Dragon's place: Sengen

      Если бы Гена спросили, каково это — встречаться со своим преподавателем, он бы, во-первых, смутился, а во-вторых… сказал бы, что вопрос поставлен неверно. Преподаватель — это одно, вы бы лучше спросили, каково встречаться с Ишигами Сенку, который ведёт у тебя факультатив. Ишигами-сану всего двадцать девять, но как преподаватель он уже относится к категории «требовательный садист, обожающий подшучивать над своими студентами и взваливать на них кучу заданий». Особенно придирчив этот дьявол к своим любимчикам.       Угадайте, кому подфартило им стать? Да-да, Асагири Ген в любую щель без мыла пролезет первым. Справедливости ради, Ген стремился понравиться Ишигами-сану до того, как узнал о его скверном характере. В общем-то… да чего греха таить, вам всё равно кто-нибудь разболтает, та же Кохаку. Думаете, что студент-второкурскик факультета зарубежной литературы делает на майноре «Введение в квантовую физику»?       Ген втрескался. Сильно. Каждый день ловить в столовой красивого преподавателя, всего такого в лабораторном халате и обтягивающей водолазке под горло, и вклиниваться перед его носом с невинными кокетливыми глазками — метод, конечно, рабочий, если хочешь, чтобы тебя придушили одним особенно хмурым утром. Майнор всё равно обязателен. Вот Ген и выбрал то, что ведёт обладатель греховной ухмылки. О, юноша был так вовлечён в тему, когда писал эссе об образе искусителя в классике…       После первых занятий стало ясно: Ген не вывезет. И не потому что предмет скучный и узкопрофильный, отнюдь. Ишигами-сан, пожалуй, самый отзывчивый и интересный преподаватель из всех, но Гена он будто возненавидел. Да таким недовольным Ген не видел даже своего научрука — а Ген не из тех, кто пишет по параграфу курсовой в неделю и отправляет материал по расписанию.       Было решено сдаться и упросить прекрасного до дрожи в коленках, но чрезмерно пугающего преподавателя снять его с дополнительной дисциплины.       — Асагири? — Ишигами-сан едва взглянул на него поверх очков. — Получишь зачёт — свожу тебя на свидание.       Ну. И всё. У Асагири Гена нет силы воли, чтобы вы знали. Ему перед носом помахали зелёным флагом — мазохист Ген, в конце концов, или не мазохист? Сдохнет, но предмет сдаст.       И вправду сдал, а умер, когда Ишигами-сан сыто улыбнулся и тихо произнёс: «Умница. Знал, что справишься».       Они встречаются. Да, Ген и сам не до конца в это верит, но всё взаправду: Ишигами-сан, несмотря на свою тягу культивировать в окружающих трудолюбие и над кем-нибудь подшутить, заботливый и внимательный партнёр. Они обедают вместе, ходят в кино и переписываются. Ишигами-сан встречает его после пар и провожает до общаги, они обсуждают интересы друг друга. Ген, бывает, ассистирует ему в экспериментах, о которых тот всегда подробно и с удовольствием рассказывает. Ишигами-сан романтичный, чего лично Ген не ожидал обнаружить в закостенелом физике: их первый поцелуй… мм… скажем, многие мечтают целоваться в пустой обсерватории под звёздным небом с самым восхитительным мужчиной в жизни, но удаётся лишь счастливчикам.       Всё отлично. Идеально, сказал бы Ген.       А потом Ишигами-сан говорит следующее:       — Хочешь прийти ко мне на ночь ужастиков в хеллоуин? — мужчина разглядывает диск с очередной пародией на «Крик». Они на свидании в торговом центре, да, том самом, на какие ходят подростки. Ишигами-сан фанат технологий и всё такое, но ни о каком Нетфликсе не знает и ходит в магазины за DVD. Да, Ген встречается с динозавром, но не осуждайте. Любит он, когда мужчина на употребление слова «кринж» реагирует озадачено и спрашивает: «Это какой-то новый коктейль?..» Но это сейчас неважно. Важно то, что Ишигами-сан продолжает говорить поразительные вещи со спокойной физиономией. — Я каждый год смотрю, обычно один. Можешь сказать свои любимые, я возьму в прокате или скачаю.       Ген смотрит на него, будто на призрака.       — К… К вам? — глупо переспрашивает он. — То есть, к вам домой?       — Да, Ген, ко мне в квартиру, — усмехается Ишигами-сан.       — Д-да… то есть… мы? Больше никого? Ваши друзья не… — Ген осекается под выразительным взглядом. — Только мы?       — Только мы, — Ишигами-сан вторгается в личное пространство и тянется через юношу. Мужчина ставит на полку диск, а Ген теряет сердце. — В этом и суть, малыш.       Немногим позже они сидят в кафе.       — Ишигами-сан, а вы не асексуал?       Ишигами-сан давится колой, которую купил только потому, что мальчишке она нравится, но сам не попросит.       — Что? — хрипит мужчина, нахмурившись. Он безуспешно пытается оттереть пятно от брюк.       Ген, запоздало понявший, что сболтнул лишнего после получасового мозгового штурма и затянувшейся гейской паники, изображает улыбку.       — Не поймите неправильно… Просто, — юноша кусает губы, — мы встречаемся достаточно долго? Несколько месяцев.       — Четыре месяца и двадцать один день.       — Спасибо, — Ген невольно улыбается милой привычке Ишигами-сана всё подсчитывать. Спроси его, сколько раз они целовались, он ведь скажет точное число. Глупо отрицать, что это делает мальчишку счастливым. Ген заправляет прядь за ухо. — Мне бы не хотелось… неправильно понять вас и чего-то требовать. Вы любите свою работу. Если вам достаточно, м... целоваться и держаться за руки, то и мне этого будет достаточно тоже. Не думайте, что, раз мне девятнадцать, я думаю только об одном.       «Даже если это правда, да, Ген?» — царапает мерзкий голос в голове.       Ишигами-сан щурится. Губы плотно сомкнуты, а бровь слегка дёргается, и смотрит он пронзительно, точно вовсю копается у мальчишки в черепушке. Прежде, чем Ген осознаёт, его стул рывком придвигают вплотную.       — Ты, похоже, не понимаешь пары очевидных фактов, Ген. Я объясню, — мужчина вглядывается в глаза напротив. Лицо его в десятке сантиметров, а крупные ладони ложатся студенту на бёдра: Ген даже пискнуть не в силах. — Передо мной неизмеримо красивый юноша, в которого я, как нестабильная частица, влюблён. Мне не пятнадцать и я в процессе проекта, но, стоит мне взглянуть на свою маленькую мышку в пальто и шарфе, мне хочется запустить руки тебе под свитер и прощупать рёбра. Ген, — шёпот опаляет ушную раковину, — твоя тощая задница до сих пор в безопасности, только потому что я хорошо воспитан.       Ишигами-сан отстраняется с усмешкой. Сердце колотится, чокнутое.       — Т-так я…       — Да, Ген. Ты возбуждаешь меня. Очень, — мужчина потягивает колу через трубочку. — И говорить «я не буду делать ничего против твоего желания» стоит мне, а не тебе. .       Первые сорок минут Ген честно сидит ровно.       Не нарушая позы, комментирует смехотворные ляпы, кривые отсылки и отвратительное поведение главного героя, мотивация которого высосана из пальца. Смотреть ужастики с Ишигами-саном весело. В его квартире просторно и тепло, висят фотографии с отцом и школьными друзьями, в спальне стоит телескоп. У Ишигами-сана только удобные безразмерные футболки и смешной глиняный чайничек в виде ракеты на кухне. В перерывах между обменом острот он прижимает к себе юношу, а тот ловит запах, гладит большим пальцем ладонь мужчины, и наслаждается чаем. Кружка пустеет; Ген привыкает к теплу мужчины и его домашнему виду.       Хорошо это или нет, Ген всё меньше следит за движениями. Пустая кружка отставлена на стол, а длинные ноги мальчишки перекинуты через бёдра Ишигами. Костлявые коленки прячутся под пледом; Ген опирается на грудь мужчины. Тот дышит ровно, грудная клетка вздымается на вдохах. Кожу от кожи отделяет пара футболок, и, пока группа слабоумных подростков на экране лезет куда не следует, эта мысль возвращается к юноше снова и снова.       Ген незаметно отвлекается от фильма — даже если бы там показывали лучший фильм человечества, он вряд ли бы заинтересовал его сильнее близости с человеком, в руках у которого мальчишка сейчас находится.       Ишигами Сенку вне конкуренции, Ген знал это, ещё когда цеплялся глазами за движения преподавателя во время лекции.       Кончик носа прижимается к слегка влажной коже — горячий чай, плед и живая грелка под боком дают о себе знать. Вдохнув запах, мальчишка скользит на два сантиметра выше. Прижимается полураскрытыми губами к вене, ещё выше и ещё, пока нос не зарывается в платиновых волосах. Солоноватый привкус остаётся на языке — Гену нравится. Нравится слышать рваный выдох, чувствовать его под ладонью. Ишигами-сан молчит, не прерывая, и юноша считывает согласие. Слегка повернув голову, Ген касается ушной раковины — смыкает зубы на мочке. Прикусив, мальчишка мажет по ней языком и замирает.       Фильм ведь бессмысленный. Ген гораздо интереснее.       — Дразнишься? — хрипло выдыхают у уха. Загривок покрывается мурашками.       — А нельзя? — смущённо спрашивает Ген. Чувствует, как под пледом по голени скользит пятерня, останавливается у края шорт и сжимает, грубо, сладко. — Мм…       — Можно, — шепчут ответ. Ген скорее ощущает физически, нежели слышит хищную ухмылку Ишигами-сана. — Если не боишься последствий.       И, чёрт возьми, Ген жаждет их больше всего на свете.