Цикл Книг "Эйриния". Книга первая: "Пик из Эхтера"

Закончив печатать Королевский Тираж, Тания и Пик со спокойным сердцем и неторопливо приступили к другому, менее важному. Хотя всё уже было позади, Тания всё равно казалась немного напряженной и пару раз выбегала из цеха, желая с кем-то встретиться. Но никого не найдя, она быстро возвращалась. Дергая себя за ухо, мышка делала вид, что ничего не случилось и продолжала работать. Пик не мог не заметить её озадаченное выражение лица, некую нервозность, бездонную грусть в глазах и невысказанность на устах, но никак не мог подыскать нужных слов, чтобы разговорить Наставницу. Видимое спокойствие, которое играла Тания и пытался осознать Пик, в одно мгновение было нарушено ворвавшимися в цех королевскими гвардейцами. - Что вы себе позволяете!? Пустите! - завопила Тания, когда двое из пятерых забежавших матерых крыс кинулись к ней и схватили за руки. Пара других тем временем стали переворачивать и швырять на пол ящики с буквами, всё раскидывать и топтать без видимой причины и цели. - Пустите её! - хотел заступиться за Наставницу мышонок, но сильная рука солдата откинула его в сторону. Паренек упал на спину и ударившись головой об ящик, потерял сознание. - Уведите её! – скомандовал старший гвардеец. - Пи-и-к! - прокричала Тания, увидев, как тот упал и не встает. Песчинку спустя её, сопротивляющуюся крысам, вытолкали силой наружу. Все королевские гвардейцы вышли и дверь в цех захлопнулась. - Никого не выпускать и не впускать! – скомандовал их начальник. Двое свободных солдат встали на пост возле двери, а он с конвоем, направился через все цеха из здания. Тании быстро сообразила, что целью солдат было показать, как её с позором ведут «на казнь», как можно большему количеству мышей. Поэтому она перестала сопротивляться, чем лишила этих крыс радости покрасоваться перед всеми своей грубой силой, ведя под локотки беззащитную мышку. Выйдя из производственного здания, они повели девушку сразу в Издательство. Где её, еще с улицы, стали преследовать косые взгляды служащих, что сбежались посмотреть на ту, ради задержания которой прямиком из Дворца прибыло с десяток гвардейцев. Тания вела себя спокойно и старалась не обращать внимания на полные недовольства взгляды и злобное шипение в спину. Через несколько минут позора крысы привели печатницу прямо в мягкий кабинет директора Пыхча. Где её усадили на стул посреди комнаты. Ничего не понимая, Тания быстро огляделась и посчитала солдат. Двое оставались снаружи двери, парочка встала по обе стороны около неё, трое заняли свободные углы комнаты. Вместе с теми, что оставались сторожить цех, получилось девять и десятый - офицер, который отличался от всех изящной формы кирасой с витиеватым орнаментом на груди. Пройдя в комнату, он занял свободный стул во главе стола и впил крайне пронзительный взгляд в «преступницу». Тания сразу приметила на его поясе офицерскую шпагу – помладу, с широким лезвием и изящной рукоятью. Благодаря непревзойденным боевым качествам, младший офицерский чин гвардейцев стал именоваться в её честь - Помлады. Один из представителей, которых и предстал взору мышки. - Ваше Благородие, в чем я повинна?! - нарушила гробовую тишину Тания, которая понимала, что там за стеной и дверью, явно находились те, кто всё это затеял. - А почему Вы, собственно, решили, что вас в чем-то обвиняют!? – каверзно спросил Помлад. Выйдя из-за стола, он принялся вальяжно расхаживать по комнате. Это был чуть полноватый рыжий мышь, ниже своих гвардейцев на две головы. Но несмотря на недостаток в росте, в его хитро прищуренных глазах читалась крайняя предусмотрительность и расчетливость. - Даже и не знаю!? – наивно пожала плечами девушка. – Может быть, девять вооруженных гвардейцев просто-напросто пригласили меня попить чайку и поговорить о жизни… - Сарказм Вам ни к лицу. И раз Вам так не терпеться узнать причину вашего пребывания здесь, сразу перейдем к делу! - Я только «за», а то сами понимаете – работы еще невпроворот! - Что вы скажете на это? – перебил её офицер, подавая в руки печатницы два листа. Один Мастер-Макет, второй отпечатанный лист Королевского Тиража. - Думаю, вы прекрасно знаете, что это означает!? – хитро прошипел мышь, ожидая раскаяния от обвиняемой. - Конечно знаю! – задорно воскликнула Тания, быстро пробежав взглядом по обоим листам. - Если честно, эти публицисты ну совсем не оправдывают своих высоких зарплат! Такие детские ошибки совершают, ха! Да нигде бы то ни было, а в именах заморских Принцев – это скажу я Вам, крайняя оплошность, которая заслуживает наказания соразмерно преступлению! – развела руками Печатница. - Так Вы признаете, что исправили Макет?! – стоял на своем мышь, пропустив её дельные замечания мимо ушей. - И что? Я тем самым нарушила все Законы правописания и орфографии?! И заслуживаю наказания, в виде работы над ошибками!? – чуть улыбаясь отвечала Тания, понимая, что обвинения смехотворны. - Перестаньте паясничать! Я серьезно! – повысил голос Помлад. - Я тоже! Если вы умеете читать, а не только размахивать шпагой, то поймете, что так и надо! - протянула она ему бумаги обратно. Офицер вырвал их из её рук и со злости разорвал на маленькие кусочки. - Еще одно слово, и я упеку Вас в тюрьму за неуважение к Закону! - Послушай, я выросла на улице и прекрасно знаю Законы и свои Права! Ваши обвинения беспочвенны, смехотворны и лишены всякой логики! При этих словах мышь весь покраснел. Вскипая от злости, он точно бы ударил её, но Печатница была девушкой, а присутствие своих подчиненных, в глазах которых он мог упасть за подобное рукоприкладство, не позволили ему этого сделать. - Она права! У нас на неё ничего нет, - тихо говорил за дверью смежного с его кабинетом комнаты директор Пыхча, обращаясь к посланнику Дворца - Монри и своему главному публицисту – Сиберии. Всё это время они втроем стояли у дверей и прекрасно слышали. - Она делала свою работу… Я не понимаю, чего вы к ней прицепились?! Ну исправила пару ошибок - каюсь недочет наш! Но не казнить же за это?! - бросил сухой взгляд Пыхча на Сиберию. Мышка в свою очередь не обращала на него внимания и всё не отходила от двери, чувствуя на себе прожигающий насквозь пристальный взгляд Монри. - Макет был написан во Дворце и сомневаться в его Правильности – значит усомниться в Королевской Власти! - сурово проговорил Монри, сверкнув глазами на директора, который тут же скукожился. - Простите, - пропищал тут же Пыхча, втягивая голову в плечи. - Если вы и вправду считаете, что Мы ошиблись… Может нам стоит найти другую мышь на вашу должность, более лояльную нам!? - взглянул украдкой крыс на Сиберию. Не на шутку перепугавшись, Пыхча поспешил припасть к стопам Монри и залепетал: - Нет, нет! Прошу Вас, не надо! Простите меня, Мой Господин! Вы правы, я ошибся. Я всего лишь обычная мышь, а все мыши ошибаются! – сложил он умоляюще ладони. - Ладно, оставайся пока Директором… Но запомни - кому ты служишь?! - с угрозой в голосе прорычал Монри, наступив своей пятой ему на руку. Пыхча на радостях принялся целовать стопы крысу, не подавая виду, как ему ужасно больно. - А теперь, оставь нас! – с крайним презрением пнул он его от себя. Пыхча, на корточках выполз из комнаты задом наперед. - Меня от него тошнит! – прорычал Монри, проводив того взглядом. - Меня тоже, - забывшись, тихо огласила вслух свои мысли Сиберия. Но в следующую песчинку резко осеклась, когда Монри подскочив к ней, вцепился правой когтистой рукой в шею и принялся душить девушку. При этом пригвоздив бедняжку спиной к двери. - Как же мне тебя наказать за подобную дерзость, Сиберия!? – хрипло прорычал Монри сквозь жестокий оскал. - Конечно, у меня есть парочка идей, как нам обоим провести время с «пользой». Хех, - усмехнулся крыс, проводя своими когтистыми пальцами левой руки по прекрасному лицу девушки, пожирая её «без закуски». - Но лучше, я посмотрю, как Граф лично разберется с тобой! Он силен на подобные выдумки… Ха-ха-ха! – сипло засмеялся в полголоса Монри прямо в лицо публицистке, которой с каждой песчинкой становилось труднее дышать. Слова плечистого крыса, превосходившего своими габаритами хрупкую девушку в два, а то и три раза, не внушали ей ничего хорошего. И если бы он того пожелал - мог в мгновение ока с легкостью свернуть ей горлышко. - Я… Я... Знаю, чьих это рук дело, – прохрипела мышка, цепляясь за последнюю спасительную соломинку, понимая, что иначе её ждет пытки куда страшнее горячего дыхания Монри и его удушающего прикосновения. - Я тоже! - отпустил он ей горло и с силой швырнул в сторону от двери. Ударившись затылком о стену, мышка тихо застонала, молча глотая слезы и горечь обиды. - И я заставлю её во всем сознаться, - бросил напоследок Монри и собирался уже войти в комнату, откуда доносился невыносимый дикий крик Помлада на подозреваемую, которая в отличии от него хранила самообладание. - Подумай головой, Монри! А не тем, чем ты привык думать! - дерзко окликнула его Сиберия, держась за горло и подымаясь по стеночке на ноги. - Ты что-то пропищала, мышка!? - обернулся на неё крыс. Глаза его загорелись жгучей ненавистью, и он готов был удавить дерзкую девчонку своими собственными руками, прямо здесь и сейчас. - Ты можешь пытать её сколько угодно, но большего чем она сказала, ты не добьешься, - проскрипела Сиберия, быстро беря себя в руки. - Это мы еще увидим! – сжал кулаки крыс, которому не терпелось приступить к так любимым им пыткам невиновных, при которых исход был всегда один. - Она не делала того, о чем говорит. И никогда не признается в том, что сделала, - немного двусмысленно бросила ему вслед девушка. - О чем это ты!? – чуть задержался Монри, так как слова этой белой мышки заставили его засомневаться. – Ты и вправду знаешь, кто это сделал?! - Знаю, - поправила на себе помятое платьице публицистка и встряхнула головой. - Так говори уже! – прорычал Монри, теряя терпение. - Это никто иной, как её Помощник - молодой мышонок, что работает здесь второй день, - с легкостью вынесла приговор другому девушка, без нотки сожаления и жалости в голосе. - Что!? Как ты могла такое допустить!? – готов был снова накинуться на неё крыс, но девушка, остановила его порыв словами: - Я сама об этом его попросила! - Ты что?! Совсем страх потеряла?! – оголил когти Посланник Дворца. - Что я не потеряла, так это здравого рассудка! Подумайте сами, Монри, вот уже полгода Вы, со своими Тайными Ищейками не можете разыскать тех, кто печатает эти листовки, в которых о Графе не слишком лестно отзываются… Вы проверяли всех здесь, искали в городе, за стенами и всё тщетно, - пела нараспев девушка, чьи слова не были лишены истины. - И что!? Хочешь сказать, это она! – указал пальцем на дверь крыс. - Она или нет, кто знает, - пожала плечиками Сиберия. - Но теперь, вы сняли Печатницу с работы, освободили место на станке и откуда вам знать, что тот, кто придет на её место, будет лоялен Власти и не свяжется со смутьянами?! – хитро закрутила разговор мышка. - Ты же сказала, что она здесь не причем! – немного запутался крыс. - Это знает только она сама… - Тем более её нужно пытать и всё узнать, - ничего не понял из столь тонких намеков Монри. - Позвольте мне с ней поговорить. - Зачем!? - Она мышь из народа, и я куда более ближе к ней, чем Вы. Тем более, она пойдет на всё, ради тех, кого мы попытаемся обвинить в её же собственных грешках! - А как же тот новенький!? Если это он всё натворил, и чуть всё не испортил Графу, то мы просто обязаны схватить его! - Вы снова заблуждаетесь, Монри. Теперь, когда не станет Наставницы, мы сделаем его Печатником… - И это выход!? Может, сразу дадим ему в руки меч, чтобы он всех нас казнил!? – вспылил крыс. - Имейте терпение, я не договорила… Мы сделаем его тем, кем он мечтал стать! У него будет всё: прекрасная работа, хорошая зарплата, уважение и почет. Его жизнь станет сплошной цепочкой удачных случаев… - крайне прочувственно шептала мышка. - И ты думаешь, он сам откажется от предложений заговорщиков!? - А это предоставьте мне! - хитро улыбнулась Сиберия. На что Монри, грозя пальцем руки, отошел от двери, теперь понимая к чему ведет эта девушка. - А-а-а, вот оно что!? А я всё думал, почему Граф поручил тебе, столь ответственное задание… Но теперь вижу, чем ты заслужила его уважение, - чуть поклонился девушке Монри, пропуская её вперед. - Но помни! Все твои успехи вмиг перечеркнет одна единственная ошибка, – напоследок предупредил крыс. - Сегодня Граф получит мышь отпущения, а мы – верного союзника! - бросила она ему в ответ и вошла в комнату. Офицер гвардейцев от неожиданности уставился на ту, чье появление он не ожидал. Бросив взгляд ей через плечо, он увидел Монри, показывающим жестами, чтобы тот удалился. - За мной, приведем второго подозреваемого! - быстро сообразил, что к чему мышь и вышел в сопровождении двоих солдат, оставив остальных сторожить подозреваемую. Услышав это, Тания явно занервничала и исподлобья бросила взгляд на публицистку, которая кутала горлышко в свою накидку, словно в шарфик. - Здравствуй, Тания! – совершенно спокойно обратилась к ней Сиберия. Встав боком к Печатнице, она делала вид, что читает интереснейшую статью о Пыхче и его вкладе в благое Дело Государства, висевшую на стене кабинета директора, в рамке за стеклом. - Здравствуй, здравствуй Сиберия. Я так и знала, что без тебя здесь не обошлось, - стиснув зубы прохрипела девушка. - Ты про что!? – состроив полное непонимание, спросила публицистка. - А-то не знаешь?! Сама наделала ошибок, а другим теперь расплачиваться! - Тания, Тания, никто не обвиняет тебя в том, чего ты не совершала, - протянула мышка, делая вид, что ей скучно. - Тогда зачем я здесь? – удивилась Печатница. - В свете последних фактов, всплывших совсем недавно, не позднее вчерашнего дня, с тебя снимаются все обвинения! Можешь встать и покинуть это помещение. Никто более не посмеет тебя остановить, - вкрадчиво проговорила Сиберия. Тания, не особо веря её словам, поднялась на ноги и направилась к двери. - Постой! - остановила сама себя мышка, уже возле выхода. – Вчерашних, говоришь?! - Именно… Но ничего, ступай и продолжай работать… Мы обязательно найдем ему замену, - повернулась к ней Сиберия, в глазах которой Тания прочитала приговор бедному мышонку. - Ему!? – проглотила ком в горле Печатница. – Но ведь он, вовсе… - Он сам накликал на себя беду! Теперь его ожидают ужасные и мучительные пытки в самом темном, мрачном подземелье замка. Где с ним будут делать всё, что взбредет в голову безумным палачам, прежде чем он сгинет там, так и не увидев больше Света Солнца… Вслед за ним, всё члены его семьи будут арестованы и сосланы на рудники, где они и проведут остатки своих дней, - даже и бровью не поведя огласила сей приговор Сиберия. - Нет! - воскликнула Тания в голос, вне себя от ужаса и страха. От всего услышанного, у Печатницы глаза на лоб полезли, а по спине заструился холодный пот. Не веря услышанному, она впила в публицистку глаза полные мольбы о помиловании. - К сожалению, а может, и нет - он не увидит этого… Как только из него выбьют признание во всем, даже в том, что он не совершал - его казнят! - сделала особое ударение на последних словах беспощадная мышка. - Каз-нят, - дрожащими устами прошептала Тания. - Да, его предадут мучительной смерти… Наверное, пригвоздят к городским воротам, и у всех на глазах четвертуют. Так сказать, в назидание тем, кто осмеливается пойти против Государства и их Представителей! – закончила оглашать всё, что ожидало бедного Пика Сиберия, испепеляя Танию своим взглядом, полным осуждения и коварства. - Вы… Вы… Не можете! – чуть слышно сдавленным голоском выдавила из себя бедняжка, у которой сердце защемило. - Можем и сделаем! – твердо прохрипела публицистка. - Ты… Ты-ы-ы, - стиснула зубы Тания, пытаясь подобрать подходящие слова, как назвать это поистине ужасающее чудовище в обличии очаровательной мышки, но не нашла. - Я предоставляю тебе выбор, – указала Сиберия на дверь. - Уходи сейчас, и всю жизнь кори себя за то, в чем обвинили другого! Или… Сделала паузу девушка с белоснежной шерсткой, но черной, как самая непроглядная ночь, душой. - Мы поступим иначе, - скривила она жестокую усмешку, подобной той, что с минуту назад одаривал её бессердечный Монри, у которого она и переняла большую часть умений «упрашивать». Делая вид, что он присутствует здесь лишь, как Наблюдатель из Дворца, Монри «пуская» слюну, просто не мог не налюбоваться игрой Сиберии. В его глазах она была такой жестокой и коварной, готовой без лишних угрызений совести обречь на муки и пытки другую, лишь бы самой не стать жертвой Графа. И это зрелище доставляло ему невообразимое наслаждение… Очнувшись от сильной боли в затылке, Пик огляделся. Увидев царившую вокруг него сплошную неразбериху, разбросанные по полу буквы и ящики, он резко вскочил на ноги. Быстро собрав воедино все свои воспоминания сегодняшнего утра, мышонок вдруг осознал, что всё это из-за него. Схватив «ноги в руки» он кинулся к дверям, но с той стороны его попытались запихнуть обратно в цех двое гвардейцев. - Ждите здесь! Никого не велено выпускать! - Пустите! - завопил во всё горло Пик и в самый последний момент ухитрился выскользнуть из их рук. Не оборачиваясь, он кинулся бежать по всему зданию, преследуемый солдатами и взглядами работников, полными негодования и даже презрения к нему, так как «слухами мир уже был полон». Выскочив из производственного здания, паренек стремглав кинулся в главное. Он намеревался предстать перед директором и всё ему рассказать. Но вбежав внутрь, к нему тут же кинулись еще двое крыс во главе с младшим офицером, которые перехватили его на полпути, прямо на глазах у всех служащих. - Пустите-е-е! Это я! Я во всем виноват! Я хочу видеть директора! – задергался паренек, чуть ли не плача. - Какое совпадение, он тоже желает видеть тебя, – вкрадчиво бросил ему мышь. - Ведите его! – скомандовал Помлад. - Постойте, я… - перехватило дыхание у мышонка, к которому вернулось ощущение реальности и того, что его ожидает впереди. - Вам чего!? Тоже хотите составить ему компанию?! – сурово взглянул на «толпу зевак» гвардеец, на что все мыши тут же разбежались по своим кабинетам. Скривив ухмылку, Помлад последовал за гвардейцами, крепко стиснувшими Пика в своих руках. Оказавшись спустя минуту в кабинете директора, паренек не в силах более молчать вырвался из рук своих конвоиров и кинулся к Тании, спокойно сидевшей на стуле посреди комнаты с опущенной головой и поникшими плечами. - Тания! Прости… Прости меня, - проскрипел Пик, опустившись возле неё на колени. Затем он перебросил взгляд на Пыхчу, который важно сидел за своим столом с листком бумаги перед собой. - Взять его! – скомандовал тут же Помлад, но директор остановил их, подняв ладонь. - В этом нет нужды, Ваше Благородие, - сладкозвучно протянул мышь. - Господин Директор, это я! Я виновник! - кинулся к столу мышонок. – Я один, без её ведома, исправил все ошибки в сегодняшнем Макете! Это я! Слышите - я?! - еле сдерживая слезы и дрожа всем телом, охрипшим от щемящей боли в сердце голосом, вопил бедолага, ударяя себя в грудь. Но все в округе оставались равнодушными к его чистосердечному признанию. Директор не поднимал глаз с бумажки. Солдаты были непроницаемы и холодны, как всегда. Даже Сиберия, которая стояла в сторонке и чуть придерживала ладошкой накидку, прикрывающую шею, не смотрела в его сторону. - Как же так?! – тихо прошептал мышонок. - Я говорю правду, прошу, подтверди это! - впился Пик взглядом, полным немой мольбы о помощи в белоснежную мышку. Но она и бровью не повела, и не повернула к нему своего личика. Вне себя от обиды и отчаяния, паренек опустил глаза. Посреди воцарившейся на доли песчинки тишины слово взял Пыхча. - Тания, подписала Признание, вот бумага, уведите её! - протянул он Помладу бумажку. Ознакомившись с текстом, тот кивнул своим гвардейцам, и они быстро подняли Печатницу со стула. - Пик, а Пик… - чуть слышно прошептала Тания, подняв на своего Ученика печальный взгляд потухших очей. - Чтобы стало ясно нынче вечером, воспользуйся свечой… Зажги огонек, Пик, зажги его… - Тания, прости-и-и, – провожая её крайне виноватым взглядом, мышонок обреченно протянул к Наставнице руки. Когда дверь захлопнулась, паренек резко повернулся к директору. Утирая мокрые от горьких слез глаза, он огласил своё решение, что далось ему сквозь щемящую сердце и разрывающую душу на части боль от предчувствия безвыходности, на которое себя обрекает. - Я увольняюсь! Директор, чуть поднял очи на Сиберию, та не шевелилась. - Хорошо, доработаешь день и можешь быть свободным! А теперь ступай и без тебя куча работы! - Как вам будет угодно! - специально коряво с издевкой поклонился мышонок вначале Пыхче, а затем Сиберии. - Вы друг друга стоите! - прорычал сквозь зубы мышонок так тихо, чтобы было слышно лишь мышке. Затем он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Паренек хотел нагнать крыс и еще раз увидеть Танию, но не успел. Гвардейцев и след простыл. Опустив голову, Пик медленно обреченно побрел обратно в цех, в сердцах сокрушаясь больше не из-за потери работы, а об утрате друга.