Dragon's place: Sengen

      Атлантида не только погрузилась под землю после инцидента тысячи лет назад, но ещё и использовала окаменяющее устройство.       Ген хранитель, ключ к этому механизму, а так же тот, кто первым очнулся от окаменения спустя сотни лет после катастрофы. Сенку участвует в экспедиции по поискам Атлантиды. И Ген знает, что он придёт. .       Ген решается показать Сенку предсказание и описание Судного дня, когда Медуза сработала в качестве запрограммированной системы безопасности, поглотив жителей города. Оно высечено на стене затопленного дворца, и, чтобы попасть к нему, нужно проплыть несколько метров под водой.       Сенку, с зачёсанными назад волосами, в круглых очках, расстёгивает рубашку, даже не думая отказываться. Остаётся в белье и с непривычки зябнет: влажность бывает коварной, пусть близость земного ядра и прогревает почву. Сенку на пробу ступает в воду, проверяя температуру.       — Здесь скользко, мой дорогой учёный, — раздаётся позади голос.       Сенку оборачивается, чтобы сказать: беспокоиться о нём не стоит — но замирает.       Взгляд завораживают открывшиеся лопатки. Спрятанное доселе под плотной шерстяной накидкой тело обнажается. Шею украшает ряд отлитых из золота ожерелий, равно как и запястья, стягивают плоть, подобно змее, обвившей добычу. Тянет проверить пульс, но грудь островитянина вздымается без осечек и глотает воздух с жаждой человека, однажды пережившего кислородную депривацию. Сенку человек науки: он знает цену жизни. Однако ни одному рациональному человеку не доступен голод зверя, загнанного в клетку.       Ген бросает улыбку через плечо, занятый развязыванием узла на набедренной повязке.       — Внизу острые камни. Если не хотите разбиться, дождитесь меня.       Сенку отрешённо кивает. Ткань соскальзывает, не оставляя преград между кожей и воздухом; Сенку трудно отвести взгляд. Он никогда не был ценителем искусства, но перед совершенством, сотворённым природой, он оказывается бессилен. Ген поворачивается всем корпусом, и Сенку, рвано выдохнув, с секундной задержкой опускает-таки глаза и смущённо откашливается.       — Что такое, мой дорогой учёный? — хмурится Ген, подходя ближе.       Руки свободно висят вдоль туловища, тело открыто и расслабленно. Сенку понимает: разделся он намерено и вряд ли поймёт неловкость, взыгравшую на щеках у человека с поверхности, но едва ли осознание этого помогает совладать с собой.       Не каждый день перед ним обнажается столь красивый мужчина.       — Н-нет, вы… — Сенку отмахивается, стрельнув вновь глазами к юноше. Не смотреть ниже шеи, не смотреть ниже шеи… — Вы… Вам так удобно, я полагаю?       Островитянин улыбается.       — Весьма.       Сенку чуть-чуть, совсем немного, хочет взвыть.       — Отлично. Отлично…       Ген смотрит на него, с лисьим прищуром и нетрактуемой, завлекательной улыбкой, природу которой Сенку понять не дано. Островитянин протягивает руки к лицу Сенку. Легонько, но фамильярно тычет в переносицу.       — Это приспособление выглядит хрупким… — Ген медленно снимает с учёного очки и кладёт их на свёрнутую одежду. Сенку с непривычки щурится: образ мужчины чуть размывается. — Лучше сберечь. Вы увидите всё, что нужно.       Ген сжимает руку Сенку и заводит их в воду.       Сенку, невольно глядя на упругое тело, скрывающееся под прозрачной гладью, впервые с момента крещения вспоминает господа и просит у него сил переждать бурю в груди.