Закулисье

      Внезапно все стало таким… таким ДРУГИМ ! Таким… напряженным ! Таким… ошеломляющим!       Все покалывало! Все подергивалось и чесалось! Как будто это простое легкое прикосновение к его руке послало электрический разряд по его цепям и привело в движение то, что открыл Большой Оззи. Казалось, что его тела на самом деле раньше здесь не было. Как будто он ходил в режиме отдыха, завернутый в толстое одеяло и защищенный от всего. Но внезапно все стало таким очевидным и многое обрело смысл! В его системе было больше порядка, но нагрузка возросла вдвое. Все внутри него работало на полной скорости, поскольку его процессоры пытались обработать и классифицировать постоянный ввод. Ввод, подобный… легкому дуновения воздуха на его конечностях, мягкой ткани его одежды, его собственные пальцы на его лице или… большой палец Маммона на его губах!       Этого было так много. Это было пугающе, а количество данных едва поддавалось контролю!!! И все же у него не было времени привыкнуть к переменам. Не было времени решить, действительно ли эта новая настройка плоха. Или, может быть, это все-таки было хорошо! Нет времени оценивать всю информацию о его запутанном программировании и о том, что у него отняли… Слова мастера Физзаролли прогремели в слуховом сенсоре Берни подобно приближающейся грозе, и он отогнал вспыхивающие протоколы восприятия на задворки своего разума. Заставил себя сосредоточиться. Потому что он должен был сосредоточиться! Должен был сконцентрироваться! Пока все не разрушилось!       Взволнованный и дрожащий от гнева, его хозяин стоял перед ним, уставившись на Маммона, который в замешательстве вернул ему яркий взгляд, пока не оттолкнулся от кушетки и опасно медленно не обошел мебель. Внезапно все стало казаться намного больше. Намного более угрожающим. Как у хищника на охоте, и свирепый блеск его зеленых глаз… напугал Берни.       — Ты хочешь…? — пророкотал Маммон. — Чего ты хочешь? Ты смеешь мной командовать? Мной?! Держать меня подальше от МОЕГО робота?!       Сначала мастер Физзаролли попятился, прежде чем расправить плечи. Рывком он вытянул ноги и оказался на уровне глаз Маммона, заставив последнего вздрогнуть.       — Твой робот?! Он не твой, он мой!       — Больше нет! Теперь он принадлежит мне!       — Что?! ХA! Забудь об этом, мудак! Определенно нет. Ты никогда его не получишь, так что вали отсюда нахуй! Какой бы безумный план ни был у тебя в голове, это конец! Ты никогда больше не увидишь Берни, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к нему!              Хвост мастера Физзаролли хлестнул по полу, оставляя след на плитках. Но Маммон только фыркнул.       — И это тебе решать?!       — Блядь, да, мне!       — А как же Берни?! Почему бы нам не спросить его, чего он хочет?!       — Я не обязан. Потому что он мой, и он подчиняется мне, и когда я говорю, что все кончено, значит всё КОНЧЕНО!       О нет… НЕТ, НЕТ, НЕТ!!! Покачав головой, Берни поднял руки, поскольку жизненные показатели обоих его создателей увеличились на опасную величину. Он в отчаянии переводил взгляд с одного на другого, не желая быть загнанным в угол! Быть в-вынужденным выбирать… или… или вообще не иметь права выбирать. Потому что здесь он не имел право голоса. Не имел, как и сказал мастер Физзаролли! И осознание этого заставило его систему на мгновение остановиться… Что, если мастер Физзаролли был действительно серьезен? В конце концов, Берни ранее вел себя совершенно неподобающим образом! Даже о-осмелился повысить на него голос и нагло обвинил его, хотя мастер Физзаролли всегда был на его стороне. Уступил. Учел потребности Берни, несмотря на его ненависть к Маммону. Но что он сказал! То, в чем он обвинил Маммона, было слишком… слишком ужасным, и Берни больше не мог сдерживаться.       Но если его хозяин был серьезен в своем заявлении, это означало…! ОООО, зачем он открыл свой глупый рот?! Почему он заговорил, не просчитав последствий? Потому что теперь ему пришлось расплачиваться за собственное безрассудство…       — Ладно, ладно. Теперь вы оба успокойтесь. Мы должны спокойно все обсудить, пока кто-нибудь снова не пострадал! — Вмешался Большой Оззи, и Берни почувствовал облегчение. Большой Оззи до сих пор был голосом разума, хотя он тоже был зажат между двумя сторонами, и объективность давалась ему с видимым трудом. К сожалению, его возражения остались без внимания, поскольку мастер Физзаролли с шипением развернулся.       — Мы НЕ собираемся ничего обсуждать, понял?! Берни принадлежит МНЕ! Я нашел его! Я спас его! Починил и взял к себе! Итак, я решаю, с кем ему встречаться! КОНЕЦ «дискуссии»!       — Физз, пожалуйста, я знаю, ты расстроен, но лучше от этого не становится. Ты…       — НЕТ, Оззи! Нет, ебаный в рот! Я говорю «нет», и так оно и останется! И ты! — С этими словами его хозяин повернулся к Маммону и ткнул пальцем ему в грудь. — Ты съебываешь! СЕЙЧАС ЖЕ!       Маммон без всякого выражения уставился на палец у себя на груди, прежде чем перевести взгляд полуоткрытых век на мастера Физзаролли. Внезапно он пошевелился и схватил его хозяина за запястье. Берни мгновенно напрягся, когда мастер Физзаролли заскулил, попытался отступить, но хватка Маммона оказалась слишком крепкой.       — Я никуда без него не пойду. Он. Мой. — Пророкотал он, и Берни охватило странное чувство. Все его тело сразу покалывало. Как будто сотни крошечных пальчиков ползали по его искусственной коже, встряхивая его. Он никогда раньше не слышал, чтобы Маммон говорил с такой ненавистью, и даже при том, что он говорил так из-за Берни, который, казалось, действительно хотел его, Берни не мог извлечь из этого ничего положительного. Не тогда, когда его создатели так пялились друг на друга…       — И ЧТО заставляет тебя думать, что у тебя есть хоть какое-то право требовать его?! А?! — В следующий момент прогремел мастер Физзаролли, и глаза Маммона дернулись. На мгновение он покосился на Берни, открыл рот, но затем снова закрыл его и выругался, после чего мастер Физзаролли фыркнул и вырвался из хватки Маммона.              — Видишь?! Что ты вообще можешь ему предложить! Ты ебаное воплощение жадности! Все, что ты делаешь, это требуешь, требуешь, требуешь! Это всегда касается ТВОИХ потребностей, ТВОИХ идей… ТВОИХ гребаных денег! Но ты не можешь зарабатывать деньги с Берни! Так зачем он тебе? Он интересен, потому что он со мной и Оззи?! Потому что он милая игрушка?! А что, если тебе станет скучно, а? Тогда ты его тоже выбросишь или разберешь на части, чтобы посмотреть, с помощью каких частей можно заработать денег?!       — О, а вы обращаетесь с ним намного лучше?! — закричал Маммон, топая к мастеру Физзаролли, который попятился. — Вы обращаетесь с ним, как с куклой! Вы оставляете его одного на весь день! Утверждаешь, что он что-то значит для тебя, но при этом обращаешься с ним как со второсортной горничной, которая обслуживает вас, готовит для вас, стирает и убирает за вас! Вы втягиваете его в свои дурацкие сексуальные игры, хотя знаете его прошлое, злитесь, когда он «краснеет», а потом запираете его в этом крошечном чулане для метел, как бесполезный предмет домашнего обихода! Так намного лучше?! Тебе лучше не проецировать так много, Физзи. Тот, кто сидит в стеклянном доме, не должен кидаться камнями!       Лицо мастера Физзаролли бесконечно исказилось, потемнело, и сканеры Берни обнаружили, что его жизненные показатели зашкаливают.       — ЗАТКНИСЬ НАХУЙ, ХУЕПУГАЛО! — Он вытянул ноги еще больше, перерос Маммона, испепеляюще посмотрел вниз, приближаясь к нему. Оттолкнул его. — Больше всех ты должен держать свой грязный рот на замке! Ты обращаешься со всеми вокруг как с дерьмом, когда они не пляшут под твою дудку! Тебе насрать на Берни! Ты хочешь его только потому, что он мой! Потому что ты всегда забирал у меня все! Зачем еще он тебе нужен, а?! Потому что он тебе «нравится»?! Хa! Ты даже не знаешь, что это за чувство, ты, отвратительное чудовище! Или это из-за твоего дерьмового протеза? Или потому, что ты тааак одинок? Оу, бу-бу-бу, интересно, почему так? Смирись с этим и повзрослей, плакса!       Перед внутренним визуальным сенсором Берни загорелся предупреждающий сигнал, и он напрягся, поскольку уровень его стресса превысил девяносто процентов.       Жизненные показатели М-Маммона…! Они стали нечитаемыми, и тени у его ног снова начали мерцать. Он сжал кулаки и заскрежетал зубами, когда его хвосты замахали в воздухе, как разъяренные хлысты.       А затем ситуация обострилась, и спор перерос в драку. Они снова и снова доводили себя до исступления, к-к-кричали друг на друга, у-у-угрожали друг другу, дергали друг друга за рубашки, и это было ужасно. Ужасно! Это было не то, чего хотел Берни! Они не должны д-д-драться! Н-никаких драк! Нет! Н-Не из-за него! Тем более, что мастер Физзаролли потерпит поражение, а Берни этого не вынесет! Он невольно вздрогнул и огляделся в поисках помощи. Подошел к Большому Оззи и схватил его за рукав. М-Может быть, он мог бы остановить их, прежде чем они навредят друг другу?! Но как бы Большой Оззи ни старался, когда он шагнул вперед, остановить их спор было невозможно.       — Вы двое должны остановиться прямо сейчас! Это ни к чему нас не приведет! — попытался он, но его никто не слушал. Маммон был слишком зациклен на мастере Физзаролли, который одарил его насмешливой ухмылкой.       — Как ты смеешь так разговаривать со мной, паразит…! — наконец взревел Маммон, схватил мастера Физзаролли за воротник, но вызвал лишь смех.       — Ой, в чем дело?! Понимает ли монстр, что я прав? Возьми себя в руки и улыбнись! В конце концов, шоу должно продолжаться, верно?! — Мастер Физзаролли преувеличенно изобразил поклон, разводя руками. — Но, по правде говоря, шоу, которое ты здесь устроил, жалкое! В отличие от тебя, Берни действительно что-то значит для нас! Он часть нашей семьи, и мы даем ему все, что он хочет!       — Что, если он хочет меня?! Тогда что ты скажешь?! — выплюнул Маммон, еще крепче сжав в кулаках пушистую ткань, но мастер Физзаролли остался невозмутимым, просто рассмеялся ему в лицо.       — Тебя?! ХA! Ты никому не нужен, самовлюбленный уродливый ублюдок! Даже Оззи не хочет твоей компании! Он сам сказал мне, что находит тебя раздражающим и больше никогда не хочет тебя видеть, потому что ты никогда не изменишься!       — Физз, хватит! Что ты вообще говоришь? — Большой Оззи вмешался, попытался разнять этих двоих, но ни Маммон не отпустил мастера Физзаролли, ни его хозяин не прекратил свои насмешки.       О небеса… это было совсем не хорошо! Предупреждающие сигналы у Берни утроились, и тихий голос сказал ему: единственной причиной, по которой Маммон до сих пор не п-п-причинил вреда мастеру Физзаролли, было присутствие Большого Оззи. Последний ошеломленно следил за ссорой, продолжал пытаться урезонить их, но не мог встать между ними. Был втянут в ссору, хотя на трех его лицах были написаны явный конфликт и боль. То, что Берни понял, потому что он чувствовал то же самое. Возлюбленный Большого Оззи против его брата… Любимый хозяин Берни против его… его любимого лорда…       Какой ужасный выбор — принять чью-либо сторону. Он должен был что-то сделать! Он не мог просто стоять в стороне и…!!!       Мастер Физзаролли внезапно громко усмехнулся, став еще более уничижительным.       — Все, что ты можешь сделать, это ранить и разрушать! Мы можем дать ему гораздо больше, чем ты когда-либо мог!       — Я могу дать ему столько же!       — И что это? Деньги? Хa! Это все, что ты можешь предложить! Ты ВСЕ равно НЕ СМОЖЕШЬ дать ему то, что ему действительно нужно! Даже через тысячу лет! Никогда!       — И что же это должно быть?! Твое напускное фальшивое позерство?!       При этих словах Мастер Физзаролли фыркнул и, наконец, оттолкнулся от Маммона. Скрестив руки на груди, он убрал ноги и отступил от Маммона. Встал на сторону Большого Оззи и Берни.       — Ему нужен кто-то, кто будет хорошо относиться к нему! Кто поймет его, защитит и никогда не причинит ему вреда. Кто пожертвует собой ради него и отдаст ему все. И ты НЕ СМОЖЕШЬ. НИКОГДА не мог.       — Что значит, я не могу?! Я могу дать ему точно то же, что и ты! Даже больше! Я отношусь к нему как к личности, а не как к кукле или испорченной версии меня в молодости! — Маммон зашипел, его хвост ударился о шкаф позади него, срывая книги с полок, которые с шумом упали на пол. Но на мастера Физзаролли это не произвело впечатления.       — Говоришь о молодом себе…? Ха! — Он оценивающе оглядел Маммона сверху донизу, прежде чем медленно покачать головой. — Нет, ты ничего не можешь ему дать. Потому что Берни не нужен отвратительный жалкий эгоист, который обвиняет всех остальных в своих ошибках и которого ничто не волнует, кроме его денег… — Он сделал многозначительную паузу и, прищурившись, наконец посмотрел Маммону прямо в лицо. — Берни нужен, нет, он заслуживает… Сахиила.       И как будто мастер Физзаролли произнес волшебное слово, Маммон внезапно сильно вздрогнул — и фактически попятился. Ошеломленный, он уставился на хозяина Берни, прежде чем его голова поднялась, и он посмотрел на Большого Оззи. Недоумение, но также и глубокий упрек отразились на его лице. Как будто его выставили напоказ… как будто его предали.       И Берни не понял. В замешательстве он переводил взгляд с одного на другого.       — С-Сахиил? Кто это? — спросил Берни, но в тот же момент пожалел об этом.              Ошеломленный Маммон уставился на него, почти — почти как будто он был… напуган? В отчаянии? М-может быть, подумал, что Берни этот Сахиил понравится больше, чем он?! Но-но Берни не знал никого с таким именем! И он не хотел, чтобы его хозяин снова делал ложные заявления. Он просто хотел, чтобы этот спор закончился! Но, похоже, назревал еще один, потому что Маммон повернулся к Большому Оззи, напряженный, как лук, готовый выпустить бесчисленное количество стрел.       — Ты…?! — начал он, на что Большой Оззи умиротворяюще поднял руки и, наконец, двинулся, шагнув к Маммону.       — Маммон, послушай, я…       — Нет! — Маммон резко прервал его, защищаясь, подняв руку. — Ты НЕ имел права говорить ему!       И, не сказав больше ни слова, он исчез. Умчался прочь, как бушующий торнадо, оставив зияющую дыру в цепях Берни. Что-то подсказывало ему, что на этот раз он не сбежит на террасу подышать свежим воздухом! Он уходил! … он действительно уходил! И Берни пришлось остановить его.       — Маммон… подожди! Пожалуйста! — закричал он и начал двигаться, шатаясь, в гостиную, направляясь к входной двери, но это было все, что он успел сделать.       — Бернард. Стой. Не двигайся.       Система Берни отреагировала мгновенно, и ему пришлось остановиться на середине движения. Не смог устоять перед прямым приказом своего хозяина. Паника захлестнула его, когда он понял, что это значит, и беспомощный, он остановился у входной двери, где кончик хвоста в форме стрелы исчез, прежде чем дверь, наконец, захлопнулась.       Нет… НЕТ!       Не в силах пошевелиться, Берни стоял как вкопанный, в то время как его внутренности начали хрипеть. Он застонал и заскрипел, и его тело стало горячим… Слишком горячим.       Ушел. Маммон ушел. А Берни не мог пошевелиться! Не мог позвать его! Не мог ничего сделать!!!       Затем он услышал шаги. Они приближались все ближе и внезапно он почувствовал руку на своем плече, прижимающую мягкую ткань свитера к телу. Сразу же незнакомое чувство преследовало его, и он задрожал, желая стряхнуть руку, но не смог.       — Ты никуда не денешься. Поверь мне, так будет лучше. Этот ублюдок принесет только неудачу.       Мастер Физзаролли… Позади него стоял мастер Физзаролли, в его голосе звучало что угодно, только не энтузиазм, но Берни не мог повернуться, чтобы посмотреть на него. Затем послышались вторые шаги, принадлежащие Большому Оззи.       — Физз, ты должен…       — Нет, Оззи! Я совершенно ясно дал понять, что я чувствую по этому поводу! И я не собираюсь менять свое мнение!       — Да, ты ясно дал это понять. И ты солгал об этом. Но дело не в этом. — Большой Оззи больше ничего не сказал. Берни не мог видеть, что он делает, но в следующий момент мастер Физзаролли выругался и убрал руку с плеч Берни.       — Извини, я не хотел…! Можешь снова двигаться, Берни.       Его система снова отреагировала, и Берни с облегчением обмяк, когда невидимые цепи, опутывавшие его конечности, были сняты. В спешке он обернулся, схватил своего хозяина за руку и сжал ее, игнорируя странное ощущение и настойчиво глядя на него.       — Мастер! П-П-пожалуйста! Я-я сожалею! Это все м-моя вина! Моя! Я не хотел, чтобы все так обострилось! Я не хотел вас так расстраивать! Я-я не хотел! Правда! П-позвольте мне объяснить! Пожалуйста…! Маммон…!       — Маммон мертв для нас, и я запрещаю тебе когда-либо видеть его снова! Понял?!              Его хозяин резко отдернул руку, и это было так, как будто в цепи Берни был брошен гаечный ключ. Крепко прижав руки к телу, Берни уставился на своего хозяина.       Запретил? Он… запретил ему… когда-либо снова увидеть Маммона??? Когда-либо? На мгновение все в Берни остановилось, и он неподвижно стоял там, пользуясь моментом, чтобы снова запустить свои программы, слегка покачиваясь на месте. Начал качать головой.       — Нет… НЕТ!.. Черт! Не делайте этого! Пожалуйста! Простите! Я просто хотел… Я-я… — Он ничего не добился, не мог найти слов, не мог найти времени, чтобы просчитать правильные ответы и реакции. Запрет проник в его кодировку и начал там укореняться. И — и это было больно! Как будто кто-то забил гвоздь ему в грудь. Перенастройка, он должен был как-то перенастроить своего хозяина! И, наконец, он нашел решение, услышал звон своего маленького колокольчика, когда мыслительный процесс был завершен. Но это… это было рискованно. Очень рискованно! С-С другой стороны, если бы он ничего не предпринял, его хозяин никогда бы не передумал. Берни неуверенно покачивался на месте, не зная, как отреагируют его хозяева, но он должен был попытаться! Подошел ближе. Коротко покосился на Большого Оззи, затем на его хозяина.       — Пожалуйста… не запрещайте мне видеться с ним. Я буду вести себя хорошо! Я буду повиноваться! Я обещаю! Я-я больше никогда не ослушаюсь! Я буду реже навещать его. Я больше не буду о нем говорить! Пожалуйста, я… Я… — Он сделал паузу, не уверенный, действительно ли ему следует продолжать. Не знал, как отреагирует мастер Физзаролли, но Берни должен был сказать ему! Выговориться. Может быть — может быть, он даже поймет его? Для — для мастера Физзаролли тоже были знакомы эти чувства! — Он мне нравится, сэр. Он мне очень нравится… Нравится так же, как вам нравится Большой Оззи.       На мгновение воцарилась тишина, и глаза мастера Физзаролли стали огромными.       — Нравится…? О, Люцифер… — Его хозяин громко застонал и прижал руки к глазам. — Берни, это чушь! Ты сам себе это говоришь! Твоя система говорит тебе это, потому что он один из твоих создателей! Маммон — монстр! Он собирается снова причинить тебе боль! Неужели ты не понимаешь?       — Он не причинил мне вреда. Никогда.       — Не причинял вреда?! Он ударил тебя!       — Но только один раз! После этого он больше никогда этого не делал. Он извинился!       — Да, когда Оззи заставил его!       — Нет! После этого он еще раз извинился. Когда мы были одни! Он всегда добр ко мне. Он хорошо относится ко мне! Всегда. Д-да, у него вспыльчивый характер, и он может быстро стать громким. И злым, и сварливым… но не со мной! Клянусь! Пожалуйста! Я сделаю все, что вы скажете! Я-я-я думаю… Я люблю его… Я люблю его…       Берни быстро зажмурился, когда его терморегуляторы вышли из строя, нагревая его лицо выше среднего. Это было наглое признание. Опасное признание! И это было… трудно. Потому что он также любил мастера Физзаролли. И Большого Оззи. Так сильно! Но с Маммоном все было по-другому… Он даже не был уверен, позволено ли ему испытывать это единственное чувство! Это особое чувство, которое было спрятано в самом глубоком уголке его организма. Оно срабатывало только при особых обстоятельствах… и оно действительно активировалось! Давным-давно… В Золотой башне. Когда Маммона «танцевал» с ним…       Но как он должен объяснить все это так, чтобы его хозяева поняли? Потому что… потому что они не поняли! По крайней мере, не мастер Физзаролли, который в ужасе уставился на него. Большой Оззи, с другой стороны, просто изумленно моргнул, и хотя система Берни сказала ему, что это измена, он обратился к Большому Оззи. Надеялся, что он поймет его и на этот раз!       Но прежде чем он успел что-либо сказать, его хозяин внезапно начал двигаться.       — Хватит! С меня хватит этого дерьма! — С этими словами он направился в прихожую. И на кухню. Направился в хозяйственное крыло… раздался звон маленького колокольчика Берни, и он замер. Мастер Физзаролли направлялся в комнату Берни! Но… зачем?       Озадаченный, Берни неуклюже поплелся за ним, сопротивляясь желанию убежать в свою комнату и преградить путь, не желая еще больше разжигать гнев своего хозяина. Но он был прав. Мастер рывком распахнул дверь в его комнату и исчез внутри.       — Мастер?! Ч-что вы делаете? — Берни закричал, остановился на кухне и напряженно вглядывался в коридор, ведущий в его комнату, затем взглянул на Большого Оззи и снова на дверь. Начал раскачиваться на месте. Начал дрожать. Ч-ч-что он делал? Что?! Начали появляться громкие звуки. Он грохотал и стучал, а его хозяин громко ругался, из-за чего уровень стресса Берни снова превысил девяносто процентов. Им овладела нервозность, вытеснив в нем все остальные чувства — и, наконец, его хозяин появился снова. Но одного его вида было достаточно, чтобы перегрузить организм Берни. В течение миллисекунды его вентиляция удвоилась и перед его визуальными сенсорами вспыхнуло ярко-красное ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. Ибо в своих руках… Мастер Физзаролли нес коробки с коллекцией компакт-дисков Берни!!! Е-Его компакт-диски Маммона!!!       — М-мастер…?! — слабо выдавил он, когда его хозяин безмолвно протопал мимо него, и Берни поспешил за ним, желая протянуть руку и забрать у него коробки, но он не осмелился, и начал формироваться файл конфликта. И он стал большим. И еще больше… он… разозлился. — М-мастер, что вы делаете!       — Заткнись! Я делаю то, что должен был сделать давным-давно!       — Физз, что все это значит? Тебе не кажется, что ты слишком преувеличиваешь?       Вмешался Большой Оззи, который также последовал за мастером Физзаролли и догнал его в вестибюле. Зашипев, его хозяин развернулся, его лицо исказилось от гнева.       — Я НЕ преувеличиваю! Я собираюсь вышвырнуть этого мудака из нашей жизни раз и навсегда! Хватит всего этого дерьма! И все это отправится в мусорное ведро! Все, что имеет к нему отношение, попадет в корзину!       — ЧТО? — Голос Берни дрогнул, и он бросился вперед. Его руки дернулись, но он держал их по бокам, подавляя желание схватиться за коробки изо всех сил. — Но… Но они мои! Они мои! Большой Оззи дал их мне. ВЫ дали их мне!       — Ну и что?! Когда я говорю, что они попадут в мусорное ведро, значит они попадут в мусорное ведро! Хватит этих несбыточных мечтаний!       — Физз, остановись. Ты заходишь слишком далеко, ты не можешь…!       — Да, я МОГУ! — С этими словами мастер Физзаролли повернулся к Берни, свирепо посмотрел на него и внезапно протянул руку, схватил Берни за воротник и сорвал его. Берни непроизвольно дернулся назад и схватился за горло, замерев. Это… это было больно!       — Это тоже! Не то чтобы тебе пришла в голову идея тайком выйти на встречу с ним! С этого момента ты остаешься в этом доме или с нами! Больше никакой музыки от монстра, никаких разговоров о монстре! Это мое последнее слово!       — Физз! — Ошеломленный, Большой Оззи подошел к Берни и положил руку ему на спину, но в ответ получил только ехидное фырканье.       — Заткнись! Этот мудак издевался не над тобой, Асмодей! А надо мной! Итак, я решаю, как с ним поступить! А именно, с глаз долой! Маммона больше не существует!       Внимание. Уровень стресса 100%       Глаза Берни дрогнули, и он медленно поднял взгляд, уставившись на ошейник. Ожерелье, которое подарил ему Большой Оззи. Ожерелье с красивым кристаллом в форме сердца, которое давало ему возможность свободно двигаться. Его хозяин, не заботясь, бросил его в коробку — прямо рядом с единственным компакт-диском, который его хозяин подарил ему тогда! Прямо рядом с его самым первым компакт-диском. Его первый альбом Маммона. Его первый подарок.       Первый жест доброй воли, который кто-либо когда-либо ему показал, вместе с первым подарком, который кто-либо ему подарил из заботы и привязанности — они исчезли в той коробке, а вместе с ними исчезло и что-то в Берни.       Пропало… все это пропало.       Мастер Физзаролли, он… забрал у него все. Не только Маммона, но и его музыку! Его дары! Те немногие вещи, которые принадлежали ему и так много для него значили! И-и ему хотелось кричать! Громко и пронзительно! Хотелось вернуть то, что его хозяин украл таким подлым способом, и он все более отчаянно мотал головой.       — Н-н-но… они мои… — это все, что он смог выдавить, борясь со своей системой, которая замедлялась. Рабочая нагрузка была слишком велика, и он сжал кулаки. — Они мои! Почему вы это делаете?! — Это было н-наказание? З-За все? За его дерзость хотеть быть рядом с Маммоном, работать в соответствии со своими обязанностями, перечить мастеру Физзаролли? Если это было так, то он усвоил свой урок! Он бы сдержался, но… но отобрать у него все это… какой бы наглой ни была мысль… это было несправедливо! Несправедливо!!!       — Почему? Потому что никто здесь больше не хочет смотреть правде в глаза! Маммон гребаный МОНСТР! Он просто хочет воспользоваться тобой! Он ничего к тебе не чувствует! Ты для него игрушка! И ты такой глупый и наивный попадаешься на это! Тебе следовало бы знать лучше! После всего, что ты пережил, надо думать, ты распознаешь обидчика! Но нет, ты такая глупец и сосешь его член, как маленькая сучка! От одной мысли об этом меня тошнит!       Берни непроизвольно поморщился от резких слов, и изнутри него донесся пронзительный звуковой сигнал. Он царапал тяжелый ржавый выключатель, спрятанный глубоко внутри него. Как-как-как… мог мастер Физзаролли сказать такое!       — Почему… — выдавил из себя Берни. Отключил все меры предосторожности. Не рассчитывал на ответы. Никаких реакций. Сказал то, что вертелось у него на языке. И слова были рождены гневом. ЯРОСТЬЮ! — Почему вы говорите такие вещи?! Почему вы такой злой! Я ничего не могу поделать с тем, что вы с Маммоном ненавидите друг друга. Н-Но то, что вы делаете… несправедливо! Это несправедливо! — И, наконец, Берни потерял контроль над собой, протянул руку и схватил компакт-диск, который лежал на коробке. Хотел притянуть его к себе. Притянуть его в безопасное место! Но мастер Физзаролли отреагировал быстро — и тоже схватил диск. Крепко держал его.       — О нет! Я больше не собираюсь иметь дело с твоим Маммоновским дерьмом! Ты ПОНЯТИЯ не имеешь, о чем идет речь! Что он сделал! Так что следи за своим языком!       Его хозяин рывком попытался выхватить диск, но Берни не отпускал. Он не мог позволить, чтобы у него отняли это сокровище.              — Как я могу знать, если мне никто ничего не говорит?!       Завязалась потасовка, и хотя протоколы Берни говорили ему, что он вел себя неподобающим образом, он не отпускал, цепляясь за компакт-диск — и в конце концов его хозяин потерял терпение.       — Хватит! — закричал он, а затем раздался ЛЯЗГ.       Берни замер, когда хватка на его руке исчезла, и он отшатнулся назад. Сбитый с толку, он поднял голову, посмотрел на свою руку — и застыл. В руках он держал остатки футляра от альбома, в то время как перед ним, на полу, повсюду разлетались маленькие серебряные осколки, и очень медленно до Берни дошло.       Компакт-диск… был сломан.       У него вырвался всхлип, и он беспомощно уставился на осколки, поднял руки, и в нем поднялась паника. Он… он был сломан. Сломан!!! Он…сломал! О, небеса! ОН…       НЕТ .       Нет. Не он. Мастер Физзаролли сделал это… ОН сделал это. ОН сломал его! Слишком сильно дергал за него! Оказал слишком большое давление! Он уничтожил его.              УНИЧТОЖИЛ!       — Блять… — его хозяин тихо выругался, но Берни не поднял глаз. Не смог, и что-то тихо щелкнуло внутри него. Открылись протоколы, которые он обычно не хотел использовать, и все же он предоставил им приоритет. Расшифровал их и сделал то, чего иначе никогда бы добровольно не случилось. Тем не менее, он это сделал. Из–за… неповиновения! Потому что это была правда! Потому что его хозяин заслуживал это и никак иначе! Потому что поведение мастера Физзаролли забило еще больше гвоздей в цепи Берни!       — Я ненавижу тебя… — солгал он с полным намерением, выбирая слова, которые, как он знал, ранят сильнее всего, и прищурившись. — Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! Почему ты ломаешь все, что для меня что-то значит?! — Не прошло и секунды, как он пожалел о своей вспышке, потому что внезапно коробка с компакт-дисками упала на пол, а его хозяин сжал кулаки. Он угрожающе наступил на него — и Берни инстинктивно попятился. О, нет… нет!!! Почему он был таким глупым? Мастер Физзаролли был вне себя от ярости!       — Я все тебе порчу, да?! ТЫ меня ненавидишь? Правда?! Ты неблагодарная тварь?! Его голос прогремел в вестибюле, и Берни опустил голову. Е-Его хозяин никогда раньше так с ним не разговаривал, и Берни начинал беспокоиться, но он тоже не хотел сдаваться.       — Я-я просто хочу быть с ним… ничего больше.       — Но этого достаточно, чтобы пострадать! Почему никто этого не понимает! Маммон — МОНСТР! Он не сияющий дружелюбный принц! Он демон! Смертный грех! И он разрушил мою жизнь!       — Ч-что…? — Сбитый с толку, Берни моргнул, покосился на Большого Оззи, лицо которого потемнело — н-но он этого не отрицал! Означало ли, что это правда?       — Никаких что! — выплюнул его хозяин, и Берни поморщился. — Это то, что ты так сильно хотел знать, не так ли? Правду! Итак, я скажу тебе правду! — Изо всех сил мастер Физзаролли ударил одной рукой по ближайшей стене и обнажил острые, как бритва, зубы, напрягшись, и зрелище было ужасным, заставив внутренности Берни взреветь, как паровой двигатель.       — Этот жалкий сукин сын забрал у меня все! ВСЕ! Он издевался над моей матерью, что бы он ни говорил! А когда она умерла, он заставил меня поверить, что она продала ему свою душу! Но я мог спасти ее в обмен на СВОЮ душу. И каким бы глупым я ни был, я это сделал! Я был его проклятым рабом! Семнадцать лет! Я должен был делать все, что он говорил! У меня не было шансов против его способностей! Он пообещал повысить меня, а затем оставил одного! Оставил умирать с голоду! Заставлял меня изо дня в день работать в его дерьмовом цирке, пока я, блядь, не рухну НА СЦЕНЕ! Всю свою жизнь я жил в страхе не оправдать его ожиданий! Паниковал из-за его наказаний! Потому что, если шоу не прошло гладко, виноват был я! А потом цирк сгорел дотла! И кого он в этом винил? ТОЖЕ МЕНЯ! Я потерял все, руку, все мое тело покрыто шрамами, а потом он продал меня Оззи!       — Что? Что ты хочешь этим сказать?! — Большой Оззи вмешался, но мастер Физзаролли поднял указательный палец и жестом велел ему замолчать.       — Это правда. Давай посмотрим правде в глаза, Оззи, у меня не было выбора. Вы с Маммоном все это придумали, и мне пришлось подчиниться. Возможно, это было единственной хорошей вещью во всем этом испытании, но это не меняет того факта, что ОН продал меня! Чтобы он мог продолжать зарабатывать деньги в Похоти! Он наполнил мою голову ложью и страхом, а потом… потом ЭТО случилось! Его мастер медленно поднял голову, испепеляюще посмотрел в лицо Берни — и внезапно выпрямился на ногах. Расширил их и вырос до потолка. Раскинул руки, пока не стал похож на гигантского паука, угрожающе нависшего над Берни. — Ты думаешь, я ВСЕГДА был таким?! Ты думаешь, я ХОТЕЛ быть таким?! Что это ВЕСЕЛО — не иметь конечностей?! Ты был создан из этих вещей, а я нет! И угадай, кто это сделал со мной! Кто даровал мне боль на всю жизнь?! Твой нежно любимый Маммон!!!       Берни напрягался все больше и больше, отступая, пока не наткнулся на ногу Большого Оззи. Качая головой. Н-Нет. Этого — этого не могло быть…!       — Он оторвал мне руки и ноги! Чтобы заработать на мне побольше денег! Он позволил этому — этому доктору… о-отрезать их! Пилой для костей! ПОКА Я БЫЛ В СОЗНАНИИ И НЕ МОГ ПОШЕВЕЛИТЬСЯ! ВОТ что сделал твой любимый Маммон! За деньги! Из ненависти! Из ревности! Он, блядь, изувечил меня!       Его хозяин сильно прищурился и обхватил себя длинными руками — и вид его лица был пыткой для Берни. Потому что он видел боль. Знал, как его хозяин страдал из-за своих протезов. Но Берни никогда не подвергал сомнению это состояние. Никогда не осмеливался спросить. Это было не его дело…! И теперь — теперь он сожалел об этом.       — И это еще не все… — продолжил его хозяин, но Берни не хотел больше ничего слышать. Н-Не выдержал! Однако его хозяин не остановился, глубоко вонзив металлические пальцы себе в лицо, опустив веки. — Он вернул их мне! Мои руки и ноги… расчлененные и сгнившие! На глазах у всего клуба! Разве это не прекрасный подарок! И о… подожди! Я приберег лучшее напоследок!       Его хозяин резко съежился до своего нормального размера, выпрямился перед Берни, который втянул голову в плечи.       — Ты знаешь, что он хотел заставить меня сделать?! Как хозяин моей души? Он хотел заставить меня сделать то, что должен был делать ты! Он хотел, чтобы я стал его шлюхой! Единственный и неповторимый Физзаролли, живой и к нему можно прикоснуться, для всех, кто платит! Но Оззи остановил его… И, чтобы освободить меня от него, они заключили сделку. Вместо одного-единственного Физзаролли теперь есть роботы-Физзаролли, живые и доступные на ощупь, для всех, кто платит! Так что поблагодари Маммона за то, что с тобой сделали! Потому что только благодаря ему вы, роботы, существуете!       Визгливый звук прогремел по вестибюлю, и Берни обмяк, упал на колени, прижал руки к ушам и зажмурил глаза.       Слишком-слишком много! Э-это было слишком много информации! Слишком много… конфликтов! Его процессоры не смогли с этим справиться, он искал доказательства, прочесывая Адскую сеть, даже пока говорил мастер Физзаролли. Нашел доказательства, не нашел улик, и конфликт усложнился. Переплелось с другими файлами, с другими данными, и мучительный стон вырвался у Берни.       Это… это не могло быть правдой! То, что говорил его хозяин, это… это не соответствовало Маммону! Это не тот Маммон, которого знал Берни, и он отчаянно рылся в своих воспоминаниях в поисках неопровержимых доказательств… и — и он нашел то, что искал!       О НЕбЕса… Минимальные. Маленькие. Особенно поначалу, когда Берни только встретил Маммона, но неоспоримые. О-Означало ли это… что все остальное было ложью?!       Файл конфликта стал настолько большим, что все остальное в Берни остановилось, и он окаменел. Неразрешимая проблема возникла перед его визуальными сенсорами, мигая красным и сердитым светом, поставив его перед ужасным выбором.       К-к-кому принадлежала его лояльность?       Кому принадлежал его приоритет?       Его-его хозяину… Который спас его! Его хозяину, который защитил его! Физзаролли…! Так приказывала его система! Потому что если—если Маммон сделал все, что сказал его хозяин… тогда он—тогда он… у-у-уничтожил мастера Физзаролли!!! У-Уничтожил ж-живое существо! Предложил хозяина Берни в качестве модели любви, а потом…! Тогда он был таким же, как Мастер В… таким же, как мастер Вал…       НЕТ!       Берни не смог справиться с мыслью, и мощность его процессоров достигла максимума. Его терморегуляторы вышли из строя, и все стало очень горячим.       Как это могло быть?! Это не имело смысла! Потому что Маммон был…! Его Господин был…! Он-он испортил кодировку Берни, его программы и протоколы! Так сильно пробудил в нем это чувство, что стало хорошо — и Берни жаждал этого. Жаждал хороших вещей! Как этот потрясающий голос, который гудел в том же ритме, что и его микросхемы. Это заставило все внутри него завибрировать! Не хотел, чтобы с ним обращались как с-с-с-секс-куклой. Не как с беспомощной куклой для переодеваний. Не как с молодой версией Физзаролли. Маммон дал ему это! О-открылся ему! ЕМУ! Машине! И обращался с ним как с живым демоном…       Н-Но… если то, что сказал его хозяин, было правдой, то… неужели все это было фасадом?! Просто уловкой? Разве это было не по-настоящему? Тогда ЧТО было по-настоящему? КТО был настоящим?! Маммон, которого знал Берни? Или тот, кого знал мастер Физзаролли…? Его хозяин, который намного дольше прожил в аду и дольше знал Маммона. Знал его лучше. Мамон, которого Большой Оззи тоже знал — и который ничего не отрицал! Большой Оззи ничего из этого не отрицал! Совсем ничего… Это означало… что это правда! Это была правда!!!       ВНИМАНИЕ! Уровень стресса на максимуме_       Система работает на полной мощности       Экстренная активация неизбежна_       Берни прищурился, и из его горла вырвался хриплый всхлип. Механический и раздраженный, он покачал головой, когда его слезы осмелились проявиться сами собой. По его щекам потекли слезы отчаяния.       — Ургх… видишь? — он где-то слышал голос своего хозяина, но не мог поднять глаз. — Вот почему я не рассказывал тебе об этом! Потому что теперь твой милый маленький пузырь лопнул.       В грудь Берни забили еще больше гвоздей, пробив металлическую броню, окружавшую его торс, и это было больно. Это… это было так больно! Не то что все удары руками, не то что пинки. Не похоже, когда слова причиняют боль! Это было по-другому — по-другому…       — Н-нет… — это все, что он смог выдавить между нарастающими рыданиями. Не успел активировать свой словарь. Не успел сформулировать полное предложение. Только это одно слово. Просто … — Нет!       Дрожа, он собрал остатки энергии и с трудом поднялся на ноги, уставившись в пол, не смея взглянуть в глаза своим владельцам. Не мог. Не стал бы!!!       — Берни… что случилось? — Спросил Большой Оззи, но Берни не мог переварить вопрос. Мог только повторять это одно слово снова и снова, борясь с аварийной активацией. Он н-н-не мог сейчас потерять контроль. Н-н-не мог отключиться. Нет — не сейчас!       — Н-н-Н-е-Е-ет… — Дрожа и лязгая конечностями, он развернулся. Нужно было убираться отсюда! Подальше от злобных взглядов и злых слов. Обвинений! Конфликтов! Прочь! В безопасное место! Безопасность!!!       Так что он направился в единственное место, которое могло дать ему это. Выбежал из прихожей и, спотыкаясь, зашел на кухню, доковылял до своей комнаты. Его безопасное место! Далеко, очень далеко… а потом… потом… ему пришлось, пришлось дефра-фра-фрагментировать! И… и думать, и… и… и… и… Не отключайся! Ему нельзя отключаться! Только не снова…