метохондрия

Тишина в лаборатории ещё пять минут царствует. Ген обходит полки и, получив разрешение в виде лёгкого кивка, пробирки трогает. Смотрит на разные таблицы-схемы, рассматривает исписанную Ишигами доску. Кабинет хим. кружка Сенку полностью соответствует: всё на месте, по полочкам, в логической последовательности. И лёгкий хаос на рабочем столе лишь дополняет амплуа будущего светила науки. Ген думает. Что сказать соулмейту, который по собственной воле, возможно, никогда бы ему не написал? Будто в противовес сознание воспоминания подкидывает. Ехидно дополняя, мол, ага, конечно, не писал бы. А неделю прошедшую что тогда делал? «Как сложно всё в твоей голове, Сенку-чан», — думает Ген, кидая быстрый взгляд на учёного. Сенку над тетрадкой склонился и снова высчитывает пропорции. Ген уверен: загляни он за плечо парню, как глаза в разные стороны разбегутся и от громадных формул страшно станет. Из химии Асагири любил только уравнения и расставлять коэффициенты. Всё. Ну, может, ещё цепочки превращений. Они казались Гену забавными. И главное — безопасными. Практические занятия Ген не любил. Категорически. И эта нелюбовь была всего лишь последствием некоторых экспериментов и рукожопого одноклассника, из-за которого пришлось брать чёрный оттеночный шампунь и закрашивать седые пряди. «Спасибо, Рюсуй. Я всегда любил тебя, брат». Ген пропускает волосы сквозь пальцы и снова взгляд на Сенку кидает. Чтоб незаметно. Чтоб не спалиться. — Долго во мне дырку сверлить будешь? — Ишигами ухмыляется и отодвигает в сторону тетрадь. Освобождает пространство на столе, локти на него кладёт и руками подбородок подпирает. И от этой его уверенности Гену стрёмно как-то. Ну, вроде он тут старший, а активничает как раз-таки Сенку. Непорядок. Младший вообще крайне спокойно себя ведёт. Поза расслабленная, изучающий взгляд Гена препарирует, на губах лёгкая ухмылка играет. Как ни взгляни — хозяин положения. В его кабинете ведь встреча проходит. — Долго, — отвечает Ген, притягивает к себе стул и садится напротив Сенку, стараясь не разрывать зрительный контакт. «Мы с тобой ещё потанцуем», — Асагири натягивает на лицо самую многообещающую улыбку и тоже подпирает подбородок левой рукой. В одной из книг по психологии писали, что копирование позы собеседника помогает втереться в доверие. Ген сейчас проверит. — Вот как… — Ишигами прикрывает глаза, немножко отстраняется, качнувшись на стуле, и снова на Гена смотрит. — Тогда давай. — Что «давай»? — старшеклассник элегантно — как бы сказал Ксено, — приподнимает левую бровь и делает жест рукой, прося собеседника поторопиться и завершить предложение. — На свидание зови давай. Не за этим разве пришёл? — Сенку зарывается пятерней волосы и взгляд отводит. Красные глаза теперь окно сверлят. А Ген, если честно, в осадок выпал. Он чувствует, как краснеет собственное лицо. Видит, как краснеют уши Сенку (всё благодаря причёске учёного), и… не знает, что делать. — Свидание? — севшим голосом переспрашивает Ген. «Что-то всё слишком быстро развивается», — мелькает в мыслях, и Асагири делает лицо попроще, пытаясь взять себя в руки. Ишигами происходящее больше никак не комментирует. Улыбается одними только уголками губ, практически незаметно, и в окно всё смотрит. «К такому меня жизнь не готовила…» — думает. — Ну да, — с губ само слетает. Сенку откуда-то смелость в себе находит, оборачивается лицом к собеседнику и, ухмыльнувшись, тоном елейным спрашивает: — или ты дальше хотел писать чуть ли не оды на руке, а в коридоре как увидишь — сразу ретироваться, а, Асагири? Крыть нечем — это Ген понимает отчётливо. Ну да, не трогал. Может быть — избегал чуточку. Кто же знал, что Асагири Гену в соулмейты младшеклассник такой дерзкий и деятельный попадётся? У судьбы свои заёбы — это Ген уяснил давно. Поэтому старший встаёт, хватает за лямку сумку и, закинув её на плечо, к выходу идёт. В дверном проёме остановившись, Ген оборачивается, улыбается обаятельно и дерзко, бросив: — В воскресенье, в шесть, — он поднимает руку вверх и стучит по ладони указательным пальцем. — Адрес напиши, я за тобой заеду. Уходит Ген по-английски, не попрощавшись. Оставляя Сенку в лаборатории одного, обрабатывать информацию и приходить в себя после небольшого диалога с соулмейтом.

***

Сенку не дурак. И если он сам в отношениях ни черта не смыслит, это не означает, что не отыщет необходимую информацию в интернете. Интернет в качестве ответов на все его вопросы выдал кучу ссылок и статей на тему «что делать, если вы с соулмейтом встретились». И все они, как один, рекомендовали пойти на… свидание. «Да. Дожился, Ишигами». Поэтому, увидев в дверном проёме чёрную макушку, Сенку подумал, что Ген пришёл делать первый шаг. То бишь, звать на то самое свидание. А ещё Сенку вспомнил, что все жалкие статьи и подборки рекомендовали при встрече быть собой и не строить из себя невесть что. Поэтому учёный старался изо всех сил делать две вещи: быть собой и не тупить. Как же он удивился, когда в итоге получилось, что Ишигами себе сам свидание выбил. Прямо как те надоедливые влюблённые младшеклассницы в фильмах. На душе скребли кошки — выглядеть дураком Сенку не любил. А выглядеть влюблённым дураком он вообще ненавидел. Благо, теперь знал, каково это. Дверь за Геном уже минут десять как закрылась, но Сенку всё думал. «Что мне с тобой делать, чёрт возьми?» Альтернатив не было, идеи в голове не возникали, а другие перспективы, кроме как написать свой адрес на руке и ждать воскресения, казались уж совсем никакими. Поэтому Сенку вздохнул, взял первую попавшуюся под руку ручку, черкнул пару строчек и стал ждать выходных. «Хорошо, что сегодня уже пятница», — мелькнуло в мыслях, и парень замер. Предвкушение, что в груди с каждой секундой росло, теперь уже никаким исследовательским интересом оправдать нельзя было.

***

Ген нервничал, причём очень сильно. Стоило двери за его спиной закрыться, как Асагири готов был хлопнуть себя по лбу. «Шикарная первая встреча тет-а-тет», — отчитал себя старшеклассник и, не удержавшись, закатил глаза. Желание хлопнуть себя по лбу усилилось, когда до Гена дошло, что сегодня пятница и он мог сразу же после уроков пойти на свидание с Сенку. — Бля… — сказать больше нечего. Ген остановил дёрнувшуюся руку и решил дверь не открывать. «Пусть всё будет согласно договору», — решает парень и отходит на два шага. Асагири зарылся пятернёй в волосы и взъерошил их, превращая аккуратную причёску в творческий беспорядок. Сейчас ему нужен был кто-то шарящий, поэтому Ген в последний раз кинул взгляд на дверь хим. кабинета и пошёл дальше по коридору. «Нужно найти Рюсуя».

***

Пятничный вечер встречает Сенку тишиной и мерным тиканьем часов. В квартире по-прежнему никого, но Ишигами-младший всё равно произносит привычное «я дома» и снимает обувь. Бьякуя должен вернуться через час. Сенку вздыхает, бросает на пол сумку, не церемонясь, и с хрустом потягивается. Пустой желудок, в который ни крошки с утра не попадало, урчит. «Поесть бы что-то…» Взвесив все за и против, учёный решает направиться на кухню и приготовить что-нибудь съестное. Хоть с готовкой Сенку не в ладах, парень уверен, что это будет не сложнее, чем его эксперименты. «И старик обрадуется», — как бы невзначай отмечает Сенку и записывает данную заметку в плюсы. Настроение, к удивлению, хорошее, поэтому учёный довольно улыбается, представив удивлённого отца и его реакцию на импровизированный ужин, приготовленный сыном. — Так-с. Начнём. Сенку листает ленту в поиске рецепта. Всё либо слишком сложное, либо для приготовления блюда надо идти в магазин за ингредиентами. А выходить из дома Сенку чертовски не хотел. Выбор падёт на панкейки. При взгляде на рецепт, что написан на английском, Сенку вспоминает про Ксено и проект, финальную версию которого Ишигами должен отправить ему до следующей среды. Дедлайн висит, и это нервирует, но Сенку отмахивается от переживаний и кладёт телефон на подставку. Следующими на столе появляются миска, венчик и необходимые ингредиенты. Учёный втягивается в процесс, помешивая, взбивая и смешивая всё необходимое. На плите греется сковородка и шипит масло. Тишину кухоньки разрывает мерное постукивание ногой и тихое мычание — Сенку так ушёл в себя, что стал напевать одну из любимых песен. В голове, в кои-то веки, блаженно пусто. Ни одной терзающей душу мысли. И, кажется, Ишигами начинает ловить от такого состояния кайф. Идиллию нарушает звонок в дверь. Сенку дёргается, из-за чего часть муки падает на школьную форму. Учёный отряхивается, пытаясь спасти брюки, и журит себя за то, что сразу не переоделся в домашние вещи. Как только Сенку подходит к двери и открывает её одним рывком, парень замирает. На пороге стоит Бьякуя, загруженный по самое не балуй различными чертежами и ватманами. И стоит отцу увидеть переляпанного в тесте и муке сына, как тихий смешок срывается с губ Ишигами-старшего. — Это что ты тут у нас делал, а, Сенку? — в перерывах между хихиканьем спрашивает Бьякуя, поймав норовящий упасть чертёж двумя пальцами. — Ой, заткнись, старик, — Сенку аккуратно забирает большую часть макулатуры у отца, стараясь её не запачкать, и быстро идёт в сторону рабочего кабинета папы. На пол падают остатки теста, поэтому парень делает себе пометку убрать их позже. Как только он возвращается на кухню — там уже вовсю хозяйничает отец, переворачивая подгоревшие американские блинчики и домешивая тесто, чтобы оно было более жидким. — Присоединяйся, Сенку, — зовёт сына Бьякуя и кивает на другую сковороду. Сенку бросает тихое «ага» и встаёт рядом с отцом, чтобы помочь закончить приготовление их ужина. Бьякуя взглядом за закатанные рукава рубашки и исписанные руки цепляется. Он видит адрес, на ребре ладони написанный, но вопросов благоразумно не задаёт. Ишигами Бьякуя уверен: в случае чего Сенку сам всё расскажет. И на все его вопросы ответит, когда придёт время. Но после того как на следующий день Бьякуя зовёт Сенку смотреть мелодрамы и сын, подумав секунду, кивает и на диван рядом садится, часть попкорна себе отобрав, — Бьякуя уже ни в чём не уверен.

***

Надоумленный Рюсуем Ген стоял во дворе, подпирая мотоцикл, и нервничал. Потому что думать и предполагать — одно, а если Сенку рюсуева идея с луна-парком не понравится… Ну, Ген мог отчётливо, в малейших деталях, представить себе выражение крайнего скептицизма на лице соулмейта. Ишигами Сенку был человеком науки. И очень даже возможно, что ему вообще не нравились луна-парки… От мыслей парня отвлёк объект его переживаний. Сенку вышел из подъезда, оглядев двор, увидел необходимого ему человека и двинулся в сторону Асагири. Он немного замедлил ход, когда заметил рядом с парнем мотоцикл, поднял левую бровь, как бы спрашивая: «Что это», — и остановился, уперев руки в бока. — Привет, Сенку-чан, — Ген быстро помахал рукой, подкрепляя приветствие жестом, и улыбнулся. Он заправил прядь волос за ухо, ожидая ответного приветствия. — Здрасьте, — Ишигами взглянул на Гена, на мотоцикл, снова на Гена. Внимательно просканировал парня взглядом, отметив, что повседневная одежда идёт ему больше, чем школьная форма, и спросил: — Асагири, это что? — Мотоцикл, — невозмутимо ответил Ген, беря в руки шлем и протягивая его Сенку. — Мы на нём на свидание поедем. — Ген, нет, — сурово ответил учёный, поправив рукав толстовки. Сенку было малость некомфортно в непривычной одежде, так как менял он привычные рубашки-брюки разве что на спортивки. А тут… пришлось откопать со дна шкафа старые горячо нелюбимые джинсы с потёртостями. Асагири же громко и демонстративно вздохнул. Этим услышанным «нет» можно было воздух между ними резать. Ген вздохнул во второй раз, но уже тише. Посмотрел на недовольного Сенку. Заглянул в красные глаза, где вместе с шоком толика любопытства переплелась и, взяв шлем поудобнее, подошёл к Ишигами. Одной рукой он зарылся в торчащие к верху волосы, аккуратно пригладил их и быстро надел шлем на опешившего Сенку. — Сенку, да, — парировал Асагири и был таков. Ген решил не медлить, взял ладонь Сенку в свою и просто пошёл в сторону мотоцикла. Ишигами сверлил затылок парня злым взглядом. Да так усердно, что, походу, всерьёз надеялся дырку в нём сделать. Ген на такие манипуляции лишь повёл плечом и надел на голову второй шлем, приподнимая стёклышко и оборачиваясь к учёному. — Сядь, пожалуйста, — начал Ген культурно. Ишигами протестующе замотал головой, не желая пасть смертью храбрых. — Окей, тогда я поведу. Ген закинул ногу на байк с невиданной грацией. Будто всегда так делал, а если и не всегда — то полжизни точно. По крайней мере, Сенку так показалось. Поэтому научник как-то упустил момент, когда старшеклассник к нему обернулся и настойчиво попросил сесть сзади. Сенку хотел поспорить ещё пару минут, но увидев, как сильно Ген сжимает ручку, решил не злить его. Ведь нервничали они оба, хоть Сенку и был внешне спокойным. Как только байк с места сдвинулся, Сенку сильнее к Гену прижался. Старший вздрогнул всем телом, стоило ему руки Сенку на своей талии почувствовать, но сразу же успокоился. На дороге нельзя было отвлекаться на сторонние факторы. Даже если эти сторонние факторы — Ишигами Сенку. — И куда мы едем? — спросил младший, устроив подбородок на плече Асагири. Деним неприятно потёр кожу, но Сенку на это лишь поморщился. «Ветер и шум мешают слышать», — подметил причину своих действий Ишигами и навострил уши, придвинувшись ещё ближе. — Увидишь, — Ген увеличил скорость. Джинсовка не грела, холодный ветер забирался под майку и гулял по телу. Хотелось укрыться чем-то, но Ген играл всегда красиво. И всегда — до последнего. Поэтому, соответствуя образу крутого парня, он забил на холод и продолжил ехать по маршруту. Когда они остановились у знакомого здания, Сенку замер. А потом тихо хихикнул. «Серьёзно? Луна-парк? И как он…» — додумать дальше ему не дали. Ген снял с зазевавшегося Сенку шлем и слез, подав ладонь и хитро улыбнувшись. — Луна-парк? — переспрашивает учёный, чтобы убедиться в том, что его догадки верны. И стоит ему услышать утвердительный ответ — уголки губ приподнимаются в лёгкой улыбке. В этот раз Сенку сам за руку Гена берёт и вглубь тащит. Ген хочет остановить парня, когда они проходят мимо ларька со всякими вкусностями, но Ишигами идёт только вперёд. Они пробуют различные аттракционы — Сенку даже умудрился затащить Гена на американские горки, которые, к слову, старшему не понравились. Но они понравились Сенку, что удивительно. Ведь оказалось, что аттракционы Ишигами любит практически так же сильно, как свою науку. Асагири смотрит на воодушевлённого парня и лишь покрепче сжимает его ладонь в своей собственной. Такой Сенку с горящими от восторга глазами, радостной улыбкой-ухмылкой и озорным «ну давай пойдём туда, Ген» ему чертовски нравится. Ген какую-то иррациональную ответственность за счастье этого паренька ощущает. Вроде разницы в возрасте практически нет. Но именно в этом парке аттракционов Асагири понимает, что ментально он старше. Сенку добрый. По-детски наивный. У него любопытство неуёмное и желание изучить весь мир. И Ген себе клянётся, что Сенку весь мир изучит. Уж Ген-то постарается. А когда они в космический музей идут, Ген восторгом, что на глубине красных, будто кровавое море, глаз плещется, захлёбывается. Вокруг — картинки Вселенной. Снимки Млечного Пути. Ракеты и всё, с космосом связанное. И Сенку выглядит таким одухотворённым, настолько восторженным этими вроде простыми изображениями, что у Гена перехватывает дыхание. Ишигами Сенку хочет изучить Вселенную. Асагири Ген только что свою вселенную в одном человеке нашёл. Стоит, смотрит на него глазами большими, всё налюбоваться не может. — Мы ещё вернёмся, — тихо шепчет Сенку. Практически на грани слышимости. Но Ген слышит и в ответ лишь слабо кивает. Они ещё долго гуляют по луна-парку. Рассматривают карты, любуются снимками, сделанными из космоса, лунный камень фотографируют. Ишигами дай волю — вообще бы с места не сдвинулся, навсегда бы тут прописался. Но Ген мягко берёт его за руку и к выходу ведёт. На часах десять вечера, и, беря в расчёт то, что завтра учёба, Асагири решает вернуть парня домой хотя бы до полуночи. Они ездят по ночному Токио, кружат по парку, останавливаются посмотреть на звёзды. — Вообще-то это Сириус, — исправляет Ген учёного, указывая на яркую белую точку в небе. Сенку хмурится так забавно и по-детски смешно, что Асагири не может не улыбнуться. — С чего ты взял, менталист? Не думал, что будущий психолог так быстро в астронома переквалифицироваться может, — хмыкает учёный, повнимательнее в небосвод всматриваясь. Сенку замечает, что Ген прав был и продолжает: — признаю, ты был прав. Это Сириус. Ген улыбается широко-широко, прямо как Чеширский кот, и тихо смеётся. Они спорят о звёздах и созвездиях ещё полчаса, а после всё же идут к мотоциклу и едут к дому младшего. Стоит увидеть силуэт знакомого дома и дворик, на котором паркует свой байк Асагири, как Сенку ждёт, прощание оттягивает. Погуляли они хорошо, Ген ему даже понравился. Ишигами был уверен, что, по закону жанра из тех самых сопливых мелодрам, которые они вчера с Бьякуей смотрели, сейчас что-то произойдёт. И этим что-то будет поцелуй. В щёку, для начала. Вот только в последний момент Ген улыбнулся как-то нервно, дёрнув уголком губ, и, бросив тихое «спокойной ночи, Сенку-чан», завёл мотор. Когда мотоцикл скрылся из виду, Сенку подумал, что он поторопился с выводами: Асагири Ген — нихрена не решительный. И, возможно, зря он смотрел на бедного парня так пристально.