Закулисье

      Дрожа от ярости, Маммон уставился на планшет в своих руках и снова и снова перечитывал последний заголовок Greedy Gazette, просто не мог в это поверить.       Снова! Люцифер снова посмел унизить его и снова сделал это прилюдно! Чтобы весь Ад заметил! О, как он будет жалеть об этом! Маммон позаботится об этом! В конце концов, это была его идея! ЕГО! Задолго до того, как Люциферу пришло в голову построить собственный парк развлечений. Такова была награда Маммона за то, что он открыто разговаривал с братьями и сестрами, посвящая их в свои планы и мысли. Либо они забрали слишком много денег из его кармана на лекарства, наказали его невежеством и презрением, сплетничали о нем — или смеялись над ним. Потому что этот заголовок больше ничего не значил! Люцифер издевался над ним! Жалкий ублюдок!       Только ДВИЖЕНИЕ лифта заставило его поднять глаза, и на мгновенье по его телу разлилось ощущение легкости… потому что он вернулся.       Его маленькая занятая пчёлка.       Бернард.       Бернард с его искренней улыбкой, которая принадлежала Маммону, и только ему, и на которую он имел право с самого начала!       Но, хотя он ждал прибытия Бернарда, он не мог оторваться от статьи. Не мог радоваться тому, что победил в споре с Физзаролли и мог «приветствовать» Бернарда у себя дома спустя день. Нет, он никогда больше ничему не будет рад! Наглости его старшего брата невозможно было противостоять!       — Добрый день, Господин Маммон. — Наконец прозвучал мягкий голос Бернарда, который прошёл через гостиную и направился прямо к нему. — Приятно видеть вас снова. На этот раз не было никаких осложнений, и я полностью в вашем распоряжении.       Маммон резко опустил планшет и уставился на маленького робота. Несмотря на небрежный выбор слов, это заявление более чем устроило Маммона, поскольку в его голове уже формировался план, как он отомстит Люциферу.       — Я рад, что ты наконец здесь! — громко объявил он, на что Бернард напрягся и моргнул.       — О… правда? — Застенчивая улыбка скользнула по губам робота, и Маммон на секунду замер.       Бернард, кажется, был рад вернуться, весело улыбаясь, хоть и слегка глупее, чем обычно… Это то, чего так не хватало этому паршивому пустынному месту… Но нет! Не было времени на глупости. Он подумает над этим позже!       — Ага! Но планы немного изменились!       — Планы изменились, сэр? Но… мы на неделю отстали от ваших упражнений, и я подумал…       — Нет, упражнения никуда не сбегут от нас! Это гораздо важнее! Потому что мы отправляемся в поездку~       — А?!.. Поездку? — Первоначальное хорошее настроение Бернарда испарилось, а его круглые глаза стали еще больше. — Что за поездка, сэр?       Хорошо, что он спросил! Однако было чудом, что Бернард еще не знал об этом. Поскольку робот принадлежал Физзаролли Маммон ожидал, что глупый чертенок расскажет Бернарду все об этом, чтобы посмеяться над Маммоном. Но Маммон не хотел держать свою пчелку в неведении, поэтому он протянул планшет Бернарду и энергично постучал по экрану.       — Посмотри на это!       Бернард неохотно взял планшет и прочитал статью с поразительной скоростью, ибо менее чем через две секунды он наклонил голову и, моргнув, уставился на Маммона.       — Я-я не понимаю… Что-то не так с этой статьей, сэр?       — Что-то не так?! Это немыслимое оскорбление! Вот что! Достаточно того, что Люцифер взял на себя смелость конкурировать со мной в своем дерьмовом Мире ЛуЛу… теперь он собрался расширять свой парк, воруя мои идеи!       — Ваши идеи?       — Точно! — Маммон развернулся, выхватил чертов планшет из рук Бернарда и швырнул его через всю комнату, где он врезался в стену и упал на пол. — Он позаимствовал у МЕНЯ идею парка развлечений! Я — артист в семье! Да! О чем все, кажется, забыли и воруют мои идеи направо и налево… Но ты прав! Я сам виноват!       — Но я ничего не говорил…       — Не перебивай меня! — Предостерегающе протянул руку Маммон. Неужели робот не понял, о чем идет речь?! — Аргх… Мне вообще не следовало ввязываться в этот разговор с Люцифером! Я серьезно думал, что его интересовало мое профессиональное мнение, когда он спрашивал меня о моих поездках! Когда все, чего он хотел, это шпионить за мной!       И, наконец, казалось, что копейка упала, потому что звякнул колокольчик Бернарда, и робот сделал шаг вперед.       — О! Я понимаю… Вы думаете, что расширение Мира ЛуЛу и новые аттракционы, упомянутые в статье, основаны на ваших собственных идеях? Это действительно было бы лицемерно.       Соглашаясь, Маммон хлопнул в ладоши и указал пальцем на Бернарда.       — Верно! — По крайней мере, кто-то его понял! — И именно поэтому мы отправляемся в путешествие! Я хочу увидеть эти новые аттракционы лично, и если я увижу хоть одну маленькую деталь, которая соответствует моим собственным замыслам, я поменяюсь ролями, и Люцифер утонет в судебных исках! И вот почему ты мне нужен! Твои глаза записывают все, что видят! Это прекрасно! Посмотрим, кто посмеется последним! То, что он вообще посмел предать меня! Меня! Своего собственного брата! Невозможно!       — Но… — тихий голос Бернарда прервал его, и на мгновение его глаза замерцали, как в древней телепрограмме. Затем снова прозвенел колокольчик, и Бернард склонил голову набок, прочищая горло. — Но… разве вы не… я имею в виду, не относились к своему брату так же? Мое исследование говорит, что Мир ЛуЛу короля Люцифера открылся раньше, чем ваша Страна ЛуЛу.       Это…!       Глаза Маммона дернулись, а губы сузились. О чем только думала эта маленькая жестяная голова, с кем он разговаривал?!       — ЛОЖЬ! — выплюнул в ответ Маммон, тряся головой, и его хвосты хлестнули, как шипастые плети. — Все это — подлая наглая ложь! Нам обоим в одно и то же время пришла в голову одинаковая идея, вот и все! Только строительство его парка было закончено быстрее моего, иначе наверняка было бы наоборот, и все называли бы его вором! В любом случае — оглянись вокруг! В Жадности полно других парков. Это МОЯ торговая марка! Зачем мне из-за этого наживать врага в лице своего брата и красть его идеи?!       При этих словах Бернард открыл рот, но быстро закрыл его снова, отступив назад — и в тот же момент Маммон выругался. Черт… его глупое обещание. В присутствии робота ему больше не разрешалось кричать. В любом случае! Судя по тому, как Бернард стоял там, не было похоже, что восклицание Маммона напугало его. Наоборот! К этому времени Маммон был знаком с подобным поведением, и это означало, что Бернард оставил какой-нибудь неприятный комментарий при себе. Но Маммон вытащит это из него! У него было достаточно дел с демонами, лгущими ему за спиной, и каким бы отвратительно честным Бернард ни был иногда, это было лучше, чем когда ему лгали!       — Если что-то вертится у тебя на языке, давай, выкладывай. — И он был прав в своей догадке. Бернард некоторое время колебался, заикаясь, прежде чем начал разминать руки.       — Н-ну… Может быть, вы хотели отомстить ему, потому что у него была та же идея? И потому, что похожее название может привлечь больше посетителей и, таким образом, увеличить продажи, — выпалил Бернард, и на мгновение у него был такой вид, будто он в любой момент может броситься наутек, сверкая пятками. Но ничего не произошло. Он застыл как вкопанный — совсем как Маммон. Потеряв дар речи, он уставился на робота, в то время как внутри у него все кипело.       ЭТО… возможно, было правдой. НО это вообще не имело значения, потому что речь шла о чем-то совершенно другом! Он быстро отмахнулся.       — Это не имеет ничего общего с тем фактом, что на этот раз он явно украл мою идею! И именно поэтому мы собираемся в Гордыню посмотреть на эти аттракционы! Конец обсуждения!       И как будто Бернард не был настроен скептически раньше, его обычно сдержанное застенчивое выражение лица полностью исчезло, и он опустил голову, в ужасе уставившись на Маммона.       — В Г-гордыню…? — прошептал он дрожащим голосом, и Маммон фыркнул.       — Именно это я и сказал! Гордыня — это дом Люцифера, конечно же, там находится его дурацкий парк развлечений! В самом большом Кольце Ада с наибольшим количеством обитателей. Как рожденные в Аду, так и грешников. — И последние были великолепным источником дохода. Жаль, что они могли жить только в Гордыне. Грешники были так привязаны к своему человеческому существованию, что все, что напоминало им об их жизни на земле, волшебным образом притягивало их. Мотыльки любят свет! Можно с его помощью выманить у них из-под носа целое состояние, но Люциферу невероятно сложно закрепиться на своем Кольце. Оззи и он, с другой стороны, всегда приходили к соглашению, но Люцифер… без шансов.       — Я знаю о Гордыне… — внезапно пробормотал Бернард, и ужас в его глазах усилился. Напряженно уставившись в землю, он обхватил себя руками, на что Маммон поднял брови. Реакция была преувеличенной, но типичной для маленького робота.       — Что за вытянутое лицо, мх? — спросил он, но запнулся, когда вместо ответа получил на удивление громкий и быстрый встречный вопрос.       — Н-нам обязательно у-уходить? Мы не можем о-остаться, а вы сходите в другой раз? Когда меня здесь не будет? Я-я бы предпочел остаться здесь… пожалуйста.       — Почему? Что ты имеешь против Гордыни?       Бернард колебался, явно напуганный, топчась на месте. Снова начались вечные метания туда-сюда, и Маммон задумался, ответит ли он на этот раз. Что он и сделал. Только в ответе было мало смысла.       — Он… он может найти меня… или… меня могут узнать…       Он? Кто — он? Кто его узнает? Он говорил о своей маленькой истерике, которая превратила его в миф в Hellnet? Бот-убийца Асмодея и Физзаролли! Хах! Смешно. Маммон знал сообщения и статьи на форуме, и они не могли быть дальше от истины. Он не знал, что именно тогда произошло, и ему было все равно, но тот, кто написал эти статьи, был глуп. Бернард даже мухи не обидит. Он был совершенно неуместен в Аду. Однако то, что он боялся привлечь внимание, было понятно. Он все еще выглядел как розовая мягкая игрушка… с этим определенно нужно было что-то делать. Однако еще вопрос остался без ответа.       — Кто он?       Бернард вздрогнул, и изнутри него донесся странный звук. Пронзительный и пищащий, и он сделал шаг назад.       — Это… это конфиденциальная информация…       Ого, ты только посмотри. Маммон знал, что у Бернарда были секреты, но на этот раз он нагло солгал ему в лицо. Нахмурившись, он прищурился и скрестил руки на груди.       — Пиздишь. Если бы что-то было действительно конфиденциальным, ты бы нарушил свою запрограммированную политику конфиденциальности. Не забывай, кто помогал с твоей разработкой. Итак. Кто он?       Бернард при этих словах поморщился еще сильнее, и Маммон закатил глаза. Бедняжка выглядел как побитый щенок! Маммон даже не повысил голоса! И вот — он получил то, что хотел.       — Мой… мой предыдущий владелец… — наконец тихо признался Бернард, на что Маммон моргнул.       Предыдущий владелец? Ах, да. Он вспомнил. Бернард был подержанным. Что натолкнуло Маммона на еще одну мысль. По сути, он очень мало знал о прошлом Бернарда и понятия не имел, как тот оказался с Физзом и Оззи. Но разобраться в нем было легко, и постепенно Маммону удалось собрать все воедино.       — Так ты из Гордыни, верно?       Бернард напрягся, и писк стал отвратительным. Однако на этот раз он не осмелился солгать, а кивнул. Ладно, хорошо. Тем не менее, все это вызывало все больше и больше вопросов.       — В любом случае, почему твой предыдущий владелец хотел обменять тебя? Ты однажды сказал, что не работаешь должным образом. Какой у тебя дефект?       Писк стал пронзительным.       Бернард внезапно сделал шаг назад.       Затем еще один.       Нащупал поврежденный глаз, но быстро опустил руку.       — Я-я передумал. Теперь мы можем идти, сэр!       — Не уклоняйся. Я задал тебе вопрос.       Бернард сильно поморщился и схватился за одежду.       — О-он не менял меня, сэр…       Что? В этом было еще меньше смысла.       — Он не менял? Тогда откуда Оззи достал тебя, если не с фабрики? Предполагается, что все Робо-Физзы подлежат возврату в случае неисправности, чтобы их можно было обменять.       — Сэр… Пожалуйста… Я-я же сказал вам, что мы можем идти…       — Нет. Я требую ответа. СЕЙЧАС ЖЕ.       Визг прекратился, и внезапно Бернард зажмурился, развернулся и прислонился к Маммону спиной, обхватив себя руками.       — У меня-у меня-у меня была н-н-неисправность! П-Произошел н-несчастный случай… И мой предыдущий владелец так р-р-р-разозлился, что п-п-причинил мне б-б-боль и выбросил меня в м-м-м-м-мусор! Теперь довольны?!       В квартире воцарилась тишина.       Была слышна только вентиляционная система Бернарда, ревущая, как сотни вертолетов. Его маленькое тело буквально вибрировало, и он все крепче и крепче обхватывал себя руками. Жалкая картина… ужасно жалкая, и Маммон нахмурил брови. Итак, вот как это было. Вот почему Бернард отреагировал так бурно, когда подумал, что Маммон собирается выбросить его на помойку.       Мпф. Может быть… ему не следовало так давить на него? В конце концов, это было против их сделки.       — Почему я не должен знать?       Бернард на мгновение вздрогнул, но не обернулся. Ему потребовалось некоторое время, чтобы придумать ответ, он ответил на удивление механическим голосом, звучащим почти так, как будто он… рыдал?! Что за черт?       — Потому что вы придаете большое значение… ценности предметов. Я сломан. И… из мусора. Никогда бы вы не захотели, чтобы кто-то вроде меня… был рядом с вами…       Маммон моргнул. Так вот к чему все это было? Он задумчиво наклонил голову, в то время как постепенно им овладело ощущение покалывания. Почему маленького парня так волновало его мнение? Создатель он или нет, это имело наименьший смысл из всех вещей. В то же время простое осознание того, что этот маленький робот ценит его мнение больше всего на свете, заставило грудь Маммона раздуться от гордости. И… это заставило что-то внутри него подпрыгнуть и затрепетать. Усмешка появилась на его губах, и он молча шагнул за спину Бернарда, положил свою золотую руку на голову маленького парня и прочистил горло.       — Я бы сказал, что глуп тот, кто выбрасывает драгоценности в мусорное ведро.       На этом вибрация с глухим стуком прекратилась. Бернард медленно повернулся и уставился на него огромными глазами.       —… А? — Это было все, что он произнес, и он был великолепен, каким бы застигнутым врасплох ни казался. И все же Маммон сказал это не из жалости, это была чистая правда. Кто был настолько глуп, что выбросил модель любви Робо-Физза в мусорное ведро? Неисправен или нет. Бернард, должно быть, стоил целое состояние. Нельзя просто так его выбросить. Что ж, кем бы ни был его предыдущий владелец, он совершил большую ошибку. Потому что теперь этот драгоценный камень принадлежал Маммону!       Более или менее…       Он принадлежал Оззи.       И Физзу.       Пока…       Пока……       Широко улыбаясь, он подмигнул Бернарду, прежде чем убрать руку и направиться в свою спальню.       — Что бы ни случилось в Гордыни, тебе не нужно беспокоиться. Потому что я буду с тобой.       Он не получил ответа, да и не ожидал его. Это было простое заявление. Тем не менее, он отчетливо услышал ответ. Вертолеты исчезли, и по квартире разнесся восхитительный звон колокольчика. Однако еще до того, как Маммон вошел в свою спальню, что-то потянуло его за рукав. Ухватилось за него. Рядом с ним стоял Бернард. Он, должно быть, последовал за ним и уставился на него с таким выражением лица, которое на мгновение выбило Маммона из колеи. Не было никакого выражения или описания того, что он увидел.       — Это-это… вас не беспокоит? Вы не думаете, что… Я никчемный? Или грязный? Я… все еще нравлюсь вам? И хотите, чтобы я сопровождал вас?       Черт возьми, что за…?!       Сосредоточившись, Маммон перевел дыхание.       Что это было! Что за хрень случилась?! Это… это не было одним из выражений лица Физзаролли! Эти отчаянные… восхищенные щенячьи глаза вообще не могли быть от Физза! Физз никогда так не смотрел на Маммона. Никто никогда так на него не смотрел! И это было намного хуже, чем глупая обаятельная улыбка Бернарда!       О, Черт. Постепенно Маммон понял, почему предыдущий владелец хотел избавиться от робота… Он был… опасен. Потому что он манипулировал всеми вокруг! Обводил их вокруг пальца! Околдовывал! Заставлял их говорить или делать то, что никто даже не хотел говорить или делать! И прямо сейчас он делал это с Маммоном!       Как на дистанционном управлении, Маммон схватил свою пчелку, поднял ее и зажал под мышкой.       — Если бы не хотел, тебя бы здесь не было, — неохотно сказал он, стиснув зубы. Бернард мог бы воздержаться от этого вопроса! Почему еще, по его мнению, Маммон прошел весь путь до членов Похоти, чтобы узнать, почему он больше не появлялся… Дурацкий консервный нож!       Ворча, он протопал к своему шкафу, который занимал почти всю стену, и отпустил Бернарда. Лучше бы они больше не тратили время на какую-то глупую чушь. Время — деньги… и эти деньги просто текли в карман Люцифера.       Без дальнейших церемоний он схватился за самую маленькую дверцу и позволил ей скользнуть в сторону, открывая небольшой, изящный набор одежды, и задумчиво оглядел его. Прошло много времени с тех пор, как он пользовался этим конкретным гардеробом, но он снова окажется полезным. С этими мыслями он полез в шкаф и вытащил вешалку со стильным черным костюмом.       — Эм… сэр? Что вы делаете? — в конце концов осторожно спросил Бернард. К счастью, к нему вернулся его нормальный голос. Его заикание и механический скрежет были утомительными… как и его рыдания. Маммон не хотел ничего этого слышать.       — Если мы собираемся в Гордыню, то лучше нам не выделяться. Вот почему нам нужна соответствующая одежда. Особенно тебе. Ты выглядишь как кукла. — Ну, технически он был именно таким. Секс-кукла… секс-кукла, которую одели как шестилетнего ребенка для чаепития. Серьезно. Мишки на его свитере были неподходящими!       Изнутри Бернарда донесся короткий хрип, он напряг плечи и насторожился.       — Вы — вы… хотите подарить мне другую одежду? В-в-вашу собственную одежду? — пролепетал он что-то, но Маммон только фыркнул. Из-за того, что под шутовским колпаком у него был суперкомпьютер, он очень медленно соображал.       — Я определенно не возьму тебя с собой в этом наряде. Вот, возьми это. — С этими словами он сунул Бернарду в руку вешалку с короткой черной кожаной курткой, серой рубашкой и черными спортивными штанами и повернулся обратно к шкафу.       Однако через несколько минут раздался тихий голос.       — Н-но… Большой Оззи подарил мне эту одежду. Это… это был подарок. — Явно расстроенный, Бернард с несчастным видом потянул себя за свитер. — Я предпочитаю эту одежду… если позволите…       Ургх. Это невозможно! Почему он из всего делал драму.       — Я не говорю, что ты должен их выбросить. Но они не подходят для того, что мы собираемся сделать. Переоденься.       Однако это мало чего дало. Робот стоял там, скептически глядя на одежду, которую дал ему Маммон. Более чем скептически. Характерный красный отблеск осветил его силиконовую кожу, и он прочистил горло, когда заметил пристальный взгляд Маммона.       — О-они очень… провокационные, сэр… Подобраны со вкусом! В конце концов, они ваши! Н-но…       Маммон застонал.       — Но ты предпочитаешь розовый плюш?       Смутившись, робот кивнул и снова потянул за свою толстовку. Однако на этот раз он мягко улыбнулся.       — Эта одежда мягкая и яркая. И она скрывает мое тело. Мастер Физзаролли говорит, что никто не сочтет меня сексуальным, и… и это хорошо.       Никто не должен находить его сексуальным? Маммон задумчиво нахмурился. Бернард говорил нечто подобное раньше, и, как и многое другое, это не имело смысла. Чем больше он встречался с Бернардом, тем более загадочным становился малыш.       — И чего ты хочешь? — поэтому Маммон коротко спросил, прислонившись к шкафу. — Ты носишь эту одежду, потому что тебе так сказал Физз, или потому что ты этого хочешь? Ты не хочешь быть сексуальным, потому что Физз этого не хочет, или потому что ты сам этого не хочешь?       Однако своим вопросом он застал маленького парня врасплох, который посмотрел на него широко раскрытыми глазами. Он ничего не сказал, казалось, серьезно задумался, и на его лбу появилась небольшая морщинка.       — Это не значит, что я не хочу. Но я не хочу, потому что так будет лучше. Тело мастера Физзаролли — мое тело считается привлекательным. Хотел бы я, чтобы это было не так, но с тех пор, как я ношу эту одежду, все демоны оставляют меня в покое. Н-никто… не смотрит и не прикасается ко мне без моего согласия, — последовал ответ, и это выбило почву из-под ног.       Что? Что это было за заявление? И это от Робо-Физза. Он действительно был сломан. Знал ли об этом Оззи? Потому что, похоже, Бернард испытывал отвращение не только к своей работе, но и к своему телу. Что-то там было не так. Лучше посмотреть его на заводе. Не то чтобы у других Робо-Физзов тоже был этот дефект. Один был исключением, а исключения подтверждают правила. Но если бы обнаружилось больше подобных дефектов, это стало бы проблемой, и продажи упали бы.       И как бы Маммону ни хотелось просто подвести черту под всем, чтобы они могли наконец перейти в Гордыню, команда Бернарду переодеться в любом случае застряла у него в горле. Неудивительно, что он придумал такую… глупую историю! Когда-когда он говорил о согласии. Или говорил о том, что с ним делали неприятные вещи. Одна мысль о том, что это подразумевало, перевернула что-то глубоко внутри Маммона.       Черт! Этот парень просто наложил… заклятие! Заставить Маммона почувствовать себя… как… это! Черт! Вероятно, это была еще одна запрограммированная реплика от Физза или Оззи, подобная проклятию, наложенному на Маммона. Этот робот делал его… мягким!       Ворча, он взял вешалку из рук Бернарда и повесил ее обратно в шкаф.       — Оставь свои вещи на себе, — проворчал он, сосредоточившись на наряде для себя. Звякнул маленький колокольчик, отчего уголки рта Маммона слегка дернулись. Но только очень ненадолго.       — Большое вам спасибо, сэр! Я все равно сделаю все возможное, чтобы быть незаметным!       Да, конечно, он бы так и сделал. Покачав головой, Маммон наконец достал другой наряд и, подойдя к кровати, начал раздеваться.       — О-о-о-оу! С-с-с-сэр? — последовал ответ Бернарда, и когда Маммон покосился на него, ему пришлось подавить смех. Маленький парень отвернулся и прижимал руки к глазам. Это… забавно.       — Что?       — П-при всем моем уважении. Но… эта одежда вам слишком мала, если мои расчеты верны.       — И твои расчеты верны. Но это не имеет значения. Они подойдут.       Бернард осторожно покосился на него сквозь пальцы.       — Но как?       Широко улыбаясь, Маммон поднял руку и, наконец, щелкнул пальцами, используя собственную магию, чтобы изменить свое тело. Зеленое свечение окутало его, укутало, как одеяло, пока он медленно не принял нужную ему форму. Его тело съежилось, хвосты слились в один, а шутовской колпак превратился в два заостренных рога. Его ноги подогнулись, кожа покраснела, и даже золотой протез превратился в обычную на вид руку. Наконец, свечение погасло, и заклинание было завершено.       Удовлетворенный, Маммон посмотрел на себя сверху вниз. Ну вот. Значит, он все еще может это сделать! Отлично!       Усмехнувшись, он упер руки в бока, повернулся к Бернарду — и посмотрел ему прямо в лицо. Теперь глаза робота были на одном уровне.       — Ta-да~ Я представляю свой самый великолепный магический трюк. Одна маскировка беса? Сейчас будет!       Он не получил ответа. Бернард просто смотрел на него. Настойчиво и долго. Сверху донизу.       — Господин Маммон? — выдохнул он, и румянец на его щеках потемнел. Что ж, судя по всему, маленькому похотливому роботу, вероятно, понравилось то, что он увидел. Вот как легко было раскусить его.       — Это верно. Принимая во внимание. Нет. С этого момента ты можешь не называть меня так. Весь смысл магической маскировки в том, что ни один демон не сможет меня узнать. Так что не называй меня больше сэром или господином.       — Но как мне вас называть?       Это был справедливый вопрос. До сих пор Маммону не требовался псевдоним, но с Бернардом рядом с ним это была совсем другая история. Он пожал плечами, прежде чем потянуться за своей новой одеждой и переодеться.       — Мне все равно. Придумай имя.       — Я-я, сэр?!       Нахмурившись, Маммон уставился на Бернарда.       — Что я только что сказал о том, как ты должен обращаться ко мне впредь?       — К-Конечно. Прости меня… хм… — Задумчиво разминая руки, Бернард, казалось, был поглощен каким-то мыслительным процессом, и Маммону было очень любопытно, какое имя он придумает. И, наконец, малыш пришел к выводу. Расправив плечи и многозначительно сложив руки вместе, он закрыл глаза — и объявил о своем выборе.       — Кевин.       Ошарашенный Маммон моргнул.       — ……Что……?       — Мой выбор — имя Кевин. Согласно Hellnet, это очень распространенное имя, совершенно ничем не примечательное, — объяснил Бернард, утвердительно кивая Маммону. Казалось, он гордился своим выбором. За исключением того, что не было абсолютно никаких причин для гордости!       Покачав головой, Маммон потер переносицу.       — Ты унаследовал эту склонность к дурацким именам от Физза, да?       Встревоженный Бернард опустил плечи и засуетился, топчась на месте.       — Ч-что, вам это не нравится, сэр — я имею в виду, тебе это не нравится? Но-но я думал…!       — Все в порядке, все нормально. Кевин… окей. — Успокаивающе Маммон поднял руки и шумно вздохнул. Конечно, это было не так. Маммон ненавидел этот псевдоним. Отвратительно! Кевин! кЕВиН…!!! Это звучало как имя для дерзкого лошка, который ничего не добьётся в жизни!       Подождите минутку…       Пытался ли Бернард что-то ему сказать? Было ли это подсознательным сообщением, потому что он снова пытался посмеяться над ним?!       Однако малыш, казалось, говорил искренне, и Маммон проглотил свой гнев, прикусив язык. Это была его собственная вина. Зачем он еще и дал свободу дурацкому роботу! Кевин, тц… Это было наказание. Определенно.

**

      Ооо… как Маммон это ненавидел!       Красивые мигающие огни, чудесный запах конфет и фастфуда, возбужденный смех и крики других демонов, красочные аттракционы, шум и суета, музыка!       Это было потрясающе, и, как бы Маммону не хотелось это признавать, Мир ЛуЛу был шедевром. И, как каждый раз, когда он входил в парк развлечений, им овладевало странное покалывающее ощущение, превращающее его в того, кем он не хотел быть — возбужденного, восторженного ребенка, который не мог перестать восхищаться. Он просто слишком любил парки развлечений. Все, что с ними связано! Шумные людные места всегда приводили его в восторг, и это захватывало его каждый раз. Именно поэтому он создал эту маскировку беса. В отличие от Оззи, он не был оборотнем, но его способностей было достаточно для магической маскировки, и он был рад, что его никто не узнал. Он никогда бы никому не позволил получать удовольствие от наблюдения за тем, как он потакает своему энтузиазму. Он слишком сильно ненавидел своих братьев и сестер за это, а они ненавидели его, и он знал, что они и весь Ад устроят ему из-за этого неприятности. За исключением Оззи, может быть… И Бернарда.       С тех пор как они прошли через портал за одной из больших кабинок, чтобы сэкономить на билетах, маленький робот держался поближе к Маммону. Он сильно натянул капюшон на лицо и неподвижно уставился в землю. Ему было бы очень жаль, если бы малыш не насладился их поездкой, но главное было то, чтобы он смотрел на нужные вещи в нужные моменты, чтобы Маммон мог получить доступ к его записям позже. Маммон нетерпеливо потер руки и закусил губы, украдкой оглядываясь по сторонам, в то время как вокруг них сновали посетители парка.       — Хорошо! Вот план. Новые аттракционы находятся в новой части парка, сразу за этим дурацким замком. Это значит, что мы пробираемся сквозь толпу — и держим ухо востро! Посетители здесь беспечны и теряют всякое. Может быть, мы найдем какое-нибудь неожиданное сокровище. Мелочь, ценные штучки. Кто знает! — С этими словами он начал двигаться, но запнулся, когда его взгляд скользнул влево. Там выстроился целый ряд киосков с едой, и его глаза дернулись. Сладкий запах попкорна и сахарной ваты ударил ему в нос, и он сосредоточенно вдохнул. — Но нет ничего плохого в том, чтобы перекусить между делом. Лучше подкрепиться, прежде чем разбирать эти дурацкие аттракционы.       — Р-Разбирать их на части? — В ужасе Бернард поднял голову и посмотрел из-под капюшона на Маммона, который быстро отмахнулся.       — Образно говоря, конечно. Мне бы никогда не пришло в голову саботировать поездку… никогда.       Бернард бросил на него хмурый взгляд, который глубоко ранил Маммона. Никогда бы он так не поступил! Никогда… по крайней мере, больше двух раз. Но, по крайней мере, комментариев не последовало, поэтому Маммон направился к одному из стендов и взял себе большой пакет соленого попкорна.       — Это будет восемь душ, сэр! — сказала крокодилоподобная грешница за кабинкой, от чего глаза Маммона расширились. Восемь душ? Хa! Он легко дожал бы до десяти. Но в любом случае, он не был готов платить такую цену, поэтому полез в карман джинсов и вытащил мелкую монету. Едва успев, он нарисовал на нем восьмерку одним пальцем и сунул его в руку продавщице.       — Вот.       Продавщица только моргнула в ответ и сузила глаза.       — О, извините, но я думаю, вы дали мне игровые деньги по ошибке. Вы не можете заплатить ими, — пробормотала она, стараясь казаться вежливой. Хех, то, что она зря тратила свое время, пытаясь быть дружелюбной с посетителями, говорило само за себя.       Маммон неодобрительно пожал плечами и пристально посмотрел в глаза грешнице.       — Ты уве₱ена? Это именно та ¢умма, кото₱ую ты п₱о¢ишь.       Глаза грешницы дернулись, на мгновение вспыхнув зеленым, и Маммон ухмыльнулся. Конечно, это сработало. Точно так же, как это сработало со всеми этими низменными демонами. Пораженная демонесса посмотрела на монету, прежде чем улыбнуться ему.       — Ну конечно! Пожалуйста, простите меня. Хорошо проведите время.       На этом все. Небрежным жестом Маммон схватил свою несуществующую шляпу и радостно шагнул к Бернарду, запихивая в рот пригоршню попкорна. Маленький робот в ужасе уставился на него, прежде чем перевести взгляд на продавщицу, а затем на пакет с попкорном.       — В-вы что… Я имею в виду, ты только что околдовал ту продавщицу? — он ошеломленно выдохнул, на что Маммон просто снова пожал плечами.       — Ничего не могу поделать, если она попалась на уловку… будь она менее простодушна, она бы увидела меня насквозь. Кроме того, потеря пакета попкорна Люциферу не повредит. На самом деле, он должен мне этот попкорн! За то, что обманул меня!       И снова Бернард бросил на него хмурый взгляд, который означал лишь то, что он не согласен с тем, что делал Маммон, — но в этом ему не повезло. Маленький робот просто не понимал общей картины, стоящей за этим.       Наконец, они снова начали двигаться и направились к месту назначения — части парка, которая находилась за массивным поддельным замком Люцифера. Смешно… парень, конечно, должно быть что-то компенсировал этим. Что не удивило Маммона. Из их братьев и сестер Люцифер был самым старшим, но и самым маленьким… Так что, в конце концов, справедливость восторжествовала. Хa!       Тем временем Бернард был буквально приклеен к нему и не проявлял ни малейшего интереса к парку. Наоборот. Чем больше народу становилось, тем беспокойнее он становился. Он чаще выглядывал из-под капюшона, как будто хотел убедиться, что Маммон все еще там, и, честно говоря, это действовало Маммону на нервы. Он должен взять себя в руки! Беспокоиться не о чем, заверил он его, а Маммон терпеть не мог повторяться. Бернард портил им удовольствие от миссии, и вскоре Маммон поймал себя на том, что все свое внимание уделяет своему спутнику, а не парку! Итак, он начал действовать и опустошил пакет с попкорном, прежде чем небрежно положить руку Бернарду на плечо, притянув его ближе.       — Расслабься. Ничего не случится, — пробормотал он ему на ухо, что сработало очень хорошо теперь, когда они были почти одинакового размера. Однако это только заставило лицо Бернарда густо покраснеть, и он уставился на руку Маммоном огромными глазами. Хa! От одной крайности к другой — действительно интересно.       И о чудо — это помогло! Действительно! С каждым шагом Бернард расслаблялся все больше и даже осмелился поднять голову и оглядеться, бросая украдкой взгляды на кабинки и других демонов. Но только до тех пор, пока рука Маммона лежала на его плече. Очень похоже на то, что… пчелка чувствовала себя с ним в безопасности… или что-то в этом роде…       Это было глупо!       Рядом с ним никто не чувствовал себя в безопасности.       Никто не должен чувствовать себя в безопасности рядом с ним!       Он Смертный Грех Жадности! Принц Ада!       Тем не менее, малыш краснел при каждом легком прикосновении. В какой-то момент начал сдержанно улыбаться. Очень нежно прислонился к его боку. Он, конечно, думал, что Маммон ничего не заметил, но он заметил, и это было… странно. У него защекотало тело и забилось сердце… Неважно! Беспокоиться об особенностях робота было бесполезно! Кто знал, что заставляет его микросхемы работать? Что беспокоило Маммона гораздо больше, так это то, что он все еще не казался взволнованным, и что-то в этом его раздражало.       Мх… ему в голову пришла идея, и даже если бы ему следовало сосредоточиться на главном, он не мог не почувствовать вызова. Конечно, был способ заинтересовать Бернарда парками развлечений! В конце концов, у них все еще был целый вечер, чтобы шпионить за Люцифером.       — Эй. Скажи. Ты боишься высоты или скорости? — пробормотал он, на что Бернард наклонил голову.       — Нет, сэр…       — ТСС! Что я говорил о своем титуле? — Маммон поспешно огляделся, но никто их не слушал. Бернард подскочил от этих слов и прижал руки ко рту.       — Прости. Я имею в виду, нет… Кевин?       О небеса… это прозвучало ужасно, и Маммон провел рукой по лбу.       — Забудь об этом. Просто пойдем со мной, я хочу тебе кое-что показать. — С этими словами он схватил Бернарда за руку, развернул и потащил его за собой.       — Но — но… разве мы не шли другим путем?       — Для этого будет много времени позже. Сначала ты должен увидеть это! — Надеюсь, это положит конец его дерьмовой неуверенности и облегчит их миссию. Как только робот откроется, от него будет гораздо больше пользы! Итак, Маммон повел его на самый популярный аттракцион парка — американские горки.       — Т-ты хочешь прокатиться на нем? — Изумленно спросил Бернард, когда мимо них пронеслась целая вереница демонов на визжащих машинах, на что Маммон широко ухмыльнулся и кивнул.       — Да, в ЛуЛу «Экспрессе» пять мертвых петель. Неплохо, но в «Судебном Процессе» Страны Лулу их шесть, и они круче! «Экспресс» из-за этого выше.       Бернард моргнул, открыл рот, но затем снова закрыл его. Ург… Маммон ненавидел это! Сколько раз он говорил ему выкладывать то, что он думает, даже если это была горькая правда?! И действительно, на этот раз роботу не потребовалось много времени для ответа. Особенно когда он заметил пристальный взгляд Маммона.       — При всем моем уважении… но… вы назвали свои «американские горки» судебным процессом?       — Я переименовал их. По очевидным причинам. Ад просто не был готов к такой поездке. — Драматично Маммон схватился за грудь и вздохнул. — Все те обыватели, которые осмелились подать на меня в суд, были просто жалкими слабаками и занудами! И идиотами. Подавать на МЕНЯ в СУД — самоубийство, потому что в конце концов мы менялись ролями и я подавал на них всех в суд за клевету и уничтожение репутации — и я, блядь, выигрывал. Что означает, в конце концов, им пришлось уступить мне деньги. Хa!       Бернард непонимающе уставился на него, прежде чем резко повернуть голову в сторону и прижать кулак ко рту. Хотя он не смеялся, Маммон точно видел, как дернулись уголки его рта и затряслись плечи.       — Ты смеешься надо мной?!       — Что? Нет!.. Никогда… Кевин.       Хорошо! Это явно было посягательством на его честь, и Маммон глубоко вздохнул.       — Посмотрим, будешь ли ты все так же ухмыляться, когда мы выберемся из этой штуки! Так что поехали! — С этими словами Маммон прошел мимо очереди перед американскими горками, игнорируя протесты других посетителей, и остановился прямо перед киоском продавца. Используя тот же трюк, что и в киоске с попкорном, он раздобыл два билета и провел себя и Бернарда к машинам. Два демона уже стояли перед ними, и Маммон бросил на них уничтожающий взгляд. Этого было достаточно. Как бы он ни выглядел, его харизма оставалась прежней, и это был чистый инстинкт, который отпугнул демонов. Хорошо для них, потому что они с Бернардом заняли места в переднем вагоне. Идеально! Это произвело бы впечатление!       Крепко пристегнувшись ремнем безопасности, он повернулся к Бернарду, который выглядел немного не в своей тарелке и неуверенно оглядывался по сторонам. Зрелище было просто невыносимым!       — А теперь перестань корчить рожу. Улыбнись, Би~ Тебе это понравится, и все твои тревоги исчезнут!       Глаза Бернарда снова расширились, и он схватился за решетку перед грудью.       — Б-Б…? Ах! — начал он, но далеко не продвинулся — машина резко тронулась, и аттракцион соскользнул с места. Пораженный, маленький парень вжался в сиденье, когда их поднимали, в то время как Маммон смеялся. Ему нравилось ощущение покалывания, которое распространялось по нему с каждым дополнительным метром подъема. Предвкушение того, что должно было произойти, было ошеломляющим. Как возбуждение! Волнение, которого он не испытывал уже столько месяцев… Прийти сюда было хорошей идеей. Не только из-за Люцифера. Просто… из-за этого!       И еще из-за Бернарда. Маммон сначала не мог понять, чего он ждет больше. Поездки или реакции Бернарда.       Так и было, потому что после первоначальной паники Бернарда на его лице отразилось изумление. Его глаза стали огромными, когда капюшон слетел, и во время первой петли у него вырвался возбужденный смех. Который заглушал крики остальных, звенел в ушах Маммона, как… симфония.       Он рассмеялся.       Он никогда прежде не смеялся.       Никогда прежде он не смотрел вокруг с удивлением и трепетом.       И когда американские горки достигли своей высшей точки и сделали медленный поворот, на мгновение у их ног раскинулся весь парк. Единое красочное море огней посреди темно-красной ночи. Бернард напрягся, и внезапно его рука метнулась вперед, схватила Маммона и сжала.       — Маммон, смотри! Это потрясающе! — вырвалось у него, и он, казалось, был настолько впечатлен, что даже забыл использовать псевдоним Маммона. Однако Маммону… было все равно. Их никто не слушал. Никому не было до них дела. Никому. Сам Маммон не слушал. Он вытаращил глаза. Уставился как идиот на свою маленькую счастливую пчелку. Не мог оторваться от этого зрелища.       Затем американские горки покатились вниз, а хихиканье Бернарда продолжилось. В какой-то момент он даже высвободил руки из перекладин и держал их в воздухе, когда они выполняли петлю вверх ногами. Вид его был… завораживающим. Будто случайно. Он не мог отвести взгляд, и это усилило волнение, пробежавшее по телу Маммона. Заставило его сердце колотиться как сумасшедшее.       Берни… понравилось. Понравилось то же, что и Маммону…!       Когда немного позже они сошли с американских горок, Маммон почувствовал приятное напряжение, которое овладевает человеком после такой поездки. Легкая дрожь, легкое головокружение и ощущение, будто у него подкашиваются ноги — и он наслаждался этими последствиями! Это было именно то, что нужно. Хорошая доза адреналина и немного запыхавшийся робот.       Бернард стоял перед ним в напряжении, но не в страхе. Широко раскрыв глаза и поджав губы, он ходил взад и вперед и таращился на Маммона, как будто тот мог взорваться в любой момент. У него явно что-то вертелось на кончике языка, судя по тому, как он сжимал кулаки, и зрелище было великолепное.       — Ну как? — спросил Маммон с ухмылкой, и Бернард больше не мог сдерживаться.       — Это было невероятно! — вырвалось у него, и он слегка подпрыгнул на месте. — Я и не представлял, какую скорость может развить такая машина! Согласно моим измерениям, мы были на скорости 118,0637 миль в час! Это было захватывающе! Я как будто парил! Это было приятно! Как будто мои цепи вращались! И вид! По моим расчетам, мы могли видеть весь путь до Пятого круга Кольца! Почти весь путь до Города Бесов! Это было потрясающе! — лепетал он, швыряя безжалостную правду в лицо Маммону, прежде чем схватить Маммона за руку и сжать. — Спасибо! Спасибо, что показал мне это! Я никогда раньше не испытывал ничего подобного! Мне нужно обработать это, а затем сохранить в виде специального файла памяти!       О небеса… безжалостность была вполне уместной. И это ударило Маммона. Сильно. Черт! Бернард снова применил к нему свою магию, и это был гребаный прямой удар! Горло Маммона сжалось, и он проглотил едкий горячий комок, но не смог перестать ухмыляться.       — Я же говорил. — Это было все, что он смог выдавить. Конец!       Бернард, с другой стороны, сиял от энтузиазма, и с каждой секундой Маммон чувствовал себя все более странно по этому поводу. Но он не подал виду, вместо этого он смотрел на их руки, приподняв брови.       — Можно мне вернуть мою руку? — отрывисто спросил он, на что глаза Бернарда стали огромными. Он тоже уставился на их переплетенные пальцы, его лицо ужасно покраснело, грохот внутри него заглушал даже звуки аттракционов и голоса вокруг них. Как ужаленный, Бернард убрал руку и прижал ее к груди.       — Я-я…! Я-я сожалею! Я сожалею, я сожалею, я не хотел вторгаться! Мне нельзя…! Как и беспокоить вас своей ерундой… Это больше не повторится! — пробормотал он, что вызвало еще одну улыбку Маммона. Черт. Этот режим… нет. В целом, робот был очарователен, и Маммон поймал себя на том, что не хочет, чтобы он сдерживался. На самом деле, совсем наоборот.       Ухмыляясь, он наклонился к Бернарду и посмотрел ему в глаза. Хотел поближе увидеть его реакцию.       — Давай, беспокой меня. Я нахожу это восхитительным, — поддразнил он, что вызвало еще более лучшую реакцию! Грохот перешел в визг, и внезапно Бернард повернулся на каблуках и прижал руки к глазам.       — Пожалуйста! Не говори таких вещей…! Это… это…! — пискнул он, и Маммон фыркнул. Великолепно! И после всего лишь одной поездки. После одного небольшого комментария. Что бы он получил после второй поездки? После третьей? После очередного комментария? Или даже… после комплимента? Может быть, он смог бы понравиться Бернарду еще больше? В любом случае, он хотел видеть свою маленькую пчелку еще счастливее, и он уже знал, как этого добиться.       — Судя по твоей реакции, тебе понравилось, да? Хочешь попробовать еще какие-нибудь аттракционы?       — Что? — Бернард украдкой прищурился из-за пальцев.       — Другие аттракционы. Мы можем попробовать их. Тебе нравится скорость? Здесь ее много. Тебе нравится высота? Колесо обозрения было бы идеальным вариантом. Выбирай сам. Мне любопытно увидеть твой выбор.       Медленно Бернард полностью опустил руки, неуверенно глядя на Маммона.       — Я-я могу выбирать? Правда?       Маммон многозначительно кивнул, кусая губы.       — Почему бы и нет? Мне интересно посмотреть на все с твоей точки зрения. Такое ощущение, что я испытываю это почти впервые. И кто знает, может быть, твоё непредвзятое мнение поможет мне улучшить мои собственные парки?       — М-мое мнение?! Но — но я думал, ты хочешь проверить новые аттракционы!       — Конечно. И ты можешь помочь мне с ними. Договорились? — Маммон немного поколебался, прежде чем протянуть Бернарду руку, скромно изучая милое лицо. Судя по всему, малыш умирал тысячью смертей внутри прямо сейчас, так же нервничая и смущаясь, когда он смотрел на руку Маммона. Но затем он действительно принял предложение, вытирая собственную о свитер, прежде чем осторожно взять Маммона за руку. Очевидно, его система, казалось, вот-вот даст сбой, настолько громко громыхала вентиляция. Просто из-за такого маленького жеста. Просто потому, что Маммон предложил ему это. Это было… захватывающе.       В конце концов они снова начали двигаться, и Бернард оказался очень придирчивым к их следующей поездке. Особенно долго он останавливался перед кабинками и аттракционами, на которых играла громкая музыка. Часто он просто ждал и слушал, прежде чем молча двигаться дальше, а иногда тихо напевал себе под нос — но одно оставалось. Улыбка.       Больше никакого страха. Никакой неуверенности. Он улыбался так, словно прогулка по парку рядом с Маммоном была величайшим событием во всем Аду; и Маммон был рад, что никто его не узнал, как же блаженно он улыбался. Черт, он был действительно жалок, но… он слишком наслаждался обществом своей пчелки, чтобы сдерживаться.       В какой-то момент, когда они проезжали мимо особенно большой карусели, скоростного аттракциона «Гусеница», на котором к тому же играла громкая музыка, Маммон запнулся и расширил глаза. До его ушей донеслась знакомая мелодия. Ритм, который был ему более чем знаком, сопровождаемый странным и в то же время знакомым голосом. Его собственным…       Прозвучала одна из его песен, и демоны, стоявшие вокруг, громко подпевали. Знали слова от и до.       — О, сатана, как жаль, что он больше не выступает! Я так люблю музыку Маммона! — Он услышал, как девушка-бесенок громко кричала своей подруге, которая вздохнула и кивнула в ответ.       — Я знаю! Мне так и не удалось достать билет на концерт. Тогда эти штуки стоили целое состояние!       — Если он выступит снова, я заплачу любую цену, не важно какую!       — То же самое!       — О ком вы говорите? — вмешался другой демон, грешник, на что девочки-бесенки в ужасе уставились на демона.       — Только не говори мне, что ты никогда не слышал о Маммоне?!       — Принц ада? Смертный грех? Вы серьёзно?       — Кто еще, тупица?       — И раньше он сочинял музыку?       — Парень, ты здесь недавно, не так ли? Маммон был лучшим певцом во всем Аду! Потрясающий артист! Ты действительно многое пропустил!       И так продолжалось. Некоторые из их друзей присоединились к разговору, громко обсуждая песню, музыку Маммона и его сценические шоу… и слушать их было невыразимо странно. Маммон никогда не придавал большого значения мнению отдельных демонов, когда пел. Для него было важно одобрение масс. Цифры! Чем больше, тем веселее… но сейчас, когда эти демоны прямо говорили о нем и его работах, его охватило жуткое чувство недоумения. Должен ли он радоваться? Злиться? Или погрязнуть в горечи…?       Внезапно рядом с ним раздалось хихиканье. Бернард с интересом прислушивался к разговору. Когда он заметил взгляд Маммона, он ухмыльнулся и ободряюще кивнул ему.       — Разве это не здорово? У тебя по-прежнему так много поклонников! Держу пари, они были бы по-настоящему счастливы увидеть твое выступление снова. И это тоже принесло бы деньги.       О, да? Маммон фыркнул. Парень мог бы обойтись без последнего предложения, но какое Маммону дело? Конечно, Бернард уже знал, что движет им. Но все было не так просто. Теперь его «фанаты» оплакивали его… Но тогда критика была безостановочной. Похвалы мистеру Совершенству заглушали все.       Нахмурившись, Маммон прищурился, отпустил руку Бернарда и, развернувшись, потопал прочь.       — Мне срочно нужно выпить…       — Ч-что, выпить? Но… ты не можешь! Твои лекарства не…       Опять это! Резко остановившись и сузив глаза, Маммон резко перебил Бернарда.       — Мне все равно! Мы здесь, хорошо проводим время, так что я хочу выпить! Прекрати все время относиться ко мне снисходительно, черт возьми!       Бернард немедленно остановился и прищурился — и его улыбка осыпалась, как штукатурка со старой стены. В отчаянии уставившись в землю, он начал разминать руки, а затем кивнул.       — Да-да… конечно. Простите меня.       Ургх! Отлично. И теперь настроение было испорчено. Раздосадованный Маммон провел рукой по лицу, но легкий рывок за куртку заставил его снова поднять взгляд. Бернард стоял рядом с ним, пристально глядя на него. Ох, чувак.       — М-м-могу я кое-что сказать? Пожалуйста? После этого я никогда ничего не скажу об этом, обещаю!       Маммон нетерпеливо кивнул и закатил глаза. Ну, и что будет дальше? Сотые извинения? Скорее всего!       Бернард наконец расправил плечи и явно испытывал большие трудности с поддержанием зрительного контакта. Но ему это удалось.       — Я-я не хочу быть снисходительным к тебе. Это-это не мое дело, я знаю! Но… ты просил меня позаботиться о тебе. В-вот почему я все это говорю. Я остановлюсь, если тебя это беспокоит! Н-Но я беспокоюсь о тебе. Когда лекарство смешивают с алкоголем, возникают сбои в работе системы… И я не хочу, чтобы тебе снова было плохо.       Что за…?       Озадаченный, Маммон застыл как вкопанный, не зная, что сказать в ответ. Как и каждый чертов раз, когда Бернард произносил это! Свое беспокойное дерьмо! Что он ожидал, что Маммон скажет на это! Как он вообще смеет так думать! Потому что нет, это было не его дело! Он и его проклятие… магия была подобна яду!       Зашипев, Маммон отвернулся в сторону, снова ощутив действие странной магической силы, ибо его язык произносил вещи, которые старый Маммон никогда бы добровольно не произнес.       — Хорошо, я не буду! — прошипел он, но ни в коем случае не мог оставить все как есть. Ему пришлось бороться с этими злыми силами, поэтому он прищурился на Бернарда и обнажил зубы в широкой улыбке, прежде чем заговорить застенчивым голосом. — Можно мне хотя бы лимузинчик, папочка?       О! Ужас! Возмущение!       Совершенно потеряв дар речи, Бернард открыл рот и снова закрыл его.       — Не называй меня так! Это неуместно!       Хa! Победил! Сдаваясь, Маммон кивнул, довольный тем, что противостояние решилось в его пользу, и послушно снова встал на сторону Бернарда, подсаживаясь к нему.       — Хорошо, папочка~       — Прекрати это! Пожалуйста!       Громкий смех вырвался у Маммона, когда Бернард прижал кончики колпака к глазам и яростно затряс головой. Он продолжал в том же духе довольно долго! И это было справедливо! Это была справедливая компенсация за то, что Бернард произнес такую неловкую речь! Более чем справедливая компенсация.       Все еще посмеиваясь, Маммон направился к кабинке с напитками, в то время как Бернард рядом с ним смущенно жужжал, как старая машина. Его лицо исказилось от обиды, и само по себе зрелище было интереснее и увлекательнее любой прогулки в парке!       Помня об этом, Маммон просмотрел меню напитков и, наконец, остановился на более чем скучной коле. К счастью, у него было с собой достаточно монет Жадности~ После этого он получил все, что хотел, и, довольный, вернулся со свежекупленной бутылкой к Бернарду, который ждал рядом с кабинкой, чтобы не затеряться в толпе.       — Доволен? Никакого алкоголя. Получу ли я теперь награду? — полушутя объявил он, но в тот же момент запнулся.       Бернард не ответил.       Ни в малейшей степени.       Окаменев, он стоял там, даже не глядя на Маммона, а таращась на толпу, стоявшую перед киоском с напитками. Что сломалось на этот раз? Озадаченный, Маммон поднял бровь и тоже оглянулся на кабинку, но не обнаружил ничего необычного, за исключением толпы бесов, грешников и нескольких адских гончих.       — Что случилось? — Спросил он, но ответа снова не последовало. Вместо этого лицо Бернарда внезапно вытянулось, став неузнаваемым, и он сделал шаг назад, начиная дрожать. Внутри него раздался визг, такой сильный, что Маммон поморщился. Что за…?!       — Эй! Я спросил тебя, что случилось! — повторил он более настойчиво, и на этот раз последовал ответ. Только не тот, на который он надеялся. Бернарда начало трясти как сумасшедшего. Он медленно поднял руки, прижал их к щекам и сделал еще один шаг назад, качая головой. Его глаза стали огромными, наполнились паникой, и, как бы Маммону не хотелось это признавать, он начал беспокоиться. Возможно, Бернард сломался? Или что все это значило? Сбитый с толку, он огляделся и, наконец, заметил особенно большого грешника. Он сидел прямо за стойкой бара, громко и свирепо разговаривая с парой других демонов. Выглядя как дракон без крыльев, он выделялся из толпы, и при каждом его движении Бернард делал то же самое.       — Ты знаешь этого парня? — задал его следующий вопрос, но не успел договорить, как грешник наклонился к другу — в их направлении. И Бернард унесся прочь.       Одним прыжком он рванулся, намереваясь убежать, но Маммон быстро среагировал, схватил его за руку и удержал на месте.       — Стой! Подожди! Ты чего? Куда ты?       — Н-н-нет! П-П-пожалуйста! О-о-отпусти м-м-меня, о-о-отпусти м-м-меня… П-П-пожалуйста!..!       — Нет! Ты не можешь просто сбежать. Кто этот парень? Откуда ты его знаешь? — взревел Маммон, отчего паника в глазах Бернарда только усилилась. Жужжание внутри него стало таким громким, что некоторые проходящие мимо демоны уже косились на них. Маммон выругался. Он не хотел привлекать к ним внимания, но хотел знать, что происходит. Внезапно Бернард замер, его взгляд снова остановился на грешнике, который встал, по-видимому, желая покинуть киоск. Бернард всхлипнул, и в следующий момент что-то со всей силы ударило Маммона, и он застонал, почти потеряв равновесие. Бернард бросился на него, обхватив руками, как чертовыми страховочными тросами. Раздавливая его! Металлические пальцы впились в его одежду, цепляясь за него изо всех сил, когда он уткнулся лицом в грудь Маммона.       — Что за черт?! — зашипел Маммон, роняя бутылку, когда дрожь Бернарда сотрясла его, как адское землетрясение.       — Я хочу домой! Я хочу домой! Пожалуйста!       А? Домой? Маммон не понял ни слова. Почему этот парень не может говорить прямо?! Раздраженный, он перевел взгляд с Бернарда на грешника, который шел к ним со своими друзьями. Громко смеялся. Он казался одним из неприятных людей. Много мускулов, мало мозгов. Неприятный громила. Таких среди грешников было бесчисленное множество. И когда он проходил мимо, Бернард еще крепче прижался к Маммону, зажмурил глаза — и очень медленно Маммон начал догадываться. В конце концов, Бернард был отсюда…       Возможно, этот грешник был его предыдущим владельцем?! Не похоже, что он мог позволить себе любовную модель, но это ничего не значило. В любом случае, он упустил свои шансы. Он не вернул бы Бернарда! Тем, кто выбрасывал вещи в мусорное ведро, уже их не вернуть, когда другие забирали себе; отполировывали и находили им лучшее применение! Если только он попытается! Он Маммону не соперник. Маммон прихлопнул бы его, как муху!       Словно рефлекторно, Маммон обнял Бернарда, защищая, в то время как его взгляд буравил спину грешника.       — Что он с тобой сделал? — зарычал он, после чего Бернарда тряхнуло.       — П-пожалуйста… Не позволяй ему п-п-прикасаться ко мне… Я-я-я этого не хочу.       И этого было достаточно. Это было все, что ему нужно было знать. Он сосредоточился на грешнике, сделал шаг вперед и поднял руку, желая одним ударом разорвать сукина сына на тысячу кусочков — только далеко ему не удалось уйти. Его придаток внезапно стал тяжелым, как тренировочная гиря, и Бернард покачал головой.       — Н-нет, не надо… Пожалуйста… Я просто хочу выбраться отсюда. Пожалуйста. Просто вытащи меня отсюда…       Глаза Маммона дрогнули, и магия маленького парня сработала в полную силу. Желание было его приказом, и он кивнул.       — Хорошо. — С этими словами он начал двигаться, позволяя Бернарду цепляться за него и маневрируя ими в противоположном направлении. С глаз долой этого грешника, который очень скоро станет покойником. Что бы он ни сделал с его пчелой, с его драгоценным камнем, он будет уничтожен. Поэтому Маммон тщательно запомнил это лицо.       В конце концов они завернули за угол и направились в менее людную часть парка. Чем меньше зрителей, тем лучше…       — Мы вне досягаемости. Он ушел, — наконец пробормотал Маммон, оглядевшись и убедившись, что грешник действительно не последовал за ними. Он задумчиво покосился на Бернарда. Его лицо немного расслабилось, но он все еще цеплялся за Маммона, как будто от этого зависела его жизнь…       Как будто Маммон защитит его…       Маммон, из всех демонов…       Когда ответа не последовало, он откашлялся и положил руки на плечи Бернарда, мягко отталкивая его.       — Возьми себя в руки. Я же сказал, что он ушел.       И на этот раз это помогло. Хотя и очень неохотно, Бернард разжал руки и сделал шаг назад, сжимая свой свитер и уставившись в землю.       — Я-я сожалею… Я не хотел… п-п-портить эту поездку, я…       Портить? Он винил себя? Интересно… и совершенно неуместно!       — Ты еще не ответил на мой вопрос. Я хочу знать, кем был этот парень и что он сделал. — Потому что Маммон хотел точно знать, каким способом он должен был убить ублюдка. Тот, кто когда-либо вызывал такое выражение на лице Бернарда, был обречен. Только однажды до этого он видел подобное выражение чистого ужаса. И это было, когда он сказал Физзаролли…       …       Неважно.       Маммон энергично покачал головой и отогнал эту мысль прочь. Не до этого сейчас. Однако он также не получил ответа, которого хотел, потому что Бернард крепко зажмурил глаза.       — Э-это не имеет значения. Э-это не имеет значения. Я-я погорячился. Вот и все. Вот и все. Мы — мы должны добраться до аттракционов, на которые мы хотели посмотреть сейчас… мы должны, — он уклонился от ответа, но смятение внутри него показало, что он далек от успокоения. Так что, без дальнейших церемоний Маммон поднял руки, схватил Бернарда за лицо и заставил его поднять глаза.       — Я хочу знать.       Запинаясь, Бернард открыл рот, но затем снова закрыл его.       — Я-я не могу…       — Почему нет?!       Бернард снова прищурился и схватил Маммона за запястья, но не для того, чтобы оттолкнуть. Он держался за него…       — Потому что ты посчитаешь меня отвратительным!       Что за…? Отвратительным? Зачем ему…?       Внезапный смех прервал их, и Маммон почувствовал шлепок по спине, который слегка выбил его из равновесия.       — Хa, хa! Посмотрите-ка! Сраный Робо-Физз и его ёбырь! Эй! Не соситесь на публике, снимите комнатку! — засмеялся другой грешник, на что глаза Маммона дернулись. Как. Он. Посмел!!!       Опасно медленно Маммон развернулся лицом к двум грешникам и бесенку, которые смотрели на них, явно наслаждаясь шоу. Тц… недоразвитые имбецилы. Почему же они все повылазили из своих углов именно сейчас!       — Отвали. Мы заняты, — прорычал он, не имея ни малейшего желания иметь дело с этими ни на что не годными дураками. Тем более, что Бернард немедленно снова напрягся и спрятался за ним, в то время как дребезжание внутри него приобрело тревожный ржавый оттенок. Их зрители, однако, не очень хорошо отреагировали на его отказ, и прозвучал оскорбительный смешок.       — Не будьте такими стервами! Очевидно, что вы, ребята, заняты~ Эй! Интересно, сколько я должен заплатить за частное шоу этой штучки? Бьюсь об заклад, ты можешь получить от нас неплохие денежки. — Смеясь, парень схватился за свою промежность и повернулся к своим друзьям, которые тоже хихикали, после чего Бернард резко подпрыгнул и вцепился в куртку Маммона.       Лаааадушки. Маммон сжал кулаки, но виду не подал. С широкой улыбкой он склонил голову набок, прежде чем показать средний палец подонку.       — Судя по тому, как ты выглядишь и пахнешь, ты не смог бы позволить себе такого и за тысячу лет. Он не прикоснулся бы и плоскогубцами к такому грязному и безмозглому пидорасу, как ты. У моего Робо-Физза есть стандарты. Так что собирай своих долбоебов-друзей и съебывай. — С этими словами он отвернулся от них и повернулся к Бернарду, который застыл и дрожал. Отлично! Хороший вечер был испорчен. Зачем он вообще покинул свою башню! И это именно то место, куда они отправятся сейчас… Оставив свою задачу невыполненной. Но из-за магии Бернарда… ему было наплевать.       — Ты что несёшь! Только и можешь пиздеть! Тебе явно нравится, когда робот разрывает твоё очко у всех на глазах! Если хочешь ебаться, возьми свою секс–куколку и соси ее хуй где-нибудь в другом месте! — рявкнул на него грешник, но прежде, чем Маммон успел прикончить его — а он бы это сделал это! Похоже, это был единственный язык, который понимали эти подонки — его встретил еще один толчок, который сбил его с ног. Задыхаясь, он рухнул вперед, потеряв равновесие, увлекая за собой Бернарда. Со скользким всплеском они приземлились в грязную лужу, и Маммон застыл.       Прошла… целая вечность с тех пор, как кто-то так легко заставал его врасплох. По крайней мере, кто-то другой, а не один из его братьев и сестер, и гнев поднялся в нем, сжался в животе, и он выпрямился, рыча. Увидел перед собой Бернарда. Он похоронил под собой свою маленькую пчелку во время их падения. Теперь он был весь покрыт грязью, а его розовый свитер насквозь промок. Он не поднимал глаз, скорчившись на земле и не двигаясь. Это зрелище разожгло маслянистый огонь в Маммоне, и он рывком встал, развернулся и уставился на трех демонов, которые вздрогнули и уставились на него в страхе. Ах, это заняло много времени, но, очевидно, до них дошло! Их инстинкты, казалось, сработали, но слишком поздно. Они пожалеют, что пошли против них!       Однако, сделав первый шаг в их направлении, он остановился, потому что внезапно раздался громкий щелчок, похожий на жужжание шестеренок.       Армия вертолетов взлетела, напоминая вой сотен двигателей на повышенных оборотах, а затем по площади разнеслось механическое хихиканье.       Подождите минутку… это был…?       Озадаченный Маммон посмотрел на Бернарда, который все еще сидел на корточках на земле.       Затем, внезапно, он вскинул голову, которая завертелась как сумасшедшая, и его глаза вспыхнули жгучим красным. В следующее мгновение он был на ногах, протянул руки, обхватил ими грудь грешника и притянул его к себе.       — Какооой же я, бля, злой! ЧТО ты там только что спизданул?! Я немного не расслышал! Не будете ли вы так любезны повторить еще раз? Только для меня? - Ухмылка на лице Бернарда стала неестественно широкой, и он обнажил острые зубы, которые были скрыты внутри. Он крепче сжал грудь грешника, и раздался треск. Грешник вскрикнул, и его глаза распахнулись. — Ой! Так вот оно как бывает! Ужасно мило с твоей стороны! Хочешь особого выступления самой популярной шлюхи Гордыни? Сейчас будет! Это будет шоу всей вашей загробной жизни! Приготовьтесь! КАКОГО…?