Проклятие

      —Нет.. Я не хочу это видеть —тихо прошептал Кэйа, но голос дрожал.       Парень сидел на коленях в центре замороженной комнаты, с потолка которой свисали длинные острые шипы изо льда, также падали и снежинки на пол, покрытый инеем. Смотрел он на картину из ледяных скульптур - конец его битвы с Дилюком, где клеймо протекает капитана насквозь. Рагнвиндор выглядел взбешённым, глаза выражали ненависть; Кэйа же наоборот выглядел жалко, подавлен, а рот был открыт в немом крике. Такой вид очень больно колол сердце, заставляя его изнывать от горечи. Позади кавалериста стоял монстр, что наблюдал за дрожащим парнем на полу. Сам он не выражало никакой эмоции, но такое наблюдение вызывало удовольствие. Кэйа обязан пройти через такое, должен прочувствовать, должен подготовиться.       Синеволосый же склонил голову и закрыл лицо руками, сил никаких не было, даже на крик. Хотя это не поможет, всё останется на своих местах. Даже выпить не было сил. У него всегда была заначка в несколько бутылок дома, но сейчас они были слишком далеко, чтобы помочь парню забыться. Слёзы сами текли из глаз Альбериха крупными каплями и, стекая к подбородку, капли на бёдра, оставляя после себя небольшие мокрые следы. Плечи дрожали, а через минуты стали слышаться и всхлипы. В голове крутился рой мыслей; откуда это чудовище взялось, почему преследует его и заставляет проходить через такой ад, где мог видеть его раньше. Ещё мысли шли с Дилюком, если тот узнает, то будет ещё больше испытывать отвращение к бывшему брату, ещё больше возненавидит, узрев в нём угрозу для всех и всего. С такого становилось ещё хуже.       Всё таки Кэйа нашёл в себе силы через час подняться и пойти за выпивкой. Лицо было покрасневшим и опухшим, как и глаза, один из которых был закрыт повязкой. Руки тряслись, в теле была слабость. А чудовище следовало за ним по пятам, наблюдая за каждым движением человека. Но вот только после выпивки, опустошив три полных бутылки, Кэйа ушёл в ванную. Подошёл к овальному зеркалу на стене и стал разглядывать своё отражение. Ужасен. Так выглядит настоящий предатель и бесстыжий лжец. Парень вглядывался в себя довольно долго, после чего взгляд упал на свои руки. Смотрел долго, после чего закатал рукав левой руки. Далее с полочки схватил резким движением бритву и поднёс к запястью, надавливая на вены. Капитан прикусил губу, раздумывая, стоит ли это делать. Дыхание было прерывистым. Нужно, если хочет заглушить душевную боль физической, так он сможет отвлечься. Перенёс лезвие выше и сделал первый порез, медленно, но с напором. Кровь начала собираться капельками, всё увеличивая в размерах, а после и стекать по руке в разные стороны из длинного пореза. Ощущались жгучие ощущения, что помогали отрезвиться и заглушить поток мыслей. И таких порезов становилось всё больше и больше, пока не оставалось свободного места. Порезы накладывались даже поверх других, делая предыдущие ещё глубже. Руки стали дрожать с новой силой и бритва выпала из правой руки в раковину.       Кэйа сразу принялся промывать раны холодной водой, а после же в спешке доставать бинты и перевязывать руку. Было очень больно, но уголки губ были слабо приподняты. Такое действительно помогало, но этот эффект временный. Перевязав себе руку и опустив рукав, парень услышал за своей спиной смешок и обернулся. Молча стал смотреть на серое существо, а после двинулся с места обратно в комнату. Там уже сел на кровать к изголовью и притянул ноги к себе, в руки взял подушку и обнял её. Окно было напрочь зашторено, поэтому здесь царил полумрак, свечи приносили малое свечение, но видно было достаточно. Взгляд снова упал на фигуры изо льда, а после молодой зажмурился, низко опустив голову. Монстр же сел рядом и положил свою руку тому на голову, чуть поглаживая. Молчали оба и тишина напрягала только одного из них.       — Имя... Скажи мне своё имя, если оно есть — попросил тихим шёпотом Кэйа, не поднимая головы и не открывая глаз.       — Глосий — отозвалась существо, пиля парня своим пустым взглядом.

***

      — Смотри! Что это?       — Точно не знаю, но выглядит жутко...       — Хм.. Это же лёд и снег! Но.. Как такое возможно? Да и он не таит на солнце. Как думаешь, сколько оно уже тут?       Ближе к полудню, когда солнце не скупалось на жару, некоторой группе путешественников посчастливилось наткнуться на ледяные шипы, что заполонили собой Озеро Звездопадов. Даже живность была заморожена в движении, теперь те были просто бездыханными ледяными фигурами. И вот как раз люди, видя их, побоялись приближаться, может, это место проклятое и их тоже превратят в лёд? Тогда на этом их жизнь будет окончена, чего не хотелось никому. Люди попятились назад и поспешили пойти в Мондштадт. Там доложат рыцарям, пусть те и разбираются. Но только слухи об этом происшествии разлетятся с очень высокой скоростью; начнётся та суматоха, которую капитан кавалерии так старался избежать. Даже в таверне вечером об этом будут говорить и придумывать причины, возможно, выясняя. У пьяниц своё на уме. Никого такие новости не обойдут стороной, а с тем и до других стран дойдёт. Только если об этом прознают Фатуи, то плохо придётся всем, стоит перестраховаться.       Стоило людям рассказать об этом рыцарям, что пошли передавать это магистру, местный бродяжка нахмурился, пытаясь столковать, что к чему, ведь подслушивал. Проблемы Монда и его проблемы тоже, ведь он ответственен за свой город и мирную жизнь внутри. Нужно разузнать о таком больше, а если нужно, то и самим лично посетить те места появления загадочного льда и мороза. Джинн тут же всполошилась, приказав пригласить к ней Кэйю. Дела пошли плохо без его помощи не обойтись. Действовать нужно сейчас же и без промедления, да и девушка волновалась ещё по поводу просьбы, выполнил ли её Дилюк. Так и с капитаном что-то не ладно происходит. За последнее время очень многое навалилось происшествий и проблем. Только вот по пути к дому Альбериха рыцари столкнулись с виноделом, что стоял возле дома бывшего брата. Смотрел красноволосый на рыцарей с презрением, хмурясь. Патрульным с такого взгляда пришлось переживать холодок, что пробегал по телу.       — Здравствуйте, мастер Дилюк. У нас приказ привести сэра Кэйю к магистру Львиному клыку! — отозвался один паренёк, отдавая честь старшему.       На такое магнат только изогнул бровь в немом вопросе и хмыкнул, скрестив руки на груди и подойдя ближе. Понимал, что Кэйа тоже рыцарь и у тех свои обязанности с работой, но теперь Дилюк точно убедился в своей мысли, что Альберих у себя дома, а не в штабе. Такая гипотеза пришла ему с мыслей, что если с тем что-то конкретное случилось или он что-то натворил, то бесстыжий точно не высунет и носа из дома. Помнил, как в детстве такое всегда случалось и, если кавалерист не изменяет своим привычкам, то такое поведение осталось.       — Я как раз к нему и у меня особая просьба от магистра. Можете идти дальше, да и не факт, что он действительно здесь. Можете поискать его везде, а если он действительно тут, то я сам лично приведу его к Джинн, — сухо кинул Дилюк, махнув рукой и отведя взгляд в сторону — а ещё я потребуют сейчас с вас причину, чтобы мои слова не были бессмысленными, насчёт визита сэра Кэйи к магистру.       И с этих слов патрульные стали в деталях рассказывать то, с чем к ним поступил вызов от путешественников. Такая история вызывала множество вопросов, ответов на которые не было вообще. Но и само по себе так просто это не могло произойти. Так же, с точностью были указаны и следы из инея, оставленные человеком, значит, за этим кто-то стоит. И ведь те шли как из города, так и в него, но прервались у ворот. Это уже серьёзная проблема, так можно было бы вычислить виновного, но ясно то, что это кто-то из жителей Мондштадта. Только для Полуночного героя нет непосильных задач, будь они очень сложны и запутанны, даже если следы прерван и нет ни малейшего понятия и ситуации в полном объёме и кто мог бы быть подозреваемым.       Рыцари всё же ушли, как Рагнвиндор их спровадил, и магнат остался ждать, пока те достаточно далеко уйдут. После же ближе подошёл к двери и стал прислушиваться, хотя и ощущал холод, исходящий изнутри дома. Такое заставило сильнее нахмуриться и сжать кулаки, но ведь тут живёт крио маг, чего ещё ожидать от его обители, тепла что-ли? Всё равно как-то странно, у других обладателей крио способности никакого источения холода нет, если сами только имеют прохладную температуру тела. Тяжело вздохнув, парень всё же постучал в дверь и остался дожидаться ответа, но его не следовало несколько минут. Тогда пришлось постучаться ещё и уже громче, но снова ничего. Такое начинало вводить в замешательство, может, он ошибся? Хотя внутренне чувство подсказывает, что названный брат находится рядом, внутри, в холоде.       —“Неужели не дома? Тогда где же...?” — пронеслась мысли в голове красноволосого.       Дилюк противоречиво относился к своей интуиции, что Кэйа сейчас находился возле двери, прислонившись к стене и слушая. А у синеволосого накатывал страх, за время ночи и утра была изрезана не только рука. Раны, покрытые бинтами, теперь были и на второй руке, талии, бёдрах. Был страх, что Дилюк заметит это, а вот не заметить состояние самого дома изнутри очень сложно, для этого нужно быть слепым. Лучше прикинуться, что его тут нет, и тогда красноглазый уйдёт в лучшем случае, в худшем - вынесет дверь к чертям.       А винодел стоял и ждал, дозывался и стучался; даже угрожал, что если ему сейчас же не откроют дверь, то выломает её и сам зайдёт. Пытался и сам открыть, но лишь раз, поскольку та была заперта. Мысленно проклинал Кэйю, что тот так себя ведёт. Стоял он так час, если не больше. Нервы были на пределе, Рагнвиндор был ужасно зол. Так ничего и не добился, но нутром чувствовал, что кавалерист там. Плюнул на это дело и пошёл прочь от дома, может, гуляет где-то, отловить нужно и допросить обо всём. Только стоило Дилюку уйти, как Кэйа прижался к стене спиной, запрокинув голову, и скатился вниз на пол, сжимая кулаки до появления следов в виде полумесяца от ногтей. На глаза навернулись слёзы, но их парень держал в себе. Слабости предаваться нет смысла, да и так выступит только ещё боле жалко, не простит себе такого. Глаз Бога же снова буйствовал и не прекращай светиться, озаряя малое пространство своим бледно-голубым светом. Немного вибрировал, но после же верхняя пара золотых крылышек откололась, с звоном упав на пол, из-за чего Кэйа тут же посмотрел на свой артефакт и взял его в ладонь, сжав. Такого ещё никогда ни у кого не случалось, неизвестно даже, что это может значить. От этого становилось ещё больше не по себе, накатывало сильное беспокойство.       — Что за...? Как же так?       Никому не стоит знать, что случилось с Кэйей. Лучше пусть все думают, что он пропал или ещё что, неважно, но никто не должен хотя бы увидеть, что это он виновник всего происходящего вокруг. Его, теперь сломанный, Глаз Бога... Явление не из простых и много запутанно. Кавалерист догадывался, что из-за его грехов монстр Глосий стал его наказанием, но лучше бы уж, чтобы он просто убил его, а не мучал так. Да и Дилюк... Наверное, он бы выдохнул спокойно, если бы узнал, что Альбериха не стало. Он ненавидит его и всегда будет презирать, не простит. Но, возможно, это лишь вопрос времени. Может, время изменит ход событий. Все даже понятия не имеют, какая им грозит опасность или даже потери. Страдания уже начались, за ними последует опустошённость и безнадёжность.       Интересно, могла ли быть такая проблема с рождения Кэйи или она передалась от кого-то? Тогда что являлось триггером?