Бойся своих желаний, Сосукэ Айзен

Кабинет директора Яги больше походил на тронный зал, чем на рабочее место главы школы. Темноту пространства разбавляли тусклым свечением сотни восковых свечей. Айзену это показалось крайне расточительным, с учётом того, что в этом мире есть электричество. С другой стороны ему импонировала мистическая атмосфера: воск стекает со свечей на колоны, обвешанные печатями с заклинаниями, в глубине зала сидит директор, в полутьме, словно древний мудрец и… валяет из шерсти игрушки? Ладно, Сосукэ делал более странные вещи за свою долгую жизнь. — Годжо, ты пришел вовремя. Заболел что ли? — буркнул директор, не поднимая взгляда на посетителей. — Что вы, директор, — отмахнулся Сатору. — Я пришёл отчитаться по поводу задания. — Ты изгнал проклятие, что пожирало Мухоловок? — Лучше! — хлопнул в ладоши парень, заставляя директора посмотреть в свою сторону. — Я нашел шамана, что их изгнал! Яга слегка удивлённо осмотрел второго посетителя. Несмотря на большой жизненный и боевой опыт, он совершенно не заметил присутствие парня. — Директор, он будет моим напарником! Яга смерил Годжо недовольным взглядом и пробурчал: — Это уже третий за год. Сходи к психологу, если всё ещё горюешь. Айзен бросил беглый взгляд на Сатору и оценил обстановку: директор раздражен, и его явно не предупредили о госте. Почему он третий — непонятно, но это замечание явно разозлило его нового знакомого. А Яга тем временем продолжил: — Мне хватило претензий от клана Зенин в прошлый раз. Надеюсь, ты не увел его у очередной шишки? А Ичиджи? Он был прилежным студентом, а теперь уехал учиться в другой техникум! Сдавать на права? Годжо, ты… — и дальше в то же духе. Сатору начал краснеть от гнева, и Айзен решил вмешаться, пока его не прогнали, а ещё хуже — не убили раньше, чем он узнает, куда попал: — Здравствуйте, господин директор, — перебил синигами, отвесив низкий поклон для приличия. — Меня зовут Айзен Сосукэ, буду рад сотрудничеству. Яга бросил на него недовольный взгляд сквозь очки: — Для чего ты тут? — Годжо-сан сказал, что тут хорошо платят и что я смогу развить свои навыки. — Максимально честно ответил Сосукэ, натягивая на лицо маску невинности. Яга тяжело вздохнул: — Ладно, покажи ему общежитие. Но за него в ответе будешь сам и обучать тоже — твоя обязанность. — Спасибо, директор, спасибо! — радостно затараторил Годжо слова благодарности и подтолкнул Айзена к выходу. Оказавшись за дверью, молодой шаман вздохнул: — Спасибо, Сосукэ. Если бы ты не заговорил, я бы, наверное, не сдержался. Айзен промолчал. Неважно, что случилось в прошлом этого парня, неважно, чем он мотивируется, важно одно — Сосукэ не доверяет этому хитрому лису. С тех пор, как Хогьеку любезно переместила его в этот мир без возможности вернуться обратно, Айзен постоянно искал хоть каких-то сведений о мире и собственных новых силах. Но в итоге, он зря отбатрачил год в закусочной, где терпел унижения, и постоянно ругался с дедами. Он самостоятельно научился контролировать местную духовную энергию, изгонять проклятия, но не встречал ни одного синигами или местных шаманов, как их назвал Годжо. Внезапно этот паренёк, Годжо Сатору, сваливается на него, словно снег, на голову и заявляет: «Ты теперь шаман! Ты теперь мой напарник!». И всё бы ничего, но этот самый Годжо, всё время их непродолжительного знакомства, напоминал Сосукэ о Сообществе Душ. Характером он походил на молодого Бякую. Но час назад он снял очки, и Айзен увидел глаза небесно-голубого цвета. «Гин…» — в тот момент у Айзена заболело в груди от горьких воспоминаний. — «Глаза точно как у тебя…» Пока Айзена терзали воспоминания, Сатору показал ему общежитие и предложил любую комнату на выбор. Оказалось, сейчас в техникуме довольно мало студентов, а те, кто есть, предпочли жить на съёмных квартирах. — Верхушка наотрез отказывается принимать тех шаманов, чьи способности слишком необычны, — объяснил Сатору. — Из-за этого у нас слишком мало студентов. Проклятия с каждым годом становятся сильнее, а эти консервативные старые пердуны принимают слишком слабых шаманов, что не доживают до конца первого курса. Айзен молча слушал, осматривая комнату, которая ему приглянулась, а Годжо продолжал жаловаться: — Особенно они обозлились после происшествия с… — вдруг он резко замолчал. Сосукэ обернулся к парню и заметил, что тот снова разозлился. Всего на мгновение, его лицо исказили негативные эмоции, но шаман быстро взял себя в руки. — Ладно, расскажу позже. Тебе нравится эта комната, да? Тогда обустраивайся. Спокойной ночи, — выпалил он на одном дыхании и в спешке оставил Айзена. Синигами вздохнул с досадой и принялся распаковывать вещи, паралельно обдумывая сказанное молодым шаманом. Верхушка, упомянутая Сатору, отказывается принимать студентов с необычными способностями? Ладно, с консерватизмом он знаком, понять можно, но зачем принимать только слабых шаманов? Что за вздор! Одно дело принимать слабых студентов и сильных студентов, чтобы естественный отбор сделал своё дело, но отказывать сильным, хоть и с необычными способностями, попросту глупо. В то же время, если эта самая верхушка так сильна и влиятельна, что позволяет себе отказывать в наборе студентов, почему Годжо не представил его напрямую, а повёл к директору? Нет, стоп! Всё не то! Мыслительная жвачка делу не поможет. Айзен плюхнулся на свежую постель, прикрыл глаза и попытался структурировать вопросы, что его интересовали. Во-первых, насколько его способности сильны или необычны? Во-вторых, какие способности у этого Годжо и насколько он силен? Он точно умеет парить в воздухе, но это же не единственная способность? Сатору молод и фамильярен… Айзен отогнал мысли о новом знакомом, решив, что подумает об этом на досуге. В-третьих, насколько сильна верхушка и директор Яга? Есть ли те, кого стоит опасаться? Годжо обмолвился о каком-то инциденте, после которого перестали принимать сильных шаманов. Видимо, на то есть причина, и её обязательно стоит узнать. Вот так, размышляя о своих новых проблемах, Айзен постепенно погрузился в сон. Открыв глаза, Сосукэ сначала не понял, где находится; лежать неудобно, темно, над головой светит серебристым светом луна. Он поднялся и сел. «Песок? — удивился Айзен. — Я же засыпал в общежитии техникума…» Оглядевшись вокруг, синигами бросило в холодный пот: вокруг песок, белые камни и ни души. Ещё совсем недавно он нарек это место своим царством. Ещё недавно, он восседал тут на престоле из белого мрамора. Этот песок, эту луну и эту ночь он не забудет никогда — Уэко Мундо. «Что я вообще делаю на родине Пустых? Меня забросило обратно в мой мир? Раз такое дело, надо бы попасть в Лас Ночес, там остались кое-какие вещи» — отряхнув с одежды песок, он прислушался к ощущениям в теле. Духовная сила чувствуется, а вот Хогьеку как не было, так и нет. Используя Шунпо, Соуске быстро добрался к твердыне Аранкаров; внутри было необычно тихо и пусто, хотя кое-кто из его творений должны были тут обитать. Да и Куросаки не прогнал всех Квинси, что оккупировали Уэко Мундо; Харибэл с девочками должна была тут устроить настоящий погром, но нет — тишина и пустота. Пройдя по широким коридорам, он оказался в своем тронном зале. На самом троне кто-то сидел. — Айзен-сама, вы рановато, — лукаво улыбнулся Гин Ичимару. Айзен даже глазом не моргнул; он как будто забыл события в Фальшивой Каракуре. Всё вокруг выглядело так естественно, что он даже мысли себе не позволил о странности происходящего. — Гин, — прохрипел Айзен, ощущая странную боль в груди. — Почему ты на моем месте? Где остальные? Ичимару улыбнулся, встал с трона и обошел Сосукэ, заходя за спину. — Какие такие остальные, Айзен-сама? — прошептал синигами на ухо своему командиру и Айзен ощутил, как боль в груди усилилась, а под одеждой потекло что-то тёплое — кровь! — Вы же всех нас убили. Айзен вздрогнул, а Гин отступил от него, оставляя меч в груди, выходя на свет, с лукавой улыбкой и открывая глаза небесного цвета. — Гин… — прохрипел Сосукэ, ощущая головокружение и падая на мраморный пол. — Айзен-сама, — Ичимару присел возле него, доставая что-то из-за спины, вкладывая в руку истекающему кровью командиру. — Вы забыли свой меч. Из последних сил, Айзен посмотрел на «подарок» бывшего подчинённого — катана, Кека Суйгецу из чистого серебра, что уже начало темнеть. Воспоминания о бое и предательстве Гина в Фальшивой Каракуре нахлынули на него волной страха, боли и тоски. Сосукэ почувствовал металлический привкус крови во рту и проснулся. Кто-то рядом позвал: — Братик Сосукэ!.. Айзен вздохнул и присел на кровати. Ощутив лёгкое головокружение и тошноту после сна, он помассировал переносицу: — Не называй меня так… — осипшим голосом попросил Сосукэ. — А как мне тебя называть? — Удивлённо спросил Сатору, что стоял в дверном проёме, держа в руках чехол с одеждой. — Айзен-сама? Айзен —тайчо? От того, как Годжо произнес его фамилию, Сосукэ вздрогнул и ошарашенно посмотрел в сторону парня. Нет, все в порядке, это не Ичимару; пользуясь моментом, он осмотрел незваного гостя, и в очередной раз вздохнул с облегчением — глаза прикрыты повязкой из белых бинтов. Чего-чего, а этот небесно-голубой взгляд в душу он хотел сейчас увидеть в последнюю очередь. — Что, не нравится, Айзен-сама? — измывался Годжо. — Нет, так ещё хуже, — пробурчал Сосукэ, вставая с постели. — Зови как хочешь, но только не так. Пока Айзен разминался, делая зарядку, Сатору бесцеремонно вошёл в комнату и, бросив чехол с одеждой, уселся на не застеленную кровать, от чего у бывшего синигами дернулся глаз. — Что в чехле? — с опаской спросил Айзен, косясь на чехол. — Надеюсь, не очередное проклятие? — Там твоя форма. — небрежно бросил Сатору, наблюдая, как парень перешёл от зарядки к растяжке. — Переодевайся, и пойдем на задание. — У вас есть форма? — безучастно поддержал беседу Айзен. — Да, шьём на заказ. — Я не заказывал форму, — прищурился подозрительно синигами. — Ты нет, а я да, — широко улыбнулся Годжо. — Портные моего клана шили всю ночь под страхом смерти, так что сидеть должна отлично. Стараясь не задумываться над словами шамана, Айзен махнул тому рукой, мол: «Иди, я сейчас». Приняв душ и приведя себя в порядок посредством бритья и прочих косметических процедур, синигами расчехлил форму техникума. И был крайне удивлен: вся одежда была его размера; спортивные брюки отлично сели на бедра, белая термо-водолазка оказалась как раз кстати (на улице осень, ёпта), а черная куртка формы была с высоким воротником, на подобии того, который он носил будучи главой Аранкаров, только на змейке и шире. Конечно, Айзен предпочел бы более традиционную одежду — хакама и хаори, например, но кто ж его спрашивал? К тому же, современная одежда в стиле милитари ему была по душе. К форме прилагался съёмный капюшон на кнопках. Сосукэ решил, что это уже лишнее, и не стал добавлять этот элемент одежды. С мыслями о том, что готовит ему новый день, Айзен покинул крыло общежития и отправился искать Годжо. Шаман нашелся возле кабинета директора, в бодром расположении духа. Как заметил Сосукэ, Сатору сменил форму. На смену ученическому пиджаку пришла ветровка на кнопках, что прячутся вовнутрь. Во всём остальном внешний вид шамана остался прежний. «А так он выглядит взрослее…» — подумал Айзен. — А, Сосукэ, как тебе форма? — полюбопытствовал Сатору, довольно осматривая напарника. — Пристойно, — кратко бросил Айзен в ответ. А что он может сказать? Одежда удобная, не сковывает движения, пошита из дорогой ткани — пристойно. — Ладно, держи, — довольно улыбнулся Сатору, протянув Сосукэ бумажный пакет. — Что ты так смотришь? Не проклятие там, а бэнто. Позавтракаешь по пути на место задания. — Благодарю, — выдавил из себя Айзен, вспоминая о мухоловке, которую припер ему новый товарищ по случаю знакомства. Та самая мухоловка разнесла пол дома, когда Годжо решил её в шутку выпустить, чтобы проверить силы Сосукэ. — Как-то ты подозрительно добр ко мне, Сатору. Годжо громко расхохотался: — Что поделать? Я же хороший парень. Айзен молча шагал к парковке в след за Годжо и жевал онигири, размышляя, что слова «я хороший парень» никак не стыкуются с «шили форму под страхом смерти». Но как бы то ни было, парень явно заботливый, хоть и по-своему. А вот почему, совершенно непонятно. К месту задания их повёз хмурого вида мужчина по имени Обата-сан. Годжо объяснил, что этого двухметрового японца, похожего на гориллу, следует называть только так и никак иначе. Обата-сан любезно передал Сатору папку с материалами дела и молча сел за руль. — Сосукэ-кун, сегодня твоё первое задание, — лепетал радостный Сатору, которому явно было по приколу тащить нового товарища на приключения. — Я хочу посмотреть на твои силы и дать оценку способностям, так что нам предстоит очень опасная миссия. В старой больнице, которую готовят под снос, завелись проклятия. Раньше там был детский онкологический диспансер, и в то время, когда он работал, шаманы разместили там амулет особого уровня — Палец Сукуны. Годжо передал Айзену фотографии здания, построенного где-то в пятидесятых, на вид потрёпанного, но вполне ещё пригодного к эксплуатации. Следующим Сосукэ получил снимки уродливого пальца с печатью и без. Годжо продолжил: — Несколько лет назад мы убрали оттуда палец, так как здание готовилось под снос для постройки нового, но из-за кризиса стройку заморозили, а работы прекратились. Поскольку проклятия рождаются из негативных эмоций и чувств, в этом заброшенном здании за год образовался такой себе выводок или колония. Недавно более сильные проклятия начали пожирать своих слабых представителей вида. Сатору выдержал паузу для атмосферы: — Твоей целью будут пять проклятий Первого ранга и одно Особого, — зловеще прошептал парень, театрально наклоняясь к Сосукэ. — Если не справишься, погибнешь, и тебя сожрут. Сосукэ стоически попытался отодвинуться от навязчивого Годжо, что пытался его запугать и внимательно следил за выражением лица напарника: — Моей целью? — покосился на него Сосукэ. — А что будешь в это время делать ты? Отлынивать от работы? Айзен хотел создать впечатление прилежного работника, но на самом деле ему было любопытно посмотреть на способности Годжо. Сатору ухмыльнулся: — А что, думаешь, не справишься? — Я умею контролировать проклятую энергию и усиливать с её помощью своё тело, но больше ничего не знаю о проклятиях, сражениях и прочем. Может, Годжо-сан любезно продемонстрирует своему подопечному мастерство шаманизма? — Сосукэ с вызовом глянул на парня. — Ты хочешь мастер-класс от великого Меня? — продолжал улыбаться Сатору, даже не думая выйти из личного пространства Сосукэ. — Нет, я думаю, что ты просто слабак, и поэтому оставляешь тяжёлую работу на других, — попытался надавить Айзен и попал не в бровь, а в глаз. Улыбка исчезла с лица парня; он отодвинулся, обижено вскинул подбородок и замолчал до конца дороги. Доехав до заброшенного здания, Обата-сан припарковал автомобиль, учтиво открыл шаманам двери и впервые за всю поездку заговорил: — Годжо-сан, когда мне за вами вернуться? Годжо недовольно зыркнул на подчинённого. Видимо, Айзен задел за живое своими словами, и теперь парень явно злился. — Обата-сан, установите завесу, — нахмурился шаман и спрятал руки в карманы куртки. — Я пойду вместе с господином Сосукэ. При этих словах он посмотрел в сторону тепло улыбающегося Айзена, всем своим видом показывая: «ну что, доволен?» Обата-сан кивнул, сложил пальцы в печать и начал чтение заклинания: — То, что темнее тёмного, чего боятся больше темноты… очисти эту скверну. В след за словами шамана-гориллы над зданием начала расползаться огромная тень, образующая купол. От вида этого зрелища у Айзена волосы встали дыбом. — Значит, вы используете заклинания и барьеры? — прошептал он с восторгом. Годжо улыбнулся уголками губ, довольный реакцией товарища. — Да. Завеса используется для сокрытия места задания от посторонних глаз. Иногда миссии бывают довольно динамичными и разрушительными. Если гражданское население увидит такое, вся наша работа будет напрасной, так как они выбросят ещё больше негативных эмоций. Сатору внимательно следил за выражением лица Сосукэ, пытаясь найти там страх или ещё какую-нибудь эмоцию, но тот оставался непроницаемым. — Ладно, пойдем, — Годжо легонько хлопнул синигами по плечу, и они ступили за завесу. Хотя Сосукэ внешне не показывал своего удивления, внутри он переживал целую бурю разных чувств. Раз шаманы используют заклинания и барьеры, то это, по сути, то же самое, что и кидо, а значит, можно попробовать использовать пути разрушения или связывания в бою. Айзен уже освоил какое-то подобие шунпо, используя старые знания. Что мешает ему опробовать и другие приемы синигами в новом мире? Вот только этот хитрый лис… — Сосукэ, что это ты так повеселел? — покосился на него Годжо, что заметил изменения в сердцебиении нового напарника. — Да так, ничего, — отмахнулся Айзен от вопроса. — Пока что я имел дело исключительно с Мухоловками; как, по-твоему, я должен был изгнать шесть сильных проклятий в одиночку? Шаги шаманов эхом разносились по пустому пространству. Годжо слегка обогнал своего напарника, ступая на ступеньки, что вели на второй этаж: — По правде говоря, я думал, что ты согласишься на эту затею. Твой уровень проклятой энергии равен Особому рангу, вот и подумал, что ты промышлял нелегальным изгнанием проклятий или что-то типа того. Айзен хмыкнул: — До выхода из комы я вообще не сталкивался с подобным. — Выходит, ты получил проклятую энергию, находясь на грани жизни и смерти? Любопытно, — Сатору неспеша вышел на второй этаж и подождал Сосукэ. — И ты понятия не имеешь о проклятых техниках? Айзен отрицательно покачал головой и осмотрел коридор, в котором они оказались. С виду ничего необычного, но нутро подсказывало ему, что с этим этажом что-то не так. — Ладно, введу тебя в курс дела. — вздохнул Сатору, испытывая лёгкое разочарование. В обучении он вообще не силен. — У каждого шамана с рождения есть проклятая энергия, а также врождённые проклятые техники. Это что-то по типу способностей в видеоиграх: кто-то может усиливать своё тело, нанося урон боевыми навыками; кто-то может призывать сикигами; другие же шаманы используют магические способности как чародеи. Некоторые шаманы, как Обата-сан, например, не используют врожденных техник из-за небольшого количества проклятой энергии. Им доступны только простые заклинания и барьеры. Айзен кивнул в знак понимания и осмотрел коридор во второй раз: по стенам начала стекать черная жижа, на которую Сатору вообще не обращал внимания. Из жижи, прямо за его спиной, начало выбираться проклятие, что-то проговаривая… членораздельно? — Шаманы используют врожденные техники, которые… — Эээттт_то бббуде---ет не боооольнооо… — начало пыхтеть проклятие за спиной Сатору, протягивая свои лапы, похожие на человеческие руки, как бы готовясь к какой-то процедуре. — Кааккк к--комарииик укусил…ккомаааррик… — Эй… — зыркнул Годжо в сторону проклятия. — Ты мешаешь мне заниматься обучением. Заткнись. Айзен с интересом прищурился, понимая, что сейчас он увидит нечто увлекательное. Проклятие выскочило наполовину своего тела из стены, словно водяной из болота, пытаясь схватить парня и утащить за собой. Но лапки остановились, как бы обнимая шамана, но не способны коснуться. Словно между ними и телом человека образовалась огромная пропасть, что мешала сближению двух тел. — Ппплохх--ой мааа_чик! — взревело проклятие. — Ттт_ы должен слушаться! Проклятие всё пыталось дотянуть свои лапки, прилагая явно огромные усилия, а Сатору в свою очередь злобно оскалился: — Это ты тут плохой мальчик. Сосукэ, смотри — это одна из моих врожденных техник. Как бы этот парень не старался, он не сможет меня коснуться. — Любопытно, — почесал подбородок Айзен. — А я смогу? — Если я позволю, — искренне улыбнулся Годжо, протягивая напарнику руку. Айзен потянулся в ответ, не чувствуя злых намерений от Сатору, но, коснувшись пальцами теплой, нежной кожи, тут же отдернул руку. Любопытство сыграло с ним злую шутку. Вообще, зрелище его глазам предстало довольно жуткое: проклятие как бы «обнимало» парня из-за спины, явно пытаясь разорвать молодого шамана, а он нежно улыбается Сосукэ, давая потрогать ручку! — Ты страшный человек, Годжо Сатору… — только и проговорил синигами, наблюдая, как всё с той же теплой улыбкой и протянутой рукой шаман скрутил проклятие, и то, с криком, полным обиды, было изгнано. — А то! — подтвердил Сатору, довольно лыбясь. — Это моя Техника Бесконечности! Я могу оттолкнуть или остановить все, что входит в поле моей техники! — А почему техника называется «Бесконечность»? — вопросительно поднял брови Айзен. — Далёкие предки любили пафосные названия, — отмахнулся Сатору. — Пойдем дальше. Этот этаж чист. Айзен еще раз прокрутил в грлове то, как Сатору «изгнал» проклятие: существо буквально разорвало на части, предварительно выкрутив неестественным образом. Он использовал технику? Нет. Техника Бесконечности, как он запомнил, всего лишь отталкивает или останавливает. Так каким образом погибло проклятие? Сосукэ, прищурившись, зыркнул на спину шамана, который уверенно поднимался по лестнице на третий этаж. — Сатору… — негромко позвал Айзен. — Да? — Как ты изгнал проклятие? — Хммм… — Годжо оглянулся через плечо. — Заметил, значит? — Скорее, понял… Шаман остановился и, не оборачиваясь и понизив тон, ответил: — Я его разорвал проклятой энергией, слегка изменив её течение для лучшего эффекта. Опережая вопрос Айзена, он добавил: — Ты тоже так можешь. Проклятия первого ранга с твоим уровнем проклятой энергии словно букашки — надави посильнее, и они просто сдохнут. Айзен хмыкнул: — А проклятия «Особого» ранга? Ты их тоже просто давишь, словно муравьев? Годжо безучастно осмотрел корридор третьего этажа и направился к двери с табличкой «операционная 4»; войдя в комнату, их взору предстало проклятие «Особого» ранга, что расселось на старом операционном столе. Пространство вокруг начало искажаться, образуя причудливые формы. Айзен открыл дверь в корридор, из которого они вошли, и увидел точно такое же помещение, только без проклятия. Сатору оскалился, глядя на проклятие и дал ответ: — Таких, как он — да. Глянув свысока на проклятие, Айзен прищурился, оценивая противника, и уточнил: — То есть, единственной твоей техникой является эта Бесконечность? — Нет, — отрицательно покачал головой Сатору. — У меня хороший набор врожденных способностей, но я предпочел бы обойтись без них. Мне запретили разрушать здание в этот раз. Сосукэ опять словил себя на мысли, что этот Годжо — страшный человек, и приготовился к бою, так как проклятие атаковало резко и без лишних бурчаний себе под нос, в отличие от предыдущего. С явным наслаждением и жаждой насилия оно рвануло прямиком на Сосукэ. Айзен отскочил и начал уклоняться от массивных ударов, а Годжо язвительно заметил: — Ты хочешь утомить его, играя в салочки? Или это у тебя такая тактика ведения боя? Сосукэ уклонился от очередного удара, в следствие которого разлетелось пол стены. — Издеваешься? — спокойно выдал в ответ синигами. — Плохой из тебя учитель. Я до этого изгонял только низкоуровневых проклятий. — И что? Чем этот отличается? — парировал Сатору, подхватывая в воздухе стул, который отбросило ударной волной, усаживаясь на него закинув ногу на ногу. Проклятие его боялось и не смело атаковать. Видимо, хотело сначала перекусить, чтобы поднабраться сил. — Хочешь, чтобы я раздавил его, как это сделал ты? — уже слегка недовольно буркнул Сосукэ, не уклоняясь, а наоборот, ловя удар проклятия и зажимая его кулак в своей ладони. Проклятие удивленно заурчало и заморгало глазищами. — Было бы приятно это увидеть, — отметил Годжо равнодушно. — Ты сильный и не должен распылять свои способности на таких ничтожеств. Айзен лукаво ухмыльнулся и высвободил огромный поток проклятой энергии прямо на проклятие. Существо задергалось в попытке вырваться, но хватка Сосукэ оказалась слишком сильной. Проклятие «Особого» ранга раздулось, подобно воздушному шарику, и лопнуло с оглушительным визгом. Пространство вокруг начало призодить к нормальному виду. Айзен стряхнул пыль с формы, а Годжо довольно аплодировал, вставая со стула. — Ну, как ощущения? — Мерзко. Как будто бы действительно раздавил жука. Я бы предпочел акууратный разрез катаной или всё-таки эти ваши техники. — Но зато мы знаем, что ты на порядок сильнее проклятий, подобных этому, — указал Годжо на место, где было изгнано проклятие. — Ты действительно не владеешь техниками? С таким уровнем проклятой энергии ты должен ими владеть… Айзену крайне не понравилось, к чему клонит Годжо: — Сатору, к чему эти намёки? — прошипел он, подходя в плотную к Годжо. — Чего ты хочешь добиться? — Ну, ну, братец Сосукэ, я просто думаю, что ты не говоришь о себе всей правды. — И ты решил натравить на меня тварей, что способны одним ударом отправить на тот свет? — не скрывая своего недовольства, прошипел Айзен в ответ. — Разве тебе не были нужны сильные союзники? Ты всем своим товарищам такие проверки устраиваешь? Или ты просто хочешь держать врагов поближе, называя их друзьями? Сатору не понравились эти слова. Да, он притащил подозрительного парня с подозрительно большим запасом ПЭ в логово проклятий-каннибалов. Но его ли винить в подозрительности или подлости, когда этот самый парень голыми руками разрывает проклятий Особого ранга без подготовки? Конечно, Айзен и сам был не рад такой демонстрации силы, но что ему оставалось? Иного пути понять новую силу и мир не представилось, а этот Годжо не успокоится, пока не увидит то, что хочет — силу. Айзен понимает это. Он сам таким был… ну ладно, он таким и остался. — Повторюсь: год назад я вышел из комы и начал видеть проклятия. Если ты хочешь меня учить, так учи. Эсли хочешь проверять, то будь осторожен, Сатору. Кто знает, чему я могу научиться во время проверок. Годжо довольно улыбнулся. — Воу, воу! — поднял он руки в примирительном жесте. — Притормози с угрозами, братец Сосукэ. Я был неправ, обещаю исправиться. Айзен вздохнул, не чувствуя облегчения. Хотя слова парня и звучат искренне, в голову ему не залезть, так что придется пока создать доверительные отношения. — Ладно. Это было самое сильное проклятие? Пойдем изгоним остальных побыстрее и выйдем на свежий воздух. Мне не нравится здешняя атмосфера. Хочу посмотреть на голубое небо. Годжо, не теряя оптимизма, поддержал: — Хорошо, идем! Остальные проклятия устроили пир в здании морга. Думаю, мне простят небольшие разрушения… Нашли нужное здание они довольно быстро. Годжо рассказал, как найти проклятие по следу от энергии. Такая информация понравилась Сосукэ, а вот то, что он увидел в морге — нет. Проклятия Первого ранга устроили себе состязания, победитель которого получил закуску из проигравших. Он скривился от отвращения. Конечно, ему доводилось видеть акты каннибализма среди Пустых, но куда этим озлобленным духам до концентрированного воплощения негативных эмоций и чувств? Сатору беглым взглядом оценил состояние своего подопечного и ободряюще хлопнул того по плечу: — Ладно, я покажу тебе ещё одну технику. Тебе же такое нравится, да? Смотри внимательно. Сатору медленно размотал бинты, открывая уже ставшие Айзену ненавистными глаза небесного цвета. Хотя сейчас Сосукэ был слишком увлечен наблюдением за техникой и не словил флешбэк о Гине. Шаман сложил пальцы в печать и начал концентрировать энергию на кончиках пальцев. — Синий, — спокойной произнес он всего одно слово, и шар голубой энергии огромного размера понёсся прямо на ничего не подозревающих проклятий. «Восхитительно!» — про себя изумился Айзен, завороженно глядя на то, как техника Сатору сметает всё на своём пути. Краем глаза он поймал на себе внимательный взгляд Годжо. Тот явно напрашивался на похвалу. — Красиво, — честно признался Айзен, на что Сатору прямо-таки просиял от радости. — Научишь меня? — Сожалею, но нет, — отрицательно покачал головой Сатору. — Это одна из моих особых техник. С таким нужно родиться. Айзен с тоской поднял глаза на небо, что из-за завесы напоминало ночной небосвод Уеко Мундо. — Понятно, — Сосукэ даже не попытался скрыть досаду в голосе. Видимо, ему не суждено обучиться приемам этого мира. Ну, с другой стороны — если удастся освоить кидо с помощью проклятой энергии, то всё не так уж и плохо. Сатору неспеша намотал бинты на лоб и веки, пряча глаза; его новый товарищ не продемонстрировал ему за всю миссию врожденных техник, как он ожидал. Он сделал вывод, что хотя Сосукэ и скрытничал, похоже, что он действительно не знает о мире шаманов. Видимо, он весьма талантлив и быстро учится. Годжо немного успокоился и откинул версию с подпольным шаманизмом. Ну разве что он оставит её как повод для шуток? — Не грусти, братец. Раз у тебя есть такие запасы проклятой энергии, то и техниками тебя не обделили. Айзен спокойно перевел взгляд с темного купола завесы, в котором пытался разглядеть синеву, на Сатору и благодарно кивнул. Они молча вышли за пределы завесы. Там их ожидал обыкновенно немногословный Обата-сан. Годжо махнул ему рукой, и он снял завесу. — Обата-сан, будьте любезны, доложите, что миссия прошла успешно. Мы пойдем перекусим и вернёмся уже своим ходом. — Как пожелаете, молодой господин, — учтиво поклонился помошник и укатил в закат. Напарники отправились обедать в семейный ресторанчик. — Значит, у вас шаманов есть способности, которым невозможно обучиться… — начал расспрос Айзен, что выбрал для них с Годжо столик у окна, удобно уселся и начал листать меню. — Как тогда вы вообще обучаетесь? Как-то очень сильно индивидуализмом попахивает. Годжо, что в свою очередь расселся по-царски, наслаждаясь заслуженным отдыхом, закатил под повязкой глаза от услышанного. — Да, есть таке. В целом, мы обучаемся рукопашному бою, простым техникам и территории. Многие учителя обьясняют базовые навыки управления проклятой энергией и теорию настолько, насколько они могут это себе позволить. Во всем остальном — каждый сам за себя. Если сумеешь развить в себе проклятую технику — молодец. Нет — ты станешь пушечным мясом. Не спасает даже происхождение. Родиться слабым в известном клане — проклятие похуже любого другого. Скоро ты об этом узнаешь. Подошел официант, они сделали заказ, и Сатору продолжил. — Хотя врожденные техники кланов подробно описаны в свитках и современной литературе, без должного уровня проклятой энергии, таланта и толики безумия их не освоить. Так что ты прав — индивидуализм. Принесли заказ. Айзен косо глянул на Сатору, у которого половина пищи состояла из десертов. — Ты сладкоежка? Не боишься кариеса? — Сладкое стимулирует работу мозга! — возразил Сатору. — Что за вздор! Лучше бы занялся каллиграфией — больше пользы, — не сдержался Сосукэ от комментария. — Умников в очках не спрашивали! — выпалил Годжо и тут же пожалел о сказанном, ведь реакция Айзена была крайне выразительной. Парень обижено поджал губы, снял очки, отложив их на край стола и отвернулся от Сатору, глядя в окно. Сатору раздосадовано засмотрелся на парня, оперев голову на ладонь: «а парень-то симпатичный. Чего очков стесняться? Подумаешь…» — Ладно, прости, прости. Хочешь, я тебе дам денег на лазерную коррекцию? Айзен с подозрением зыркнул на Сатору, про себя отмечая, что нужно прогуглить эту процедуру, а сам ответил: — А ты что, неимоверно богат? — Весьма, — небрежно бросил Годжо, понимая, что конфликта он избежал. — Клан Годжо самый влиятельный, а значит, и богатый. Как мой старик помрет, я стану его главой, и тогда все активы клана будут пренадлежать мне. А до тех пор я просто весьма богат. Утвердительно кивнув, Айзен попытался убрать волосы со лба для лучшего обзора, зачесав их пальцами назад. Одна прядь непослушно упала на глаза. Сатору одобрительно присвистнул, на что получил полный презрения взгляд. — Я подарю тебе корекцию зрения. Такую красоту грех прятать за очками. Проигнорировав комплименты, Айзен вернулся к теме беседы: — Значит, врождённые техники шаманы тренируют самостоятельно. И каким же образом можно понять, какая у тебя техника? Годжо пожал плечами: — Без понятия. Я со своими родился и всё. — То есть, ты никогда не стыкался с трудностями в понимании своей силы? Ты так силен с рождения? — Не совсем, — вздохнул Сатору. — Зрение у меня отличное с рождения, Бесконечность и Синий я освоил довольно быстро, а вот Красный… Айзен вопросительно поднял брови, но обьяснений способности не последовало. — Да, чтобы освоить Красный, мне пришлось умереть. Айзен с недоумением открыл рот для вопроса, на что Сатору рассмеялся: — Пару лет назад, один мадао (бесполезный старик) проткнул мне голову клинком, что отменяет любую технику. Его ошибкой было забрать оружие с собой после содеяного. — Понимаю… — Вырвалось у Айзена после череды флешбэков, где его протыкают чем-то острым за участием Хицугаи, Ичиго и Гина. — Что ты понимаешь, Сосукэ? — сразу отреагировал Сатору. — Да так, ничего. Так как ты выжил? Сатору кратко рассказал, как работает обратная проклятая техника. Айзен сразу повеселел — значит, есть сильные техники, которые он-таки может освоить. Сатору обещал познакомить его с девушкой по имени Шоко, которая умеет применять эту технику на других, так как сам Годжо плохой учитель. Айзен с этим фактом согласился, опираясь в своих выводах на первую миссию. — Хорошо, а как насчёт той техники, что применил Обата-сан? Завеса, да? — Ну, это простая техника… — Да нет, я не о том, — перебил Сосукэ шамана. — Ты ведь не читал для Синего или Бесконечности заклинание, а для завесы оно требуется. Каким образом работают заклинания? Годжо задумался, почесал подбородок и дал ответ: — Можно сказать так: читая заклинание, шаман обращается к самой сути проклятой энергии. Иногда для материализация некоторых техник нужна дополнительная концентрация, а заклинания с этим помогают. — Как? — Айзена такой ответ не устроил. — Ну если просто, то проклятия — это своего рода ёкай. Шаман в некоторой степени жрец и обращается за помощью к Ками. Для этого читаются заклинания. Таким же образом мы заключаем контракты и договоры на усиление техники и тому подобное. — К которому Ками вы обращаетесь? — вопрос справедливый. Ками довольно много, да и сам Сосукэ когда-то тоже стал Ками…ну, по сути стал… Годжо помрачнел: — Никто не знает. Шаманы и проклятия с высоким интеллектом повсеместно заключают договоры с Ками, но никто не встречал эту сущность. Возможно, это Бог — творец, но я больше склонен думать об этой силе, как о Гегелевском Духе. — А ты не слишком молод, чтобы оперировать терминологией Немецкой классической философии? — критично прищурился Айзен. — Ц. Я получил хорошее домашнее образование! — парировал Сатору. — Но ты же понимаешь, о чем я говорю? Айзен кивнул. Конечно, он понимал; европейская философия некоторое время была крайне популярная в сообществе Душ. Сам Гегель после смерти попал в европейское отделение и сразу стал звездой. Но сейчас не до приключений философов в мире мертвых. Ну и в принципе, Сатору дал ответ на вопрос: чтобы использовать заклинание, нужно, чтобы оно было адресовано одному из Ками. Значит, нужно в ближайшее время попробовать заклинание хадо или бакудо. Может сработать. — Хорошо, Ками так Ками. Но даже так, вы всё ровно пользуетесь системой рангов? — Знаю, знаю, — вздохнул Сатору театрально. — Это очень неудобно. То проклятие, изгнанное тобой, было Особого ранга, хотя существуют и более сильные, хитрые, умные. Некоторые проклятия настолько сильны и умны, что сами с лёгкостью сойдут за Ками. С ними даже можно заключат контракты, хотя их крайне мало. Айзен развесил уши и жадно впитывал новую информацию, а Годжо продолжал: — Хотя существовали шаманы, обладавшие силой, сравнимой с божественной. Они стали настолько сильны, что считались Ками, почитались как божества, заключали контракты… или шаманы, что порабощали проклятия и могли запросто уничтожить целый город или даже страну… Сатору перешел на шёпот для драматизма: — Двуликий Сукуна — человек, что стал проклятием, пожирая собственных сородичей; Норитоши Камо — позор клана Камо, что попытался вывести гибрид человека и проклятия; Госпожа Тенген — бессмертный шаман, что владеет техниками барьеров; Сугуру Гето — человек, что поглощает проклятия, дабы те становились его оружием. Айзен напрягся, пытаясь скрыть любопытство, а Сатору с ухмылкой спросил: — О ком из них ты хочешь узнать сегодня, братец Сосукэ?