Be My Dandelion

Подсекция 16

!!!(для выделенной части) Луи диагностировали депрессию еще в подростковом возрасте. Сначала никто ничего не замечал и не обращал внимание на симптомы. Никто не замечал, как Луи медленно закрывался. Никто не замечал, что Луи потерял интерес к повседневным вещам. Никто не замечал перемены в режиме его сна и питания. Никто не замечал, что он начал носить кофты с длинным рукавом независимо от погоды. Они ничего не замечали. Все изменилось, когда мама спалила его с лезвием в руке. Луи пришел из школы раньше, чем обычно, и не запер дверь в ванную, потому что знал, что в ближайшие несколько часов он будет один дома. Что вылетело у него из головы, так это то, что у его мамы был выходной в тот день. Она изо всех сил старалась быть как можно спокойнее, осторожно вынула лезвие из его руки, когда слеза скатилась по ее щеке. Она помогла ему очистить раны и перевязала их. — Прости, я просто хотел почувствовать что-то, — прошептал он. — Все хорошо, мой мальчик. Ты будешь в порядке, — сказала она, обнимая его так же, как в ту ночь, когда ему было пять лет и он впервые заговорил с ней. Они отвели его к психологу, и вскоре ему поставили диагноз. Все они помогали ему, чем могли, и избавлялись от всего, чем он мог навредить себе, или следили за тем, чтобы эти вещи были спрятаны. Луи нужен был выход, и, поскольку он больше не мог резаться, он начал рисовать. Это был его способ контролировать свои мысли. Это был его побег: все просто останавливалось, и он просто был. Он был чертовски хорош в этом. Иногда он рисовал руками возле своих шрамов и делал из них что-то красивое. А иногда он просто писал что-то на запястье или на руке, потому что был забывчивым. Музыка помогала, но не всегда. Были времена, когда он не мог слушать песни, потому что они слишком давили, он чувствовал, что вот-вот сойдет с ума. Часто она не помогала, потому что даже на максимальной громкости звук был недостаточно громким, и Луи не знал, что делать, когда музыка не могла заглушить его мысли. Зейн тоже очень помог. Зейн так долго был его убежищем, его маленький кусочек счастья. Рядом с Зейном он чувствовал себя в безопасности. Рядом с Зейном он чувствовал. Когда он начал употреблять наркотики и алкоголь, все полетело к чертям. Это заставляло его чувствовать, будто он парит и портит все одновременно. В какой-то момент он даже перестал принимать таблетки. Он был мудаком, но не признавал этого. Зейн был с ним, и поэтому он верил, что все будет хорошо, потому что Зейн заботился о нем и не позволял этому выйти из-под контроля. Он практически доверил ему свое здоровье, свою жизнь. Зейн не знал об этом, а Луи никогда не говорил. Оцепенение проходило, когда они сидели под кайфом на диване, смотрели друг другу в глаза и видели в них вечность. Но, как уже упоминалось, благодаря Лиаму все это (включая Зейна) исчезло. А Луи остался собирать осколки своего сердца один, нравилось ему это или нет. Он знал, что не одинок, но в это трудно было поверить, когда одиночество было единственным, что чувствовало его разбитое сердце. — Они сказали, что он позвонил в последний момент. Еще немного и он бы умер. Это голос Лиама. Сто процентов. Нужно открыть глаза? Ох, блять, он выжил. Он все еще живой. Он знает, что сам спас себя, но ситуация все равно дерьмовая. Он никогда не думал, что будет делать или что скажет, если выживет. И, честно говоря, даже не верил, что у него получится. Его глаза медленно открываются, веки отяжелели. Солнечный свет пробивается сквозь окна, освещая всю комнату. Присутствующим в комнате не требуется много времени, чтобы заметить, что он пришел в себя. Вскоре они начинают засыпать его вопросами, но Луи не отвечает ни на один из них. — Я облажался, — все, что говорит он. И он прав. Он даже не слушает их протесты. — Что он здесь делает? — спрашивает Луи, мельком взглянув на Гарри, — он ненавидит меня. Луи не обращает внимание на то, что говорит. Снова. А Гарри с Лиамом это прекрасно понимают. — Мне уйти? — спрашивает Гарри. Луи говорит "Да" как раз в тот момент, когда Лиам говорит "нет". Лиам протягивает руку, останавливая Гарри. — Он делает это специально. Он хочет, чтобы мы ушли, только чтобы доказать свою правоту, — говорит Лиам, и Луи еще никогда не видел его таким серьезным. Они пытаются поговорить с ним или, хотя бы, заставить его говорить с ними. Это бесполезно (прямо как я, думает Луи). — Если ты не хочешь слушать нас, то послушай хотя бы это? — просит Гарри, доставая телефон. Он пытается найти радио... стоп, это приложение? Он ищет в интернете? — Помоги, — шепчет Гарри Лиаму. К счастью, они быстро во всем разбираются. — Сначала идет ‘Isn’t she lovely’. Крутая песня. Потом будет авторская, следовательно пою я, а написал ее мой друг, — говорит Найл в микрофон, — посвящается его парню и моему напарнику — Луи. Это ‘Flicker’. А потом голос Найла наполняет комнату. Когда тебе кажется, что твоя любовь больше тебе не принадлежит Когда ты знаешь, что чего-то не хватает В темноте, где мы едва держимся Луи пялится в стену, его глаза настолько переполнены эмоциями, что они не выражают ничего. Он делает вид, что игнорирует песню так же, как игнорировал слова Гарри и Лиама. Тогда положи свою голову мне на грудь И ты чувствуешь, что ничего не осталось Боюсь, того, что у нас было, больше нет Гарри смотрит на него на протяжении всей песни. Его взгляд будто прожигает дыру в Луи. Ему кажется, что его кожа горит. Однако, одна вещь цепляет его, одна строчка, одна фраза. Пожалуйста, не уходи Он еще раз смотрит на Гарри, в чьих глазах горит тот самый огонек надежды. Когда песня заканчивается, и Найл объявляет следующий трек, Гарри убирает телефон. — Я хочу побыть один, — говорит Луи, — пожалуйста. Гарри смотрит на Лиама, спрашивая разрешение, и поучает кивок, означающий, что можно уйти. Уединение и личное пространство — то, чего они не могут его лишить. Единственный посетитель, которого принимает Луи —или с которым он разговаривает— Зейн. Он скучал по Зейну. Они редко виделись, он помнит. Когда он говорит Зейну об этом, в ответ слышит лишь неловкое молчание. Есть вещи, о которых ему не следует знать. Некоторые вещи лучше оставить невысказанными. Что он ценит, так это то, что Зейн приносит его любимые цветы — нарциссы. Из всех людей он открывается Зейну. — Я видел ее, — говорит он, — я видел маму, — объясняет Луи, — но она не была готова снова встретиться со мной. Зейн молчит, предпочитая никак не высказываться в данный момент. Вместо этого он ждет. Он ждет разъяснений. Подталкивать Луи к разговору в данный момент не самая лучшая идея, он знает это. — "Тебе нужно проснуться, Луи" все, что она сказала. — И ты сделал это, — подает голос Зейн, когда Луи замолкает, — ты проснулся. — Я не думаю, что это то, что она подразумевала, — Луи озвучивает свои сомнения и опасения. Ему кажется, что в этом есть более глубокий смысл, скрытое послание, что-то. Входит Лиам. Луи мысленно закрывает рот на замок. Он не совсем уверен, почему играет в молчанку с Лиамом и Гарри, но он доверяет своей интуиции. У него свои причины. Лиам сообщает им обоим, что после разговора с врачами, Луи, наконец, сможет вернуться домой завтра. Дом. Насколько недооценено его значение в предложении Лиама. Дом должен быть —и есть— больше, чем место. Его квартира точно не дом. Интересно, будет ли его достаточно? Может, однажды будет. Он утешает себя, говоря, что это нормально — нуждаться в чьей-либо поддержке ночью. Он говорит себе, что, когда он потерян, можно позволить людям найти выход и стать его светом. Это нормально, позволять людям никогда не давать ему чувствовать себя одиноким. Они заставят вас чувствовать себя как дома. Он настолько поглощен своими мыслями, что не замечает, когда Лиам просит Зейна выйти поговорить. В ходе разговора парни приходят к выводу, что еще не время рассказать Луи. Не тогда, когда он пребывает в таком шатком состоянии. Зейн не упускает возможность сообщить Лиаму, что Луи заметил его отсутствие и спросил об этом. Лиам вздыхает в ответ. Они снова возвращаются в палату, чтобы не привлекать внимание к своему отсутствию. Как уже говорилось, Луи возвращается в свою квартиру на следующий день, и с тех пор его не оставляют без присмотра. Парни пришли к согласию всегда составлять Луи компанию и присматривать за ним. Если бы они были внимательнее раньше, то не оказались бы в такой ситуации сейчас. Лучше поздно, чем никогда, верно? Правила стали строже, чего и следовало ожидать. Теперь дверь полностью открыта, когда Луи принимает душ, а другой человек обязательно сидит в другой комнате. У Луи нет доступа к каким-либо предметам, которые могут причинить вред, и ему не разрешается курить или употреблять наркотики в любой форме и любой тяжести. Луи сидит в тишине, пока Гарри и Лиам присматривают за ним. Он не планирует говорить с ними в ближайшее время, что, похоже, не расстраивает парней. Луи продолжает играть в молчанку. Ему все равно. Время, проведенное с Найлом или Зейном, — самое приятное. Найл всегда был его фаворитом (не говорите об этом Гарри), а Зейн… ну, это Зейн, и Луи всегда будет питать к нему слабость. Луи уже становится лучше, так они думают. Точнее, это то, что он хочет, чтобы они думали. Ему всегда удавалось создать сильную ауру вокруг себя; он не удивлен, вновь замечая, что у него получается одурачивать их. Это немного беспокоит, если честно. В день, когда Гарри входит в квартиру и находит разбитого Луи, разорванного в клочья, выплакавшего всю воду из своего организма, Луи слишком уставший, чтобы притворяться. Маска слетает. Вот он настоящий. Так его воспринимали бы с самого начала, если бы люди только могли видеть душу человека. Гарри быстро бросается к Луи, всегда готовый быть рядом с ним в любое время. Получив разрешение, он, как коала, всеми конечностями обвивает Луи, затягивая его в объятия. Подбородок Гарри лежит на макушке Луи, а он, в свою очередь, оставляет крошечные мягкие поцелуи в качестве утешения. Он потирает спину Луи, призывая своего парня выплакаться, уверяя, что это нормально и очень по-человечески. Когда Луи, кажется, чувствует себя лучше, Гарри пытается завязать небольшой разговор. Бессмысленные разговоры определенно не его конек. По крайней мере, он пытается. Луи ловит себя на том, что начинает смеяться, но не потому, что слова Гарри такие смешные, а потому, что его попытки настолько ужасны. Гарри отшучивается вместе с ним. Он рад слышать его смех. Краем рукава Луи вытирает слезы. — Позволь, — говорит Гарри и берет руки Луи, опуская их только для того, чтобы заменить своими. Гарри обхватывает лицо Луи и большим пальцем медленно скользит вверх и вниз по его щеке, вытирая несколько оставшихся слез и проявляя к Луи такую форму близости, которую он не чувствовал какое-то время. Луи льнет к прикосновению. Ему так хочется, чтобы эти глупые романтические комедии оказались правдой. Было бы замечательно, если бы чьи-то проблемы навсегда решились благодаря их второй половинке. В реальной жизни так не бывает, Луи не наивный. Он это знает. Гарри, похоже, это не беспокоит, и он продолжает говорить о чем-то глупом. Какое-то время он бормочет что-то, задавая случайные вопросы, а затем сам на них отвечает, не обращая внимания на то, что даже не дает Луи ответить. Не то чтобы Луи возражает, он завороженно наблюдает и слушает Гарри. Когда поднимается тема супергероев, Луи внутренне ликует и —ему все равно, перебивает ли он Гарри— начинает говорить. В детстве он настолько увлекался комиксами, что у него была целая коллекция. К сожалению, эту коллекцию пришлось продать, когда он столкнулся с финансовыми трудностями. — Я уверен, что возможность летать стала бы моей сверхспособностью. Только представь, иметь то, чего люди не могут достичь, и я так завидую животным, которые могут летать. Чертовы ублюдки, — говорит Луи, — не затрагивай со мной тему полетов, — предупреждает он, — я бы все отдал, чтобы иметь возможность летать и путешествовать по миру. Мне не нужно было бы беспокоиться о пробках и билетах на самолет. Чертовски обидно, — бормочет Луи, а Гарри усмехается, — что бы ты сделал? Если бы у тебя была такая способность, я имею в виду. — А? Типа возможность летать? — Да, Гарри, если бы ты мог летать, что бы ты сделал? Куда бы ты отправился? Они меняют позу: Луи лежит, положив голову на колени Гарри, и смотрит в его пронизывающие зеленые глаза. — Если бы я мог летать, — бормочет Гарри, — я бы прилетел прямо домой к тебе, — слова слетают с его губ так легко, будто он только что сказал самые простые вещи. Луи смотрит на него с благоговением. Дом. — Ну, серьезно, должно же быть место, куда ты хочешь попасть, что-то, что ты хочешь сделать. Гарри лишь отрицательно качает головой. — Ты — единственное место, куда я хочу попасть. И в этот момент Луи понимает, что это похоже на бесконечность. Гарри тоже знает это. Все ночи, когда он хотел, чтобы Луи остался, лежал без сна, только надеясь, что с ним все в порядке. Луи решает, что преподнести Гарри сюрприз прямо сейчас — подходящий случай. — Мы сделали кое-что на днях, когда зависали у Найла дома, — объясняет он, доставая телефон. Он просматривает свою галерею и натыкается на видео, которое искал. Он нажимает «play» и увеличивает громкость. Гарри стоит на месте, пытаясь сделать вдох. Он будто заморожен, а мир все еще вращается. Он смотрит видео, где Найл играет на пианино, и узнает песню с самого начала. Он узнал бы ее везде, это его комфортная песня. Его сердце замирает, когда он слышит голос Луи. Луи поет. Луи поет его любимую песню. Для него. И он это снимает. Для него. Для Гарри. Когда видео подходит к концу, Луи прячет свой телефон в карман. — Это не так много, но я не всегда буду рядом, когда я тебе понадоблюсь, нравится нам это или нет. Так что я подумал, что это утешит тебя… каким-то образом, когда тебе будет плохо. Это самый внимательный и заботливый поступок, который кто-либо когда-либо делал для Гарри. Тот факт, что в нем участвовали 'Somewhere Only We Know', Луи и Найл, делает ее еще лучше. Гарри не хочет перегружать Луи, поэтому он произносит простое, но полное эмоций «спасибо» и оставляет поцелуй на лбу Луи. — Можно один и моим губам? — спрашивает Луи. Сердце Гарри пропускает удар. Он подарит Луи все поцелуи в мире, если тот только попросит об этом. Через несколько минут их губы встречаются, и они утопают в страстном поцелуе. Гарри не просто чувствует вкус Луи. Он чувствует Луи. Это его любимое чувство. Луи. Луи — его любимое все. Гарри осторожно говорит Луи, как он гордится им за то, что он выбрался из своей квартиры и сменил обстановку. Он не упускает возможности отметить, что всегда гордится им, и говорит это не потому, что Луи нужно это услышать (хотя ему нужно), а потому, что он имеет в виду именно это. Он еще более осторожен и нерешителен, чтобы предложить выйти на улицу, прогуляться, просто побродить или даже покататься на велосипеде. Однако Луи выглядит восторженным при упоминании велопрогулки, и Гарри поражен. [This Is Me Trying by Taylor Swift] Дни катятся так же, как и их велосипедные шины по улице. Они далеко от центра города. Парни мчатся к концам дорог, но дороги бесконечны, а они просто идиоты. Им это нравится. Когда они достигают полей —и Луи может поклясться, что они заблудились— Гарри предлагает сделать перерыв, чтобы перевести дух. Как только они слезают с велосипедов и окружают себя травой, Гарри почти нападает на Луи и валит их на землю. Луи улыбается и не может сдержать смех, который вырывается из его тела. Гарри лежит сверху на Луи и смеется, чувствуя вибрацию в его груди. Он немного приподнимается, чтобы коснуться кончика носа Луи своим. — Дурачок, — смеется Луи. Гарри целует Луи в губы. Он целует Луи в щеку и в висок. Он целует нос Луи и лоб Луи. Он осыпает Луи поцелуями, а его улыбка не исчезает ни на секунду. Дует ветер, и внезапно Луи видит крошечные пряди седины в волосах Гарри. Он протягивает руку и тянется к ним, расчесывая волосы Гарри. Как только он понимает, откуда взялись эти белые кусочки, он заставляет их обоих замереть и оставляет быстрый поцелуй на губах Гарри, прежде чем встать. Он подходит к одуванчику и срывает его, а потом возвращается к Гарри, который с нежностью наблюдает за его движениями, и встает перед ним. — Будь моим одуванчиком, — улыбка Гарри становится шире, когда он смотрит на Луи, солнце делает его глаза такими голубыми, а щеки немного розовыми, — тогда я смогу сдуть тебя. Гарри усмехается и кивает, хватая руку Луи. — Хорошо. — Подожди… значит ли это, что ты исчезнешь? — недовольно спрашивает Луи. — Я никуда не уйду, — успокаивающе отвечает Гарри, — никакой ветер никогда не унесет меня от тебя. Луи сдувает одуванчик, наблюдая, как он движется под действием ветра и танцует в небе. Гарри очарован Луи, и Луи, с ухмылкой на лице, пользуется возможностью и бежит к своему велосипеду. — Быстрее! — кричит он, и Гарри следует за ним, хихикая. Они снова в пути, пытаются найти дорогу домой, не обращая внимания на тот факт, что их дома прямо здесь в форме человека. Луи, будучи Луи, не может не спросить. — Когда мы вернемся домой, могу я сдуть кое-что еще?

Подсекция 17

Луи врывается в квартиру Гарри, кидает свою сумку в спальне и несется на кухню, в надежде, что успеет приготовить ужин. Он достает продукты и думает, что делает это правильно —как человек, который никогда раньше не готовил— но все уже идет не так, как он запланировал. — Не-е-ет! — кричит он, когда слышит звук ключей, открывающих входную дверь. — Что здесь случилось? — спрашивает Гарри, когда Луи одновременно с ним выдает, — что ты здесь делаешь? — Я пришел раньше, чтобы сделать тебе ужин. Что ты здесь делаешь? — Гарри обводит взглядом кухню, которая выглядит так, будто пережила атомную войну. — Эй! Я делаю тебе ужин. — Что ж, ну ты очевидно пытаешься, — Гарри осмеливается прикоснуться к нескольким вещам, лежащим на столешнице, только для того, чтобы скривиться. Луи выдыхает. — Я все засрал, да? Гарри кивает и подходит ближе к Луи. — Но это нормально, — Гарри обнимает Луи, и кто такой Луи, чтобы отказываться от такого предложения? — Да уж, ты весь такой с хуевой тучей талантов, а я даже не могу приготовить ужин. — Тебе не нужны таланты, когда искусство — это ты. Луи усмехается. — Поверить не могу, что ты только что сказал это, — он выпутывается из объятий Гарри, — беру свои слова назад, лучше быть бездарным, чем убогим. Гарри повторяет предложение Луи, передразнивая его, а затем объявляет, что сейчас переоденется и вернется. — Пока меня нет, можешь начинать убирать это безобразие. Луи улыбается —точнее, изображает улыбку— показывая Гарри средний палец. Но тем не менее он слушает и начинает убираться, чтобы Гарри мог приготовить что-то съедобное на ужин. — Лу-у-у-уи, — он слышит голос Гарри из другой комнаты. — Да-а-а, милы-ы-ый, — отвечает Луи высоким голосом, вытирая кухонный стол дочиста. — Это… — пытается сказать Гарри, возвращаясь на кухню, но его прерывает зрелище перед ним: Луи прижимается к столу и тянется к самым дальним его частям, его тело согнуто, а задница выпячена. — Что? — спрашивает Луи, оставаясь в такой позе, и смотрит на Гарри. Гарри просто пялится на него с открытым ртом. — Только не говори, что это заводит тебя, — Луи испускает небольшой смешок. — Ты когда-нибудь делал это на кухонном столе? — Что? — Мы должны попробовать. — Я только что вытер его! — Так даже лучше! — У тебя концерт сегодня! — Как будто мы не успеем кончить до этого времени. — Гарри! — Луи! — Что ты вообще хотел изначально? — Луи возвращается к уборке, намеренно следя за тем, чтобы Гарри хорошо видел его задницу. Не то чтобы ему нужно пытаться поставить свою задницу под нужным углом, но Гарри никогда не комментировал это. — А, да, — говорит Гарри, — это твое? — спрашивает он и достает юбку из сумки. На секунду Луи замирает, но потом продолжает вытирать как ни в чем не бывало, — неа, не совсем соответствует моему стилю. — Это было в твоих вещах. — Это моей сестры. — У тебя нет сестер, — подмечает Гарри. — У меня есть брат! — возникает Луи. — Значит это Лиама? — Да. — Мило, — говорит Гарри и начинает набирать номер Лиама, — привет, Ли... — его прерывает Луи, который выхватывает телефон из его рук. — Ладно, окей, это мое, — выдыхает Луи. Лицо Гарри загорается. — Не смотри на меня так. Гарри не сдерживает улыбку, — ты носишь юбки? — Я, вроде как, хочу носить их. Гарри дарит Луи поцелуй. — И почему я не знал об этом? Не то чтобы у меня не было своего шкафа с платьями. — Просто... это не то, чего люди ждут от меня, — Луи опускает голову. — Не имеет значения, что люди думают или ждут от тебя, — Гарри слегка приподнимает подбородок Луи. Длинные ресницы шевелятся, открывая прекрасные голубые глаза. Гарри наклоняется, утягивая Луи в сладкий поцелуй. Когда они отстраняются, Луи говорит. — Мне немного стыдно. Из-за шрамов. Гарри кивает. — Я понимаю. Не делай ничего, что тебе не нравится. Я поддержу тебя независимо от того, что ты наденешь. Луи снова целует его. — Я чертовски хорошо выгляжу в юбке, — комментирует Луи. Гарри усмехается в губы Луи. — Я уверен, что так и есть. После этого они увлекаются поцелуями, но нет необходимости вдаваться в подробности, верно? К большому удивлению Луи, когда они обедают, выясняется, что сегодняшний день немного особенный. Когда Луи спрашивает Гарри о причине, тот выдает простое. — Потому что ты особенный, — можно с уверенностью сказать, что сердце Луи снова делает ту странную вещь… польщение? Замирание? Что бы то ни было, это было приятно. Луи пытается скрыть улыбку, когда возвращается к еде. Оказывается, весь сет-лист составлен специально для Луи. Каждая песня, каждый текст посвящен тому шатену, которому удалось похитить сердце Гарри. Если честно, Луи не совсем украл его. Гарри охотно и искренне отдал его ему. Он отдал бы Луи что угодно. В сет-листе есть самые разные песни. Несколько примеров: Look After You от The Frey, Grenade от Bruno Mars и Wonderwall от Oasis. А еще Луи потрясен количеством авторских песен. Он нашел чрезвычайно творческим то, как Гарри удалось превратить крошечные кусочки и моменты их повседневной жизни в тексты и мелодии. Он даже прослезился, когда услышал начало «If I Could Fly» (как назвал ее Гарри во время выступления), очень живо вспоминая этот момент, каждое слово значит так много. [Impossible by James Arthur] Для всей аудитории Гарри очевидно, что глаза Гарри, любовь Гарри и внимание Гарри принадлежат одному человеку и только ему. То же самое они могут сказать и о Луи. Это чистая магия, как в комнате, полной людей, им удается существовать в своем маленьком пузыре, в своем собственном мире. Их не окружают люди. Все, что они видят, это друг друга. Ничто не имеет значения, кроме них. Комната наполнена эмоциями их глаз, и их души покидают свои тела, решая объединиться и летать по комнате, танцуя. В тот момент, когда концерт заканчивается, пузырь Луи лопается. Ему хочется ущипнуть себя, убедиться, что все это на самом деле. Он бежит к Гарри и по пути натыкается на нескольких человек, но ему все равно. Он должен добраться до Гарри, и теперь ничто —ни Саманта, ни Зейн— не смогут его остановить. Гарри определенно не был готов, но он сразу же реагирует и ловит Луи, когда тот практически прыгает на него: его ноги плотно обвиваются вокруг талии, а руки Гарри находят свое место на заднице Луи для поддержки (и потому что это задница Луи). Луи не прекращает целовать его, как будто их не окружает толпа людей. — Я полагаю, тебе понравилось шоу? — спрашивает Гарри, когда они отрываются, чтобы перевести дух. Теперь Луи стоит, но руки Гарри крепко удерживают его за талию. Луи не сдерживается. — Мне очень понравилось. — Мы все еще на людях. — Тогда давай уберемся отсюда. Гарри берет Луи за руку и идет на выход из здания, а потом переходит на бег, когда они его покидают. Луи понятия не имеет, что Гарри делает и какой у него план, он просто следует за ним. Он пойдет за Гарри куда угодно. Они бегут по улице, останавливаясь, чтобы атаковать друг друга голодными поцелуями и хихиканьем. Кто-то подумает, что они идиоты, а они просто влюблены. — Вау, это было многообещающе, — выдыхает Гарри после страстного поцелуя Луи. — Мне сегодня «повезет»? — полушутит он. — Поверьте мне, теперь ты «везучий» на всю оставшуюся жизнь, — отвечает Луи. — О, я не против. Гарри снова притягивает Луи для поцелуя, но это не срабатывает, потому что они оба усмехаются. Гарри целует Луи в лоб и снова хватает его за руку, ведя его в неизвестность. Гарри прокладывает им дорогу в их будущее. Луи заинтригован, когда замечает, что они направляются домой, но, к его большому удивлению, Гарри не останавливается около их квартир. Вместо этого он продолжает подниматься по лестнице и не отпускает правую руку Луи. Они открывают дверь и чувствуют, как холодный ветер обдувает их, когда они ступают на крышу. Парни стоят друг перед другом, Луи берет обе руки Гарри и сжимает их. Он смотрит ему в глаза и видит, как в них отражается нарисованное звездами небо. — И что теперь? — спрашивает Луи, чуть повышая голос, чтобы убедиться, что его слышно. Гарри распутывает одну из своих рук и жестом приказывает Луи оставаться на месте. — Эй, мир? — кричит Гарри, — я люблю Луи Томлинсона! Я влюблен в него! — кричит он со всей силы, воздух вырывается из его легких и заставляет его задыхаться, прямо как и Луи, — я люблю то, как он сжимает губы, когда думает!Я люблю его силу! Я люблю то, что он делает меня сильнее! Я люблю блеск его глаз! Обожаю его улыбку и звук его смеха! Я люблю каждую его часть! Я влюблен в него! — Заткнись, мы поняли! — слышится голос, вероятно, раздраженного соседа, учитывая время суток. Беспокоит ли это их? Конечно нет. Мир может закончиться прямо сейчас, и им будет все равно. Они тянутся за еще одним поцелуем, их мысли путешествуют по местам, как и они, и почти физически ощущают каждую химическую реакцию в своем мозгу, каждый взрыв, каждую частицу эмоций, каждую частицу друг друга. — Знаешь, — хихикает Луи, а его руки находят свое место на груди Гарри, — раньше я думал, что любовь только для наивных. — Так, для кого же она теперь? — Определенно, для храбрых, — отвечает Луи, и Гарри быстро чмокает его в губы, — обещаю, что однажды я обязательно скажу тебе это. Отвечу взаимностью. — Не торопись, — отвечает Гарри и притягивает Луи ближе, обнимая.

Подсекция 18

[Love You Goodbye by One Direction] Ночь, когда они вваливаются в квартиру Луи, наполнена поцелуями, хихиканьем и, конечно же, стонами. К их счастью, Лиама нет дома. Луи не уверен, что он задерживается на работе, но, в любом случае, ему плевать. Их губы сливаются в порыве страсти и не разъединяются ни на минуту, утоляя похоть и голод, которые они чувствуют. Губы Гарри спускаются к горлу Луи, не щадя нежную кожу и вызывая громкие стоны из горла Луи. Они целуются у стены, прежде чем быстро раздевают друг друга. Не удивительно, если их одежда порвалась. В итоге Луи сидит совершенно голый на кухонном столе, обнимая Гарри, а их тела плотно прижаты друг к другу. — Разве это не то, чего ты хотел? Секс на кухонном столе? — говорит Луи со сбитым дыханием, а потом снова целует Гарри, — может мне принести фартук? — Заткнись, — выдыхает Гарри с легкой улыбкой на губах, когда он снова атакует рот Луи. Руки Луи блуждают по телу Гарри и находят его член, аккуратно проводя пальцем вверх и вниз по всей длине в попытке подразнить. — Я ненавижу тебя, — глубоко вдыхает Гарри. Как только Гарри удобно устраивается и обводит языком головку члена Луи, последний немного удивляется этому. — П-подожди… — пытается сказать он, простонав, — разве не я должен делать тебе приятно? — Тише, позволь мне позаботиться о тебе. Только в этот раз, — Гарри отрывает рот от члена Луи, чтобы заговорить, а затем заглатывает его. Звуки, издаваемые Луи, ясно дают понять, насколько он доволен, — черт возьми, я люблю твои стоны. Вскоре Гарри понимает, что кухонный стол недостаточно удобный, поэтому они перебираются в спальню. Когда Гарри собирается пальцем проскользнуть внутрь Луи, тот останавливает его. — Я хочу твой язык. Я хочу кончить от твоего языка. И это возбуждает Гарри еще больше. Луи встает в коленно-локтевую, и Гарри начинает подготавливать его, чувствуя, как Луи расслабляется. Он потирает и целует место вокруг дырочки Луи, прежде чем начинает дразнить его кончиком языка. Луи клянется, что слышит симфонии и сонеты, и он готов поклясться, что это похоже на рай. Язык Гарри не отрывается от задницы Луи ни на секунду, а Луи вне себя от радости. Гарри проталкивает язык внутрь Луи, и Луи попытался сказать ему, чтобы он добавил пальцы, когда тот стонет. Гарри не из тех, кто спорит, и с радостью вводит пальцы, после того как добавляет смазку и проводит кончиком пальца вокруг отверстия Луи. Он немного кривит язык, когда добавляет еще один палец, из-за чего руки Луи ослабевают. Они оба болезненно возбуждены, и Луи требуется еще пару минут, чтобы кончить. Он падает на грудь, тяжело дыша, когда Гарри достает пальцы и язык из его ануса. Он видит, как Гарри заботится о своем стояке, и не может поверить, насколько это зрелище возбуждает. — Можно мне, — говорит Луи и проводит ладонью по члену Гарри после того, как получает разрешение, — положи свою руку на мою и покажи мне, как тебе нравится. Другая рука Луи путается в длинных волосах Гарри, дергая пряди так, как ему нравится больше всего. Внезапно разум Гарри затуманивается и он превращается в возбужденного нытика. Луи вытягивает свою руку, чтобы закрыть рот Гарри, прикладывая силу к его подбородку и удерживая рот закрытым. — Я еще не закончил с тобой, — шепчет он на ухо Гарри. — Что ты делаешь? — заинтригованно спрашивает Гарри, замечая, что Луи хватает свои краски. — Я хочу, чтобы ты стал моим лучшим произведением искусства, — Луи кладет мягкую руку на щеку Гарри, а Гарри льнет к прикосновению. — Тогда мы засрем все вокруг, — отмечает Гарри, — Лиам не убьет нас? — Лиам просто позавидует, потому что у него никогда не будет такого секса, как у нас. Это начинается с брызг. Потом они перетекают в красочные отпечатки ладоней по всему телу, ни одна часть тела не остается нетронутой. Краска разбрызгана повсюду. Луи тянет Гарри за волосы, когда они целуются, заставляя его немного отступить и разорвать их поцелуй. Луи осыпает поцелуями шею Гарри и оставляет засосы в нескольких местах. Все заканчивается тем, что Гарри лежит на деревянном полу, а Луи нависает над ним и трахает, каждый раз попадая по простате. Когда они кончают во второй раз, оба покрыты потом и краской. Сделав передышку, Луи поворачивается на бок и смотрит на Гарри, который пялится в потолок. Он наматывает один из локонов Гарри на палец и играет с ним, а затем плавно проводит им по щеке Гарри, заставляя того улыбнуться. Луи оставляет поцелуи на ямочках Гарри, как только они становятся видны, и ложится обратно. [With Or Without You by U2] — Думаешь, соулмейты — навсегда? — Луи прерывает молчание. Гарри двигается и устраивается так, чтобы можно было видеть глаза Луи, поворачивая голову в его сторону. — Я знаю, что мы — навсегда. Луи пытается спрятать улыбку, прикрывая лицо ладонью. Он успокаивается и говорит. — Как думаешь, мы найдем друг друга? В других Вселенных? — Я всегда найду тебя. — Но что если у меня не получится? — спрашивает Луи с сомнением. — Не ищи меня. Я всегда найду тебя несмотря ни на что. Обещаю, — голос Гарри нежный и искренний. Пролежав так еще какое-то время, Луи замечает, что Гарри почти засыпает, и тут же будит его. — Эй! Мы полностью в поту, краске и сперме. Сначала прими душ, а потом спи! Гарри стонет, но Луи все равно тащит его в душ. Они целуются и оставляют кран открытым, прежде чем останавливаются из-за того, что вода становится холодной. Парни выходят из душа и голышом быстро бегут в спальню, роясь в шкафу Луи в поисках удобной мягкой одежды. Их тела плотно прижаты друг к другу, каждая часть переплетается друг с другом, пока они лежат на кровати. Время от времени тишина прерывается, но это не значит, что она некомфортная. Луи знает, что может нарушить идиллию, но ему хочется поговорить об этом. Он пытается объяснить Гарри свое ментальное состояние, как он пережил депрессию, как она началась, что ему помогает и т. д. Он упоминает, что умеет скрывать ее —так же, как и свои шрамы— но в глубине души он надеется, что люди увидят это под маской, которую он носит. Он знает, что с того момента, как подумал, что их отношения могут стать серьезными, в какой-то момент Гарри, возможно, захочет сбежать. Не каждый может «справиться с ним», так твердит ему мозг. — Как и твою травму, никто не может просто смыть мою. Мы оба знаем, что это не так работает. Хотел бы я, чтобы это было так, — он издает смешок. Фильмы и книги все романтизируют, и он немного завидует тому счастью и простоте, которые в них заключаются. Чем он не заслуживает такого покоя? Вскоре он признается еще кое в чем. — Я боюсь, что когда проснусь, я буду совсем один. Отвергнутый. Гарри кивает. — Как это случилось с Зейном? — теперь очередь Луи согласно кивнуть. — Я боюсь, что однажды я проснусь, а тебя не будет рядом. — Я хочу быть первым, что ты увидишь, когда проснешься, — они оба знают, что он имеет в виду каждое слово, несмотря на дразнящий тон. В конце концов, они засыпают. Они будто сливаются воедино, их тела будто склеены. Море нашло свою землю, и они оба хотят отдаться друг другу. В следующий раз, когда Луи просыпается, солнечный свет тревожит его глаза, заставляя их закрыться, прежде чем они привыкают к яркому свету. Рядом с ним нет никаких признаков Гарри, и он думает про себя, как Гарри уже не удалось проснуться рядом с ним на этот раз. Но у них еще полно совместных пробуждений, чтобы компенсировать это, верно? Луи не о чем волноваться. На его тумбочке лежит записка. Почерк Гарри. Гарри нужно выполнить несколько поручений, и он приглашает Луи заскочить к нему ближе к вечеру. Луи уже не терпится увидеть его. Он уже чувствует, как его сердце скучает по нему и его прикосновениям. День проходит гладко. Он, как обычно, сходил к маме на могилу (на этот раз не курил и, да, он гордится этим), вернулся домой и рисовал все остальное время. Лиам до сих пор не показался, что должно быть странно, но он решает, что должен ценить то время, которое он проводит в одиночестве. Он слышит звуки ключа и через несколько секунд дверь открывается, но он не двигается, продолжая покрывать холст своими плавными мазками. Он слышит шаги. Лиам, думает он. Он хмурится, когда шагов становится больше. Может, он привел друга. Круто же. Луи в таком хорошем настроении, и он так наслаждается своим творчеством, что даже не удосуживается представиться новому человеку. После того, как из гостиной доносится несколько шепотов, Лиам приветствует его, когда входит в спальню Луи, тихо постучав в дверной косяк. Луи не отводит взгляд от холста и продолжает работать, приветствуя своего брата в ответ. Затем он слышит и другого —загадочного— человека. Оказывается, это вовсе не незнакомец, а, наоборот, самый знакомый голос в мире. Луи мгновенно поворачивает голову, и перед ним предстают Зейн и Лиам, стоящие друг около друга. — Что случилось? Что я сделал? — его брови взлетают, а в голосе проскальзывают нотки страха. — Ты ничего не сделал, все в порядке, — уверяет его Лиам и подходит к нему, — как прошел твой день? Вся ситуация походит на какой-то сюр. Что им нужно? Он понятия не имеет. — Если честно, мой день проходит отлично. Скоро должен встретиться с Гарри. — Рад за тебя! — довольно говорит Лиам. — Окей, ты напрягаешь меня. Просто скажи это. Что я сделал? — повторяет Луи. Зейн неуверенно делает шаг вперед. — Ты ничего не сделал. Скорее, мы сделали что-то. — От этого вопросов меньше не становится, дружище, — комментирует Луи. Лиам оглядывается на Зейна и делает шаг назад, чтобы встать рядом с ним. Он берет руку Зейна и сжимает ее. Луи поднимает брови, а его рот приоткрывается. — Это... это то, о чем я думаю, верно? — он думает одновременно обо всем и ни о чем. — Ага... — выдыхает Зейн и отпускает руку Лиама, чтобы это не сделало хуже. — Мой бывший, мой чертов бывший и мой брат? — лицо Луи серьезное и не выражает никаких эмоций, — и как долго это продолжается? — Ээ, несколько недель, — отвечает Лиам. — Несколько недель. Хах, — Луи слабо усмехается, — вот почему вы постоянно пропадаете где-то? Безо всяких объяснений. Парни кивают, а в их глазах плещется вина. — И вы скрывали это? Все это время? Вы должны были сказать мне прежде чем делать что-то! — Мы ничего не сказали из-за того, как ты сейчас реагируешь. — Это нормальная реакция для злого парня, который хотел бы знать раньше! Вы, двое, самые важные люди в моей жизни. Я должен знать такое дерьмо о вас! — Тебе не нужно знать все, Луи! Мы годами скрывали вещи и похуже, так что будь доволен! — слова вырываются изо рта Зейна. — Хуже? Ну давай, ударь меня, — Лиам покидает комнату, а Луи кричит ему вслед, — куда ты, блять, ушел? Лиам возвращается менее чем через минуту с ручкой в руке, и Луи не нравится, к чему все идет. Лиам закатывает рукав Зейна и пишет случайное слово на своей коже только для того, чтобы все трое увидели, что оно появилось на том же месте на теле Зейна. — Как долго? — Со старшей школы. — Вы знали, что вы соулмейты все эти годы, но говорите мне это только сейчас? Пока я был в отношениях с тобой? — Луи указывает на Зейна, — разве вы не ненавидите друг друга? Как вышло, что вы внезапно стали пожилой счастливой супружеской парой? Лиам и Зейн пытаются объяснить все, но Луи пропускает все мимо ушей. Он быстро встает, гнев струится по его венам (он не знает почему), и он чувствует, как учащается сердцебиение. Он что-то бормочет, а Лиам пытается его переубедить. — Луи! Луи, хватит, это лишь усугубляет все! — пытается сказать Лиам, но Луи не слушает. Луи спотыкается и чувствует легкое головокружение, его сердце колотится как сумасшедшее. — Ойй, — говорит он, пытаясь опереться на стул, на котором он сидел ранее, но у него не получается и он падает на пол вместе со стулом. Комната кружится, и он не совсем понимает, почему. Это не паническая атака. Это что-то новое. Он слышит, как Зейн и Лиам зовут его. Он слышит многократное «Луи!» но вдруг все чернеет. Голоса исчезают. Потом все возвращается. Но это не Зейн. Это Лиам и... кто-то еще? А потом Луи делает самую последнюю вещь, которую ожидает от себя. Он просыпается. Он открывает глаза. Он открывает глаза, и все, что он видит — белый цвет. — Луи?