Рапсодия в голубых тонах 🎼

«Вселенная не имеет ни цели, ни смысла. Она возникла случайно.... Жизнь не имеет ценности. Жизнь — дело случая»

♪♫💕ᎷᏬᏕᎥᏦ 💕♪♫

Безымянный

      Всё тело болело, затекло от долгого лежания на твёрдой и холодной поверхности. Это было очень неприятно, даже дышать становилось трудно. Сознание то уплывало, то возвращалось. Я уже пробовал оглядеться, но глаза слезились и всё виделось размыто. Голова настолько была тяжелая, что ее сложно оторвать от поверхности, на которой я лежал. Перевернувшись на бок, попытался сфокусировать мутное зрение и понять, где я и что происходит. Взгляд уперся в ярко-алые одежды, расшитые золотой вязью. Странное ощущение некой неправильности всего мира накатывало волнами, и временами мне казалось, что я перестаю понимать разговор женщин. Не смысл слов, а сам язык говорящих. Он был совсем чужой. Мне становилось то лучше, то хуже…       - Этот очнулся. О! Слава Великой!       - Ошибки быть не может, иначе перенос не осуществился бы. Великая точно знает, кого забрать из чужого мира. Звонкий женский голос, раздавшийся так близко, заставил меня поморщиться от боли. А я внезапно понимаю, что они говорят обо мне. Вернее, я ничего не понимаю. Голова болела, а жажда была невыносимой. Сил не было. Переутомление. Стресс. Вот и мерещится всякое.       В моменты, когда я приходил в сознание, открывать глаза все равно было страшно. Рядом со мной тихо разговаривали три или четыре женщины, и диалог их казался мне таким безумным, что я продолжал лежать, не шевелясь и притворяясь мертвым. Тем более, что сейчас я понимал все слова. Только смысл беседы ускользал. Я не помнил, кто я и даже своё имя, не говоря уже о мире, в котором жил.       Скрипнула дверь, и кто-то вошел. Оттуда пахнуло странной смесью запахов: растопленного воска, сдобной выпечки. По коридору, удаляясь, а может, приближаясь, гулко и часто простучали шаги. «Интересно: у них что, обувь из дерева? И кто вообще такие эти странные тетки?» — эта была моя первая связная мысль. Чьи-то заботливые руки помогли мне приподнять голову, и тут же сунули под нос небольшой сосуд, наполненный прозрачной водой.       – Вот, выпей, сразу станет легче. Переход всегда дается тяжело, а из немагического мира еще тяжелее. Я чувствовал сильную жажду и общее недомогание, что мешало мне сосредоточиться. Поэтому, не раздумывая, я осушил чашку одним глотком, как только почувствовал её возле своих губ. Жидкость по вкусу оказалась родниковой водой с травами. Такой холодной, что сразу заломило зубы. Но одновременно с этим по венам словно огненный ураган пронесся, вымывая боль и оцепенение. Стало удивительно тепло и спокойно. В глазах прояснилось, тело наполнилось силой и энергией.       – Эликсир жизни принят! Ошибки нет – он выживет в нашем мире, – восторженно проговорила рядом стоящая женщина. Меня вновь оставили на какое-то время. Мысли начали собираться в кучу, а значит в воде было еще что-то добавлено. При чем здесь магия? И куда это я перешёл? Выживет! А кто-то не выживает и умирает, так? Отчаянье разрывало грудь, вонзалось острыми когтями в плоть и оставляло незаживающие борозды на сердце. Хотелось завыть от бессилья. Я уже на инстинктивном уровне почувствовал, что попал в беду, но объяснить это логически не мог. Я просто тону сейчас. Мне не за что зацепиться больше. Женщины затихли, кажется, даже дышать перестали.       — Не притворяйся, безымянный. Я вижу, как дрожат твои ресницы. Открывай глаза и слушай, что я тебе скажу, – голос звучал спокойно, но требовательно. Глаза я послушно открыл и уперся взглядом в узкое морщинистое лицо женщины в годах. То, что одежда на ней была монашеская, я понял как-то сразу: длинная черная хламида с широкими рукавами, в которых прятались бледные и узкие кисти рук. На высохшей, почти плоской груди - большой золоченый четырехлистник, поигрывающий в лучах светильников яркими камушками цвета свежей крови. На голове старухи – сложное белоснежное сооружение с отогнутыми от лица крыльями. Не представляю, как правильно называется эта штука, но никем, кроме монашки, женщина быть не могла: именно такие головные уборы я видел в исторических фильмах. Женщина заговорила, держась правой рукой за свое украшение на груди и нервно постукивая по нему тощим указательным пальцем:       — Вставай и молчи! — прозвучал приказ, и я, повинуясь, начал медленно подниматься на ноги. Оглядывался вокруг, пытаясь понять, куда же меня занесло. Было очевидно, что это место необычное. Вокруг меня находилось огромное каменное помещение без окон, похожее на мешок. Древняя кладка создавала впечатление, что это подвал. Это место было мрачно настолько, что казалось здесь напрочь поселились сумерки, не разгоняемые, а лишь подчеркиваемые тускло-горящими свечами и факелами... На миг я не поверил своим глазам, но да - свечи и факелы. Никакого электричества... И в то же время что-то запредельно странное, потому что с огромной люстры, которая содержала в себе не менее пятисот свечей, совершенно не капал воск.. А вот факелы безжалостно чадили, трещали и от них по стенам расползались темные пятна. Как оказалось, я находился в круге призыва, если верить описаниям авторов фэнтези. Пол был испещрён непонятными древними ритуальными символами. Я стоял на них босиком, чувствуя, как ноги начинают замерзать. Почему я был без обуви? Не мог же я ходить босиком раньше? На мне было лишь лёгкое белое одеяние, но я не особо присматривался к нему. Меня больше интересовала обстановка: свечи и светильники, которые разгоняли полумрак в нишах природного происхождения. Всё это казалось странным. Таких рисунков здесь было много, как и юношей разных возрастов, которые стояли рядом со мной, недоумевая и озираясь по сторонам. Но пока никто из них не произнёс ни слова. В храме, который я буду называть так, находились трое, выделявшихся среди других монахинь. Они были настолько высоки, худы и бледны, что казались не совсем людьми. К тому же, у них были золотые глаза и тёмно-синие волосы, что было невозможно встретить у обычных людей... Одеты все были одинаково: в длинные хламиды алого цвета с широкими расклешенными рукавами. Весь наряд украшали золотые орнаменты, схожие с символами на полу. Это они призывают? Похоже на то...Самая юная из «храмовников» стояла рядом и, судя по её напряжённой позе, готовилась к любым неожиданностям с моей стороны. Двое других находились чуть дальше, и их бормотание вырвало меня из состояния ступора. Вероятно, вода, помимо прочих своих свойств, обладала и успокаивающим действием, оставляя разум ясным. Внезапно моё обоняние, словно обострившись, уловило в воздухе нежные ароматы незнакомых благовоний. А может это они так действуют на мозг и поэтому нет чувства страха и паники. Я перевел взгляд на старуху в черном.       -Всё хорошо, — сказала юная магиня-монашка. — Он готов воспринимать информацию. То есть даже так! Она отслеживает мое душевное состояние и восприятие окружающего мира.       — Вы находитесь в Храме Судьбы великой богини Раатхары. Отныне у вас нет имени, нет рода, нет дома. Никто не причинит вам вреда, более того, вас, всех избранников, будут охранять, словно великую драгоценность, и обучать всему при Монастырской школе Белиц-Хайльштеттен. В этом мире ты никто. Храм станет твоим новым домом. Ты должен полностью и безоговорочно подчиняться наставницам. Законы нашего мира будут твоими законами, и ты будешь следовать им. Стой спокойно и не двигайся. Я не мог оторвать взгляда от этой женщины, боялся даже моргнуть. Она словно околдовала меня, как заклинатель змей — свою жертву волшебной дудочкой. Даже её размеренное постукивание пальцем по металлу кулона, что висит на ее шее, вызывало у меня мурашки по коже. А её слова звучали почти в унисон с этими тихими, но такими выразительными звуками. Видя, что я молчу и не произношу ни слова, она удовлетворенно кивнула головой и, резко отошла от меня. Оглядела зал и громко произнесла:       - Все готовы? Этот последний.       — Да, настоятельница, — в унисон ответили монахини, прозвучав слаженно с разных сторон.       - Начинаем работать как обычно с первой пятёрки. «Словно они на поток поставили воровство парней», — опять задумался я над этим. Но задавать вопросы, кто я сам и как тут оказался, пока отложил до лучших времен. Да и у кого спрашивать? Тут целая шайка ненормальных похитителей. И первое правило выживания гласит: не говорите ничего, пока не будете уверены во всём до конца. Я следил за каждым их действием. Их главная злодейка ходит так тихо, словно она змея: бесшумно, но опасно. И её сообщницы стараются подражать ей во всём и слушаются беспрекословно. Они подошли к группе молодых людей разного возраста, роста и телосложения, не обращая внимания на их внешний вид. Храмовницы выстроились в определённом порядке, подняли руки, и с их пальцев посыпались искры. Неужели это магия? Воздух вокруг них словно сгустился и завибрировал, а затем появились нити, напоминающие разряды молний. Они ударялись об пол и, словно мячики, отскакивали вверх, к потолку. В этом гулком помещении раздались их голоса, которые звучали как зловещий скрип, хрип и гортанные выкрики, наполненные непонятными словами. Неожиданно в каждой из пентаграмм, нарисованных на полу и в центре которых стояли юноши, вспыхнул огонь. В глазах, и без того полных непонимания, отразилась паника. Они задавались вопросом, удастся ли им выжить или они станут жертвами какого-то зловещего ритуала. Страх охватил их, словно ледяная волна. Но пошевелиться, как оказалось, никто из нас не мог... Словно тело приросло к этому месту.       - О Великая Матерь мира Тольен! Прими этих молодых мужчин в свои объятия и очисти их разум, души от груза прошлых лет жизни, наполненных традициями их мира и любовью к своему роду. Пусть эти мальчики станут частью нашего мира, и пусть время снова начнёт свой бег. За спинами парней появилась огромная тень женщины-кошки. Я вздрогнул, а огонь от её присутствия разгорелся ещё ярче. Он окутал тела пятерых, и мы перестали почти видеть их. Крича от ужаса, каждый из них падал на пол. Кто-то рядом попытался убежать, сдвинуться, повернуть голову в их сторону, но ничего не вышло. Тело не подчинялось своему хозяину. Страх пронизывал каждую клеточку моего тела. Спустя несколько минут ожидания, крики смолкли, и огонь отпустил их тела. Теперь настала очередь шокотерапии. Вместо взрослого парня в каждой пентаграмме находился мальчишка лет тринадцати. ... А где? ... - хороший такой вопрос. ... тут... тут... Ребенок. Это как вообще? Из взрослого человека, который своими силами достиг определённых высот в жизни, он превратился опять в ребёнка! Теперь что, всё начинать с нуля? Угу, подросток...Очень смешно и весело, а еще бесправный мотылек, которого прихлопнут, если вовремя не захлопнешь рот или ляпнешь когда тебя не спрашивают. Пока я пребывал в задумчивости, эти коварные особы продолжали свои нечестивые деяния. Они подошли к следующей пятёрке, и результат был тот же. Когда очередь дошла до нашей группы, я уже примерно знал, чего ожидать.       Огонь очищает память и разрушает все связи между родственниками, друзьями и миром, в котором мы жили до этого, он разрывает кровные узы и словно возвращает время назад. Он оставляет лишь чистый лист, на котором напишут новую историю любого из нас индивида. Мы никто и нет имени. Ну, конечно. Они стирают всё. Младенцы им неинтересны, а вот подростки от одиннадцати до тринадцати лет уже достигли возраста, когда начинают воспринимать окружающий мир и становятся теми личностями, которых они хотят видеть. ... «Обучение», — произнесла она. Похоже, нам предстоит усвоить правила игры и научиться выживать в этом мире, не забывая о необходимости подчиняться.       Очередь медленно, но, верно, подходила. За сегодня я неоднократно становился свидетелем этой ужасной процедуры, когда парней лишают свободы. Да им всем после этого надевали браслет. Что он означает? Какие функции он выполняет? И почему те, кто стал теперь подростком молчат и не задаются вопросом, почему они стали такими?       Моя жизнь стремительно летит под откос, и ничего не удастся с этим поделать! — при этом слыша грохот своего сердцебиения мог стоять по стойке смирно и смотреть повтор, только теперь это коснется и меня. И я понимал, что и так не увидел себя в зеркале, а теперь поздно запоминать... Я стану подростком, как и все до меня. Наша пятерка была последней на сегодня. То, что это воровство из разных миров уже понял. Голоса этих варваров звучали так близко. Молния, вспышка и знаки засветились под ногами.       Огонь лизал мои ступни, но не причинял физических ожогов, поднимался выше щиколотки, колени, бедра... постепенно поднимаясь всё выше. Боль... проявилась, как только огонь коснулся языками пламени груди, и она поползла по венам. Кровь меняла структуру моего тела, словно возврат в прошлое, перемотка... Каждый удар сердца возврат на один год. Боль была настолько сильной, что захотелось кричать. Прикусил щеку, и вязкая слюна с металлическим привкусом пронеслась по гортани... Губы искусал в кровь, но я не издал ни звука. Не удержавшись на ногах, упал, цепляясь за жизнь из последних сил. Вдруг я заметил в этом огненном кольце ада маленького огненного котёнка, который весело играл с языками пламени. Почему-то мне показалось, что, если он исчезнет, я потеряю себя, стану никем. Не знаю, почему я так решил, но из последних сил я сумел поймать этого маленького проказника. Он царапался, кусался и что-то кричал на своём кошачьем языке, но я крепко держал его за шкирку и прижимал к груди. «Не отпущу», — билась мысль в голове. Он растаял в моих руках, словно поглощённый моим телом. Меня выгнуло дугой, и дыхание сбилось. Было невозможно дышать и кричать, и казалось, что это последняя минута моей жизни. Но боль отступила. Она исчезла, огонь рассыпавшись искрами, и я лежал на ритуальном полу. Судорожный вдох... Раз... Два... Три... Удар сердца, и оно забилось с удвоенной силой, словно только что я куда-то бежал. Слезы текли из глаз, нос хлюпал, я лежал на животе и сквозь пелену рассматривал свои руки. Детские руки. Длинные пальцы: «Музыкант» ... — пронеслось в голове и вылетело тут же, как ветер. Волосы, достигающие плеча, закрывали лицо. В голове стоял противный шум, а из носа сочилась кровь... Да, неслабо меня приложило. «Не реви! Норхольды не плачут. Это позорно. Не смей реветь!» — приказной тон незнакомца, грубо говоря, требовал от меня прекратить истерику. Я не помню этот голос, не помню вообще кто он, но это привело меня в чувство. Он был жестоким и мог наказать так, что потом сидеть не сможешь...       Что-то лопнуло, как мыльный пузырь. И тут меня оглушил шум голосов вокруг. Я вздрогнул и с трудом поднялся, кряхтя, словно старик. Всё... Это конец. В зале не было ни одного взрослого мужчины, только дети, точнее, подростки. Худые, испуганные, они ничего не понимали. А еще эти... Я не знал, как их правильно назвать. Маньячки... Чернокнижницы..., а может, похитительницы или монашки??? Хрен редьки не слаще, это сейчас не важно, а важно другое: я не знаю, зачем им нужны мальчики? Пока я размышлял, я продолжал украдкой следить глазами за предводительницей, которая, к слову, ходила по залу и делила мальчиков на группы по пятнадцать человек. Всего образовалось пять групп. Это было удивительно! Такой размах похищения... Наставницы или ответственные за них женщины уводили группы куда-то через открытую дверь. Только сейчас я обратил внимание на нашу одежду. Мы были одеты в длинные рубашки до самого пола, похожие на хламиды, с длинными рукавами. Стоял и наблюдал за всем происходящим словно со стороны, пребывая в полной растерянности. Я пытался собрать воедино мысли, и не покидало в душе странное ощущение реальности этого мира, который был для меня совершенно чужим. Была уверенность: это не мой мир, не моя страна, я занимался музыкой, и я был Норхольдом, но что за семья такая, не знал, но можно предположить, воспитывали меня в строгости, как воспитывают аристократов... Взгляд, натыкался на реликвии этого мира, и это тоже наводило на мысль, я не религиозен. Верить или не верить в богов — право каждого, но я же ее видел собственными глазами, а значит, здесь боги намного ближе, и стоит быть поосторожнее с высказыванием на эту щепетильную тему. Я имею право не обращаться к ней, не принимать ее, но уважать придется. Произошла рокировка. Нас собрали в последнюю оставшуюся группу. Наставницы, магички, отслеживают наше состояние, а может, как-то воздействуют на нас. Я с магией не знаком и с ней на «вы». Вздыхаю и становлюсь в строй. Надзирательницы зорко оглядели нас.       - Следуйте за нами, не разговаривать во время перехода в жилое помещение. Мы лишь переглянулись и склонили голову в смирении. Следуя за следующей группой, я словно во сне замечаю, как они идут по проходу. Все молчат, никто не пытается оглядеться по сторонам или понять, как они здесь оказались.       Мне становится по-настоящему страшно. Я осознаю, что в этой толпе мальчиков я похоже единственный, кто помнит о произошедшем. Но нельзя выделяться из общей массы, поэтому мне придётся играть свою роль. Что могут сделать с таким, как я? Лучше не знать. В данный момент это может быть спасением. Кричи, не кричи... Отсутствие выбора — тоже выбор.       Ни лучика, ни звездочки. Чернота, которую скорее подчеркивает, чем рассеивает слабое свечение в конце коридора. Пустота и чернота вокруг, пустота и чернота в душе. Ничего у меня нет, ничего не осталось. Пара минут по мрачным коридорам под недовольное сопение шедших рядом со мной мальчишек, и вот мы оказались в небольшой комнате, напоминающей собой большую келью. Накрытый стол, длинная лавка с двух сторон, стопка постельного белья на жесткой кровати – меня здесь явно ждали, как и остальных. Селили пятерками, теми самыми, что и проводили ритуал. С голодухи мальчишки накинулись каждый на свою порцию. Я не спешил. Сел и изобразил заторможенного. Первые съевшие тут же направились к своей постели и легли, прикрыли глаза, и, похоже, их вырубило мгновенно. Так подействовал ритуал или в пищу что-то добавлено? А вот это плохо, но и выбора особо у меня нет. Травить точно не будут, поэтому взялся вяло жевать. Есть и правда не хотелось. Каши с детства ненавидел. Откуда такая мысль? Ответ ускользает тает в закромах истерзанной души. Поэтому съел сдобную булочку и запил отваром. Вновь мята, значит, пичкать успокоительными будут долго, пока не привыкнем и не примем этот мир. Я анализирую машинально, а только потом начинаю заторможенно воспринимать полученные сведения. Это ненормально.        Я устало присаживаюсь на постель. Ужасно хочется поплакать и хоть кому-то пожаловаться на судьбу. Только кто будет слушать? Некому. Остальные такие же, как я, бедолаги, попавшие в беду. Может, кто-то все же тоже задумывается и задается вопросами, но так же, как я, наблюдает и молчит. Потому что страшно открывать рот. Я читал книги и вообще не дурак, прекрасно понимаю: тот, кто владеет магией и силой, такое сотворил с нами, вернув время вспять время для нас и сделав из нас детей, слишком могучий противник и может сделать что-то похуже, не стоит нарываться на неприятности. Они и так ужке произошли.       Прикрыл глаза. Сквозь сонливую дрему понял приходили и проверили нас. Что-то принесли или унесли, скорее всего посуду. Сердце в моей груди стучало пойманной птичкой: что же будет дальше? Очевидно, успокаивающее действие волшебного эликсира заканчивалось, потому что меня внезапно начало немного потряхивать от осознания того, что с этой минуты начинается совершенно новая неизвестная жизнь. Другой мир. Чужие правила, чужая игра. Неизвестность… Значит, нужно приспособиться и выжить. Несмотря ни на что и вопреки всему! Я сильный! Я справлюсь! Всегда справлялся… На этом мысли закончились, и провалился в тяжелый сон. Это был не простой сон, а сон- обучение основам мира, его структуры, природы, то есть начала начал, что познаёт ребёнок двух- трёх лет. Мир животных, растений, полезных и опасных. Основа магии и первые теоретические основы контроля над силой, математика, письменность, алфавит и чтение, этикет...       После такого сна с трудом возвращался в реальность. Сколько длился этот сон? Может они нас сутки продержали? А может и больше. Моё тело словно онемело от неподвижности, а голова болела невыносимо. Столько информации разом — удивительно, как мой мозг ещё не перегрелся. Хотелось найти кнопку «Стоп», перемотать время назад и хоть немного отдохнуть. Я лежал на постели и тупо смотрел в белый потолок своей кельи. Мои соседи по несчастью, похоже, находились в таком же отупении. Мне не хотелось шевелить головой, она казалась тяжёлой. Я часто моргал, пытаясь рассеять полумрак перед глазами. Слабость и лёгкое головокружение, словно мои рёбра спелёнуты тугим полотном. И мысли, словно осы, жалят, причиняя душевную боль. Я был в диком шоке от законодательства этого мира. Матриархат, и не только в одной стране, но и по всему миру. Мужчины — лишь товар, который не представляет особой ценности. Да-да, именно так. Все значимые места занимают женщины. И даже есть такое понятие, как семья, где одна женщина может контролировать до семи мужчин. При этом существует множество проблем. Женщины, которые привыкли к власти во всех сферах жизни, сталкиваются с трудностями в рождении детей. Чтобы исправить эту ситуацию, они крадут мужчин и даже девочек из разных миров.       Местные жители из древних родов, которые лишились возможности иметь собственных детей, прибегают к этому методу, чтобы провести кровный ритуал и принять новую девочку в свое родовое гнездо. Однако в последнее время появилась новая проблема: девочки из других миров, проходя через портал, иногда теряют способность к деторождению. В результате отбор становится очень строгим, и между домами гнезд в буквальном смысле происходят настоящие бои за возможность получить здоровую девочку. Судьба тех, кто не способен родить, немного лучше, чем у парней. Они могут стать управляющими, экономками, учителями, а те, кто отличается ловкостью и смелостью, — служить в армии, строить военную карьеру или посвятить свою жизнь служению в храме.       С этим всё понятно, но что делать мне? Они не понимают, кого похитили? В моей памяти всплыл фрагмент из прошлой жизни, который не соответствует реалиям этого мира. В моём мире через подобное уже проходили, и всё завершилось успешно. Однако нет гарантии, что здесь примут такого, как я. Культурный шок продолжается. Хорошо, что мне удалось сохранить хотя бы часть воспоминаний. Для всех этих женщин я всего лишь бракованный самец и конкурент. Весело… Вот это я попал! Прямо в яблочко. Десять из десяти. Нужно быть благодарным судьбе хотя бы за то, что после прохождения межмирового портала остался жив. А ведь наверняка погибают, помню сказанные не для меня эти слова...       Закрыв глаза, лежал в растерянности, не зная, как мне выжить. Меня мучил вопрос: что они делают с бракованными? Удивительно, как точно они определили возраст во время ритуала, который им необходим. Это не случайно. У взрослого человека уже есть устоявшиеся взгляды на жизнь, а вот подростка тринадцати лет можно легко убедить делать то, что выгодно другим. Во всех сферах жизни ему постоянно пытаются привить определённые нормы поведения в обществе. Даже в интимном плане они, вероятно, будут учить. Ведь главное — это послушание и забота о хозяйке и её потребностях. Это и так очевидно...Однако знания о мире будут давать нам весьма необычным способом — во сне. Сначала нам будут объяснять основы, а затем начнут обучать всему, что положено знать мальчикам.       Здесь применяется система поощрений и наказаний: если кто-то не может следовать правилам, его могут наказать, надев браслеты и отправить на тяжёлые работы. Даже в этом месте есть строгие меры несмотря на то, что находишься на обучении. Карцер... Хлеб... Вода... А может кнут? Сейчас наша наставница для нас — как богиня и царица в одном лице. Она требует полного подчинения, как в армии. Когда она отдаёт приказ, мы молча выполняем его.       — Всем встать! — рявкнула вошедшая наставница. Я мгновенно вскочил с кровати. Хм...Пол в келье был тёплым, в отличие от ритуального, и это вызывало у меня только положительные эмоции.       Оглядываться было некогда. Я стоял по стойке смирно, опустив голову и глядя в пол. На мне все тот же балахон с длинными рукавами, что и в ритуальном зале. Кто же меня переодевал в него? Он теперь висит и огромен. Я для него простая вешалка. Руки в рукавах балахона потонули, но были сложены впереди, вид — смиренный и покорный. И молчать, пока не спросят. Я вспомнил слова их настоятельницы старой грымзы, нет змеиищи: «Ты здесь никто. Тебя и звать никак». Мой мир стал местом, где каждый сам за себя. Нас окружает множество незнакомых людей, а может они и вовсе нелюди: «…и не друг, и не враг, а так…». Я сцепил пальцы, чтобы не нервничать слишком сильно. Хотя волнение никуда не делось. И ощутил на себе пронзительный взгляд наставницы. Она прошлась по комнате и надеюсь осталась нами довольна. И как бы ни хотелось поднять голову, я не мог себе этого позволить. За что судьба так со мной? Злыдня она, а может стерва? Кто ее знает. Но одно ясно: она коварна и расчётлива. Вот такой не утешительный вывод. - Вздохнул, продолжая стоять и ожидать нового приказа. - Почему им всё, а мы на задворках мира?       - Хм... Урок усвоен, - с мурлыкающими нотками произнесла наставница. Она осталась довольна нами и увиденным. - Давайте продолжим общение и наше знакомство. Моё имя Дафна. Поднимите головы и посмотрите на меня, - подчиняюсь. Сложно сказать что-то о женщине, которая одета в темно- синюю рясу, скрывающую ее тело и голову покрывает тот же чепец. Я еще не разобрался в названиях многих вещей. А так она миловидная, не красавица, но возраст позволяет ей находиться в этой должности. - Ко мне обращаться наставница нира Дафна. Кажется, нира связана с социальной иерархией, не так ли? Только не пойму это относится к замужней женщине или еще нет? А Нисса? Или это баронесса и виконтесса? Пойди их разбери. Как много вопросов возникает, а ответов пока не так много. - Сейчас вы все переоденетесь, как положено ученикам приходской школы. У вас пять минут. Время пошло. «Как же я был бы рад возможности поесть!» — промелькнула мысль, а в это время наставница засекла часы. Я внимательно посмотрел на стул возле кровати, на котором лежала стопка вещей, приготовленных для каждого индивидуально. Не стал снимать балахон, а лишь вытащил из него руки. Я не собирался выставлять напоказ своё тело, пусть и не такое сильное, как у других. Это храмовая келья, и первое, что приходит на ум — не стоит демонстрировать себя всем без исключения. Возможно, это сработал инстинкт самосохранения, который есть у каждого омеги. В любом случае, я решил одеться, прикрывшись вот такой своеобразной ширмой. Первым делом я надел нижнее бельё, затем брюки, носки и обувь. Краем глаза я заметил, что один из оставшихся четырёх мальчишек растерялся и решил подождать, пока переоденутся остальные. Кто-то, смущаясь, разделся полностью и теперь сидел голый. Она всё замечала. Кажется, я скоро начну её люто ненавидеть. Даже в таком простом деле, как одеться на время, она устроила испытание. Или я чего-то не понимаю?       — Время! Поторопитесь, — произнесла она с лёгкой усмешкой, словно уже предвкушая наказание для того, кто не успел завершить одевание. Я надел рубашку, застегнул пуговицы, заправил полы в брюки и только потом снял с головы балахон, который служил мне своеобразной ширмой. Краем глаза отмечая, как остальные мои соседи спешили выполнить задание. На прикроватной тумбочке я нашёл таз с водой, полотенца и расчёску. Умываться сейчас было некогда, но вот привести в порядок волосы было бы не лишним. Взглянул на своё отражение в зеркале и недовольно сморщил нос. Мне кажется, что раньше я был очень худым, как тростинка, и удивлялся, как в моём теле ещё теплится жизнь. А теперь я снова вижу себя таким же — не привлекательным и с такими же светлыми волосами. Мой рост был примерно метр семьдесят пять сантиметров. У меня было худое, измождённое, но довольно симпатичное лицо с тонкими бровями домиком, изящным носом и большими серебристыми глазами. Мои губы были в меру пухлыми, а подбородок — чуть выступающим. Однако всё это портили мои волосы, которые каскадом ниспадали до плеч. Они обрамляли лицо, делая его слащавым, как у ребёнка, и немного несуразным. Просто красавчик взглянуть и упасть в обморок. Все эти перемены на моем жизненном пути изменили меня. Сильно. Из глаз ушла последняя детскость, черты лица заострились. Вот она правда жизни. Они вернули телу меньший возраст, но вот глаза выдают тот возраст, что был у меня...       На спинке стула висел плащ с капюшоном, и я поспешил его надеть. И тут я вспомнил, что это называется «ученическая мантия». Цвет плащей имеет огромное значение при обучении. Мы будем носить серые мантии, что говорит о нашем статусе новичков. Однако со временем цвет мантии становится всё более разнообразным, отражая достижения учеников. Самый престижный цвет — белый, но он, как правило, встречается редко, как и сами ученики с белыми плащами. Честно говоря, для меня это был бы идеальный вариант в этом мире. Однако я не знаю, как проходит отбор на право носить белый плащ. И почему я решил, что именно этот цвет мне нужен? Странно всё это. Возможно, информация, полученная во сне, должна усвоиться и закрепиться как основа. Наставница осталась нами довольна, мы все же успели, поэтому выдохнули.       — Следуйте за мной. Правила поведения просты: не разговаривать, не крутить головой и беспрекословно слушаться. Сейчас мы отправимся на ужин, после чего каждый из вас пройдёт тестирование, чтобы выявить ваши таланты. Затем вы умоетесь и отправитесь спать. Подъём будет ранним, но вы постепенно привыкнете к такому распорядку дня. Ещё один урок во сне, и мы, вероятно, достигнем уровня восприятия информации, необходимого для начала обучения в классе. Если, конечно, мои рассуждения верны. Что это за тест? Что именно они хотят узнать, если нам всем стерли память? Или это навык, который невозможно забыть, как талант? От множества вопросов можно сойти с ума, но главное — нельзя задавать их вслух. Возможно, распределение по группам сейчас не совсем точное, и после всех тестов нас распределят по-другому? Ну кто ответит на эти вопросы? Выдох...       Наставница развернулась к дверям и прошла к выходу. Мы гуськом отправились за ней. Останавливались возле кельи и забирали следующую пятерку пока не собралась наша группа. Оказывается, у наставницы были помощники, которые выделялись жёлтыми плащами. Похоже, это были привилегированные или элитные ученики, среди которых, я не сомневался, были и парни. Так вот наставница повела нас на экскурсию, попутно объясняя, чего мы не должны делать и что должны. Общая суть сводилась к тому, что мы, как народец мужского пола, обязаны беспрекословно подчиняться чистокровным девицам, наставницам и так далее, выполнять все их приказы. Ни в коем случае не спорить и не перечить.       Пока проводили экскурсию собрали остальные группы, и отправили на ужин.       Мрачный коридор сменился огромным, широким и просторным со сводчатым потолком с большими витражными окнами. Однако разглядеть в них что-либо было невозможно, а мне так хотелось увидеть мир за этими стенами, в который мы попали. Хоть одним глазком... В коридоре царили почти идеальный порядок и дисциплина, нарушаемые лишь нашими тихими шагами и редкими приказами наставниц. Мы стали частью безликой массы потерянных учеников, словно тени. Никто не пытался разглядеть лицо, скрытое под тяжёлым капюшоном плаща и заговорить. Тем не менее, я уловил едва слышный шепот с правой стороны. Двое мальчиков наконец-то набрались смелости и заговорили друг с другом.       — Странно, я не понимаю, что с нами произошло. Я не помню имени своих родителей. Мы сироты? — зашептал один из них.       — Возможно. У меня создаётся впечатление, что мы уже давно здесь живём, но почему-то не знаем друг друга по именам, будто это под запретом. Хотя... Я даже не помню, как меня зовут. А сколько нам лет? Какой сейчас год?       - Замолчите, вы оба! — прошипел тихо третий. — Вам же велели молча идти на ужин. Вас накажут. — В его голосе прозвучал страх, словно его уже наказывали, и он хорошо понимает, что стоит за этим словом. И вновь наступила тишина. Лишь глухие шаги раздавались в здании монастырской школы. Если бы я знал, где мы находимся, и имел бы представление о внешнем мире и необходимые средства, то мог бы попытаться сбежать. Однако я не знаком с этим миром и к тому же всего лишь тринадцатилетний мальчик, который всё ещё во многом остаётся ребёнком. Там за стенами может быть жестокий мир, где одиночке не выжить. Как можно заработать деньги, если ты парень?       Нас привели в трапезный зал. Это было просторное помещение, но, вопреки моим ожиданиям, здесь не было слышно шума множества голосов. В обоих концах залы стояли два длинных сосновых стола, над которыми ярко горели люстры. Вокруг на скамьях сидело множество мальчиков и юношей разных возрастов — от тринадцати до двадцати лет. Мне показалось, что мальчишек очень много, хотя на самом деле их было не больше ста. Каждая подгруппа занимала свои определённые места. А старшекурсники, как их здесь называли, были разделены еще и по направлениям. Среди них я нашел лишь двоих в белых плащах. Как оказалось они обязаны прятать не только тело, но и лицо. На их лицах полумаски, возможно, обладающие магическими свойствами. А так в общей массе сразу кидалось в глаза и было понятно кто ученик, а кто наставник, а кто прислужник при храме. Как оказалось при монастырской школе, в общем здесь обитали домовые духи, который помогали по кухне. Прислужники заранее накрывают столы. Во время трапезы читаются благодарственные молитвы. За главным столом уже сидела грымза - змеища, те самые похитительницы в красных плащах и похоже самые важные девицы в монастыре, а может гости. Процесс приёма пищи занимает немного времени и происходит по определённому порядку. Монахини собираются в трапезной в назначенное время, и трапеза длится примерно пятнадцать минут. За едой не принято общаться. Все слушают чтеца, который читает Священное Писание. Всё это нам рассказала наша наставница...       Затем она показала и распределила места за столом для нашей группы. На двух длинных столах стояли дымящиеся миски с чем-то горячим, издавая соблазнительный аромат. Сегодняшний ужин состоит из ржаного хлеба, компота и каши с какими-то фруктами. Когда я увидел свой ужин, то мысленно простонал. Я хотел есть, но не это... Неужели придётся голодать? Я ненавижу кашу... Неужели она всегда будет в нашем рационе? Новенькие не знают молитв, поэтому мы пытались повторять за другими, иногда не попадая в такт или вовсе проглатывая слова или целые предложения пропуская. Однако наставница поощряла всех нас за эту попытку. Я бормотал совсем не то, что нужно. Меня просто распирало от желания поскорее закончить эту нудятину.       Я тяжело вздохнул, осознавая, что времени осталось не так много. Оставаться голодным не хотелось, но выбора не было. Приходилось есть кашу, запивая её компотом, чтобы она не застревала в горле. И подумал о том, как трудно мне будет привыкнуть к молитвам и порядкам в этом месте. Скоро я, наверное, стану ворчливым стариком, живущим в таком ритме. После того как мы поели, произнесли благодарственную молитву за пищу.       Наставница подала знак, и мы поспешили построиться в ряд возле нее. Вновь коридоры, галереи, но мы идём в сторону классов. Мы оказались на монастырских этажах. Главный корпус школы для мальчиков. Значит, где-то есть отдельно для девочек, и мы никогда не пересечемся. Наставница, рассказывая, указывала, где именно мы будем изучать тот или иной предмет. Кто будет проводить с нами занятия. Она обозначила год и время года. Ну хоть что-то наконец-то проясняется. На дворе весна, вернее, ее середина, месяц Мирн, первое число от восхождения богини Раатхары.        - Вы будущие раан. Но возможно среди вас найдутся самородки и тогда кто-то сможет стать рин. Для этого необходим дар, что возможно подарила вам Великая. Нас ввели в большой бальный зал. Похоже, здесь проходит обучение танцам и этикету. Вдоль стены были поставлены столы, накрытые белым полотном. Похоже, там и находится наше тестирование. Нас выстроили в ряд. Как оказалось, присутствовали все попавшие сюда парни. Нас было больше, чем я видел в столовой. Как оказалось, в этот раз ритуал проводили в два потока. То есть мы были вторыми. Я это понял по шепоткам своих соседей. Они знали намного больше, чем мы. И да, там, спереди, среди них нашлись такие же, как я, и смогли сохранить крохи знаний и памяти о том, что мы пришлые.       - ... Нас похитили, — прошипел кто-то за моей спиной, — а вы ни хрена не помните и верите им.       - ...А я думал, мы местные и сироты, — прозвучал голос совсем рядом. Увы, вертеть головой и посмотреть, кто говорит, не представлялось возможным. Слишком палевно.       - ... Парни нас накажут. И выживать, все равно придется, здесь и сейчас, - прошептали сбоку совсем рядом.       - ... Что за тестирование?       - ...Таланты проверять будут. У кого есть магический дар или предрасположенность, тем поменяют сегодня плащи. Нас после тестирования начнут распределять и следить за развитием талантов. Самое худшее — это стать рааном. Игрушка для хозяйки. Рины могут рассчитывать стать супругами, там чуть легче в законах, так как жена может позволить мужу работать и развивать магический дар. Есть еще сины, эти остаются при храме, но не думаю, что им легко тут живется. Лучше всего добиться белого плаща, его светлость ран, вот кого не обидят, не тронут, но при этом всю свою жизнь находится при храме и одинок. Он должен хранить невинность до конца своих дней, — тихо пояснял всё тот же парень. Мыслей о побеге уже не было. Зато желание выжить – хоть отбавляй! И я не выдерживаю и тихо шепчу ему в ответ:       - Спасибо, что рассказал. Мне когда-то втолковывали, что мы как шахматные фигуры и не стоит делать глупостей и ходить, где вздумается, если не хочешь превратиться в пешку, которую сожрут и смахнут с доски. Быть лучшим во всем, где есть талант, быть сильнейшим, быть на высоте. А это значит вылезти из кожи и, приняв эти обстоятельства похищения, и повернуть их в свою сторону. Поменьше болтать, учиться и выживать. И я готов к бою.       - ... Жаль, не вижу твоего лица, а лишь спину, но ты, похоже, из наших... - он замолчал, так как в это время у аббатисы было всё готово для тестирования. Больше говорить нельзя. Она следит за нами. Нам пояснили, как будет проходить тестирование, и первая пятерка пошла ручейком к столам. Они медленно шли вдоль них и что-то выбирали, нам было плохо видно отсюда. Наставницы и их помощницы отслеживали и записывали в свои тетради. Дойдя до конца стола, их начали выстраивать и распределять. Как я теперь понял на наших запястьях закреплены ученические браслеты, которые сохраняют показатели умений, достижений и так далее. А в это время пошла другая пятерка для тестирования.       - ... Я так понимаю, ты хочешь попасть и заполучить белый плащ, — прошипел всё тот же парень мне в спину.       - Для того, чтобы выжить в этом мире, да.       - ... Его нереально тяжело получить.       - Что нужно сделать?       - ... Ого, — сказал наш сосед, который думал, что мы сироты. — Я смотрю ты так полон амбиций и не боишься провести всю жизнь в храме в полном одиночестве.       - Да помолчи ты, мне нужно знать... - раздраженно прошипел я. - Так как получить белый плащ?       - ... Ран — это сиятельный служитель храма, который обладает абсолютным слухом, умением играть на разных музыкальных инструментах, петь в хоре и быть первым голосом, он обладает знаниями звонаря и часовщика, кажется так...       - ... Храм — это прекрасно. Он послужит домом, обеспечит кров, питание и денежное довольствие, как ты сказал неприкосновенность, ну и занятость. Кто знает, что происходит в мире за пределами школы?       - .... Я не думал об этом в таком ключе. Ты первый озвучил такую теорию, и она мне нравится. С точки зрения матриархата этого мира и женщин, имеющих все права, а мы так, то да, ты прав, лучше уж белый плащ и одиночество, чем быть игрушкой.       - ... А как узнать, что у тебя есть талант? - Этот парень вызывал у меня раздражение, я и сам не мог понять, чем именно. Мне хотелось оборвать его речь и нагрубить. Раньше со мной такого не случалось, а сейчас я чувствовал, как во мне закипает противоречивое желание. Я раздраженно усмехнулся и с сарказмом произнес:       - Спой, птичка не стыдись, и узнаешь, повесятся от тебя окружающие или начнут восхищаться твоим голосом. Смешки прокатились по нашим рядам.       - ... Язва. Вот и посмотрим, как ты запоешь.       - Вижу, вы заскучали настолько, что готовы пройти тестирование, — произнесла старая грымза. Я вздрогнул и, помня ее умения и силу, опустил голову пониже и встал по стойке смирно. Вокруг меня царила тишина, словно все забыли, как дышать, когда она появилась. Смирение окутывало меня. - Нет ничего более удручающего, чем непослушные и болтливые дети. Лишь строгий режим дня, простая еда, смирение и послушание старшим помогают будущим мужчинам обрести навыки, необходимые для того, чтобы выжить в этом непростом мире. Что ж, скучающие мои, первая пятерка пойдет от вас сейчас, - рыкнула она, поглядывая грозно и выискивая тех, кто сейчас вел беседу.       Но стукачей не любят ни в одном мире, их гнобят, и поэтому полная тишина с нашей стороны, а она не поймала виновных за руку и злится. До нас она вообще не добралась и перед нами прошли две пятерки и лишь после этого пошли мы, но в разнобой. Жаль друг друга незнаем. Но может быть кто-то из них отследил меня... и присоединиться при моем распределении в подгруппу. Что можно сказать про тестирование? На столе лежали разнообразные предметы, и нужно было выбрать тот, который притягивает взгляд и кажется особенным. Наставницы, наблюдавшие за ходом тестирования, определяли, насколько правдиво и правильно выполнено задание, с помощью своего магического зрения. Если испытуемый действительно испытывал притяжение, артефакт начинал светиться зелёным или голубым светом. Обмануть было невозможно: если мальчик не чувствовал притяжения к предмету, но пытался взять его, его ударяло электрическим разрядом по рукам. Однако никто не объяснял, для чего предназначены эти предметы. Так в моих руках побывали разнообразные книги по магии, музыке, рисованию, отдельные части к музыкальным инструментам, струны, смычки, барабанные палочки, колокольчики, бубны...флаконы с какими-то зельями, непонятные кубы, часы...Много разных предметов, попалась тетрадь, перо, кусочек кожи, ткани... Я брал и клал на место не понимая смысла. Ведь это что-то обозначает, верно? Кто ж ответит безымянному. Когда я подошёл к концу стола, я заметил, что сформировались определённые подгруппы, но пока никто не объявлял о прошедшем тестировании результата. Возможно, испытание продолжается. Меня отправили к группе со стороны столов... Кого-то посерединке, а кто-то с другой стороны залы. Всего пять подгрупп. Это что уже формирование классов? Или факультетов? Как же бесит, когда не понимаешь элементарных вещей. ... "Чтобы стать профессионалом, нужно много трудиться и быть терпеливым". - Всплыл скрипучий голос из воспоминаний. - «Практикуйтесь, пока не станете профессионалом в своём деле. Играйте, пока не сможете играть с закрытыми глазами, и пойте, пока не научитесь контролировать свой голос». Пока я улетел под облака воспоминаний непонятных мне людей или ненлюдей, лиц и имен не помню, но это обозначает, что я был не прав, не все огонь стирает и ты не совсем остаешься пустой оболочкой. Навыки рисовать, писать, читать петь, танцевать остались при всех, кто этими талантами обладал и развивал. Настоятельница подала знак, и все подняли на нее взгляды. Грымза, а я мысленно эту змеюку именно так и стал называть, прошептала что-то и хлопнула в ладоши. В середине одна из подгрупп поменяла цвет плащей на зеленый.       - Рины - целители и зельевары! С этого дня ваша жизнь будет связана с медициной и аптекарским делом. Ваша наставница, нира Софира Лейт, станет вашим учителем и помощником. Она будет отвечать на все ваши вопросы, а также распределит вас по группам и назначит старших. Целители, прошу вас покинуть зал. И зеленые ручейком покидали нас. В красные плащи переоделись все те, кто вообще в данный момент в зоне риска, то есть магического дара не обнаружено. Рааны... Их тоже увели с назначенной наставницей.       - Теперь займемся вами, маги. Всем построиться в ряд. Пришлось перестраиваться. Значит белые плащи обладают магией. Нас перемешали, как колоду карт. Кто же станет джокером? Теперь нас разделили на группы по стихиям: водники, воздушники, огненные маги и те, кто владеет даром земли. Я полагаю, это связано с программой обучения и специализацией.       Из нас начали выбирать тех, кто обладает музыкальными навыками и художественным талантом. Проверка музыкального слуха оказалась простой: нужно было повторить хлопки за наставницей, чтобы создать ритм, затем выбрать инструменты и сыграть на них небольшую мелодию, а после — спеть. У тех, кто обладал слухом и имел красивый голос вставал в отдельную группу. Похоже они формируют уже группы по направлениям. Хор, возможно, обновляется и довольно часто. Ведь вовремя полового созревания у юношей ломается голос, и он становится более басистый. Даже у омеги хоть и не сильно изменяется голос, он становится более раскрытый, насыщенный разнообразными минорными нотками, красивое сопрано. Голос омеги словно мурлыкающий кот, как зов для самца... Похоже и здесь это тоже известный фактор. Неужели потом их переводят в ранг будущих супругов. Они маги, и, похоже, каждая женщина хочет иметь одарённых детей. И я выплываю из своих размышлений, чтобы послушать и насладиться чистым баритоном, исполняющим сейчас восхваление богине. Короткая часть музыкального исполнения оборвалась, и юноша резко развернулся в нашу сторону. Он пробежал взглядом по рядам и посмотрел прямо на меня. Подмигнул. Его определили к будущей группе музыкантов. Время шло. Кто-то старался попасть в эту группу, но не дотягивал. Голос того парня, что так раздражал меня, зазвучал в тишине зала. Неплохо, но дыхалка ему отказывает и не тянет.       - Становитесь в свою группу, - вынесла вердикт проверяющая наставница. Он сжал кулаки. Потом резко завернулся и не зная, как я выгляжу высказал. И я смог рассмотреть его лицо до безумия красивое лицо, больше миловидное, но мужественное и серьёзное одновременно. Ярко-голубые глаза смотрят с прищуром, брови удивленно вскинуты, тонкие губы поджаты, ни тени улыбки.       — Слабо, птичка, выйти и спеть? Я не опозорился, хоть и не дотянул. И вот, спустя пару секунд, старая грымза разразилась громким истерическим смехом. Из её мерцающих неестественным светом глаз покатились слёзы. Что она нашла смешного в этой ситуации? Но не она сейчас опростоволосилась. Похоже, кто-то совсем не понимает, что значит «выживание». Первое правило гласит: нужно быть наблюдательным и.. незаметным. И я не уверен, что слово «разумный» - про этого недалекого. Ой-ей-ей, дурак! Ну кто тебя за язык тянул? Она же тебя запомнит и припомнит при удобном случае. Я перевёл взгляд на первого молодого человека, который, в свою очередь, закатил красивые карие глаза к потолку нефа. Он бы, наверное, покрутил пальцем у виска, если бы мог. А так он лишь тяжело вздохнул. Я был с ним солидарен. Ни ума, ни фантазии, похоже, один тестостерон в будущем...       - И кто у нас тут так высказался? - поинтересовалась грымза. Желания тратить нервы впустую нет, желания связываться с ненормальной магичкой — и подавно. Как итог, я глубоко вдохнул. Она следила за каждым из нас ища виновника. Все притихли и боялись попасть под ее руку. Инстинкт самосохранения работал на ура. Главное не показывать свой страх! Что угодно, кроме этого! Змеюка попытку, конечно, оценила, только её ответ… Это напоминало оскал xищницы. И она была опасна. Очень-очень опасна! Только пугаться я не собирался – на прибывание в этом месте испугов уже хватило! Страх делает слабым любого, даже самого стойкого бойца. Если хочу выжить, со страхом нужно заканчивать.       - ... Ага, щаз ... - ответил я ей мысленно. Бегу тапки теряя признаваться тебе и спотыкаюсь. Парень, как же плохо, когда все мы безымянные и цвет волос скрывает капюшон, назову его Знайка, так вот, он стоял и улыбался, прикрываясь своей одеждой. Но я-то успел увидеть. Грымза недовольно сверкнула глазами. Она поняла, что никто не собирается признаваться, как и принимать вызов. Найдите среди нас сумасшедшего. Вздохнула, поджала губы и признала поражение. Поэтому она пригласила следующего участника. Как же все устали! Ведь занятие длится уже несколько часов. Наконец очередь дошла до меня. Я не только повторил за ней, но и продолжил музыкальный отрывок, сопровождая его хлопками и даже движениями ног. Она улыбнулась. Я понял, что они разбирают одну и ту же мелодию на партии, и просили повторить её. Это было несложно понять. И ещё раз повторить. Затем она указала на стол, где лежали музыкальные инструменты. Я не знал ни их названий, ни тем более как играть на них. Но я должен был попасть в группу и стать Рин. Что делать? Я прошёл по нефу, и моё сердце радостно забилось. Вот оно, моё спасение! Пусть его и нет на столе, но как можно представить этот музыкальный инструмент иначе? Я справлюсь. Хотя бы потому, что другого выхода нет.       - Аббатиса, прошу прощения за то, что не знаю вашего имени. Могу ли я пройти к тому инструменту? - указывая головой направление. Мне простили мое неправильное обращение и мое незнание. Я прочитал это в глазах змеюки подколодной...Она решила не представляться, как будто считала, что я недостоин знать её имя.       - Ты знаешь его название? Её голос вызывал у меня беспокойство, и я хотел отгородиться от неё, словно поставив между собой и этой женщиной невидимый щит.       - Нет, он моложе, чем карильон, который находится в соборе.       - Ты...??       - Да, аббатиса, я обучался игре на этом инструменте. - Сам не смотрел на неё, и стоял слегка склонённой головой. В голосе побольше уверенности, просящих ноток и полное смирение ее воли.       - Послушаем. Под пристальным взглядом холодных серых глаз я с некоторой неуверенностью двинулся к органу. В голове роились мелодии, которые я хотел сыграть. Я ускорил шаг, опасаясь, что она может передумать и не захочет услышать мою игру на этом инструменте. Подойдя ближе, я сел на стул и сделал глубокий вдох. Сердце билось, как барабан. Когда я коснулся клавиш, то на мгновение прикрыл глаза и позволил себе забыть о страхах. Инстинкт вел меня, и вот первая нота зазвучала в этом удивительном месте. Акустика здесь была великолепной, а звук просто потрясающим. Я пробежался по клавишам, и полилась мелодия. По щекам пробежали слёзы, словно я вспоминал что-то давно забытое. Но, к сожалению, я так и не вспомнил ни имени, ни своей прошлой жизни. Однако я получил огромное удовольствие от игры. Никто не прервал меня, и я доиграл до конца. Поднялся, развернулся и увидел довольную улыбку грымзы. Наставницы тихо аплодировали. Похоже я иду к цели прямой наводкой. То, что я занимался усиленно музыкой это неоспоримый факт. Упорно оттачивал навык. Может у меня был талант в этом направлении? Вернулся обратно к экзаменаторам.       - Ваши навыки игры на инструменте высоки. Послушаем вас. Я задумался о том, какую песню исполнить, ведь это так важно для меня. Я хочу выстоять в этой сложной ситуации и не допустить ошибок. Желание удивить их и произвести впечатление было настолько сильным, что я даже не заметил, как воспользовался магическим даром и начал проигрывать мелодию. Она зазвучала громко и так вписывалась в обстановку этого места, и вскоре все услышали слова этой песни и мой голос растекался по нефу, завораживал и призывал последовать за мной и спеть молитву:       - Наш каждый шаг ведет туда, где вечность смотрит нам в глаза и спрашивает строго: «Аллилуйя». А я за ней иду во след, в пути своём ищу ответ, зачем живу на свете? «Аллилуйя». Моей судьбы течет река, прошу, ответь наверняка, на что себя растратить? «Аллилуйя». На быт, на суету и бред или на жертвенность побед, выбор мудрый сделать. Всё пойму я. «Аллилуйя» … «Аллилуйя» … «Аллилуйя» … «Аллилуйя»! Мой голос, усиленный акустикой, разносится по всему нефу, и сегодня в трапезной это слово звучало многократно: «Аллилуйя... Аллилуйя...»       -И если ты живешь во мне, не дай погибнуть в суете. Мы вместе этой вечностью рискуем во имя истинной любви. От бед меня спаси в мой самый трудный час, тебя молю я. Аллилуйя… Аллилуйя… Аллилуйя! Аллилуйя... Аллилуйя... Я пройду весь путь, который уготовила мне судьба, я не сверну. Это мой удел, богиня, и я принимаю его с благодарностью. Аллилуйя! Прошу, позволь мне успеть спеть о тебе, рассказать о твоих чудесах и любви к каждому. Аллилуйя… Аллилуйя… Аллилуйя! Те, кто уже был избран в хор не удержались и начали подпевать: Аллилуйя... Аллилуйя! Возникла небольшая заминка и тишина, но она словно звенела и еще словно пела... И пока наставницы и грымза прибывали в шоке, я успел показать неприличный жест этой птичке. По рядам все закашляли, скрывая смех... Пацаны едва сдерживались.... Взаимопонимание – главное в выживании и солидарность в деле. Мы сейчас как на ладони, и можно увидеть, кто способен на подлость, глупость или предательство...       - Самородок, - выдала грымза. И тут же посмотрела на своих сообщниц. - Мы победим. Великая ниспослала нам шанс показать себя с лучшей стороны. На конкурсе мы представим его и получим приз. А главный собор получит своего нового Рин. Она повернулась лицом ко мне и потребовала, - руку. - Пришлось подчиняться. Я опустился на одно колено и склонил голову, молча выполняя её требования. Она заменила мой ученический браслет на нежно-голубой. Затем она начала что-то бормотать, и из её рук вырвались магические искры.       — Безымянный, нарекаю тебя Ясмир, — произнесла она. — Яся, поднимись. Как в старинных фильмах, она протянула руку для поцелуя, но я лишь слегка коснулся её лбом, чтобы выразить своё почтение и смирение... Я поднялся и отошел, сделав шаг назад. Меня отправили уже теперь к своей группе, и, похоже, у меня здесь появится друг, потому что он был счастлив видеть в своей команде. Теперь я мог его рассмотреть поближе. Что и говорить, юноша был хорош собой: высок, статен, с идеальной осанкой. Густые белокурые волосы с серебряным отливом и слегка имеющие привычку завиваться, большие глаза красивой формы и орехово-золотого оттенка, длинные ресницы, точеный нос и очерченные губы делали его по-настоящему привлекательным молодым человеком.       - Поздравляю с ошеломляющим успехом. Ты их всех порвал. Счастливец и имя тебе дали. Это много значит.       - Неро, могу и я поздравить тебя.       - Кто?       - Неро, это имя, пусть неофициальное, но тебе бы оно подошло и означает мудрый воин. Ведь не обязательно сражаться на поле боя, а вот науки порой устраивают баталии для мозгов, такой, что приходится идти на штурм. По рядам прошелся смешок.       — Спасибо, Яся, — произнес он, переплетая наши пальцы и крепко сжимая их. Это был дружеский жест, но я действительно почувствовал тепло. Несмотря на то, что он еще мальчишка, он сильнее меня. — Неро, — повторил он вновь и хмыкнул. -Мне нравится.       - Знаешь, так ведь легче общаться. Пусть они и не хотят давать нам имена, но мы можем это сделать неофициально. Запрета нет в уставе школы, а значит, мы ничего не нарушаем. Остальные переглянулись и похоже не только согласились со мной, но и захотели получить имя. Ох, я чувствую становлюсь бунтарем или серым кардиналом школы. Эти стены, возможно, еще пожалеют, что приняли такого как я.       - Мне кажется, в нашей группе не останется ни одного безымянного.       — Это же здорово. Вместе мы сила. Мы словно проникаем друг в друга, ощущая, как нас объединяет невидимая поддержка. Возможно, мы станем настоящей группой. Я заметил еще одну не состыковку, женщины обладали знаниями другого языка и похоже нас ему обучать не собираются. Библиотека мне в помощь, а если не она, то я найду способ выучит этот язык, так как на нем проводятся магические ритуалы, на нем основывается магия, а нам похоже дадут лишь соприкоснуться и быть ее носителями для передачи потомству. Щас... хрен вам...! Я не буду заведомо слабым звеном в ваших играх.       — Итак, — начала аббатиса, привлекая наше внимание. Пока мы поздравляли друг друга и произносили имена, они увлечённо беседовали. И это было на особом языке, которому не обучают мальчиков. — Давайте подведем итоги и сменим цвета плащей наших теперь уже сформированных факультетов. Она хлопнула в ладоши, высвобождая свою магическую силу и произнося заклинание. В воздухе появился таинственный магический знак. Я заворожённо наблюдал за игрой разноцветных линий, которые искрились в лучах люстр. Благодаря сну-уроку, я уже знал, что способность видеть энергетические потоки — это редкий дар, которым обладали лишь самые могущественные маги. Внезапно у всех оставшихся групп изменился цвет плащей. У нашей группы он был голубым, у водников темно-синим, у воздушников зелено-голубой, у огненных оранжевый, у магов земли коричневый, а у меня серебристый, что означает ученик его светлости. Это был лучший миг в этом мире. Я выиграл собственную жизнь и у меня теперь есть крыша над головой, есть будущее, а чтобы не вылететь разорвусь на части, чтобы научится всему. Заведу знакомства, и библиотека станет мне в эти годы другом. Буквально через несколько минут после объявления результатов к нам подошла наставница, та самая юная миловидная девушка. Невысокая и светловолосая.       -Меня зовут Дайна, и я буду вашим наставником. Вы можете обращаться ко мне «наставница Дайна» или «нисса Дайна». У каждого факультета есть свое крыло, где располагаются жилые комнаты и общая гостиная. Следуйте за мной. Мы вновь последовали по этим мрачным коридорам, лестницам. Настроение падало с каждым пройденным шагом, хотелось наконец-то остаться в тишине и в личном пространстве. Я не переставал спрашивать себя, когда же мы доберёмся до цели, и тут нисса Дайна вдруг остановилась возле огромной двери с изображением музыкальных нот и скрипичного ключа. Перед дверью были символы выбиты, как огромный ковер нотной тетради. Он вспыхнул, окутывая каждого ее ученика вокруг запястья, словно считывает данные распределения. Ого! Значит, абы кто сюда не войдёт. Двери распахнулись сами, пропуская нас. В коридоре первого этажа сидела комендантша и встречала всех заселяющихся. Женщина, уже в возрасте, была полной, с аккуратным пучком на голове. Её грудь и бёдра впечатляли. Она была одета, как и все служительницы храма, и в целом её образ не привлекал особого внимания.       - Доброй ночи, дорогая! Твои?       - Да. Новенькие.       - Комнаты готовы. О, Великая, у нас появился ученик на должность его Святейшество.       -В этом году повезло именно нам. Мы отправили сообщение в главный храм столицы. Возможно, его у нас заберут, а может, повезёт, и назначат для него наставника. Лучше бы у нас, так как мы и сами способны воспитать Рина.       - Посмотрим. Имя ему дали?       - Да. Отметь в документах, Ясмир.       - Неро, - прошептал я, иди сюда. И он откликнулся, протиснулся и встал вместе со мной. Обе женщины удивлённо посмотрели на нас.       - Неро?       - Прошу прощения, наставница, но в уставе нашей школы нет запрета на использование неофициальных имён. Однако, согласитесь, так гораздо проще общаться, и, к тому же, это экономит время. И ни к чему не обязывает.       - Хорошо. Выдохнув, мы взялись за руки. Она обратила на это внимание.       - Даже так. Как интересно...- пробормотала под нос комендантша, продолжая сверлить взглядом наши руки. - И когда успели подружиться? Она отметила в своих бумагах и махнул рукой в сторону лестницы.       -Дорогая, всех на третий этаж селим. Постельное бельё, полотенца, одежда, одеяло и все письменные принадлежности уже разобраны и лежат по местам. И напомни кое-кому о правилах его жизни.       -Отлично! Давайте пройдем и заселим вас. Следуйте за мной. - приказной тон прорывался в ее речи и воспринимался наставницей как нечто повседневное. И за наставницей уверенно направились к широкой лестнице с красивыми резными перилами. Поднимаясь вверх, мы ощущали вокруг роскошь, холодное безразличие и едва уловимый цинизм.       Площадка третьего этажа встретила нас безмолвием. Просторный коридор с высокими окнами и широкими подоконниками был полон свежего воздуха, который проникал внутрь через открытые створки. Лёгкий ветерок развевал белоснежную тюль, а на полу лежала тёмно-синяя дорожка, заглушающая звуки наших шагов.Я насчитал лишь несколько дверей. Как только мы вошли, наставница открыла первую дверь, которая оказалась ближе всего к лестнице.       — Это общая комната для сбора, где мы встречаемся перед уроками и после них, чтобы вместе отправиться на завтрак и ужин. В нашей школе всё происходит по звонку и в определённое время. Ясмир, позволь объяснить тебе правила поведения, которые здесь действуют. Твоё сердце и тело принадлежат богине. Все плотские отношения запрещены, как и определённые виды пищи и алкоголь. Я надеюсь, что все вы меня услышали.       - Да. Прозвучал не стройный хор мальчишеских голосов.       -Я всё понял, наставница. Мне известно правило: я должен хранить чистоту и невинность, а также верой служить богине до конца своих дней. Если я нарушу хотя бы один из этих заветов, то лишусь всех привилегий, и мне придётся взять на себя ответственность за вступление в брак с девушкой, которая пожелает стать моей женой.       -Всё верно. Я ещё позже ознакомлю со всеми запретами и правилами.       - Как пожелаете, наставница. Она начала распределять нас по комнатам пятерками. Неро не отходил от меня ни на шаг. Наставница поняла, мы будем держаться вместе.       - Неро, произнесла она, - отвечаешь головой за него, раз уж взял шефство над ним.       - Как пожелаете, наставница. И благодарю за доверие.       - Будешь за старшего в вашей комнате. И защита Ясмира на тебе. Мы прошли по коридору общежития, стены которого были окрашены в холодный, словно морские волны, цвет. Это, вероятно, был цвет моего факультета. Прекрасно! Мы без труда нашли нашу комнату. Каждый из нас приложил ладони к сканирующему устройству, и проход был открыт. Сложно сказать, что я ожидал увидеть за дверью, ведь предсказать будущее трудно. Однако я надеялся, что смогу найти здесь отдельную душевую и хотя бы кровать с балдахином. Зайдя внутрь, я огляделся, и моему взору сразу открылась общая гостиная с камином, большим окном в пол, мягкими угловыми диванчиками и журнальным столиком по центру. Как же уютно!Мой взгляд неспешно скользил по комнате. Она действительно была великолепна. Пять дверей вели в отдельные спальни, а ещё одна, по всей видимости, — в небольшую кухню и мастерскую. Здесь мы обнаружили нотные тетради, столы для выполнения домашнего задания и музыкальные инструменты. Настоящий класс. Неплохо. А я тихо радовался, что у каждого из нас есть своя комната. Что ж... пойдем знакомиться с домом. Мы осмотрели спальные комнаты и выяснили, что все они одинаковые, кроме одной. Я пожал плечами, так как выбор уже был сделан за меня. Неро поспешил занять комнату напротив моей, а Перси, так мы назвали блондина с голубыми глазами, стал моим соседом через стенку. Микки и Тирион заняли комнаты рядом со входом в коридор.       Я вернулся обратно к своей двери, ведущей в спальню. Открыв её, попал в царство уюта и покоя. Обстановка была аскетичной и лишённой лишних деталей: маленькая комната с единственным окном, закрытым тёмными шторами, кровать, письменный стол, два стула, шкаф и зеркало в полный рост. Хм, неплохо. В шкафу обнаружил заранее приготовленные вещи: лёгкие и плотные плащи с капюшонами, маски, нижнее бельё, брюки, рубашки и школьную форму. А внизу была целая полка для обуви. Но самое приятное — небольшая дверь, за которой находился санузел со всеми удобствами. И что самое главное — мне не придётся ни с кем делить это личное пространство. Как же хорошо! Хоть в чём-то везёт.       Я застелил постель, посмотрел расписание и список книг, которые обнаружил на полке возле стола. В ящиках меня ждали канцелярские принадлежности, тетради и ручки. Возле стола я увидел сумку, которую решил собрать согласно расписанию, не дожидаясь утра. После того как принял душ и переоделся, взял одну из книг с собой в кровать. Приглушил общий свет в комнате, оставив лишь прикроватный светильник. Открыв книгу, надеялся, что смогу прочитать хотя бы слово. Как же трудно осознавать, что это не твой родной язык и не твоя письменность! Перед сном я с удовольствием перелистывал выданные мне книги. Своим первым уроком во сне они не только обогатили мой словарный запас, но и помогли освоить технику чтения. Я даже проверил свои навыки, переписав несколько строк из вводной лекции. Не плохо и это успокаивает.       За окном послышался шум дождя: «тук-тук, кап-кап». Его монотонная мелодия навевала грусть, и я не заметил, как мои глаза закрылись. А вот как я уснул — этого я уже не помню... А ведь я так хотел увидеть мир!