Все черти здесь

Если что — Вадим Алтану не нравится. Ни Вадим, ни «Вадик», ни «Дракон». Никто из них и совершенно точно. Иногда Алтан катает каждое из этих имен на языке, пытаясь решить, какое звучит лучше, а потом зовет на пробу в разных интонациях. «Вадим» обычно суровый, укорящий, «Вадик» только шепотом, пока он ругается на экран, «Дракон» — гордый, для других. К самому Вадиму Алтан обращается «Да сколько можно», «Боже, дай мне терпения», «Хватит на меня так смотреть!» На последнее Вадим обычно фыркает и уточняет, как именно смотреть не нужно. Алтан теряется, путается в словах, хмыкает и отвечает холодно просто «Именно вот так». Возможно, Вадим действительно так не смотрит, и Алтану только кажется. Кажется, что чужой взгляд обижает затылок и ползет по шее, кусает косточку у плеч, надавливает на позвонки, расползается на плечам, словно хватает с силой и сжимает, чтобы они распрямились, дергает за косичку. Или скатывается по носу у губам, проводит по ним справа налево, щелкает по щеке. Скорее всего, кажется. Потому что Алтан знает, что не нравится Вадиму. Точнее, что значит — не нравится? Это сложный вопрос, который ворочается в голове Алтана не способным уснуть драконом и царапает стенки сознания. Не нравится как человек — Вадим точно до сих пор считает его мальчишкой, который лезет в игры, где не способен выиграть. Не нравится как мужчина — потому что маленький, глупый, раздражающий. Алтана это бесит, и тогда дракон начинает выдыхать пар, который комками скапливается в области груди, затрудняя дыхание. Хорошо бы, если бы Вадим нравится Алтану не нравился. Ни Вадим, ни Вадик, ни Дракон. Формально, он и не нравится — Вадим шумный, вечно ментально щелкающий его по носу, никогда не понимающий правильно с первого раза, своенравный. Раньше Алтан бы в ужасе бежал от такого человека — ему нужны были покой и тишина, но покой ему только снится, а тишина закатывает в одеяло по ночам, когда он снова просыпается от кошмаров. Оказалось, что покой ему не особо нравится, потому что все тот же дракон струится по крови и говорит, что ему нельзя просто ничего не делать, он должен... Что-то точно должен, но пока в голове только «Однажды я заставлю его смотреть на меня как на равного». Когда Вадим целует его, Алтан напоминает себе — Вадим ему не нравится. И дракон не нравится, никакой из них — ни рядом, который целует, ни тот, который возится в душе, хотя прямо сейчас оба они — в голове и сцепились шипастыми хвостами, пытаясь решить, какой из них важнее. Да, Вадим ему не нравится, и Алтан делает одолжение, позволяя себя целовать. Мог бы проткнуть ножом, лежащим недалеко на столе, если бы захотел. А пока его приподнимают и сажают на этот стол, чтобы целовать было удобнее. — Ты мне не нравишься, — так и говорит ему Алтан. — Моя маленькая змейка снова пытается показать характер, — смеется Вадим, а в его темным глазах сверкает азарт. — Я не маленькая змейка! — Хорошо, — легко соглашается тот. — Ваше величество, чего бы вам хотелось сейчас? Если бы было удобно — Алтан бы его от души пнул, но может только гладить руками плечами, цепляясь пальцами за вязь татуировки — драконьи мышцы впились в мышцы Вадима, так, что уже не разорвать. — Ну молчите, молчите, — насмешливо соглашается Вадик. — Ты кстати, очень красивый, когда бесишься. Кажется, будто еще секунда — и косы дыбом встанут, как у Медузы-Горгоны. Алтан был бы не против, если бы Вадим стал камнем и замолчал навсегда. Молчащий Вадим — вообще величайший дар. И красивый, можно любоваться, и чушь не несет. Так, подождите, он его красивым назвал? — Я тебе что, нравлюсь? — почти в ужасе спрашивает Алтан и удивленно распахивает глаза. — А ты еще не понял? — искреннее удивляется Вадим. — Поварешкин сказал, что это «за версту» видно. — Какая жалость, — в голосе Алтана не чувствуется ни капли сожаления. — У меня давно плохое зрение. Такое говорить надо. Нормально. — Поэтому ты сейчас ответил на поцелуй, хотя до этого полчаса подряд вещал, какой я бесполезный дурак? — уточняет Вадим. — Именно, — бесстыдно соглашается Алтан. — Потому что это-то правда. Вадим сначала фыркает, потом не удерживается и начинает хохотать. — Нет, ты правда ужасно смешной, когда бесишься. — Я не бешусь! — зло возражает Алтан. Вадим берет две его косички, взмахивает ими, показывая, как ощущается Алтан в своем амплуа Медузы-Горгоны, а потом вдруг правда за них тянет и целует еще раз. Алтан не выдерживает и все же пинает его, но выходит не сильно из-за неудобного положения. Если что, Вадим ему не нравится. Ни Вадик, ни Дракон. Он отвечает на поцелуй.