Баллада о море и любви

      Если душа связана с морем, то вряд ли хоть что-то сможет заменить собой эту страсть. Море — самая сильная зависимость, оно такое же изменчивое, как женщина: может быть кротким и нежным, ласково омывая борта корабля, а может разверзнуться бурей, что сметёт всё на своём пути, изломает в клочья, а после — утянет в самые глубины.       И всё же, мужчины всегда были авантюристами, и море влечёт их, пряча в толще тёмно-синих вод свои тайны и сокровища, которые все так жаждут получить. Братья Хайтани не становятся исключением из этого правила. Их слава идёт впереди них уже давно, поскольку два пирата сами добились всего, что сейчас имеют.       Ран и Риндо не просто отбросы с улиц, рождённые какой-то шлюхой. О, нет. В обоих братьях течёт благородная кровь; кровь многих поколений клана Хайтани, что носят титул герцогов, служащих императору. Однако наследники огромного рода решают, что им тесно в рамках высшего общества, диктующего строгие правила и определённые устои. Братья жаждут свободы; они хотят сами творить свою судьбу.       А их благородный отец — Мелиодас Хайтани — был владельцем самого крупного флота императора Японии. Что стоило Рану и Риндо умыкнуть один из кораблей отца, если учесть, что оба брата с пелёнок умели обращаться с любым фрегатом?       А в порту, где они провели свою юность, было полно парней, желающих лучшей жизни. И им абсолютно плевать на тот факт, что эта жизнь достигнется незаконным путём. Какая разница, если удача и все сокровища мира будут в их руках?       Разумеется, Мелиодас был в ярости, когда узнал о том, что натворили его сыновья; плоть и кровь, что должны были когда-нибудь занять его место при дворе. Но как бы отец не пытался поймать своих дерзких отпрысков, им каждый раз удавалось умыкнуть в последний момент, будто сам Морской Дьявол дал им своё благословение.       — Когда-нибудь отец нас убьёт, — вот только в голосе Риндо нет ни капли совестливости. Младший Хайтани широко улыбается, держа в одной руке бокал с ромом, а другой обнимая за талию симпатичную рыжеволосую сирену, что так и липла к пирату, оставляя на смуглой груди алые следы губ.       — Ты хотя бы сделай вид, что стыдишься, брат, — капитан пиратского корабля под названием «Морской дракон», а по совместительству старший брат Риндо — Ран Хайтани — соприкасается с бокалом своего квартмейстера и делает хороший глоток рома, чувствуя, как обжигающий напиток скользит по пищеводу, а голова становится лёгкой. —Но вряд ли он поймает нас. Флот императора хоть и велик, но не так вездесущ, как хотелось бы отцу.       Около их столика появляется ещё одна девушка: изящная и стройная красавица с чёрными, как смоль, волосами и хитрой улыбкой. Куртизанка, точно кошка, ластится к Рану, что, усмехнувшись, расставляет колени шире, предлагая устроиться на них.       — Вас давно не было здесь, господин, — томно тянет Кайри, что является любимицей старшего Хайтани. Они с младшим братом частые гости в этом борделе на острове Святой Маргариты. Здесь располагается один из крупнейших пиратских портов, а достопочтимые и уважаемые люди никогда не окажутся здесь даже за мешок золота — слишком опасно.       — Были дела, кошечка, — мягко отвечает Ран и усмехается, смотря на куртизанку хитрым влекущим к себе взглядом. Хайтани знает, насколько хорош собой. Он — магнит для противоположного пола. Кровь предков дарит обоим братьям роскошный подарок в виде физической силы и невероятной красоты. — Поцелуешь?       Кайра спешит исполнить просьбу Рана, удобно устраиваясь на его коленях и кладя ладонь на участок обнажённой груди, не скрытой белоснежной льняной рубашкой. Под тканью легко угадываются широкие чернильные мазки татуировки, что братья Хайтани делят на двоих.       Как и многое другое. Женщин в том числе.       — Я слышала, что в порт причалил «Серый призрак», — говорит Кайра, и Рану хочется вогнать острый клинок ей в глаз: умеет же момент испортить. — Мадам просит передать вам с братом, чтобы вы не устраивали дебош.       Риндо прыскает и, хлопнув по ягодице рыжеволосую сирену, сгоняет девушку с коленей. Она, мягко хихикнув, нежно проводит рукой по щеке пирата и сбегает вниз по ступеням, оставляя за собой шлейф приторно сладких духов.       — Вряд ли Ханма явится сюда, — говорит младший Хайтани, смотря в лицо Рана, что мгновенно наполняется гневом, точно аллеющий мак. Старший из братьев откидывает в сторону длинный локон тёмных волос и касается пальцем повязки на лице: в одной из стычек Шуджи успешно возвращает Рану годичный должок, лишая его глаза.       — Надеюсь, повязка пойдёт тебе так же сильно, как и мне, ублюдок, — Ханма громко смеётся и исчезает с острова вместе со своей командой и сокровищами, которые должны были достаться Хайтани.       —Уйди, — шипит Ран, и Кайра, слегка надувшись, сползает с коленей пирата, спеша вниз, чтобы доложить хозяйке борделя — братья предупреждены. — Какого чёрта этому отбросу здесь понадобилось?       Старший Хайтани терпеть не мог Ханму с первой же встречи, хотя в тот раз победа осталась на стороне «Морского дракона». Ран и Шуджи те самые враги, что уже пару лет борются за господство над всеми водами их материка; в перспективе — за все мировые океаны и моря.       — Этот остров открыт для каждого, — вполне миролюбиво отвечает Риндо. — К тому же, Шуджи связался с Фэй, и теперь они неразлучны.       Братья усмехаются, переглядываясь. Фэй Сакаи — ведьма с летних островов, которую Шуджи взял в плен пару месяцев назад вместе со всеми, кто был в тот момент на Ноате — центральном острове. Неизвестно, что девушка наплела Ханме, но, похоже, главный соперник Рана был по уши влюблён, и ведьма отвечала ему взаимностью.       — Надеюсь, что никогда не окажусь на его месте, — саркастично улыбается старший Хайтани, и Риндо согласно кивает. — Но это не отменяет того факта, что этот говнюк здесь. Для чего?       Квартмейстер тяжело вздыхает, потому что и семи пядей во лбу не надо быть, чтобы знать для чего конкретно. Вечер перестаёт быть томным, а значит надо отправляться в путь.       — Ответ, дорогой брат, более чем очевиден. Вряд ли ведьма с летних островов может дать Ханме ответы на интересующие его вопросы.       — Да, блять, — шипит Ран и залпом осушает бокал с ромом, словно там не крепчайший алкоголь, а проста вода. — Фэй может ему просто дать. А я хотел отложить наш визит до утра.       — Не получится, — хмыкает Риндо и поднимается на ноги, поправляя ремень на бёдрах. Эфес его шпаги богато блестит даже в скудном свете множества свечей, а крупный рубин горит багряным огнём, точно уголь на дне костра. — Придётся навестить Тильму прямо сейчас.       Хайтани оставляет на столе несколько монет и поднимается вслед за младшим братом, не забыв забрать свою роскошную шляпу с ярко-фиолетовым пером в тон своих глаз. Широкий ремень на талии лишний раз подчеркивает великолепие фигуры Рана и делает его плечи ещё мощнее, чем есть. Старший Хайтани не идёт, а танцует. Он и сражается точно так же: легко и играючи, словно противники вообще не имеют для него важности; об опасности и речи не идёт.       И единственным бельмом на глазу остаётся капитан «Серого призрака» — Шуджи Ханма. Ран и Риндо давно ищут способ, с помощью которого смогут единолично господствовать в водном пространстве. И, кажется, находят его, однако им требуется помощь, чтобы убедиться в правдивости легенд, передающихся из уст в уста.       Пираты покидают публичный дом, и вскоре алые окна «Розовой устрицы» остаются позади, а сам остров Святой Маргариты не спит. Здесь во всю кипит жизнь, и все пабы, таверны и публичные заведения с превеликим удовольствием раскрывают свои двери для всех желающих.       — Ты оставил Изане список продуктов и остальных припасов? — интересуется Ран, пока они приближаются к пирсу, где их ждёт небольшая лодка и купленный человек, готовый отвезти их к Тильме даже в такой тьме.       — Днём ещё, — старший замечает, что рука Риндо лежит на рукоятке пистолета, и не может не улыбнуться: младший брат всегда готов к неожиданному нападению. — А Какучё должен найти подходящего врача.       — Да, — старший Хайтани усмехается. — С Такемичи неудобно вышло.       — Неудобно? —Риндо фыркает, точно большой недовольный ёжик. — Ты его за борт выкинул посреди океана, а он плавать не умел. Вода ему пухом!       — Он много выёбывался, — капитан «Морского дракона» вообще не испытывает угрызений совести. — И рану мне криво зашил!       — Я не буду это комментировать, — квартмейстер спускается к пирсу и сразу же замечает небольшую лодку, а рядом с ней человека, держащего фонарь. — Нам туда.       Ран следует за братом, но успевает заметить огромный корабль с изображением птицы на носу, раскинувшей крылья по обе стороны бортов — «Серый призрак». Корабль братьев стоит на якоре с другой стороны причала, будто два капитана даже здесь не готовы находится рядом.       — Спалить бы твою посудину, — шепчет старший Хайтани, но идёт в противоположную сторону, чтобы успеть к Тильме раньше своего соперника. Риндо уже ожидает около их гребца, готового провести братьев к чёрной ведьме. — Давай скорее.       Лодка бесшумно исчезает в сгущающейся тьме острова, куда ведёт узкая река, по обе стороны которой раскидываются густые джунгли. Тильма искусно постаралась, чтобы до неё не смог добраться никто лишний, но братья готовы преодолеть любые препятствия, лишь бы получить желаемое. Хижина ведьма находится в центре острова, а вокруг раскидываются пышные заросли, кишащие опасными животными.       — Милое местечко, — тихо говорит Риндо, а по затылку против воли бегут мурашки. Младший Хайтани не считает себя трусом, никогда не бежит от опасности, но это место наводит настоящую жуть.       — Вряд ли днём так же ужасно, — резонно замечает Ран, а взгляд скользит по абсолютной непроглядной черноте, окружающей их. — Поэтому Тильма и зовёт к себе всех по ночам.       — Тогда прибытие Ханмы — её рук дело, мы-то изначально собирались утром сюда явиться.       Чем ближе они к дому ведьмы, тем шире становится река, что в конечном счёте заканчивается небольшим круглым озером, что вообще невозможно в природе, но это место наполнено тёмной магией, а значит — удивляться не стоит. Вокруг дома Тильмы — а он стоит точно посреди озера, сейчас гладкого, как чёрное зеркало, — плавают стеклянные баночки со свечами внутри. И Ран с Риндо даже смогли бы оценить красоту и изящества этого решения, если бы не обстоятельства, приведшие их сюда.       — Прибыли, — озвучивает очевидную вещь их проводник, и братья забираются на широкое деревянное крыльцо, опоясывающее весь дом ведьмы.       — Пошли, — Ран идёт первым и коротко ударяет кулаком о хлипкую дверь, а затем, не дождавшись приглашения от хозяйки, открывает тонкую преграду и входит внутрь. — Здравствуй, Тильма!       Риндо хмыкает бесцеремонности старшего брата, что и самого Дьявола мог послать за покупками, и тоже заходит внутрь, сразу же чувствуя ледяной холод, забирающийся под куртку и рубашку. Он ползёт змеёй по коже и крепко оборачивается вокруг позвоночника, рассылая по телу морозные капли ужаса, точно сгустки густого масла.       — А вот и мои гости, — звучит из глубины дома, и младший Хайтани чувствует какой-то абсолютный диссонанс, потому что голос никак не вяжется с образом, выдуманным Риндо в своей голове. — Два морских короля пришли лично навестить столь низкую и недостойную даму, как я.       Братья оказываются в небольшой комнате, очевидно служащей ведьме и кухней, и гостиной. На стенах развешаны пучки трав, каких-то перьев, клетки с мелкими зверьками и даже человеческие останки. Рана антураж впечатляет не так сильно, как сама Тильма — невероятно красивая, точно древняя богиня. Она сидит на стуле, сложив руки на коленях и глядя на пиратов наглыми чёрными глазами, точно капли краски на бледном лице.       Риндо меньше всего ожидает увидеть здесь столь дивную красавицу, потому что Тильма на общем фоне хижины кажется абсолютно инородной. Такая роскошная внешность куда выгоднее смотрелась бы на шелках в богатом замке императора. Блондин склоняет голову набок и пристально глядит на ведьму, а она отвечает тем же.       — Твоё сердце поразит иная краса, сын Мелиодаса, — вдруг говорит Тильма и ухмыляется, переводя взгляд на Рана. У того на лице написан откровенный скепсис, и ведьма расплывается в широкой улыбке, демонстрирующей абсолютно гнилые зубы. — Как и твоё, капитан. Но ещё не поздно избежать этого столкновения.       — Не мели ерунды, — старший Хайтани подходит ближе. — Я принадлежу только себе. А теперь, полагаю, ты расскажешь нам то, что нас интересует?       — Помни, Ран, когда ты поймёшь, что оказался в том же положении, что и твой заклятый враг, будет уже поздно, — Тильма взмахом руки зажигает свечи на столе, и яркие огоньки вспыхивает, выбрасывая вверх сноп искорок. — Садитесь.       Капитан «Морского дракона» хмыкает, думая, что в каком бы положении не был Ханма, Ран точно никогда не окажется в таком же, что бы это не означало.       Братья садятся напротив Тильмы, ощущая внутри какой-то трепет, точно сейчас им откроются все тайны. Впрочем, именно за этим они и пришли сюда в столь поздний час.       — Вас интересует способ, как заполучить полное господство над всеми морями?       — Да, и ты знаешь его? — старший Хайтани подаётся ближе, глядя в лицо ведьмы единственный глазом, сияющим точно редчайший аметист. Тильма усмехается и ведёт ладонью над свечами, а их пламя танцует — неспокойное и дикое. В какой-то момент языки огня принимают форму драконов, плавающих в воздухе перед лицами братьев.       — Знаю, но для того, чтобы совершить задуманное, вам следует поверить в древние легенды. Ведь они — чистая правда.       — О чём идёт речь? — интересуется Риндо, а огненные драконы соединяются между собой, и перед ними возникает оранжевый лик девушки, что сразу же растворяется, не дав братьям и шанса успеть рассмотреть себя.       — Рюдзин когда-то подарил своим самым верным сторонникам возможность управлять водяными драконами, сила которых необъятна. Если заполучить ящеров себе, то никакая морская армия в мире не сможет одолеть вас, — Тильма убирает ладонь, и пламя перестаёт извиваться, становясь спокойным.       — Хочешь сказать, что водяные драконы до сих пор живы? — Ран испытывает почти непреодолимое желание закатить глаза. — Их всех истребили двести лет назад, а их наездников — уничтожили.       — Человек не может искоренить силу бога, капитан, — говорит ведьма и усмехается. — Небольшая часть драконов до сих пор жива и хорошо скрывается в Бухте хрустальных слёз.       — Эта Бухта — вымысел! — фыркает Риндо, но от чего-то тушуется под взглядом бездонных чёрных глаз Тильмы.       — Кто тебе сказал эту чушь, юный Хайтани? — ведьма говорит мягко, с налётом лёгкого снисхождения, будто с несмышлёным мальшичкой ведёт диалог.       — Об этом всем известно, — заступается за брата Ран; капитан испытывает отчаяние, потому что Тильма городит сущую околесицу. В их мире есть магия, но драконы? Тот самый миф, который уж точно относится к разряду сказок, а не истины. — Драконов больше нет, как и Бухты. Её вообще не существует.       Хозяйка хижины откидывается на стуле, смотря на братьев с ехидной усмешкой. Тонкие пальцы барабанят по столу, и это начинает нервировать.       — Знаете зачем на остров прибыл Шуджи Ханма?       Атмосфера сразу же меняется, и Хайтани переглядываются между собой, пытаясь скрыть любопытство, но Тильма всё видит. Ведьме открыто куда больше любого провидца, и она точно знает, что ожидает пиратов дальше, если они не откажутся от своей идеи господства на море.       — Зачем? — наконец спрашивает Ран.       — Он тоже ищет драконов, а ко мне явится за указанием пути к Бухте, поскольку Фэй не владеет этой информацией.       — Даже если это так, — усмехается Риндо, хотя новость о том, что их главный соперник ищет то же самое, что и братья, заставляет знатно нервничать. — Вроде ты говорила, что для драконов нужен наездник, способный их укротить. Носителей данной способности больше нет в живых, так как же Ханма собирается приручить ящеров?       — Цепи Рюдзина, — улыбается Тильма. — Шуджи знает, где они. Остаётся только найти.       — Без наездника они бесполезны, — отвечает Ран.       — Но у Шуджи есть Фэй с чарами, а у вас — ничего, — резонно замечает ведьма. — Так как, братья, помочь вам найти последнего живого наездника?       Ран переглядывается с Риндо, про себя думая, что они только зря потратили время, но что если Тильма говорит правду? Пока Шуджи будет искать цепи, Хайтани вполне могут заполучить себе наездника и заставить работать на них. Цепи и магия в любом случае уступает врождённому дару, способному подчинить себе морских драконов.       — Твоя цена?       — Сущая малость, капитан, — усмехается ведьма. — Когда найдёте наездника, привезите ко мне.       — Зачем это? — напрягается Риндо, а Тильма хитро усмехается.       — Любопытно будет взглянуть на произошедшие изменения, — туманно отвечает ведьма, а затем достаёт из кармана платья небольшой голубоватый камешек, как будто светящийся изнутри. — Это вещь сделана с помощью крови дракона, она поможет вам найти наездника.       — Как?       — Когда наездник откажется рядом, камень укажет вам путь к нему, — Тильма кладёт талисман на стол, и Ран накрывает его ладонью, ощущая приятное тепло, идущее от камня. — Удачи, Хайтани, она вам пригодится.       — Но мы можем искать наездника годами! — возмущённо говорит Риндо. — А Ханме всего-то надо знать курс до цепей, и ты готова указать его этому прощелыге!       — Наездник не столь далеко, как кажется, милый. А теперь — вон из моего дома.

***

      «Морской дракон» отплывает с острова святой Маргариты уже через пару часов, его трюмы ломятся от провизии и других припасов, что добросовестно пополнил старпом — Изана Курокава.       — Нам нужен врач, — озвучивает очевидную вещь Риндо, пока Ран склоняется над раскиданными на столе картами и пытается интуитивно проложить им курс до места, где может скрываться наездник. Голубоватый камешек, данный Тильмой, мягко мерцает, покоясь на груди капитана. — Какучё не успел никого найти.       — Честно говоря, Рин, я сейчас в таком настроение, что мне тупо хочется нападать и грабить.       Младший Хайтани вздыхает и отпивает ароматное вино из чаши. Он понимает чувства брата, а значит — капитана корабля необходимо расслабить и удовлетворить его жажду разбоя. Квартмейстер встаёт со своего места и подходит к Рану, заглядывая через его плечо в карту. Взгляд цепляется за самый близкий к ним порт.       — Это порт Стальных Сердец? — Риндо указывает на карту. — Год там не были, не хочешь навестить?       Ран уже хочет ответить, как вдруг амулет на его шее на мгновение загорается ярко-голубым цветом, и сразу же гаснет. Братья переглядываются, и старший Хайтани снимает вещицу с себя, укладывая на карту. Камешек сразу же начинает мерцать, рассыпая вокруг себя нежно-голубые искорки, что тают в воздухе, не долетая до стола.       — Наездник в порту Сердец? — усмехается Ран, осознавая, что ведьма не обманула, когда сказала, что нужный им человек ближе, чем кажется. — Мы будем там через четыре дня.       — В таком случае, нам стоит надеяться на то, что цепи Рюдзина окажутся, как минимум, в месяце пути от острова Маргариты. Я дам указания Какучё следовать в порт Стальных Сердец.       — Да, — выдыхает Ран, а Риндо покидает каюту капитана — они делят её на двоих, но принадлежит эта просторная роскошно обставленная комната всё же старшему Хайтани. — Мы найдём тебя, где ты бы не прятался.       Теперь, когда забытая легенда оживает прямо на глазах, Ран не может не восхититься происходящему. Живой наездник драконов, способный приручить самую мощную силу, что поможет обоим Хайтани получить власть не только над морем, но и на суше.       На их тайном острове, куда дорогу не знает никто, кроме верных членов команды, хранятся не только добытые сокровища, но и украденные корабли, что вскоре могут выйти в море, став под флагом Хайтани.       Первый пиратский флот, подчинённый братьям.       — Отца удар хватит, когда он узнает, — довольно произносит Ран, зная, что Мелиодас не оставляет своих попыток отыскать блудных сыновей и вернуть домой, чтобы наставить на путь истинный. Вот только сердца обоих Хайтани слишком дикие, чтобы жить по правилам высшего общества и подчиняться кому-то, кроме самих себя.       Итак, «Морской дракон» следует к порту Стальных Сердец, и Ран чувствует внутреннее удовлетворение, потому что все четыре дня их преследует шикарная погода, без штормов и дождей, но с неизменным попутным ветром, что раздувает шикарные фиолетовые паруса, за которые Хайтани отвалили в своё время целую гору денег, но так их корабль узнаваем издалека, и плывущие навстречу знают — их погибель близко.       К вечеру четвёртого дня команда добирается до порта и готовит на него нападение. На их пути в этот раз даже не стоит разящего корабля — очевидно губернатор так и не смог оправиться от постоянных набегов, а короне неоткуда взять лишних денег для постройки новых кораблей.       — Пришвартован только перехватчик, — докладывает Харучиё, когда спускается из «гнезда». — Охраны почти нет.       — Готовьте пушки, — велит Ран. — Мы сойдём на берег, а вы ждите сигнал к началу атаки. Часть команды пока сможет ограбить городок.       — Да, капитан.       В порт Ран и Риндо попадают под покровом надвигающихся сумерек, что приносят с собой густой туман, стелящийся плащом по поверхности воды. «Морской дракон», ведомый Изаной, изящно и незаметно проскальзывает в залив, и на корабле не горит ни одного огонька, чтобы не привлекать лишнего внимания часовых в порту.       — Значит, пока наши морские волки под началом Харучиё будут грабить и насиловать, мы найдём наездника? — усмехается Риндо и откидывает назад капюшон, показывая старшему брату довольную ухмылку.       — Я только надеюсь, что наездник окажется сговорчивым, и нам не придётся сильно калечить его, пока будем транспортировать на борт.       Ран снимает с шеи амулет, и Риндо видит, как тот мелко дрожит, будто его изнутри разрывает мощный шторм, готовый вот-вот вырваться на волю. Камень неожиданно замирает, а затем из него появляется тонкая голубоватая нить, что изящно изгибается в пространстве и утекает прочь, точно прозрачная вода в ручье.       Хайтани переглядываются и начинают двигаться в том направлении, куда указывает амулет. Нить огибает жилые строения, будто их охватывает жаркое пламя костра, способное сжечь всё на своём пути, а сам голубой ориентир — испарить в одно мгновение.       С моря дует ветер, приносящий острый запах соли, и Ран чувствует предвкушение, будто вот-вот заполучит в свои руки не просто наездника, а самого дракона. Они с братом осторожно ступают по узкой тропинке, уходящей вглубь острова.       — Прикинь, сейчас пойдём туда, а там раз — и Тильма, — вдруг раздаётся голос Риндо, и старшему Хайтани хочется хорошенько ему врезать.       — Типун тебе на язык, — капитан хмыкает и упрямо идёт вперёд, но про себя думает какого ляда наезднику понадобилось гулять ночью по лесу? Или они с братом сейчас прервут чьё-то свидание? На губах сама собой появляется гадкая ухмылка от осознания в какой неловкий момент они могут застать своего будущего пленника. — Просто нам достанется романтик, любящий долгие ночные прогулки.       — Или лунатик, — Ран стискивает пальцы, чтобы не отвесить брату оплеуху за его идиотские шутки. — А представляешь…       Но договорить младший Хайтани не успевает, потому что заросли внезапно расступаются перед ними, точно занавеси в театре, и пираты застывают, глядя на представшую перед ними картину. В самых смелых своих мыслях ни один из Хайтани не мог представить того, что увидит.       — Мне же не мерещится? — голос Риндо кажется осипшим, а сам он встаёт плечом к плечу с Раном, что, кажется, даже дышать боится.       — Возможно, у нас коллективная галлюцинация? — но единственное, о чём мечтает Ран, чтобы это была неправдой. — Ну, здравствуй, наездник.