Путешествие в прошлое

Изуку пять, когда он впервые спасён героем. В его жизни уже как полгода нет причуды. Ну, на самом деле в течение всей его жизни её не было и до сих пор нет. У большинства людей, таких как Каччан или все дети в его классе, она была, дремлющая под их кожей и ожидающая своего пробуждения, но не у Изуку. Его никогда ничего не ждало. Эта часть его ДНК отсутствовала. Сломанный, сказал Каччан. Изуку был сломлен. Но он не перестал любить героев. Он жил и дышал героями, помнил их всех, но, тем не менее, никогда не видел этих. Тем днём Изуку шёл домой из школы. Он не слышит тяжёлого удара злодея об асфальт, но чувствует, как чья-то рука касается его головы. Его ноги отрываются от земли, и он парит в воздухе. Размахивает руками, как птица. Без влияния гравитации крутится с визгом в воздухе. А потом леденеет тротуар. И от ледяных пластов поднимается пар. Изуку хлопает в ладоши и разворачивается. За его спиной стоят парень и девушка. У парня двухцветные волосы, он высокий и царственный, как какой-то принц. На девушке бледно-розовый комбинезон, а на лице её приятная улыбка. Она машет ему, почти до головокружения, и Изуку машет в ответ. Человек с лёгкостью орудует льдом. Девушка же не смотрит туда, где располагается их объект, что заставляет парня сосредоточиться и напрячься ещё больше. Вместо этого она продолжает улыбаться Изуку, как будто он сделал весь её день. Изуку снова вращается вокруг себя и… Посреди улицы стоит гигантский злодей. Изуку его не узнает. Но так или иначе понимает — тот злодей, понимает по его злобному рычанию и наличию направленных к ним ножей. В следующий миг похожий на принца герой бросает его оземь. Когда злодей пойман в ловушку, к нему подбегает девушка. Она говорит: — Отпусти! — и Изуку падает с воздуха в её объятия. Она визжит в его волосы. — О, ты такой милый. И такой маленький. — Ты его пугаешь, — встревает парень. — Не-а, — она немного отстраняется и смотрит Изуку в глаза. — Держу пари, он любит объятия. Верно? Любишь же? Изуку кивает, широко раскрыв глаза. Девушка снова визжит и прижимает его к своей груди. — Отпусти его, — говорит парень. — Ты просто завидуешь. Держу пари, ты тоже хочешь обнять его. — … Возможно. Изуку не знает, что происходит. Он в шоке, думает он. В благоговейном шоке. Он только что видел, как два героя уничтожили злодея, о существовании которого он даже не подозревал. Они здесь — лично, а не по телевизору или на YouTube, подобно другим героям, за которыми он так любил наблюдать. Герои из плоти и крови, реальные, и один из них крепко обнимает Изуку. Девушка опускает его на землю, и Изуку хватает её за руку, чтобы не дать ей уйти. — Можно мне взять у вас автографы? Вы были такими классными. Ты прыгнул туда, как… БАМ! Получи! И лёд! А ты схватила меня и подняла, как будто я ничего не весил. Ваши причуды такие классные, и мне нравятся ваши костюмы, и хотя я никогда не видел вас раньше, но… но теперь, теперь я ваш фанат… Оба пристально смотрят на него, пока Изуку роется в своем рюкзаке и вынимает оттуда тетрадь с синим маркером. Он поднимает обе руки, а затем вспоминает о своих манерах. — Пожалуйста? Девушка прижимает руку к щеке. Глаза у неё влажные. Парень же смотрит на Изуку так, словно пытается удержаться, чтобы не схватить его и не унести прочь. Изуку опускает тетрадку. Извинение вертится у него на языке, но девушка прыгает вперёд и вырывает маркер из его рук, торопясь подписаться. Парень подписывает её с тем же энтузиазмом, с каким заморозил пытающегося подкрасться к Изуку злодея. Однако лицо у него, точно схватил запор. Изуку прижимает тетрадку к груди. — Спасибо, спасибо, спасибо! Я тоже хочу однажды стать героем. Даже если… Изуку обрывает себя. Спустя несколько недель после того, как он узнал об отсутствии у него причуды, к нему и его маме подошли соседи, дабы выразить свои соболезнования, точно Изуку диагностировали смертельную болезнь, а не какое-то отсутствие сверхсил. Он никогда не пользовался популярностью в школе, но, стоило им об этом узнать, и дети стали потихоньку от него отходить, как будто от него странно пахло. А эта девушка обняла его и так широко улыбнулась — ему не хочется видеть, как её лицо опускается, когда она слышит, что у Изуку нет причуды. Что-то странное мелькает на их лицах. У парня точно опять запор. Девушка же, вдыхая, восклицает: — Я думаю, из тебя выйдет великий герой. — Не теряй надежды, — дополняет парень. Изуку бежит всю дорогу домой, прижимая тетрадку к груди. Мама паникует, когда он рассказывает ей о почти напавшем на него злодее, говорит, что пойдёт с Каччаном и некоторыми другими детьми по соседству в школу. Изуку обещает, пусть и обычно Каччан твердит ему заблудиться. Мама также помогает ему загрузить компьютер и найти имена спасших его героев. Изуку хочется узнать о них всё. Мама, он уверен, ему бы позволила. Она помогала ему и со Всемогущим, что уж говорить об этих, в конце концов, они спасли ему жизнь. С помощью мамы Изуку набирает: Невесомый герой. Ничего не выходит. Он пытается снова: Ледяной герой; пара героев; двухцветные волосы; антигравитационный герой; новые герои. Ничего. У многих героев есть гравитационные причуды или причуды стихий, но ни один из них не является тем, кого сегодня встретил Изуку. — Ты уверен, что правильно запомнил? — спрашивает мама. — Уверен, что они не называли своих имён? А что говорят их автографы? Впервые с того времени Изуку вновь открывает свою тетрадь. Синим маркером одним из героев написано: Моему любимому фанату, С тобой было замечательно познакомиться. Плюс Ультра! Я могу сделать это! Изуку думает, что это написала женщина в розовом. Другая записка, должно быть, от Ледяного героя. Всего несколько слов: Оставайся сильным. И подписано: Твои друзья. Там нет имён. *** Изуку помнит тех двух героев, что когда-то спасли его, пусть и мир — нет. Он достаёт свою тетрадку с героями и рисует их, потому что в этом мире всё возможно. Он почти не давит на карандаш, окрашивая костюм девушки в лёгкий оттенок розового. Невесомая девушка, как он её называет. Она его подруга (так она сказала), и было бы невежливо продолжать звать её «розовой леди». Невесомая девушка — вот великое имя для великого героя. Другого героя он называет Ледяным принцем, просто потому что тот и вправду похож на принца со своей спокойной серьёзностью и красивым лицом. При рисовке Изуку отводит особое внимание его длинным волосам. Он также включает и обесцвеченное пятно одной из сторон лица — вероятно, шрам или родимое пятно, как тогда предположила мама. Но сколько бы он ни пытался, запечатлеть тонкие черты ему не удаётся. Ледяной принц выглядит куда красивее в жизни. Изуку обязательно говорит об этом маме, когда она смотрит на его рисунки, потому что по какой-то причине это кажется важным, а она лишь тогда смеётся и называет парня симпатичным. — Я не влюблён, — говорит Изуку, надувая щёки. — Они мои друзья. — Конечно, я понимаю, — отвечает мама таким тоном, что Изуку кажется, будто она вообще ничегошеньки не понимает. Учитель называет этих героев его воображаемыми друзьями, когда застаёт его за их рисованием в классе. Она натянуто улыбается, когда он отвечает ей, что они были настоящими, что они спасли его и сказали, что он может быть героем. Она кивает, только один раз, и говорит ему сосредоточиться на классной работе, а не на воображаемых друзьях. Но на этот раз Изуку её не поправляет. Он научился распознавать, когда люди смотрят на него так, будто сквозь него, как через стекло. На этом бы всё и закончилось — Изуку продолжил бы рисовать весёлую девушку и симпатичного парня, пока воспоминание не забылось бы, и он не подумал, что эти два героя действительно были плодом его воображения, — но затем, три месяца спустя, он встречает ещё один группу героев, в чьё существование никто не верит. *** В тот день Изуку, одиноко идя из парка домой, видит приближающегося к нему злодея. Поблизости нет других детей, потому что никому не хотелось находиться рядом с ним, а ему и не нужно большего: только бы смотреть какие-нибудь дома видео — этого достаточно, пусть и мама говорит, что дети его возраста не должны проводить весь день в темноте. Злодей громоздкий. Руки его мускулистые, лицо искривлено в рычании, а с острых зубов капает слюна. Изуку кричит и отшатывается назад. Когда волна кислоты прорезает между ними тропинку, разъедая цемент, злодей вскакивает на ноги, но кислота брызжет ему на спину, и он воет от боли. Герой прыгает на плечи злодея и посылает по его спине ударные волны электричества. Злодей падает на колени, и в тот же миг его обматывает лента, удерживая неподвижным. Каждый раз, когда он пытается прорваться через ленту и подняться, ещё один импульс электричества посылает его обратно вниз. Девушка с розовой кожей приседает на корточки перед Изуку. — Ты в порядке? Изуку поднимается на ноги. Один из других героев, парень с волосами лимонного цвета, говорит: — Ебать. Герой же с лентой толкает его локтем в бок. — Не выражайся, чувак. Ему пять. — Мне пять и девять месяцев, — поправляет Изуку. — Очень взрослый, — плечи Изуку поднимаются в попытке скрыть уши. Он знает, что кислотная героиня просто пытается быть милой. Но она машет руками в воздухе, широко и счастливо улыбается и говорит: — Я серьёзно! Этот злодей страшен, а ты ни разу не заплакал. Вот, например, этот парень плакал, а ему-то тогда пятнадцать было — на десять лет старше тебя. Она указывает на электрического героя большим пальцем. Герой с лентой в ответ хихикает, а другой издаёт похожий на крик чайки звук. — Эй! В тот раз плакала большая часть класса. И это было действительно страшно. — Дело в том, — начинает герой с лентой, — что ты действительно храбрый, приятель. А храбрые дети заслуживают награды. Тебе что-нибудь нужно? Все его тетрадки дома, вместе с маркерами. Это выходные, поэтому с собой нет и рюкзака, что значит — попросить их подписать его школьные учебники он тоже не может. Вместо этого Изуку делает большой глоток воздуха и говорит: — Х-хотите поиграть со мной? Он стоит, прижав кулаки к груди и выпрямив колени, так же, как стоит, говоря что-то важное Каччану, хотя его сердце и колотится, а голова напряжена, потому что знает — Каччан скорее всего отшвырнул бы его назад, чем действительно послушал. Герои же не уходят. Они улыбаются. Лимонноволосый говорит: — Чёрт возьми, да, мелкий. Герой с лентой возится с чем-то на запястье — с чем-то вроде часов, но более гладким и без циферблата. — Позволь мне послать сообщение Траверсу, чтобы он мог забрать этого… ух. Плохого парня. Ладно, Ми… И снова обрывает себя. Он смотрит на Изуку и улыбается, но это не из тех лёгких и счастливых обычно дарованных ими ему улыбок. Нет, не из тех. — Эй, — говорит он, — как тебя зовут, приятель? — О! — восклицает кислотная героиня. — Хорошо, что опомнился, чувак, — вставляет электрический герой. — Это могло бы плохо кончиться. — Я Мидория Изуку. Как, эм, как вас зовут? — Я Королева чужих, — гордо объявляет девушка. И Изуку моргает. Ему не нравится это не очень героическое имя. Другие герои выглядят обиженными. — Э-э, — говорит герой с лентой, — я… Лента. Ага. Человек-Лента. Электрический герой долго молчит. Когда они все смотрят на него в нетерпении. Изуку слышит, как из парка в нескольких улицах от него кричат и смеются дети, но на этот раз ему всё равно — он не хочет быть там с ними, и даже когда он слышит звуки взрывов и знает, это Каччан играет со своей причудой и без него — его мнение не меняется. — Чувак, давай, — наконец подаёт голос Лента, прерывая тишину. — Это не так уж и сложно. — Ещё как сложно! Я плохо придумываю на месте. — А как насчёт того, когда мы должны были придумать в свой первый… — начинает Королева чужих. — Я придумал это имя много лет назад. И тогда его предложил мой брат, — электрический герой проводит рукой по волосам, заставляя их торчать. — Сейчас ситуация другая. — А что насчёт Электро? — предлагает Изуку. Все оборачиваются и смотрят на него. Электрический герой — Электро — фыркает от смеха. — Я думаю, что на самом деле это имя куда лучше, чем… Ладно. Конечно. Пусть будет Электро. И Изуку улыбается. Он не спрашивает, почему герой так медлил. В конце концов, Электро сказал, что просто плохо придумывает имена. Они оставляют Человека-Ленту наблюдать за злодеем, а сами направляются в тихий переулок, где не будут мешать проезжающим машинам, и играют прямо на улице. У Изуку нет его костюма Всемогущего, но он играл героев и злодеев достаточно раз, чтобы быть героем и без него. Королева чужих и Электро притворяются злодеями, а Изуку пытается их догнать. Спустя какое-то время возвращается Человек-Лента, без злодея, и застаёт их в момент, когда Изуку, нападая на Электро, кричит о восстановлении справедливости. Электро же в ответ орёт Королеве чужих и требует помощи, когда сама Королева чужих, склонившись над смеющимся на другой стороне улицы другом, отказывается ему помочь. — Лента! — Электро кричит, а потом разражается смехом. Он шепчет про себя: — Лента, — как будто это самое смешное слышимое им имя, прежде чем разгладить свои черты. — Лента, ты должен помочь мне одержать победу! Лента прижимает Изуку к груди. Изуку визжит и пытается вывернуться, но Человек-Лента запускает ленту в высокий жилой дом рядом с ними, и они взлетают в воздух. Изуку вцепляется в парня и не может перестать сиять. Они взмывают вверх над улицей, пока весь район не раскинулся под ними. Изуку видит парк, в котором Каччан не разрешил ему играть. Видит свою школу и пригородные дома. Видит свою собственную улицу. Может быть, мама смотрит в окно и тоже видит, но теперь уже его. Он машет в сторону своей квартиры, так, на всякий случай. Герои не могут остаться навсегда. Поэтому перед уходом каждый из них обнимает Изуку, и это, помимо часов, проведённых с ним, стоит больше, чем любой автограф. В тот вечер Изуку снова и снова зарисовывает трио в своём дневнике, пока не убеждается, что рога Королевы чужих выходят, как настоящие, зигзаг чёрного цвета в волосах Электро похож на тот, что у реального, а локти Ленты приобретают правильную форму. Он гуглит героев, но, как и в случае с Невесомой девушкой и Ледяным принцем, ничего не находится. Согласно интернету, Королева чужих, Лента и Электро не существуют. Мама хмурится, когда Изуку рассказывает ей о героях за завтраком. Он думает, что она может не поверить, но он-то знает — они были настоящими. Изуку вспоминает ощущение кожаной куртки Электро под его ладонью. Он помнит бульканье кислоты Королевы чужих, проедающей тротуар. Помнит крепкую хватку Ленты вокруг его талии. Даже если ему никто не верит, Изуку знает — его герои реальны. *** Когда Изуку исполняется шесть, грузовик сворачивает с дороги на пешеходную дорожку. Он почти попадает в него, но человек с двигателями в ногах вытаскивает его с пути раньше. Он осторожно опускает Изуку на землю, а затем ныряет в грузовик, чтобы схватить женщину за рулём. Он заковывает её руки за спину и закрывает ей рот намордником. Изуку думает, что это крайность, пока герой не убирает руку от её лица, и Изуку не видит в его перчатках дыры. Кислотная слюна. — Ты в порядке? У героя квадратное лицо и квадратные очки. Он такой высокий, что Изуку в попытке его рассмотреть приходится запрокинуть голову. — Она родственница Королевы чужих? — спрашивает Изуку. — У этой есть кислотная слюна, а Королева чужих стреляет ею из её рук, так что, может, родственники. — Королева чужих? — рот мужчины сжимается в неодобрительную линию. — А, нет. Она определённо не связана с Королевой чужих. Большинство людей морщатся, когда Изуку говорит о Королеве чужих, но этот герой — нет. Он знает, кто она такая. Похоже, они уже раньше встречались. Изуку подпрыгивает на месте. — Вы знаете Королеву чужих? Вы друзья? Партнёры? Вместе побеждаете злодеев? Герой поправляет очки. Его доспехи неполные, точно он оделся в темноте и забыл надеть половину деталей. — Я знаю её, но не могу тебе о ней ничего рассказать. Извини. — О, — бормочет Изуку. — Как Вас зовут? — … Об этом тоже не могу. — О, — снова произносит Изуку. Он перестаёт подпрыгивать. — Вы одевались в темноте? Герой смотрит на себя сверху вниз и морщится. — Я одевался в спешке. Нападение злодея застало меня врасплох. Мы наблюдали… Неважно. Я рад, что ты в порядке. Герой соглашается дать Изуку автограф. Он подписывается Твой друг, как и Невесомая девушка с Ледяным принцем. И так же, как и он, обнимает. По-доброму. Доспехи впиваются в живот и щёку Изуку, но герой высокий и тёплый, он прижимается к нему так, словно тот что-то драгоценное. Изуку столь взволнован столкновением с таким великим героем, что даже не задумывается об уехавшем грузовике или его водителе, кто, казалось, специально на него нацелился. По возвращении домой Изуку рисует героя и записывает детали о его причуде. А затем гуглит. Теперь это начинает казаться рутиной. Однако, в отличие от других случаев, ему удаётся найти героя, который выглядит точно так же, как и спасший его человек. Ингениум. Настоящий профессионал. Он относительно молод, окончил Юуэй всего два года назад. Доспехи у него гладкие, чёрно-белые, лицо квадратное, волосы голубые, но кажется, что он какой-то не такой. Что-то в нём не совсем так. И… и двигатели его в предплечьях. Не в ногах. А место геройства в нескольких часах езды отсюда. Мама хмуро смотрит на экран, когда Изуку решает показать ей найденные им результаты. — Здесь сказано, что он остановил ограбление в Токио сегодня утром. Это в нескольких часах от нас. Он был слишком далеко, чтобы спасти тебя, Изуку. Ты уверен, что не ослышался? Вот только герой не сказал Изуку своего имени. Мама снова хмурится, озабоченно сдвинув брови. Знакомый взгляд. Как тот, что когда он вспоминает свою мечту стать героем. Изуку бормочет: — Да. Да, должно быть, я ослышался. Он выяснит всё сам. *** Изуку опускает голову и сосредотачивается на своих шагах. У него болят рёбра, рука — от локтя до пальцев. В общем, сразу видно — Каччан провёл лето, тренируясь и увеличивая дальность и силу своих взрывов. Он называл это героической подготовкой. Если следующим летом Каччан продолжит в таком темпе, то серьёзный ущерб Изуку будет обеспечен. Неизбежен. Изуку спотыкается и почти падает. А потом отбрасывает эту мысль прочь. Он должен вернуться домой. В противном же случае, задумайся он о том, что произошло менее часа назад, и, наверняка, снова разрыдается, а солнце начнёт садиться. И мама будет волноваться. Он должен вернуться домой. Он не замечает злодеев, пока не врезается прямо в одного из них. Этот почти вдвое выше его. А по бокам от него ещё двое. Вероятно, с причудами увеличения силы. Они скалятся и вытягивают в его сторону руки. Улица позади него пуста. Никто не придёт ему на помощь. Человек слева смотрит на Изуку сверху вниз. — Ты уверен, что это он? Не очень-то и похож. — Во всех книгах говорится, что он начинал с малого. Его причуда развилась поздно или что-то в этом роде. — Но он уже и так весь избит. Думаешь, он позволил бы так к себе относиться? — Пожалуйста, — говорит Изуку, прижимая руки к груди, — у меня нет денег. Я просто хочу вернуться домой. Они смеются, как будто Изуку сказал что-то смешное. Инстинкты его кричат ему бежать, но ноги точно прирастают к земле. Он думает: сейчас будет гораздо больнее, чем взрывы Каччана. Когда они делают шаг вперёд, и Изуку, спотыкаясь, отступает, он сталкивается с кем-то ещё. А потому резко оборачивается. Несколько минут назад здесь не было никого другого, только он и эти три злодея на пустынной, ставшей от заходящего солнца оранжевой улице, теперь же — и с ещё двумя. Один с улыбкой, что показывает его острые зубы, и красными волосами, превращёнными в шипы, а другой с привязанными к его запястьям зелёными гранатами и скрывающим его лицо мотоциклетным шлемом. — О, чёрт, — говорит большой злодей. А в следующую секунду на злодеев летят гранаты, сбивая тех на землю. Они скользят по тротуару, раскинув руки и ноги. Жёсткая эффективность. Его причуда отвратительна. Взрывы. И куда сильнее, чем у Каччана. Другой человек, Красный, приседает на корточки рядом с Изуку. Его улыбка добрая, даже если и зубы острые, как у акулы. — Кто Вы такой? — спрашивает Изуку. Красный не отвечает. Он слишком занят осмотром Изуку, когда выражение его лица превращается во что-то нечитаемое. — Твоя рука… и лицо. Что случилось? Изуку прячет обожжённую руку за спину. — Я в порядке. — Я же вижу, что нет, малыш. Изуку оглядывается на Гранаты*. Взрывы — далеко не обычная причуда, но она существует, однако это неслыханно: его причуда намного сильнее, чем у Каччана, она пугает и одновременно завораживает. Почему он не слышал об этом герое раньше? Он уже много лет составляет каталог героев. Если бы он наткнулся на героя с причудой, подобной причуде Каччана, то непременно записал об этом. Да и Каччан, вероятно, не перестал бы и по сей день о нём рассказывать, и рассказывать достаточно громко, чтобы слышал его весь класс, потому что это было бы весомым доказательством, что его причуда подходит для героики. В ином же случае, потому что его раздражало бы, что есть ещё кто-то подобный ему. Потому что он будет думать, точно его копируют, и плевать, если Каччан родился после них. — Тебе надо подлечиться, — говорит Красный, пытаясь разглядеть раненую руку Мидории. — Вы герои? — спрашивает Изуку. И Красный замирает. Это простой вопрос, не так ли? Если только эти двое не линчеватели. Это объяснило бы наличие скрывающего его личность шлема. — Да, — подтверждает Красный, почёсывая затылок. — Я имею в виду, мы будем. То есть да. Угу. Мы герои. — Вы будете? — эхом отзывается Изуку. — Ты слишком много сказал, идиот, — Гранаты закончил связывать злодеев. Его голос глубокий и хриплый, приглушённый шлемом. — Мы герои. Конец истории. — Всё это меня очень взволновало, чувак, — Красный встаёт. Он высокий, почти такого же роста, как и другой, хотя, может быть, отчасти это заслуга его волос. — Я имею в виду, посмотри на него. Гранаты смотрит, и Изуку отшатывается. Он не может видеть чужих глаз или даже его лица, но тем не менее он может чувствовать на себе всю тяжесть чужого взгляда. — Ты ранен, — говорит мужчина. Это не вопрос. — Кто это сделал? — Ничего страшного, — отвечает Изуку. — Вам не нужно… Вам не о чем беспокоиться. Я в порядке. Это не так… В общем, я справляюсь и сам. — Он ошибается… Он ошибается, и однажды он поймёт это и никогда больше не прикоснётся к тебе. Он не смог бы, даже если бы захотел. — Ч-что? — Он пожалеет, — продолжает Гранаты. — Он чертовски пожалеет. — Вы сказали «он», — отвечает Изуку. — Тогда Вы знаете… — Я догадался. Гранаты уходит, возвращаясь к бессознательным злодеям. Заходящее солнце отражается от его шлема. Он выглядит странно, купаясь в оранжевом свете, по-своему нереально. Вся улица выглядит нереально. Может быть, Каччан толкнул его слишком сильно и он ударился головой. — Ты сможешь добраться до дома сам? — спрашивает Красный. — Да, — а он в ответ кивает. Красный взъерошивает его волосы, и, хотя он задевает на затылке синяк, Изуку склоняется ближе. Красный — он тёплый, а его волосы колючие. Твёрдый. Реальный. — Посмотри на себя, — говорит он. — И помни, что однажды… — Осторожно, — предупреждает Гранаты низким голосом. — Это мне ты-то говоришь быть осторожным? После всего того, что сам наговорил? И тот замолкает, поворачиваясь к ним спиной. Красный морщится, как будто напряжённо думает. — Ты станешь сильнее, — наконец решается он. А потом снова проводит руками по волосам Изуку. Изуку закрывает глаза, когда тот делает это снова и снова. Изуку хочется остаться здесь на всю ночь. Когда он снова открывает глаза, Красный наблюдает за ним с непроницаемым выражением лица, а герой с гранатами, что чуть позади него, сжимает ладони в кулаки. И снова смотрит на него. На этот раз Изуку вздрагивает от удивления. Гранаты спотыкается, будто сейчас именно Изуку является пугающим. — Простите, — говорит Изуку, хотя и не уверен, за что ему нужно извиняться. Фигура героя тем не менее всё так же остаётся напряжённой. На это больно смотреть. — Не извиняйся. — Простите, — отвечает Изуку и тут же осознаёт свою ошибку. — Эх. — На это больно смотреть, — встревает Красный, но улыбка на его лице не исчезает. — Простите, — два героя пристально смотрят на него. — О! То есть… — Нам пора, — наконец вновь подаёт голос парень. Красный кивает и направляется к связанным злодеям. Его спина широкая и странно рельефная, слабые линии бегут по его коже, как по коре дерева. Это как-то связано с его причудой? А то Изуку не видел её. Он задаётся вопросом: а почему он здесь, если Гранаты и сам способен справиться со столькими злодеями самостоятельно? Он бросает на них ещё один взгляд. И жёсткая осанка говорит обо всём сама: тот чем-то озабочен. Красный, с его доброй улыбкой и тёплыми руками, здесь, чтобы помогать своему партнёру сохранять хладнокровие. — Спасибо, — говорит Изуку герою с гранатами, — за то, что спасли меня. — Не благодари. Изуку морщит нос. Никаких извинений, а теперь никаких благодарностей? Кто он? Мужчина снова колеблется, а потом протягивает руку, словно боится, что Изуку откусит её, и ерошит, как и Красный, ему волосы. Его перчатка неудобна, и он не так нежен, но это приятно. — Подождите, — начинает Изуку. — Как вас зовут? Можно мне ваш автограф? Он оборачивается в поисках места, где могла бы быть бумага, в поисках кого-нибудь, у кого он мог бы одолжить ручку, но вокруг никого нет. Когда Изуку оборачивается, оба героя и бессознательные злодеи исчезают, точно их никогда здесь и не было. *** Злодей наводняет соседний парк, наполовину затопляя его. И если бы Изуку стоял, грязная вода доходила бы только до его пупка, но злодей удерживает его, прижимая к земле, он пытается извиваться, цепляться за её руки, но не помогает. У злодея есть жабры на шее. Она улыбается ему, когда он открывает рот, чтобы закричать, но выходят лишь пузыри. Вода мутная и усеяна корой деревьев, обломками мусора, запасными башмаками и длинными острыми палками. Изуку едва может разглядеть лицо злодея сквозь грязную воду. Что уж говорить о сражающимся с ним героем — просто зелёное пятно. Изуку всплывает на поверхность и всасывает воздух. Всё его тело дрожит. Если бы не герой — её язык, обхвативший его за талию и удерживающий его на месте, — он бы упал обратно под воду. — Ты в порядке? Ква. Изуку щурится на неё воспалёнными глазами. — Что… что случилось? — Нападение злодея. Но теперь ты в безопасности. Мой партнёр позаботится о ней. В герое преобладает лягушачья тематика. Её костюм разработан, чтобы соответствовать её причуде, по крайней мере, предположительно. Она дружелюбная, с яркой жёлто-зелёной окраской, так что, увидь он её в патруле, Изуку думает, что поверил бы. Она наклоняет голову набок и постукивает пальцем по губам, наблюдая за ним большими глазами. — Ты очень милый, — заявляет она. Изуку пищит и отбивается назад. На этот раз он действительно падает обратно в воду. Она легко поднимает его обратно на ветку дерева и крепче прижимает к себе. — Что? Я не… Что? — Такой же, как и всегда, — она улыбается. Смеётся над ним? — Мне нравится быть честной, а правда в том, что из тебя получился милый ребёнок. — Стойте! — Изуку закрывает мокрое лицо руками. Его щёки пылают. Мама говорила что-то о мокрых волосах… У Изуку уже поднялась температура? — Хорошо, я остановлюсь, — она заглядывает ему через плечо. — Она почти закончила. Теперь ты в порядке? Изуку кивает — да. Он убирает мокрую чёлку с лица. — Гм… спасибо. Я имею в виду, за то, что спасли меня. Могу я спросить, как вас зовут? — Фроппи. — Фроппи! — Изуку подпрыгивает на месте, и ветка дерева дёргается, заставляя дрожать уже всё дерево. — Это действительно классное имя героя. Спасибо, что сказали мне. Можно мне и Ваш автограф взять? — Не думаю, что у нас будет время, — говорит Фроппи, — но однажды дам. Ква. Изуку не совсем понимает, что значит «однажды», но она не сказала ему «нет», так что он счастлив. — Всё сделано! Изуку вертит головой с такой силой, что чуть не падает с дерева, даже при поддержке Фроппи. Он не может дышать. В его лёгких нет воды, рядом с ним нет злодеев, но он не может дышать, потому что у неё, пробирающейся по пояс в воде, костюм всё такой же розовый, а улыбка столь же, как он помнит, ослепительна… — Невесомая девушка. Невесомая девушка останавливается посреди пространства. — Я… — Я не хотела просто спрятать его где-нибудь, а потом оставить, — Фроппи жестикулирует в сторону Изуку, но он слишком занят, глядя на парящую девушку со звёздами в глазах, чтобы что-либо, кроме неё, замечать. — Он слишком милый. Ква. — Привет, — здоровается Невесомая девушка мягким, своим обыденным тоном. Изуку прижимает руки к щекам, внезапно застеснявшись. Тихим голосом он вторит ей: — Привет. — Я ошиблась. Это слишком мило. Вы оба слишком милые. Трудно сказать, что скрывается под её розовым козырьком, но он думает, что, должно быть, Невесомая девушка покраснела. — О, — начинает Изуку. — Вы что, подружки? Или, может быть, жёны? Они достаточно взрослые, чтобы жениться? Женатые пары героев не очень распространены, но они существуют, как, например, Морские коньки. Изуку всегда такими восхищался. Фроппи роняет его. Вода плещется над головой Изуку и снова окатывает его кудри, когда сам Изуку брызгает слюной и пытается встать на ноги. Невесомая девушка помогает ему подняться. — Прости, Изуку, — говорит Фроппи. — Ты меня удивил. Изуку же, замечая глубокий румянец Невесомой девушки, вместо этого констатирует: — Я смутил Вас. — Нет, это не так. Не смутил. Совсем не смутил. Изуку откашливается от воды. После того, как его дыхание выравнивается, он дёргается в вертикальное положение и указывает на Фроппи. — Подождите, Вы назвали меня Изуку! — О боже, — только и говорит она, когда Невесомая девушка начинает барахтаться в воде. Изуку не может сказать точно, то ли это всё ещё из-за смущения от его слов, то ли от его нового откровения. — Королева чужих сказала мне твоё имя, — приходит ответ от Фроппи. — Я узнала твои веснушки и зелёные волосы. Ква. — Королева чужих помнит меня? — Конечно, помнит, — и на этот раз встревает уже подоспевшая к ним Невесомая девушка. — Я тоже тебя помню, хотя ты и стал выше с тех пор, как мы впервые встретились. — Правда? Улыбка её такая же широкая и весёлая, как он помнит. Она похожа на улыбку Всемогущего и вызывает в его животе что-то тёплое и щекотливое, как если бы он проглотил горсть цветочных бутонов, что теперь расцветают под его кожей. — Конечно. Мы ведь друзья, не так ли? Изуку прыгает на Невесомую девушку. Она смеётся, подхватывает его под мышки и разворачивает к себе. Они оба мокрые, их волосы липнут к их глазам, тогда как Фроппи смотрит сверху, но Изуку думает, что сейчас он как никогда счастлив. — Так ты жената на Фроппи? — ещё раз спрашивает он, стоит ему опуститься на землю. Невесомая девушка не отвечает. Вместо этого она поворачивается к Фроппи и поднимает бровь: — Фроппи? — Что? Почему он не должен знать наших имён? Мы скоро уйдём, так что это будет не так уж и важно. Невесомая девушка хмурится. — Остальным это не понравится. — Вы уходите? Мокрая чёлка Изуку лезет ему на глаза, и Невесомая девушка поправляет её. Прикосновение её рук напоминает ему о Красном. На глаза наворачиваются слёзы. Ему хочется видеться со своими друзьями чаще. — Ты нас ещё увидишь, — говорит она. — Я точно знаю, что так оно и будет. — Откуда? — спрашивает Изуку. — Откуда ты это знаешь? Невесомая девушка опускается на колени в грязную воду и прижимает Изуку к груди. — Просто знаю. Будь сильным, Изуку. Изуку обнимает её в ответ. — Я буду скучать по тебе. — Как и я. *** Изуку тратит свои карманные деньги, чтобы купить стопку блокнотов и новые цветные карандаши. Он посвящает свою оригинальную записную книжку, ту, что с грубыми набросками, в качестве своей идентификационной. В ней он записывает даты и имена. Рисует спасших его героев. И тщательно раскрашивает их костюмы. Ему требуется несколько пробных набросков на принтерной бумаге, чтобы найти соответствующий его воспоминаниям оттенок. Второй блокнот — теоретический. Ведь столько всего нужно осознать. На первой странице он записывает все интересующие его вопросы: • Почему в последнее время было так много нападений злодеев? • Почему никто больше не признаёт этих героев? Почему о них нет информации в интернете? • Почему некоторые из них не говорят мне своих настоящих имён? Он уверен, что позже у него появятся ещё вопросы. А пока он обдумывает грубые теории и делает заметки. Через час он возвращается на первую страницу и добавляет: • Как я могу встретиться с ними снова? *** У этих героев нет дружелюбного вида костюмов. У них нет красивого, почти элегантного, как у Ледяного принца, лица, респектабельного вида, как у почти-Ингениума, или яркой, как у Невесомой девушки, улыбки. Они одеты в тёмные цвета. Что уж говорить, через плечо героя-птицы на Изуку смотрит живая тень. У более высокого героя шесть рук, некоторые из которых прорастают глазами и ртами на концах. И ни один из них не говорит ему своё имя. Изуку думает, что они оба невероятно крутые. Изуку почти атаковали злодеи, и тем не менее сейчас его мозг сосредоточен на выдумке чужих имён. Более высокий герой мог бы быть Двуличным, Мускулом или Меняющимися руками. Герой-птица — Жнецом, Тёмной душой, Чёрной птицей или Вороном. — Можно мне взять у вас автографы? — выпаливает Изуку прежде, чем злодеи падают наземь. Он не беспокоится о них. Эти двое вполне способны с ними справиться. Чёрная птица останавливается, даже когда его тень прихорашивается от внимания. — Не знаю, разумно ли это. — А я не вижу в этом ничего плохого, — говорит Меняющиеся руки. И Изуку незамедлительно пихает свой блокнот в чужие руки. Тот смотрит на чистую страницу, держа ручку в одной из своих многочисленных рук, а затем говорит: — Теперь вижу. — Вы раньше давали автографы? — Да, — медленно произносит Меняющиеся руки. — Просто… — Мы идём по тернистой тропе, — заканчивает за него Чёрная птица. — Однажды тени отступят, и ты будешь рядом с нами, купаясь в солнечном свете, но пока мы должны оставаться тайной. Изуку переводит взгляд с Чёрной птицы на другого героя. — Э-э, простите? — Ты просто ведёшь себя загадочно, чтобы сбить его с толку, — обвиняет тот. Чёрная птица тычет клювом в воздух. — Нам сказали не давать о нас никакой информации. — Автограф ничего не даёт. Нет, если мы всё сделаем правильно. Меняющиеся руки, кажется, думает в течение нескольких мгновений, прежде чем, наконец, быстро что-то настрочить. Он передаёт тетрадку Чёрной птице, и та также её подписывает. Его тень изгибается через плечо, заглядывая, и разражается кашляющим смехом. Чёрная птица возвращает блокнот обратно. Не каждый герой соглашается дать ему свой автограф, поэтому Изуку дарит им свою лучшую зубастую улыбку, такую широкую, что у него болят щеки, и говорит: — Спасибо. И спасибо, что спасли меня, герои! — Этот свет, — говорит Чёрная птица, — он ослепляет. Меняющиеся руки торжественно кивает. — Это та же самая улыбка, но в этот раз… — Гораздо более яркая. Я буду дорожить этим воспоминанием долгие годы. — Жаль, что у меня нет фотоаппарата, — соглашается другой. На это Изуку только склоняет голову. — А? Меняющиеся руки ерошит его волосы. Его широкие ладони достаточно велики, чтобы охватить всю ширину лица Изуку. — Не беспокойся об этом, — говорит он. Изуку открывает свой дневник, чтобы посмотреть на их подписи. № 6 и Призрак Рождества уже близко. Почему-то он сомневается, что это их настоящие имена. Он задаётся вопросом: а стоит ли ему сохранить выдуманные уже им или всё-таки продолжить ссылаться на них, как на № 6 и Призрака? Последний вариант кажется более верным, однако к тем он уже привязался. Он кладёт блокнот обратно в сумку. И, оборачиваясь, уже не удивляется: переулок пуст, есть разве только несколько мешков гниющего мусора и слабые пятна крови на кирпичных стенах. *** Изуку узнает их по профилю, и пусть здесь темновато, тем не менее. Дело не в двухцветных волосах или детальных доспехах, нет — дело в их спокойном достоинстве; в наклоне широких плеч; в том, как они держатся. Изуку следовало бы искать злодеев, ведь его друзья появлялись лишь тогда, когда рядом была опасность, но он не может отвести от них взгляда. Он бежит, рюкзак его звякает с каждым шагом, и два героя поворачиваются. — А, — говорит Ледяной принц, — похоже, мы потеряли счёт времени. — Мы просчитались, — поправляет почти-Ингениум. — Наблюдение обычно не отнимает так много времени, но мы забыли принять во внимание, насколько незнакомы с ландшафтом. Изуку удерживает равновесие, упёршись руками в колени. — Вы здесь. — Тебе стоит поспешить домой. У Изуку есть с дюжину вопросов к ним. Все слова пытаются вырваться одновременно, и он задыхается, брызгая слюной. Ледяной принц опускает руку ему на плечо. Жарко, как будто он только что вылез из ванны. Тепло проникает в его кожу, и даже зимняя одежда Изуку не может его остановить. — Дыши, — говорит он. И Изуку под их внимательным наблюдением делает несколько хриплых вдохов. Они не торопят его и не идут дальше по своим делам. Они терпеливы. И здесь. — Что вы здесь делаете? — спрашивает Изуку, когда его дыхание, наконец, становится ровным. — Патрулируем. — Вы здесь регулярно патрулируете? А в каком агентстве героев работаете? Я увижу вас снова? Ледяной принц смотрит на почти-Ингениума и ждёт ответа, и почти-Ингениум говорит: — Это не та информация, которую мы можем выдавать гражданским лицам. — Вы даже не можете сказать мне, где работаете? — Изуку прищуривается. — А можешь хотя бы назвать мне свои геройские имена? — Прости, — отвечает почти-Ингениум. — Не можем. — Кое-кто уже сделал это, — вставляет Ледяной принц. — Вот именно. И хотя это мы уже изменить не можем, но это не значит, что и мы должны действовать… Изуку мысленно записывает всё, что они говорят. Про-герои не скрытны, не для поклонников и СМИ, если им не задают деликатные вопросы, но Изуку только хочет знать их имена, названия агентств и способы их поддержки. Их секретность имела бы смысл только в том случае, будь они подпольными героями, но ни Ледяной принц, ни почти-Ингениум не похожи на кого-то, относящихся к этой категории. Ни один из их костюмов не предназначен для тёмных мест, а с их стилями ведения боя они вполне могли бы стать невероятно популярными. Агентства наверняка предпочли бы вывести их в свет. Да и кроме того, их причуды куда больше подходят для дневной активности. Причуда Ледяного принца не из тех, что можно долго держать в секрете. Так почему же ему, Изуку, не разрешается знать что-то столь же простое, как их имена… Когда Изуку отводит взгляд от своих теребящих края рубашки рук, он обнаруживает смотрящих на него с непроницаемыми выражениями лиц героев. Если бы он не знал ничего лучшего, то сказал бы, что они выглядели почти… любящими. — А! — Изуку машет руками в воздухе. — Снова. Когда я бормочу вслух, обычно у меня возникают с учителями неприятности. Я даже не замечаю… Я просто задумываюсь и всё. Мне… мне очень жаль! — Всё в порядке, — ровным голосом отвечает Ледяной принц и слабо улыбается. Изуку думает, что он крут. Неприкасаем. Как будто ничто не может его побеспокоить. Изуку ревнует. Его голос дрожит и высокий, а сам он бормочет всякий раз, стоит интересу проявиться наружу. Он никогда не будет крутым героем, не как Ледяной принц. — В старшем возрасте твоё любопытство и аналитическая натура будут ценны, — говорит почти-Ингениум, и Ледяной принц обращает на него внимание. — Что? Это правда. Обе черты достойны и в любой карьере найдут себе применение. Изуку только хмыкает. — Тебе пора домой, — напоминает Ледяной принц. — Уже темнеет. — Я увижу вас снова? Герои обмениваются непроницаемыми взглядами. — Да, — говорит Ледяной принц, — да, увидишь. Я обещаю. *** Заметки о героях №10 Они выглядят так же, как я помню. Может, я и преувеличеваю, насколько хорош Ледяной принц, но он всё ещё красив, и я Их костюмы героев тоже не изменились, разве что у почти-Ингениума на этот раз доспехи с большим количеством запчастей. Это ещё одно подтверждение того, что все герои знают друг друга. Сколько их там? Откуда они друг друга знают? Агентства обычно не используют так много про-героев сразу. Они друзья? Может, вместе ходили в школу? Объединены ли они в одном и том же деле? Почему никто не знает о их существовании? *** — Что ты делаешь, Деку? Изуку складывает руки на столе в попытке скрыть свои наброски, но Каччан отталкивает его руки в сторону и вырывает лист бумаги. Он поднимает его и усмехается. Изуку нарисовал смотрящего куда-то вдаль Ледяного принца. Ветер треплет его длинные волосы, кусочки льда ползут по одной стороне его тела. Карандашный рисунок. Изуку планировал раскрасить его сегодня днём и вложить в свой дневник. — Что за чёрт, Деку? Воображаемый парень? Дети позади него хихикают про себя, и Изуку чувствует себя очень маленьким. — Отдай! Изуку пытается схватить рисунок, но Каччан поднимает его ещё выше и толкает Изуку обратно на его место. А потом всматривается в другие рисунки. На чёрные глаза Королевы чужих, доспехи почти-Ингениума и развевающийся плащ Чёрной птицы, что едва ли видны из-под руки Изуку. Каччан вырывает рисунок Королевы чужих. — Кто это? — требует он. — Она герой, — говорит Изуку. — И моя подруга. — Как её зовут? — спрашивает Каччан. — Королева чужих. Каччан долго смотрит на него, и что-то искажается в выражении его лица, прежде чем он толкает уже стол. Тот скользит назад, металлические ножки громко скребут по полу, и Изуку отталкивается вместе с ним. — Отъебись, — говорит Каччан. — Тогда откуда ты её знаешь? С таким именем про-героя нет. — Она… она герой. Она герой и мой… мой друг. — Жалко. Чертовски жалко. Никому не хочется быть рядом с тобой, и поэтому тебе приходится придумывать воображаемых друзей. — Они не воображаемые. — Ах вот как? Может, тогда ты и меня им представишь, а, Деку? Даже если бы он захотел, Изуку не думает, что смог бы. Те никогда не задерживались. Они не являлись его друзьями в том плане, как это было с Каччаном, в совместных по выходным играм, в ходьбе в школу и из неё, в делёжке всем, от обедов до всевозможных фигурок Всемогущего. В конце концов, никто не знал о их существовании. Плечи Изуку никнут. Каччан же смеётся, и это грубый звук, подлый, заставляющий наблюдающих с соседних парт их одноклассников смеяться вместе с ним. Каччан снова смотрит на рисунок Ледяного принца, рассматривает его, прежде чем разорвать пополам, а потом и на четвертинки, следом на восемь разных частей. Он бросает куски на Изуку. Когда Изуку начинает плакать, Каччан лишь закатывает глаза и возвращается к своему столу, засовывая рисунок Королевы чужих в карман униформы. В ту ночь Изуку пытается соединить кусочки в единую картинку, но не получается. Он сдаётся и бросает их в мусорное ведро. Рисунок Королевы чужих обратно он так и не получает. *** Затем он встречает Невидимую девушку и Воина Ниндзя, что приводит к забаррикадированной комнате, трате выходных и рассмотрению как работающих в парах, так и индивидуально героев. Воин Ниндзя отвлекает и заманивает злодея, прежде чем Невидимая девушка набрасывается на него сзади. Злодей падает. Невидимая девушка ликует и, предположительно, подбрасывает руки в воздух. Воин Ниндзя улыбается, смотрит направо и, увидев Изуку, замирает. — Я знал, во что мы ввязываемся, — медленно произносит он, — но… Ебать. Невидимая девушка следует за его взглядом, замечает Изуку и визжит, когда он в испуге отскакивает назад. — Он такой милый! — она прыгает вперёд. Или, может, вверх и вниз. — Эй, сколько тебе? Должно быть, несколько лет до Юуэй. — Юуэй? — повторяет Изуку. Подпрыгивание прекращается. — Я имею в виду среднюю школу в целом. Мы просто ходили в Юуэй, так что легко забыть о существовании и других школ. А что, ты хочешь пойти в Юуэй? Что-то в её тоне заставляет его думать, точно он что-то упускает. Эти двое посещали Юуэй. А остальные тоже там учились? Если бы только информация об Юуэй была доступна общественности, то он мог бы пойти поискать и найти их настоящие имена. — Все хотят поступить в Юуэй, — говорит Изуку, — но у них такой низкий процент поступления. Я не смогу туда попасть. — Никогда не знаешь, — говорит Невидимая девушка и смеётся, как если бы только что сказала нечто смешное. Они не знают, что у него нет причуды. И осознание это подобно толчку льда через его живот. Изуку не говорит людям, нет. Но люди в его жизни всегда узнают об этом сами — в школе вас спрашивают, какая ваша причуда, сразу после имени, и Изуку печально известен её отсутствием. Никто из героев ещё не спросил о ней. И Изуку не станет добровольно рассказывать. Воин Ниндзя хмурится, его хвост стучит по асфальту, подобно лапке кролика. Нервозность. Невидимая девушка замечает молчание Воина Ниндзя и толкает его локтем в бок. — В чём дело? — Просто… — Воин Ниндзя смотрит на Изуку. И что-то меняется в выражении его лица — на что-то почти весёлое, почти любящее, но и болезненное тоже. Как будто ему больно на него смотреть. — Ты всегда был таким маленьким? Наступает напряжённая пауза, а затем Невидимая девушка снова смеётся. Это не лёгкий, женский смех, как раньше; это маниакальный звук, слишком резонирующий. — Ты ударился головой. Все дети маленькие, помнишь? Ты просто не осознаёшь своих слов. — Да, верно, — говорит Воин Ниндзя, качая головой. — Правильно. Дети маленькие, потом они вырастают и уже перестают быть маленькими. Они превращаются в страшных подростков или не дающих себя коснуться взрослых. — Вы в порядке? — медленно спрашивает Изуку. — В последнее время я прошёл через несколько стрессовых ситуаций, так что да, — отвечает Воин Ниндзя. — Не волнуйся, малыш. — Надеюсь, у Вас всё наладится. — Ты милый, но нам пора идти, — на этот раз ответ приходит уже от Невидимой девочки. Она теребит его волосы, а затем тянет Воина Ниндзя обратно по улице. Почему вообще они продолжают трепать ему волосы? Что же в нём такого, что притягивает к нему таинственных героев, а затем заставляет их спасать его и в равной мере возиться с его же волосами? — Увидимся позже, милый, — кричит Невидимая девушка через плечо, Воин Ниндзя спотыкается о его ноги, чтобы не отстать от неё. А в следующий миг они исчезают за углом. Изуку бросается следом, но, завернув за угол, обнаруживает широкую пустую улицу. Ни одного героя нет. *** Герои, которые спасают его каждые несколько месяцев, должны быть знаменитыми. Таких героев невозможно не заметить. Но никто не знает, кто они. У Изуку десятки теорий, некоторые из которых более правдоподобны, чем другие. В настоящее время его лучшие пять рабочих теорий таковы: 1. Эти герои проводят тайные операции. Подпольные герои по большей части остаются вне поля зрения общественности, но, возможно, эти находятся на другом уровне, имея дело с заговорами, террористическими угрозами и, может, какими-то секретными, а следовательно, и небезопасными для общественности вещами. Эта теория подрывается тем фактом, что: А) никто из них, кроме Чёрной птицы и, возможно, Меняющихся рук, не обладает подходящей для скрытой работы героя причудой; Б) Изуку не стоит такого количества усилий. 2. Изуку получил невылеченную черепно-мозговую травму, когда был младше. Каччан, вероятно, что-то там выбил, и теперь Изуку мечтает о героях, которые спасли бы его. Он ненавидит эту теорию. 3. Это сложный розыгрыш или социальный эксперимент. Либо кто-то наблюдает за ним и смеётся, либо это затянувшийся эксперимент, чтобы увидеть, как поступит среднестатистический ребёнок, столкнись он с регулярными атаками злодеев и взаимодействиями с героями. Изуку не знает, почему шутка или эксперимент могут продолжаться годами. Его реакции не особенно заметны. Он стал немного более уверенным в себе, немного менее склонным пугаться громких звуков или паниковать при столкновении с опасностью, но он не сильно изменился. Да и к этому времени эксперимент бы уже закончился. 4. Много лет назад он был под влиянием чьей-то ненормальной причуды (возможно, даже какого-то неспособного контролировать свою силу ребёнка), что заставило его навыдумывать себе героев и злодеев; хотя Изуку не знает никого, чья причуда была бы столь сильна, раз не потеряла силы в течение нескольких лет, и он не знает никого, кто целенаправленно потратил бы на него столько энергии. 5. Это результат скрытой причуды Изуку. Однако эта мысль слишком болезненна. Он не может позволить себе надеяться, не снова, не после многих лет сокрушительного разочарования и горя. Точно меч с двойным лезвием — обнаружить после стольких лет мучений, что у него есть причуда, но и невозможность доказать её наличие окружающим, её бесполезность в героической деятельности. Он почти сразу же отвергает каждую из теорий. Его друзья твёрдые и реальные, ведь, каждый раз вытаскивая его из опасности, они подхватывают его и несут в безопасное место; прижимают к своей груди в отчаянном объятии, прежде чем отстраниться, как будто потрясённые своими собственными действиями, как будто помня, что они обнимают странного ребёнка без причуды, а не любимого ими человека. Изуку просто не может поверить, что его герои не настоящие. *** Фургон дёргается, и Изуку бросает на его жёсткую заднюю дверь. Когда человек в лисьей маске начинает смеяться над безумными, запыхавшимися вдохами мальчика. Руки Изуку связаны за спиной, но ему удаётся подогнуть под себя ноги и выпрямиться. Лис смеётся ещё громче, когда видит стекающую по вискам Изуку кровь, попадающую ему на ресницы. Всё его лицо мокрое от крови, слёз и текущей по подбородку из-под грубой верёвки-кляпа слюны. Лис тянется к нему, и Изуку отшатывается, но деваться некуда. Рука хлопает его по плечу, удерживая на месте, когда пальцы начинают скользить по ране на голове. Лис поднимает их, изучая красный цвет своих пальцев, прежде чем скользнуть ими в свой рот и пососать. Изуку начинает плакать. Ему хочется быть сильным, но страх перебивает всё. Лис же ухмыляется. — Ты такой сладкий на вкус. Всегда это знал. Изуку прижимается к двери. Он представляет себе, как Невесомая девушка постукивает по фургону и заставляет его взлететь в воздух, как все плохие парни выскальзывают прямо из двери, подальше от него. Он думает о Чёрной птице, что, подобно летучей мыши, спускается на фургон. Как его тень проломила бы окно и вытащила Изуку в безопасное место. Он думает о Королеве чужих, которая расплавила бы дверь, и Изуку смог бы выбраться и убежать. Он думает о Всемогущем. Ему хочется, чтобы Всемогущий был здесь, хочется, чтобы всё было в порядке. Он сорвал бы дверь с петель и притянул бы Изуку в свои сильные руки. Улыбнулся бы, даже после того, как вырубил злодеев одним ударом. Снял бы верёвки и отнёс бы Изуку домой к маме… Мама. Должно быть, она так волнуется. — Ой, — воркует Лис. Он вынимает пальцы изо рта. Они блестят от слюны, а следов крови как и не бывало. Слизаны. — Что случилось, маленький зайчик? Где эта большая яркая улыбка? Где твой прыжок? Не можешь, не так ли? Фургон замедляется, а затем останавливается, однако двигатели продолжают работать. Должно быть, красный свет. Изуку подталкивает себя вверх и бросается к затемняющей окна ткани. Если он сможет подать сигнал проезжающей мимо машине, то они вызовут героев… Лис хватает его за капюшон и тянет назад. Изуку задыхается. Руки Лиса обхватывают его за талию, и Изуку чувствует его горячее дыхание. Лис что-то говорит, что-то ужасное, но Изуку не слышит, его оглушает его собственное сердцебиение. Сначала он думает, что крик и стук с переднего сиденья — галлюцинации, но потом двигатель выключается, а входные двери открываются и захлопываются. В отличие от Изуку, Лис не замечает. Может, не красный? Может, они уже прибыли? Задняя дверь распахивается настежь, и Лис вскакивает на ноги. На них по ту сторону фургона сердито смотрит парень с зачёсанными назад фиолетовыми волосами. — Какого чёрта ты делаешь? — Как ты… — Лис обрывает фразу на полуслове, хлопая себя ладонью по губам, но уже слишком поздно. Его глаза стекленеют. Плечи никнут, а вся борьба покидает тело. — Отпусти его и выходи из фургона. Лис бросает Изуку и встаёт. Его лицо ничего не выражает. Он, как робот, вылезает из фургона, когда герой выбивает из-под него его ноги и удерживает в вертикальном положении. — Спи, — говорит герой. И Лис, закрывая глаза, засыпает прямо на асфальте. Парень медленно приближается к фургону, руки расставлены в сторону. — Ты в порядке? Изуку же смотрит на него широко раскрытыми глазами, а потом издаёт приглушённый звук из-за кляпа. — Дерьмо. Точно. Парень достаёт перочинный нож и забирается в фургон. Изуку заставляет себя стоять неподвижно, когда человек присаживается перед ним на корточки и берёт за его челюсть. Он перерезает кляп, верёвки вокруг рук и ног Изуку, а потом чуть отодвигается, предоставляя ему личное пространство. — Это был контроль сознания, — говорит Изуку. Но герой не смотрит на него. — Да. Это был он. Но не бойся, на тебе я его не использую. — Я так и думал. Герой моргает, почти удивлённый, хотя Изуку не знает почему. Он спас его. Изуку всё ещё шатается от последствий паники, но имя для героя уже придумано: Диспетчер. Диспетчер отвозит Изуку домой. Когда его спрашивают, он рассказывает о своей причуде и элементах дизайна костюма. Он не комментирует сильную дрожь мальчика. Нет, вместо этого даже задаёт ему уже свои собственные вопросы, вопросы об учёбе в школе и многом другом; в его голосе даже проскальзывает искренняя заинтересованность, а не вежливая отстранённость, в отличие от большинства уже встреченных Изуку взрослых. — Злодеи всё время пытаются напасть на меня, — говорит Изуку в высокий воротник Диспетчера, — но ещё никогда их попытки не доходили до такого. Раньше никому из них ещё не удавалось схватить меня. Руки Диспетчера сжимаются, а затем расслабляются вокруг коленей Изуку. — Мне очень жаль. Я должен был прибыть раньше. И должен был лучше за ними следить. — Всё в порядке. Ты пришёл. Вот что важно, — внезапно Изуку приходит в голову одна мысль. — Эй, Диспетчер? Ты же знаешь остальных, да? Он фыркает. — Диспетчер? — Можно же мне так тебя звать, ведь и ты тоже, наверняка, не скажешь мне своего настоящего геройского имени, верно? Не похоже, что ты из тех, кто его раскрывают. Пауза. — Нет. Это плохая идея. Идёт следующая долгая пауза. Видение Изуку размывается. Они проходят мимо парка, и верхушки деревьев медленно начинают сливаться. Изуку закрывает глаза. — Большинство других тоже мне их не сказали, — говорит он. — Поэтому я придумал им сам. Думаешь, они будут против? — Могу я услышать придуманные тобой имена? — Э-э. Невесомая девушка, Ледяной принц, Красный, Гранаты, Меняющиеся руки, Чёрная птица, Невидимая девушка и Воин Ниндзя. — О боже мой! — Диспетчер, кажется, в восторге, словно Изуку лично вручил ему подарок. — Воин Ниндзя. Ледяной Принц. — Что? — Ты действительно назвал её Невидимой девушкой? — Ну, она девушка, и она невидимая. Да и в тот день мне было не до творчества. — И ей, видимо, тоже, — бормочет Диспетчер. Изуку не знает, что с этим делать, поэтому он продолжает: — И теперь ты Диспетчер. — Почему ты выбрал «Диспетчера»? — Потому что ты контролируешь людей, как раньше телефонные диспетчеры контролировали телефонные звонки. Несколько недель назад, в классе, мы смотрели документальный фильм о старых технологиях. Вообще, сначала я подумывал назвать тебя Кукловодом, но это звучит угрожающе, а ты не такой. Ты же герой. Герои должны звучать круто. Если бы страх не заставил его чувствовать себя выжженным, а голова не пульсировала с каждым шагом, Изуку, вероятно, воспользовался бы этой возможностью, чтобы выудить у героя информацию. Но Изуку довольствуется тем, что прижимается к тёплой, хорошо бронированной спине и наслаждается вниманием. — Эй, Мидория? — Изуку гудит, чтобы показать, что он слушает. Он слишком вымотан, чтобы спросить, откуда Диспетчер знает его имя, хотя Изуку и не представился. — Я рад, что встретил тебя. Глаза Изуку закрываются. — Как и я. Эй, можно мне твой автограф? Диспетчер смеётся. — Конечно. До конца их прогулки Изуку спит. Он так и не просыпается, даже когда его приносят домой и его перехватывает мама. На следующее утро она обнимает его, осторожно целует в лоб и плачет в его волосы. Изуку хватается за неё и, наконец, ломается. Когда они оба успокаиваются и расходятся, мама начинает готовить очень большой завтрак. Она освобождает его от учёбы. Пока она суетится на кухне, то не перестаёт говорить о добром и красивом, спасшем его герое. Когда Изуку, делая глоток воды, кашляет. — Я знал, что они настоящие! Мама поворачивается к нему с лопаточкой в руке. — Изуку? — Мои герои. Герои, которые продолжают спасать меня… Я знал, что и другие тоже их могут видеть. — Ты говоришь о Ледяном принце? — спрашивает мама. — О твоём воображаемом друге? Изуку качает головой. — Нет. Мама, эти герои… Они не воображаемые. И вчерашний парень тому подтверждение. Держу пари, если мы загуглим его, результатов не будет. Мама выключает плиту. На этот раз она воспринимает его всерьёз. — Как он сказал его зовут? — Он сказал… — Изуку запинается. — Э. На самом деле он не говорил. Я сам придумал ему имя. Мама пристально смотрит на него, и Изуку, отодвигая тарелку, внезапно чувствует себя очень усталым. — Может, он один из этих подпольных героев? — мама говорит мягко, как будто пытается не задеть его чувства. — Обычно они не очень-то любят публичность. Кроме того, дорогой, у тебя на голове и вправду была рана. — Правильно. Конечно. После завтрака — после того, как Изуку медленно приближается к маме, пока она не замечает его смущённое выражение лица и не подхватывает его в своё объятие, нежно гладя по волосам, пока он не почувствует себя лучше — он разыскивает свой блокнот. Тот лежит на столе. Изуку не помнит, как его оставлял там. Он открывает последнюю исписанную страницу. Там есть автограф. Новый автограф. Спасибо. — Диспетчер За что Диспетчер благодарит Изуку? *** Изуку не говорит об этом вслух, но эти около дюжины героев — его друзья. Его единственные друзья. Школа — это урок в изоляции, но Изуку может нырнуть в туалетную кабинку, открыть свой блокнот и увидеть рисунки его друзей, увидеть их улыбающиеся лица, напоминающие ему никогда не терять надежду и что он не один, даже если с их последней встречи прошло несколько месяцев. Иногда это меньше недели. Иногда целых полгода. После столь долгих отлучек он всегда с облегчением видит их снова и только тогда признаётся себе, что боялся, вдруг они исчезнут из его жизни, но на этот раз уже навсегда. *** У Изуку никогда не было королевской фазы. У Каччана была. Когда им было по три года, Каччан носил пластиковую корону и такую же хлопчатобумажную накидку в течение шести месяцев подряд. Король-герой, как он называл себя; Король-герой Взрыва, когда проявилась его причуда. Изуку думает, что его привлекло это в основном потому, что ему нравилась сама идея власти. Изуку никогда не понимал этого, Каччан же заявлял, что Изуку был слабой принцессой в опасности. Для Изуку существовали только герои, всё. Герой перед ним драматично взмахивает плащом. Его полированные доспехи и сверкающий плащ блестят на солнце. Изуку морщится. — Принц прибыл, чтобы спасти тебя, — говорит герой. — Нет, спасибо, — отвечает Изуку. Он обходит искрящегося героя по широкой дуге, держась на расстоянии вытянутой руки. Герой фыркает и бежит за ним. Изуку отходит ещё быстрее. — Подожди! Тебя ищут злодеи. Оставайся под моей защитой. Изуку останавливается, а потом оборачиваясь, глядит на героя. — Почему злодеи ищут меня, какого-то одиннадцатилетку без причуды? Изуку прекрасно знает, что за ним охотятся злодеи. Не то чтобы какой-то случайный уличный артист знал об этом. Герой склоняет голову, подобно птице. — Прошу прощения? Ты сказал «без причуды»? Изуку усмехается и продолжает идти. Это наверняка не герой. Просто один из тех уличных артистов, кто одевается как герои и используют свои кричащие причуды для потехи толпы, кто перемещается по торговым центрам ради безопасности — или, в более жёстких случаях, оказывается арестованными за публичное использование причуд. — У меня нет денег, — говорит Изуку. — Mon bon monsieur, мне не нужны твои деньги. Герой не отстаёт от него на протяжении нескольких кварталов. Изуку стискивает зубы и мысленно перебирает карту окрестностей. Когда он был ещё ребёнком, то бегал по этим улицам достаточно раз. Если он бросится бежать, то, вероятно, найдёт одно из своих укрытий прежде, чем этот артист догонит его. Каччан не нашёл и половины его укрытий, а Изуку думает, что у Каччана-то куда лучше будет развита смекалка, чем у какого-то странного иностранца в сверкающем плаще. — Тогда кто же Вы? — спрашивает Изуку, оглядывая улицу. Люди, мимо которых они проходят, едва ли удостаивают их повторного взгляда. Мужчина же выглядит довольным. Он натягивает плащ и принимает позу. — Я Прекрасный Принц, герой, который не может перестать блистать. — Верно, — с сомнением тянет Изуку. — Разве ты не ослеплён? Его укрытие всё ещё в нескольких улицах, но он решает, что Прекрасный Принц, вероятно, не представляет такой уж большой угрозы. В случае чего он мог бы швырнуть в него набитым тяжёлыми книгами рюкзаком. — Послушайте, — начинает Изуку, оборачиваясь, — я не знаю, чего Вы хотите, но я не стою того, чтобы ходить за мной по пятам. У меня нет ни денег, ни друзей, и… Улыбка исчезает с лица Прекрасного Принца. Он обхватывает Изуку за плечи, прежде чем тот успевает дотянуться до рюкзака, и тащит его вниз по улице, прямо перед тем, как огненный шар опаляет дорожку, где не так давно стоял и сам Изуку. Злодей, объятый пламенем, выходит из бокового переулка. Вся его одежда сделана из шипованной кожи и острых шипов, а на глазах подводка. Прекрасный Принц усмехается. — Ты такой же вульгарный, как и всегда, mon cher. Изуку смотрит на Прекрасного Принца сверху вниз. — Вы называете его вульгарным? Это немного лицемерно, не кажется? Прекрасный Принц игнорирует его. Он держит Изуку позади себя, в то время как злодей в кожаном переплёте атакует вспышками пламени, когда в ответ ему летит сверкающий луч. Изуку ныряет за боковую стенку и смотрит дальше. Этот Принц совсем не похож на Ледяного принца, но он, безусловно, настоящий герой. Он сражается со злодеем, как будто тот для него сущий пустяк. И при этом всё время улыбается. Изуку переосмысливает всё, что он думал о Прекрасном Принце раньше. Он не любимый герой Изуку, нет, но он профессионал. Просто профессионал, помешанный на определённой тематике. Блестящей и королевской. Изуку может это уважать. Когда злодей выбит особенно ярким лучом света, Прекрасный Принц откидывает свои длинные волосы назад и машет Изуку. — Можно мне взять у Вас автограф? — спрашивает Изуку, вытаскивая свой блокнот. Улыбка Прекрасного Принца такая широкая, что кажется почти дурацкой. Он подпрыгивает на каблуках своих серебристых сапог. — Mon cher ami, конечно! Для меня большая честь. И даже не благодари, мне было приятно спасти тебя в этот прекрасный весенний день. Он берёт блокнот у Изуку и подписывает его размашистым жестом. Когда он отдаёт его обратно, Изуку, всматриваясь, щурится. Merci pour tout, Mon ami. Береги себя. ✧ Прекрасный Принц ✧ — Я не говорю по-французски, — отвечает Изуку, изучая слова и пытаясь сложить их вместе. — Что там написано? Когда он оглядывается назад, там пусто — нет ни Прекрасного Принца, ни огненного злодея. *** Изуку не удивляется, когда Google не выдаёт никаких результатов. Нет, не так, там множество результатов, но ничего о белокуром герое в блестящей накидке. Google-переводчик гораздо полезнее. Merci pour tout, mon ami. Спасибо тебе за всё, мой друг. Изуку жуёт кончики пальцев и смотрит на экран. Что это значит? *** Изуку любит почти каждого героя, с которым он сталкивается, как в интернете, так и лично. Каждая причуда настолько удивительна, что он просто сгорает изнутри от ревности. Некоторые причуды, однако, бесспорно круче, чем другие. — Всё, что захотите? — эхом отзывается Изуку, прыгая на месте. — Вы действительно можете сделать всё, что захотите? Девушка ему улыбается. Она очень красивая. — Всё в пределах разумного. Мои жировые клетки могут превращаться в другое вещество, но это изнурительный процесс. — Это так круто. Она отказывается называть ему имя. Изуку не возражает. Он уже знает некоторых похожих героев. Остаток недели Изуку проводит, придумывая ей имя. Он почти выбирает Создание или Производство (про-герой Производство слишком похоже на скороговорку). В конце концов, он останавливается на Генезис. Подходящее крутое имя для такого же удивительного героя. *** — Твоя причуда крута, — говорит Изуку из-за своей соломинки, — но я нашёл кое-кого, у кого причуда круче. Диспетчер фыркает. — Только пообещай мне, что не скажешь «электричество» или «лёд с пламенем». Или того хуже: «взрывы». Я этого не вынесу. Изуку прищуривается. — Откуда ты знаешь об этих причудах? Диспетчер потягивает свой газированный чай. Он молчит, делая большой глоток, прежде чем слишком небрежно продолжить: — Просто привёл примеры. Мне не нравятся кричащие и оскорбительные причуды. — Но тебе ведь нравится Всемогущий с его причудой, верно? — Изуку ставит стакан на стол. — Должен нравиться. Диспетчер почему-то смеётся. — Не волнуйся. Я думаю, что герой с причудой, похожей на причуду Всемогущего, был бы очень сильным, пока у него доброе сердце. И у него оно есть. — Есть другой удивительный герой? Потому что Всемогущий — действительно удивительный. Ну, в настоящее время. Диспетчер чмокает уже слегка посиневшими от его черничного чая губами. — Я уже говорил тебе, что японский — не мой родной язык? С временами проблемы. — Врёшь. — Так кто же этот человек с крутой причудой? Изуку наблюдает за Диспетчером ещё одну долгую минуту. Этот разговор полон лжи. Он не расстроен — многие его разговоры с этими таинственными героями состоят из лжи и полуправды, — нет, просто он надеется, что однажды они где-нибудь да проколются и откроют что-то важное. Ну, или сдадутся под решительным взглядом Изуку. Однако Диспетчер даже не вздрагивает. Наоборот, его улыбка становится всё шире и шире, чем дольше Изуку смотрит на него. Похоже, ему нравится чужое разочарование. — Я встретил героя с причудой создания, — наконец говорит Изуку, после долгой минуты пристального взгляда в немигающие глаза собеседника. Как он научился так долго держать глаза открытыми? Диспетчер смеётся. — Да, я определённо ей проигрываю. — Ей, — Изуку вскрикивает. — Ты сказал — ей. Значит, ты знаешь и других героев. Вы все друг друга знаете, верно же? Может, работаете вместе? Ты должен. Или же вы все просто друг с другом поддерживаете связь. — Ах ты ж, маленький засранец, — ласково говорит Диспетчер. — Ты же знаешь, что я ничего не скажу. Лучше расскажи мне об этой удивительной причуде. — О той причуде, которую ты знаешь? — снова пытается Изуку. — О причуде кого-то, с кем ты знаком? Диспетчер снова смотрит на него немигающим взглядом, и Изуку вздыхает. — Ладно. Я назвал её Генезис. Её причуда фантастическая. *** Иногда к нему приходит Диспетчер. Но и это не приподнимает ему настроения. Изуку сталкивается со странными героями уже почти семь лет, но ответов всё нет. А они нужны ему. Он должен что-то предпринять. В течение многих лет он шёл по пути Изуку. Так может, стоит попробовать путь Бакуго Кацуки, только один раз, просто чтобы увидеть, сможет ли он напугать их и тем самым выудить немного информации? Герой в бананово-жёлтом костюме пробивает злодеем кирпичную стену, а затем физически переносит Изуку в безопасное место. Изуку не позволяет себе поражаться. У него есть миссия. Герой, поспешно прозванный Жёлтой Мощью, опускает его на землю и ерошит ему волосы. А когда уже поворачивается, чтобы уйти, не сказав ни слова на прощание, Изуку решает переходить к действиям. Он просовывает ногу под ногу мужчины и использует её, чтобы приподняться достаточно для обхвата руками шеи Жёлтой Мощи и чтобы прижаться к ней, как коала. Жёлтая Мощь пронзительно кричит и пытается оттащить его, но Изуку вцепляется ещё крепче. — Кто Вы такой? — Изуку орёт ему в ухо. — Мне нужны ответы. Почему злодеи продолжают преследовать меня? А странные герои — спасать? Почему именно меня, а не кого-то другого? Жёлтая Мощь хватает Изуку за свитер и стаскивает со спины. Он мягко опускает Изуку на асфальт, его рука всё ещё лежит на плече мальчика, и что-то в его глазах в этот момент, что-то мягкое и знакомое, заставляет Изуку думать: Вот оно. Я наконец-то получу ответы, которые искал годами. Но потом Жёлтая Мощь отдёргивает руку, точно Изуку — дикое животное и собирается откусить её, и со всех ног бросается в прямо противоположном направлении, на ходу подхватывая бессознательного злодея. — Ах Вы трус! — кричит ему вслед Изуку. — Ты поймёшь, когда станешь старше. Изуку надоело, что с ним обращаются как с ребёнком. Он бежит за Жёлтой Мощью, и к тому времени, когда он, кажется, догоняет, Жёлтая Мощь и злодей ушли. Он не удивлён. И даже почти не разочарован. Изуку фотографирует дыру в форме человека в кирпичной стене своей не самой лучшей камерой на телефоне, а затем бежит домой, чтобы нарисовать пока ещё не подзабытый образ Жёлтой Мощи. *** Прекрасный Принц случайно разрушает общественную скамейку и пронзает несколько деревьев своими лазерным лучом. В воздухе распространяется запах жжёной вишни, а на месте скамейки остаётся лишь кучка золы. Улыбка Прекрасного Принца так и не дрогнет, однако Изуку видит, как тот вспотел. Он поправляет тёмные очки и говорит по-английски «Ебать». Изуку смеётся. — Ты говоришь так же, как и Всемогущий! Он тоже ругается по-английски. — Полагаю, это его влияние. Изуку прыгает вперёд и хватает край фиолетового плаща. Прекрасный Принц инстинктивно вздрагивает, но хватка Изуку не даёт ему далеко уйти. Это первое и единственное упоминание Всемогущего. Он не может отпустить его без боя. — Ты встречался со Всемогущим?! — Э, — Прекрасный Принц, кажется, потеет ещё сильнее. — Я просто… Я вижу его по телевидению, ясно? Все его видят. Да… во всём определённо виновато его влияние и влияние СМИ. Определённо. Но лично я с ним никогда не встречался. Изуку отпускает плащ. И не может скрыть своего разочарования. Какая-то его часть надеялась, что Всемогущий был с этими героями хоть как-нибудь связан. Конечно, где здесь логика, но он надеялся — надеялся встретиться с ним лично. В его же словах смысл был. Влияние Всемогущего распространялось далеко и на многих путём телевидения. Как на Изуку. Как на Каччана, кто давным-давно начал регулярно ругаться на английском и японском языках поочерёдно, частично из-за частоты, с которой ругались большинство, а частично потому, что ему нравилось, как искажались от его слов лица окружавших его людей. — Не смотри так грустно, petit lapin. Изуку шаркает кроссовками по траве. — Хочешь пойти за молочными коктейлями? — Извини? — Я хочу молочные коктейли. — Я… Хорошо. Изуку ведёт их в небольшое кафе. Они ловят несколько взглядов, но и только — люди настолько привыкли ко второстепенным героям, уличным исполнителям и косплеерам, что уже и не обращают на них никакого внимания. Может быть, его костюм настолько кричащий, что он отвлекает внимание; может, из-за безвкусного плаща, доспехов и солнцезащитных очков его не воспринимают всерьёз. Прекрасный Принц покупает им молочные коктейли, и они садятся у окна. Прекрасный Принц делает для него больше, чем другие герои, когда просто проводит время с Изуку без маячившего на горизонте злодея. Он всё время открывает рот, чтобы что-то сказать, а потом прерывает себя хрипом. Изуку теребит свою соломинку. — Эй, Принц! Прекрасный Принц поднимает глаза от того места, где он делает фигуры в своих взбитых сливках. — Что? — Мы же друзья? Прекрасный Принц выглядит обиженным. — Конечно! А ты думал, что нет? Изуку пожимает плечами. — Нет, я так и думал, но тебя здесь почти нет — ни тебя, ни других героев. И это… Одиноко, почти говорит Изуку. Изолирующе. Играет с его разумом злые шутки. Когда герои уходят, а Изуку снова остаётся один, он начинает сомневаться. Прекрасный Принц тянется через стол и кладёт свою руку на руку Изуку. Его улыбка немного напряжённая, как будто он не уверен, что ему делать, но Изуку понимает и без слов. — Мы же друзья. Я обещаю, мы друзья. Иногда, вспоминая об этом в не лучшие дни, я чувствую себя лучше. — Ты вспоминаешь? — тихо спрашивает Изуку. — Конечно. Вспоминаю, что я имею честь быть твоим другом и другом других. Прекрасный Принц — самый яркий герой. Он ловит свет, как диско-шар, ослепляя зрителей, принимает позы и снова наносит блеск для губ после каждого боя, но то, как он выглядит сейчас, сидя напротив Изуку, как тянет к нему руки и пытается подобрать слова, сказать, что он гордится тем, что у него есть друзья, — это заставляет его казаться скромным, почти. Изуку застенчиво улыбается. — Я тоже. Когда мне грустно, я вытаскиваю ваши рисунки, и мне становится легче. — Ты нарисовал нас? — спрашивает Прекрасный Принц. — И меня тоже? Изуку отдёргивает его руку. — Нет. — Ты должен показать мне эти рисунки! — Нет! *** — Ты всё ещё рисуешь этих грёбанных воображаемых друзей? Изуку пытается спрятать свой блокнот за спину, но Каччан сильнее и быстрее, он легко вырывает его из мальчишеских рук. По крайней мере, закончится всё быстро, думает Изуку. Они находятся в нескольких улицах от школы, а минут через пятнадцать или около того должен будет прозвенеть утренний звонок. Каччан не рискнёт опоздать даже ради шанса насолить Изуку. Каччан листает блокнот, приподняв губу. Изуку не может понять, чем всё это закончится, кроме уничтоженного блокнота, и ему приходится прикусить губу, дабы не заплакать, ведь столько труда было вложено. Он почти полон. Там так много хороших заметок. Изуку открывает рот, чтобы попытаться урезонить его. Он знает, что это бесполезно, но ведь не узнаешь, не попытавшись. — Каччан, отдай… отдай обратно. Пожалуйста. — Но почему? Или ты опять будешь плакать? Я просто не могу поверить, что ты всё ещё тратишь своё время на эту детскую ерунду… Каччан обрывает себя. Блокнот открыт на случайной странице — набросок Красного с их последней встречи. Он видит его всего лишь время от времени — не так часто, как Невесомую девушку, почти-Ингениума или Ледяного принца, его самых частых героев, да даже появляющегося после их первой встречи несколько раз Диспетчера, — однако его резкой дружелюбной улыбки ему вполне даже достаточно. Каччан хватает его за рубашку и притягивает к себе. Изуку же приходится подняться на цыпочки, чтобы оставаться на земле. — Кто он такой? — Ч-что? Каччан трясёт блокнотом. — Этот герой… Кто он? Откуда ты его знаешь? — Он мой друг, как и все остальные. — А остальные? — Другие герои. Те, что спасли меня. — То есть твои воображаемые друзья. — Они не воображаемые. Они настоящие. И они спасли меня. Каччан сердито смотрит на него. Что-то в выражении его лица, в том, как он ищет на лице Изуку намёк на ложь, заставляет что-то в груди Изуку разжаться. Сейчас Каччан выглядит по-другому. Менее жестоким. Каччан же с усмешкой продолжает листать дневник. — Сколько здесь этих уродов? Изуку даже не нужно задумываться. Он ведёт счёт и добавляет к нему плюс один после каждой новой встречи. — Семнадцать. — Семнадцать, — повторяет Каччан. — Ты сейчас издеваешься надо мной? — Нет. Каччан снова пролистывает блокнот, приподняв губу. Изуку почти хочет попросить его быть осторожнее, но он думает, что это лишь усугубит всё. Каччан, точно съев лимон, поджимает губы. И вскоре пихает блокнот обратно в Изуку. — Неважно. Хреново, Деку. Мы учимся в средней школе, а у тебя всё ещё есть воображаемые друзья? Что за чёрт. Он уходит, засунув руки в карманы. До утреннего звонка ещё пять минут. Изуку хватается за свой блокнот и смотрит Каччану вслед, поражённый, что тот оставил блокнот целым. *** Изуку видит мальчика, придавленного рукой злодея. Сам злодей — неповоротливый металлический экзоскелет. Мальчик плачет. Листья прилипают к тёмным кудряшкам, а по его веснушкам и разорванной школьной форме растирается грязь. На улице больше никого. Здесь нет никого, кто мог бы его спасти. Изуку поднимает упавшую ветку дерева и имитирует боевой клич Каччана. Он похож на хрип и звучит скорее безумно, чем пугающе, но тем не менее заставляет злодея отвернуться от мальчика и направить на него взгляд своих пылающих глаз. Изуку думает, что это сработало, но затем мальчик пытается вырваться из рук злодея. Злодей обвивает рукой горло мальчика, и тот задыхается, не в силах вдохнуть, брызжет слюной. Изуку ещё даже не принимает решения встать между ними, когда ноги работают раньше, и в следующий миг он уже бежит к ним. Он подбегает, размахивается и ударяет веткой по металлической спинке. Удар рикошетом отскакивает вверх по руке и попадает в зубы. — О, — произносит злодей глухим голосом. — Я всё неправильно понял. Вот ты где, маленький герой. Застрявший в твёрдой хватке толстых металлических пальцев мальчик продолжает рыдать. Колени Изуку дрожат, но он удерживает себя в вертикальном положении с помощью чистой силы воли, держится за ветку, хотя и знает, что против металлической обшивки злодея та уж никак не поможет. Злодей смотрит на ветку. — Что же ты собирался делать, а? Сейчас ты всего лишь ребёнок. Может быть, ты уже почти в старшей школе, но говорят, что ты поздно развился. Герои — ничто, пока Юуэй не приведёт их в форму. — У меня не было плана, — выдавливает Изуку сквозь стучащие зубы. — Я просто… Я… Ты сделал ему больно. И я просто не могу позволить тебе продолжать причинять ему боль. — Ты мне не позволишь? Я думал, что, может, в этом возрасте ты будешь другим, ан нет, всё точно такой же. Злодей смеётся и трясёт в его руке ребёнка. И Изуку, и мальчик вскрикивают. — Отпусти его, — продолжает Изуку. — П-пожалуйста. Отпусти. — Я всё неправильно понял. И подумать только, чуть не убил того, кто, вероятно, даже не имеет никакого значения, а затем просто ушёл бы. Изуку взваливает ветку на плечо, но прежде чем он успевает снова замахнуться, его прижимают к земле. Поверх его головы на злодея смотрит в кожаной куртке и с висячими наушниками девушка. — Ты только что побежал на злодея, парень? Это то, что я видела? Боже мой. Ты худший. Видимо, всегда им был. — Хм, — кряхтит Изуку, прежде чем встряхнуть головой в попытке прояснить её. — Этот мальчик… Вы должны ему помочь. Пожалуйста! Когда Изуку поворачивает голову, то видит ещё одного человека. И когда он только успел там оказаться? Мужчина покрыт мелкими животными — птицами, кошками и маленькими млекопитающими с острыми зубами. За ним с оскаленной пастью крадётся лев. Изуку пищит, как мышь, и вцепляется в кожаную куртку девушки. Герой, тот, что с животными, машет ему с улыбкой. И Изуку слабо машет в ответ. — Я возьму ребёнка, — говорит герой с наушниками. — Иди и встань позади моего друга. Он не кусается. Как, впрочем, и его животные. Лев такой же мягкий, как и он сам. Она забирает ветку у Изуку и отбрасывает её в сторону. — Хей. Девушка указывает на него пальцем. — Даже не думай вмешиваться, понял? Тебе, типа, сколько? Девять? — Тринадцать. — Тринадцать, — повторяет она. — Боже. Ладно, беги. Позволь моему другу позаботиться о тебе. И не надо, ради бога, пытаться бороться с этим злодеем в тринадцать. Изуку моргает и глядит на неё. — Я бы не стал. В ответ она только и фыркает, как будто Изуку сказал что-то смешное. — Да, конечно. Иди. Герои легко одерживают верх, хотя Изуку немного разочарован тем, что он так и не увидел льва в действии. Но хотя бы погладил его, уже плюс. Тот был похож на большого котёнка, который прижимался к груди Изуку, обвивался вокруг него, и чей длинный хвост хлестал его по шее. Только после того, как герои ушли, Изуку задаётся вопросом, а был ли там лев исключительно для оказания спасательной поддержки? Он казался ужасно любящим Изуку по причинам, которые он понять не мог. — Спасибо, — говорит Изуку, прежде чем они уходят. — Ты благодаришь меня за спасение тебя или другого ребёнка? — Эм. Думаю, за оба случая. А что? Она фыркает. — Просто звучит так, словно помощь тебе была необязательна. Человек-животное говорит что-то на языке жестов, и Наушники снова смеётся. Изуку наклоняет голову набок, и она переводит: — Никакого самосохранения. Изуку моргает. — Что он хочет этим сказать? — Не обращай внимания, — говорит она. — Увидимся позже. И держись подальше от неприятностей. — Подождите, — они разворачиваются обратно, когда Изуку протягивает им свой блокнот. — Можно мне ваши автографы? *** — Это, эм, — Изуку возится с пуговицами своей униформы. — Сегодня у меня день рождения. — Это волнующе, Изуку, — говорит Невесомая девушка. — Сколько тебе исполнилось? — Четырнадцать. Невесомая девушка и Ледяной принц обмениваются непроницаемыми взглядами. Изуку часто замечает, как его друзья ведут между собой молчаливые разговоры. — Ты становишься взрослым, — Невесомая девушка звучит почти задумчиво. — Скоро будет пятнадцать. Ледяной принц толкает её локтем. — Разумеется, будет, после четырнадцати идёт пятнадцать. — Я имею в виду, — поправляется она, потирая бок, — что скоро тебе придётся поступать в среднюю школу. Это большой шаг. Ты нервничаешь? Изуку жуёт губу и смотрит на свои ботинки, а после, чуть помедлив, кивает. Стоит этому произойти, как Невесомая девушка незамедлительно хватает его за руки и тащит дальше по улице. — У нас нет подарка, но мы же должны как-то отпраздновать твой день рождения! Пойдём, угощу тебя обедом. Сейчас ведь примерно обеденное время, верно? Так что думаешь? Ледяной принц остаётся со связанными злодеями, в то время как Невесомая девушка ведёт их глубже в город. Люди ей вслед оборачиваются, но Изуку давно привык — они и его поражали. Так что люди просто не могли не смотреть; однако почему же, спрашивается, никто не знал о них как о героях? Любой мог бы сказать с первого взгляда, что они удивительны. Их лица должны были быть на каждой плоской поверхности. Они обедают в соседнем ресторане на вынос. Гамбургер Невесомой девушки размером с её голову. Когда же к ним присоединяется Ледяной принц, он только заказывает ванильный молочный коктейль. Они едят в парке возле дома Изуку, скрестив ноги на травянистой поляне. Изуку жуёт свой бургер и свободной рукой роется в земле. Сухая. Он помнит, как его держали здесь под водой. Помнит ожог своих лёгких; прилипшую к его одежде грязь и палку, что вырезала на нём кровавую линию, когда он пробирался через воду рядом с Фроппи и Невесомой девушкой. Изуку опускает свой бургер. — Ты не стала старше, — говорит он. И Невесомая девушка застывает, а Ледяной принц ставит свой молочный коктейль. — Я не… — начинает она и замолкает. — Я знаю, что ты мне ничего не скажешь, — продолжает Изуку. — Ты никогда этого не делаешь. Невесомая девушка кладёт руку на кудри Изуку, когда же он смотрит на неё снизу вверх. Она кажется такой извиняющейся, такой расстроенной разочарованием Изуку, и он понимает, что, возможно, они вовсе и не хотят хранить от него секреты. Они вовсе не злые. Не из тех людей. — Нам очень жаль, — в этот раз первым подаёт голос уже Ледяной принц. — Очень. Это не потому, что… Мы бы сказали тебе, если бы могли. — Но мы не можем. — Нет, — у Невесомой девушки столь расстроенное выражение лица, и оно так отличается от её обычной игривой улыбки, — мы не можем. Изуку роняет свой гамбургер. Невесомая девушка тянется к нему, пытаясь остановить его от соприкосновения с грязью, но Изуку хватает её за запястье раньше. Он, наконец, завладел их вниманием. Он удивлён собственной смелостью. Слова лезут ему в горло, и он должен высказать их — они должны это знать. — Спасибо, — начинает Изуку. — Спасибо, что всегда спасали меня. Спасибо, что пришли. И за то, что вы мои друзья. — О. О, Изуку… — Тебе не нужно благодарить нас, — заканчивает за неё парень. Изуку качает головой столь сильно, что кудри его касаются щёк. — Нет, я хочу! Вы заслуживаете благодарности. Так что… Спасибо. Ещё раз. Невесомая девушка бросается вперёд и тащит его в объятия. Они уже не в первый раз обнимаются. И даже не во второй. Изуку теперь выше. Не такой высокий, как она, не такой высокий, как Ледяной принц или другие, как Жёлтая Мощь, но он выше, чем был, когда они впервые встретились почти десять лет назад. Изуку другой, чего не скажешь о Невесомой девушке. Она тёплая, её комбинезон дополнен бронёй и пахнет озоном с ванильными духами. Она хорошо обнимается. Он задаётся вопросом, а кто научил её так обниматься — яростно, как будто каждое объятие — её последнее. — Есть ли ещё кто-нибудь из вас? — спрашивает Изуку. — А скольких ты встретил? — Девятнадцать. — Нет, — говорит она. — Больше никого нет. Это все. На прощание приходят объятия и от Ледяного принца. Он такой же. У него температура два градуса, от него слабо пахнет дымом, а руки сильные и с длинными, как у пианиста, пальцами. Он очень красивый. Иногда Изуку трудно на него смотреть, потому что каждый раз его лицо точно горит. Они машут ему на прощание. А он стоит там, на углу парка, и смотрит им вслед, пока они не сворачивают за угол и не исчезают. Если бы он погнался за ними, завернул за тот же угол, то увидел бы пустую улицу. Ни одного из них не будет видно, как будто их никогда и не было. Когда он возвращается домой, то пишет в своём блокноте редкие заметки. Сегодня почти ничего нового, но для него уже каждая деталь имеет значение. Всего девятнадцать героев, как сказала Невесомая девушка. Девятнадцать. Какое странное число. Двадцать он мог бы понять — двадцать имело бы смысл. Двадцать — это класс. Но девятнадцать кажется неполным. Изуку крепко зажмуривается и делает вид, что он — его недостающая часть. Он закрывается от видений своей средней школы, с нависающими над ним одноклассниками и окружавшими его стенами, когда грудь Изуку чувствует себя напряжённой. Он не думает о Каччане. Не думает даже о Всемогущем. Все его мысли занимают его девятнадцать друзей. Сегодня он впервые провёл день рождения с ними. То, что произошло в парке, должно было принадлежать мечте, но оно было реальным; Изуку всё ещё помнит острый вкус соуса гамбургера, ощущение травы под рукой и тепло чужих объятий. Он думает о том, чтобы быть последним кусочком головоломки для завершения тайны. Он думает о том, чтобы быть пропавшим членом группы из двадцати, а не девятнадцати человек. Он думает о своих друзьях, стучащих в дверь и объявляющих, что они останутся. Что они больше не исчезнут. Что Изуку стоит того, чтобы остаться. Когда он снова открывает глаза, видение исчезает. У него мокрые щёки. Он трёт лицо и сердито смотрит на открытый для рисунка Генезис и Наушники с последнего раза, когда они объединились, чтобы спасти его от злодея, дневник, но заставить себя закрыть его он не может. Он мечтал о своих друзьях с пяти лет. Неудивительно, что он так сильно скучает по ним, что эта боль в груди всё никак не проходит. И никогда не пройдёт, думает он. Пока его друзья не останутся с ним. Не то чтобы это когда-нибудь случится, хотя… Изуку привык к невозможным мечтам; он может жить с ещё одной.