Зона на пятерых: Мгновение Джокера. Забвение Прошлого. Часть 1

— Он пришёл ко мне с кровью на лице. С кровью моих родичей, моих детей и внуков. Он умолял меня убить его, снять с него скальп и носить на поясе. — Почему ты этого не сделал? — Потому что я подумал, что будет более жестоко позволить ему жить и страдать. Страшные Сказки.

      Джарред Хьюитт полз по мокрому сырому коридору, не в силах сдержать ту боль, что испытал за последние несколько часов. Рана кровоточила из отпиленной ноги, рассудок его помутнел, а сальные длинные волосы слиплись, мешая адекватно смотреть, куда ползти. Самое скверное, Джарред даже не знал, сможет выжить или нет, хотя в подобной ситуации любой человек давно бы погиб. Но он не из обычных людей, его кровь принадлежит древнему семейству каннибалов, где выживает не каждый, а смерть есть лишь начало пути в виде поглощения плоти для избранных. Сказать по правде, если он погибнет в проклятых катакомбах, то вряд ли его вонючий труп станет есть кто-то из родственников. Ведь он для них предатель, а самому предателю в свете последних событий еле удалось выбраться из ванной комнаты. И пока он полз, воспоминания произошедшего вновь всплывали в его воспалённом мозгу.       Ванная комната была одной из подземных комнат, в которых жили бедные семьи. Она располагалась под заброшенным домом, где в своё время наркокартели проводили допросы. Однако со временем это место пришло в запустение, и его занял Конструктор.       Как оказалось, Конструктор — это обычный мальчик-альбинос, который в самом начале теста Джарреда лежал в ванной комнате в виде окостенелого трупа.       Если так подумать, то тест оказался довольно простым:       — Джарред Хьюитт, я хочу сыграть с вами в игру… Я довольно давно слежу за вами и признаться честно, я несомненно понимаю, почему вы решили стать на путь искупления. Путь мясника долог и сложен, особенно в вашей семье, где каждое слово заведомо оговорено альфой и чтобы считаться с ним, вы должны быть сильны, Мистер Хьюитт… И сейчас, мы это проверим…       Мрачная кукла с фарфоровым лицом и горящими, как уголь, глазами взирала на своего оппонента. Красные щёки в виде спиралей, глуповатый чёрный костюм и взъерошенные волосы на голове лишь придавали ещё большей жути кукле Билли, а её красный трёхколёсный велосипед служил главным знаком для начала испытания.       — Неподалёку от вас находится скованный врач по имени Лоуренс Гордон. Для серой массы — это ничем не примечательный человечишка, но для такого, как вы, чей возраст превышает несколько десятков лет, он известен как потомок того самого насильника-убийцы, из-за кого незаконно приговорили Джона Коффи к смертной казни. Ведь только благодаря его дару и наставлениям вы смогли прожить так долго и пошли на путь праведника. - Кукла заскрежетала и издала мерзотный смех, от которого испытуемому стало не по себе. - Выбор за вами, жить ему или умереть… Хотя, яд в вашей крови заставит вас думать быстрее, добыть противоядие из контейнера из пуленепробиваемого стекла! - Парень сглотнул, слушая ужасающие условия правил игры. - Один контейнер находится рядом с вами, другой в противоположном конце комнаты. Сам ключ от контейнера находится в левой глазнице доктора Гордона, и, как вы заметили, ваша нога и доктора прикованы к чугунной трубе. Если по каким-то причинам вы захотели изменить правила игры, то инструмент, валяющийся рядом с вами, даст знать, как добраться до второго ключа, находящегося слева в нескольких метрах от вас в раковине с кислотой. Итак, игра НАЧАЛАСЬ!!!       После такой пламенной речи из уст куклы Билли, Джарред окончательно пришёл в себя и стал думать, как ему выбраться из западни. Далее, пока мозг в быстром темпе обрабатывал информацию, его взгляд сосредоточился на пригвождённой ноге к чугунной трубе толстой цепью, а затем находившемуся в двух метрах от него бесчувственному Гордону…       Ножовка. Обычная, мать его, ножовка. Джарред не помнил, сколько прошло точно времени. Единственное, что парень помнил, так это холодное лезвие, от соприкосновения с которым хотелось кричать благим матом. Бедный Гордон, Джарред даже не хотел вспоминать, через что им обоим пришлось пройти. Однако Джарред сделал свой выбор, а док — нет. Парень полз, пока позволяли силы, но у всякого организма есть предел. Так же, как и доктор Гордон, Джарред в будущем будет вынужден пройти снова игру на выживание, взять имя мёртвого испытуемого-напарника и, возможно, попытается убить своего наставника-брата.       Он ползёт, снова и снова. Чугунная труба, сквозь трещины которой сочится густой горячий пар, становится источником надежды для мужчины, запертого в теле ребёнка из-за тяжёлой болезни, вызванной его уродливыми генами.       Будучи покрыт потом, грязью и экскрементами крыс, будущий Лоуренс, тяжело дыша, опирается на руки, не теряя надежды. Его глаза горят отвагой и решимостью, в них светится безумное решение схватить свою культю и пригвоздить её к раскалённому металлу…       Он не замечает, что за ним, скрываясь в темноте, наблюдает его будущий названный брат.       Джон Крамер, известный как Конструктор, был третьим сокамерником Джарреда и Лоуренса. Он лежал в ванной комнате, и когда прошло время таймера, действие препарата, останавливающего кровообращение в его теле, закончилось. И труп — ожил...       Вместе с обращением куклы Билли к испытуемому, был запущен небольшой таймер. Джарред и проснувшийся от сильной головной боли доктор Гордон не обратили на него внимания. Но это и не было необходимо, ведь Хьюитт успел выбраться из ванной комнаты до окончания таймера. Он не успел увидеть, как третий испытуемый встаёт на ноги под ошеломляющим взглядом дока и, словно кукловод в собственном театре, направляется со сцены в закулисье.       — Ты…       Крамер останавливается, его лицо не излучает ни единой эмоции — только холодная сталь.       — Я…       — Я тебя знаю, — голос Гордона дрожит, — ты ведь тот мальчик, которого недавно усыновил мой близкий друг, Логан. Что ты за…       — Монстр?! — с расчётливой улыбкой, взирает на него мальчик исподлобья.       — Это ведь, невозможно… — Док пытается сказать что-нибудь вразумительное, но последовательность событий, заставляет его сознание ускользнуть от ответа. — Обычный ребёнок…        — Вы правы, я ребёнок… — безэмоционально произносит Крамер. — Однако, как говорил мой приёмный отец, когда выжил в своём испытании: нет такой цены, которую нельзя заплатить, чтобы спасти хорошего человека… — Парень двинулся к выходу. — Взглянув своими глазами на совершенство грязного мира, где люди попросту ещё одни взрослые дети без смысла к существованию, я понял, что вам нужно дать переосмысление собственной жизни. Мой приёмный отец стал невольным соучастником в прогрессировании моей болезни, за что чуть не лишился сам жизни из-за моей непреднамеренной ошибки в испытании. Вы — доктор, имели все возможности спасти мне жизнь, но из-за алкоголизма и наркотиков, не смогли в нужный момент провести мне операцию, за что и поплатились.       — Ты… ты мне не дал шанса…       — Шанс у вас был! — Хладнокровно произнёс Крамер, снова остановившись. — Ключ в вашей глазнице… Шанс выжить вам дал даже ваш сокамерник… а ведь у него был причины вас убить и возможно ему не пришлось бы калечить в последствии своё тело для освобождения… — Джон повернул свою голову в сторону отрубленной ноги с окровавленной ножовкой. — Поскольку ваша цепь чуть длиннее чем первого испытуемого, вы сможете доползти до ножовки и совершить акт освобождения… Посмотрим, насколько вы хотите жить…

***

      Эш находился в реанимации в критическом состоянии. Учёные мало чем могли ему помочь, но если бы не артефакты, которые сконцентрировались на лечении в контейнере для артефактов в тот момент, когда он выстрелил себе в голову, всё могло закончиться гораздо хуже.       Если не учитывать, как легко сталкерам и сталкерше удалось справиться с псевдогигантом и доставить полумёртвое тело Эша в бункер учёных, минуя аномалии, мутантов и зомби, то можно сказать, что парню повезло. Сахаров не сомневался, что Зона приготовила для него что-то интересное. А что касается его спасителей, то тут было ещё интереснее.       — Итак Меченый, — профессор сделал небольшую паузу, — вы, всё-таки, смогли выжить.       — Лавры принадлежат не только мне одному. — Меченный состроил недовольную гримасу, хотя в нынешних условиях явно не ожидал похвалы от прожжённого до мозга костей учёного.       — И тем не менее, — продолжил Сахаров, — вы смогли добыть нам носителя золотистого стафилококка, носителя, за которым охотится очень особенная личность, освободить его компаньонку — Тирру из лап недоброжелателей. Расскажите, как это было? — глаза Сахарова загорелись.       — Как было что?! — Меченого откровенно начинал бесить этот допрос. Хотя по факту он таковым и являлся. — Как меня эти подонки чуть на свет не отправили? Или пытались состряпать из тех молодых шашлык для меня, про одного из которых вы с открытым садизмом говорите и даже не скрываете этого… Говорите, Кай заражён этой дрянью? Ну так вылечите его! — ударил кулаком Меченый по столу.       — Успокойтесь, нет причин для паники, — профессор жестом указал на камеру видеонаблюдения в комнате для допроса, чтобы показать, что всё под контролем. — Конечно, мы обязательно вылечим его. Что касается вашего статуса неприкосновенности, предоставленного группировкой «Буреломный Предвестник», то он будет действовать только на вас, как на представителя для Кая, Гелиоса и Дагала, после вашего рассказа. — И профессор включил диктофон, лежащий на металлическом столе.       Меченному ничего не оставалось, как подчиниться. В сложившихся обстоятельствах слишком многое было поставлено на карту, и он начал говорить.       Сталкер говорил много и убедительно. Он пока не осознавал, в какой водоворот событий его затягивают, но когда они пришли в лагерь учёных, их окружили военные. Он был так разгневан, что чуть не начал стрелять в ответ. К счастью, профессор Сахаров приказал военным не стрелять.       Как только все шестеро вошли в лагерь с раненым, их сразу же разделили по разным ангарам. Судьба подростков оставалась неизвестной. Молодых людей увели учёные в защитных костюмах, похожих на те, что носил Круглов. Раненого унесли на носилках, а Кирюху и ту странную женщину сопроводили куда-то дальше.       Меченому было безразлично, что станет с этой парочкой. Однако он был благодарен им за убийство псевдогиганта и был признателен за это. Сталкер боялся за подростков. Может быть, через них он надеялся найти свои воспоминания и загадочного Стрелка? Это был сложный вопрос.       Возможно, это было банальным стремлением к выживанию. Когда старшее поколение, пережив всё самое худшее и ненужное, пытается передать молодым только самые базовые знания, это называется родительским контролем. Меченый испытывал его, и это одновременно раздражало и пугало его.       Сталкер закончил, он ждал что скажет Сахаров. Человек, чьё имя оправдывало время. Такой же скряга, как и Сидорович. Сахарову плевать на людей и вдруг не с того не с сего, он оказывает поддержку военным и допрашивает Меченого. Значил ли тот факт о важности документов найденных в лаборатории под заводом или тут что-то другое?!       — Когда вы находились мимо той уничтоженной лаборатории с кучей трупов учёных из Анклава, вы заметили какие-либо признаки химического вещества «A0-3959X.91-15»? — глаза Сахарова вновь заискрились, едва он произнёс последние слова.       — Что, о чём вы?! — не понял странного вопроса Меченный. — Что ещё за вещество?! — Казалось, подобные изречения ни чуть не смутили профессора. Словно ему безразлично, знает что-то Меченный или нет…       — Понятно. — Профессор выключил диктофон, сделал жест рукой на камеру, а затем встал из-за стола. — Многое из того что вам непонятно, вполне скоро станет объяснимым. — Профессор подошёл к панели и начал вводить код от двери с гермозатвором. — Идёмте, уважаемый. — Дверь с шипением открылась в тёмный проход, словно приглашая двух новоиспечённых жертв для ответов от тайн, которые те так долго искали.

***

      Кай стоял под горячим душем, не в силах больше терпеть боль и страх, которые накопились за последние несколько дней. Его череп, обтянутый кожей, с обугленными глазницами, которые появились из-за психокинетического вмешательства контролёра или в результате взрыва, крутился из стороны в сторону, пытаясь заглушить голоса, которые говорили: «СДЕЛАЙ НАС ЕДИНЫМ! МЫ — ГОЛОДНЫ! ОСВОБОДИ НАС!!!»       Гематомы и многочисленные порезы на его теле напоминали ему о том, кто он сейчас и кем был раньше. Иногда в его душе скреблась тварь, и, казалось, альбинос привык к садизму своего внутреннего демона. Но то, что действительно было излишней стадией мазохизма, так это слышать, как его новый питомец садится ему на плечо, и растягивать губы в улыбке.       — Господин Конструктор, я всё разведал пока Вы приводили себя в порядок! — звук от турбин смолк и миникон по совиному склонил голову на бок. — Стивен находится действительно на этой территории.       Похожее на ястреба существо, имело металлический корпус из пластин. Красные линзы глаз фиксируют всё что попадается на их пути. На крыльях существа установлены глайдеры, контролирующее своё парение и обтекаемость корпуса в воздухе. На фалангах металлических пальцев, острые металлические когти, способные разорвать крупного телёнка пополам.       — Я благодарен тебе, Лазербик. — Прототип провёл своей левой рукой по отрастающей шевелюре, внезапно сменившей свой цвет с белого на чёрный. — Что-то ещё?!       — Матрица Лидерства, именуемое вами, господин, как Яблоко Эдема, сейчас находится у вашей «матери». — Гаркнуло скрежещущим голосом существо. — Оно нам нужно, но его охраняют.       — Понятно. Я обязательно этим займусь, а сейчас, — парень поднял свою руку вверх, — преобразуйся обратно в браслет для трасплантации лекарства. Не хватало чтобы тебя засекли люди.       - Так точно, господин! — с уважением гаркнула тварь. — Я рад, что вами не преобладают абстрактные эмоции. — С этими словами, преобразуя трансформий в своём теле, миникон вцепился когтями намертво в руку пацана и трансформировался обратно в браслет яутжа.       Кай опустил руку вниз и, вновь отдавшись в потоки горячей воды, погрузился в свои тяжёлые мысли. Например: создание новой жизни, сидя в закрытой камере. Лазербик, как он себя величал, являлся плодом создания технологии цефов и яутжа, а в завершение, чтобы вдохнуть в него жизнь, потребовалась частичка Матрицы, внедрённая в его генетический код...       — Все маги из вашего времени были и всегда будут потомками протоссов. Что же касается Великого Праймуса, упомянутого кибертронцами, то он есть лишь проявление великих древних, побеждённых кхалаями и запертых в вашем измерении. Всё остальное — ничто… — прекрасная дева указывает на светящийся шар, расположенный в центре храма, — Яблоко Эдема, вот что важно для кибертронцев. Оно есть их сила и ваша тоже. Без него магов как вида не существовало бы и во-все…       Эти слова Конструктор хорошо запомнил, как и храм, гигантских роботов и контракт с Хоуп Дженсен будучи еще на первом курсе при их первой встрече. Если бы не ярость, охватившая его тогда в подземелье, он мог бы пристрелить её без колебаний. Возможно, он вообще не вспомнил бы о ней... Как такое возможно?       Кай не понимал, как такое могло произойти. Как можно забыть о себе и помнить о таких вещах, как Яблоко Эдема, Орудия Смерти и Зона Отчуждения? Он даже вспомнил того человека с бензопилой, который бросил их с братом на произвол судьбы и скрылся. Если бы не псевдогигант, то этот человек мог бы стать кормом для червей в том подземелье.       — Если моё тело поражено энергией Матрицы, то, возможно, магия — это лишь симбиоз астрального тела человека и микро-атомов трансформия, который проявляется в виде психокинетических способностей?       А что, если фелтрит избавляет меня от радиации Матрицы Лидерства? И если образ ворона-альбиноса, проецируемый из матрицы через нексус в Лазербик, — это лишь доказательство чего-то большего, чем просто моё жалкое сосуществование с этим чёртовым пассажиром в моём теле? — в порыве гнева Кай ударил кулаком по стене.       Когда Лазербик только начал трансформироваться из браслета в уродливую птицу, у меня был шанс сломать его, чтобы избавиться от лекарства раз и навсегда. Но я этого не сделал… — парень окончательно сел на корточки и прижался головой к коленкам, обхватив себя единственной левой рукой. В это время обрубок правой руки, появившись из-за угла, направлялся к своему хозяину. — Что же я за мазохист такой?! — эти размышления были прерваны скрежетом открывающейся металлической двери в душевую и парой вошедших армейских сапог, ступающих прямо по мокрому полу.       — Пора на обследование, малыш! — с этими словами военный достал из сумки полиэтиленовый пакет с какой-то формой и бросил его прямо под нос Каю. — Учёным не терпится тебя располосовать. Ну же, одевайся! — в повелительном тоне приказал военный, а затем развернулся и тяжёлой поступью по воде вышел из душевой, прихлопнув хорошенько за собой дверь.       «Протокол: Архангел. Активация…»       — Ненавижу его! — в руке парня проскользнула искра статического разряда.       «Протокол: Архангел. Дезинтеграция…»       — Не стоит сейчас на этих ублюдков тратить свои силы. — Парень глубоко вздохнул и выключил воду.       «Ассимиляция трансформия с матрицей Кольта Смерти составляет — 45%. Дальнейший вброс объединения ДНК цефов с технологией инопланетных охотников, поможет обойти пагубное воздействие лекарства…»       «Компьютер, — впервые за долгое время, подросток обратился к ИИ у себя в голове, — что за лекарство установлено в картриджах наручей инопланетных охотников? Почему лечение так пагубно сказывается на нашем здоровье?!»       «В ходе периода полураспада аберрантных хромосом в организме прототипа, выявилось большое количество тетродоксина и неизвестных канцерогенов входящих в сложную химическую формулу сыворотки. При дальнейшем сканировании головного мозга, лимфопротоки связанные с эпифизом оказались закупорены из-за большой выработки кородия. Железы внутренней секреции не вырабатывают в должном количестве нужные гормоны для поддержания целостности организма…»       «Кородий?! Что это?»       «Кородий — редкий природный элемент, входящий в химическую таблицу металлов. По неподтверждённым данным, большое количество подобного минерала было найдено под саркофагом во время взрыва Четвёртого энергоблока на ЧАЭС. Вся информация о данном металле засекречена. Прототипу Тлен выдан лишь укороченный вариант данных по минералу в качестве его статуса… Касаемо воздействия фелтрита на врождённый Синдром Проводника в теле прототипа, выявляется нестабильная работа эпифиза и дальнейшая потеря психокинетических способностей. Вследствие попытки хоть как-то использовать или же усилить способности своего тела приведёт к неминуемому росту эггморфинга…»       Парень сглотнул, ему стало страшно. Пробирая в голове нехорошие мысли, он также вспомнил и часть разговора в тоннеле. На подобные вопросы новичок тоже захотел узнать ответы, пока странный электронный голос ему это позволял.       «Что за Анти-Ноосферу упоминал Эш? Как Зло в теле Гелиоса связано с некроморфами и голосами в моей голове?»       «Ограниченный пакет данных… сортировка… поиск… информация найдена… Анти-ноосфера или Проект Кайманова 2.0 — попытка синтезировать большое количество Ноосферы в одном человеке. Для отбора кандидатов использовался отдельный круг лиц, связанных с местом аварии по всему свету на ядерных предприятиях. При контроле фелтрит выполнял батарею для испытуемых…»       «Имена…» — парень сглотнул.       «Виталий Сорокин, Барти Крауч Мл., Ямамото Сахидо…»       После того, как Кай услышал второе имя, что переменилось в его голове. Он упал вновь на колени, виски страшно пульсировали.       «ДАЛЬШЕ!!!»       «Выявлена повышенная возбудимость… Некорректен вопрос… Дальнейший поиск архива недействителен… Операция завершена…» — ИИ смолк, а парень, просидев еще пару минут, так и не получил на все ответы вопросы. Хотя, стоило ли?       За всё время, проведённое в Зоне, Кай так и не задал себе вопросы: откуда взялся тот голос? Что это за пришельцы — Цефы и Яутжа? Сколько их в Зоне и насколько они опасны? Почему, погибая раз за разом, он возвращался в исходную точку квантового скачка и возрождался вновь?       Пока они тащили полумёртвое тело Эша, его дважды пристреливали зомбированные, снорки успели полакомиться сочным мясом, а сам подросток несколько раз попадал в воронки. Казалось, его тело уже не принадлежало ему.       И наконец, что за тварь созревала в его оргазме? Электронный голос постоянно об этом говорил, а зелёная кровь, сочащаяся из его носа, была живым доказательством.       Смахнув кровь с губы, Кай направился в раздевалку, не замечая, как под каплями крови плитка начинает шипеть. Зелёный раствор разъедает материал, а худощавое тело, мокрое от пота и согнутое в неестественной позе от боли в спине, бесшумно ступает по полу. Его правая рука, словно привязанная, следует за ним.       Войдя в раздевалку, Кай протирает запотевшее стекло. В отражении он видит блеклое, безжизненное лицо. Платиновая рука с надетым авиастабилизатором, словно паук, взбирается по его ноге к своему законному хозяину, а голоса в голове готовы окончательно свести его с ума.       «Кто же я?! Почему меня зовут именно Кай? Из рассказа «Кай и Герда» младший брат находится в плену Снежной Королевы, пока его не освободит старшая сестра. Значит ли данный факт о моей безысходности, где Зона — это Снежная Королева, а я — никчёмный младший брат старшей сестры? — в мозгу парня возникло изумление, — тогда где моя старшая сестра? Верней, где мой старший брат? Джарред Хьюитт… Так его звали…»       Дотронувшись левой руки до стекла, парень опускает голову вниз, словно пытается вспомнить нечно такое, что его делало когда-то, таким особенным…       Удар по стеклу кулаком!       Сейчас он изломленная, покалеченная тварь, как те некроморфы… Вечно рыскающие, не знающие голода…       Окровавленный кулак опускается вниз. Казалось бы, Кай должен ощущать излишнюю боль, должен упиваться ей, но он не чувствует ничего… Когда последний раз альбинос чувствовал, хоть что-то?!       — Игра окончена!.. — Кай непроизвольно произнёс два слова и невольно улыбнулся. Такое поведение не свойственно для него.       «Испытуемый, ванная комната, Лоуренс Гордон…» — подобные воспоминания заглушают шум и голоса в его голове. Парню даже становится чуть лучше. Хотя, даже не придав им особо важного значения, он отступает от зеркала.       Его шатало из стороны в сторону. За последние несколько суток он ни разу не ел как следует, не говоря уже о сне. Направляясь к лавке с вещами, Кай вдруг вспомнил о Гелиосе и Дагале, которые находились в таком же плачевном состоянии, как и он сам.       Хотя опасность миновала и их больше не преследовали ужасы Зоны за этими крепкими стенами, страх оказаться в психокинетическом плену контролёра или быть раздавленным псевдогигантом никуда не исчез. Кай, подобно своим братьям, находился в жутком диссонансе. И хотя горячий душ ослабил зловещую хватку, впереди их ждало кое-что похуже.       Облачённый в тёмно-зелёный военный комбинезон, Кай прячет правую руку за пазуху. В его сознании словно прорастают лианы, уходящие корнями в далёкое прошлое, к началу пути Пилы. Эти лианы словно окропляются дождём из ретранслятора — нароста некроморфа, который стал куском обсидиана, спрятанным Каем в своём желудке. Удивительно, как он не повредил его, когда извлекал через рот!       Чёрный Сталкер знает его. В дополнение к извращённому безумию Кая, электронный голос поведал ему множество подробностей из рубрики по Зоне. Благодаря дедукции, чутью сталкера и интуитивному мышлению, парень смог сопоставить некоторые факты в своём воспалённом сознании. Шанс убить кого-нибудь этим кусочком обсидиана был весьма высок…       Спрятав осколок обсидиана в своём левом рукаве, парень начал напевать про себя колыбельную. Такую забытую и далёкую, какую он ещё слышал, когда лежал в больнице под капельницей, а Логан Нельсон, приёмный отец, ему её напевал:       

— Мерцай, мерцай, звездочка, Как я жажду узнать, кто ты! Ты так высоко, над всем миром, Ты как алмаз в небе! Когда Солнце заходит, Когда ничто не сияет, Тогда ты тихонько светишь, Мерцай, мерцай всю ночь…

      Пока Кай-Джон её себе напевал, по ту сторону камер видеонаблюдения уже были все мертвы. Обглоданные черепа с выпотрошенными внутренностями валяются по всему посту охраны. Кровь стекает по металлической сетке пола вниз, некоторые мониторы разбиты, столы перевёрнуты, и посреди всего этого кровавого месива стоит чудовище, каких ещё не видывал свет, и прислушивается к пению, словно тот, кто находится по ту сторону монитора, до боли знаком ему...