Алый цветок брахмана

      

Недуг не утаить, коль имя ему – эго

      Собрание дюжины для выяснения обстоятельств смерти Раджа стало первым, на котором Рам предстал в роли единственного наследного сына и главы рода Дубей. За несколько часов до отъезда Рам поднялся в кабинет брата для ознакомления с лежавшими там документами по текущим делам рода. Он не входил сюда с того самого дня и сейчас не спешил открывать дверь. Наконец решившись повернуть ручку, Рам задержался в проеме – запах кабинета ударил наотмашь – все здесь пропитано его братом. Вот его кресло, всегда плотно придвинутое к массивному деревянному столу. Слева на столе, педантично уложенные стопкой бумаги. Рядом с бумагами Радж хранил ежедневник для личных записей, он и сейчас лежит там. Справа – Ригведа – старший брат неизменно читал ее каждое утро, хотя давно мог цитировать гимны не глядя. Все в этом кабинете было таким, как и прежде при Радже. Не было лишь самого Раджа. И пусть Рам был готов к этому дню, сердце все равно предательски щемило. Быть сильнейшим из ведающих – великий дар и жестокое проклятие. Видение, в котором он, младший наследник, занимает главное кресло этого кабинета долгие годы было его личным кошмаром. Рам никогда не боролся за власть, потому что знал – однажды она сама перейдет в его руки. Он лишь надеялся, что это произойдет не так скоро. И что судьба не будет так жестока, заставив его любимую лишить его брата жизни. Рам никогда не смог бы простить Раджа за предательство, за позор, что камнем упал бы на их род, узнай об этом кто-то еще, за боль, причиненную его возлюбленной, за ее слезы и бессонные ночи, проведенные в скорби по Кайрасу. Рам не забудет и то, как Радж заменил ему отца. Пусть в своем воспитании тот не был мягок и ласков, однако все, что Радж знал сам, он передал младшему брату. Воспоминания настигли Рама лавиной, стоило ему опуститься в то самое кресло:       Подростком Рам часто сидел по ту сторону стола. Каждый день перед вечерней службой Радж требовал отчет о проделанном младшим братом за день. Сколько страниц было прочитано, сколько новых иностранных слов было выучено, хорошо ли Рам понял слова новой тантры, выполнял ли сегодня упражнения. Невыученный урок отпечатывался алой отметиной на детской коже, даже если весь день до прихода брата Рам мучился от мигреней. Традиционное обучение в семье Дубеев включало в себя не только доскональное изучение священных текстов – занятия по этике, точным наукам, языкам, культуре, политике и истории проводились, чередуясь, каждый день. Утром Рам зубрил тексты тантр, в обед учил английский и арабский языки, вечером пытался осмыслить политические трактаты. Радж видел, что обучение жреческим обязанностям дается Раму слишком легко. Настолько, что самого Раджа это даже раздражало, ведь в их семье жречество передавалось от отца к старшим сыновьям, а все указывало на то, что к нему боги не были благосклонны, наделив особенными способностями лишь младшего из братьев. Чем старше становился Рам, тем сильнее зерно зависти прорастало в груди его брата. Рита-Шива, никогда не проводивший время с Раджем, отчего-то вдруг принялся обучать Рама, часами беседуя с ним в Калигхате. Богиня все чаще отвечала на его зов, нашептывая свою волю, открывая завесу тайн. И даже храмовые танцовщицы говорили лишь о младшем брате, гадая кого тот выберет для проведения ритуала. Нет, Радж вовсе не ненавидел брата. Он считал, что открытое проявление любви размягчит сердце и так избалованного вниманием мальчишки. Радж стремился выковать в брате стержень, сделать его хладнокровным, лишенным мягкости и слабости. Он приучился быть к брату строгим, прятать свою любовь так глубоко, что со временем и сам забыл это чувство.       Одним из вечеров, когда Рам явился в кабинет для «отчета», Радж положил на стол «Государя» Макиавелли, смерив брата колючим взглядом.       – Ты должен понимать, я столько вожусь с тобой не из любви или забавы ради. А потому, что не могу быть уверен в том, что богиня не уготовила для меня той же участи, что и для отца. И тогда тебе придется вести наш род, поэтому слушай и запоминай…       «…наследному государю, чьи подданные успели сжиться с правящим домом, гораздо легче удержать власть, нежели новому, ибо для этого ему достаточно не преступать обычая предков и впоследствии без поспешности адаптироваться к новым обстоятельствам. При таком образе действий даже посредственный правитель не утратит власти, если только не будет свергнут особо могущественной и грозной силой, но и в этом случае он отвоюет власть при первой же неудаче завоевателя…       …в чужой по обычаям и языку стране завоевателю следует также сделаться главой и защитником более слабых соседей и постараться ослабить сильных. Таких всегда призывают недовольные внутри страны по избытку честолюбия или из страха. Порядок же вещей таков, что, когда могущественный государь входит в страну, менее сильные сразу примыкают к нему – обычно из зависти к тем, кто превосходит их силой, – так что ему нет надобности склонять их в свою пользу, ибо они сами охотно присоединятся. Надо только не допускать, чтобы они расширялись и крепли, и тогда, своими силами и при их поддержке, нетрудно будет обуздать более крупных правителей и стать полновластным хозяином в данной стране…».       И Рам запомнил эти слова. Он слово в слово воспроизвел бы их и сейчас.       

Несколько дней спустя

Резиденция Басу

      

Иногда тигру приходится обращаться змеем.

             Рам Дубей стоял во главе стола, который равным расстоянием разделял их с лордом.       – Я не поддержу это, господин де Клер.       – Мистер де Клер, и я не…       – Мистер вы для своей диаспоры, а на моей земле вы гость и обязаны играть по правилам принимающей стороны.       Лорд лишь усмехнулся словам брахмана.       – Вы стали забывать, что я наместник короны на этой земле.       – Без поддержки дюжины корона вскоре превратится для вас в терновый венок, губернатор, – Рам блефовал, но говорил и держался так уверено, что Кристиана постепенно начали одолевать сомнения, не упускает ли он из виду что-то важное.       – Смена власти не повод для отмены прежних договоренностей.       – Повод. Еще какой, – слова вылетели из уст брахмана почти с насмешкой.       Лорд, вальяжно развернувшись, обратился к Видии.       – Госпожа Басу, похоже ваши взгляды меняются стремительно как течение в Ганге.       – Басу на стороне Дубея. Это все, что я могу сказать вам, лорд де Клер.       Видия уверенно обошла стол, чтобы встать напротив лорда, рядом с Рамом.       – Я тоже поддерживаю Дубея, – в беседу вмешался Камал, единственный из присутствующих, кто имел законное право говорить от лица Деви.       – Планируете пристроить к Дубеям сразу обеих? Как удобно, господин Рай.       Кулаки Камала сжались с той же силой, что заходили желваки на его челюсти, однако он смог удержаться от способного привести к открытому конфликту ответа.       – Думаете мне требуется ваше дозволение? Предложение уже было принято госпожой Шарма, – не отступал англичанин.       Рам видел, как тяжело его оппоненту дается напускная уверенность. Чем выше становился градус злости Кристиана, тем сильнее его задевал холодный бесцветный тон Дубея. Тем гуще по венам брахмана растекалось зловещее удовольствие.       – Вижу, вы не настроены на мирное урегулирование вопроса. Что ж, мои условия вам все равно придется принять.       Кристиан буквально слышал, как кипит его собственная кровь с каждым произнесенным Дубеем словом.       – Как вы знаете, лорд де Клер, мой брат недавно был убит. Мне бы очень не хотелось, чтобы из-за вашего брака тень этого преступления легла на честное имя госпожи Шарма.       Рам выжидающе обратил взор на Кристиана.       – Что за вздор вы несете? Подозреваете меня? Вы не в своем уме.       – Признаться, мне и самому не хотелось в это верить, однако господин Рай нашел запонку с вашими инициалами в руке моего дорогого брата, – Камал уверенно кивнул этой реплике.       – Полагаете, я надел бы запонки с собственными инициалами на планируемое убийство? – лорд заливисто рассмеялся. – Господин Дубей, будь это я, разве вы позволили бы мне встретить еще один рассвет? – он повел бровью, не теряя зрительного контакта. – Держите меня за идиота? Вам никогда не доказать вашу абсурдную версию. Вы и сами это понимаете.       – Нужны ли доказательства, если слух об убийстве Махараджа Бенгалии и найденной при нем запонке генерал-губернатора распространится по всей Калькутте? Угадаете, с какой скоростью по всему, пока еще подвластному вам, региону начнутся восстания?       – Я вижу к чему вы клоните. Смелый ход для только что обретшего власть. Пожалуй, вы и впрямь опаснее вашего предшественника, – на лице Кристиана скользнула ребяческая ухмылка, – играть с сильным соперником даже интереснее.       Лорд смерил Рама оценивающим взглядом.       – Что ж, вы не оставили мне выбора – я отзываю предложение о помолвке. Но не думайте, что выиграли войну, это лишь первое сражение.       Видия глухо выдохнула, оперевшись ладонями на стол, как только Кристиан покинул зал.       – Ты безумец, Дубей, – процедила Басу и удалилась.       Рам опустился на кресло, скрывая бурю внутри. Он понимал, что сегодня вышел победителем, но не считал случившееся своим триумфом, хотя итогом этой схватки был впечатлен и сам Кристиан. Генерал-губернатор не ожидал, что новый лидер дюжины сможет так хитро и цинично использовать смерть собственного брата для достижения личных целей, но хладнокровие соперника лишь подстегивало. По правде, лорду было безразлично, какую именно цель преследовал Дубей – будь то укрепление своей власти, стремление освободиться от английского господства или влюбленность в наследницу шахт – теперь Кристиан хотел лишь доказать свое превосходство. Любой ценой. Рам же знал – лорд прав, войну еще лишь предстоит выиграть.       Камал уходить не спешил. В несколько шагов он оказался рядом с Дубеем, усаживаясь на соседнее кресло.       – Я не слепой, Рам, и вижу, что происходит между тобой и Деви. Я знаю, что ты сделал это ради нее, но, – мужчина сделал небольшую паузу, цепко всматриваясь в собеседника, – если из-за вашей с лордом борьбы пострадает она – ответишь головой.       Дубей уважал Камала за былые заслуги, за отвагу во время восстания, но самое главное – за заботу о Деви. Уважал, но не мог отбросить издержки своего нового положения, он не мог позволить кому-либо пренебрегать субординацией в своем присутствии. И потому Рам смерил Камала взглядом, приподняв бровь в немом намеке на то, что тон беседы выбран господином Раем неверно.       Камал же хотел бы сбить спесь с этого наглеца. Он считал его слишком молодым, излишне самоуверенным и дерзким для титула Махараджа. Выходка с лордом казалась ему безрассудной и отчасти даже беспринципной. Смотря на ведающего, Камал думал о том, смог бы сам поступить таким образом, смог бы манипулировать смертью брата для блага своей возлюбленной? Думал, но не находил ответ. Однако не мог не уважать Рама за смелость, которую тот демонстрировал с первых дней своего правления. Камал надеялся, что брахманской мудрости Дубея хватит на то, чтобы не допустить непоправимых ошибок. Он также был благодарен Раму за то, что после смерти Раджа, тот всячески поддерживал Амриту: взял на себя ответственность за жену старшего брата, публично назвал ее членом семьи Дубей, выделил несколько комнат в имении для нее и будущего ребенка.       Камал собирался уже уходить, когда Рам обратился к нему, не выдавая эмоций:       – Господин Рай, мне нужно твое благословение. Назначь день, и я приду по всем правилам.       Брови Камала взлетели, словно он не верил своим ушам.       – Хорошо, будь по-твоему. Только учти, господин, вторую затянувшуюся помолвку Дубеев я не позволю. И постарайся не умереть сразу после свадьбы.       Камал по-отечески постучал по плечу Рама. Низкий бархатный смех брахмана заполнил комнату.       

Вечер того же дня

Резиденция Шарма

      Дивия сидела в своем кабинете, окруженная многочисленными отчетами, доносами и обращениями работников шахт. Ее настроение можно было сравнить с надвигающейся тучей, готовой вот-вот разверзнуться. Несколькими часами ранее у нее состоялся крайне неприятный разговор с генерал-губернатором, оставивший мерзкий липкий осадок.       Рам вошел в кабинет, озаряя Деви самодовольной улыбкой.       – Жду благодарностей, ракшаси. Твой Махарадж постарался, избавил тебя от помолвки с лордом, – проговорил заигрывающей интонацией.       – Я знаю. Он лично сообщил мне это сразу после собрания, на которое ты не посчитал нужным меня пригласить.       Шутливые искры в глазах Рама вмиг сменились недобрым огнем.       – Повтори.