Рапсодия в голубых тонах 🎼

Я — тот человек, с кем нельзя… С кем твоим мечтам не сбыться… Но знай… если будет уходить из-под ног твоих земля… Ты можешь всегда за меня ухватиться.

♪♫💕ᎷᏬᏕᎥᏦ 💕♪♫

Яся

      Ночь выдалась неспокойной, и не только из-за того, что луна висела на небе крупной розовой бусиной. Незнакомые очертания созвездий создавали атмосферу нереальности. Было такое чувство, что всё происходящее не со мной. Никогда бы не подумал, что моя жизнь настолько перевернётся. На глаза сами собой навернулись слёзы, которые мне не удалось сдержать. Я хочу обратно! Хочу домой! Я не просил отправлять меня в другой мир! Мои мысли были смутны и отрывочны; я еще до сих пор не осознал, где нахожусь. Моя прошлая жизнь, казалось, отступила в неизмеримую даль; настоящее было неопределенно и туманно, а картину будущего я и вовсе не мог себе представить. Где-то через полчаса, когда глаза уже жгло и я наревелся почти до икоты, слёзы начали иссякать. Я неловко стёр мокрые дорожки широкими рукавами ночной пижамы. Всё же мне еще тринадцать, и в этом возрасте я позволял себе такую слабость.       Это было спонтанно и возникают сумбурные мысли в голове и утрамбовывается на основе ощущений и восприятия. Но… Жить хочется до дрожи, а вот сил на борьбу просто нет, и как спастись, не представлял. Этот мир не перестает удивлять и пугать такими открытиями. «Если у женщины двое и более мужчин, — это выписка из текста книги, — значит, они оба для неё не более чем игрушки». В этом мире есть рабство. Оно не сильно распространено, нет работорговцев, нет рынков, но из статуса супруга ты можешь с легкой руки жены стать рабом, если закон не позволяет ей иметь больше супругов, чем предписано. Тогда она может избавиться от неугодного в судейском порядке, выставив основания, предъявив доказательства и выставить ненужного мужа на торги. Жуть какая…       Но есть и то, что одновременно и привлекает, и отталкивает: настоящая магия! Вопреки всему, она меня манила. Каждый мужчина, попадая в этот мир, мечтает о том, чтобы узнать о магии из теории и прочитать разрешённые книги, но на этом всё и заканчивается. Практиковать магию нам запрещено. Мужчина — лишь носитель магического дара, и ему не дают в полной мере использовать и развивать его. Я не так глуп, чтобы не понимать: у женщин есть магия и сила, а у мужчин — только дикое бешенство после понятий законов и запретов и полное подчинение. Я помню нашу встречу с грымзой и то, как уверенно она использовала свои магические способности. А что может противопоставить ей необученный мужчина? Правильно, ничего. Он даже не успеет опомниться, как невидимые плети скрутят его и с ним произойдет что угодно. Взять, к примеру, нашу наставницу. Она — маг разума, который способен контролировать тело и подчинять своей воле, а может и вовсе стереть человеку разум.       От таких мыслей начинается паника и желание сбежать отсюда. Но вернуться домой, не владея магией, невозможно, и понимаю, что придется очень постараться как-то выучить язык, на котором говорят и колдуют девушки мира. Обучать азам магии не станут, чтобы превосходить силой перед мужским населением. Школа. Она, похоже, разделяется на две половины, женскую и мужскую. Как узнать, так ли это? И где именно находится проход? Как попасть на женскую половину и уроки? К несчастью, сколько бы я мысленно не призывал магию, отзываться она не хотела. Слышала, ворочалась, но молчала. Это что, была единоразовая акция с ее стороны? Я так не играю. Без знаний, хотя бы самых минимальных, я не смогу продвинуться ни на шаг к своему возвращению.       В голове возникла другая мысль, которая вытеснила все остальные. И появилась какая-то пустота и апатия. Закончились весы метаний, и вылез наружу прагматик.       Итак. Стоп. В какой-то момент я остановил сам себя и прекратил искать причины всего случившегося. Ничего не вернуть, как и тот момент попадания в этот мир. Он преобразил меня и подкорректировал, а еще разница во времени. Даже если я смогу как-то обучиться магии и открыть портал в свой мир, то разницу временной петли рассчитать не смогу. Там я пропал без вести, и пора быть реалистом. Я застрял здесь навсегда. Каждого из нас перенесла богиня, помогая похитительницам в ритуале призыва. И стоит об этом думать и принять как свершившийся факт. Начну по порядку. Что я имею? Слегка или не слегка ошалевший рассудок и кучу вопросов. Вот и начнем потихоньку разбираться со всем этим. Прежде всего, мне нужно осмотреться и понять, что происходит вокруг. Моя цель — выжить. И уже неважно, кем я был раньше и как меня звали до того, как я попал сюда через портал. Главное — кто я теперь, здесь и сейчас. Ясмир… Или Яся, как меня называют. И это моё официальное имя, зарегистрированное в реестре мира.       Я вышел из задумчивости и подошёл к окну, чтобы насладиться красотой утреннего пейзажа. Мне было интересно, куда же я попал.       Мир снова меня поразил. Розовато-оранжевый туман стелился по земле, из-за чего почти ничего не было видно. Однако солнце светило как обычно, и деревья выглядели нормально. Туман не скрывал верхушек деревьев, и я мог отчётливо видеть за окном, на небольшой высоте, знакомый вишневый и яблоневый сады в полном цвету. Шпили и колокольню, собор и пустой пришкольный двор. …       Итак, довольно тут устраивать мыслительный процесс, меня ждут более насущные дела. Надо еще не забыть умыться и причесаться. Расческа нашлась в тумбочке, а полотенце — в ванной. Привел себя в порядок и отправился одеваться. Выбор не велик, так что оделся достаточно быстро. В дверь мою постучали, пришлось отвлечься и босяком идти открывать. На пороге уже собранный и сосредоточенный стоял Неро.       — Светлого утра!       -Привет. Проходи, коль пришел. Ты уже собрал все для занятий?       -А у тебя разве есть расписание?       — О, как! Да, а у вас нет?       — Нет. Можно посмотреть?       — Вон на столе лежит, — произнес я, а сам пошел за ботинками и обуваться. Неро вчитывался и озвучивал предметы: астрономия, магическое право, академическое пение, грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, астрономия и теория музыки. История мира, уроки труда, Закон Божий, уроки церковноакехитского языка и пения. Акехитсткий язык, но этот язык является международным, мужским — всеобщий, а вот магические книги написаны на языке Элари и он сильно отличается, так просто его не выучить. Да программа во сне сегодня завершена и нам преподали все, что должен знать ребенок моего возраста. Теперь нас будут обучать и я прислушался к голосу друга:       — Травология, зельеварение, целительство.       — Ты сумку собрал, ценитель расписания? Он с усмешкой положил лист на стол и, по-видимому, отправился собирать учебники. Хорошо, что ещё есть время, и мы не опаздываем. Я решил проверить остальных, чтобы не получить взбучку. В этой комнате не случайно учеников селят впятером — могут наказать всю комнату в назидание. Мне совсем не хочется попасть в карцер. У меня есть другие планы, и для их осуществления нужно быть примерным и отвлечь внимание наставницы на кого-то другого. Хватит и того, что дети — активные участники богослужения: поют, читают, алтарничают, следят за подсвечниками, под руководством сестер-церковниц выполняют все необходимые работы. Как показывает практика, несмотря на то, что в нашей школе существует разделение по половому признаку, у нас есть опыт совместной молитвы. Каждый день перед уроками мы возносим славословие Завету Богини Раатхары.       Десять минут и мы покидаем комнату, раздаются шаги по коридору и остальные пятерки выходят в коридор. Все стремимся попасть в общий зал. Наставница уже сидит в мягком кресле расслабленно пьет какой-то напиток и посматривает на часы. Большая стрелка сделала ход и музыкальные часы пробили шесть утра. Она отставила свой напиток, плавно поднялась со своего места и оглядела нас.       — Светлого утра, ранинон, рины, да благословит наш день Великая богиня Раатхара. — И она многозначительно посмотрела на нас, и в ответ нестройным хором всё же услышала наш ответ:       — Аллилуйя! Довольная улыбка пробежалась по ее губам.       — Сейчас мы спустимся вниз. Нас ждёт служба, на которой мы помолимся, а затем лёгкий завтрак и занятия по расписанию. Не произнося больше ни слова, она направилась к дверям, а мы, как послушные гусята, последовали за ней. Пока шли, нас сопровождали лишь наши шаги, но стоило войти в огромный неф, как ворвался гул голосов, причем девичьих, разных оттенков тембра. Мы застыли как вкопанные и одновременно повернули головы, чтобы увидеть на одной из сторон нефа девчонок разного возраста в красивой школьной форме. Они были одеты в короткие плиссированные юбки в клетку, белые блузки с галстуками и длинные черные гольфы в узкую полоску, похожие на чулки. На ногах у них были черные туфли на небольшом каблуке. Они внимательно смотрели на каждого входящего в неф мальчика и обсуждали внешность некоторых из них. Меня сразу заметили, и разговор быстро перешёл в оживлённое обсуждение самых разных жизненных вопросов. Их было очень много, и обсуждение настолько бурным, что даже преподаватель обратила на нас внимание. Девушки спорили до хрипоты, пытаясь определить, местный я или пришлый из другого мира. Разделились на два лагеря, так как одна сторона считала раниноном может стать лишь из местных мальчишек — это привилегия, а вторая сторона считала — не важным тот факт пришлый или местный, но важно такой молодой и подался в монахи отказ от всего мирского, от них, как же так… а как же в последствии желание любить и быть любимым, семья дети и это расточительство молодого генофонда…        — Светлого утра, нисса Дайна. Светлого утра, ученики! К нам подплыла вся разодетая в шелка шатенка с серыми глазами. Ее платье подчеркивало все прелести ее фигуры, но было скромным, так как длина юбки, похоже, регламентирована, как и вырез и цвет. — Твои? — произнесла она нарочито бодро, окинула нас взглядом. Остановила взгляд на мне и спросила: — Он давал клятву?       -Светлого утра, нисса Анри! Рада вас видеть, как и ваших девочек. Вижу, мой подопечный их заинтересовал настолько, что стоит, думаю вам, поднять тему на уроке и пояснить им всё, что касается его светлости.       -Да, вы правы дорогая. И все же?       -Нет, не давал, но через год он уедет в столицу, где состоится конкурс. Мы рассчитываем победить. Он прекрасен и талантлив. Он услада слуха богини. При проверке она лично явилась и слушала его. Что? Мы с парнями переглянулись, наши взгляды были красноречивее слов.       -А-аа, да ему тринадцать, а в четырнадцать у многих ломается голос настолько, что нет возможности как-то магически корректировать этот процесс. Значит, он с нами на весь учебный год.       -Да и усиленное обучение, сама понимаешь.       — Да, конечно. Извини, дорогая, но я обещала девочкам составить галерею твоих подопечных, чтобы в последствии они могли выбрать себе мужа. И мы все насупились, так как эта… ЭТА… су… преподавательница кинула какое-то заклинание в нас, и понеслось… Спор затих среди девчонок. Они схватились за блокноты и начали строчить имена, рост, вес и все параметры. То есть, говоря понятным языком, мальчишка тринадцати лет иллюзорно представал уже взрослым юношей со всеми параметрами и даже предположительными способностями… Меня это возмутило до глубины души. Они словно срисовывали магией в свои альбомы каждого. Не я один сжимал сейчас кулаки. Это унижение личности. Не мы выбираем, а нас выбирают как товар. Осознание в наших рядах пронеслось волной молчаливого возмущения. То есть даже тебе, если не нравится та, что станет супругой, ты обязан принять ее в жены и исполнить супружеский долг. Теперь я понимаю последнее слово: долг. И кто еще витал в облаках, тот сейчас получил удар под дых. Розовые очки слетели. О какой любви может идти речь? О каком уважении или желании создать семью? В каком месте?       — Нисса Анри, даже не смейте брать слепок Ясмира. Я вам его не дам. Иначе я боюсь, что мы останемся без ранинон. Наша наставница смотрела с вызовом на свою знакомую. — Он невероятно красив, — произнесла Дайна, скрывая свои эмоции за маской безразличия, которую можно было бы назвать каменным лицом.       -Дайна, ты его видела там в зале?       — Да, — голос её дрогнул, и она произнесла больше, чем намеревалась. А ведь ей так хотелось скрыть свои истинные чувства.       — Он прекрасен, ты сказала это.       -Я вела его, контролировала. Он сокровище и не для каждой. Ясмир — избранный самой богиней. Во время обряда она была рядом с ним, стояла за его спиной. Он ее любимчик.       — И этот самец будет отдан в храм. Да его необходимо использовать по назначению, а не песни распевать… — Я резко отреагировал на её слова, посмотрел на неё с раздражением и показал неприличный жест, который видели все ребята, кроме увлечённой наставницы. В этот раз смешков не было. В одно мгновение все потеряли интерес к девушкам, сощурили глаза и ощетинились. В наших рядах происходил сложный мыслительный процесс, и мы словно отказывались от всего мирского. Парни разом посмотрели на меня, и по нашим рядам начала распространяться странная волна. Никто из девушек ещё ничего не понимал, но до меня внезапно дошло: вся наша группа внезапно приняла решение стать монахами. Черт! Моё сердце пропустило удар, а руки похолодели. Я не мог решать за них, как им прожить свою жизнь, но именно эта женщина только что натворила бед. И даже если в будущем у кого-то из парней и был шанс стать относительно счастливым в браке, теперь всему конец. На лицах моих товарищей я читал: «Ты парень не промах и всё понимал, поэтому выбрал этот путь». Наставница не сразу, но почувствовала наш настрой… Решение было принято, и все это чувствовали. Мы, словно единый организм, начали отрицать саму суть семьи и брака.       — Что ты натворила, Анри! — с укором произнесла Дайна.       — А что такого я сделала?       — Дура! — наставница повернулась к нам, но было поздно.       — Да лучше сразу сдохнуть, чем вступать в брак, — произнес среди нас безымянный. — А так служение богини в самый раз с полным отказом от всего мирского…       — Или быть идиотом, пускающим слюни и ничего не понимающим… — второй голос, но вот поди разбери среди нас кто сказал, голос изменен тембром. Мы не позволили Дайне понять, кто произнёс эту фразу. Анри стояла в ужасе, а Дайна была в ярости. Она посмотрела на преподавательницу, и в её взгляде читалась готовность убить её с особой жестокостью.       -Ты понимаешь, что натворила? Их у меня в группе пятьдесят самцов, и ты, именно ты сейчас погубила всё на корню. Их ум еще не окреп и не принял мир, в котором им предстоит жить. И все они пришли к выводу, что лучше жить при храме, полностью посвятив себя служению богине и отказавшись от мирских благ, чем вступать в брак с теми, кого ты опекаешь. Эта группа самая лучшая — элита. Вот иди и теперь кайся перед настоятельницей аббатисой Мелиндой Ройс. А мне придется пытаться восстановить то, что ты так легко разрушила. Их мнение и так было неустойчивое, а теперь… — она сделала паузу, простонала, тихо выругалась С лица Анри слетела вся бравада, а я наконец-то услышал имя грымзы. Я крепко запомню это имя.       — Следуйте за мной, — прорычала наша наставница. Мы подчинились. Она нас привела на балкон, где располагался хор мальчиков четырнадцати -пятнадцати лет. Он был малочисленен, похоже их постепенно расформировывали. Дайна нас отчитывала, шипела и показывала на них и говорила, что скоро и эти юноши перестанут быть годными для хора. Она пугала нас жизнью в храме и обещала устроить полный день с погружением. Но лица пацанов становились все больше увереннее и с каждым сказанным ею словом становилось еще хуже.       — Вы будете учить псалмы… — и она замолчала, видя, как лица мальчишек становятся еще суровее и, непримиримее, решительнее. И нас не пугают трудности службы в храме. Она в бессилии прорычала, но против сорока девяти парней и меня во главе, хотя я и в лидеры не нанимался и не рвался, но стал серым кардиналом по их решению. Это так неожиданно.       — Ясмир, — она прорычала мое имя, поясни мне. И все взгляды на меня. Мне всё это чудится, правда? Почему меня поставили отдуваться? Ну ладно, мы ещё посмотрим, кто кого.       -Служить — значит исполнять долг, и это не значит открыть свое сердце и душу. Не значит любить и сердце не будет принадлежать ни одной женщине, как и тело. Но служить богине почетно и подразумевает верность служению, как того требует закон. Магические клятвы бывают разные и наказание за нарушение их тоже, как и откат.       — Наставница, Ясмир сказал истину, что сейчас звучит в наших сердцах.       -Кто это сейчас сказал? — ее голос перешел на фальцет. Паника. Сорок девять самцов отказываются от брачных уз. Как будто лишние черты характеров и способностей, жизненных устоев и приоритетов можно так просто взять и задавить! Она ждала ответ на поставленный вопрос, но он так и не последовал. Все молчали, в нашей группе нет предателей, нет стукачей и идиотов-птичек… Война. Это слово не прозвучало, но бунт на корабле произошел с переворотом ценностей, нет не власти… а именно жизненных приоритетов и устоев. Она понимала, что мы готовы выучить псалмы, молитвы, соблюдать посты и служить в храме. Дать клятву безбрачия и полного погружения в монастырскую жизнь, то есть даже интимных отношений не будет. Паника и противостояние. Времени было мало на подобное и она нас поставила в прямую линейку в несколько рядов. Мне был отдан приказ молчать в течении всего дня в наказание и назидание моей группе. У меня не было времени расстраиваться, но отпустить всё это и абстрагироваться я тоже не мог.       Я занял наблюдательную позицию. Мой взгляд скользил по девушкам и их преподавательницам. «Что позволено этим девицам, то не позволено парням» — это выражение идеально описывает ситуацию, когда руководитель ставит на место слишком самоуверенного подчинённого. В нашем же случае еще хуже. Строгость и распорядок — на поверхности, и веселые шалости — внутри. Юноши в мантиях, важные преподавательницы, следящие за строгим соблюдением рамок поведения… И вот ученицы женской половины, раскованные, шумные, нагловатые, со вседозволенностью… Всё это вызывало горькую усмешку. И разница в отношении по половому признаку. Девушки все сидели на удобных скамейках со спинками, а парни стояли всю мессу… Тишина в наших рядах и тихие разговоры девчонок. Такая разница резала глаза и оставляла в душе противоречия. Также было разделение Нефа, и к ним было невозможно приблизиться. Стоял магический барьер. Служба началась…       Была произнесена краткая молитва, а затем — тексты из Ветхого Завета и отдельные главы из Библии. Это длилось целый час. Тем временем я продолжал стоять и молчать. Я получал эстетическое удовольствие от пояснений наставницы, что я наказан на целый день, когда желали услышать от меня хоть что-то.       Неутомимый звонок прозвонил и нас направили в общую столовую. Сел за стол, и мои брови поползли вверх от удивления. Я не понял, что мне дали: завтрак или наказание… Скорее наказание. Сидевшие со мной парни посмотрели с сочувствием. Хлеб и вода. Замечательно. Хм, и радости от компании двух парней из той же серии серебристых плащей я не чувствовал, но пришлось сидеть именно за их столом. Мне по жизни всегда приходилось много общаться, в этом был уверен на все сто процентов, но всё же в глубине души всегда хотел покоя и уединения. Перевел взгляд на своих и простонал. Та же картина. Решили, раз силой не возьмешь, так измором прокатит. Ха… Все сорок девять пар глаз посмотрели на мой стол и убедились, что у меня на завтрак тоже наказание. Усмехнулись… Молча приступили к трапезе, не произнеся ни слова молитвы во славу богини. За нашим столом стояла гробовая тишина. Переглядывание среди остальных учеников и тихий шепот. Взгляды и вопрос: за что? Рядком за новостью, что так повергла в шок, потянулись остальные парни. Стало преподавательницам не на шутку не по себе. Это ведь может быть бунт в наших рядах. Это какая потеря. Так сразу невозможно всё принять. А потерять пятьдесят самцов и вовсе не мыслимое дело. Все они прекрасно знают, что такое тело музыканта. Повредишь связки и может остаться калекой, так что кнут отменяется в нашем случае, а вот хлеб и вода… Тяжелый вздох, но это не смертельно.       После завтрака мы все отправились на первый урок «Богословие». Молча прошли по своим местам, расселись. Прозвенел звонок. Этот урок вела пожилая наставница, и она еще не в курсе всех дел.       — Доброе утро, юноши! — Мы все приветствовали ее стоя и молча. Голодные и озлобленные. — Класс, садитесь. Прошла волна звуков, пока усаживались и вновь тишина. Мы все сидели опустив слегка голову и сложив руки на парте как примерные ученики.       — Давайте начнем со знакомства. Меня зовут Хелли Нейл. Обращаться ко мне можно «наставница» или «нира Хелли». В прошлом я занимала должность советника при дворе Их величеств. Однако теперь передо мной стоит гораздо более важное задание: научить вас, молодых людей, хотя бы чему-то полезному. Первой темой будет краткое повторение изученного вами ранее материала и проверка как именно вы усвоили уроки. Мне нужно иметь представление об уровне вашей подготовки. Она ожидала от нас хоть какой-то реакции, но ее не было, что очень начало нервировать ее.       — Каждый ученик школы обязан знать семнадцать молитв, иметь представление о Старом и Новом Завете. Вы тем более исполнители и хор в соборе… — она похоже начала нервничать. Напряжение в классе накалялось. Никто не смотрел на нее, не двигался, словно изваяние из пятидесяти учеников и тишина… — Давайте начнем знакомиться… И как она это представляет? Все здесь, кроме меня, безымянные.       — Может, вы снимите капюшоны, и мы хотя бы по цвету глаз или волос… — она замолкла, а никто так и не шелохнулся. Да, нетипичное поведение, не правда ли? Она к такому похоже не была готова. Видать в совете еще те склоки и вопли были…       — Еще клички дайте как собакам, — прошипели ей в ответ.       -Кто это сказал? — прокричала она на весь класс, обвела взглядом в надежде найти, но в ответ тишина… Наконец-то до нее начинает доходить, что она одна, против бунтарей. Старается держаться, но паника уже проявляется в глазах женщины. Ее рука потянулась к списку, так как там было написано мое имя.       -Ясмир, — обрадовалась она как ребенок, но в ответ получила лишь смешок от нас. Вздрогнула всем телом. Кто-то из наших решил пожалеть старушку и произнес:       — Наказан и не имеет право говорить. Мы все наказаны… Она вздохнула с облегчением, словно это объяснение всё прояснило. Если бы она могла, то сразу же открыла бы дверь и с криком о помощи выбежала в коридор. Но она сдержалась, взяла себя в руки. Возможно, она повторяла про себя, как мантру: «Я — волшебница, что они могут мне сделать?»       — Хорошо. Итак, планы на этот год. Теорию будем учить в этом классе по учебнику. Если вы откроете содержание в своих экземплярах, то увидите темы наших с вами занятий. По окончанию курса будет экзамен, включающий проверку того, как вы усвоили всё вышеперечисленное. Как именно будет проходить экзамен, узнаете на самом экзамене. Могу сказать лишь то, что это будет большая письменная проверочная работа. И заранее хочу предупредить на счет шпаргалок, они самоуничтожаться, так что на них не стоит уповать. Раз вы сегодня наказаны, то давайте проведем письменный опрос. Возьмите листы и начнем. Опросник был несложным, и уже через полчаса она знакомилась с нашими ответами. Вот как они узнают, чья это работа, если нет имен? Оказалось, всё просто: по ауре. После она потребовала открыть учебники и выучить молитву на странице пять. Стояла гробовая тишина. Кажется, она опять начинает молиться, чтобы поскорее закончился ее урок.       Дверь неожиданно отворилась и вошла наша грымза. Злая, нервная и готовая всех растерзать, только вот ученики не устраивают скандал, не ломают мебель, тихо, мирно занимаются. Вот с таким бунтом справляться намного сложнее и определить виновных тоже. Прошипела:       — Класс. — Молча поднялись и приветствовали настоятельницу.       — Как проходит занятие? — спросила она у нашего преподавателя, и та с радостью отметила, что наконец-то рядом появился кто-то знакомый, который может отвлечь её от нас.       -Сложно. Ведь класс наказан и не имеет права говорить. — На что грымза хмыкнула и так злобно зыркнула, мол я вам устрою, я вам покажу Кузькину мать… — Но в целом опрос прошли все, и оценки положительные. Знания на первом уровне усвоены полностью. — Приободрилась наша как ее там? А плевать. У нас тут злая и кусачая явилась по наши души, вот ее мы побаиваемся.       — Значит, решили устроить молчаливый бунт, — прошипела она, но из нас никто не пошевелился и не отреагировал.       — Вот это меня и пугает, не выдержала наш преподаватель. — Сидят, не шелохнувшись и гробовая тишина, что аж не по себе становится. Фу, как некрасиво жаловаться нашей грымзе.        — Какая идиллия. — Настоятельница вновь посмотрела на наставницу. — Что изучают?       — Им назначено выучить молитвы. Ведь их все равно необходимо им знать. Ведь хор с каждым днем расформировывается.       — Превосходно. На сегодня урок закончен. — И преподавательница выдохнула, но продолжала стоять в ожидании решения грымзы. — Берем учебники, свои сумки и за мной, немедленно. Я вам устрою бунт. — Шипела она так, что мурашки на загривке бегали табуном и холодели руки. Но сдаться — значит поставить жирный крест на собственной жизни. Можно вон сразу идти и копать могилу… Все это понимали, поэтому злобно посматривали на нее. Противостояние взглядов и решимость стоять до конца.       — А это бунт? Она была в недоумении, и на неё смотрели, как на глупую. Старушка не смогла сдержать эмоций и приоткрыла рот от удивления. Мы молча и слаженно сложили всё в сумки. Вышли из класса и быстрым шагом последовали за ней, она казалось, была готова в любой момент выплеснуть на нас свой яд и применить весь арсенал заклинаний. Грымза периодически бросала на нас злобные взгляды и даже обещала всевозможные блага, лишь бы разрушить нашу сплочённость. И она прекрасно понимает, в наших душах нет желания становиться монахами, но это выбор без выбора. Вскоре нас привели в тот самый зал, где раньше проводили тестирование. На саму грымзу никто не злился. У нее был свой интерес, у нас — свой, а как уж оно получилось, так никто не обещал, что легко будет. Ни ей ни нам. Облегчать ей задачу мы не собирались.       — Всем занять места и молиться богине, прося у нее прощение за свое поведение. На сегодня для вас уроки закончены. И не забудьте выучить все семнадцать молитв. Спрошу каждого: «Раз вы желаете встать на этот путь?»       -Аббатиса, вы же прекрасно понимаете, что лучше остаться при храме, чем затянуть на шее веревку под названием брак. Там нет ничего хорошего для нас, — уверенно констатировал мнение каждого из нас Тирон. — И мы не смиримся с вашим желанием впихнуть нас в брачный узы. Чтобы стать монахом необходимо лишь знать, что испытания даны во благо и мы должны смиренно нести свой крест. «Хрен вам тёртый, а не смиренность». — Читалось в глазах парней. Она аж поперхнулась, закашлялась и остановилась, но решила поспорить с нами.       — Вот как. Хорошо. Вам всего тринадцать, и через год, когда начнётся период полового созревания, мы обязательно обсудим эту тему.       — Настоятельница, зря вы так. Мы здесь из числа тех, кто хоть немного, но помнит себя во взрослом возрасте и мы знаем как справляться с этим, — прошипел Микки. В ответ старая женщина произнесла что-то неразборчивое, но, похоже, это было ругательство.       — Если не успокоитесь отправлю в карцер, остудить ваши головы. Учите и не забудьте о молитвах богине. Понятно, нас здесь оставляют надолго. Дурить я не думал. Натура у меня такая, и вправду ведь знаю, что лишних знаний не бывает. Вот и пригодилось. Думает, что мы сдадимся и об нас можно вытирать ноги. Она ждала хоть одного звука, но не услышала ничего в ответ. Ушла постукивая каблуками. Мы провожали ее взглядами полными противоречий.       Я молча стал расстёгивать потайные маленькие пуговички на мантии и скинул ее с себя, сложил и постелил ее прямо на полу. Так теплее, а в ногах правды нет. Сел в позу лотоса, скинул маску с лица, выдохнул и сложил руки в позе медитации. Книгу с молитвами перед собой, так чтобы мог прочитать ее. Ну а если усну в процессе чтения — не беда. Из этих семнадцати большая часть уже была вложена в наши головы с помощью сна-урока, а оставшиеся не такие уж большие, чтобы впадать в уныние. Их все равно придется учить рано или поздно. Дело не в религии и не в желании посвятить себя служению богине. Причина в неприятии законов, в том, что к нам относятся как к игрушкам, и в нежелании стать частью этого мира. Мы всё отвергали, нам хотелось выразить своё недовольство.       Минута за минутой, час за часом, день клонился к вечеру… Песочные часы безучастно отсчитывали время. Им неведомы людские страсти и переживания, им безразлично всё вокруг. У них одна цель — отсчитывать время… Мы справились с поставленной задачей. На ужин нам принесли булочки с яйцом и чай. Чуть сытнее, чем в течение дня, но разве в этом счастье? Мы прекрасно понимали, что нас ждет, если сдадимся. Мы медитировали, и Перси, как оказалось, вспомнил, что в его мире магия преобладала над технологиями. Что одаренных детей обучали методике контроля над даром, а еще как раскрыть дар. Тихий шепот среди нас, и из разрозненных воспоминаний и обрывков парни смогли записать всё, что касается раскрытия дара. Как оказалось, магов среди нас аж пятнадцать юношей. Все они занимались когда-то и обучались, а теперь, составив собственную методику, приступили к эксперименту. Видеть потоки, чувствовать резерв, знать, где находится источник и как начать раскрывать свой магический потенциал. Мы медитировали, и постепенно у многих начало получаться. Быстрее всего, конечно, у тех, кто был уже магом, потом потянулись остальные.       Я бился как рыба об лед. Стучал в закрытую дверь своего источника и не находил ручку, чтобы открыть ее. А без этого нет возможности выпустить силу на волю. Неро и тот смог, а я пыхтел. Буря эмоций внутри и холод снаружи. Ко мне подсел безымянный черноволосый парень с темно-карими глазами, я бы сказал, что они у него черные.       — Меня зовут Лекс, — произнес он, удобно устроившись за моей спиной и взяв мои ладони в свои. — Яся — это не твое имя, и ты сам себя ограничиваешь. Ты другой. Расслабься, я помогу тебе. Я уже делал так раньше. Поверь в свои силы. Они внутри тебя и ждут, когда ты откроешь дверь. Просто представь, как она распахивается сама собой, потому что так нужно, потому что ты так хочешь и потому что ты здесь хозяин. Ты и есть источник магии. — На нас смотрели все и я видел в их глазах поддержку. — Закрой глаза. Ты не здесь. Есть эмоции которые сложно забыть, есть люди которые влияли на тебя. Может ты помнишь фразу… Ты так потрясающе пахнешь… — Неожиданно он произнес, и я вздрогнул, а потом меня унесло в пески воспоминаний. Эта фраза, наша поза, стала тем самым толчком в пропасть. Одно касание — и дрожь бежит под моими пальцами, и поднимается из глубины души волна. … «А где вы видели, чтобы что-то действительно стоящее легко доставалось? Золотые слитки тяжелы на вес, но обладание ими — знак превосходства. Орхидеи капризны, но это самые красивые цветы. Играть на скрипке сложно, но, обучившись этому искусству, вы возвышаетесь над собой. Алехандро, вы талантливы, но порой ленитесь и не желаете работать над собой. Так вы ничего не добьетесь…» — образ пожилого педагога по музыке всплыл на поверхность. Мое сердце пропустило удар. Вот оно мое имя — Алехандро. Дыхание сбилось. И из глубин воспоминаний начали выползать тени прошлого.       Одно касание — мурашки разбегаются вдоль позвоночника, до кончиков пальцев. Слабеют ноги и дыханье прерывается, и в сердце — ритм безумных скоростей… И закружило, опьянило сладостно, пронзив насквозь, как острое копьё… … «Алех, ты самое лучшее лекарство в мире, которое я знаю. Ну почему ты не Альфа? Я бы тебя соблазнил и женил на себе». Единственное исключение — это моя семья: дед и братья, кстати, Альфы. «— Морду пойдёшь бить ему? В приступе ярости я показал разговорчивому хаму палец в оскорбительном жесте, припечатав: — Видел? Вот и вставь себе его в зад да пару раз проверни!» «— Хан… Тебе придется сегодня жениться. — Сердце разлетается на миллион осколков. — Особое разрешение на твое имя при мне». … «Ты — приложение к договору, Алех…» И я взрываюсь на мелкие частицы, открываю глаза в тихой ярости. Я буквальном смысле горю в синем пламени ярости. Лекс едва успел отлететь от меня, он медленно отползал, а я дышал и медленно приходил в себя. Аромат лилий наполнил зал. Медленно поднимаюсь на ноги и усмехаюсь, мне достаточно тех обрывков воспоминаний. Норхольды не плачут и не сдаются, а чудовища О’Лафлин, на то они и чудовища, чтобы мстить. «Хм… Взрослые мальчики всегда решают дела по-крупному. И честь для таких, как мы, не пустой звук. Ее легко можно лишиться, она рушится, как карточный домик, от одного неверного поступка. Чудовище О’Лафлин — трогать и гладить не разрешается. Опасно. Так опасно, что можешь остаться без рук и финансов…» В жизни иногда приходится делать важный выбор, который всё меняет. Мой супруг, наверно, рад тому, что я исчез из его жизни. Дед и мой брат получат всё мной заработанное, может, поделятся с ним. Возвращаться окончательно пропадает желание. Там я никому не нужен. Мои друзья постепенно привыкнут, что меня больше нет с ними… Я усмехаюсь и прихожу в себя. Беру эмоции под контроль. Поворачиваю голову к Лексу и улыбаюсь открытой улыбкой. Огонь впитывается в мое тело и исчезает без следа. Этот мир одарил меня магией.       -Спасибо, ты не представляешь как помог мне. — он в свою очередь выдыхает.       — Что же было такого, что тебя просто взорвало?       — Да так… враги есть у многих, а это не враг, но и убрать с дороги просто забыв не возможно. Я протягиваю руку и он хватается за нее, поднимается на ноги.       — Напугал, если честно.…инициированный необученный маг представляет потенциальную опасность для общества.       — Извини. Научусь контролю.       — Странно, но я никогда не знал, что магия может пахнуть цветами.       — Это лилии. Я люблю эти цветы, но здесь в учебном пособии, которое нам давали, не видел ничего подобного цветка. Ой, я, кажется, нарушил… Парни рассмеялись.       — Не переживай, пока медитировал часы перевалили за двенадцать. Новый день, новые правила, так что ты ничего не нарушал, ну почти. Ведь мы все самостоятельно открыли свой дар и можем практиковать. Но прежде необходимо его научится контролировать.       — Хорошо, если вы вспомните еще и заклинания. А так это безнадега, — произнес Перси. — Лишь контроль над даром.       — А у меня есть идея. — и обвел взглядом парней. Мы расселись опять кружком, и я поделился своим планом и своими выводами. Еще два часа у нас ушли на разработку плана. Один в поле не воин, а нас пятьдесят, так что найдем и территорию девчонок, и своруем у кастелянши одежду, и отправим диверсанта в их библиотеку воровать книгу. Также мы решили играть по их правилам, чтобы набраться сил и начать практиковаться. Теория нам будет дана, а практику сами устроим, как и найдем зал для этого. Да хоть ритуальный, там точно безопасно.       Как бы то ни было, ночь берет свое, и мы постепенно все ощущали сонливость, и, пока это безопасно, мы установили полог защиты, пусть и слабый, но совместными усилиями смогли, и легли прямо на полу спать. Неро придвинулся ко мне и под предлогом защиты лег рядом. А с другого бока Лекс.       Это было самое непримечательное утро. В коридоре заскрипели старые половицы, и я торопливо повернул голову к окну. На всякий случай прикрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы дыхание было ровным и размеренным. Шаги приблизились, щёлкнула ручка, и с тихим шорохом дверь приоткрылась. Кто-то остановился на пороге, и я почувствовал на себе чужой внимательный взгляд. Должно быть, моя имитация здорового сна была достаточно убедительной, потому что через несколько секунд дверь открылась, звук шагов, шуршание платьев и всё стихло. В зале было полутемно и душно. Парни крепко спали. Глаза постепенно привыкли к темноте, и я смог разглядеть окружающую обстановку. Новым невероятным открытием для меня стало то, что внезапно я с удивительной чёткостью увидел предметы, которые находились здесь. А еще если расфокусировать взгляд я видел магию во всей ее красе. Но у нас гости и волей не волей я чувствовал их пристальный взгляд, а потом и их тихий разговор.       — Ваше Величество, они настроены решительно, и у них есть лидеры, которые ведут мальчишек не в ту сторону. Я бы, может, и воспользовалась старыми методами запугивания, но это не просто бунт. Они готовы пойти на смерть, отказаться от всего земного, а сломать легко и они готовы решительно к этому вплоть до потери памяти совсем…       -И кто из них? Я сажусь и начинаю будить парней. При этом обратил внимание на внешность королевы и она была на высший бал. Корона платиновых волос, точёное лицо, сапфировые украшения. Декольте на её платье было самым глубоким в этом зале, однако оно не выглядело пошло и вульгарно. Наоборот, оно показывало ровно столько, чтобы заинтересовать всех присутствующих мужчин, не выходя при этом за рамки приличий. Осиная талия, голубая ткань платья, подчёркивающая льдисто-голубые глаза…       — А вот и первый, — прошипела грымза. — Ясмир, доброе утро! — нарочито громко произнесла она, а парни резко среагировали в защите. Меня спрятали. Подмяли на уровне инстинкта и встали стеной, но еще полусонные и плохо соображающие. Мы встали на ноги.       — Доброе утро, Ваше Величество… аббатиса Мелинда Ройс. — произнес я, и, услышав, к кому именно я обратился, мгновенно отреагировали и опустились на одно колено, приветствуя правительницу страны. Я также склонил голову в знак уважения, и она улыбнулась в ответ.       -Да, таких юношей ломать себе дороже… Вы дали имя одному или уже всем?       — Одному, но между собой они уже придумали имена.       -Хм… — Королева перевела взгляд с настоятельницы на нас и дала знак разрешения подняться. Вся группа воспользовалась этим разрешением. — Значит, они обрывочно помнят свою прошлую жизнь.       — Да, Ваше Величество, — с тревогой произнесла грымза. — Мы не можем повторить попытку воздействия на их разум, иначе они превратятся в пустые оболочки, которые только будут пускать пузыри и не смогут принести никакой пользы. Возможно, так было угодно богине, ведь мы ощущали её присутствие во время ритуала.       — Как тебя зовут? — поинтересовалась у меня королева этой страны. Название которой я, кстати, до сих пор не удосужился узнать. Просто пока не вышло поинтересоваться, а наши наставницы похоже забыли внести корректировку в обучение.       — Ясмир. — А королева перевела взгляд на настоятельницу, а та высказалась.       — Он похож на лучи восходящего от солнца Яся, поэтому и дала ему имя Ясмир.       — Понятно. Но как звучало твое имя в твоем мире? Я только пожал плечами, не собираясь принимать целиком её правила игры. И раздраженно подумал, что начало дня как-то определенно не задался.       — Моё имя здесь не имеет никакого значения. Использовать его в этом мире — значит подвергать себя ненужному риску.       — Справедливо, — после паузы отозвалась королева, и мне показалось, что ей понравился мой ответ. — Ты неглуп, это хорошо. Что тебе известно о магии? И магах?       — В моём мире нет магии, но есть легенды и фантазии авторов. Мой мир — это мир технологий и прогресса.       — Насколько?       — Мне сложно судить, так как кроме этих стен я не видел ничего.       — Ясмир, подскажите причину по которой вы выбираете путь одиночки. Это вы сейчас команда, но придет время и вы останетесь один среди стен. Да с вами останется музыка, но она не заметит тепло, не даст покинуть стены храма. Вы похороните себя в молодом возрасте.       — В моём мире я был связан узами брака. Чем отличается договорной брак от вашего? Когда смотришь в глаза своей паре и ненавидишь лишь воздух, которым она дышит рядом с тобой. Это вы считаете счастьем? В королевских семьях это ведь не редкость, когда тебя не спрашивают, а решают с кем тебе жить всю жизнь. Знать, что твоя пара ведёт беспорядочную половую жизнь, наставляет рога и позорит не только тебя, но и твой род. Вы думаете, после этого у меня возникнет желание прикоснуться к своей паре? — меня передернуло. — Сплетни за спиной и в глаза о том, что сегодня ночью опять был любовник. Вы предлагаете мне именно такую семью? Благодарю, но я уже сыт по горло, меня тошнит от всего этого. А здесь… Что есть у супруга, причем непойми какого по счету? Право на подарки, более того, в контрактах чаще всего прописано количество даров, которыми обязана одарить его супруга. Приличествующая статусу одежда и пища. Вот, собственно, и все. Ни права воспитывать собственных детей, ни возможности участвовать в жизни семьи. Учиться — тоже нет. Право зарабатывать и то с разрешения жены и в любой момент она может отозвать это право. Что в этом положительного? В каком месте стоит слово любовь?       -Королевских семьях!       — Мой род очень древний. И хотя уже несколько веков он не правит, мы продолжаем нести бремя ответственности. На нас равняются, мы остаемся идолами и любой скандал это… о чем я? Вы и сами знаете. Это позор и пятно на репутации рода. И своих детей мы воспитываем в строгости, понятии чести, а не распущенности и ленности.       -Ваше Величество, вы верите ему? — грымза не верила, а вот королева что-то задумала.       -Проверить легко, и вы это знаете. Если он принц, то знак проявится, несмотря даже, что он из другого мира. Грымза закивала головой быстро-быстро, соглашаясь с правительницей. А мои посматривали на меня украдкой, удивляясь, с кем находятся рядом. Неожиданно для них.       — А если провести реформу семейных ценностей?       — Это даст положительный результат для всех жителей страны. Но… Я все равно останусь при храме.       — Почему?       — Генетика — неоспоримая вещь, Ваше Величество. Даже вы с ней не поспорите. Я не совместим ни с одной женщиной. Мне никогда не стать отцом. Это генетически просто невозможно. Я другой и имею право молчать об этом.       -То есть вы знаете причину несовместимости. Так?       -Да.       -Но… вы можете стать родителем.       -Да.       -То есть вы знаете кто именно совместим с вами.       -Да.       -Угу… Но озвучивать не станете.       -Нет. Нет причин и нет законодательной базы.       -Как все запутанно, таинственно и интересно. Любопытно… законодательной базы. Иная форма жизни. Здоровая, крепкая магически одаренная, талантливая, умная и королевской крови… Лидер. Я все перечислила?       -Ну, если кратко… Она рассмеялась. Королева обогнула нас по дуге и проплыла как каравелла к статуе богини.       — Да будет свидетелем богиня и вы, разумеется, — произнесла она и, шепча что-то, бросила на пол магическое плетение. — Если вы сказали правду, Ясмир, то пройдете проверку с легкостью. В круг! — она сделала приглашающий жест рукой. Мои одногруппники расступились, а я уверенно шагнул к ней. Уже когда я наступал на плетение, оно вспыхивало алыми всполохами. Но стоило мне встать в круг, как, словно круги по воде, закружилась магическая спираль и вспыхнула до самого потолка. На моей голове я ощутил тяжесть венца, такого знакомого, что мои пальцы сами потянулись к волосам и нащупали его малый венец. Реакция моих одногруппников была бурной, как и аббатисы.       — О, Великая! Ты привела в наш мир принца. Плетение истаяло, а вот венец остался в моих руках. Королева была довольна. Дверь отворилась и сины в черных рясах молчаливым ручейком вошли, поставили столик, кувшины с водой, поднос с чистыми стаканами и еще поднос с хлебом.       — Что это?       — Наказание, — сорвалось с моих губ. — Ой, простите, Ваше Величество, завтрак. Смешок пронесся по нашим мальчишечьим рядам. А королева была не на шутку возмущена.       — Аббатиса Мелинда Ройс, разве можно кормить этим юношей? Чтобы они стали полноценными мужчинами, им необходимо правильное питание. С сегодняшнего дня эту экспериментальную группу переводим на другое обучение. И никаких посвящений в монахи, вы слышали меня. Это приказ. А вот против приказа не попрешь. Кормить, похоже, будут на убой, и светит всем нам брачный союз, но какой? Экспериментальный. Что задумала королева? Она прошлась взглядом по нам.       — Ах да, генетика… Всех юношей, прибывающих и прибывших, пройти обследование на совместимость, на наличие отклонений и заболеваний. Такое же дам распоряжение и в женском крыле. Отчет буду ждать через три дня. Особенно Ясмира. Ой, я попал! Ну кто меня за язык тянул? Но, если задуматься… сказал правду про несовместимость. Выбор у меня не такой уж большой. В моей группе все относятся к гету, ни один из них не имел отношений с парнями, ни один из них не подумает о других отношениях. Да у них даже в голове нет понятия рождения ребенка от парня… А быть изгоем уже сейчас, нет не хочется. Нельзя раскисать, надо держать себя в руках… Я знаю-знаю, но как же отчаянно мне хотелось обратно в свой привычный мир! А принцы не плачут. Может хоть моей группе повезет. Одиночество . Это было для меня привычным: куда-то ехать, устраиваться на новом месте, знакомиться с новыми людьми, привыкать… Я тряхнул головой. Нет, не думать. Это все стресс, который не мешало бы заесть.       — Да, Ваше Величество, — произнесла грымза оглядывая наши лица не читабельным взглядом. Головная боль наша группа — это действительно проблема, с которой она столкнулась. А королева не так проста и кинула в нашу группу плетение и все наши браслеты сработали. Похоже приказ о никаких посвящениях в монахи. А может еще что?       — И накормите их сбалансированным питанием, а не наказанием. Как сдержались, чтобы не рассмеяться, сложно сказать, но улыбки точно проявились на наших лицах. Королева направилась к двери и уже открыла ее, как резко повернулась и посмотрела в мою сторону.       -Ясмир, какой бы вы хотели получить подарок? Это проверка. Я читал это в ее глазах, поэтому произнес то, что… в общем не то, что хотелось бы получить для всей группы. Вздохнул.       -Скрипку с магической составляющей. Королева удивленно посмотрела на меня.       — Музыкальный инструмент. Хм… Но я впервые слышу название и уж тем более не знаю, как он выглядит и звучит.       — Тогда мастера способного по моим эскизам создать этот инструмент.       — Зачем он вам?       — Исполняя мелодии на скрипке, каждый из моих друзей будет помнить и знать, что я молюсь за их души и счастье. Что я помню о них.       -Вы все же уверены, что вам брачный союз не светит, — с досадой в голосе произнесла она.       -Ни одна женщина не завоюет мое сердце и одиночество мой удел.       — Будет вам скрипка, принц. Она покинула зал и дверь за ней закрылась.       — Так, голубчики мои, — прошипела грымза. — Пока будут готовить для вас завтрак, следуйте за мной. И мы отправились в путь. Пройдя через анфилады коридоров, мы впервые вышли на улицу. Нам пришлось немного постоять, чтобы привыкнуть к солнечному свету и свежему воздуху. Настоятельница подождала, пока мы освоимся на улице. Каждый из нас окинул взглядом этот уединённый уголок природы монастырской территории. Затем осмотрели сад, окружённый высокой оградой, сквозь которую невозможно было заглянуть. С одной стороны сада тянулась веранда. Его середину, разделённую на многочисленные клумбы, окружали широкие аллеи. Здесь были грядки с посадками и беседки, обвитые плющом. Клумбы предназначались для воспитанников, которые должны были поливать их, и у каждой группы была своя. И немного мальчишек уже старательно поливали грядки и цветы. Да, с одной стороны это было красиво — все эти башни, узкие окна, готические шпили, цветы, цветущие сады, а с другой… возникло ощущение тюрьмы.       Нас провели тропинкой уводящей в глубь сада и мы подошли к калитке. Настоятельница обвела нас всех взглядом и произнесла поучительным тоном.       -Там, за этой оградой, проживают и учатся девушки, но войти юношам и вообще мужчинам на эту территорию нет возможности. Вас не пропустит магия. Она считывает ауру каждого из вас, и мужская суть недопустима. Она говорила много и подробно о том, как магия наказывает нерадивых учеников, которые пытаются проникнуть на женскую половину. Если говорить кратко, то вход на девчачью территорию заказан для всех, кроме мальчишек. Сложно представить, сколько сил вкладывают в защитные заклинания, но пока никому не удавалось их преодолеть.       — Сегодня особенный день, и это единственный случай, когда вы сможете пройти на их территорию. Мы направляемся в целительский корпус, чтобы пройти полную проверку, как того велела королева.       Настоятельница открыла калитку и что-то прошептала. Мы все понуро вздохнули. Вот как пробраться и стащить книгу по магии? Как выучить их язык? Даже если и приобрести непонятным образом книги по магии, то не знание языка убивает все на корню. Мы шли парами через калитку и она вспыхивала красным при прохождении парней, словно предупреждала о проникновении, а вот я шел последним и магия восприняла меня за своего. Нежно голубой цвет прошелся по моему телу. Это как понимать? Меня пропустит магия и я смогу проникнуть? Структурированная зелень парка, разделенного сетью желтых дорожек. Газоны. Кусты неестественно аккуратных форм. Каменные вазы, цветы и бабочки. Темная гладь пруда где-то вдалеке. И огромная махина здания по сравнению с нашей пристройкой. Какая огромная разница эти две половины территории. Не перепутаешь. Каменная резьба здания школы для девочек просто ошеломляет и вписывается плавно в архитектуру всего ансамбля строения. Само здание собора относится к стилю перпендикулярной готики с хором и веерными сводами клуатров. Оно имеет вид клевера четырехлистника со скруглённым концом на востоке и тремя радиально расходящимися капеллами, средняя из которых посвящена Деве Виоле. На восточном фасаде расположен крупный витраж. Сложенный из темно-бурого камня, он гляделся этакою незыблемой громадиной, которую не всяким штурмом возьмешь. А внутри было на что посмотреть… Внушительно. Серые стены. Портреты в золоченых рамах. Окна и тяжеленные шторы неопределенного цвета. Узорчатый свод. Изредка — статуи… Колонны. Мрамор белый, мрамор черный. Полумрак и коридоры… Настоятельница в них ориентировалась отлично, мы же старались не отстать, а потому по сторонам не сильно крутили головой. Мы поднялись на третий этаж. А вот и целительский кабинет и грымза, распахнув дверь, велела:       — Проходите и ждите. Обустраивайтесь.       В комнате стояли стулья, стол и кушетка. В одном шкафу были аккуратно сложены серые папки с характерным дизайном. В другом шкафу находилось около десятка предметов, назначение которых было неясно. Здесь стены пахли травами.       Вскоре в кабинете появилась женщина. Она была изящной и хрупкой, словно сотканной из воздуха. Казалось, что лишь темно-зеленый халат целителя удерживал её на этой земле. Узкое личико, огромные синие глаза с поволокой. Волосы серебристой волной на плечах…       Получив от настоятельницы полное объяснение для чего мы здесь, целительница тут же вызвала помощниц и и он приступили к проверке и составляли полный отчет на каждого из нас.       Благодаря их тихой болтовне мы узнали хорошие новости. Девушки обсуждали, что ближе к осени будет проведен ритуал и прибудут новенькие. Что после обряда их сразу индефицируют и им, похоже, тоже придется пройти медицинское обследование. Что слишком часто прибывают девочки, которые не могут рожать.       После проверки мы возвращались той же дорогой. Очень хотелось обсудить полученную информацию, но голод подступал к горлу, а еще грымза рядом, и уши у нее как локаторы. Поэтому идем и молчим. На обратной дороге я все же крутил головой и запоминал некоторые коридоры и таблички, расположение библиотеки, часы ее работы. Если наша ночью не работала и выдавали книги строго по списку наставниц, то здесь библиотека работала круглосуточно и доступ к книгам не был ограничен.       Прогулка занимала минут пятнадцать, в основном через парковую зону, и вот мы вновь в своем крыле. Нас передали с рук на руки нашей наставницы. Вердикт после обследования моего организма был подтвержден. Я не совместим по генетическим параметрам с женским организмом, но у меня крепкое здоровье и отклонение лишь на генетическом уровне. А так как они не сталкивались раньше с омегами, то и объяснить не могли, что со мной не так. По сути, я дал всем понять, что я выбрал путь монаха, зная об этой особенности, а так как и девочки, прибывающие сюда, теряют способность стать матерями и им находят применение в обществе, то это самый приемлемый путь для меня.       Мы вошли в столовую и были несказанно удивлены. Они действительно сделали из нас экспериментальную группу. Для нас был поставлен отдельно стол, и накрыт он был не простой монастырской пищей, он привлекал взгляд остальных учеников. Наставница Дайна была спокойна как удав, улыбалась приветливо. А мы смотрели на столовые приборы как на еще одно наказание. Расселись за столом, прочитали молитву, нам прочитали лекцию о столовых приборах и этикете за столом. В общем, веселое такое начало занятий, когда смотришь голодными глазами все эти блюда, а вот завтракать не разрешают, пока не прочитают урок. Почему они решили ввести этот предмет для нас, хз его знает…       — Что ж посмотрим насколько вы внимательно меня слушали и усвоили урок. Она еще и издевается… Так злорадно посмотрела на нас, что хотелось вернуться к хлебу и воде… Мы приступили к завтраку. Выдохнули и выполнили первое правило за столом: салфетка отправилась на колени, руки вымыты в специальной пиале, вытерли об салфетку. Взгляд прошелся по столовым приборам, и ведь она не соизволила назвать их. Молчать не стал и начал терроризировать Дайну, ведь лежали предметы для рыбы, салатов, десертные: короче, лишние они были, специально положены, чтобы сбить нас с правильного пути. Несмотря на предложенные яства — омлет, ветчину, кровяную колбасу, жареные грибы, тосты, рогалики, сыр и мармелад, аппетит был зверским — ел я много. А ведь по этикету, должен питаться как птичка. Такого она не ожидала. Мы отъедались в буквальном смысле слова сметая все, но не забывая поглядывать друг на друга и не допускать ошибок со столовыми приборами. Наставница завтракала с нами и поражалась до глубины своей души. Парни поглощали завтрак со здоровым аппетитом. В умных книгах писали, что это нормально, испытывать голод почти постоянно. Это естественное следствие спонтанного и ускоренного развития энергетической структуры тела, которая до сих пор спала и не развивалась, чтоб ее. Но для магов это необходимость, подпитка энергии.       Остаток дня прошел продуктивно. Нас решили обучать нормальным наукам и изменили немного программу, что очень порадовало. Никто не роптал, а наоборот мы взяли штурмовать то, что предложили нам изучить. Наставницы улыбались и задавались вопросом насколько хватит нашего энтузиазма. Но они не понимают, не знание законов влечет последствия и неприятности. Не знание мира, географических названий будешь чувствовать себя профаном, незнание истории и финансов… в общем наставницы и сами поняли мы еще те заучки…       Следующие два дня прошли в полной тишине и спокойствии. Для меня, ожидавшему на каждом шагу неприятностей, такое затишье стало полной неожиданностью. Конечно, я был рад этому времени и старался использовать его с пользой, пытаясь понять, что происходит, и как можно быстрее адаптироваться к новым условиям. В тесном пространстве, ограниченном четырьмя стенами, сделать это было не так просто, но некоторые выводы напрашивались сами собой. Мои возможности были весьма ограничены. За нами следили, контролировали и учили. Свобода выбора была весьма условной. Поход в библиотеку и собственная комната — вот в сущности свобода.       Я задыхался от этого ограничения и понимал натворю бед. Наставница Дайна она вовсе не стремилась всё время держать нас в поле зрения и контролировать каждый шаг, но напомнить о себе старалась, чтобы не расслаблялись. Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и спален было трудно. Найти нужный кабинет — это ещё не всё. Занятия иногда оказывались гораздо сложнее, чем поиски нужной аудитории. Часы отсчитывали минуты прожитые в этом месте, отрывая листы календаря. День за днем. И еще один. Второй, третий и десятый, который почти не отличался от двадцатого и тридцатого. Как ни странно, но мы втянулись в местную размеренную жизнь. Подъем. Умывание. Завтрак. К слову, готовили в столовой вполне прилично для нас. Элитный класс. К этому с завистью отнеслись остальные ученики. Но им такой свободы не дали. Занятия. Обед и снова занятия. И ужин, после которого мы учились … не сказать, чтобы все было так уж сложно. Каждый день я посвящал час медитации и контролю над своим даром. С каждым днём это становилось всё проще. Мы с моей группой разработали собственную методику и даже применяли некоторые заклинания в этом мире, но их было недостаточно. Некоторые заклинания не срабатывали из-за особенностей магической структуры энергии этого мира. Мне приходилось довольствоваться лишь крохами. После душа я выделял ещё один час для самостоятельной работы… В итоге спать ложился уже к двенадцати ночи, и снова подъем в шесть утра…       Наставницы не ограничивали нас теперь в знаниях и давали в полном объеме некоторые предметы: География. Расоведение. История — на редкость занудная, как и все, что касалось религии, ведь как бы то ни было она зараза воспевала лишь женскую суть, а мужскую принижала до уровня плинтуса…       Травоведение и зельеварение все в той же куче. Приходилось разбираться с нуля, но это было интересно и познавательно. Законодательная база и наказания за нарушения в нас впихивали знания и я принимал и запоминал как мантру.       Весна, а потом и лето, мы почти не видели, так как редко бывали на улице. Но с каждым прожитым днем становилось легче. Другое дело — магия… Здесь я не знал действительно многого, лишь научился контролю и мы так и не смогли приблизится к заветной цели. Нам дали лишь теорию, а мы были теми самыми шпионами и на этом предмете приходилось валять дурака. Показать свои знания, значит подвести себя к неприятностям. Знания приобретенные за это время укладывались и усваивались.       Время шло. Королева сдержала слово и прислала талантливого мастера с которым мы создали эскиз скрипки, подбирали породы дерева, тем самым я познавал новое ремесло. Он обучал нас всех. Ему было в радость поделиться знаниями и умениями, так как учеников он брать не имел права. Его супруга запретила это делать. Наставница видя наше рвение к знания выделила для нас час занятия по ремеслу. С ней согласились, что это полезная вещь и пригодится нам в будущем. Мы долго подбирали лак для скрипки, потом изготавливали ее под бдительным оком мастера. Мы подбирали струны и настраивали инструмент, и с нетерпением ждал начала испытания. В это время вспоминал все партии для скрипки и произведения, которые знал. Я записывал их на линованной бумаге, превращая её в нотную тетрадь. Весть о предстоящем концерте облетела не только нашу территорию, но и женскую половину.       Чудеса случаются со всеми. И совсем не важно заслуживаешь ты их или нет. А вот сумеешь ли ты принять и воспользоваться своим собственным чудом зависит только от тебя. Получить новый мир? Страшно, но интересно…       Испытания скрипки мы организовали в вечернем саду под пологом тишины. Наставница и мастер, они были самыми первыми слушателями, стоило Дайне услышать впервые скрипку, и, похоже, она влюбилась в эти звуки…        На концерт прибыла сама королева со своей свитой. Девчонки прибежали и устроились кто в беседках, кто велел принести лавочки, кто стулья. Не обошлось и без наставниц, которые жаждали услышать звучание нового инструмента. В результате вся наша группа проявила себя наилучшим образом. У нас появились преданные поклонницы, которые были в восторге от нашего творчества. Нас долго не отпускали, так как мы не только играли на инструментах, но и пели осовремененные песни своих миров. Шум, овации, писки и голоса девушек, которое пели как только смогли запоминать слова припева. Такого не ожидал успеха никто. Даже мужчины, парни не отставали от девчонок. В таком шуме голоса сливались в единое целое. Это было потрясающе. Столько эмоций.       Скрипач вышел на сцену последним и все замерли в ожидании чуда и оно случилось… На моем лице маска, серебристый костюм, который сшили специально для выступления. За спиной плащ такого же цвета, магические огни освещают уже темное небо усыпанное звездами… Шумящий слушатель затих… В ночи раздались первые звуки скрипки, и мелодия полилась, затрагивая струны души. Терзала скрипка музыкой без слов. С отчаяньем каким-то, с грустной болью, несла в сердца мир потаенных снов. Не сказать, конечно, что этот романс был уж настолько сложный, но зато очень красивый. Я вкладывал душу в каждую ноту, исполнял тревожные вибрато, мелодия лилась плавно, постепенно принимая твердый, напористый характер. Очень душещипательно. Смычок, словно в агонии, стонал в моей руке, и звуки, полные вдохновения, разливались вокруг. О, эта музыка любви! О, эта музыка печали! Птицы умолкли, и все, кто находился рядом, замерли, внимая скрипке. Смычок, струны и душа — это трио создавало чарующее звучание. Нежная лирическая мелодия лилась навстречу, приглашая следовать за ней. Мои ноги непроизвольно притопывали в такт музыке. Смычок касался струны, наполняя воздух небесным звуком, который погружал в печаль и негу среди застывшей тишины. Придерживая скрипку плечом, я то извлекал стоны страсти, то наполнялся божественным блаженством, словно уносясь ввысь. Лишь тихий плач, да вздрагивание плеч. Играл, вдохновлённый любовью. Я ощущал скрипку, словно она была моей близкой подругой. Она то согревала моё сердце, то наполняла его холодом вьюги. Ночь словно замерла, прильнув к тёмным стенам храма. Отчаяние, тоска и боль поднимались к звёздам, растворяясь в пространстве. И только чистая любовь нежно касалась струн моей души, словно смычок. О, милый, дорогой скрипач! — пела моя скрипка признаваясь в любви… Да-да, я пленял души слушателей, цеплял и не отпускал. В моих глазах плясало торжество, и будто плач сердца струился с небес надо мной! Я играл на бис, и вот последние аккорды отзвучали, оставив лишь тишину, слезы и восхищенную толпу. Это победа, и растопили мы их сердца пусть на мгновение, но это наш триумф. Еле успокоили девчонок. Расходились с большой неохотой. Умоляли наших наставниц устроить еще такой концерт. Королева была горда, что не зря потратила бюджет на создание такого инструмента.       — Ясмир, я вами осталась довольна, — произнесла она смотря на нас с высокомерием, но это ей простительно, ведь все же правительница страны Ясон. Самого правителя уж много тысячелетий нет, да и о том, что когда-то правил мужчина стараются не вспоминать, а вот название королевства осталось. Оно означает приближенный к солнцу. — Я решила твою судьбу, принц. И однажды ты узнаешь, что именно предначертано тебе. Живи учись и наслаждайся жизнью, придет день и ты это будешь вспоминать с грустью и улыбкой на губах… Что она этим хочет сказать? Что именно она приготовила для меня? Мы переглянулись с парнями и пожали плечами. Никто из нас так и не понял, мое будущее осталось в туманном Альбионе… Королева уехала. Ночь прошла и наступили будни.       Благодаря концерту нам все же удалось достать форму для девочек, сумку, обувь, даже заколки для волос. Мы торговались с приобретенными фанатками. Нам подарили тетради, письменные принадлежности и все это передавалось через прутья той самой калитки лишь бы услышать наши голоса или исполнение скрипки…       Марик узнал важную для нас новость, что призыв новых девчонок ожидается в ближайшие дни и нам стоит попробовать прорваться на их территорию, а кто может это сделать, ну как обычно я крайним оказался. Меня после эксперимента калитка спокойно пропустила. Какие именно параметры были заложены в заклинание пропуска мы так и не поняли, но факт остается неоспоримым.       Одевался в своей комнате, а в нетерпении там за дверью толпились сорок девять нетерпеливых самцом… Когда я взглянул на себя в зеркало, то хохотал от души. За это время мои волосы отросли ниже лопаток и волнами ложились водопадом по спине. Короткая юбка и гольфы подчеркивали мою стройную фигуру, а лицо… ну да, оно мало похоже на мальчишеское, оно более миловидное, девчачье… Сумку собрал на всякий случай, хотя я думаю она сейчас не пригодится. Ведь у тех кто придет не будет ее.       Я открыл дверь и, смутившись, опустил глаза. Никогда раньше меня так внимательно не разглядывали. С одной стороны, меня оценивали придирчиво, а с другой — с затаённым дыханием. Ой-ей-ей… Кажется, приключения начинаются прямо сейчас. Я услышал, как моя группа вздохнула и выдохнула. Внедрить шпиона и своровать книги или сферы, как там начинают обучать вновь прибывших девочек мы не знали, но это был единственный шанс для нас. О проколе и последствиях такой выходки думать не хотелось. Страшно не то слово. Рискуют все, так как парни будут сопровождать меня до самой калитки и ожидать в определенной беседке с моими вещами. Сумку забрал Перси, мои вещи я передал Неру.       — Если бы я не знал кто ты, — высказываться за всех решился Неро, то точно бы обознался. Яся…       — Вы меня сейчас пугаете. Вы кажется забыли, что под юбкой у меня явно не персик. Это разрядило обстановку и гогот оглушил комнату. Надел маску на лицо и мантию серую.       — Яся, мы много раз испытывали маскировочное заклинание и оно работает. Только не растеряйся, прошу. — Это с беспокойством произнес Лекс. Он крепко сжал мои пальцы в поддержку. Я лишь кивнул, и мы отправились на дело… Наставницам сейчас не до нас, так что следить некому. Сегодня новая партия мальчишек и девчонок…