Dragon's place: Sengen

      Ген должен был стать великим.       Ему пророчили грандиозное будущее главы ведьминского совета. Потенциал, заложенный в него богами, наследство матери, могущественной ведьмы, его собственные усилия и талант иллюзиониста — с младенчества он слышал своё имя в легендах. Тот, кто приведёт ведьм к господству. Кто создаст новый уклад мироздания.       Ген помнит день, когда купол над головой обрушился.       Тропа предназначения расстилалась в его снах багряным полотном, липла к ногам, впитывалась в мантию, пока не поглотила бы целиком. Будущее скрывалось за поворотом, но, чтобы его преодолеть, Ген должен был сделать сущий пустяк — убить человека.       Ребёнка, как оказалось. Мальчишку. Смышлёного сироту без дома и рода. Таких, как он, прабабка Гена подавала на ужин каждый воскресный вечер.       А Ген… посмотрел в рубиновые глаза дитя.       — Сколько тебе лет?       Если подумать, не было ничего удивительного, что вопрос задал именно мальчишка. Ген, присев на корточки перед ним, тогда улыбнулся и ответил:       — Много. Ты вряд ли ещё знаешь такое число.       Серьёзный, уверенный в себе маленький человек. С первого взгляда было ясно — он уникален. Гену ещё лишь предстояло выяснить, почему.       — Ты взрослый, а такой глупый, — констатировал факт мальчишка. — Я считаю в уме по системе Трахтенберга. Этот метод распространён, а значит эффективен, потому что люди во всём ищут лёгкий путь. Так что скажи, в каком году ты родился, я посчитаю сам.       Ген до сих пор помнит каждое слово.       Вместо того чтобы подарить ребёнка мёртвому лесу, он поднялся и взял того за руку.       — Это останется загадкой, которую ты должен будешь разгадать сам.       — А что я получу за ответ?       — Всё, что захочешь, Сенку-чан. .       — Двести тридцать два.       Ген, не отрываясь от левитирующего на уровне глаз фолианта, мешает кипящую в котле жидкость.       — Нет, мой юный колдун, — он бросает озадаченный взгляд на вошедшего в дом. — Откуда ты взял это число?       Сенку усмехается, откинув капюшон мокрого плаща. На улице промозгло, в камине распаляются дрова.       — Нашёл в газетной вырезке за тысяча семьсот сорок пятый год две статьи: рождение долгожданного графского сына и ещё одну. Главный витраж в церкви в ту же ночь раскололся. Совпадение из серии «дьявольское».       Ген хмыкает, смотря, как на пузырящейся поверхности проступают золотые прожилки, копируя контур котла. Совершенство.       — Не настолько громким было моё рождение… Вы льстец, юноша, — дразнит он вполголоса, когда Сенку заходит ему за спину и суёт любопытный нос в процесс зельеварения.       — Надеюсь, это не наш ужин, — дёргает бровью мальчишка. Ген закатывает глаза. С потолка срывается связка чеснока, стукнув Сенку в темечко; совпадение из серии «удачное». Тот морщится и вешает на место поднятые луковицы: — Тсс… Ну ты и ведьма.       Ничуть не раскаявшись, ведьма пожимает плечами.       — Каким родился. — Ген подманивает к себе стеклянную установку, смастерённую Сенку для перегонки снадобий и сцеживания концентрированной эссенции. Приспособление человеческое, обращаться с ним ведьме, воспитанной в традициях, несподручно, но Ген высоко ценит стремление Сенку модернизировать и упрощать технологии. Ценный отвар, на приготовление которого уходило с дюжину лун, благодаря Сенку удаётся получить за два дня. Ум его удивителен. — Это для Рури. Она поправилась, но лишним не будет.       Крупные ладони накрывают кисти Гена.       — Позволь я, — кратко настаивает Сенку, взяв процесс под своё руководство. Тёплая грудь приникает к лопаткам. Ген наблюдает, как по стеклянной спирали поднимается перламутровая жидкость. В подставленный бутылёк по капле стекает концентрат. — …вот так. В следующий раз не забудь про горелку.       Сенку семнадцать. Его занимает химия, трансгрессия и личные эксперименты. Он молодой способный колдун с реактивным мышлением.       — Ген, передай мне ёмкость с раствором, — Сенку возится с материалами, добытыми в лавке Хрома.       — Если просишь, скажи «пожалуйста», мой мальчик, — отзывается Ген. — Если приказываешь, прикажи как следует.       Обернувшись, он видит, как юноша поджимает губы. Сенку смотрит хмуро.       — Мне не нравится использовать Голос на тебе.       Покачав головой, Ген приближается к нему и садится на соседний стул.       — Знаю, — тепло выдыхает он, глядя в рубиновые глаза. Порой трудно противиться им. — Но иначе ты не научишься. Прикажи мне.       Мальчишка фыркает. Есть вещи, в которых они не сходятся, но Сенку доверяет мудрости Гена так же, как Ген доверяет уму Сенку. Между ними существует негласное правило: каждый заправляет своей сферой, каждый делится с другим знаниями.       Несбывшееся десять лет назад пророчество не означает крах мироздания. Отклонение в маршруте не означает конец пути.       Однажды за гениальным мальчиком вновь придут, но он уже не будет один.       Губы размыкаются.       Подчинись.       Воля содрогается. Между висками взрывается инородная мысль — её частицы впитываются в сознание до монолита, отравляют и вписывают поступившее требование в подсознание.       Подай мне раствор.       Господствующая воля подчиняет слабую. Ту, что противится, и ту, что подчиниться желает.       В Сенку сокрыта огромная сила.       — Ген… Ген.       Ген моргает, стряхивая дурман, и обнаруживает себя стоящим на коленях с протянутым в руках сосудом. Сенку смотрит сверху вниз, сосредоточенно, поглощённый подсчётом вероятности, с которой мог нанести ущерб ведьме. В случае Гена она крайне мала.       — Недурно, — сыто урчит Ген, одобрительно глядя на мальчишку. Подниматься он не спешит. — Можешь ведь, когда хочешь, мой юный колдун.       Чужая ладонь касается шрамированной щеки. Сенку протягивает к нему руки, гладит нежно, и Ген прикрывает глаза, поддаваясь ласке. Каждое прикосновение после проникновения в сознание — это не про извинения. Это про «мне бы хотелось стать лучшим для тебя» и «спасибо, что наставляешь меня». Это про самоотдачу Сенку.       Ген улыбается. Раскрывает руки, и Сенку притягивает ведьму к груди, путаясь в его мантии, тянется ближе.       — Мой милый Сенку, — ласковый шёпот, рука, зарывшаяся в волосы. — Ты отлично справляешься.       Сенку семнадцать, и ему ничто не угрожает. Ген сделает всё, чтобы так было и дальше.