метохондрия

Наблюдать за витающим в облаках Асагири уже как отдельный вид спорта. Но сегодня Ген почему-то слишком собран, в астрал практически не уходит и учится вдвое усерднее, чем обычно. Баночка колы на столе отвлекающим фактором не выступает, а планшет, в который усердно втыкает парень, периодически меняя картинку на экране, предоставляет квартету новую информацию. В основном там статьи различные отображаются, реже — схемы и таблицы. На них мудрёная психологическая ересь, поэтому Юкио, Рюсуй и Цукаса особо не вникают. А вот у Гена глаза азартом горят. — Ген? — М? — Земля вызывает Асагири, приём. Тщетно. Ген в дисплей втыкает, взор на друзей поднимать не собирается и читает. Много читает. Сегодня до Асагири Гена ребята не докричатся.

***

За последние три дня Сенку от соулмейта посланий десять получает. И все подкаты как на подбор: то шутливые, то интеллектуальные, то до абсурда нелепые. Но флирт продолжается. «Упёртый баран», — мелькает в мыслях учёного. Но звучит и в половину не так грозно и злостно, как Ишигами хотелось бы. Научник вздыхает. Ему эта привязанность и начинающая зарождаться симпатия к своей второй половинке не нравятся. Сенку нутром чует: свяжешься с Асагири — жди беды. Эти слова, наверно, все подтверждают. Но когда Сенку прислушивался к общественному мнению? Руку обжигает еще раз. Ишигами даже не пытается остановить себя и свое любопытство, практически сразу отставив тетрадь с расчётами и закатывая рукав рубашки. «Ты случайно не Теллурид меди(ІІ)? Тогда почему ты такой CuTe?» Уже который раз срывается на смех учёный, читая послания соулмейта? Ишигами не считал. Окей, Сенку готов засчитать данный подкат в свои топ десять. «Один — ноль, Асагири», — отписывает Ишигами. На самом деле, подобные фразочки и такие активные поползновение в его сторону сбивают Сенку с толку до сих пор. Хотя в некоторой степени он уже привык. Начал приспосабливаться, так сказать. Асагири Ген медленно в жизни учёного обосновался. Потихонечку, шаг за шагом. Он в открытую не заявится. Максимум — в коридоре рядом помаячит и рукой махнет, мол, «здравия желаю». Но чтобы подходить и как-то на диалог выводить — ещё ни разу после той памятной первой встречи. Подобное поведение вызывает подозрения, но Сенку пожимает плечами и возвращается к работе. «Так, что тут у нас… закон Ома».

***

Ген был коварным. Нет, не так. Ген был само коварство во плоти. Он действовал хитро, не ленился тратить время на поиск новых способов покорения людских сердец и мог обрабатывать своим, — уж если не гениальным, то, как минимум, точно огромным, — мозгом тонну информации. Список его лучших подкатов, на поиск которых горе-любовник потратил драгоценные часы сна перед школой и выходные, включал в себя такие жемчужины, как: «Я, должно быть, в музее, потому что вы — произведение искусства». «Ты случайно не корень из -1? Потому что ты нереальный». «Какую принцессу нужно убить, чтобы заслужить такого дракона?» «Если бы я был котом, то провёл бы с тобой все свои девять жизней». «Ты для меня как водород — всегда под номером один». «Мы не встречались на занятиях? Уверен, что между нами химия». И это только часть того самого длинного списка. «Кстати, о химии…» — Асагири никогда не забудет, как однажды Рюсуй явился в гости и застал Гена сидящим с периодической таблицей хим. элементов в руках… Воскресение радовало Гена обилием свободного времени и возможностью чудить в свое удовольствие. Поэтому сегодня парень не хотел терять ни минуты. Брюнет с утра закрылся в комнате и с умным видом вчитывался в найденный в кабинете отца справочник по химии. Пролистав книгу, с умным видом уставившись на непонятные формулы и названия реактивов, Ген понял, что он ничего не понял. Было принято решение идти по пути наименьшего сопротивления… — Почему ты литературой не увлекаешься, а, Сенку-чан? — сокрушался самопровозглашённый психолог. Со вздохом, выражающим всемирную скорбь, Ген открыл периодическую таблицу химических элементов старого-доброго дедушки Менделеева. За этим интересным занятием его и застал Нанами. — Здрасте, Ген. Психолог пришедшему ничего не ответил, удостоив Рюсуя быстрым кивком и так и не отвлекаясь от своих наработок. Внушительный список слов и различных каламбуров, которые стомиллионпроцентно должны были быть составлены из названий хим. элементов, удивлял. Рюсуй этой странной философией проникся, масштаб оценил. Загребущие пальчики блондина быстро выхватили заметки прямо из-под носа Гена. И пока ничего не понимающий Асагири хлопал глазами, Нанами с видом бравого оратора, — перед которым в зале человек сто, не меньше, — залез на близстоящий табурет и громко, чётко и с расстановкой продекламировал: — Ты случайно не селен, калий и кремний? Тогда почему ты такой… SeKSi? На последнем слове голос предательски дрогнул, и малость опешивший от таких речевых оборотов и переплетения химических реалий с искусством флирта Рюсуй совсем не по-культурному хрюкнул. Раздавшийся через секунду смех только повысил градус абсурдности данной ситуации. Ген, чесслово, готов был бросить большой талмуд по органической химии прямиком в одну наглую блондинистую голову. Но Нанами слишком вовремя пригнулся, соскакивая со стула и отпрыгивая примерно на метр от злобно сверкнувшего глазами Гена. Воздух в комнате наэлектризовался настолько, что перспектива осуществить электролиз определенных хим. веществ перестала казаться Асагири призрачной. Пылающий праведным гневом Ген был готов проделать сложный процесс сам, прямо здесь и сейчас. Рюсуй уровень потенциальной опасности проигнорировал. Но теперь продолжал читать геновы шедевры на расстоянии. От греха подальше, так сказать. — Детка, ты случайно не йод, лютеций, ванадий и уран? Потому что I LuV U. — Не найдя точки опоры, Рюсуй скатился на пол и легонько вытер выступившую в уголке глаза слезу. — Боже, Ген, это — произведение искусства. Шедевр на миллион долларов, отвечаю! Химик с большой «х». Нанами ловил кайф от происходящего, ибо шанс простебать Асагири Гена (по-братски, конечно же) выпадал раз в год. И терять его Рю был не намерен. — Ты случайно не калий, кислород, титан и калий? Тогда почему ты такой KOTiK? Увесистый томик просвистел всего в паре сантиметров от правого уха горе-пранкера — на зрение Ген никогда не жаловался. На реакцию тоже. Но как оказалось, у Нанами Рюсуя такое понятие, как «инстинкт самосохранения», напрочь отсутствовало. Отсмеявшись, Рюсуй быстрым движением зачесал волосы назад. Давно он так не веселился. Обидевшийся Ген сидел спиной к другу, склонившись над конспектом по биологии. На все попытки извиниться Нанами получил один простой ответ: «Иди ты нахуй». Рюсуй вздохнул, и, притянув жизнью покоцанную табуретку, уселся на неё с крайне пафосным выражением лица. Парень положил на стол бумажку с подкатами и книгу по химии, отвлекая Асагири и пытаясь получить помилование. Всё же иногда Нанами мог перебарщивать с шутками. Не со зла, конечно же. — Давай сначала, — Рюсуй открыл увесистый том на периодической таблице и придвинул книгу к Гену. — Придумаем тебе что-то годное. Нужно ли напоминать, что Ген друзей обожал? Несмотря на периодически возникавшее желание придушить особо наглых индивидов. От ностальгии Гена отвлекло лёгкое жжение на руке. «Ты сделан из бериллия, золота и титана? Уверен на десять миллиардов процентов, что да. Потому что ты BeAuTi». Асагири прикрывает глаза рукой и неловко хихикает. «Боже, неужели эти фразочки так убого звучали?» Гену под землю провалиться хочется. Но параллельно с тем он чертовски счастлив. Ведь лёд тронулся.

***

Ишигами запивает кофе крепким энергетиком и мысленно просит сердце держаться. Разум тоже. Важное исследование не ждет, поэтому руки работают, активно взбалтывают различные склянки-колбочки-мензурки, а красные глаза неотрывно следят за каждой реакцией. Сенку неустанно бдит. На ошибку у Ишигами попросту нет права. Наблюдение за процессом распада соединений на частицы длится минут десять. И Сенку начинает замечать, что мысли снова уходят не в ту сторону. Совсем не в ту. «Твою мать», — чертыхнулся Сенку, принимая слабую попытку выкинуть образ соулмейта из головы. Подобное с научником случалось часто. В последнее время Ишигами нередко ловил себя на том, что Ген в его мыслях на ПМЖ прописался. И этот факт сам по себе особой радости в голове юного светоча науки не вызывал, создавая много вопросов и оставляя эти самые вопросы без ответов. Даже сейчас за мысли о старшекласснике Сенку настигает мгновенная карма — из стоящей рядом колбы с громким «пш-ш» начинает вытекать пена. Единственное, что сейчас в голове Ишигами, — маты. Причём ругается в мыслях парень дивными речевыми оборотами. Сенку смаргивает наваждение и быстро выключает грелку, пресекая панику на корню. «От тебя, Асагири, одни проблемы», — думает. Но вопреки всему, Сенку ловит себя на том, что он улыбается.

***

Ген Асагири совершает самую страшную ошибку в жизни — забытый дома зонт аукается ему простудой и лихорадкой под тридцать восемь. На телефон приходят один за другим оповещения от друзей, которые решают проявить заботу о заболевшем товарище. В школу Ген, естественно, не явился, предупредив классного руководителя и дав торжественное обещание освоить весь пропущенный материал самостоятельно. Раздается звонок. Надоедливая песня, в которой слащавые мальчики поют о любви до гроба, действует на нервы, и Ген уже в сотый раз обещает себе поменять рингтон. — Слушаю. На том конце провода подозрительно тихо. Гену кажется, что все происходящее — не более, чем глупый пранк. Желание сбросить трубку растёт с каждой секундой. Причём в геометрической прогрессии. — Ген… — неуверенный голос Цукасы звучит настолько чужеродно, что Асагири внутренне подбирается. — Я щас такое расскажу. — Ты лучше приляг! — выхватывает телефон у Шишио Рюсуй, отдавая инструкцию. Тишина снова наступает. Гену кажется, он отчётливо слышит каждый шаг одноклассников на заднем плане. А три мушкетёра все продолжают тянуть кота за яйца, так и не сказав ни слова. — Я всё ещё жду, пока вы расскажете свою грандиозную новость, — несмотря на слегка хриплый, севший из-за болезни голос, Ген говорит бодро, не упуская шанс добавить немного сарказма во фразу и тем самым подогнать друзей. Было интересно узнать, что же там за дни его отсутствия в школе случилось. — Кароче, — перехватил вместе с трубкой инициативу Юкио, — тут твой младшеклассник тебя искал. В класс зашёл и о причине твоего отсутствия нас спрашивал. Ген выпадает в осадок. Привычная картина мира потихоньку рушится, поскольку представить себе проявившего инициативу Сенку, который сам, собственной персоной к нему в класс пришёл, чтобы о соулмейте порасспрашивать… сложно. Он ведь поначалу даже его записки игнорировал. А тут. — Земля вызывает Асагири, приём. Сайонджи молчание на том конце трубки не удивляет. Он сам шокирован таким поворотом событий. «А Ишигами смельчак, оказывается», — мелькает в мыслях Юкио. Зайти в класс к старшеклассникам, чтобы просто поинтересоваться о ком-то — дурной тон. Но Ишигами Сенку, походу, до лампочки на все эти заморочки. — Ого, — выдал Ген спустя ещё минуту. Друзья ждали более бурной реакции, но Асагири чуток из реальности выпал. — Ну… мы его просветили, что ты болеешь, — влезает в диалог Рюсуй и хитро добавляет: — мелкий твой такой заботливый~, волновался. Ген чувствует, как вспыхивает румянец на щеках, и просит себя успокоиться. «Не хватает ещё как дебил по комнате попрыгать от радости», — отчитывает себя парень, легонько ударяя по лбу. Для профилактики. — Ты там жив? От счастья не помер? — вежливо интересуется Цукаса. — Мы зайдём к тебе после школы. — Жив я, жив. Жду в гости. — Жди! — весело выкрикивает Нанами и сбрасывает звонок. Преподнесённая друзьями информация выбивает из головы все лишние мысли. В такие моменты Гену очень хочется знать, что же творится у Ишигами в голове.

***

— Мы в ответе за тех, кого приручили, — весело напевает на заднем плане забежавший посидеть у друга в лабе Тайдзю. Коротать время между уроками в компании друга (и его клубной комнате, куда Ишигами всё время убегал в свободные мгновения) уже давно вошло у Оки в привычку. Сенку раздражённо цыкает, ведет плечом, но другу «заткнуться» не велит. Что, как отмечает про себя Тайдзю, очень странно. Обычно Сенку предпочитает работать в полной тишине, ибо во время экспериментов и расчётов нужна полная концентрация, поддержать которую отсутствия шума помогало. Но сегодня Ишигами какой-то слишком тихий. «Не к добру», — думает Оки, придвигаясь на табуретке поближе к учёному. Сенку наблюдает за реакцией горения и на периферии сознания отмечает, что он уже второй день знакомый силуэт «его» старшеклассника в коридоре не видит. И от этого непривычно. Всё идёт своим чередом вроде бы, но лёгкое беспокойство о практически незнакомом человеке всегда практичного Сенку с ума сводит. Потому что, как бы, вообще не рационально. И стомиллионпроцентно не круто. — Сенку, что делать сегодня будешь? — голос Тайдзю заставляет научника отвлечься от размышлений. — Сегодня… — Ишигами откладывает в сторону блокнот для записей и чешет подбородок. Планов было много: как минимум отсидеть на двух оставшихся занятиях и до конца перемены написать пару заметок относительно последних трёх химических реакций… Но ещё одна мысль нон-стопом в мозгах крутилась. Навязчивая такая. С именем «Асагири Ген» и прозвищем Катастрофа. Сенку горестно вздыхает, чем удивляет Тайдзю, и черкнув последнюю заметку, выключает грелку. «Пора проведать соулмейта, иначе я так и не смогу ни на чём другом сконцентрироваться».

***

На вошедшего в класс младшеклассника как на инопланетянина смотрят. Под прицелом двадцати пар глаз Сенку с максимально пофигистичным выражением лица окидывает класс взглядом и, увидев знакомого громилу, идёт к парте Цукасы. Этого Шишио Сенку ещё после первой встречи запомнил — оттянул от него соулмейта третьеклассник крайне эффектно. — Асагири где? Простой вопрос заставляет весь класс умолкнуть. Хоть говорил Сенку достаточно тихо, слышали его, походу, все. И сейчас эти зеваки и любители сенсаций навострили уши, ожидая продолжения. — Ни привет, ни здрасте — сразу к делу. Вот это хватка! — восхищённо шепчет Рюсуй на ухо замершему Юкио. Младший ему практически сразу понравился — Рюсуй смелых любил. Но как всегда, Нанами слишком громкий, чтобы его не услышали как минимум ещё двое участников разговора. — Болеет, — сухо бросает Цукаса, смерив наглого младшака строгим взглядом. Сенку не проняло — он почесал мизинцем ухо и прикрыл глаза, бросая краткое «ясно». Парень развернулся, крутанувшись на пятках, и как ни в чём не бывало направился к выходу из класса, умело игнорируя чрезвычайно пристальные взгляды и повышенный интерес к его скромной персоне. — С каких пор он знает, как нашего Гена зовут? — отрешённо спрашивает Юкио, понимая, что они, кажется, пропустили момент, когда эта «драма» начала набирать обороты.

***

Сенку думает. Каждый шаг в сторону нерадивой души родственной обдумывает раз по сто и всё никак решиться не может. Писать или не писать? Вот в чём вопрос… Наступившая ночь будто издевка напоминает о тех временах, когда Асагири активничал и сам на контакт шёл. Первым. «И волноваться о тебе не надо было», — отмечает учёный, потягиваясь и разминая затёкшую шею. — К чёрту, — говорит Ишигами, крутанувшись на стуле и бросив беглый взгляд на часы. Те показывали час ночи, и Сенку посчитал это время идеальным для его мини-вендетты. Или выражения беспокойства о здоровье соулмейта. Он ещё сам не решил. Сенку берёт ближайшую ручку и кладёт руку на стол. Пора начинать веселье.

***

На утро Ген получает подарок в виде весточки от Ишигами. И Асагири не может сдержать смешок, осматривая эссе, больше смахивающее на большую научную статью длинной от запястья и до локтя. «Навевает воспоминания…» Ген будто бы в прошлое на месяц возвращается, в ту роковую ночь, когда они впервые написали друг другу. От данного воспоминания в груди теплеет. Асагири улыбается широко-широко, потирая рукой заспанные глаза, будучи не в силах сдержать рвущееся наружу счастье. «Хоть подушку обнимай», — весёлая мысль мелькает в черноволосой макушке. Парень потягивается. Разминает затёкшие конечности и свешивает ноги с кровати. «Теперь и почитать можно», — думает. Серые глаза цепляются за строчки в попытках отыскать начало данного шедевра, и, найдя необходимое, Ген углубляется в чтение. «Поскольку симптомы простуды и гриппа похожи, их может быть непросто отличить друг от друга. К числу наиболее распространённых симптомов гриппа относятся высокая температура, кашель, головная боль и боль в теле. Боль в горле и насморк не являются распространёнными симптомами гриппа. Кроме того, симптомы гриппа могут появляться неожиданно, тогда как симптомы простуды развиваются медленнее». «Он мне что, медицинский справочник цитирует?» — недоверчиво спрашивает себя Асагири, пройдясь по строчкам взглядом ещё раз. «Если думаешь, что заболел гриппом, обратись к своему врачу. Он может диагностировать грипп и назначить лекарство. Если ты простудился, может помочь приём противовирусных лекарств». — Ну точно справочник цитирует, — говорит в пустоту комнаты юноша и прикрывает ладонью глаза. От выведенных немного корявым, мелким почерком предложений сердце стучит быстро-быстро. Ген касается пальцами исписанных участков кожи, и парню кажется, он эту эфемерную заботу своей второй половинки ощутить в состоянии через простое касание. Сенку себе не изменяет. Вместо простых советов, которые можно описать коротким «обратись к врачу», следует ещё череда предложений. «Так как большинство простудных заболеваний вызваны вирусами, приём антибиотиков не поможет быстрее поправиться. Антибиотики лечат лишь инфекции, вызванные бактериями, например, ангину или коклюш. Вместо этого лечи простуду, отдыхая как можно больше. Взрослым следует спать около 7–9 часов каждую ночь». Данные сообщения — стомиллионпроцентно в духе учёного. И отчитать, и пожурить, и объяснить, всё разложивши по полочкам. В это мгновение Гену кажется, что Ишигами Сенку удивительный. «Также важно пить достаточное количество жидкости. Старайся выпивать каждый день по 8 стаканов (объёмом 8 унций (240 мл)) не содержащей кофеина жидкости (например, воды или травяного чая)». «Слышишь, Асагири? Пей побольше чая!» У Гена улыбка во все тридцать два и настроение, превышающее показатель «счастье». Уровней на двести. Глядя на исписанную руку и рекомендации Сенку, Асагири Ген ощущает эйфорию.

***

Записки повторяются. Сенку каждый раз исправно пишет своему больному, не забывая оставлять новые рекомендации и справляться о самочувствии Гена. У Асагири Гена внутри — революция. Ибо разум и сердце в бою сошлись, а определиться, кому верить, никак не получается. Первенство разума или чувств — сложная дилемма. Но это не мешает Гену откидывать в сторону сомнения и отвечать на послания соулмейта незамедлительно. Потому что заставлять Сенку волноваться ещё больше совесть не позволяет. Так проходит остаток учебной недели и выходные. Гену, признаться, неловко: как теперь вести себя с младшеклассником, Асагири понятия не имеет. Но парень заталкивает эту неловкость куда подальше и делает глубокий вдох. Дверь хим. кружка отворяется с характерным скрипом, поддаваясь лёгкому нажатию на ручку. Ген сразу же глазами силуэт учёного вылавливает и, сглотнув, спрашивает: — Можно? Сенку замирает на мгновение, а после, отставив в сторону реагенты и повернувшись лицом к неожиданному посетителю, приподнимает уголки губ в лёгкой полуулыбке. — Можно… да. Неловкость между ними практически осязаема. «Поздно пить боржоми», — думает Ген. Первый шаг навстречу сделал каждый из них.