Духовный наставник

Тёплый весенний ветер обнимает юношеское лицо, путая волосы в одежде, но Дань Хэн в который раз игнорирует это и продолжает бежать. Ничего не изменилось с тех пор, как его сюда занесло. Он убегает из комиссии так быстро, как только может. И даже человек, от которого он мечтает навсегда скрыться, остался тем же. Всё это время Инсин был на расстоянии вытянутой руки. Он всегда был рядом, если задуматься, всю его сознательную жизнь вне тюрьмы, но в этот раз это была близость иного толка. Но даже так Дань Хэн не перестаёт от неё убегать. «Почему мне так страшно от самого себя? Потому что он был добр ко мне?» В памяти всплывает момент, когда мужчина держал "Пронзатель облаков" и добродушно улыбался ему. Его лицо в тот момент было совсем как у довольного ребёнка, даже не смотря на редкие морщинки. А ведь это он выковал это оружие. И им же Дань Хэн столько раз Инсина убивал. Желудок не вовремя напоминает о себе и Дань Хэн хватается за живот двумя руками, болезненно морщась. Он так долго не ел, что, должно быть, начал сходить с ума от голода. «Я не видел в убийстве ничего плохого. Но вчера не позволил этому случиться...» Дань Хэн смотрит на свои ладони, вспоминая моменты, когда они были обагрены порченой изобилием кровью. Он гулко сглатывает. «Те приятные вещи, что он делал. Он видит меня насквозь. Знает обо всех моих уязвимых и чувствительных местах. Неужели из-за Дань Фэна?» Слова старейшины проносятся в голове навязчивым эхом: «Идентичен. Даже там полностью идентичен мне. Одна личность, один набор генов, одна жизнь...» Он стоически игнорирует громкое урчание желудка и заставляет себя бежать дальше. Дань Хэн пулей залетает в знакомый двор, чуть ли не выбивая дверь в летнюю кухню, и как грабитель начинает рыться в шкафчиках и засовывать в рот всё, что кажется съедобным. Щёки надуваются, словно у хомяка, но Дань Хэн продолжает глотать еду в попытках уменьшить боль и избавиться от опасных мыслей. «Нет. Не помогает.» Он падает на стул, с трудом жуя жёсткую закуску. Бездонные глаза смотрят на белый потолок. «Мне казалось, Дань Фэн это не серьёзно.» Мысли вновь возвращаются к чужим словам, стоит голоду немного утихнуть. Он косится на дверь, ведущую прямиком в гостевую спальню. Там, исходя из его последних воспоминаний, находились Дань Фэн и Блэйд. «...» Юркий язычок облизывает солёные губы и Дань Хэн проглатывает последний кусок своего скудного обеда. Кажется, настало время вытрясти из этого змея всю правду. Молодой дракон набирает побольше воздуха в лёгкие и с грохотом открывает дверь. Горящие решимостью глаза быстро находят виновника всего происходящего. Однако, увиденное заставляет всю решительность испариться в мгновении ока. Погружённая в полумрак комната с зашторенными окнами, слабый запах крови и чего-то ещё заставили юношу насторожиться. Дань Фэн сидел к нему спиной, обняв колени. Совсем как он сам несколькими минутами ранее. И смотрел. Смотрел так, как не может смотреть Верховный старейшина: надменность и величие словно стёрлись с его лица, заменившись чем-то глубоким и тоскливым. Щёки и веки видьядхары светились болезненной краснотой. Дань Хэн опускает глаза ниже и понимает, что его наставник практически полностью обнажен. Шёлковая нательная рубашка совершенно ничего не скрывала, облегая упругие мышцы и костлявые углы изящной фигуры. Массивный хвост лениво шевелится, ложась на ногу всё ещё крепко спящего мужчины. — Стучать тоже никто не научил? — слова тихо шелестят, словно осенние листья. В них не было ни грамма злости или надменности. Короткий хриплый смешок подтверждает это, — Соскучился по мне? Дань Хэн не хочет даже думать о том, что здесь происходило до его прихода. Его глаза неотрывно пялились на Дань Фэна, из-за чего полуголый видьядхара невольно поправляет местами задравшуюся рубашку. — Что-то случилось? — неуверенный вопрос, но это единственное, что может выжать из себя растерянный юноша. Почему то каждая новая встреча с наставником — всё равно что испытание для его нервов и разума. Дань Фэн вновь смотрит на него. Едва уловимая усмешка мгновенно тускнеет, возвращая лицу привычное выражение. Но сейчас это больше напоминало депрессивную отчуждённость, нежели холодность. Острые когти впиваются в светлую кожу на бедре. — Ты ждёшь от меня ответа, но задаёшь не правильный вопрос. Не юли. И вновь ему кажется, что его мысли прочли. Дань Хэн уже не удивляется. Возможно, однажды он даже перестанет считать это жутким? В конце концов, лишь Дань Фэн читает его как открытую книгу, в то время как ему чужой ход мыслей кажется настоящими дебрями. — Что ты имел ввиду, говоря, что мы "идентичны"? Хищные зрачки, всё это время внимательно следившие за ним, быстро пробегаются по его силуэту. Дань Хэн невольно запахивает одежду получше. Чувство дискомфорта под взглядами друг друга — ещё одна вещь, делающая их невероятно похожими. — И это твой вопрос? Уволь меня от своей недалёкости. Ты итак всё прекрасно понимаешь. — Нет, не понимаю! — твёрдость в голосе появляется совершенно неожиданно и он невольно делает пару шагов, но быстро останавливается. Чувство самосохранения велит не приближаться слишком близко, — Скажи, как есть. Я действительно твоё перерождение? Или... — Дань Хэн. — Дань Фэн! Отчуждённое выражение лица тут же сменяется раздраженным. Дурацкие переживания этого драконьего зародыша начинаю действовать на нервы. Он удрученно вздыхает. — Вон с глаз моих, — зло бросает видьядхара и меняет своё положение, нещадно сминая белые простыни, — Я дал тебе всё, что мог, — он недовольно отбрасывает в сторону скомканые одеяния и устраивается рядом со спящим телом, обнимая мужчину поперёк груди и запуская пальцы тому под одежду. У Дань Хэна едва зубы не крошатся из-за такого ответа. — Ты сам втянул меня во всё это. Ты хочешь, чтобы я был похож на тебя, но вместе с этим говоришь, что я буду намного лу- Обвинительный поток прерывается, стоит старейшине закинуть ногу прямо на пах спящего мужчины. Глаза юного дракона округляются от шока. Дань Фэн довольно усмехается такой реакции. — Начинай быть лучше меня уже сейчас и исчезни. Дань Хэн не двигается. Его глаза сосредоточенно рассматривают жилистые бёдра видьядхары, что впервые за всё время показали ему то, что Дань Фэн долгие годы скрывает ото всех. Влажные нефритовые лепестки едва касались одежды спящего и в какой-то момент Дань Фэн перекидывает колено, удобно усаживаясь на мужчину. Пушистый хвост прячет под собой все его прелести. Видьядхара оборачивается. Дань Хэн чувствует, как внутри него словно загорается целая преисподня от созерцания настолько развратной картинки. Он бросает взгляд на лицо спящего. Как отреагировал бы Инсин, узнав, что его копию используют для подобного? Как отреагировал бы на это сам Блэйд? «Нужно разбудить его.» Мысль об этом кажется самой удачной в сложившейся ситуации. Однако едва он успевает подумать, как его тут же опережают: Дань Фэн наклоняется и припадает к приоткрытым губам мужчины, аккуратно держа его лицо обеими руками. Дань Хэн в который раз едва не немеет от шока. — Что ты..! — он было хотел что-то сделать, но холодный взгляд, напоминающий сверкающее лезвие, заставляет его замереть. Дань Фэн не останавливается на достигнутом: длинный драконий язык проскальзывает прямиком в рот мужчины, а промежность то и дело потирается о возбужденный пах. Поджарые бёдра соблазнительно покачиваются. Напряжённый хвост бесконтрольно дрожит. Дань Хэн не смог бы представить подобное даже в самом смелом сне. Запах, что источает возбужденный видьядхара, тихие причмокивания, движения — всё это заставляет его юношеское сердце сойти с ума. «Он вынуждает меня уйти. Думает, что это заставит меня убежать в страхе и забиться в угол.» Рука хватается за грудь. Кровь оглушительно стучит в висках. Он бегло смотрит на дрожащий хвост и лихорадочно пытается найти выход из сложившейся ситуации. В следующую секунду громкий протяжный стон словно зажигает уши юного дракона: его рука с усилием сжимает этот самый хвост у основания. Пальцы напрягаются. Он делает спасительный вдох, не способный до конца осознать, что натворил. Верховный старейшина тут же начинает извиваться, слово змея, пытаясь избавиться от руки, отчего Дань Хэну приходится схватить того за ягодицу. Дань Фэн вздрагивает, чувствуя, как худощавые пальчики непреднамеренно коснулись нефритовых лепестков. Щекотливые мурашки пробегаются по позвоночнику. Дань Хэн гулко сглатывает и внимательно рассматривает то, что предстало перед ним. Комок непонятных чувств клокотал внутри, угрожая разорвать его к чертям. Но вместе с этим ему было ужасно любопытно. Это желание отличались от того, когда он вышел из Дома кандалов и смог впервые досконально изучить своё тело и лицо. Дань Хэн нервно облизывает сухие губы. — Я многому научился у тебя, наставник, — отчётливую дрожь в голосе скрыть тяжело, а большой палец слегка оттягивает мягкую плоть, — Ты расскажешь мне всё, если я правильно попрошу? Услышать нечто настолько осмысленное от этого маленького горделивого чудовища кажется чем-то невероятным. Дань Фэн даже ведётся на эту роболепную формулировку, но быстро вспоминает, с кем имеет дело. Он смотрит на Дань Хэна через плечо и едва заметно усмехается. — Попробуй, — с издевкой бросает старейшина, поворачиваясь обратно к объекту своих поползновений. Наставник, у которого Дань Хэн "многому" научился — это, определённо, не Дань Фэн. Его раздражает настолько наплевательское поведение этого несносного петуха. Всё случается настолько быстро, что последний не успевает осознать: в голове беспечного видьядхары словно взрывается целая вселенная. Он отчётливо ощущает позади горячий влажный язык и острые зубы. Дань Фэн мгновенно сжимается, но Дань Хэн всё равно согревает испуганную дырочку своим дыханием, чуть ли не вжавшись лицом в нефритовые лепестки. Его губы и нос пачкаются в аппетитном соке, а в голове невольно проскакивает мысль, что он, вероятно, точно такой же на вкус. — Дань Хэн, ты... — он пытается выжать из себя хотя бы что-то, но мелкие всполохи удовольствия заставляют открыть рот в немом стоне и закатить глаза от удовольствия, стоит Дань Хэну сжать аппетитные ягодицы и лизнуть в самых чувствительных местах. Видьядхара ощущает животом возбуждение спящего мужчины и понимает, что окончательно проваливается в пучины сладострастия. Он всего лишь хотел припугнуть Дань Хэна и поиграть со своим возлюбленным, но этот мелкий негодник всё испортил. Как же Инсин был не прав, считая, что Дань Фэн законченный недотрога. В итоге он просто оказался жутким извращенцем, которому рвёт крышу от любого неосторожного касания. Вся эта закрытая одежда, чёрные перчатки — всё ради того, чтобы никто не узнал о его сверх чувствительной натуре. И сейчас, когда великий и мудрейший герой видьядхар сдулся от пары секунд горячей ласки, он понимает, что зря ограничивал себя так долго. Дань Фэн боялся идти с этой проблемой к Инсину, но вполне может скинуть её на гостей из будущего, ведь так? Мысль о том, что перед Дань Хэном ему нечего стыдиться, разливается по телу, словно тёплый мёд. Он цепляется Блэйду за плечи, чувствуя, как веки снова наполняются влагой. Сегодня здесь нет Верховного старейшины. Только Дань Фэн, в кои то веки начавший думать о себе любимом. — Если сделаешь всё как надо — обещаю, что расскажу тебе что угодно, — тихий шёпот словно гладит уши и Дань Хэн согласно мычит в ответ, заставляя хвост видьядхары ощутимо дрогнуть из-за такой вибрации. Дань Фэн заглушает робкий стон в груди возлюбленного. Острые когти впиваются в плечи мужчины, носом он ищет его жёсткие волосы и слегка морщится из-за отчётливого запаха крови. Блэйд хмурится, всё ещё погруженный в искусственный сон. Дань Фэн кусает его за одежду из-за переизбытка чувств. — Попробуй ниже. У самого основания... — мычит он с одеждой в зубах и чувствует, как прохладные подушечки аккуратно щупают, изучают, а мягкие губы посасывают. Тёплое дыхание юноши ощущается как вишенка на торте и уносит Дань Фэна в настоящий рай. Он мягко покачивает бёдрами и трётся животом о влажный член, используя Блэйда как удобную подушку. Наконец-то Дань Хэн находит нужное место и заставляет его чуть ли не рыдать. Верховный старейшина не думает о том, как выглядит со стороны. Не думает о том, что может подумать о нём Дань Хэн. Ведь Дань Хэн и есть он. А хотя бы перед собой хочется побыть честным, пусть это и ощущается чем-то ужасно неправильным. Дань Хэн осторожно царапает маленькие чешуйки у основания хвоста. Он держит крепко, старательно доводя старейшину до исступления. Ему просто ужасно сильно повезло, ведь долго ждать не требуется — уже через минуту беспрерывной ласки Дань Фэна словно выкручивает наизнанку. Громкий стон удовольствия наполняет всю комнату и видьядхара вонзается клыками в беззащитную шею мужчины. Блэйд мгновенно просыпается. Однако, вопреки всему, Дань Фэн радостно ему улыбается и вновь присасывается к желанным губам, чувствуя, как сильные руки хватают его за бока. — Как же я тебя обожаю, — он довольно облизывается, ощущая знакомый металлический привкус. Красные глаза смотрели на него с неподдельным шоком. От услышанного сердце Дань Хэна пропускает удар, а затем тут же словно проваливается под землю, стоило ему осознать, что эти слова предназначены не ему. Он в ужасе отползает в сторону. В нём бурлило чересчур много непонятных и опасных чувств. Дань Фэн осторожно садится обратно мужчине на пах, не разрывая зрительного контакта, и кокетливо кусает коготь на большом пальце. — Ты ведь понятия не имеешь о нашей с ним связи, а, Дань Хэн? — он оборачивается и ловит настороженный взгляд юнца. Дань Фэн многозначительно усмехается, — Но это и не важно. Главное, что он всё прекрасно помнит. Забинтованные ладони с нажимом скользят с боков прямо на худощавые бёдра. Дань Фэн в ответ грубо толкается, вырывая из мужчины громкое шипение. — Что ты творишь..? — голос безбожно хрипит, а Дань Фэн наклоняется обратно, слизывая кровь с практически зажившей раны на шее. Однако всё прекращается после короткого стука в дверь. — Инсин? Кто нибудь есть дома? Дань Хэн крупно вздрагивает. Он тут же ловит на себе тяжёлый взгляд Дань Фэна. «Выпроводи их, кто бы это ни был.» Он безошибочно читает это в хищных глазах. Подумать только: с каждой секундой его положение становится только хуже. Юноша медленно витирает лицо рукавом. «И как я докатился до подобного?» Дань Хэн колеблется, но новый настойчивый стук вынуждает его слезть с постели и подойти к двери. Он бегло поправляет свою одежду, приводит в порядок волосы и щёлкает ручкой. В дверном проёме появляется доброжелательное девичье лицо. — Хэй, Дань Ф- Лиса обрывается на полуслове, увидев, что вместо привычного лица на неё смотрел тот самый мальчик, которого она встречала в продовольственном переулке. От неожиданности Байхен едва не подпрыгивает на месте. — Ой, это ты! Я так рада, что с тобой всё в порядке! — она испуганно оборачивается и Дань Хэн видит, что во дворе, повернувшись к ним спиной, стояла загадочная беловолосая женщина. Байхен вновь смотрит на него, — У вас всё в хорошо? Я никак не могу найти Дань Фэна, а Инсин выглядел так, словно по нему десять яликов прошлось. —... — Дань Хэн краем глаза заглядывает в комнату и, увидев, что над Дань Фэном началась проводиться какая-то до ужаса смущающая экзекуция, вновь смотрит на Байхен, — С ним всё в порядке. Он немного занят... — Чем же? Дань Хэн вновь смотрит в комнату и едва сдерживается, чтобы держать невозмутимое выражение лица. — Важными государственными делами, — через силу выдавливает из себя мальчик, ловя на себе восторженный взгляд этого самого "государственного деятеля", которого шманали по кровати, словно безвольный кусок мяса. Байхен недовольно поджимает губы, очевидно, не сильно веря в эту глупую отмазку. — Врать нехорошо, малыш. Это он тебя подговорил? — Нет-нет, Дань Фэн действительно очень занят! Но скоро освободится. Я могу передать ему ваши слова. Дань Хэн замечает, что беловолосая женщина оборачивается, а потому спешно прячется за дверным косяком. Байхен недовольно хмурит брови. — Ладно. Тогда передай ему, что собираемся на нашем обычном месте. Он поймёт, — лиса напоследок раздражённо выдыхает, но быстро берёт себя в руки и добродушно улыбается, — Береги себя, малыш, — сказав это, она хлопает его ладонью по щеке, словно маленького ребёнка. Чувствительные уши Дань Хэна улавливают скрип кровати и задушенные стоны вперемешку с криками, а потому такая невинная ласка от ничего не подозревающей лисы заставляет его чувствовать себя не особо комфортно. Он смущённо опускает глаза. — Милашка! Не смущайся ты так, тётя Байхен ещё даже не начинала тебя щупать. Дань Хэну от таких слов становится лишь хуже, и он быстро-быстро кивает, начиная закрывать дверь, однако Байхен вклинивается в проём. — М-может всё таки впустишь меня? Странные звуки... — Нет! Прости! — он давит на дверь сильнее, заставляя лису громко ойкнуть и убраться прочь, и в итоге с горем пополам закрывается на замок. Дань Хэн громко дышит, вжавшись спиной в дверь. «Ну и зачем ты это сделал? Тебе ведь нет дела до репутации Дань Фэна.» «Разумеется. Но я всё ещё не получил от него ответы.» Лазурные глаза смотрят в дверной проём гостевой спальни. Всё ещё не вериться, что он действительно это сделал. Юноша задумчиво касается своих губ, неосознанно облизываясь, и ещё раз хорошенько вытирает их рукавом. В этот раз гораздо тщательнее. «Мне показалось, что он очень вкусно пах.» «А ещё он был очень красив.» «Он впринципе всегда красив. Но тогда выглядел по особенному.» Дань Хэну кажется, что в этот раз он переборщил. Непрошенные мысли наполняли голову словно жужжащий рой. Но при этом он совершенно не избавился от мыслей про Инсина — теперь они оба облюбовали его раскалывающуюся от боли голову. «Я поддался секундному порыву.» «Я не должен был делать это.» «Я...» «...» Он болезненно морщится. Дань Хэн тихо шагает по коридору и опирается плечом о дверной косяк, отсутствующим взглядом наблюдая за происходящим в спальне. Блэйд из последних сил вжимал дракона в кровать, пока тот нещадно терзал его кожу длиннющими когтями и зубами. Огромный хвост едва ли не душил мужчину, но тот продолжал удовлетворять ненасытного старейшину, что хотел воспользоваться им во сне. Дань Фэн прижимал его к себе ногами и руками, позволял упиваться собой, бранить себя, любить себя и ненавидеть. Это доставляло ему особое, извращённое удовольствие. Очередной толчок выбивает из него протяжный низкий стон и Дань Фэн цепляется за жёсткие волосы мужчины. В его когтях остается множество спутанных колтунов. Он сжимает его член внутри себя, кусает багровый кровоточащий сосок и едва не разваливается на миллион маленьких частичек, когда Блэйд хватает его под коленом и входит под совершенно ненормальным углом. Дань Хэну удаётся во второй раз увидеть, как розовые лепестки видьядхары словно оживают и извергают новую порцию ароматного сока. Он впивается ногтями в дверной косяк. Налитые кровью мышцы растягиваются под напором крупной головки и Дань Фэн кусает свои же когти просто чтобы не начать позорно плакать из-за болезненной сверхстимуляции. Его внезапный любовник наконец-то обретает превосходство и под акомпанемент хлюпающих звуков всё таки заставляет свирепого дракона в очередной раз начать захлебываться слезами. Блэйд прижимает его лицо к кровати, пачкая руку в чужих слезах и соплях, а затем делает такое, из-за чего даже Дань Хэна передергивает: возбужденная плоть выныривает из мокрого нутра, чтобы тут же войти снова, но с другой стороны. Узкая хризантема расширяется под настойчивым напором, заставляя Дань Фэна насквозь прокусить собственную губу. Дань Хэн весь напрягается, кусая себя за тыльную сторону ладони, но с места не двигается. Отчего-то его охватило таким сильнейшим чувством удовлетворения от созерцания подобного, что он сам себе ужаснулся. Дань Фэна же болезненно протыкают до упора и стоит члену на мгновение выйти — одинокая струйка крови стекает по его худощавой заднице, пачкая лазурный хвост. Блэйд практически стоял над Дань Фэном и входил так глубоко, что, казалось, невозможно пережить подобную пытку, однако старейшина покорно её выносил, пока его хвост и бёдра напряжённо дрожали. «Стоит ли мне вмешаться?» Юноша озадаченно хмурит брови, наблюдая за этим. Он знает, что Дань Фэну ничего не стоит это прекратить. Но возможно ли, что у старейшины банально поехала крыша? «Он и до этого был психом. Бесполезно пытаться понять.» Не ясно, что от всей этой ситуации получал Блэйд, однако его безумная улыбка говорила сама за себя. Дань Фэна трясло от ощущения жёстких лобковых волос на влажных лепестках, что время от времени его щекотали, пока член безбожно терзал его до сих пор девственный зад. Он не мог даже представить, насколько жалко сейчас выглядит, но прекрасное лицо дорогого мужа, который даже в таком состоянии готов его любить, заставляет его также безумно улыбнуться "Инсину" в ответ. Ведь все чувства этого человека, будто то радость, злость, возбуждение, грусть или что-то ещё — всё это было только для него и согревало ледяную душу видьядхары. Блэйд чувствует кожей чужую улыбку и убирает ладонь. Лицо Дань Фэна, перепачканое в крови и слезах, сейчас было очень далеко от привычного облика небожителя. Его веки опухли, глаза напоминали больше две одинокие лужицы, нежели бездонные озёра, но он всё равно выглядел счастливее, чем когда бы то ни было. От увиденного в залитых марой глазах на мгновение вспыхивает рассудок. Блэйд наклоняется к нему, ощутимо сбавив темп, а Дань Фэн, не теряющий ни секунды, поднимает голову, чтобы на выдохе шепнуть в мягкие губы: — Закончи это. Ухо Дань Хэна словно обжигает кипятком и он отпускает дверной косяк, прячась в коридоре. Ладони с усилием давят на глаза. Он громко дышит. Дань Хэн отчётливо слышит, как Блэйд продолжает измываться над видьядхарой, но уже не так жестоко. Юноша воротовато заглядывает в комнату и видит, что Дань Фэна наконец-то уложили на бок и раскрыли, словно морскую ракушку. Его тело безвольно лежало на мокрых простынях, пока Блэйд обнимал его пушистый хвост и придерживал за ногу. Дань Хэн ловит на себе взгляд усталых и заплаканных глаз. Они словно улыбаются ему. В этот момент молодой дракон понимает, что не старейшина поехал крышей, а он сам. «Хочу взять его за руку.» Отчётливое желание мгновенно заполняет его до краёв, но разумом он понимает, что нельзя. Кулак сжимается до тихого хруста. Но от едва заметной улыбки в ответ он всё равно не удерживается. *** Дань Фэн нежно поглаживает щёки мужчины, аккуратно убирая чёлку с его умиротворённого лица. После таких выматывающих эмоциональных качелей Блэйд сам попросил Дань Фэна о блаженном сне. Верховный старейшина ни сколько не удивился этой просьбе, пусть и был слегка огорчён. Чего, правда, не скажешь о Дань Хэне. Юноша наблюдал за ними из тени и старательно пытался переварить всё то, что увидел за сегодняшний день. Мысли не хотели складываться в стройный ряд. Он вновь ощущал сильное желание уединиться. — Приходили две женщины, сказали, что ждут тебя на "обычном месте", — тихие слова заставляют видьядхару поднять взгляд на маленького дракона. Дань Фэн нервно теребит чёрную прядь чужих волос. — Это они приходили во время..? — Верно, — Дань Хэн быстро смотрит на него и успевает поймать замешательство на лице, прежде чем всё эмоции вновь испарятся. Это уже стало своеобразной игрой в его голове. Дань Фэн замечает чужую дёрганность, но виду не подаёт. Лишь с любопытством оглядывает юношу с ног до головы. — Ты... Выполнил своё обещание, — он поджимает под себя ноги, плотнее укутывая бёдра в тонкое одеяло, — Проси, что хочешь. Неожиданно, но для Дань Хэна, успевшего от и до изучить чужие интонации, именно эти слова звучали как-то странно. Возможно ли, что старейшина...? «Он смущён? Быть того не может.» Он ещё раз смотрит на него, ловя себя на мысли, что такой Дань Фэн: разнеженный, уставший и хрупкий — казался чем-то невозможным. Он напоминал Дань Хэну его самого. — Расскажи мне о том, что знаешь. Я — это ты? —... — изящная линия бровей едва заметно хмурится, — И да, и нет. Почему тебя это волнует? Если я скажу, что мы — один и тот же видьядхара, ты перестанешь быть собой? — Меня больше волнуют чувства, которые я испытываю. — О? И что же это за чувства? — Я не знаю, как это назвать. Но подозреваю, что это всё из-за нашего с тобой... — О эоны, Дань Хэн. А какая, в конце концов, разница? Чувства это просто чувства, ты не сможешь их включить или выключить по своему желанию. Даже если не знаешь их названия — это тоже не важно. Когда нибудь узнаешь. — Но как же..? — он тычет пальцем в спящего мужчину, — Ты даже не представляешь, что я испытываю, когда смотрю на Инсина! Я убил его у него же на глазах! Ещё и ты..! — Я? А при чём тут я? —... Дань Хэн вовремя затыкается, опуская взгляд и обнимая себя за локти. Ему действительно стоит поучиться сдержанности. — Дань Хэн, успокойся. Делай, как я учил, — вновь услышать этот терпеливый наставнический тон оказалось для юноши неожиданностью. Верховный старейшина пребывал в хорошем расположении духа после столь бурного снятия стресса. Чужие слова действуют как прохладный дождь на лицо. Юный дракон мгновенно остывает. Он закрывает глаза и мысленно читает про себя успокаивающую мантру. Дань Фэн удовлетворённо усмехается и устало ложится на подушку, держа в руке тёплую ладонь своего любимого бессмертного. — Ты отлично справляешься. Может, и на встречу за меня сходишь? — Иди сам. — Совсем не жаль своего наставника? — Нет. — Но там точно будет Инсин... — Тем хуже для меня. Взгляд молодого дракона становится непоколебимым и жёстким, но Дань Фэн не чувствует от него угрозы. И даже не потому, что Дань Хэн вряд-ли навредит ему во избежание временного парадокса. Этот беспощадный и дикий мальчишка наконец-то начал думать головой. — Что ж, тогда мне придётся попросить тебя остаться здесь, — он многозначительно хлопает спящего по оголённой груди, — Пригляди за ним. Дань Фэн с горем пополам поднимается, стоически выдерживая несравнимо адскую боль, и пеленает себя в одеяло. — Я скоро вернусь. Сказав это, он лениво взмахивает рукой и тысяча морских капель заходятся в вихревом танце, скрывая за собой изящную фигуру. Когда вода исчезает, Верховного старейшины уже нигде не видно. Дань Хэн какое-то время смотрит на то место, где ещё недавно находился его наставник. Снова всё перемешалось в его голове. Снова он не знает, что делать дальше. «Делай, как я учил.» Он прикрывает уставшие веки, расслабленно улыбаясь. «Подумаю об этом завтра.»