверхность, пытаясь игнорировать впечатления. Первым порывом его самозащиты было умолять не причинять ему боли, но он дрогнул. Знал, что больше не может так себя вести. То, что с ним случилось, не имело значения! Итак, он взял себя в руки, сжал кулаки, выпятил подбородок, делая то, что Большой Оззи называл игрой в покер — он притворялся.       — Я-я предупреждаю вас! Я Робо-Физз лорда Асмодея и Мастера Физзаролли! Если… если вы планируете причинить мне вред, я дам отпор, и вы почувствуете их гнев! — он выпалил преувеличенно наглые слова, которые уже давно запрограммировал, и напрягся. Глаза злобно сверкнули — и подошли ближе.       — Действительно? Да ну? — пробормотал тот, кому принадлежали эти глаза, но в тот же момент Берни сделал паузу.       П-подождите! Этот тембр голоса! Может ли это быть…?       Берни поспешно включил прибор ночного видения, лихорадочно огляделся и, наконец, понял, где находится. В кладовке за сценой. И он был не один. В шаге от него стоял бес с ярко-зелеными глазами. От его вида по мозгам Берни пробежали мурашки, потому что это был не просто бесенок! Это был…       — Кевин?! — Берни задохнулся, расширив глаза, но не получил ответа. На преобразившемся лице его господина появилось навязчивое выражение, которое было неузнаваемым с помощью магии, но без сомнения… это был он. М-Маммон! В своей маскировке! И он уставился на Берни, как на привидение. Как будто он был под гипнозом. В следующий момент он ударил руками справа и слева от головы Берни о стену и наклонился. Подошел к нему невыразимо близко.       О Небеса!       Берни решительно прижался к стене и опустил голову, в то время как его внутренности переворачивались, громко клацали и стонали от гнева и тоски одновременно.       — Ч-что ты здесь делаешь?! Как ты сюда попал?! — прошептал он, но вопрос был излишним. Никто, кроме Берни, не знал об этой волшебной маскировке. Вероятность того, что кто-то узнал Маммона, составляла двадцать процентов!       И спустя вечность в десять секунд Маммон наконец открыл рот, заговорив своим чертовски идеальным голосом, звук которого мгновенно поставил Берни на колени.       — Через черный ход. Я подделал удостоверение личности и выдал себя за сотрудника, — хрипло пробормотал он, ни на секунду не отрывая глаз от Берни, изучая его лицо. Каждый дюйм — и терморегуляторы Берни сообщали о громком и ожесточенном шуме. Но нет! Он-он не хотел отвлекаться! Не мог позволить себе отвлекаться. ПОЭТОМУ он попытался сосредоточиться на том, что сказал Маммон — и это было типично для него. С помощью гнусной уловки он получил доступ…       В другое время Берни нашел бы это забавным, но ситуация не оставляла места для веселья или воссоединения. Потому что… Берни не радовался! Н-Нисколько! Напряженный, он опустил взгляд в пол, уставившись на копытца Маммона.       — Ты — ты не должен быть здесь! Если Большой Оззи и Мастер Физзаролли узнают, тогда…! — он не стал продолжать. Из ниоткуда появился палец, приложенный к его губам, и Маммон покачал головой.       — ТССС. Не надо… — пробормотал он, и Берни тут же вздрогнул, еще сильнее прижимаясь к стене. Ч-что…! Его губы начало покалывать. Ох уж эти дурацкие рецепторы! Теперь у него не хватало духу обращать внимание на эти особенности! Тем временем Маммон подошел еще ближе, и теплое дыхание коснулось щеки Берни, заставив множество маленьких пальчиков поползти вверх и вниз по его позвоночнику! Они встряхнули его, и он прищурился.       Боже, он не мог справиться с этими ощущениями, они были ему сейчас ни к чему, и он начал извиваться, желая избавиться от покалывания, но сбежать было невозможно. Он не мог сбежать от собственного тела. Зеленые глаза дернулись при виде этого, и Берни услышал, как Маммон глубоко вздохнул.       — Я хотел тебя увидеть, — пробормотал он срывающимся от нетерпения голосом. Берни замер, и если бы он мог дышать, он бы задержал дыхание. Увидеть его? О-он хотел…? Вот почему он был… Нет!       Берни быстро покачал головой, отвернулся и попытался оттолкнуть Маммона. Который был слишком близко к нему… слишком близко.       — Т-ты увидел меня… Теперь уходи. Тебе нельзя здесь быть! Мастер Физзаролли запретил это!       Вместо ответа Маммон потрогал Берни за подбородок. Мягко, но твердо он повернул голову Берни, где его ждали горящие глаза. На этом знакомом, но таком чужом бесовском лице.       — А как же ты? Разве ты тоже не хотел меня видеть? — последовал вопрос, и он прозвучал как обвинение. Как — как неприятный вопрос с подвохом, на который не было реального ответа и который вызвал бы только проблемы у Берни! В то же время, это звучало отчаянно. С тоской…       Но нет. Берни не ответил, прищурился. О… эта ситуация была… ужасной! Странной! И он хотел сбежать! Не хотел быть здесь! Не хотел, чтобы его подталкивали к ответу, потому что… ответ был запрещен!       На мгновение в крошечной комнате воцарилась тишина. Были слышны только система вентиляции Берни и дыхание Маммона и очень тихое, неуловимое ушами живых существ, его сильное учащенное сердцебиение.       — Десять дней, — наконец пробормотал его господин, не отпуская лица Берни, позволяя своим пальцам блуждать по щеке Берни. Лениво начертил там круги — и его синтетическая кожа тут же начала щекотать, посылая вспышку через процессоры Берни. — Десять дней я ничего о тебе не слышал. Я хотел убедиться, что с тобой хорошо обращаются. Хотел посмотреть сам. Но в замке никого не было. Каждый день там было пусто. Поэтому я пришел сюда.… единственное другое место, где ты мог быть.       Ч-что? В замке? Означало ли это, что Маммон искал его? … Наблюдал за ним последние дни? О боже…! Вентиляционная система Берни вышла из строя, и он сжал губы, не зная, что делать с этой информацией, и быстро стряхнул ее, взглянув на дверь. Он действительно не хотел быть здесь… правда!       — Я-я должен идти. Я должен вернуться к мастеру Физзаролли. Он, наверное, уже ищет меня.       — Пять минуток он сможет о себе позаботиться.       — Пожалуйста!       — Нет! — прошипел Маммон приглушенным голосом, и Берни невольно поморщился. — Я проделал весь этот путь, только чтобы увидеть тебя. И ты оказываешь мне холодный прием? Все, чего я хочу, — это пять минут!       Пять минут? Это были пять минут, которые все больше и больше затягивали Берни в ужасную спираль, с которой он не хотел сталкиваться. Пять минут, которые соблазнили его! Сбили его с толку и вытащили на поверхность то, что он так тщательно скрывал внутри себя. Но это не осталось запертым. Вида Маммона, даже если он был замаскирован, его присутствия — этого было достаточно, чтобы спутать эмоциональные программы Берни и вытащить на поверхность то чувство, которое он сам так ненавидел.              Гнев.       Он крепко прижался к стене, продолжая избегать пронзительного зеленого взгляда. Не должен влюбиться в эти глаза или в этот голос! Ради-ради мастера Физзаролли!       — После того, что ты сделал, ты не заслуживаешь и пяти минут… — наконец произнес он, и его система немедленно наказала его за эту дерзость. Что он осмелился так разговаривать со своим создателем. Но он смирился с последствиями!       Маммон запнулся при этих словах и попятился, оскалив зубы.       — Так он на самом деле это сделал, да? — зарычал он. — Он настроил тебя против меня?! Теперь ты меня ненавидишь?!       Берни сжал кулаки, не в силах сдержать дрожь, когда уловил гнев в голосе Маммона. Предположительно, он больше не мог ссылаться на их сделку… тем не менее, он бы не выдержал, если бы Маммон начал кричать сейчас. В-возможно, даже набросится? Комната была маленькой, он бы ударил Берни. Что… что означало… что ему придется с ним бороться. ДА. Ему пришлось бы. И — и это было хорошо, потому что, если мастер Физзаролли был в опасности, он должен был быть в состоянии сделать это. Неважно, с кем! Неважно…       — Он не настраивал меня против тебя, — наконец пробормотал Берни. — Н-Но чего ты ожидал? Теперь, когда я знаю правду… ты думаешь, я могу игнорировать это? Я — я не могу! Мастер Физзаролли имеет приоритет. И мне не разрешено…любить… того, кого он боится больше всего, того, кого он больше всего ненавидит, того, кто причинил столько вреда…       Это было все, что Берни смог выдавить. Не смог даже назвать одно особое чувство, которое тайно активизировалось внутри него — и которое он держал зашифрованным, как и все другие чувства к Маммону. Как бы сильно они ни настаивали на том, чтобы их загрузили в его память. Как бы сильно ни хотелось всплыть воспоминаниям. Он непреклонно остановил их.       И, как и ожидалось, как заранее рассчитал Берни, Маммон развернулся, едва способный двигаться, ударив кулаком в стену.       — УРГХ! — сплюнул он и начал расхаживать взад и вперед. — Отлично… Отлично! Значит… чудесный, сияющий, благоухающий розами дружочек все-таки это сделал! Он причина, по которой ты ненавидишь меня и бросаешь!       — Это единственная причина, по которой ты пришел сюда? Разглагольствовать о мастере Физзаролли? Обвинять его?       — Нет! Я пришел, чтобы помешать ему забрать единственное хорошее, что у меня есть!       Предложение застало Берни врасплох, и он моргнул, пытаясь осознать смысл. И о-о -о, это была бы честь для него! Очень большая. Ликовал бы и визжал от восторга. Из-за Маммона, который… назвал его единственной хорошей вещью, которая у него была! Большего комплимента не существовало!       Но ему не разрешили радоваться этому. Он не мог рассматривать это как нечто положительное, потому что это было не так. Это было…       Он не успел закончить свой мыслительный процесс, потому что внезапно чьи-то руки коснулись его лица. Они собственнически погладили его по щекам, и, прежде чем Берни успел опомниться, Маммон прижался губами к губам Берни, прижимая его к стене. П-прямо как тогда! В «Мире ЛуЛу». Только их роли поменялись местами. Жар разлился по щекам Берни, охватив все его тело, и его лицо начало покалывать, когда его система снова сказала ему подчиняться его программированию. Делать то, что хотел его создатель! А-Активировать свою программу соблазнения — поскольку его система сказала ему, что Маммон указывает, что он хочет большего.       Но… но Берни не хотел! ОН НЕ ХОТЕЛ!       Потому что это было… возмутительно! Возмутительно! Без согласия Берни…! И на этот раз — на этот раз ему это удалось! Берни мог сопротивляться наглому, но искреннему поцелую, но с каждой секундой сопротивление ослабевало. И не из-за диктовки его кода.       Губы Маммона были… грубыми, немного влажными; но в основном жадными и нетерпеливыми. Они хватали его, играли с ним, уговаривали принять участие, в то время как рука была обернута вокруг талии Берни. Он был крепко прижат к телу Маммона, почувствовал другую руку на затылке и был заключен в интимные объятия.       — Я скучал по тебе, — выдохнул Маммон в поцелуе, прервав его лишь ненадолго. — Ты мой. Моя пчелка… Мое сокровище! Я хочу, чтобы ты вернулся в Золотую башню! На мою сторону. Я тебя избалую! Дам тебе все, что ты захочешь, прочитаю каждое твое желание по твоим глазам. Потому что Физз неправ… Я могу дать тебе ВСЕ, и я это сделаю. Я заставлю тебя чувствовать себя хорошо все время… всеми способами! Так что пойдем со мной! Вернись со мной. Будь моим!       У Берни вырвался всхлип, и он закрыл глаза. Он хотел дать сдачи. Он действительно хотел. Но голос Маммона гудел у него в ушах, отдаваясь эхом в его организме, как массаж… и он ослабел, цепляясь за одежду Маммона.       Скучал… о, как он скучал по подобным прикосновениям… вот так. Не с полной силой, благодаря его рецепторам, но… мимолетно, нежно, и все же полно подавляемого нетерпения. Как же ему не хватало этого голоса. Сияния этих глаз. Тепла этого тела, вездесущего сердцебиения… т-того запаха. И его рецепторы усилили эти впечатления. Как будто его проглотили целиком! Слова Маммона — они ласкали его, как тончайший шелк. Дали ему ощущение большего. Что-то значить для кого-то. Таким очень особенным образом…       Все в Берни перекрутилось, и зашифрованные файлы внутри него хотели вырваться на поверхность. Хотели, чтобы он сдался. Сорвался. Подчинился его кодировке и покорился… и Берни хотел этого. Так сильно хотел. Жаждал этого.       И все же он не мог.       Он не мог!       То, что он здесь делал, что он себе позволял, было неприличным и запретным! Ибо Маммон был… монстром!!!       — Прекрати… — Берни ахнул в поцелуе, после чего Маммон отпустил его, а затем атаковал его шею. Укусив его!       По конечностям Берни пробежал шок, и он открыл глаза. Е-его ноги! О-Они внезапно стали как желе! Это… это было… боже, НЕТ!       — Стоп! — Он энергично оттолкнул Маммона, прищурился, пытаясь сориентироваться. Но в его голове царил хаос, его процессор был слишком занят наведением порядка. Переставляя программы или закрывая их. Тем не менее, проблема была очевидна… Было очевидно, что Берни не поддастся искушению.       — Я… я не могу. Мне не разрешено… Ты должен уйти… сейчас же!       Затаив дыхание, Маммон покачал головой, снова кладя руки на лицо Берни.       — Не без тебя. Ты мой. Я не позволю ему забрать тебя у меня!       Снова. Снова он выбрал слова, которые звучали так маслянисто. Обволакивали Берни. Но… он не мог. Берни это не могло и не понравилось бы — потому что он услышал больше, чем просто комплимент. Больше, чем просто очаровательный смысл, стоящий за словами. Он услышал эгоизм и сузил глаза.       — Разве ты не отнял у него гораздо больше…? — заставил себя прошептать Берни, после чего Маммон остановился, отступил, и интимный момент между ними ушел навсегда.       — Что?       — Мастер Физзаролли… Как ты мог? Как ты мог это сделать! КАК? И держал меня в неведении. Вы все держали меня в неведении!       Зашипев, Маммон провел рукой по рту, качая головой.       — … Если бы я сказал тебе, ты бы возненавидел меня с самого начала.       Вот опять. Этот эгоизм! Тем более, что это даже не было правдой. Берни не ненавидел его с самого начала. Он…! Но если бы он знал, тогда да. ДА!       — Вполне заслуженно… — пробормотал Берни, наконец-то сдавшись доминирующему чувству внутри него. Сдался гневу, даже если ему не разрешали, и его внутренний барьер и программное обеспечение треснули. Как и каждый раз, когда он осмеливался бунтовать. — Вполне заслуженно! П-Потому что да!.. Да! Если бы я знал все это, всю правду, еще до того, как мы встретились, я бы возненавидел тебя! — Еще один барьер сломался, и Берни сделал шаг вперед, почувствовав, как зашевелился ржавый переключатель, но не опрокинулся. Однако этого было достаточно, это придало ему энергии и мужества толкнуть Маммона — нет, Кевина — в грудь. Так сильно, как только позволяли его руки. — Как ты мог такое сделать! Как ты мог так обращаться с мастером Физзаролли все эти годы?! Он был твоим приемным сыном! Он зависел от тебя! Ребенок этой женщины-беса, к которой ты что-то чувствовал! Почему ты так плохо с ним обращался?!       Пораженный Маммон моргнул, когда Берни толкнул его еще раз, безрезультатно, но суть была не в этом. У него не было ни единого шанса против смертного греха, даже замаскированного, это было о чем-то другом!       — Как ты мог? Как ты мог так м-мучить его! Как ты мог играть с его душой? С самой важной вещью, которая делает вас, живых существ, особенными! Я-я знаю, что у тебя много душ, но ты ими не играешь! Д-даже я это знаю! Но ты сделал это и приказал ему…! — Берни даже не мог этого сказать, вместо этого он обхватил себя руками, наклоняясь, в то время как внутри у него все шло наперекосяк. Его система взбунтовалась против его неповиновения, и ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ за ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕМ мелькали перед его визуальными сенсорами. Но он не мог остановиться. Все это время он был послушным, но какой ценой?! — Если бы… если бы ты только знал… если бы ты только знал, как это ужасно! Каково это — делать то, что ты не хочешь делать! Когда у тебя нет выбора! К-К-Когда твои конечности в-в-в-вырваны! Я знаю! Я испытал это… и это ужасно и пугающе, и это никогда… никогда, никогда не выходит у меня из головы!       С этими словами он вскинул голову и уставился на руку Маммона. В маскировке она выглядела совершенно нормально. Ничто не указывало на то, что золотой протез действительно был там, и Берни захныкал, чувствуя, как стонут его микросхемы.       — И ты тоже это знаешь… Ты тоже знаешь, каково это. Когда кто-то, о ком ты заботишься, калечит тебя… Но ты не можешь признать это. Ни на мгновение. Какую боль мастер Физзаролли терпит каждый день… Тебе все равно, не так ли? Тебя это не заботит…       Маммон зарычал, начал расхаживать по крошечной комнате, качая головой.       — Дело не в том, что меня это не заботит! А в том, что… Меня это слишком заботит! И ты, и о твои милые друзья с их милым, похотливым, счастливым взглядом на вещи… Меня заботит по другим причинам. Ты — ты просто не понимаешь!       — Так объясни! Объясни это всем нам! — Голос Берни дрогнул, в нем сквозило отчаяние. Горькое стремление к миру между его создателями. К завершению.… К примирению. Примирение, которое никогда не было возможным. Никогда. Но объяснение, возможно, сделало бы это лучше. Извинения, возможно, не закроют трещину, но это позволило бы навести мост! — Почему ты так сильно его ненавидишь? Потому что Большой Оззи выбрал его своей парой? Только из-за этого? Из-за денег, которые ты потерял из-за него? Пожалуйста… скажи мне!       — Потому что он воплощение обмана! Вот почему! — В следующий момент Маммон зашипел, и Берни запнулся. Моргнул. Воплощение…? В первый момент ему пришлось вспомнить титулы, которые носили высокопоставленные демоны Ада, но он не нашел ни одного подходящего, не понял, что это значит. Маммон, с другой стороны, выругался и провел рукой по лицу. — Я смотрю на него и не вижу ничего, кроме лжи и обмана! Не вижу ничего, кроме того факта, что меня выставили напоказ! Обманули! Воспользовались! Что я позволил себе быть использованным!.. бесом! Она просто не понимала, что если что-то принадлежит мне, то это принадлежит МНЕ! Я не делюсь! Но я был таким тупым и… — он замолчал, махнув рукой в воздухе, и больше ничего не сказал. — Она воспользовалась мной и обобрала меня, вдобавок влезла в долги! И теперь он делает то же самое с Оззи! Перетянул Оззи на свою сторону! Прочь от меня! Лишил меня моего дохода! Но ты всего этого не понимаешь! Ты не смертный грех. Ты не понимаешь, что это значит…       Это было правдой. Берни не был смертным грехом, он даже не был настоящим демоном. Но он мог производить вычисления и обдумывать обстоятельства. Мог учиться и проводить исследования! И то, что выявили его исследования, и тот небольшой жизненный опыт, которым он обладал, — это подсказало ему, что то, что рассказывал Маммон, было безнадежно запутано.       — Значит, это было что-то, что сделала мать мастера Физзаролли? — Берни не получил ответа. — Но что он может с этим поделать…?       — Ничего! И все же при виде него у меня закипает кровь! Потому что она…! — Хвост Маммона взмахнул в воздухе, ударившись о землю. Сильно. — ЧЕРТ! Она должна была быть моей! А он — он мог быть от меня, черт возьми! Создан мной! Только мной! Мой насквозь… Кто-то, кто не может убежать! Прямо как у Люцифера! Но нет. Все это было ложью. Все это фасад!       Эээм? Что?       Берни моргнул, и его маленький колокольчик зазвенел, когда перед ним открылась удивительная правда. Это было совершенно запутанно и не имело смысла, было безосновательно и просто невероятно! Но… Маммон презирал мастера Физзаролли, потому что его мать… предала Маммона? Использовала его? И родила ребенка от другого демона вместо него…?       — Так ты наказываешь его вместо нее? Ты наказываешь его, потому что он не твой ребенок? Э-это несправедливо…! Или ты хотел бы быть наказанным за то, что сделал твой отец?       При этих словах Маммон запнулся и расширил глаза. На его лице появилось выражение ужасной боли, настолько искаженное, что Берни не смог расшифровать его, и на мгновение он пожалел о своих словах. Маммон не ответил, и в комнате стало ужасно тихо. С другой стороны из-за двери доносились приглушенные звуки шоу. Болтовня персонала…       Наконец зашуршала одежда, и Маммон снова начал двигаться.       — Это несправедливо. В этом нет смысла. Это несправедливо и расчетливо. Рождено из чистого отвращения и обиды. И да. То, что я сделал, было отвратительно. Я сделал это ради выгоды и назло. Возможно, мне не следовало этого делать… Возможно, это было слишком жестоко. Возможно, я не продумал это до конца, но я не могу этого изменить. И я не могу перестать быть тем, кто я есть. Это часть меня. Часть жадности. Тот, кто предаст меня, должен нести ответственность за последствия, даже если это произойдет через поколения! То, что принадлежит мне, принадлежит мне. Все или ничего… И если я этого не получу, я это сломаю!       Берни мгновенно напрягся, желая проигнорировать смысл, но не смог. Потому что это показало ему, насколько по-разному ведут себя смертные грехи. Как они функционируют. Насколько опасными они могут быть. Потому что тот, кто так думал, действительно был демоном…       И это было… невероятно! Страшно! Возмутительно! Потому что снова, и снова, и снова Маммон искал оправдания. Не хотел брать на себя ответственность. За такой ужасный поступок, который теперь имел такие последствия! Который навредил мастеру Физзаролли и сделал его несчастным! Из-за которого сам Берни… из-за которого он…! Что-то внутри него дернулось, и тяжелый ржавый переключатель зашевелился. Он начал раздражаться. Это продолжалось несколько дней — и на этот раз Берни позволил этому случиться. Уступил зуду под своей силиконовой кожей. Желание выплеснуть все это наружу — и, наконец, переключатель щелкнул. Не мог больше выносить все это фиаско !!!       Глаза Берни сузились, и он долго смотрел на Кевина, прищелкивая языком. О боже, о боже, о боже…! Как чертовски жалко, потому что по сути — и на самом деле Берни знал это глубоко в своем механическом сердце — Маммон был всего лишь маленьким избалованным сопляком, который скулил, топал ножками и ломал все, когда у него ничего не получалось. И все остальные были обречены взять вину на себя! За такое поведение полагается наказа-а-а-ние~       Фыркнув, он схватил Маммона за руку и толкнул его, отчего маленький плакса врезался в противоположную стену. Что было несложно. Эта дурацкая кладовка была даже меньше, чем его комната в замке. Одним прыжком он оказался перед своим нытиком-лордом, напрягся, пока не возвысился над ним, холодно глядя на собеседника сверху вниз, прищурил глаза.       — Ты извинишься перед Физзаролли, — прорычал он, ударяя рукой по стене рядом с головой Маммона. — Ты извинишься. Искренне или нет, мне насрать, пока он слышит эти слова, потому что он их заслуживает. Нуждается в них! А потом ты извинишься передо МНОЙ. Потому что без тебя и твоего нелепого бизнеса меня и моих братьев и сестер никогда бы не существовало, и я никогда бы не стал боксерской грушей для всех этих отвратительных ублюдков и их фантазий. Кстати… спасибо за это.       Глаза Маммона дернулись, и он открыл рот, но сейчас действительно не было времени для его глупого бахвальства. Нет, нет, нет~ Берни решительно зажал Маммону рот рукой и предостерегающе помахал указательным пальцем другой руки.       — А-а-а! Ни слова. Так и будет. Ты будешь хорошим мальчиком, извинишься и все объяснишь Физзаролли. Поговоришь с ним. Спокойно. По-взрослому. Если нет… то все. Понял? В противном случае пчелка останется в улье. Пока все ясно?       На него посмотрели широко раскрытыми глазами, и Берни снова фыркнул. Тц… Маммону не следовало таращиться, он должен действовать! Они все могли таращиться, это было нетрудно! Наконец, Маммон схватил его за запястье и оторвал руку ото рта.       — Ты, блядь, понятия не имеешь, о чем говоришь! Как будто от извинений будет какой-то толк! Он возненавидит меня еще больше! Так же, как и ты! Он не поймет.       — Тогда. — Берни рывком вырвал свою руку из хватки Маммона и развернул ее на сто восемьдесят градусов, пожал плечами и отступил от Маммона, оглядывая его с головы до ног. — Иди и уходи, подожми хвост и убирайся отсюда. Прямо как в прошлый раз… Если ты не извинишься, мы, возможно, больше не встретимся. Все в твоих руках. Ммм! Если только… — Берни задумчиво постучал себя по подбородку, потому что ему в голову пришла мрачная мысль. Но, учитывая все обстоятельства, это было недостаточно зловеще, поскольку подошло бы его наглому маленькому лорду. — Сломай меня. Это то, что ты делаешь, когда не можешь получить то, что хочешь и все идет не так, как тебе хочется, не так ли? Сломай меня и останься монстром, который обвиняет всех остальных. Кевин.       Лицо Маммона исказилось до неузнаваемости, и на мгновение он выглядел серьезно возмущенным. Ургх, какая королева драмы… По крайней мере, это длилось недолго. Вместо этого его своевольный лорд вздохнул и подошел к нему ближе. Провел когтем по щеке Берни. Ого… собирается ли он теперь снискать расположение? Собирался ли он загладить свою вину этим? Ха, ха! Хорошая попытка… и, по общему признанию, да, хорошо, это было приятно. На самом деле, довольно приятно. Все эти новые впечатления были довольно эффектными, но также и очень… увлекательными~       Наконец, Маммон покачал головой.       — Я не собираюсь тебя ломать. Но если я не получу то, что принадлежит мне, тогда…! — Он замолчал и, прежде чем Берни успел опомниться, отпустил его. — Я собираюсь вернуть тебя! Неважно как! Чего бы это ни стоило! Я не позволю им отнять единственное, что есть хорошего в моей жизни! — С этими словами Маммон рывком распахнул дверь и вышел из кладовки, протопав через закулисье, отгоняя всех, кто осмеливался приблизиться к нему.       Вздохнув, Берни тоже вышел из крошечной комнаты и посмотрел ему вслед, скрестив руки на груди. Глупый парень… глупый, очень глупый парень! Если бы он только знал, что он на самом деле натворил. Как он разрывал Берни на части изнутри… Как они все рвали и давили на него своими мнениями, приказами и требованиями! Однако то, чего он действительно хотел, было таким простым и логичным. Его расчеты были верны. Это было не из-за недоступности Берни. Нет!!! Он был совершенен таким, какой он был. В конце концов, таким его сформировали его владельцы. Это были все остальные. Проблемой были живые существа и их неспособность мыслить логически! Потому что, если бы они подумали… если бы они действительно использовали свои маленькие гниющие мозги… если бы они увидели сквозь край своих костюмов из плоти… тогда они бы поняли… боль, которую они причинили Берни! Ебанная б-боль… Потому что, с одной стороны, он хотел проигнорировать его приказы и остановить Маммона. Перезвонить ему и разобраться во всем. Прямо сейчас! З-Заставить его понять, что… что Берни не… ненавидел его… он не … он не ненавидел!!!       Обессиленный, Берни обмяк, сжал губы и кулаки.       Нет, он не ненавидел его, и все же… он-он все еще ненавидел! Он-он ненавидел Маммона за то, что тот сделал! И часть его хотела раскрыть его как лазутчика Большому Оззи и Мастеру Физзаролли. Хотел выразить, что он нашел любое объяснение всем безобразиям, которые совершил Маммон, глупым, слабым и эгоистичным!!! Маммон не получил того, чего хотел, почувствовал себя обманутым, им воспользовались и оставили в одного… и обвинил всех остальных таким жестоким образом!       И, о Люцифер, это так похоже на него… Это абсолютно подходило Маммону и его странному извращенному образу мышления. Мышление Алчного демона, который хотел всего.       У Берни вырвался фальшивый вздох, и он опустил плечи, вцепившись в пиджак, пока его микросхемы гудели, пытаясь успокоиться. Но нужно было так много переварить, так много понять… Еще немного, и он достигнет критической точки. Тогда его процессоры больше не смогут компенсировать входные данные, и рабочая нагрузка парализует его… Всего этого было слишком много.       — А! Вот ты где, малыш!       Тихий голос эхом разнесся по закулисной зоне, и Берни невольно вздрогнул, когда за его спиной появился Большой Оззи. Почувствовав облегчение, он наклонился к Берни, опираясь на свои бедра.       — Мы искали тебя. Физз сказал, что ты исчез после последнего акта… Ты прятался здесь? — Наполовину удивленный, он взглянул в сторону кладовки, затем запнулся, пышные перья на его голове внезапно зашевелились. Он настойчиво разглядывал Берни, в то время как странные маленькие мордочки в его гриве смотрели на него с изумлением. Затем они зашевелились, подняли глаза, и, наконец, Большой Оззи тоже посмотрел в проход. Посмотрел вслед Маммону. Посмотрел вслед… Кевину, который наконец исчез через черный ход. Большой Оззи немедленно нахмурился и выпрямился. — Этот бес… что-то в нем кажется знакомым. Он тебе что-то сделал? Ты… взволнован. Не так ли? Те волны, которые ты излучаешь, дергаются, как взбесившийся волчок…       О — о, нет! Берни расправил плечи и поспешно покачал головой. Большой Оззи и слышать ни о чем из этого не должен!!! Он расскажет мастеру Физзаролли, который снова расстроится, и тогда…! Нет! Процессор Берни НЕ выдержит еще одного спора…!       — Н-Нет! Я-я имею в виду… все хорошо. Он ничего мне не сделал, он просто хотел… Я имею в виду… его больше нет! И он не вернется! Я должен пойти к мастеру Физзаролли! — он изо всех сил пытался избежать этой темы, зная, что лгать своему создателю возмутительно, и все же у него не было выбора. Но, очевидно, Большой Оззи не поверил его объяснению. Он поднял бровь, пристальнее посмотрел на Берни и постучал себя по подбородку.       — Ммм, — раздался от него задумчивый звук, и Берни напрягся еще больше, не в силах выносить этот инквизиторский взгляд, и замесил свою макушку, как незаконченное тесто для пиццы. Хоть бы его владелец не видел его насквозь, хоть бы, он не видел его насквозь, хоть бы…       Зашипев, Большой Оззи перевел дыхание и расширил глаза, резко взглянув в сторону черного хода, и именно тогда Берни понял, что потерпел неудачу. Его поймали!       — Подожди… это был…?!       Из груди Берни вырвался пронзительный звук, он непреднамеренно подпрыгнул, начал размахивать руками и встал на пути Большого Оззи.       — Нет, нет! Это был Кевин, сэр! Кевин! Из мира Лулу! Никто другой, никто другой! — он продолжал запутываться во лжи, которая была такой очевидной, с каждым словом видел, что Большой Оззи ему не верит. Нахмурившись, его создатель уставился на черный ход и, наконец, выругался, сжав кулаки.       — Итак, Кевин из мира Лулу, да? Какая вопиющая дерзость. Возможно, нам следует напомнить Кевину из «Мира Лулу», что ему запрещено посещать это место. Если Физз узнает…       — НЕТ! — Берни сделал большой шаг вперед и схватил Большого Оззи за рукав, потянув за него. Он так отчаянно замотал головой, что маленькие колокольчики в форме сердца на его шляпе зазвенели. — П-П-пожалуйста! Не говорите мастеру Физзаролли! Он-он расстроится! Не похоже, что что-то случилось! Ма-Кевин — он просто хотел поговорить! Просто поговорить… Я-я прогнал его! Я-я отказал ему… Правда! Клянусь! Не говорите мастеру Физзаролли… Пожалуйста! Пожалуйста… Он только снова испугается и разозлится!       На Берни смотрели скептически, он уже опасался худшего и, обессиленный, рухнул на пол, уже начиная прикидывать, как ему пережить следующую вспышку гнева своего хозяина. Как лучше всего успокоить его, как унять его беспокойство и страх… Пришло в голову довольно много возможных исходов, и он провел руками по лицу, вздрогнув, когда почувствовал, какие горячие у него щеки… такие странно горячие, и он захныкал. Большой Оззи вздохнул в ответ, и в следующий момент палец погладил Берни по голове, и он широко раскрыл глаза. Ощущение приятно потрясло его, и он обхватил себя руками, беспомощно глядя на своего создателя, который сочувственно улыбнулся ему.       — Бедняжка… Не хотел бы я быть на твоем месте. Но ладно. Я пока оставлю эту встречу при себе. Но завтра я расскажу об этом Физзу. Поверь мне, делая из этого секрет, ты только ухудшаешь ситуацию.       — Н-но… он будет расстроен! Испугается, что Ма-Кевин сможет прийти в клуб в любое время! Он-он может подумать… Что я встретился с ним добровольно! — Берни что-то бормотал, его процессор лихорадочно работал, пока он просчитывал все возможные исходы этого предстоящего разговора. Особенно после того, как Маммон сказал, что сделает все, чтобы вернуть Берни. Что все это значило…?! Что бы сказал по этому поводу мастер Физзаролли? Должен ли Берни вообще рассказать ему содержание их встречи, или ему было позволено классифицировать ее как частную… Истощение в нем стало еще большим, и он заметил, что его организм замедляется.       — Тише, тише. Все в порядке, милый. Позволь мне поговорить. Физз, возможно, сейчас не очень хорошо настроен по отношению ко мне, но, по крайней мере, так он не выместит свой гнев на тебе.       — Но я также не хочу, чтобы он вымещал свой гнев на вас…       При этих словах Большой Оззи глухо рассмеялся и покачал головой.       — Думаю, я справлюсь с ним. Не беспокойся за меня… все будет хорошо. Так или иначе. Рано или поздно все наладится. Я обещаю.       О-о-обещает?       Берни наклонил голову, и его тело внезапно налилось свинцовой тяжестью — и ссутулилось. От истощения, от… подавленности. Его система говорила ему, что обещания сбываются только в шестидесяти четырех процентах случаев, в зависимости от обстоятельств…       А их обстоятельства были… катастрофическими. Просто все было катастрофическим, и чувства, которые он испытывал в соответствии со своей эмоциональной программой, были очевидны.       Он был… убит горем и несчастен как грех…