Закулисье

      Как вкопанный, Физз стоял в кабинете и смотрел вслед Берни, не в силах поверить в то, что только что бросил в него его робот — и, блять, это было так чертовски больно!       Он… ОН… был подлым? Он был несправедлив? ОН?! К Маммону?! Обвинение лишило Физза дара речи, и кислота, жгущая его изнутри, превратилась в бушующую бурю. Теперь он вдруг стал плохим парнем?! ОН??? Ургх!       — Во всем виноват Маммон… — прорычал он, рассекая воздух хвостом и приходя в ярость. — Ты слышал, что он сказал?! Ты слышал, что он…?! Это был Маммон! Он вбил это ему в голову! Настроил его против нас!       — Я не так уверен в этом, Физз…       ЧТО!!!       Расстроенный, Физз развернулся, уставившись на Оззи с открытым ртом.       — Ты издеваешься надо мной?! Ты и в этом обвиняешь меня?! Это не я навязался Берни и заставил его отрубиться! Это не я его ударил! Я пытался защитить его! Все время! От вот этого дерьма!       Оззи вздохнул в ответ, и на его лбу появилась морщинка. Он молча сел за свой стол, и тот факт, что он не мог вымолвить ни слова, только усилил гнев Физза. Почему все вдруг отвернулись от него?! Даже Оззи? Неужели он забыл, что Маммон…!       — Но ты точно знаешь, что Берни чувствует к Маммону и через что он прошел. Он не это имел в виду… Если не ради себя, то ради Берни ты мог бы сбавить обороты. Потому что, похоже, у нас была совершенно неправильная картина ситуации. Ты слышал Берни. И после того, как я более внимательно просмотрел журнал его действий, там фактически говорится, что…       — НЕПРАВИЛЬНАЯ КАРТИНА?! — резко перебил Физз. — Что, ты думаешь, Берни сказал правду? Ты действительно думаешь, что он каким-то образом заигрывал с Маммоном? Наш Бернард? Тот, кто чуть не получил короткое замыкание, складывая наше нижнее белье? Подумай об этом, Оззи! Это полный бред! Идет нахер его журнал действий! Он просто защищает Маммона, потому что думает, что влюблен в него, вот и все! И ты должен это знать! Ты эмпат!       При этих словах Оззи поднял голову, и на всех трех его лицах появилось удивительно серьезное выражение.       — Это верно, Физз. Это верно. Я эмпат. И я не чувствовал лжи Маммона… Или Берни. Все, что я почувствовал, было… всепоглощающей заботой и искренностью. Рядом с твоим клубящимся облаком кипящего гнева.       Что за…? Великолепно. А теперь Физз еще и виноват в том, что Оззи не смог воспринять все эмоции или что?!       Выругавшись, Физз повернулся к Оззи спиной.       — Знаешь что, пошел ты! Ты просто принимаешь сторону Маммона из-за своего гребаного комплекса брата! Я собираюсь вернуть Берни! Я ни на секунду не оставлю его наедине с этим отвратительным извращенцем! — С этими словами Физз направился к двери, но на мгновение остановился и сжал губы, вцепившись в дверной косяк. Он не должен был этого говорить. Прекрасно понимал, что это только разожжет вражду, но не смог придержать язык. Он сорвался с поводка, выплеснув Оззи именно то, что было у него на уме. — Я ненавижу твои двойные стандарты! Когда на меня напали, ты отправил этих мудаков в чистилище! Но теперь, когда пострадал Берни… ты ничего не предпринимаешь. Вот тебе и пропаганда похоти, пропаганда согласия! Пиздец! Все рушится, как только на сцену выходит твой брат!.. Ты лицемер!       На этом все было сказано, и Физзу было насрать, если он затеет серьезную ссору. Если Оззи этого не сделает, он будет действовать. Итак, он протопал в гостиную, готовый сделать все возможное, чтобы спасти Берни от той же участи, которая постигла его.       О сатана, сама идея, которая пришла Маммону в голову… У Физза закружилась голова, и внезапная боль пронзила его тело, став такой сильной, что ему пришлось остановиться, прислонившись к стене. Странное покалывание пробежало по остаткам его конечностей, и он поморщился. Тяжело дыша, он посмотрел на себя, на свои руки, которые внезапно перестали казаться его руками. Он почувствовал себя как-то по-другому, как-то по-другому, и по его плечам пробежала дрожь. Черт! Неужели он не принял сегодня лекарство? Да, он был уверен, что принял… Оззи дал ему таблетки. Оззи всегда давал их ему. Не так ли? Может быть… может быть, ему следует принять еще одну дозу? В качестве меры предосторожности? Он не мог позволить себе потерять контроль над своими конечностями. Не сейчас, когда он зависел от мощности своих протезов. Протезов… которые странно чесались. И внезапно они стали тяжелыми, как бетон.       Сосредоточившись, он вдохнул и выдохнул и, наконец, почувствовал, как легкий ветерок приятно коснулся его лица. Он вопросительно поднял голову и запнулся, когда в поле его зрения появилось что–то белое — длинные занавески на дверях террасы, которые мягко танцевали на ветру, как бесцельные призраки. Это было жуткое зрелище, и Физз сглотнул, когда разглядел за ними две фигуры.       Снаружи, на широкой каменной террасе, стоял Берни. Повернувшись спиной к Физзу, он наблюдал за вторым демоном, сидящим там, на ступеньках, которые вели вниз, в обширный сад поместья. Маммон. Сукин сын все еще был здесь, и Физз застонал. Почему? Почему он не мог просто убраться из их жизней…?       Он сидел, скрючившись и опустив голову, окутанный густым облаком зеленого дыма. Физз точно помнил вонь тех несчастных сигарет и подавил рвотный позыв, взяв себя в руки. Сосредоточившись, он выпрямился, хотел выйти, схватить Берни и просто запереть Маммона снаружи! Скатертью дорожка! Но он остановился, когда Берни внезапно начал двигаться. Он нерешительно подошел к Маммону, прежде чем медленно сесть рядом с ним. Они не смотрели друг на друга. Пока Берни осторожно не нащупал руку Маммона, которая неподвижно лежала на лестнице. Их пальцы сначала осторожно соприкоснулись, прежде чем постепенно переплелись. Крепко вцепившись друг в друга.       — Ты в порядке? — услышал Физз вопрос Берни, и в конце концов его маленький робот повернул голову к Маммону. Улыбнулся так застенчиво и нежно, что сердце Физза облилось кровью. Маммон, с другой стороны, взглянул на Берни, прежде чем провести рукой по лбу и покачать головой.       — Нет. Как и ты… из-за моей близорукости, — пробормотал он — и действительно осмелился поднести руку Берни ко рту, цел-…?!       Физз хотел убить его. Прямо здесь и сейчас! Обвить руками его шею и медленно, но верно выжимать из него все до последней унции жизни! Что он вообще осмелился взглянуть на Берни после того, как…! Рука опустилась на плечо Физза, и его охватила паника. Вскрикнув, он упал на колени, инстинктивно вскинув руки, чтобы защитить голову, когда плохие воспоминания промелькнули перед его мысленным взором. Затем он замер. Узнал ноги Оззи перед собой. Сглотнув, он покосился на Оззи, который озадаченно посмотрел на него, но тут же озабоченно протянул руки. Физз оценил этот жест. Очень…       Он неохотно позволил Оззи поднять себя и прислонился к нему, вцепившись в голубой пушистый мех и прерывисто выдыхая.       — Ты плохо себя чувствуешь, — констатировал очевидное Оззи, на что Физз фыркнул.       — Элементарно… — проворчал он и прикусил губу, затем медленно открыл рот. Возможно, ему следует извиниться… Он вел себя как дерьмо. Оззи не виноват, что Физз слишком остро отреагировал. Вспомнить бы, как он это назвал, когда Берни так сорвался? Триггер? И Маммон был его… Однако он не успел извиниться. Оззи приложил палец к губам и покачал головой.       — Не сейчас, мой милый, — сказал он, и хотя он говорил спокойно, Физз сразу заметил, что что-то не так. Его голос все еще звучал слишком серьезно для этого. Черт… неужели он зашел слишком далеко? Физз играл с доброй стороной Оззи…? Сука! С неловким чувством он скользил взад-вперед по руке Оззи, довольно осторожно дергая за рукав, прикрывающий большую руку.       — Эй… послушай, ты знаешь, что я нес чушь ранее, верно? Я просто был чертовски зол и… черт, я напуган! Понимаешь?       Сначала ответа не последовало, и крайне сосредоточенный Оззи смотрел на причудливую картину, разыгравшуюся на террасе. Что-то в его взгляде совсем не понравилось Физзу, и он сглотнул.       — Оззи… Все в порядке?       Оззи потребовалось некоторое время, чтобы оторваться от картины, и, наконец, он вздохнул, покачав головой.       — Нет… — Он больше ничего не сказал, но начал двигаться, выйдя на террасу без дальнейших слов или предупреждений. — Маммон. Бернард. Нам нужно кое-что обсудить. Срочно. Пожалуйста, следуйте за мной.       Двое других, словно ужаленные, развернулись, и Берни немедленно отдернул руку, прижал ее к груди и уставился в пол. Его лицо покраснело, как будто его застукали за самым неприличным занятием, в то время как Маммон просто сузил глаза и подозрительно уставился на Оззи. Он степенно затянулся сигаретой, прежде чем затушить ее на террасе. Он ничего не сказал, но медленно встал и подошел к ним. Берни сделал то же самое. Немного скованный и со склоненной головой, он протопал за Маммоном, аккуратно сложив руки на коленях. Как будто они вдвоем шли на собственный эшафот… Тц.       Проходя мимо, Берни коротко покосился на Физза, обеспокоенно открыл рот, но затем поспешно отвел взгляд в сторону и избегал его взгляда. Ох, чувак… Физз не очень-то заботился о Маммоне, но вид Берни вызвал у Физза чувство жалости к нему, и в то же время он выглядел таким ужасно очаровательным, что ему захотелось обнять его и заверить, что все будет в порядке. Что он больше не злился на него. Хотя как он мог? Тем не менее, он был рад, что Оззи наконец проявил инициативу и заговорил. Есть надежда, что он хорошо поговорит с ними обоими! Соответствующим образом…       Вернувшись в кабинет, Оззи велел Берни сесть на шезлонг, в то время как Маммон расположился рядом с маленьким роботом. Затем Оззи сел за свой стол и опустил Физза на пол, коротко погладив при этом его по спине, что немного успокоило Физза. Тем не менее, он опасался, что его неосторожные обвинения будут иметь последствия. Но в данный момент это было не важно. Важно было то, что Оззи хотел им сказать, каким бы серьезным он ни выглядел. Он вел себя совсем не так, как обычно, и это заставило горло Физза сжаться. К этому времени он уже очень хорошо знал Оззи и заметил, что мерцающая голубизна его гривы потемнела на несколько тонов. Нехороший знак. Физз подозревал, в чем дело, поэтому на всякий случай подвинулся поближе к Берни. Что бы ни выплыло наружу, таким образом, он был достаточно близко, чтобы в случае сомнений броситься между Маммоном и их маленьким роботом.       Через несколько мгновений Оззи глубоко вздохнул и закрыл глаза. Баран в его гриве выглядел таким встревоженным, что грудь Физза тяжело сжалась, в то время как бык бушевал от ярости. Оззи, с другой стороны, был воплощением спокойствия. Или, скорее… затишья перед бурей, и, наконец, он указал на свой компьютер.       — Итак, хорошо… Ранее я провел диагностику, чтобы убедиться, что данные не были повреждены в результате короткого замыкания. Хорошая новость в том, что это не так. Берни невредим.       При этих словах у Берни зазвенел колокольчик, его глаза на мгновение блеснули, как в старом телевизоре, прежде чем он кивнул. Очевидно, его самодиагностика согласилась с этим. В конце концов, Физз знал, что малыш все время проводил самодиагностику. Однако Берни не сказал ни слова, а просто скользил взад-вперед по шезлонгу. Что касается Маммона, Физз совершенно ясно увидел, что он выдохнул и, казалось, почувствовал облегчение, но что бы он ни делал, Физз просто не купится на это дерьмовое представление, и если бы только он мог…! В любом случае. Все это было ради Берни. Тем временем Оззи продолжил, и его губы тревожно сузились. На мгновение Физз задумался, не подойти ли ему к Оззи. Лучше встать рядом, чтобы успокоить его, каким бы встревоженным он ни казался.       — Что я также сделал, так это повнимательнее изучил журнал действий Берни. И… Физз, я знаю, тебе это не понравится, но Берни говорил правду. Мы действовали опрометчиво. Маммон ничего не предпринимал. Берни, по сути, инициировал…              Чрезвычайно громкое покашливание Маммона заставило Оззи сделать паузу, и он ухмыльнулся на долю секунды, прежде чем снова принять серьезный вид.       — Берни, на самом деле, заигрывал с Маммоном, а затем вступил в конфликт со своим кодированием, что привело к короткому замыканию… Но все было по обоюдному согласию. — Он сделал паузу еще на мгновение, ища взгляда Маммона, который все еще смотрел на Оззи с мрачным смущением. Но то, что Оззи сказал дальше, застало их всех врасплох. — Я должен извиниться перед тобой, Маммон… Если бы я присмотрелся повнимательнее раньше, ситуация не обострилась бы так.       Маммон ничего не сказал в ответ, просто прищелкнул языком — и так было хорошо! Физз не мог вынести ни слова из его уст, не мог поверить в то, что говорил Оззи! Маммон ничего не сделал, но Берни??? БЕРНИ? Физз развернулся и уставился на своего невинного маленького симпатичного робота, сидящего на корточках, ссутулив плечи и уставившись в пол. Он сделал…? После всего…?       — Бернард! Как ты мог?!       В ответ Берни издал пронзительный писк, и Физз не был уверен, исходил ли он изнутри или он сам издал этот звук, но в следующий момент Берни прижал руки к глазам и покачал головой.       — М-Можем мы, пожалуйста, не говорить об этом…? Пожалуйста?! Это — все решено… Мне жаль! Я не хотел вызывать такой переполох! Пожалуйста…       — Но ты… и он! Черт, ты слишком… чист и невинен и — и слишком молод, чтобы сделать с ним что-то подобное! Что-то могло случиться! Неужели ты этого не понимал? После всего, что с тобой случилось?! После того, как тебя откровенно выводили из себя последние несколько раз??? Он, блядь, олицетворение жадности! Как будто ты что-то получишь от этого!       К изумлению Физза, Берни запнулся и внезапно стал очень тихим. Он медленно поднял голову и посмотрел на Физза, и на его лице появилось странное выражение. Смесь усталости и… раздражения?       — Сэр… Я не чист, не невинен и не молод. Я не кукла. Или ребенок. Я не вы… Я модель любви, и я… я… И я решил сделать это, потому что мне этого хотелось.       И хотя Берни говорил спокойно, это было так, словно он отвесил Физзу пощечину и плюнул ему под ноги. Это было…!!! Наивно, неблагодарно и нагло!!! Как он посмел сказать такое?! Он не Физз?! Он решил это сделать?! Черт, он понятия не имел, о чем говорит! Это и больше ничего — заставило Физза возмущенно разинуть рот. Только он не мог выдавить ни звука… просто не смог справиться. Был слишком озадачен, потому что… потому что… черт!       Зарычав, он сжал кулаки и уставился в пол, мотая головой. Все это было катастрофой!       — И я думаю, что сейчас подходящий момент, чтобы позволить мне закончить. Потому что я обнаружил кое-что в кодировании Берни во время диагностики… кое-что, что мы до сих пор упускали из виду, — перебил Оззи, от чего Физз поморщился. Неохотно кивнув, он впился взглядом в Маммона, который вдруг показался очень беспокойным и переступил с ноги на ногу. Внезапно положив обе руки на плечи Берни, как будто хотел притянуть его ближе. Ухх… Каждый раз, когда Маммон делал это, он разжигал бушующий огонь в Физзе, и ему требовалась вся сила воли, чтобы не отбросить отвратительные лапы. Воображал бесчисленные сценарии, чтобы отплатить Маммону!       Однако через несколько мгновений он прервал свои бурные фантазии, когда заметил, что Оззи не продолжает говорить. Глубоко задумавшись, здоровяк уставился на экран — и снова потерял несколько оттенков цвета. Вот дерьмо… плохое предчувствие охватило Физза, потому что, когда Оззи терял цвет лица, это обычно означало худшее.       Затем Оззи внезапно закрыл глаза и повернулся к Берни.       — Бернард, я должен задать тебе несколько неудобных вопросов, но, боюсь, они необходимы, потому что… в твоем программировании есть кое-что, что меня беспокоит. Много чего, — начал он прямо, на что Берни кивнул, нервно переводя взгляд с Физза на Маммона. То, что он вообще искал взгляда Маммона для уверенности, привело Физза в ярость. Этот жалкий монстр развратил Берни, и Физз заставит его заплатить!       — Я увидел в журнале твоих действий, что твой режим защиты был активирован, когда Маммон… ты боялся, что это причинит боль. Нет, ты был убежден, что это причинит. Как факт. Вот почему мне нужно знать… какая ты модель любви? — последовал следующий вопрос, который явно встревожил Берни, и Физз прикусил губу. Оззи, в конце концов, знал, что подобные вопросы выбивают из колеи их маленького робота. Ему действительно нужно было задавать их? Но Физзу лучше бы сдержаться, учитывая то, как выглядел Оззи.       — Я-я… Ну… — Берни снова покосился на Физза и Маммона, затем опустил голову. — Я покорная модель.       — Я знаю. И я также знаю, что твоему бывшему владельцу это не понравилось. Вот почему он поломал твой код и вызвал этот сбой. Но почему именно он это сделал?       — Для… для… для моих к-к-клиентов…       — Я знаю. Но почему? Почему твои клиенты хотели, чтобы ты был одновременно покорным и доминирующим?       Сначала Берни открыл рот, но затем снова закрыл его, казалось, не зная, что сказать, и Физз тоже не понимал, к чему клонит Оззи.       — Н-н-некоторым нравилось, когда я был п-п-покорным. Другим нет… и как особая модель я должен быть способен на все. Так что я должен также удовлетворить тех, кто хотел использовать д-д-доминирующую модель, — пробормотал он, и чем больше он говорил, тем громче становилось дребезжание внутри него, распространяясь по комнате. Если бы Физз был роботом, его сердцебиение было бы слышно так же громко, как и этот раздражающий звук. В любом случае, что именно Оззи имел в виду? В конце концов, они уже все это знали! Да, похоже, даже Маммон знал. Что означало, что Берни доверился ему. Отвратительно, но ничего не поделаешь. Однако следующий вопрос Оззи заставил Физза выпрямиться, и холодок пробежал по его спине.       — Позволь мне сказать по-другому. Берни… что мне хотелось бы знать, так это то, что сделали тебе твои клиенты? Помимо очевидного. Для чего тебя рекламировали?       И вот тогда пенни, казалось, упал, потому что Берни расширил глаза и сложил губы буквой «О». Его маленький колокольчик вызвал бурю, и он неохотно поднял глаза, немного поколебался — и то, что он сказал дальше, выбило почву у Физза из-под ног и погрузило его в глубокую черную дыру.       — М-мои клиенты приходили ко мне… потому что они были злы. На-на мастера Физзаролли. О-они воображали, что я — это он. И-им было весело причинять боль «ему». П-П-Причинять боль м-м-мне… И некоторым из них больше нравилось… п-п-причинять боль доминирующей модели. П-потому что тогда я был бы больше похож на него… они так сказали. Потому что — потому что им понравилось, что я… б-б-боролся…       Визгливый звуковой сигнал закончил объяснение, и Берни зажмурился, обхватив себя руками.       Наступила тишина.       Воздух стал таким густым, что Физз едва мог дышать. Был слышен только звук неисправной вентиляционной системы Берни, и он гремел в ушах Физза, как гроза. Потеряв дар речи, он уставился на свою робо-копию, и все его тело стало тяжелым, будто весило тонну. Одновременно превратилось в дряблый пудинг и хотело развалиться на части.       Для этого… Использовали Берни? Вот почему его кодировкой манипулировали? Чтобы какие-то ублюдки могли воплотить в жизнь свои садистские фантазии о «Физзаролли»…?       Люцифер, блядь, Морнингстар…!       — Это то, чего я боялся. И в гротескном значении это имеет смысл… — где-то смутно услышал он шепот Оззи, и Физз медленно повернул голову в его сторону, словно пойманный парализующей хваткой. — Когда я впервые посмотрел на твой код, я этого не заметил, потому что, строго говоря, это не неисправность… Но твой бывший владелец сделал больше, чем просто поиграл с твоим кодом. Он также отредактировал твои основные настройки.       — Его… основные настройки? Что ты имеешь в виду… — рассеянно прохрипел Физз, на что Оззи вздохнул.       — У Робо-Физзов есть множество основных настроек, влияющих на работу роботов. Но ты получаешь к ним доступ только во время обслуживания. Владельцы не должны иметь к ним доступа. Но, похоже, ваш бывший владелец и на этом не остановился…       — Что это значит, Оззи? К чему ты клонишь? Говори громче, что ты выяснил? — Маммон тоже настаивал, выглядя все более беспокойным. Его хвосты замахали в воздухе, как разъяренные змеи, а Физз нахмурил брови. Почему монстр притворялся обеспокоенным? Притворился испуганным. Тц… Лицемер. В конце концов, только из-за него были созданы Робо-Физзы. Чтобы удовлетворить его. Они с Оззи все это придумали! Они двое… и теперь они сидели здесь, изображая ооочень шокированный вид. Они серьезно думали, что обитатели ада не используют их?! Смешно!       Наконец, Оззи вздохнул, и на каждом из его лиц появилось такое страдальческое выражение, что Физз даже не захотел слышать ответ. Бессознательно он нащупал руку Берни, даже не желая представлять, что еще натворил этот мудак — предыдущий владелец…       — Рецепторы Берни деактивированы, — объяснил Оззи голосом мрачным и тяжелым, как опускающийся в землю ржавый гроб. Только Физз не совсем понял, прищурившись на Берни, пытаясь понять, что это значит, действительно ли все так плохо, как звучит. Но Берни только растерянно моргнул. В свою очередь, он получил реакцию, которую ожидал от Маммона — потому что он замер и быстро убрал руки от Берни, который удивленно посмотрел на него.       — Все рецепторы? — спросил монстр, на что Оззи кивнул и, сглотнув, перевел взгляд на свой компьютер.       — Все…кроме одних.       — Ладно, хватит. О чем вы, ребята, говорите! Что вы имеете в виду?       Вместо ответа Оззи одарил его жалостливой улыбкой и, наконец, взял Физза за руку, лаская пальцами тыльную сторону его ладони и запястье, отчего Физз вздрогнул. Что за…?       — У Берни, у тебя, а также у Маммона, у вас одинаковые протезы с одинаковой технологией. В них есть сенсоры, которые ощущают давление и температуру, но также есть рецепторы. Они интерпретируют прикосновения. Вот как вы можете «чувствовать». С их помощью передаются впечатления и стимулы, и благодаря передатчику, подключенному к вашей нервной системе, ваш мозг соответствующим образом интерпретирует эти стимулы и дает обратную связь о том, что это за прикосновение. Рецепторы Берни работают немного по-другому, потому что у него другой «мозг». Но кто-то деактивировал эти рецепторы…       Деактивировал?       — Означает ли это, что Берни не может чувствовать?! — Физз в ужасе посмотрел на Берни, который сидел в замешательстве, очевидно пытаясь переварить то, что ему только что сказали.       — Ну, чувствовать, да, но не ощущать ничего. Он может ощущать давление и температуру и, возможно, делить прикосновения на «хорошие» и «плохие», но… это не запускает в нем ничего другого. Нет обратной связи с его процессором. Его рецепторы реагируют только на одно. Одно чувство… боль. — Оззи сочувственно посмотрел на Берни, глаза которого расширились. Они начали мерцать.        — Означает ли это, что… Я не функционирую… так, как должен? Я не чувствую и не ощущаю… так, как должен? — Он нерешительно опустил взгляд на свои руки, и внезапно раздалось чрезвычайно громкое жужжание, когда на его лице разыгралось ужасное зрелище. Одно выражение сменяло другое, но все они всегда заканчивались замешательством. Глубокое замешательство, который Физз разделял с ним.       Берни не чувствовал ничего, кроме боли… Практически был боксерской грушей для садистов и их отвратительных сексуальных фантазий… а Физз этого не заметил. Не знал.       Его ноги подкосились, и ему пришлось сесть, он плюхнулся на шезлонг рядом с Берни, когда на него нахлынула беспомощность. И снова его оставшиеся конечности задергались, и он исказил лицо, испытывая желание почесать места, которых там больше не было, — что только усилило подергивания.       — Но если его рецепторы были деактивированы все это время…       — Тогда он также никогда не испытывал похоти. — Оззи закончил предложение Физза, только сформулировал его намного лучше, чем Физз когда-либо смог бы. И все же он надеялся, что Оззи будет отрицать эту ужасную идею. Как это вообще могло быть?.. Как?       — Но… но он модель любви…! — начал Физз дрожащим голосом, и на этот раз Оззи пришлось закончить предложение, потому что он не смог.       — И все равно не чувствовал ничего, кроме боли… — Сочувственно сказал Оззи, и это было похоже на сильный удар под дых. — У Берни также есть рецепторы в интимных местах. Когда Робо-Физзы занимаются сексом, трение создает тепло, или, скорее, энергию, которая посылает обратную связь в его процессоры. Это работает подобно динамо-машине. Чем больше трение, тем быстрее повышается уровень энергии. Когда это достигает ста процентов, результатом становится кульминация — избыток энергии. И это кодируется как позитивное и желанное, когда испытываешь это впервые. В результате роботы хотят выполнять свои функции, и им это нравится. Но если эти рецепторы деактивированы, остается только боль. Или вообще ничего…       — О, Люцифер…! — Вот и все. Физзу захотелось блевать. Прямо сейчас. Потому что Оззи вложил такой ужасный образ в его голову своим заявлением, что он просто хотел выпустить все его кишки, а затем разорвать то, что от него осталось, надвое. Одним прыжком он снова оказался на ногах, не в силах больше усидеть на месте. Пришлось пошевелиться, попытаться вбить себе в голову, что это значит. Как, должно быть, выглядела жизнь Берни до того, как Физз нашел его в мусорном контейнере. Как это выглядело до сих пор! Хотя над ним больше не издевались, он все это время ничего не чувствовал! Все те разы, когда Физз обнимал его, чтобы он чувствовал себя в безопасности, принесло ли это что-нибудь хорошее? Чувствовал ли Берни что-нибудь? Возможно, чувствовал себя неловко, не имея возможности сказать это?       Внезапный ХЛОПОК заставил всех в комнате вскочить, и Физз вздрогнул, обернувшись хвостом вокруг ног, только чтобы понять, что звук исходил… от Маммона. С лицом мрачным, как ночь, он стоял там, вытянув руку… и его золотой протез застрял в стене. Пробил кирпичную кладку и дрожал. Через несколько секунд он отдернул руку, после чего остатки штукатурки и камня посыпались на пол, и Физзу пришлось с трудом сглотнуть. Маммон пренебрежительно посмотрел на свою руку, прежде чем прочистить горло и задумчиво медленно опустить ее.       — Я заплачу за ущерб, — прорычал он, но прежде чем он смог сказать что-то еще, объясниться и прочее дерьмо, Физз захотел объяснения этому… пассивно-агрессивному взрыву, его прервал сдавленный всхлип.       — Ма-ма-Мастер… Большой О-о-о-ззи… ч-о чем вы говорите? — замогильный голос Берни привлек их внимание, и Физз оглянулся. Пошатываясь, Берни стоял там, неуверенно переводя взгляд с одного на другого, сжимая свою одежду так, словно от этого зависела его жизнь. — Я-я не понимаю…! Т-ТО ч-ч-что вы сказали — неправильно! Я-я так не работаю!.. Это неправда! Со мной такого не случалось. Прикосновения, которые не причиняют боли…?! П-П-Положительная обратная связь… избыток энергии… … Я так не функционирую…! Что-что это значит…? Что это значит? Должен ли я отличаться? Что со мной не так? Что со мной не так?       Жужжание внутри него удвоилось, и его голова двигалась все быстрее и быстрее, пока не начала буквально вибрировать. Физз не выдержал этого зрелища и поднял руки, желая успокоить Берни, но чертов монстр опередил его. Прежде чем Физз успел что-либо сделать или сказать, Маммон встал рядом с ним и положил руку на голову Берни, после чего тот сначала вздрогнул, а затем беспомощно посмотрел на монстра. В следующий момент он прищурился и прижался к Маммону! Уткнулся лицом в живот Маммона — и это было уже СЛИШКОМ. Все в Физзе превратилось в большой комок кашицы, и он стиснул зубы. ОН должен был стоять там! Он должен был успокаивать Берни. Не монстр!       — С тобой все в порядке. Кто-то сделал что-то плохое с тобой, — тихо сказал Маммон, и от того, как он говорил, кровь Физза вскипела. Почему Оззи ничего не предпринял по этому поводу, а просто сидел и позволял Маммону мучить малыша?! Возможно, Маммон еще ничего не сделал Берни, но это не делало его святым! Конечно, нет!!!       Но Оззи ничего не сказал, просто посмотрел на Берни с жалостью. Но и его жалость им не помогла!       — Мы можем это исправить?! — прошипел наконец Физз, обращаясь непосредственно к Оззи. — Ты можешь реактивировать его рецепторы? Или не можешь? — И горе ему, если он скажет, что не может. Тогда Физз разнесет весь кабинет в клочья, и что бы ни говорил Оззи, он выследит этого зловещего владельца и оторвет ему гребаный член! Стоит посмотреть, как ему понравится ничего не чувствовать!       Затем Оззи изумленно моргнул, взглянул на свой компьютер, и Физз перестал дышать, напрягшись.       — Конечно, я могу. Это довольно просто. Мне просто нужно реактивировать рецепторы. Если это то, чего хочет Берни. — С этими словами он повернулся к роботу, который был совершенно вне себя, безумно грызя большой палец. — Ты этого хочешь? Берни? Хочешь, чтобы я активировал твои рецепторы? Ты мог бы чувствовать себя нормально, и не было бы только боли. Прикосновения и секс будут приятными, если ты когда-нибудь подумаешь о последнем.       К сожалению, вопрос полностью сбил Берни с толку, и он опустил голову, уставившись на Оззи так, как будто только что объявил, что собирается разобрать его на составные части.       — Ч-Чувствовать себя… х-х-хорошо? Н-нормально? — он запнулся, голос стал более механическим.       — Да. Очень хорошо. Как и любой другой Робо-Физз, — заверил его Оззи, говоря при этом очень тихо, но добившись лишь обратного. Берни попятился, наткнувшись при этом на Маммона, и поморщился.       — Т-т-тогда… то, что я знаю, не н-н-нормально?       — Это не норма. Так не должно быть. Потому что, когда ты испытываешь то, что ты испытал, это должно происходить с согласия всех… И каждый должен получать от этого удовольствие.       — Согласие… У-У-Удовольствие… для всех… — повторил Берни, его голос начал отдаваться эхом. Дрожа, он поднял голову и посмотрел на Маммона. — К-К-как… в кино?       Маммон моргнул при этих словах и медленно кивнул, от чего у Берни вырвался всхлип. Жужжание перешло в визг, достигло своего пика, и Физзу пришлось прикрыть уши. В тот же момент Берни упал и свернулся калачиком на шезлонге. Он начал раскачиваться взад-вперед, бормоча неразборчивые слова. И Физз мог его понять. Когда ты понял, что все, что ты знал, было ложью, весь твой мир рухнул на тебя. Сглотнув, Физз бессознательно почесал руки, желая подойти к Берни и утешить его. Только… было ли это все еще уместно? Прикасаться к нему вообще? Особенно с тех пор, как глупый монстр, очевидно, занял его место. Монстр, который был виноват во всем, что случилось с Берни в первую очередь! Монстр, который хотел сделать то же самое с Физзом! Но он не осмелился сказать правду, трое других разорвали бы его в клочья… наверняка.       — Я знаю, это должно быть огромным потрясением для тебя, малыш. Но мы можем это исправить, — наконец попытался снова Оззи, но Берни не смотрел на него, уставившись в неопределенную точку, поскольку внутри у него все дрожало.       — Я… я, — начал он через некоторое время, и из него вырвалось тихое рыдание. Рыдание, которое уничтожило Физза. — Я… знал это. Я-я… подозревал это. Всегда. Я думал, это… так странно, что прикосновения причиняют только боль или только… притупляют. Онемение. Но все остальные всегда прикасались. Как будто это было хорошо. Я думал, это было так странно… Так странно.       При этих словах Оззи задумчиво протянул руку и приподнял подбородок Берни, мягко улыбаясь.       — Итак, ты хочешь знать, на что это похоже на самом деле? Это не повредит, я обещаю.       Берни нерешительно наклонил голову, прищурившись на Маммона, прежде чем, наконец, посмотреть на Физза. Долго. Настойчиво. Затем он посмотрел на свои руки.       — В-Вы не возражаете, если я…? М-Можно мне? Мне… можно, Мастер?       Что за…?!       О, пожалуйста, кто-нибудь мог бы просто убить его? Физз просто хотел упасть замертво и никогда больше не просыпаться от этого кошмара!       — Если ты…? — вырвалось у него, но он не смог продолжить, прижал руки к глазам, затем ко рту, делая глубокий вдох. Затем он шагнул к Берни и взял его лицо в ладони. — Тебе не нужно об этом спрашивать! Это твое право, черт возьми! Конечно! Конечно, тебе позволено чувствовать!!! Конечно, тебе позволено испытывать удовольствие! Конечно! И кто бы ни отнял это у тебя, я найду его и…! — Физзу пришлось отпустить Берни, не желая причинять ему такую боль, поскольку его руки тряслись от ярости. Но прежде чем он смог полностью убрать их, Берни удержал их на месте. Сжал его пальцы. Облегчение отразилось на его лице, и он закрыл глаза.       — Маммон тоже так сказал… — прошептал он, заставив Физза с трудом сглотнуть. Он подозрительно посмотрел в лицо монстру — и вздрогнул. Ибо Маммон никогда не выглядел более зловещим. Никогда.       — Похоже, по крайней мере, в одном мы согласны, — проворчал Физз и, откашлявшись, наконец повернулся к Оззи. — Ну вот. Сделай его снова целым!       Кивнув, Оззи вытащил свое оборудование и прогнал Физза и Маммона с дороги, подключив Берни обратно к его компьютеру.       И снова монстр осмелился опуститься на колени рядом с Берни, продолжал бросать украдкой взгляды на Оззи, одновременно поглаживая Берни по голове. Ургх! Этот ублюдок мог бы взять свое собственническое поведение и свои гребаные взгляды и засунуть их себе в задницу! Он должен быть рад, что Оззи смог помочь! Что Оззи обнаружил это ужасное… чудовище и мог это исправить!!! Потому что, пока монстр «развлекался», Берни ничего не почувствовал! Сама идея потрясла Физза до глубины души, и он подошел вплотную к Оззи.       — Это сработает? — пробормотал он, пока Оззи сосредоточенно колотил по клавишам.       — Да. Это займет всего мгновение. Я должен настроить это вручную, — пробормотал он, коротко покосившись на Берни. — Не пугайся. Я инициализирую изменение в твоей системе. — С этими словами он нажал кнопку ввода и повернулся лицом к Берни, по телу которого пробежал внезапный толчок. Его спина слегка выгнулась, он открыл рот, затем тяжело опустился на шезлонг и не двигался. Его глаза, с другой стороны, дико и беспорядочно мерцали, как белый шум радиостанции, и Физз затаил дыхание.       — Это обязательно должно быть так? — прошептал он, после чего Оззи кивнул.       — Да. Его система настраивает новые настройки, вот и все. Дай ему минутку.       Ха, Оззи сказал это так легко. Физз напряженно стоял, пока время, казалось, ползло, и после того, что казалось вечностью, звуки в голосе Берни выровнялись. Мерцание его глаз прекратилось, и, наконец, зазвонил маленький колокольчик. Прозвенел громко и пронзительно, сообщая им, что процесс завершен. Сначала ничего не произошло. Берни неподвижно лежал, потом моргнул сначала правым глазом, затем левым, медленно сел, схватившись за лоб.       — Берни! Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? — Физз немедленно спросил, желая броситься на шезлонг, но сдерживаясь. Словно зачарованный, он впился взглядом в губы Берни, отчаянно желая узнать, сработало ли это, но ответа долго не было. Берни без всякого выражения смотрел на подушку, пока Оззи осторожно снимал провода с его шеи, затем он поднял голову, огляделся — и опустил голову.       — Я… не чувствую никакой разницы. Я не думаю, что это сработало. Простите, — кротко пробормотал он, и Физз опустил плечи. Это не сработало?! Но Оззи сказал…!       — Есть простой способ выяснить, — вмешался Маммон и без дальнейших церемоний схватил Берни за руку, закатал рукав его свитера и подчеркнуто медленно провел когтями по предплечью Берни.       По кабинету разнесся крик. Громкий и визгливый, за которым последовал яростный звуковой сигнал и рев, как будто самолет садился прямо над их головами.       Как ужаленный, Берни вырвал руку из хватки Маммона, прижал ее к груди и откинулся назад с такой силой, что свалился с шезлонга и грохнулся на пол. Пораженный, Физз немедленно бросился к нему, чтобы помочь подняться, но Берни никак на него не отреагировал. Скорчившись на полу и прижимая к себе руку, как будто кто-то порезал его, его глаза неестественно расширились, и он начал трястись от… страха. Отлично! Выругавшись, Физз вскинул голову.       — Ты идиот! Ты не можешь просто так пугать его! — Он зашипел, но не получил ничего, кроме ухмылки. Маммон самодовольно пожал плечами, даже не взглянув на Физза. Его отвратительные глаза были прикованы к Берни.       — По крайней мере, теперь мы знаем, что это сработало.       — Хотя мы могли бы выяснить это более деликатным способом, — проворчал Оззи, который также опустился на колени перед Берни и положил руку ему на спину, на что Берни дернулся вперед и сузил глаза.       — Ч-что вы… со мной сделали? Что вы со мной сделали! Мое — мое тело… оно… оно покалывает?! И — и подергивается и… чешется…?! Это много! Так много… данных! — выдавил он, начал ерзать, расправлять плечи и разминать руки, но тут же снова остановился и в недоумении уставился на свои пальцы, поспешно прижав их к груди и сильно наклонившись вперед.       О боже… бедняжка. Вздохнув, Физз оттолкнул руку Оззи и покачал головой. Он точно знал, насколько странно это ощущается. Он не почувствовал никакой разницы, когда ему тогда поставили свой первый протез. Ощущения и стимулы, которые он испытывал, были такими странными. Отличающиеся от ощущений настоящих конечностей, но не менее интенсивные… Физз и представить себе не мог, каково это — никогда раньше ничего не чувствовать.       — Ты привыкнешь к этому. Все будет хорошо, я обещаю, — заверил он Берни, который настороженно посмотрел на него, поджал губы, но затем покачал головой.       — Я-я не знаю… нравится ли мне это, мастер! Я-я не знаю…! — Он больше ничего не сказал и закрыл лицо руками, заметно вздрогнув при этом. Он немедленно убрал руки, опустил их на пол только для того, чтобы мгновенно поднять их снова, вытянув, как будто не знал, куда их деть. На его лице появилось умоляющее выражение, и он захныкал. — О-Отключите это! Пожалуйста! Большой Оззи, пожалуйста, отключите это! Мне это не нравится — это… слишком, и я… Пожалуйста!       — Теперь успокойся, — прервал его Маммон в следующий момент, перегнувшись через шезлонг. Все еще ухмыляясь, он посмотрел сверху вниз на Берни, и тот опустил голову, кусая губы.       — Н-но… — беспомощно начал Берни, но далеко не продвинулся, поскольку Маммон протянул руку и положил ее ему на щеку, медленно рисуя круги большим пальцем. Берни снова вздрогнул и ссутулил плечи.       — Это неприятно? Подумай об этом, — спросил Маммон почти с вызовом — и, к отвращению Физза, Берни покачал головой.       — Нет… — прошептал он. Ухмылка Маммона стала шире, и он осмелился продолжить это извращенное представление в присутствии Физза и Оззи!       — А это? — спросил гребаный монстр следующим, и его большой палец двинулся дальше, проведя по губам Берни, который напрягся еще больше, но на этот раз не дрогнул, снова покачав головой. — Хорошо. Теперь представь… что ты делал этими губами в «Мире Лулу» и на моем диване — как бы ты сейчас себя чувствовал? Хм?       При этом силиконовая кожа Берни приобрела пугающий темно-красный цвет, а изнутри донеслось низкое шипение, как будто закипел чайник, и, черт возьми, Физз пожалел, что не может забыть то, что он только что видел! То, что он услышал! Но он не мог. Он не мог выбросить это из головы, это жгло ему глаза, проникало в голову, и внутри него все переполнилось. Потому что он точно знал, что это значит!       Итак, Маммон собирался заставить Берни полюбить его новые чувства, напомнив ему о чем-то, что нравилось Маммону?! Что Берни, по-видимому, уже подарил ему дважды? В гребаном Мире Лулу и на его диване?! Так ВОТ что произошло в парке развлечений?!! Это то, о чем Берни не хотел им рассказывать?! И теперь Маммон заманивал его именно этим?! Черт возьми, очевидно, монстр все-таки был близнецом Оззи! Тот же похотливый ублюдок!       Что-то щелкнуло в Физзе, и он принял окончательное решение.       Это зашло слишком далеко! Все это продолжалось слишком долго, и ТЕПЕРЬ все закончилось! Маммон воспользуется неопытностью Берни! В этом нет сомнений! Также как он использовал всех в своих интересах! Он причинит боль Берни! Несмотря на то, что он только что вернул то, что у него отняли! Маммон погубил бы его во второй раз, а Физз не позволит этому случиться. Не позволит ему попасть в ту же ловушку, в которую попал Физз!       Мощным шагом он встал между Маммоном и Берни, схватил Маммона за запястье и сжал. Дерзко посмотрел ему в глаза.       — Убирайся отсюда, — прорычал он, рывком отпуская Маммона. — Я хочу, чтобы ты убрался отсюда и НИКОГДА не возвращался. Ты понял, придурок?! ЭТО, — он многозначительно указал на Берни и монстра и презрительно фыркнул, — с этим покончено раз и навсегда! С меня хватит. Убирайся отсюда к черту! Прямо сейчас! ПРОВАЛИВАЙ!