Цикл Книг "Эйриния". Книга первая: "Пик из Эхтера"

Не поднимая глаз шел Пик через все цеха, чувствуя на себе прожигающие насквозь взгляды окружающих. Слухи опередили его и теперь все считали мышонка главным виновником увольнения Тании. Добравшись до своего цеха, и поспешно исчезнув за дверью, паренек принялся поднимать буквы, но всё у него валилось из рук. Наполнив один ящик, он со злости швырял его на пол. Всё разлеталось, но этого было недостаточно. Со злости он выдергивал другие ящики и опрокидывал на пол. Вскоре оказавшись не в силах больше злиться, мышонок упал на колени и опустив голову, глухо зарыдал, клеймя себя во всем произошедшем. Отчасти Пик был прав, и поэтому не мог остановиться долгое время. Взяв себя в руки, он снова принимался прибираться, но надолго его не хватало. И он раз за разом, повторял всё заново. Время для него перестало существовать. Ему хотелось как можно скорее отсюда уйти, чтобы никогда больше не возвращаться. Мало того, что ему было нестерпимо плохо, так еще и Мастер производства Николир «насыпал ему соли на хвост». - Покажи ему производство. Он наш новый печатник, - раскрыл дверь мышь и впустил в цех никого иного, как старого знакомого Пика – черного долговязого мышонка по имени Серро. Встретившись с ним взглядом, Пик сразу осознал, что тот пришел сюда явно не работать, а командовать. Мышонок даже порадовался в душе, что работает здесь последний день. Серро, как только дверь захлопнулась, стал «втирать» Пику свои порядки: - Ну и гадюшник у тебя! Здесь что - был погром!? - Нет, обыск, - отвечал Пик, не оборачиваясь, стараясь поскорее успокоиться и утереть слезы. - А-а, ну да… Слышал, как же! Ну ты и навел шороха, – с издевкой проговорил мышь. - Я здесь не причем! – чуть не выкрикнул Пик. - Ну конечно, - не особо поверил ему Серро. - Я лишь хотел, чтобы всё было правильно, – обреченно опустил нос мышонок. - Ну ты и дурак! Лучше бы оставил, как было… - Да!? А может и сейчас всё оставить!? - вскипел Пик, швыряя очередной ящик на пол перед ногами долговязого. - Слушай ты, сопляк! - подошел ближе Серро, сжимая кулаки. - Я теперь здесь главный, и мне наплевать, что у вас тут случилось, но до конца дня ты мой! Это значит - будешь делать всё, что я прикажу! Ты меня понял!? - схватил он Пика за плечо и попытался развернуть к себе. - Понял! - одернулся от него мышонок, не оборачиваясь. - То-то мне! – бросил Серро, толкнув Пика ладонью по голове. - Я на обед! Чтобы, когда я вернулся, здесь царил порядок! – скомандовал Серро и вышел. Тяжело вздохнув, мышонок поднял очи на часы, было еще два часа до обеда. Осознавая, что этот Серро превратит остатки дня в сущий кошмар, он, стиснув зубы, принялся за уборку, так как особо деваться было некуда. Крайне напряженно чувствовал себя Пик, находясь под пристальным взглядом долговязого, который вернулся через час и ничего не делал. Чувствуя свою силу, он, в наглую усевшись на стул, который подарила Пику Сиберия, просто наблюдал за всем, что делает мышонок. Паренек и рад бы запротестовать, но лишний раз вспомнив, что отныне Тании этот стул без надобности, прикусил язык. Мышонку казалось, будто он находится в эдакой стеклянной банке, словно пойманная мушка. И за ним безмолвно наблюдает её Хозяин, не позволяя вздохнуть, и только лишь не бьет по стеклу. Но и без этого Пику приходилось несладко. Когда мышонок всё убрал и пришел первый тираж, Серро не спешил помогать ему и продолжать «болты пинать», приговаривая: - Впитываю, как губка, – при этом и пальцем не пошевелив. Одно лишь спасало паренька от срыва - Серро каждый час отходил на перерыв минут на сорок, позволяя тем самым вздохнуть свободнее. Сам Пик почти не выходил из цеха. Если и показывал нос из-за двери, то тут же встречал презрительные взгляды окружающих полные укоров и злости. Больше всего мышонка страшило, как он пойдет отсюда домой через всю типографию и мимо всех работников, которые, казалось, готовы были растерзать его на мелкие кусочки. Ближе к концу дня его томительные ожидания оказались прерваны появлением в цеху Начальника Производства. Николир сказал дожидаться бухгалтера, который должен был сам принести ему зарплату. Серро само собой, тут же поспешил удалиться. Пику ничего не оставалось, как сидеть и ждать пока принесут его Зерно за два полных рабочих дня. Которое он честным трудом заработал и теперь хотя бы его хотел принести домой. При этом он не переставал невыносимо мучиться не зная, как всё объяснить родителям. Думать об этом Пику хотелось меньше всего. Голова и так разрывалась от всяких дум и предположений: на счет себя, семьи и того, что ждет их в будущем. Ему было жутко стыдно, что он не продержался на работе и два дня. Виной всему он считал свою упертость - во всем добиваться честности и справедливости. Он мог просто промолчать и продолжить работу, но не мог сжиться с мыслью, что стал причиной бед, ни в чем не повинной Тании и остался безразличен к чужой беде. Это желание, во всем следовать правилам морали и нравственности не позволяли Пику плюнуть на всё и самому пойти за зарплатой, кричать и требовать, как того и полагалось. Вместо этого мышонок с час просидел на холодном полу и не заметив, как задремал. После чего, не в силах более сидеть без действия, паренек принялся хоть немного разбирать буквы по размерам кеглей и шрифтам. Вскоре совсем стемнело. Всюду воцарилась тишина и покой. Перестали доноситься звуки работающих печатных машин, резаков, стук колес монорельсов. В печатном цеху горела всего одна свеча. Когда и она стала угасать, Пик потянулся за новой, которую ему вчера подарила девушка, имя которой он так и не успел узнать у Тании. Решив сохранить хоть какое-нибудь положительное воспоминание о своей первой работе, он не стал её зажигать и положил в карман рубахи, которых было с каждого бока по одному. Продолжив уборку, ему в руки попалась одна литера. Это была заглавная буква «Д». Примечательного в ней было то, что у неё оказалась отломана засечка. Приглядевшись, Пик полез в карман штанов, раскрыл бумажку и вне себя от удивления выронил из рук и то и другое. В этот самый момент дверь в цех открылась, в него вошла Лина. - Я смотрю, ты еще здесь!? - сухо молвила девушка. Пик судорожно спрятал в карманы литеру и бумажку. - Я жду бухгалтера, - тихо ответил мышонок. - Он уже давно ушел! Честно говоря, про тебя и позабыли… Уходя домой, директор случайно вспомнил, вот мне и пришлось идти сюда, – крайне недовольно и с неким презрением бросила ему девушка. - Ты принесла зарплату? – с дрожью в голосе прохрипел Пик. - Да! Держи! - протянула она ему мешочек, который он поспешил раскрыть. От досады, не зная, что и сказать, бедолага лишь протянул четверть Зерна Лине. На что она высокомерно подметила, крайне язвительным голоском, от которого всё переворачивалось внутри мышонка: - А ты думал, тебе десять дадут!? За два дня!? Ха! И то много, для такого как ты!? - Ка-ко-го!? – по слогам еле выдавил из себя Пик, ошарашенный словами той, которую считал единственной, кто была к нему доброжелательной, после Тании. - Горе-стажеру по чьей вине уволили печатницу! - повысила голос Лина, в тоне голоса которой слышались лишь одни упреки и гонения. - И ты им поверила, - опустив голову печально прошептал Пик и побрел к выходу. - Даже не думай оправдываться - я всё видела! - продолжила кричать мышь, не в силах успокоиться. Но Пик уже не слушал её. Он захлопнул за собой дверь и побрел по типографии, еле волоча за собой хвост. Вскоре этот крикливый голос позади него стих. Не прошло и минуты, как на пути ему попался Ивани. Прекрасно видя, в каком разбитом состоянии сейчас паренек, на прощание он тихо прошептал ему: - Начинать всегда трудно! Как и сделать первый шаг… Самое главное, после падения не сдаваться…. - Спасибо! – тихо ответил ему Пик и ушел, оставив позади таких разных мышей: с одной стороны, мило улыбающихся ему, а чуть что случись – готовых загрызть насмерть. Оказавшись на улице, Пик осознал, как он одинок в этом Мире. Особенно сейчас, когда у него не осталось ни друзей, ни работы. Лишь Семья и куча проблем, справиться с которыми ему одному – обычному серому мышонку по своей сути - являлось непосильной задачей. И даже те, кто вначале был к нему дружелюбен, предали его. Пик почувствовал себя таким ущербным, никому не нужным, что и жизнь казалась в тягость. Ему захотелось не дойти до дома целым, никем не побитым. Он мысленно желал, чтобы его как следует отдубасили. Может хоть так, дома его новость об увольнении будет воспринята не так печально. Как назло, улицы были пусты. Не было ни агитаторов, ни пьяниц, ни всех остальных пройдох и воришек, которыми обычно полны темные переулки города. Не ездили даже монорельсы и тишину позднего вечера города, нарушали лишь его размеренные шаги и частое горячее дыхание. Злой рок казалось, не хотел оставлять Пика в покое. Даже за пределами работы он послал ему вдогонку ту, чье появление перед собой, мышонок ожидал меньше всего на свете. Прямо перед ним, на большой скорости проехала паровая карета, с гербом на двери, показавшимся ему знакомым. Но Пик не смог вот так сходу вспомнить, где он его встречал. Желая обойти лихача, мышонок начал переходить на другую сторону улицы. Но тут карета преградила ему путь. Словно ошпаренная из неё выскочила Сиберия и кинулась к нему со всех ног. - Пик, Пик, нам надо поговорить! – схватила она паренька за руку, выше локтя. - Ни к чему это, - тихо отвечал мышонок, остановленный белоснежной красавицей. - Прошу Пик, выслушай меня! - Я всё уже прекрасно слышал и видел, - убрал он от себя её ручку. Не поднимая на неё глаза, он хотел продолжить путь, но Сиберия упала перед ним на колени и взмолилась, опустив голову. - В том, что случилось, виновата лишь я одна! – проскрипела девушка. - Это точно, – согласился Пик и продолжил путь. - Я пыталась её остановить, правда, пыталась! Но Тания… Когда она услышала, что тебя собираются арестовать, она… Она… - дрожащим голосом говорила Сиберия, шмыгая носиком. - Взяла всю вину на себя! - Что?! – воскликнул в голос Пик и резко обернулся. - Я говорила ей: «Не глупи, зачем тебе это? Я всё расскажу офицеру и Пика отпустят!». Но она… Так сильно боялась за тебя, что созналась во всем, даже в том, чего и не совершала… - Она сделала это ради меня!? Но зачем!? Это я! Я исправил все твои ошибки! Если бы не ты, ничего бы не случилось, – еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать, закричал Пик. - Пик, Макет был и вправду написан моей рукой, но диктовал его другой, - не поднимая головы, прошептала девушка. - Как это!? - Эти ошибки были нужны… - Зачем!? Кому? Не понимаю, – подошел к ней поближе мышонок. - Позволь хотя бы довести тебя до моста и всё объяснить, - подняла Сиберия на него глазки полные слез и мольбы. Её надрывное дыхание, мелкая дрожь во всем теле и красные от горя чарующие зеленые глазки так тронули сердце мышонка, что он смягчился. Забыв про весь гнев и обиду, он сжалился над бедной девушкой и согласился. Подав девушке руку, он помог ей подняться на ноги и препроводил до кареты. На самой верхней ступени она оступилась и точно бы рухнула на разбитую мостовую, но паренек был начеку и поймал мышку в свои руки. - Прости Пик, случившееся совершенно выбило меня из колеи… Я так исстрадалась, что не в силах твердо стоять на ногах, - утирая носик, прошептала девушка, хлопая своими бархатистыми ресничками, прижимаясь всем телом к своему спасителю. Отчего паренька всего обуял озноб, и он раскраснелся, как помидор. А когда его ладони скользнули по хрупкой талии мышки, он и вовсе позабыл зачем здесь. - Спасибо, что согласился выслушать меня, - не спеша выскользнула из его рук девушка. Поправив свои растрепанные на ветру волосы ладошкой, она повернулась к парню спиной и направилась внутрь кареты, чуть задев своим хвостиком его щеку. - Ты идешь?! – донесся её чарующий голосок и Пик, быстро взяв себя в руки, кинулся за ней. Никогда еще за всю свою жизнь он не был так близко к паровой карете. И вот теперь оказавшись внутри неё, у паренька дух перехватило. Стоять в полный рост здесь было невозможно, поэтому для удобства пассажиров во всю ширину в карете располагались два мягких кресла с высокими спинками, друг напротив друга. Обшитые роскошными мягкими тканями нежно-сиреневого цвета стены и потолок казались такими воздушными и нежными, словно легкие пористые облачка. А в сочетании с паркетным полом, переливающимся при тусклом свете лампады, что висела у кучера на носу кареты, возле его места - всё внутри струилось нежным умиротворяющим свечением. Созерцая роскошное убранство внутреннего помещения кареты, Пик прикрыл за собой небольшую дверцу с окошечком, которое было чуть прикрыто занавеской с бахромой по краям. После чего карета тронулась. С неким трепетом мышонок занял свободное место напротив мышки. Чувствуя себя «не в своей тарелке» паренек замялся. Мало того, здесь было так красиво, чисто и приятно пахло девичьими духами, так еще сиденья в карете располагались слишком близко друг к другу, а коленки парня так и норовили встретиться с коленочками Сиберии. Что не могло смутить его пуще прежнего, а вот девушку это не особо беспокоило. Возможно, она уже привыкла к подобной близости со своими друзьями, которые составляли ей компанию по вечерам по пути домой. А может она просто была рада, возвращаться домой не одной. Но точного ответа на этот и многие другие вопросы, прокравшиеся ему в голову в столь поздний вечер, у мышонка не было, а спросить напрямую он не мог – не его это было дело. Все его мысли сейчас были заняты лишь близостью с девушкой из его грез и он даже позабыл на время все те беды, что постигли его нынче. - Посмотри в окно Пик. Что ты видишь?! – печально завела разговор Сиберия, спустя несколько минут, за которые мышонок немного привык к постоянной тряске. Пик, старался не встречаться с прекрасной девушкой прямым взглядом, по-прежнему стесняясь, что он, такой грязный и чумазый находиться в таком месте, сидит на обитом тканью сиденье, да еще в компании столь милой девушки, как Сиберия, которая явно была выше его по Классу. - Серость, тьму, одиночество, печаль, обиду, - огласил Пик всё, что было на сердце. - А я вижу ложь, обман и коварство… Скажи, когда ты в последний раз читал новости!? - Мой отец читает их каждый день… - А когда, в последний раз ты слышал о хороших новостях? - Никогда! – крайне озадаченно взглянул на Сиберию паренек. Встретив не менее задумчивый ответный взгляд, он опустил глаза. - Вот именно Пик… Все наши новости, газеты, книги, направлены на то, чтобы говорить Народу лишь плохое. Каждый день мы сливаем на головы простых мышей столько негатива, что их обыденные проблемы начинают казаться им не такими серьезными… - Только не говори, что этим Вы помогаете нам! Вы делаете только хуже, – чуть втянулся в сиденье мышонок. - Я согласна с тобой! Ведь в нашем городе каждый день происходит много хорошего! Например, сегодня состоялся конкурс молодых художников, открылась школа после ремонта, поставили новую водоочистительную систему… Но всё это не доходит до внимания простых мышей… - Это точно! Помню, еще учась в школе, участвовал во множестве конкурсах, и всякий раз не находил упоминания о них ни в газетах, ни в листовках! Такое ощущение, что всего этого и не было вовсе, – развел руками серый мышонок. - Виной всему нынешняя политика Короля! Он издал Приказ, по которому каждая наша статья должна пройти одобрение Специального Министерства Информации. Где, само собой, работают те, кто не желают, чтобы жители радовались жизни. Они хотят, чтобы… - Мы просто существовали! – закончил за неё фразу Пик. - Без всякой цели и мечты, лишенные надежд и фантазии. В Мире, где царит хаос и жестокость. Где всё, что от тебя требуется – это выполнение порученной тебе работы! - закончила на повышенных тонах Сиберия. Затем увела взгляд в окошко. Пик удивился таким словам, в которых было столько правды и приметил про себя, как умна и смела оказалась эта девушка, сама находясь в подневольном состоянии. - Так тебе приказали!? - спросил он, спустя некоторое время. - Что-то вроде того, мой друг, – чуть подавшись вперед, положила она ладошку на руку Пику, которая покоилась на колене. - Неужели ты не могла отказаться!? - Не могла… - покачала головой мышка. - Также, как и Тания, я оказалась перед нелегким выбором – отказаться и потерять саму себя… Или согласиться и подвергнуть других опасности! - Так ты подставила её!? – вырвал свою руку Пик. - Нет! Конечно нет, Пик, - пересела Сиберия на его сторону и пододвинулась поближе. - Я знаю, что Тания никогда не исправляет ошибки публицистов… - Значит - меня!? – стал прижиматься к стеночке мышонок. - Пик, - перешла на шепот Сиберия, не оставляя попыток присесть поближе к нему. - То, что ты способен на такое, я и подумать не смела! Взять и исправить ошибки в Королевском Тираже… Даже самые смелые и безумные не брались за такое! Но ты… Ты - другой! - Что!? - повернулся к ней Пик. Оказавшись прижатым к стенке, он снова почувствовал, как Сиберия потихоньку подвигается к нему. Её глаза были широко распахнуты и излучали непонятную мягкость и нежность. - С самой первой встречи, я поняла - ты отличаешься от других! Пик ты не боишься сказать правду! Качество - столь редкое для нынешнего времени. Ты всегда говоришь то, что думаешь, и не думаешь, прежде чем солгать. В тебе нет ни капли лжи, коварства, высокомерия, что присутствует в каждом из нас. Ты чист душой и сердцем, и я несказанно рада, что познакомилась с тобой, - закончила мышка, еле дыша. Она так близко пододвинулась к Пику, что тот не смог уйти от её страстного горячего поцелуя прямо в губы, последовавшего вслед за откровенными речами. Ощутив сладостный вкус нежных влажных губ, трепетное щекотание кончика её языка, и не менее ласковые обжигающие прикосновения раскрытых ладоней к своим, Пик в конец «растаял» и растекся бы по креслу, будь он жидкостью. Этот сладостный, просто незабываемый момент истинного счастья души и сердца, продолжался не более десяти песчинок, но для паренька эти мгновения показались вечностью. И когда всё так же резко закончилось, как и началось, он продолжил сидеть со сложенными губами в трубочку, не в силах пошевелиться и спугнуть своего счастья. - Я еще никогда не встречала таких как ты, – тихо прошептала Сиберия, отстраняясь от паренька. - Я тоже, Сиберия, – нежно прошептал Пик, постепенно приходя в себя. - Зови меня Сиба, так меня называют друзья, - села она напротив мышонка и нежно взяла его ладони в свои. - Си-ба-а! – нежно повторил Пик, в который раз утопая в её очах без остатка. А прикосновения ладошки, такое теплое и согревающее, действовало на него как бальзам от всех болезней. - Да, Пик!? - Мне очень жаль, что всё так получилось… Из-за меня пострадала Тания. И тебе пришлось не сладко, - подметил Пик на плече мышки синяк, который она поспешила прикрыть накидкой. – Кто посмел? Пыхча! – повысил голос мышонок. - Я уже взрослая девочка и сама разберусь со своими проблемами, а за Танию не беспокойся. Я сегодня же поеду в Министерство и всё им объясню. Они отпустят её, будь уверен! – горячо проговорила мышка. - Они вернут ей работу?! – воскликнул на радостях мышонок. - Скорее всего нет… Но ей вернут свободу - а это главное! - И то верно, - печально согласился Пик. Взглянув в окно, он увидел, что карета уже подъезжает к городским воротам. - Жаль, что мы больше не свидимся, - тяжело вздохнул мышонок. - О чем ты говоришь, Пик?! - Меня уволили… Точнее я сам ушел, решив, что все меня предали… - Об этом также не беспокойся, я поговорю с Пыхчей. Он вернет тебя на работу… - Не надо Сиба, я уже не смогу там работать! Ты бы видела взгляды всех рабочих?! Они во всем винят меня. И я их понимаю, - опустил виновато глаза паренек. - Послушай Пик, не вешать нос! Утром вечером мудренее. Не вздумай сдаваться! Завтра я заеду за тобой, и мы вместе поговорим с директором. Хорошо? - Ну-у, – колеблясь протянул мышонок. - Ну же Пик, соглашайся! Вот увидишь, ты не пожалеешь, - озорно проговорила девушка, проведя пальчиками по его ушку. - Хорошо! Но думаю, что после сегодняшнего, он не примет меня. Я наорал на него, - чуть прибалдел от её прикосновения паренек. - Это ты предоставь мне! А пока ступай, отдохни как следует, завтра нас ждет новый День… - Хорошо, Сиба… Даже не знаю, чем я заслужил всё это, но спасибо! – приложил её ладошки к своим губам мышонок. - Тебе спасибо! – прошептала Сиберия и вновь поцеловала Пика. Уже не так стесняясь, как в первый раз, паренек даже обнял девушку в ответ. - Пока! - махал рукой Пик, спустя минуту, провожая влюбленным взглядом свою спасительницу. - До завтра! - отвечала Сиберия, махая одними пальчиками ему в ответ, не сводя с юноши нежного взгляда, искрившегося добротой и любовью. - Ах, Сиба, - не веря в своё счастье, вздохнул Пик и побрел по мосту лёгкой окрылённой походкой, не чувствуя под собой земли, совершенно не боясь всего, что снова ожидало его дома… - Я не ошиблась, - задумчиво усмехнулась Сиберия, облокотившись на спинку кресла, держа в одной руке битый кегль, а второй - разворачивая листовку, которые она ловко вынула из кармана мышонка еще при первом поцелуе. - Впрочем, как и всегда, – внимательно сравнила она оттиск заглавной буквы «Д» с отпечатанной листовкой, и они оказались идентичны. Вскоре роскошная карета скрылась в темных улочках города, унося с собой все тайны и замыслы её, не менее прекрасной Хозяйки.