Есть ли путь домой?: 3. Кто знает, куда этот путь приведет меня?

      Зуко уклонился от шуан-гоу Джета и ухмыльнулся:       — Слишком медленно!       Джет фыркнул и снова замахнулся обеими мечами, а когда Зуко парировал их своим дао, недовольно пробурчал сквозь стиснутые вокруг сухой травинки зубы:       — Это нечестно. У тебя были настоящие учителя, уроки фехтования и всё такое!       — Ну, для самоучки ты довольно хорош, — признал Зуко. Он отпрыгнул в сторону, уходя от еще одного выпада. Джет даже крякнул от напряжения, пытаясь его достать, и приподнял бровь:       — Я не самоучка, — он одной рукой отбросил волосы с глаз, а другой парировал удар мечей Зуко, ловя их на крюк и рывком едва не вырывая из рук мальчика.       — И кто тебя учил? — Зуко всё же сумел сохранить равновесие и освободить дао из захвата. Джет пожал плечами:       — Сам научился, глядя, как дерутся другие, — он нанес низкий широкий удар. Зуко отпрыгнул, но тут же пожалел об этом, поняв, что его прижали к ящикам.       — По мне это и есть самоучка, — со скепсисом сказал он, пытаясь найти выход из своего положения. Отразил еще один удар, сделал ложный выпад влево, а когда Джет сдвинулся, чтобы не дать ему уйти, метнулся вправо. Джет зарычал:       — Эй, вот только снисходительным быть не надо! — он развернулся, пытаясь достать противника. Зуко уклонился от замаха, поймал крючки шуан-гоу на свой меч и дернул.       Джет нахмурился и подался назад. Дао Зуко соскользнул с изгибов парных крюков.       — Я не это имел в виду, — Зуко шарахнулся от атаки, а потом наступила очередь Джета парировать мечи противника. В следующее мгновение Зуко почувствовал, как резкий рывок буквально выдергивает из-под него ноги и тяжело грохнулся на палубу.       — Я победил, — самодовольно сказал Джет, выпрямляясь и тыкая Зуко в грудь изгибом своего меча. — Посуду мыть тебе!       — Мы так не договаривались! — запротестовал Зуко, отталкивая крюк и поднимаясь. Он сунул дао в ножны и стряхнул с туники налипшие перья.       — Нет, договаривались! Я мысленно спросил и ты согласился! Тоже мысленно! — объявил Джет, удаляясь.       Зуко просто застонал от досады на этого придурка:       — Это так не работает! Ты свои мысли едва можешь разобрать! Не то, чтобы у тебя их было много…       Джет закатил глаза, сел на ящик, подобрал Юки и устроил её на своих коленях, поглаживая и приговаривая:       — Твой папочка просто неудачник, который не хочет держать своё мысленное обещание, — он покачал головой и разгладил перья гусе-козочки: — Жизнь-боль…       Зуко нахмурился и показал Джету средний палец. Джет со сладчайшей улыбочкой ответил тем же.       — Как насчет матча-реванша? — предложил он. — Проигравший на отжиме в день стирки.       Зуко обнажил мечи:       — Твои слова, не мои. ***       — Как, демоны возьми, тебе это удалось? — ворчала Акела, нанося мазь на разбитую губу Джета, который отпрянул, морщась от такой заботы.       У другой стены лазарета сидел Зуко и сердито зыркал на Джета, прижимая кусок льда к симметрично разбитой губе и десне, кровоточащей в том месте, где рукоять шуан-гоу выбила ему зуб (который и так качался). Джет, в свою очередь, прижимал завернутый в тряпку лед к стремительно затекающему глазу.       — Это Зуко виноват, — заявил Джет, в тоже время, как Зуко (да врет он, ну!) сказал:       — Это всё Джет!       — И какая разница? — сухо спросила Акела, взъерошивая волосы Джету. — Вы оба катастрофы ходячие!       — Зуко никогда бы не сделал ничего плохого! — сказал Кустаа, похлопывая мальчика по плечу: — Правда, племянник?       — Я не твой племянник, — проворчал Зуко.       — Давно хотел спросить, — Джет посмотрел на целителя, — почему ты зовешь его племянником?       — Спроси об этом у Джин, — фыркнул Зуко, поднимаясь и вытирая окровавленные руки о рубашку. — Это она виновата!       Зуко ушел, оставив Джета еще более озадаченным, чем раньше.       Акела покачала головой, встала и помогла встать Джету.       — Иди, не занимай место в лазарете, — проворчала она. — И до конца дня чтобы никаких глупостей, понял?! И Зуко передай!       — За себя ручаюсь, за Зуко — не очень! — сказал Джет. Из-за двери донеслось возмущенное фырканье:       — Я всё слышу! — и показался Зуко, пышущий дымом. Буквально. Джет скривился — больше при виде крови на оскаленных зубах Зуко, чем от страха. Прежде чем Зуко успел еще что-нибудь сказать, Акела быстро встала между ними.       — Эй! Эй! Эй! — она щелкнула пальцами и ткнула в сторону палубы. — Марш отсюда! И поумерьте свои игрища, я только что привела вас в порядок и больше в ближайшее время этим заниматься не хочу! — добавила она, грубо взлохматила прическу Джета, который пытался протиснуться мимо неё. Акела вытолкала обеих мальчиков в коридор и захлопнула дверь.       Зуко скрестил руки на груди и хмуро посмотрел на Джета.       Джет подарил ему свою лучшую ухмылку:       — Говорил же, что ты неудачник!       Он не стал дожидаться ответа Зуко. ***       Стоя на палубе своего корабля, Азула хмуро смотрела на унылый город перед ней. Мрачные, обветшалые здания придавали ему нежилой вид, но по грязным улицам ходили люди, так что он явно был обитаем. Но кто довел его до такого состояния?       — Почему никто не приводит это место в божеский вид? — спросила Азула, ни к кому конкретно не обращаясь. Обычно этими «никем» оказывались Мэй и Тай Ли, но после Инцидента подруги странно отдалились от принцессы. Право слово, этим двоим надо научиться отпускать всякую ерунду!       — Большая часть средств, поступающая в эту колонию, идет на военные нужды, — сказал дядя. — Горожанам достаются объедки и многие не могут позволить себе ремонт. Пойдемте, здесь кое-кто живет, с кем я договорился о встрече.       Он неторопливо спустился по трапу. Азула пошла за ним. Она слышала позади шаги Мэй и Тай Ли, но не собиралась оборачиваться и проверять, как там они. Если они отстанут, значит, они отстанут.       Они шли через город и местные странно на них косились.       Наконец, дядя остановился рядом с чем-то, что выглядело, как цветочный магазин, вынул из рукава клочок бумаги, посмотрел на него, на вывеску, кивнул сам себе и вошел внутрь.       Азула тоже вошла, про себя недоумевая, что им понадобилось в цветочном магазине. Сейчас середина зимы, какие цветы? Разве только импортные — но если местные жители готовы их покупать, то их следует научить правильно расставлять приоритеты.       Не удивительно, что полки магазина были пусты, за исключением нескольких маленьких композиций и сухоцветов, пучками свисающих с потолка. За прилавком стояла женщина лет тридцати пяти, в распущенных волосах которой запутались листья. Услышав звон дверного колокольчика, она оторвалась от чтения свитка и широко улыбнулась:       — Айро! Рада вновь тебя видеть! — она свернула свиток и поклонилась. Ответная улыбка дяди была столь же широкой.       — Воистину, я тоже рад тебя видеть, Нацуко, — он совершил ответный поклон, ниже, чем следовало, и Азула нахмурилась. Женщина — Нацуко — всё еще улыбаясь, посмотрела на неё.       — Я так понимаю, вы племянница, о которой я так много слышала, — сказала она, вновь кланяясь. — Для меня большая честь приветствовать принцессу Огня.       «Еще бы не большая» — подумала Азула. — Я рада быть здесь, — соврала она, улыбаясь. — У вас такой… своеобразный городок.       Это было хорошее определение, которое давало людям понять, что тебе не нравится их город, но не оскорбляло их напрямую. Впрочем, некоторые люди были настолько тупы, что не понимали намеков. Нацуко улыбнулась слишком мило и наклонилась к Азуле:       — А у тебя есть характер, малышка.       Хм, хорошо. Эта женщина, по крайней мере, говорила, что думала.       Дядя Айро безмятежно улыбнулся, не замечая искр в воздухе:       — Как насчет партии в Пай Шо, Нацуко? Возможно, Азула тоже к нам присоединится.       Азула постаралась на показать своего отвращения. Она переросла настольные игры много лет назад — когда пробралась в комнату военного совета и услышала, как планируются настоящие сражения. Вот где были высокие ставки! После них перемещение деревянных фишек по доске, казалось детской забавой. Но альтернативой было сидеть и ждать, когда эти двое закончат партию. Азуле совершенно нечем было заняться, а дядя мог играть в Пай Шо часами! Она сама была этому неоднократным свидетелем. Поэтому Азула сцепила руки за спиной и сказала:       — Звучит заманчиво. Я бы хотела поучаствовать.       Глупый голос в голове прошептал, что она может притвориться, что фишки, это солдаты, которыми она командует, но Азула решительно отбросила эту чушь — не хватало идти на поводу всяких фантастических фантазий, она не Зуко!       Что ж. Придется довольствоваться банальными, скучными фишками. ***       — Я сделала это сама, используя срезанные ветки со своего любимого дерева, — с гордостью сказала Нацуко, ставя игровую доску на стол. — Использовала своё Покорение, чтобы выгравировать символы.       Она взяла фишку и покрутила её в пальцах. По окружности плитки шла кора, словно это был необработанный спил молодой ветки, а цветочный узор в середине был выжжен с помощью Покорения, а не вырезан, как в большинстве наборов.       Азула нетерпеливо постучала пальцами по доске.       — Как интересно, — сухо сказала она. Эта женщина, что, хвастается тем, что сама сделала набор для Пай Шо? — Мы уже можем начать игру?       — Первый ход делает гость, — Нацуко показала на доску. Азула еле сдержалась, чтобы не сказать «Я это знаю, дум-дум», но промолчала, потому что знала, что дядя не любит, когда она грубит людям. Вместо этого она внимательно изучила свои фишки, а потом выбрала одну наугад. Может, так игра станет хоть чуточку интересней.       — О! — воскликнула Нацуко и, перед тем, как посмотреть на Азулу, бросила на дядю загадочный взгляд. — Я вижу, вы предпочитаете гамбит «Белый лотос». Не многие в наши дни придерживаются древних обычаев.       Во имя пламени вечного и любящего, что это за чушь? Азула уставилась на женщину, чувствуя, как на лице помимо воли отражается замешательство, которое она чувствовала. Улыбка Нацуко медленно увяла.       — Или, — сказала она, усмехнувшись, — вам просто понравилась эта фишка, что скорей. Полагаю, теперь мой ход?       Дальнейшая игра прошла без странных (слегка загадочно звучащих) намеков. Азула победила, но ей показалось, что для женщины выигрыш или поражение были одинаково не важны. Потом принцесса уступила место дяде и пошла исследовать город, что в любом случае было более продуктивным занятием.