The heart wants what it wants

— …О чём задумался? — Чу Ваньнин молчал так долго, что Ши Минцзин решил его окликнуть. В последнее время его экс-преподаватель будто вовсе его не слушал — только вежливо кивал, и с отсутствующим видом пил небольшими глотками горячий чай. Гулять вдвоём по выходным стало с некоторых пор их небольшой традицией, но, чем больше они проводили времени вместе, тем становилось очевидней, что Чу Ваньнин сам себе на уме. Ваньнин, застигнутый врасплох, вынырнул из секундной прострации и, осознав, что должен ответить на вопрос, пожал плечами: — Мне не нравится ассортимент в современных магазинах. Какой смысл ходить между полок, часами выбирая одежду, если можно просто заказать всё онлайн? На самом деле, он понимал, что поход по магазинам был лишь поводом для встречи, да и самому ему не хотелось сидеть в новогодние праздники дома — он был только рад, что Ши Мэй позвал его с собой, потому что сам бы никогда не решился так навязываться бывшему студенту. Вот только мысли его по-прежнему были далеки от Ши Мэя. Прошло не так много времени с корпоратива, на котором он наконец бесповоротно осознал, что Мо Жань — вовсе не тот, кого он себе навоображал. В нём было много ни к чему не обязующего флирта и обаяния — и всё это каким-то непостижимым образом сочеталось с жестокостью. Тем вечером он ведь намеренно дал Чу Ваньнину понять, что заметил его в уборной. Либо ему в самом деле было всё равно, что Чу Ваньнин о нём подумает, либо он сделал это назло, решив заставить Ваньнина ревновать — и всё ещё неизвестно, что было хуже. То, как он оправдывался, что помогал девушке застегнуть молнию, могло быть правдой, но верилось в неё с трудом, учитывая, что Ваньнин отчасти подслушал их разговор. — Хочешь, я дам тебе несколько советов? — прервал очередную затянувшуюся паузу Ши Мэй, и Чу Ваньнин в какой-то момент даже решил, что сейчас последуют непрошенные комментарии касательно его увлечённости Мо Жанем — однако Ши Минцзин не умел читать мысли, а потому ограничился наставлениями по поводу выбора одежды. — Ты выглядишь бесподобно в белом. Жемчужно-белая рубашка, ярко-белый шарф — попробуй сменить песочные оттенки на яркие и чистые. Я знаю один магазин, где есть одежда в деловом стиле, и я заприметил несколько вещей, которые бы тебе подошли. — Цветом одежды ничего не исправить, — Чу Ваньнин пожал плечами. — Но, если уж ты настаиваешь… Он ненавидел примерочные, а необходимость терпеть ткань разных текстур на теле вовсе выбивала из колеи — хуже этого было только, пожалуй, глядеть на себя в зеркалах, где в тусклом зеленовато-желтом свете цвет лица казался нездорово серым, словно поганка в лесу. Если бы не Ши Мэй, он бы давно уже просто взял первую попавшуюся водолазку, и ретировался домой. — Идём, — Ши Минцзин перехватил его за рукав и потянул в сторону светящейся витрины. Спустя полчаса страданий в примерчной, уважаемый преподаватель стоял посреди кучи разбросанной одежды в одних брюках, растерянный и злой. Ему хотелось всё бросить и отправиться домой, потому что, казалось, одежду на него попросту не шьют. Мешковатые свитера и пиджаки висели на нём, словно на вешалке, а облегающие фасоны выглядели и того хуже, превращая его в анорексичного подростка. — Уважаемый учитель, вы там в порядке?.. — поинтересовался мягко Ши Мэй из-за ширмы примерочной. — Не хотите показаться? Я с удовольствием вам посоветую что-нибудь. — Всё отлично. Я уже почти определился, — Чу Ваньнин внутренне проклинал тот момент, когда позволил себе надеяться, что этот поход по магазинам не будет такой же пыткой, как предыдущие. Он понятия не имел, что выбрать из вороха вещей, которые ему совершенно не нравились. Всё же не даром в мире существовал онлайн шоппинг — получив посылку по почте, было лень отказываться от убого выглядящего свитера или рубашки. Волей-неволей, купленное приходилось носить. В магазине же Ваньнин видел, за что отдаёт часть своей и без того скромной преподавательской зарплаты. — Можно взглянуть?.. — Ши Мэй, не дожидаясь согласия, отодвинул ширму ровно настолько, чтобы бросить любопытный взгляд внутрь примерочной, и так и не завершил фразу, впиваясь взглядом в рассерженного полуголого Чу Ваньнина. — Я же сказал, всё в порядке, — Ваньнин с силой дёрнул ширму назад, но Ши Мэй ловко перехватил её, не давая преподавателю закрыться. — Ты не определился с размером? — Нет, я… — Чу Ваньнин раздосадованно выдохнул, откидывая с пылающего лица сбившиеся пряди отросших за время каникул волос, — …я знаю, какой размер ношу. — Правда? — Ши Мэй выразительно бросил взгляд на разбросанные вещи и, поддев один из свитеров, недоверчиво прищурился. — Этот верх большемерит. Чу Ваньнин промолчал, нервно стараясь натянуть на себя бельевую майку, чтобы прикрыть худощавое телосложение. Прежде он считал себя среднестатистическим мужчиной средней комплекции, но даже одного случайного взгляда на полураздетого Мо Жаня хватило, чтобы пошатнуть уверенность в себе — а то, что Мо Жань буквально сбежал от него, окончательно сокрушило его самооценку. Пришлось принять факт собственной физической непривлекательности, и признать, что в случае отношений, партнер Чу Ваньнина полюбит его явно не за красивые глаза, или подтянутый торс… хорошо бы знать, за что вообще его можно было бы любить, но и здесь Чу Ваньнин терялся в сомнениях. — Надень вот это, — Ши Минцзин протянул Ваньнину рубашку, напоминающую традиционное ципао. Жемчужно-белый цвет сочетался с аккуратно прошитыми петельками и обтянутыми тканью пуговицами. Однотонный светлый шёлк был одновременно тонким, будто паутинка, и плотным, оставляя на пальцах призрачное тепло. Судя по всему, ткань была натуральной и, вероятно, очень дорогой. Чу Ваньнин опасливо отдёрнул руку: — Сколько это стоит? На ципао нигде не значилась цена, и это не могло не тревожить. Вещь разительно отличалась от того, что предлагал масс-маркет. — Какая разница? Ты ведь пока что ничего не покупаешь, а за примерку не нужно платить. Чу Ваньнин обречённо вздохнул. Он знал, что ему не удастся переубедить Ши Минцзина — тот наверняка хотел, как лучше, а зарплата его позволяла ему покупать изысканную одежду. Мягкое ожидание, написанное на лице Ши Мэя, было последним аргументом. — Хорошо, — Чу Ваньнин кивнул, забирая ципао из рук своего бывшего студента. — Дай мне несколько минут. — Отлично, — Ши Минцзин наконец задёрнул ширму, покидая преподавателя наедине с его сомнениями. Ципао, предложенное Ши Мэем, оказалось прекрасным: внутренняя тесьма позволяла регулировать его посадку, чтобы оно было одновременно не слишком свободным, но и не облегало. Даже в тусклом освещении примерочной светлый шёлк выгодно оттенял белую кожу, ощущаясь при этом невесомым и текучим. Такое ципао Чу Ваньнин мог бы надевать по праздникам, оно бы отлично подошло и для торжеств, и даже для вечера в ресторане. — Ну что? — Ши Мэю явно не терпелось увидеть Ваньнина в обновлённом образе. Чу Ваньнин отодвинул ширму, делая нерешительный шаг вперёд, и тут же запоздало осознал, что не до конца застегнул ворот — тот распахнулся от сквозняка, обнажая ключицы. Ваньнин поспешно поднял руку, прикрываясь. Что Ши Минцзин о нём подумает? Вдруг решит, что он проделал это намеренно?.. — Ваньнин… — Ши Мэй бережно перехватил руку Ваньнина. Мягкость его рук была так непохожа на резкий жар прикосновений Мо Жаня, который сбивал с толку и кружил голову… Ши Мэй улыбнулся, ловко вдевая пуговицы в крошечные петли — так быстро, что лишь мелькали кончики его пальцев. Тепло его прикосновений сквозь шёлк просачивалось, словно растопленный мёд в разогретый на огне чай. Чу Ваньнин подавил желание отстраниться, понимая, как глупо это будет выглядеть. Он не хотел произвести впечатление оскорблённой невинности — наверняка его бывшему студенту даже в голову бы не пришло, что кто-то может расценить подобный жест заботы, как нечто неподобающее. — Готово, — Ши Минцзин отступил на шаг, удовлетворённо улыбаясь. Его миндалевидные глаза сощурились, и Чу Ваньнин в который раз спросил себя, почему всё, что делал Ши Мэй, вызывало неловкость, будь то придержанная дверь у входа в кафе, или другой жест вежливости. Похоже, общение с Мо Жанем в какой-то момент необратимо повлияло на него, потому что теперь он не мог спокойно воспринимать мужское внимание. Как и когда это случилось?.. Он ведь никогда не любил мужчин до сих пор, и, уж тем более, не находил их привлекательными. — Ты выглядишь, словно молодой учёный, — Ши Мэй умел делать комплименты, и он не скупился на похвалу. — Этот наряд будто был создан специально для тебя. Я хочу его тебе подарить — ты позволишь? Возразить Ши Мэю было невозможно — слова застревали в горле комом, настолько мягко и ненавязчиво всё было предложено. Ши Мэй продолжал глядеть на Ваньнина так, словно наслаждался видом распускающихся слив среди снега, а не видел перед собой заурядного преподавателя. Как можно было ему отказать, чувствуя на себе подобный взгляд?.. Чу Ваньнин согласился, мысленно ругая себя за беспечность. Ши Мэй не бедствовал, но в то же время он не был богатеньким лоботрясом. Всё, что он имел, он заработал своим трудом и упорством. Где-то в глубине души ожили угрызения совести: в последнее время Ваньнин, казалось, пустился во все тяжкие, позволяя окружающим тратить на себя деньги направо и налево — чего стоил богатый ужин в ресторане, куда позвал его Мо Жань?.. Он быстро опустил голову, стараясь избавиться от навязчивых мыслей. Если окружающие не ценили свои кровно заработанные юани — кем он был, чтобы их вразумлять? Почему ему было так стыдно, что кто-то тратился на него?.. Он продолжал корить себя весь путь до кассы магазина, следуя за Ши Мэем в тяжёлом молчании, и, возможно, продолжал бы всё так же отмалчиваться, но странное колющее чувство между лопаток заставило его обернуться в поисках непрошенного наблюдателя. На первый взгляд, в магазине все покупатели и продавцы-консультанты были заняты своим делом. Первые — медленно прохаживались между пёстрыми полками и нарядными манекенами. Вторые — сновали от примерочных к стойкам с одеждой. Чуть поодаль, у самой витрины, задумчиво рассматривал ценники изящный незнакомец: темноволосый и темноглазый, стройный, словно ива. Чу Ваньнин буквально в следующую же секунду поймал на себе его мимолётный заинтересованный взгляд — и ему вновь стало не по себе. Этот человек... кого же он ему напоминал? Почему ему продолжало казаться, что за ним следят?.. — Всё в порядке? — окликнул его Ши Мэй, врываясь в его тревожные размышления. — Да, мне просто показалось, словно увидел знакомое лицо. Видимо, обознался… — Чу Ваньнин нервно улыбнулся. — Имеешь в виду того парня в чёрной куртке? — бесстрастно отметил Ши Мэй. — Вы знакомы? Чу Ваньнин тут же завертел головой, снова пытаясь зрительно найти того юношу, но, видимо, он уже вышел из магазина. Он совсем не обратил внимания на куртку — не имел привычки отмечать, кто во что одет. — Он ушёл, — Чу Ваньнин пожал плечами. — Странно, но я так и не смог вспомнить, где его видел. Может быть, он мой студент? Наверное, нужно было сразу подойти к нему… — Не переживай по пустякам, — Ши Минцзин протянул Ваньнину пакет с покупками. — Ты не можешь помнить всех своих учеников — это естественно. К тому же, у тебя сейчас несколько групп: ты сам говорил, что возвращаешься к первокурсникам. — И то правда, — согласился Чу Ваньнин. Остаток дня они с Ши Минцзином провели в кино и кафетерии — и больше никто из них не замечал посторонних наблюдателей. *** …Первая неделя после каникул уже не первый год вызывала в Чу Ваньнине лишь желание поскорее дожить до выходных. Он отвык рано вставать, не желал добираться на работу по холоду, а проводить ранние пары в выстуженных аудиториях, распинаясь перед толком не проснувшимися студентами было отвратительно. Хуже всего, впрочем, было даже не новое расписание с подачи Сюэ Чженьюна, а то, что теперь Мо Жань снова маячил у Ваньнина перед глазами минимум два дня в неделю — и все эти два дня преподаватель Чу мечтал ослепнуть. Всё началось с того, что Мо Жань, обыкновенно молчаливый и погружённый в себя, внезапно обнаружил в себе экстравертность, полгода спавшую в нём беспробудным сном. Теперь он активно общался с одногруппниками, обсуждал общие проекты, и даже был избран заместителем старосты, поскольку сам староста всё чаще прогуливал. Хуже того — теперь Мо Жань всегда первым тянул руку, словно какой-нибудь зубрила. С одной стороны, Чу Ваньнина радовало, что его студент наконец взялся за ум и, похоже, не нуждался в его помощи и наставлениях. С другой… было неприятно наблюдать стайку студентов, вечно крутящуюся перед Мо Жанем, словно тот был местной всезнающей звездой, неким авторитетом. Мо Жаня теперь хвалили и Сюэ Чженьюн, и профессор Таньлан, проча парню блестящую карьеру… Чу Ваньнин с ними молча соглашался, терпеливо дожидаясь смены темы. Ему не хотелось говорить о студенте Мо, хоть прежде он и бывал первым, кто выступал в его защиту. — А как у него обстоит с успеваемостью на твоих парах? — как-то поинтересовался декан Сюэ, заглянув на кафедру в обед. — Вы о ком? — Чу Ваньнин всё ещё надеялся, что декан интересуется своим родственником. Он прослушал половину разговора, потому что проверял самостоятельные. — О нашем новом кандидате в ассистенты, — декан нахмурился. — Ты ведь видел его резюме? Я оставлял его на твоём столе… — С каких пор мы берём в ассистенты людей без высшего образования? — вскинулся Чу Ваньнин, агрессивно щурясь на ворох бумаг, среди которых затерялась нужная. Разумеется, никакого резюме он в глаза не видел, но ответить что-то было необходимо. — У этого кандидата есть опыт работы в СМИ — что может быть лучше для нашей кафедры? — Сюэ Чженьюн пожал плечами. — К тому же, за такую зарплату за дверями не выстраивается очередь из желающих, знаешь ли… — Очередь, может быть, и не выстраивается, — согласился Чу Ваньнин. — Но как этот ваш кандидат собирается совмещать работу на кафедре, учебу, и работу в СМИ? У него две головы, как у Цзяочуна? Он талантлив, как Пань-гу? — Он добросовестный и трудолюбивый, а нам всем не помешает ещё одна пара рук, чтобы вести ведомости, собирать материалы, и верстать методички, — заключил Сюэ Чженьюн. — К тому же, кому потребуется обращаться к ассистенту во время пар? — И то правда, — поддакивал Таньлан, и Чу Ваньнина охватило недоброе предчувствие. Он принялся пересматривать стопку бумаг с особой тщательностью, пока не наткнулся на знакомое фото студнента Мо: в деловой рубашке, и с аккуратно зачёсанными назад волосами, его было не узнать. Широкая улыбка заставила сердце беспокойно сжаться в подступающей панике. Они ведь не могли всерьёз рассматривать на должность ассистента студента-первокурсника, которого выгнали четыре года назад за неуспеваемость?.. Или могли?..