Есть ли путь домой?: 3. Кто знает, куда этот путь приведет меня?

      При виде мальчика, стоящего в дверях, у Урсы перехватило дыхание. На нём была синяя парка, слишком для него большая, на покрасневшем от холода лице резко выделялся огромный шрам, окружающий левый глаз и уходящий под линию волос, но всё равно — его нельзя было ни с кем спутать и Урса подумала: спит ли она или это галлюцинации из-за аптечных испарений. Она не была уверена, что здесь продают галлюциногены, но сейчас она не была уверена ни в чём.       — Зуко? — прошептала она, невольно делая шаг вперед. Молодой человек, загородивший полку с имбирем, начал что-то говорить, но мальчик — её сын — перебил его.       — Мама? — выдохнул Зуко.       В следующее мгновение парень бросился, чтобы подхватить падающего Зуко и осторожно опустил его на пол. Урса, сдерживая нахлынувшие эмоции, присоединилась к нему, поддерживая верхнюю половину туловища Зуко. Голова мальчика легла на плечо Урсы, растрепанные волосы закрыли глаза.       — Кустаа! — позвал парень, с беспокойством глядя на Зуко. — У нас проблемы!       — Что опять? — покупатель с бородой подошел к ним. — Ого! Что случилось? Пять минут назад всё было нормально!       Парень кивнул на Урсу:       — Она его напугала.       Урса нахмурилась, но не стала возражать, потому что Зуко пошевелился и медленно открыл глаза.       — Зуко? — позвала она, смахивая с его глаз чёлку. — Ты проснулся?       Он опять закрыл глаза и тяжело вздохнул:       — Я не знаю…       Его голос был намного ниже, чем она помнила, с легкой хрипотцой, которой у него не было в детстве, но сейчас она была. Как и шрам на его лице — красно-коричневое пятно бугристой сморщенной кожи, начинающееся во внутреннем уголке левого глаза, уродующее ухо и искажающее эту сторону его лица в вечной гримасе. Сердце Урсы сжалось от боли при виде такой отметины на её ребенке — кто сделал с ним такое? С болезненной ясностью она поняла, что знает кто.       — Думаю, это можно считать положительным ответом, — пожилой бородач опустился рядом на колени. — Ты хорошо себя чувствуешь?       — Да, — неуверенно сказал Зуко, сел и сжал переносицу. — Мне нужна минутка…       Урса подумала, что лично ей потребуется гораздо больше времени, чем минутка. Пожилой мужчина — парень, кажется, назвал его Кустаа — подозрительно посмотрел на неё.       — Панук, давай отойдем, а? — попросил он. Молодой человек — Панук — встал и, прежде чем отойти за Кустаа в другой конец магазина, посмотрел на Зуко. Урса видела их разговор в углу — оживленную жестикуляцию и всё такое, но ничего не слышала. Она вздохнула и снова посмотрела на сына.       Он казался таким взрослым. Последний раз, когда она его видела, он был десятилетним мальчиком с круглой мордашкой, а не суровым подростком, как сейчас. Его волосы были собраны в пучок на затылке, отдельные пряди выбились и свисали. На шее виднелось небольшое обесцвечивание — шрам от ожога, не такого серьезного, как на лице, но неприятного и имеющего форму мужской руки.       Зуко спрятал лицо в ладони, отвернулся и его плечи задрожали. Урса осторожно положила руку ему на плечо. Мальчик сильно вздрогнул и искоса посмотрел на неё сквозь пальцы покрасневшими глазами.       — Зуко? — сказала Урса, убирая руку. — Извини, что вот так… шокировала тебя. Прошло много времени…       — Я думал, ты умерла! — Зуко задохнулся и слезы потекли по его лицу. — Отец не сказал нам, куда ты пропала!       Вина ударила её, как нож.       — Мне так жаль, — сказала она, чувствуя всю беспомощную недостаточность своих слов.       — Я пыталась защитить вас, — её взгляд остановился на шраме: — Но не смогла…       Неожиданно Зуко бросился к неё со скоростью и силой атакующего лосе-львенка. Он буквально врезался в неё и обхватил руками. Его растрепанные волосы щекотали щеку Урсы. Потрясенная, она обняла сына и поцеловала его в макушку.       — Мама, — прошептал он спустя несколько долгих, сладких мгновений. — Думаю, нам есть о чём поговорить. Много чего случилось.       Урса согласно кивнула, убирая его волосы назад и целуя в лоб:       — Ты прав, Зуко. ***       Любой, кто знал Хакоду и Бато больше двух минут, с уверенностью мог бы сказать, что они лучшие друзья. Они были почти неразлучны — не было ничего, в чем Хакода отказался бы поддержать Бато…       … кроме похода по магазинам. К несчастью для Хакоды, кто-то должен был удерживать Бато от покупки всего, что тому попадалось на глаза. К сожалению, иногда даже Хакода был бессилен.       — Это твоё дурное влияние испортило мне сына, — ворчал Хакода, наблюдая, как Бато расплачивается за набор ложек с инкрустацией спиральными раковинами на черенках.       — А что насчет тебя и твоих драгоценных карт с цветной кодировкой? — парировал Бато, многозначительно приподнимая бровь. — Не преуменьшай своё влияние.       — Карты с цветной кодировкой практичны, — возразил Хакода.       — Ложки тоже. Особенно такие красивые, — Бато выложил деньги на прилавок, разглядывая своё новое приобретение. — Раковины — это просто бонус к практичности. Это улитка-отшельник, верно?       Продавщица кивнула. Хакода вздохнул:       — Это если ты будешь использовать эти ложки.       — Хакода, разве я похож на человека, который не пользуется ложкой? — воскликнул Бато, заработав недоуменный взгляд прохожего. Хакода покачал головой:       — Пойдем уже. Нам еще ламповое масло купить надо и… — он смолк, заметив быстро приближающуюся к ним фигурку с развевающимся куцым волчьим хвостиком.       — Зуко, — подтвердил Бато то, что Хакода и сам уже понял.       — Кто это там с ним? — вслух подумал Хакода. Он узнал Юки, Панука и Кустаа, но не высокую женщину в темно сером платье, которую Зуко держал за руку.       — Вождь Хакода! — выпалил Зуко, приблизившись настолько, чтобы не кричать на всю улицу. Его правый глаз опух и покраснел, что резко контрастировало с широкой улыбкой. Женщина тоже выглядела заплаканной — и кого-то напоминала. А когда Зуко снова заговорил, все вопросы исчезли:       — Шеф Хакода, — повторил Зуко, глубоко вздохнул и продолжил: — Я хочу, чтобы вы познакомились с… моей мамой!       Хакода и Бато переглянулись и взгляды говорили громче слов.       Ох, Хакода, во что же ты влип?