Закулисье

      — Оззи! Ты не видел мой шутовской колпак?       — Какой именно тебе нужен?       — Ты издеваешься надо мной? Кажется мы об этом уже говорили!       — И почему ты ничего не усвоил из этого? Ты какой-то неряха в последнее время.       — О, заткнись…       Покачав головой, Берни опустил плечи и открыл глаза, отрываясь от поиска в Hellnet и осматривая комнату. Он был в спальне мастера Физзаролли и Большого Оззи, сидел на их большой круглой кровати. У них вошло в странную привычку время от времени приводить его в свою спальню — к большому огорчению Берни. Он боялся, что они все-таки заинтересуются сексом с ним, но в конце концов выяснилось, что… они приглашали его для объятий? В ту ночь они лежали по обе стороны от него, располагали его между собой, укрывали одеялом и иногда держали за руку — или, в случае Большого Оззи, клали большую ладонь на грудь Берни.       Он подозревал, что это произошло из-за его неудачного задания в Жадности. Что им хотелось держать его в поле зрения. Однако они больше не поднимали этот инцидент, поэтому Берни не был вполне уверен в их намерениях… Но, если честно, он не думал, что это было плохо. На самом деле нет, и у него возникло искушение вытащить определенный файл из своей внутренней корзины и повторно активировать чувство, которое он узнал как приятное, и которое он стер ранее.       Кроме положения, в котором он спал, мало что изменилось: снова его владельцы готовились к своей работе и снова затеяли спор. Или, скорее, громкий разговор, который на самом деле был не ссорой, а их способом общения. Но, тем не менее, это заставило Берни напрячься. Однако он извлек уроки из своих наблюдений и на этот раз вмешался до того, как ситуация обострилась и их голоса поднялись выше определенного уровня громкости!       — Э-эм…! Он в верхнем ящике вашего комода, сэр! — поспешно объяснил он, после чего мастер Физзаролли подмигнул ему со своего туалетного столика и быстро хлопнул его по голове! Что все это значило?       — Ах, конечно, конечно! Спасибо, Берни, конечно! — С этими словами мастер Физзаролли протянул руку и позволил ей проскользнуть в соседнюю гримерку, выуживая упомянутый колпак.       С облегчением Берни ссутулился, а затем моргнул в сторону. Большой Оззи уже ждал и сидел в одном из громадных кресел, покачивая вверх-вниз одной ногой и что-то напевая себе под нос, наблюдая за Мастером Физзаролли. В его чертах был тот «особый взгляд», который обычно говорил Берни, что ему лучше покинуть комнату из приличия, поскольку его создатель хотел сблизиться со своим фаворитом. Однако он знал, что Большой Оззи не станет заигрывать с Мастером Физзаролли прямо перед уходом, и Берни собирался продолжить свои исследования, когда кое-что пришло ему в голову, пока его взгляд все еще был прикован к Большому Оззи. Прежде чем они вдвоем покинут замок, ему нужно было попросить своего создателя о чем-то очень важном. Только… как он должен просить о чем-то столь необычном? Что, если Большой Оззи задаст вопросы? Что, если он скажет «нет»? Это было бы так непрактично! Но почему он должен говорить «нет». Он редко говорил «нет» чему-либо… так что Берни пришлось хотя бы попытаться.       Осторожно прочистив горло, он заскользил по большому матрасу, ища взгляд своего создателя.       — Эм… Лорд Асмодей, сэр? — начал он так вежливо, как только мог, на что Большой Оззи удивленно поднял брови и заморгал. Берни немедленно напрягся, сжав кулаки. Просто не сдавайся. В конце концов, это была, по сути, мелочь! — В-вы не возражаете, если я… попозже воспользуюсь принтером в вашем кабинете? Я заранее сделаю всю работу по дому и поставленные задачи!       Действительно, оба его владельца теперь смотрели на него в замешательстве, а Большой Оззи склонил голову набок.       — Принтер? Что ты хочешь напечатать, малыш?       Небеса… это был вопрос, на который Берни не хотел отвечать и, пристыженный, склонил голову. Как он должен это объяснить?       — Ничего важного… просто-просто… — Просто что? Правда была слишком неловкой и пробудила в Берни чувство, называемое гневом, и это было нечто негативное, что он не хотел испытывать снова. Так что, ему пришлось придумать ответ — и он снова просто озвучил первое, что пришло ему в голову. — Просто плейлист всех песен, которые я еще не слышал. Я бы хотел… увидеть их перед собой. Держать их в своих руках.       О, ЛЮЦИФЕР, это была ложь! Он солгал. Снова! Нагло в лицо своему создателю! И при этом ложь была плохая, нелогичная!       Уровень его стресса вырос, и он напряженно переводил взгляд с одного на другого. Его хозяин только вздохнул и закатил глаза, но ничего не сказал в ответ, вместо этого снова повернувшись к зеркалу, заканчивая макияж. Большой Оззи нахмурился, а затем пожал плечами.       — Не возражаю, если хочешь.       Вот и все. Больше никаких вопросов, никаких скептических взглядов. Удивленный Берни моргнул, и внутри него зазвенел маленький колокольчик. Это… это было легко! Даже если он солгал… дело в том, что владельцам было всё равно, что он печатал. На самом деле всё равно.       Наконец, Мастер Физзаролли закончил, и его владельцы собирались уходить. Их прощание длилось даже дольше обычного после провалившегося задания Берни, и к этому моменту он уже довольно хорошо понимал, что происходит у них внутри. По крайней мере, у мастера Физзаролли, который каждый раз хотел завести разговор, в то время как Большой Оззи пытался уговорить его присоединиться. Но сегодня вечером… сегодня вечером он хотел побыть один, и, если честно, его системы продолжали наказывать его небольшими ударами электрического тока за игнорирование стольких конфликтных файлов. И за обход довольно большого количества протоколов. Но его владельцы не заметили — и это было хорошо.       Берни терпеливо подождал, пока они выйдут за дверь и сядут в машину. Дождался, пока они уедут, закрыл дверь и активировал систему безопасности. Он подождал еще немного, прислушиваясь своими чувствительными аудиосенсорами, пока машина отъезжала все дальше и дальше. Когда больше ничего не было слышно, он развернулся на каблуках и поспешил наверх, в кабинет Большого Оззи. Подключиться к принтеру было легко. Благодаря прямому подключению к Hellnet Берни не нужен был компьютер для поиска, но ему нужен был принтер, чтобы распечатать результаты поиска! И как только подключился к аппарату, он дал команду на печать, сел перед принтером и с непреклонной уверенностью стал ждать что выдаст машина.       Это заняло некоторое время, и наконец, он держал в руках целую кипу документов — и их вид что-то пробудил в нем. Что-то позитивное. Что-то хорошее. С этим он справится отлично! Бумаги докажут одну вещь — потому что там написано черным по белому — он не бесполезен! Ведь он распечатал обширный список всех действий, на которые способен любой личный компаньон. И выделил каждое действие, которое он уже выполнял одним из текстовых маркеров Большого Оззи! Однако тем важнее была вторая часть его исследования, которая заняла всю прошлую ночь! Потому что он исследовал последствия своей атаки на беса, заходил на онлайн-форумы и читал бесконечные потоки комментариев. Общественное мнение было абсолютно ясным. Вот почему Берни распечатал и их тоже. Демоны Ада были впечатлены! Впечатлены тем, что роботу удалось защитить своего хозяина и одного из смертных грехов! Более того, несмотря на то, что это было строго запрещено, и даже несмотря на то, что он боялся, что Большому Оззи немедленно сообщат, он взломал системы фабрики и проверил продажи личных компаньонов после инцидента. И их число возросло! Что означало, что он не навредил бизнесу! Наоборот! Его выходка увеличивала продажи!       Когда он взял в руки все эти документы, явное доказательство и опровержение подлых обвинений Господина Маммона, его процессор наполнился облегчением. Он НЕ был бесполезен.       Полный решимости, Берни подошел к столу Большого Оззи, вытащил большой конверт, засунул в него документы и подписал. Это было доказательство! И он отправит его прямо Господину Маммону! Т-Тогда, уповал он, его лорд осознает бессмысленные обвинения, которые он произнес в бреду, и пересмотрит свое мнение относительно Берни!       Он просто обязан был!       Ему придется…       Берни… работал исправно. Да, может быть, он был подержанным, как всегда шутил его хозяин, и у него была проблема с кодированием, как утверждал Большой Оззи, но… но он был хорошим послушным личным компаньоном! Вот кем он был!       Бесполезный секс-бот…       Крепко прижимая конверт к груди, Берни покинул кабинет Большого Оззи. Он медленно спустился вниз, загрузил карту района и поискал ближайшее почтовое отделение. Маленький колокольчик внутри него зазвонил, когда поиск был завершен, только это не было хорошей новостью, потому что… его не было! Не здесь. Конечно, поблизости не было почтового отделения. В радиусе добрых двадцати миль не было других зданий! Ближайшее находилось в Похоти. Берни резко остановился посреди винтовой лестницы, ведущей на второй этаж.       О нет… почему он не подумал об этом раньше? Он не учел это в своем плане! Он сдавливал конверт все сильнее и сильнее и плотно сжал губы. Если бы он подумал об этом раньше, Большой Оззи и Мастер Физзаролли могли бы забрать конверт для него. Только они наверняка спросили бы, зачем он хотел отправить что-то Господину Маммону и что именно… и ему пришлось бы сообщить о своих сомнениях. Что, возможно, подпитало бы их собственные сомнения. Что-что он должен теперь делать? Господин Маммон обязан это увидеть! Он должен прочитать документы и изменить свое мнение о нем! Берни не мог вынести мысли о том, что один из его создателей ненавидит его. Это было больше, чем могли выдержать его микросхемы, и они снова начали барахлить.       И как…?       Внутри него снова зазвонил маленький колокольчик, и Берни замер. Мыслительный процесс был кратким, длился даже не долю миллисекунды, но от этого не менее несогласованным.       Его взгляд скользнул к двери, и, охваченный агонией, он тяжело опустился на ступеньки.       Этого — этого он не мог сделать. Не после последней катастрофы, к которой привела его сольная работа. Он не мог снова разочаровать мастера Физзаролли и Большого Оззи и воспользоваться их доверием… Он — он обещал остаться в замке, когда они отправятся в клуб.       Однако Лорд Маммон все-таки должен был увидеть доказательства!       Накопился действительно большой файл конфликтов, который грыз и дергал все его процессы, пока он просчитывал одно возможное решение за другим. Все закончилось тем же результатом, и Берни упал духом еще больше. Он предал бы своих владельцев и разочаровал их, если бы поддался своей идее и снова отправился в Жадность. Если он… представит документы самому Господину Маммону.       Идея показалась ему жуткой, когда он подумал о вспышке гнева Господина Маммона во время его последнего визита. Очень жутко… но как еще он собирался убедить своего третьего создателя?       Но Большой Оззи и Мастер Физзаролли…       Что было важнее? Что имело приоритет?       Вызвать гнев своих владельцев?       Или услужить своему создателю?       Вызвать гнев своих владельцев?       Или услужить своему создателю?       Его создатель… Господин Маммон. Который видел в нем бесполезного, вороватого шпиона.       Нет! Он просто не мог оставить это так! Он должен действовать. Ч-что его владельцы наверняка поймут. Они, без сомнения, поймут. Они тоже не были бы счастливы, если бы их создатели думали о них таким образом! И на этот раз, на этот раз Берни оставит подробное сообщение, которое они не смогут пропустить и разозлиться на него! О, если бы только он попросил у них номера телефонов. Но он не осмелился обратиться с такой просьбой. Боялся, что они заподозрят неладное и спросят, зачем ему нужны их номера. Слишком поздно, теперь ему требовался очень большой лист бумаги из кабинета Большого Оззи, который он положит прямо у входа! Они — они бы поняли… наверняка. Совершенно определенно. Совершенно определенно…

***

      В Жадности царил шторм, и с хрипом в груди, таким громким, что заглушал даже свирепый ветер, Берни стоял перед Золотой башней, крепко сжимая конверт в руках. На этот раз он проявил внимание и замаскировался. Взял одну из огромных толстовок мастера Физзаролли, которая даже прикрывала его шутовской колпак, и один из больших очков его хозяина. И это сработало. Никто не узнал в нем Робо-Физза, и путешествие в Жадность было гораздо менее нервотрепным. Однако теперь, стоя здесь, он снова усомнился в своем решении. Перед его внутренними сенсорами вспышка гнева Господина Маммона разыгрывалась снова и снова, и он пытался самым тщательным образом просчитать, как ему следует отреагировать на такое поведение на этот раз. Ибо Господин Маммон ДОЛЖЕН был посмотреть на результаты! Д-Даже если Берни придется использовать свои конечности, чтобы удержать его на месте.       Ха, какая абсурдная мысль. Он не сможет победить смертный грех, принца… Но он должен был попытаться. К счастью, в прошлый визит он взял с собой чип-карту для проезда в лифте. Что оставило его перед последним препятствием. После «пути через Похоть», поездки на Большом лифте и финальной прогулки через Жадность: Демонический шут на приеме в Золотой башне. Он не мог вечно стоять перед входом. Конфронтация была неизбежна. Ему просто нужно было быть умным. Лучшее, что можно было сделать, это начать с извинений за свое поведение в прошлый раз. С этими мыслями Берни осторожно вошел в стеклянное здание у основания башни. Как только он остановился перед стойкой регистрации, демон-шут поднял голову — и резко раскрыл глаза. Берни поморщился, но на этот раз у него были наготове подходящие слова, и открыл рот — вот только не успел заговорить. Шут вскочил и прижался к стене.       — Ты! — закричал он, на что Берни испуганно оглянулся. О… о, конечно, имелся в виду он, кто же еще. Здесь больше никого не было!       — Д-да, я… Я здесь, чтобы…       — Держись от меня подальше! Ты — ты тот робот-убийца! В прошлый раз я не знал, что это ты! Правда!       Да? Это было извинение? Судя по речи, да… только демон вел себя иначе, маневрируя вокруг стойки.       — Не подходи ко мне! Пожалуйста, не убивай меня, хорошо?!       — Я не хочу никого убивать! — Поспешно возразил Берни, не понимая паники в голосе шута. Был ли этот демон одним из девяти процентов тех, кто не был впечатлен им, но боялся его? Это было бы больше, чем простое совпадение! Но ему не удалось разобраться с этим, потому что шут поспешил выйти из здания и исчез. Оставил Берни одного. Ушел… оставил резиденцию Господина Маммона без присмотра! Он не мог этого сделать, правда же? Что ж, Господин Маммон в любом случае был самым могущественным существом в Жадности и, следовательно, не нуждался в защите. Но все же, покидать свой пост просто так было неприлично!       Напряженный, Берни наконец повернулся к лифту и моргнул. Посмотрел на конструкцию, ведущую в круглую квартиру.       Бесполезный секс-бот …       Ненадолго. Недолго его господин будет так думать, конечно, нет! С твердым намерением убедить своего создателя в своей ценности Берни наконец вошел в лифт, пытаясь собраться с духом. Главное — казаться уверенным. Твердым и… решительным. Да! Это было трудно, но он постарается!       Шесть минут и четыреста метров спустя раздался звонок лифта, и Берни поднялся на верхний этаж. Однако, как только двери открылись, он запнулся, потому что, в отличие от прошлого раза, квартира была ярко освещена и до него доносилась громкая музыка. О! О-он мог помешать ему? У Господина Маммона был посетитель? Возможно, он праздновал? Должен ли Берни в конце концов уйти? В нерешительности он закачался на месте, прикидывая «за» и «против», сражаясь с заметками и фотографиями из своего последнего визита, которые его процессор памяти вытащил и посмотрел на свои руки. Взглянул на конверт… Теперь, когда он здесь, по крайней мере, отдаст это, а затем уйдет! В зависимости от настроения Господина Маммона, им даже не нужно было разговаривать друг с другом! Одного взгляда на документы… этого было вполне достаточно.       Конечно, было бы неплохо получить благодарность.       И извинения…       И похвалу…       Но это была утопия! Поэтому Берни еще раз собрался с духом и подошел к двери из молочного стекла, ведущей в квартиру. Он постучал, но громкая музыка заглушила звук. Он подождал мгновение, прежде чем осторожно приоткрыть дверь и заглянуть внутрь. Конечно же, все было ярко освещено. Все по-прежнему выглядело таким же беспорядочным и хаотичным, как и в прошлый раз. Свет, однако, ухудшал впечатление — но что совершенно смутило Берни, так это открывшееся перед ним зрелище.       Посреди гостиной он обнаружил Господина Маммона!       И он… он пел? Нет. Он выкрикивал слова песни и танцевал в такт гремящей музыке. В одной руке он держал бутылку виски, а в другой, механической, сигарету. Покачиваясь, он стоял на большом столе в гостиной, как будто выступал на сцене, за исключением того, что его внешний вид совсем не соответствовал этому, поскольку на нем был темно-красный халат, который сидел более чем криво.       На что… на что именно… смотрел Берни? Это действительно был Господин Маммон? Или его чрезвычайно пьяная копия?       Окаменев, он наблюдал за этим странным зрелищем, не уверенный, стоит ли привлекать к себе внимание. Господин Маммон, по крайней мере, казался довольным собой. Или что-то в этом роде, потому что он преувеличенно эмоционально подпевал тексту поп-песни. Музыкальный жанр, которому он никогда не уделял много времени, насколько знал Берни. Он тоже не знал песню, не распознал вокальный рисунок, но это была какая-то поп-песня, где певец пел о хорошем самочувствии и лучшей ночи в своей жизни. Ах… возможно, песня из мира людей? Это напомнило Берни, что существуют другие миры. Другие миры с другими исполнителями, другими стилями музыки и бесконечным количеством песен, которых он еще не знал.       Это была захватывающая мысль, которая заставила его дернуться, и маленький колокольчик внутри него зазвенел от осознания, привлекая к нему внимание. Как раз в тот момент, когда пение прекратилось и зазвучала инструментальная партия. Мгновенно Господин Маммон остановился и обернулся — замер, тараща на Берни огромные глаза.       Берни немедленно подпрыгнул и попятился, сжимая свой конверт. О боже… о боже… он снова закричит? Пожалуйста, нет!       Но вместо того, чтобы закричать, Господин Маммон открыл рот, а затем указал в сторону Берни.       — Кто ты, блять такой? Что ты здесь делаешь?! — невнятно произнес он, на что Берни моргнул.       А? Если бы он был живым существом, то, вероятно, испытал что-то, называемое дежавю.       — Меня… Меня зовут Бернард, сэр. Я Робо-Физз мастера Физзаролли и Большого Оззи. Мы встречались раньше…       Господин Маммон моргнул и нахмурился.       — Встречались?       — Да, сэр? — Неужели он уже забыл о нем? Берни опустил плечи. Какая разрушительная мысль. Господин Маммон, однако, с сомнением посмотрел на него — и, пожав плечами, споткнулся о стол, и Берни мгновенно сделал шаг вперед. Если Господин Маммон упадет, то расшибется! Как в замке, когда он врезался в стол! Но ничего подобного не произошло, и Господин Маммон прошелся по столу.       — Ах да… да, я помню. Нахальный злоумышленник, который сломал мой телефон.       Что?       Возмущение охватило Берни, и он поджал губы. Это… это БЫЛО неправдой! Опять же, его лорд делал такие заявления, и даже если ему нельзя, если было запрещено возражать, Берни ДОЛЖЕН БЫЛ прояснить факты.       — При всем моем уважении, сэр… Я не был нахалом. И вы сами сломали свой телефон…       — А, да…? — Пожав плечами, Господин Маммон повернулся к Берни спиной и сделал большой глоток из своей бутылки. — Как скажешь… Кыш!.. теперь можешь отваливать. Пока. — С этими словами он закрыл глаза, снова сосредоточился на музыке и просто оставил Берни стоять.       Это было… неприятно. Берни ожидал многого, но не такого внезапного… безразличия. Но это было лучше, чем когда на него кричали. И, возможно, это также повысило шансы Берни поговорить со своим создателем. Он осторожно побрел в гостиную, следуя за Господином Маммоном, который нескоординированно гарцевал вокруг мебели.       — Господин Маммон, пожалуйста! Я здесь, чтобы поговорить с вами! Я-я… Я должен сказать вам кое-что важное!       — Что-то важное? Пфф. Какие важные вещи может сказать робот?       — Это–это-это о том, что вы с-сказали в мой последний визит!       — И что я сказал?       Еще один разрушительный комментарий. Господин Маммон, похоже, действительно не помнил, когда они виделись в последний раз. Но это не помешало Берни выполнить его миссию. Собрав все свое мужество, он, наконец, протянул руки и вручил конверт своему господину.       — Вот. Я-я проводил расследование! То, что вы сказали… неправда, сэр! И вот доказательство того, что это неправда!       Фыркнув, Господин Маммон зажал сигарету в губах и взял конверт, с удивлением разглядывая его.       — А что не должно быть правдой? Что я сказал, а? Какую плохую, очень плохую вещь я сказал на этот раз?       Берни пожал плечами, не уверенный, действительно ли ему следует повторить то, в чем обвинил его лорд. Но если Господин Маммон не помнил, у Берни не было выбора.       — Вы… вы сказали, что я шпион, подосланный мастером Физзаролли и Большим Оззи. Что неправда. Что я… украл ваш телефон. Что тоже неправда! И — и — и… вы сказали, что я бесполезен… Но это тоже неправда, сэр! Как личный компаньон, я могу многое. Больше, чем с-с-с-с… больше, чем с-с-секс, сэр. Я перечислил все для вас! — Кивнув, Берни еще раз указал на конверт, а затем потер руки, сдержанно ища взгляда Господина Маммона, который все еще смотрел на конверт.       — Так… это то, что я сказал?       — Да, сэр… и это… это… это было несправедливо. — Берни опустил голову, едва произнося слова, слетевшие с его губ, заметил, что его голос звучит более механически, чем обычно. Ему было тяжело не соглашаться со своим создателем, а его кодирование сделало это еще сложнее. Тем временем Господин Маммон долго разглядывал конверт, затем опустил взгляд на него, после чего Берни невольно поморщился.       — Ну, если ты так говоришь, я думаю, это правда… — С этими словами он опустил конверт и, пожав плечами, прошел мимо Берни.       Ч-что, он… он осознал свое ложное высказывание? Правда? Маленький колокольчик внутри Берни зазвонил, сообщая ему, что он выполнил свою задачу. Но он еще не мог до конца в это поверить. Тем более, что Господин Маммон даже не взглянул на документы. Берни поспешно побежал за ним.       — Пожалуйста, сэр. Это еще не все! Вы сказали, что моя… моя истерика на улице негативно скажется на продажах Робо-Физзов.       — Ах да… бот-убийца…это ты… верно.       — Н-нет! Это неправда! Я не бот-убийца, сэр! Я не… не в этот раз! Я не убивал этого беса, сэр! И… и я также не разрушал ваш бизнес!       — Правда что-ли?       — Да, сэр! — О, если бы только его господин перестал ходить вокруг да около. Если бы только он действительно послушал… Берни знал, что просил о многом. То, что он вообще осмелился о чем-то просить, было довольно возмутительно. Действительно ли Господин Маммон понимал, насколько это важно для Берни?              Собрав все мужество, которое он мог извлечь из своих микросхем, Берни обежал Господина Маммона, преградил ему путь и уткнулся руками в живот своего лорда.       — Пожалуйста, послушайте меня! — крикнул он, но в тот же момент испугался громкости собственного голоса. Он… он снова закричал. Вероятно, его владельцы не очень хорошо влияли на него, насколько это возможно, и это передалось ему. Он нерешительно покосился на Господина Маммона, который действительно остановился и пристально посмотрел на него; прежде чем раздраженно вздохнуть и вытащить пульт дистанционного управления из кармана своего халата. После пятой попытки Господину Маммону удалось отключить музыкальную систему, прежде чем он просто уронил пульт и прошаркал мимо него. Берни отреагировал мгновенно и, прежде чем пульт упал на пол, поймал его. С облегчением он положил его на стол, прежде чем вернуться к своему лорду.       — Итааак?! — Господин Маммон проворчал, растягивая слово без необходимости, затем вытянул руки. — Что это?.. Что ты хочешь, чтобы я послушал? Бизнес катится коту под хвост? Мы должны остановить производство? Тц… этот сукин сын мог бы прийти за этим сам… вместо этого он посылает тебя… трус!       — Большой Оззи не знает, что я здесь, — кротко признался Берни, затем снова указал на конверт. — И нет, сэр. Бизнес не пойдет насмарку. Вот почему я здесь. Вы сказали… что это должно было случиться. Из-за меня. Но это неправда. Если вы посмотрите газеты, то увидите, что продажи выросли! По сравнению с предыдущим месяцем рост на двадцать процентов.       — Двадцать процентов? — Господин Маммон просветлел, и в его взгляде появился блеск. — Это правда?       Быстро кивнув, Берни сразу увидел, что настроение Господина Маммона улучшилось, и осторожно придвинулся ближе.       — Да, сэр. Это правда. Как видите… Я не бесполезен и не разрушаю ваш бизнес.       В надежде, он искал взгляда своего третьего создателя, но Господин Маммон теперь был полностью сосредоточен на конверте. Наконец, он открыл его и вытащил документы, лихорадочно листая их, пока не нашел лист с номерами продаж. Его лицо просияло, и он начал смеяться.       — Ха, ха, ха! Посмотри на это! Вот оно! На самом деле! Двадцать процентов! Разве я тебе не говорил? Вы, роботы, — золотая жила! Физз слишком успешен. Было очевидно, что каждый захочет свой кусок этого пирога!       Что? Берни склонил голову набок, но решил ничего не говорить. Потому что нет. На самом деле, он ничего подобного не говорил… Но Господин Маммон был доволен, и это было гораздо важнее!       Нерешительно Берни подошел еще ближе.       — Так… так вы согласны? Вы передумали?       Вместо ответа Господин Маммон вскинул голову и восторженно улыбнулся Берни. И прежде чем Берни успел опомниться, большие когти схватили, вцепились в него и развернули.       ТРЕВОГА! ТРЕВОГА!       Из горла Берни вырвался скрежещущий звук, и он напрягся. Нет! Нет, нет! Он все-таки причинит ему боль! Он все-таки причинит ему боль!       — Пожалуйста, сэр! Не надо! — Берни немедленно закричал, прищурившись. Но ни удара, ни чего-либо еще не последовало, и Берни быстро понял, что Господин Маммон вовсе не хотел его наказывать. С-совсем наоборот! Он с энтузиазмом закружил Берни, обнимая его, смеясь, когда его три хвоста дико заплясали в воздухе. Его глаза горели зеленым огнем, а блестящие золотые зубы сверкнули в ослепительной улыбке. Глаза Берни расширились. Трепет вернулся. Дрожь пробежала по каждой его конечности, по каждому проводу, по каждой цепи, и его терморегуляторы вышли из строя. Нагревалось все его тело. О небеса…!       — Это здорово! Отлично! Величайшее событие на этой неделе! Золотая жила, вот что я говорю! Золотая жила! Ты, малыш и вы, робо-парни! — Он снова и снова кружил Берни, в конце концов пошатнулся и фыркнул. — Ууууаау… это… это было слишком… — пробормотал он, спотыкаясь. Упал навзничь, увлекая за собой Берни! Застонав, они повалились на диван, и Берни приземлился на грудь Господина Маммона. Полностью окаменел. Чувствовал учащенное дыхание своего лорда… чувствовал, как поднимается и опускается грудь. Чувствовал тепло. Слышал дикое мощное сердцебиение. Был охвачен вибрациями живого существа.       О НеБеСа… …!!!       Господин Маммон оставался неподвижно лежать на диване, и после двухминутной вечности Берни осмелился снова сесть. Сбитый с толку, с грохотом вентиляционной системы, он уставился в лицо своего создателя, который закрыл глаза, но на его лице все еще была ухмылка.       — Лучшая новость… за долгое время… — снова пробормотал он и выдохнул с явным удовлетворением. Затем он перестал двигаться. Словно замороженный, Берни оставался на месте, неуверенный, можно ли ему двигаться. Неуверенный, хотел ли он двигаться. Неужели его господин снова заснул? Он осторожно наклонился вперед и склонил голову набок.       — Господин Маммон? — Тихо спросил он, но получил в ответ только «Ммм». Берни этого было достаточно, и он снова осмелился задать решающий вопрос. — В-вы все еще думаете, что… Я бесполезен?       И действительно… действительно! Господин Маммон покачал головой. Пусть и спросонья, но он покачал.       — Нет… никогда не думал, просто сказал…       Просто сказал? Как он мог просто сказать что-то подобное? Так легкомысленно и небрежно? Тем не менее, невыразимое спокойствие распространилось по Берни и вернулось приятное чувство. Уютно устроилось внутри него и вызвало улыбку.       — Большое вам спасибо, сэр! Огромное спасибо! Вы не представляете, как много это для меня значит!       К сожалению, он не получил ответа, прозвучало только ворчание. И это было все. Через долю секунды Господин Маммон снова заснул. Его черты лица расслабились, и Берни поймал себя на том, что слишком пристально смотрит. Сканировал каждый дюйм этого лица. Запоминал его. Стремясь переписать свои воспоминания с последнего визита. Смеющийся, ликующий Господин Маммон будет тем образом, который возникнет, когда Берни будет думать о нем с этого момента. Не кричащий! Однако было совершенно неприлично смотреть на спящего мужчину тридцать минут подряд, и в конце концов Берни отстранился, быстро отвел взгляд в сторону и соскользнул со своего лорда. Он молча стоял перед диваном, потирая пятнышко, не в силах скрыть улыбку.       Успешно! На этот раз он добился успеха! Даже если Господин Маммон снова был пьян, его реакция была честной по своей природе, Берни был уверен! Что означало, что он выполнил свою задачу. Его создатель больше не ненавидел его! И это сделало его… счастливым!       О, ему не терпелось рассказать об этом Большому Оззи и Мастеру Физзаролли! Однако его внутренние часы говорили ему, что пройдет много времени, прежде чем они вернутся домой, и он задумчиво огляделся. Дома, в замке, он сделал всю работу по дому, и если он осмотрится здесь, возможно, появится еще один шанс показать Господину Маммону, насколько он на самом деле полезен!       Нерешительно повернувшись к своему создателю и кусая губы, он подошел к дивану.       — Сэр? — тихо спросил он, на что Господин Маммон пожал плечами. — Сэр… вы хотите, чтобы я немного прибрался? Это крайне необходимо. Я мог бы убрать за вас во всех комнатах.       — Э-эм… сколько…?       — Что? Конечно, ничего не нужно, сэр! Я сделаю это бесплатно!       — Ну… тогда делай, что хочешь… — невнятно пробормотал его господин, что сделало Берни еще счастливее, и его маленький колокольчик вызвал бурю.       — Конечно, сэр! С удовольствием! — Это заняло бы много времени и было сложной задачей, но это было то, что он определенно мог сделать! И ему это нравилось… очень.

**

      Уборка квартиры Господина Маммона действительно была тем, что Большой Оззи назвал бы гигантской задачей! Предстояло сделать так много, что Берни испугался, что не сможет сделать все это за одну ночь, поэтому он расставил приоритеты и сосредоточился в первую очередь на том, чтобы избавиться от мусора и пустых бутылок. К счастью, он нашел все, что ему было нужно, в одном из шкафов на кухне. Тем временем Господин Маммон спал на диване. Хотя он крепко спал, он был беспокойным, ворочался на диване, и в какой-то момент Берни заметил, что его лицо исказилось от боли, а лоб покрылся холодным потом. Кроме того, его тело неоднократно сотрясали сильные толчки, после чего Берни осмелился запустить свою программу оказания первой помощи и выполнить быстрое сканирование. Диагноз — озноб в результате инфекции, и Берни решил укрыть его одним из диванных одеял в качестве меры первой помощи, поскольку у него не было необходимых лекарств. По крайней мере, это помогло остановить дрожь, что принесло Берни огромное облегчение. Как только его господин снова проснется, Берни позаботится, о том, чтобы он получил надлежащий уход. В противном случае ему пришлось бы рассказать об этом Большому Оззи. Инфекция была серьезной болезнью! И Берни не хотел, чтобы Господин Маммон страдал…       В конце концов кухня и гостиная стали выглядеть презентабельно, и Берни задумался, в какой следующей комнате убираться. По логике вещей, следующей должна была быть спальня. Казалось, что Господин Маммон проводил там особенно много времени… Но Берни показалось неприличным рыться в спальне своего создателя! Крайне неприлично! Лучше бы он подождал, пока проснется Господин Маммон, чтобы прямо спросить у него разрешения. Тем более, что Берни знал, какие непристойные вещи спрятаны в спальне мастера Физзаролли и Большого Оззи. И он не хотел найти ничего подобного в спальне Господина Маммона!       Поэтому он решил перейти в одну из других комнат. На мгновение Берни заколебался, но поскольку он не смог найти поэтажный план квартиры, он не мог сказать, что находится за какой дверью, поэтому он решил наугад и выбрал высокую, тяжелую на вид дверь слева от гостиной.       Собрав все необходимое, Берни осторожно открыл дверь и, прищурившись, заглянул внутрь. Его, конечно, ждала темнота, и он внимательно осмотрел стену в поисках выключателя — и нашел его. Однако, как только он включил свет, он запнулся и расширил глаза.       По неосторожности он полностью распахнул дверь и вошел в комнату, чуть не уронив от удивления свои принадлежности для уборки.       Комната… была огромной! Трудно поверить, поскольку гостиная уже занимала столько квадратных метров. Однако эта комната… это было похоже на вход в собор! Пол был покрыт светло-зеленым ковром, а стены были высокими и все покрыты золотом. У одной стены стоял комод длиной с саму комнату, а внутри лежало бесчисленное количество пластинок, в то время как на стенах висело довольно много музыкальных наград, включая золотые пластинки, а также призы в рамках; а рядом с ними — инструменты! Так много инструментов! В основном гитары, но также скрипки и трубы, а еще дальше, перед гигантским окном, стоял позолоченный рояль! В другом углу Берни увидел целую ударную установку, а также микрофоны, наушники, колонки и даже микшерный пульт! Посреди комнаты стояло несколько стульев вокруг кофейного столика, на котором были разбросаны ноты.       Музыкальная комната! Это была… настоящая музыкальная комната! Точно так же, как Большой Оззи спрятал свою странную «Секс-темницу» в подвале, в которую Берни никогда не входил, у Господина Маммона в его доме была сокровищница особого рода!       Внутри у него что-то задребезжало, и он осторожно отложил свое чистящее оборудование, не в силах отойти от изумления. Осторожно он подошел к ящикам и провел рукой по поверхности различных пластинок. Нашел пластинки и компакт-диски. Его пальцы дрогнули, и, хотя протоколы запрещали ему что-либо трогать, он вытащил компакт-диск. Он знал этот альбом! Недавно слушал его, и внутреннее беспокойство сделало его довольно нервным. Было ли это тем местом, где Господин Маммон написал и записал все свои песни? Судя по стенам, хотя они и были покрыты золотом, комната была звуконепроницаемой. Прямо как студия звукозаписи! О, как захватывающе! Как невыразимо захватывающе! Он с энтузиазмом откинул голову назад, посмотрел на одну из наград и гитару, висящую рядом с ней. Она тоже была позолоченной, и Берни узнал ее по записи в базе данных! Из записи одного из концертов Господина Маммона. Он особенно часто пользовался этой гитарой! Берни задался вопросом, была ли она его любимым инструментом? Любимый инструмент Господина Маммона… Потрясающе!       — Что ты делаешь?       Берни подпрыгнул, когда за его спиной раздался голос, и немедленно обернулся, невольно прижимая компакт-диск к груди. В дверях появился Господин Маммон, безучастно уставившийся на него сверху вниз. Его голос звучал намного четче, чем раньше. Он больше не произносил слова невнятно, и его взгляд был ярче, хотя он также казался гораздо более… недовольным.       — О, простите, если я разбудил вас, сэр. Я-я просто хотел прибраться в вашей музыкальной комнате…! Но… Я отвлекся. Я прошу прощения… — кротко признался он, кусая губы. То, что это произошло, даже здесь, было настоящим обвинением. Отвлекся, хотя у него было задание… как кто-то вообще может быть им доволен? Н-но он прибрался в остальной части квартиры, поэтому осторожно поднял голову.       — Вам лучше? Вы снова трезвый?       Ответа не последовало. Вместо этого Господин Маммон подошел прямо к нему, остановившись прямо перед ним.       — Кто разрешил тебе входить сюда?! — пробормотал он, внезапно показавшись намного выше, чем раньше. Намного более… зловещим. Более отчужденным, и Берни опустил голову.       — А…? Это… это были вы… Вы дали мне разрешение! Иначе я бы ни за что сюда не вошел! Клянусь, сэр!       Его повелитель сузил глаза и поджал губы, тихо выругался и провел рукой по лбу, впиваясь взглядом в Берни. О боже…в-возможно, он все-таки закричит? Теперь, когда он протрезвел? Этого не могло случиться! В конце концов, Берни только сейчас удалось вернуть себе расположение.       Он посмотрел на компакт-диск в своих руках, прежде чем позволить своему взгляду блуждать по комнате.       — У вас… у вас действительно хорошая музыкальная комната, сэр, — пробормотал он, пытаясь опередить Господина Маммона. И не допустить распространения тишины.       — Тц, что ты знаешь о музыке…       — О, немного, сэр! Я узнал о музыке всего несколько месяцев назад! Я все еще учусь… но я нахожу это увлекательным! Особенно… особенно вашу музыку, сэр… — Его голос сел, становясь слабее, и он опустил взгляд на яркий ковер у своих ног. — Мне нравятся разные звуки. Как ноты исполняют танец. Как они могут быть симметричными и асимметричными… Я могу часами слушать музыку.       Ответа не последовало. Господин Маммон просто уставился на него, и Берни прикусил губу. Что ж, по крайней мере, он не закричал. Это было хорошо! Или молчание означало что-то плохое? Нервничая, Берни прошелся по комнате, а затем протянул компакт-диск своему господину.       — Мне особенно понравился этот, сэр. Это один из моих любимых компакт-дисков.       Ничего не произошло. Господин Маммон продолжал пристально смотреть на него, но Берни точно видел, как дернулась его рука. Затем, спустя бесконечные тридцать секунд, он взял компакт-диск — и фыркнул.       — Ну и ну… Робот, который любит музыку. Смешно, — усмехнулся он, но Берни не злился на него. Потому что да, это действительно было немного странно.       — Это напоминает мне математические функции. Вот что мне в этом нравится, сэр. И… это еще не все. Я не знаю, из-за чего, но когда слышу это, мои механизмы чувствуют себя хорошо. Как будто мои микросхемы гудят в такт! Наверное. В конце концов, я не живое существо. Я воспринимаю это по-другому…       Господин Маммон скептически нахмурился, прежде чем внимательнее взглянуть на диск. Он поднял брови, и действительно, уголки его рта дернулись, как будто вспоминая старые воспоминания.       — Что, это твой любимый альбом? Этот единственный из всех?       — Да, сэр. Мне это очень понравилось! Если… если мне будет позволено так сказать… Мне больше всего нравятся песни с тяжелым ритмом.       Медленно Господин Маммон поднял глаза, и серьезное выражение вернулось на его лицо.       — А что насчет него? — пробормотал он, что на мгновение застало Берни врасплох. Он?       Что имел в виду Господин Маммон?       — Мой брат. Ты принадлежишь ему, верно? Разве тебе не должна больше нравиться его музыка?       О, он понял. Он имел в виду Большого Оззи… но что имел в виду Господин Маммон, говоря «его музыка»? Берни задумчиво откинул голову назад и постучал себя по подбородку, анализируя файлы своей памяти в поисках подходящего ответа. Было несколько возможных ответов, поэтому он перестраховался и выбрал их все.       — Большой Оззи любит джаз. Это очень тихий, атмосферный жанр. Но… такой мрачный. Иногда он еще и поет. Вместе с мастером Физзаролли. У него приятный голос, и мастер Физзаролли тоже умеет брать ноты. К сожалению, их голоса не очень гармонируют друг с другом, но вы можете слышать, что им весело. И это делает меня счастливым! Но мне больше нравится, как вы поете! У вас просто потрясающий голос, сэр. Мне нравится ваша музыка… — Внезапно Берни остановился и зажал рот рукой. БОЖЕ, о-он действительно это сказал?!       Н-неужели он осмелился произнести такой ответ?!       Как — как неловко!       Как неуместно!       Как дерзко вот так настаивать на своих глупых предпочтениях. Когда у него их не должно было быть! Он был таким глупым! Господин Маммон в конце концов выяснит, что у него проблема с кодированием! Он не мог позволить этому случиться. Господин Маммон не должен снова думать, что он бесполезен!       Берни неохотно покосился на своего лорда, который уставился на него в замешательстве. Уровень стресса поднялся до максимума!       АХ! Вот и все! Потерпел неудачу! Он снова потерпел неудачу! Его господину не понравился ответ! Он зашел слишком далеко! Проболтался! Что ему теперь делать? Предполагалось, что Робо-Физзы должны были вести себя тихо и делать только то, что им прикажут делать их владельцы. Или, в случае с Господином Маммоном, их создатели… Конечно, они не хотели слышать, какие предпочтения у их тостера. Он был просто машиной!       — Я-я сожалею…! Я не должен беспокоить вас своей ерундой! Пожалуйста, забудьте, что я сказал! Забудьте об этом. Я прямо сейчас уберусь и потом уйду! Простите, простите! — Он собирался потянуться за компакт-диском и вернуть его на законное место, однако Господин Маммон удержал его вне досягаемости, заставив Берни пошатнуться.       — Это… было трудно записывать. Этот альбом, — внезапно пробормотал он, после чего у Берни зазвонил колокольчик. Он еще не знал этой части информации и широко раскрытыми глазами уставился на своего лорда.       — О, правда? Почему? — нетерпеливо спросил он, после чего Господин Маммон вскинул голову и уставился на него. О нет! Берни быстро прижал руки ко рту. Ему не пристало проявлять любопытство! — Простите меня…       Ответа не последовало. Только этот непроницаемый взгляд. Затем его господин зашевелился и опустился в одно из кресел.       — Неудачное время. Звуковая система была сломана. И новая обошлась бы мне слишком дорого…       Берни тоже этого не знал!       На мгновение он заколебался, косясь на свое оборудование для уборки, но прежде чем он успел сообразить, что делать, его ноги задвигались. Словно Господин Маммон был магнитом, он притянул Берни к себе, и тот медленно побрел к своему создателю. Устроился на ковре перед ним, готовый впитать любую информацию, которую его лорд был готов сообщить. Берни получил в ответ озадаченный взгляд, но не смог сдержать любопытства.       — Разве… не могла бы другая студия звукозаписи стать альтернативой? — осторожно спросил он — и в ответ на это на него снова уставились. Долгое время. Очень долго. Лорд Маммон открыл рот, снова закрыл его и выругался.       — Это не имеет значения! Это в прошлом! Какое тебе вообще до этого дело, робот?!       — О, все, что вы хотите сказать, меня интересует. Пожалуйста. Я бы хотел услышать все. Мне нравится слушать вас… очень сильно… У вас приятный голос.       Брови Господина Маммона тут же нахмурились, и он подозрительно посмотрел на Берни. Как будто он не был уверен, что ему действительно следует продолжать говорить. Но он должен! Берни приник к его губам взглядом, записывая разговор. Он хотел иметь возможность слушать его позже снова и снова.       И, конечно же, хотя и с большой неохотой, его повелитель начал рассказывать истории, стоящие за альбомом! Берни едва мог поверить в свою удачу, сияя от каждой новой информации. В некоторых моментах озвучивал свое мнение, насколько мог. И чем дольше они разговаривали, тем более… расслабленным казался его господин. Это передалось и Берни. Его системы никогда не работали лучше, беседа была стимулирующей и захватывающей, и через некоторое время Господин Маммон даже по-настоящему увлекся. Разрешил задавать вопросы. Принял — принял всерьез мнение Берни! По крайней мере, так казалось. И он широко улыбнулся, когда Берни похвалил его… как будто похвала Робо-Физза чего-то стоила. Тем не менее… это сделало Берни счастливым. Господин Маммон отнесся к нему серьезно! Действительно серьезно. Это было мило. Даже очень. Как взгляд его лорда, когда он говорил. Он был… мягким. В какой-то момент они заговорили об одной из песен с альбома, и Берни быстро отключил запись, взглянув на стену с золотой гитарой.       — Вы использовали это во время записи всего альбома. Даже во время концерта на стадионе Кристал.       Господин Маммон кивнул, хотя его настроение испортилось, и он прищурился. Неужели… неужели Берни сказал что-то не так? Не говоря ни слова, его создатель поднялся и подошел к гитаре, снимая ее со стены.       — Оззи подарил мне её незадолго до этого… специально сделанное на заказ, — пробормотал он, и глаза Берни расширились.       — Понятно. Вот почему вы предпочитаете эту гитару. Это подарок вашего брата. Она действительно красивая, сэр.       Ответа не последовало, и внезапно настроение его господина полностью изменилось. Без всякого выражения он уставился на гитару, и что-то в его взгляде пробудило сострадание Берни. Он медленно встал и подошел к своему лорду. Может быть, ему следовало оставить комментарий при себе. Мх, может быть, он мог бы подбодрить его? И у Берни уже была идея. Это не было альтруизмом, и ему должно быть стыдно за это, но, возможно, это помогло бы. В конце концов, его господину, казалось, нравилось, что Берни слушает его.       — Не могли бы вы… Я имею в виду… не хотели бы вы сыграть на ней что-нибудь? — тихо спросил он.       Господин Маммон заметно замер, и Берни увидел, как он крепче сжал гитару.       — Нет, — прорычал он, не глядя на него. — Я завязал с музыкой! Я покончил с этим!       Берни непроизвольно опустил голову и посмотрел себе под ноги.       — О… конечно. Понятно, — пробормотал он, сожалея, что вообще спросил. В конце концов, он знал, что Господин Маммон больше не выступает и не поет. Но… почему? Этот вопрос беспокоил его долгое время, и даже сейчас он заползал в его речевую систему, занимая там больше места, чем следовало. Тихий голос сказал ему, что сейчас неподходящий момент для дальнейших расспросов. Тем не менее, это удивило Берни, потому что, даже если он был пьян, его лорд ранее подпевал той песне от всего сердца…       — В любом случае! — резко выплюнул его лорд, разворачиваясь. — Какая тебе разница! Почему ты вообще спрашиваешь?! Из всех существ именно ты, робот! Чего ты пытаешься добиться? Ты собираешься шпионить за мной, не так ли? — Его голос стал громким и раскатистым, и Берни схватился за свою одежду.       О-о-о-о! Он снова начал с этих обвинений. Но — но на этот раз Берни не мог позволить своему лорду выйти сухим из воды. Он должен был все прояснить, пока не возникло новых недоразумений. Тем более, что он не хотел спорить. Их разговор был таким милым раньше! Таким милым…       — Я не хочу шпионить за вами, сэр… — смущенно пробормотал он. — Я… я знаю, что не имею права беспокоить вас. Я знаю это! Но… что касается м-м-меня, это был бы шанс, который выпадает раз в жизни…       — Что за шанс, а?!       Неохотно Берни поднял голову, но далеко не ушел, не смог посмотреть своему создателю в глаза. Он умел лгать. Он знал, что может… Он мог поступить так же, как с Большим Оззи, и солгать. Но что-то внутри него побуждало его сказать правду. Убедило его, что это лучшее решение в отношениях с Господином Маммоном. Правда…       — Слушать, как вы играете, — прошептал он, прижимая руки к груди и замечая, как приподнимаются уголки его рта. — Лично… Не только по записям. Не только по компакт-диску. Но по-настоящему. Д-для меня… было бы невыразимой честью снова услышать, как великий музыкант Маммон сам играет музыку…       Тишина.       Господин Маммон ничего не сказал. Он не двигался. Он просто стоял там. Очень долго, и в какой-то момент Берни осмелился поднять голову и посмотреть ему в глаза. На него смотрели широко раскрытыми глазами, и черты лица Господина Маммона стали совершенно расстроенными. Но затем он взял себя в руки, наклонился к Берни и скептически оглядел его.       — Кто-то, должно быть, сильно ударил твою хорошенькую головку, Робо, — пробормотал он, на что Берни напряг плечи. Так близко! Он был так близко к нему! И он — он — он назвал его… — Напомни, как тебя зовут?       — О… Э-э, Бернард, сэр. Берни!       Лорд Маммон поднял бровь.       — Кто дал тебе такое дерьмовое имя?       — Это был мастер Физзаролли. Чтобы Большой Оззи счел меня настолько непривлекательным, насколько это возможно. Мастер Физзаролли сказал, что никто не будет… с-с-сексуально возбужден этим именем.       Услышав это замечание, Господин Маммон ошарашенно моргнул, прежде чем громко рассмеяться. Он снова выпрямился и вернулся в гостиную, устраиваясь в своем кресле.       — Да, только Физз мог такое сказать. Определенно. — Он хмыкнул и покачал головой, положив гитару на колени и подперев голову рукой. Ухмыляясь, он посмотрел на Берни. — Итак. Бернард. Хочешь получить шоу от Принца Жадности. Бесплатно? Ничего не получая взамен? Не заплатив? Довольно смело, не так ли?       Глаза Берни дернулись, и, не обдумывая варианты ответа, он ответил спонтанно.       — В конце концов, я действительно прибрался в вашей грязной квартире. Бесплатно, — проворчал он, но в тот же момент замер, зажав рот руками. Нет, нет, нет! Нет, ему не разрешалось так разговаривать со своим создателем! Это было возмутительно! Кем — кем он себя возомнил?! К его полному ужасу, Господин Маммон моргнул, услышав этот ответ, и снова рассмеялся.       — Туше, маленький робот, — пробормотал он, с ухмылкой глядя на гитару. У Берни зазвенел колокольчик, и он медленно опустил руки.       Означало ли это, что Господин Маммон не был разгневан?       Означало ли это, что он действительно может сыграть…?       Его повелитель довольно спокойно провел рукой по звуковому блоку гитары, как будто ласкал ее. Он колебался, кусая губы, прежде чем плавным движением поставил гитару на место, положив ее на колено.       О, Люцифер…! Он действительно собирался это сделать!       Все ненужные процессы в Берни остановились, отошли на задний план, и он полностью сосредоточился на своем создателе. Подошел все ближе и ближе. Впитывал этот образ в свою память. Наблюдал за ним, как он правой рукой настраивал струны и осматривал гриф гитары. Он казался очень сосредоточенным. Его лицо утратило всякое выражение, только единственная глубокая морщина прорезала его лоб. Левая механическая рука зависла над струнами… готовая отбить такт. Но он колебался. Колебался долго. Переместил свой вес, обошел кресло. Снова занял позицию. Складка на его лбу углубилась, и сканеры Берни немедленно заметили физические изменения его господина. Как поднялась его температура, как на лбу выступил пот, как цвет его кожи стал более бледным…       С ним… что-то было не так!       Его левая рука начала заметно дрожать — но затем он пошевелил ею! Или… попробовал? Он провел искусственными пальцами по струнам, как будто хотел проверить их звучание, но… это не сработало должным образом. Его пальцы дернулись, не удержали своего положения, неестественно изогнулись, и его господин застонал. В следующий момент он потерял контроль. Его рука соскользнула, туловище дернулось вперед, а пальцы зацепились за струны, которые оборвались, дернулись во все стороны, хлестнули по лицу Господина Маммона, и по комнате эхом разнеслось кривое карканье.       Берни невольно вздрогнул от громкого звука, но тут же вернул свое внимание к своему лорду, бросившись к нему.       — Сэр, сэр, с вами все в порядке? — Обеспокоенный, он посмотрел на своего создателя, на длинный кровавый рубец, протянувшийся через его щеку. Кровь… Он и-и-истекал кровью! И-и-истекал кровью! В ужасе глаза Берни расширились. — Вы ранены! Вам больно! — Дрожа, он поднял руки, желая осмотреть рану. Придется заняться ею! Но далеко он не продвинулся. Одним прыжком его господин встал на ноги, заставив Берни испуганно отшатнуться.       — РУКИ ПРОЧЬ! — взревел он, прогоняя Берни, но затем остановился, дрожа и уставившись в землю. Гитара в его правой руке начала дрожать, он так крепко сжал ее гриф, что Берни услышал треск. — Убирайся отсюда… — пробормотал его лорд, опасно медленно поднимая голову и бросая на Берни убийственный взгляд. — Убирайся… Убирайся! УБИРАЙСЯ! УБИРАЙСЯ С ГЛАЗ МОИХ! УБИРАЙСЯ! — Его голос исказился, становясь все более истеричным, и его жизненные показатели начали выходить из строя. Как — как и зрительные сенсоры Берни! Потому что — потому что его господин! Внезапно он оказался не в фокусе! Как будто был просто изображением видеозаписи. Искаженный и подергивающийся, и тени вокруг него начали двигаться! Застыв на месте, Берни стоял там, пытаясь реактивировать все свои системы, в то время как его программа самозащиты буквально кричала ему бежать! Н-но Берни… не хотел бежать! Он должен был помочь! Должен был показать, что он хороший компаньон! Он не хотел новых недоразумений!       — Но… Но, сэр, я просто пытался…!       Что-то ударило его в лицо. Твердое и увесистое. Он мотнул головой, его сбило с ног, и еще до того, как он ударился о землю, он почувствовал боль. БОЛЬ! П-п-получил пощечину… он получил… он дал ему пощечину…!!!       Нет… нет, нет, нет, нет!!!       Застыв на месте, Берни лежал на полу, когда в его системе появилось множество команд, буквально парализующих его процессор.       ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, БЕГСТВО, САМОЗАЩИТА, ПОДЧИНЕНИЕ.       Все было в хаосе, и внутри него раздался пронзительный звуковой сигнал. Его визуальное изображение искажалось, мерцало, и все, что он слышал, были помехи… приглушенные.       Вибрации! Земля… она дрожала. Это были шаги! Кто-то шел за ним! Вскинув голову, Берни увидел Господина Маммона, приближавшегося к нему. Он все еще кричал, совершенно вне себя, а процессор Берни работал на полной скорости, наконец вычисляя приоритет.       Самозащита!       Захныкав, он вскочил, не сразу обретя равновесие, когда Господин Маммон добрался до него.       — Я СКАЗАЛ, УБИРАЙСЯ! — Дико жестикулируя, он размахивал гитарой в воздухе, как будто сражался с невидимым врагом, его лицо исказилось от ужаса, гнева и — и… боли?       Это. Было. Ужасно! Пробудило воспоминания в Берни. Много, много, много воспоминаний, наводняющих его активную память. Страшно, страшно, страшно! Воспоминания о демонах, надвигающихся на него. Злых, полных ненависти, жестоких. Они хватают его, бьют, швыряют его на землю. Разрываю на куски!       Охваченный паникой, Берни попятился к ближайшей стене, едва успев увернуться от гитары, которая со всей силы врезалась в дверной косяк — и разлетелась вдребезги! Толчок отбросил Господина Маммона назад, и Берни воспользовался моментом. В панике он выскользнул за дверь, пробежав так быстро, как только мог, через гостиную. Крики Господина Маммона, сопровождавшие его в лифте, заглушались только пронзительным писком, доносившимся изнутри Берни.       Не удалось.       Он потерпел неудачу! Потерпел неудачу! Потерпел неудачу!       ОПАСНОСТЬ ПЕРЕГРУЗКИ!