Мы не знаем наверняка, как аукнется то или иное решение. Причинно-следственная связь стала гротескной, ибо ничтожные причины рождают грандиозные последствия.
©Олеин Тоффлер
***
Ллойду не пришлось прикладывать огромных усилий, чтобы в точности до секунды выдумать правдоподобную историю, а затем рассказать ее друзьям. Когда те с лёгким недоумением стали разглядывать его: уставший и очень даже сонный, промокший с ног до головы, пришедший с отцом в удивительно хорошем настроении, — на лице застыла давно забытая эмоция под названием «радость», — Монтгомери буквально сиял. А повод, кстати, был идеальным — ему наконец-то удалось поговорить с Гармадоном! Да, вышел небольшой конфуз, в результате которого блондин пожертвовал несколькими нервными клетками и фотографией с ещё
живым папой, но, если смотреть на картину в целом, то это был один из лучших вечеров, что ему удавалось проводить.
Мастер Энергии как можно скорее направился в общую каюту, дабы избежать лишних вопросов. Как только он скрылся за дверью, ниндзя дружно перевели взор на темного лорда, который ухмылялся, так же провожая сына лукавым взглядом.
— Чего уставились? — не поворачивая головы в их сторону, спросил он. — Или вам в новинку наблюдать такое зрелище?
Получив в ответ многозначительное молчание, которое означало «скорее да, чем нет», Гармадон пожал плечами и негромко усмехнулся в своей привычной манере:
— Очень содержательно, однако, — он нахмурился и приложил руку к подбородку, создавая задумчивое выражение, — я не собираюсь играть по вашим правилам.
— Учти, если я узнаю, что ты хотя бы подумал не о том в сторону Ллойда, — вспыльчивый Смит подался вперёд, — то я…
— Что «ты»? — не жалуя длительных пауз, поинтересовался мужчина. Как он и ожидал, ответа не последовало. — Не грози, если не можешь исполнить.
— Да я тебе… — Кай вспыхнул от подобного обращения к себе. — Я тебя дотла сожгу!
— Интересно… Перворожденная не смогла. Думаешь, тебе удастся это сделать? — словно пытаясь спровоцировать очередной конфликт, замолвил мастер Разрушения.
— Кай, не заводись, — закатила глаза Ния. — Нам сейчас ни к чему подобные перепалки.
— Вот-вот. Послушай свою умную сестрёнку, она дело говорит, — зрачки Гармадона опасно блеснули в свете корабельных фонарей. В нынешнем положении он был похож на голодного зверя, который заманивает жертву в ловушку и не прочь позабавиться с ней прежде, чем превратить в сытный ужин.
— Да он издевается, — недовольно сказал шатен на выдохе. Он не меньше остальных был раздосадован и взволнован чересчур спокойным появлением двух самых заклятых — пусть и родных друг другу — врагов, которые чуть ли не обнимались по пути.
— Простая провокация. Ему это свойственно, — напомнила мастер Воды.
— Ребят, а вы не видели Харуми? — неожиданно спросил Зейн, насторожившись. Ниндзя лишь покачали головами, а Гармадон, хмыкнув, отвернулся от команды и зашагал в противоположную сторону. — Странно…
— Что странного?
— Я не замечал ее вот как уже несколько часов…
— Брось нагнетать. Она наверняка в каюте, — отмахнулся Баккет. — Да и с чего ты так распереживался? Будто не она обвела всех нас вокруг пальца и захватила Ниндзяго Сити.
— Не в этом дело. Сейчас она не может контролировать недавно пробудившуюся силу. Нельзя позволить ей бродить одной. Мало ли, что может произойти.
— Знаешь, как я понял, у Ллойда сейчас тоже не самый лучший период в жизни, но он не нуждается в ежесекундном присмотре. Ведь так? Харуми не маленькая, обойдется без нас, — недовольный мастер Огня сплюнул бы от того, насколько ему стало противно обсуждать данную тему, вот только воспитание не позволяло.
— Так нельзя, — мягко сказала Ния, глядя на взбунтовавшегося брата и словно забыв, сколько ущерба всем принесла месть Молчаливой. Задача ниндзя — защищать город и нуждающихся в помощи людей. Харуми благодаря своим невероятным усилиям и знаниям разрушила Ниндзяго Сити, но сейчас ей требовалась поддержка. А от кого ещё, как не от мастеров стихий, девушка ее получит? От одной только мысли об этом работать начинают сразу оба полушария мозга, а голова кипит от разбегающихся на два фронта мыслей.
— В любом случае, ей нужны помощь и поддержка, — закончил ниндроид.
— Как мило, что великие ниндзя не остались равнодушными к чужой проблеме, — внезапный саркастический голос раздался за их спинами, так что ребятам пришлось немедленно обернуться.
Почти холодно приняв сказанное, Харуми с высокомерным видом подалась вперёд. Руки ее смиренно лежали за спиной, осанка была поистине королевской, как и подобает ее роду. Казалось, она ощущает некое превосходство над ниндзя. Ее нестабильное эмоциональное состояние выдавали лишь глаза: печальные и будто стеклянные, с чуть покрасневшими сосудами и давно подступившими слезами, которые девушка не позволяла себе проронить.
— А где же они были, когда люди действительно нуждались в помощи?
— Опять двадцать пять, — скороговоркой произнёс Джей.
— Харуми, послушай, — мастер Льда сделал полшага навстречу, оставляя друзей чуть позади. — Значит, ещё раз: то, что случилось с твоими родителями — несчастный случай, и виновных среди нас здесь нет.
— Неужели?
— Разве мы можем нести ответственность за то, чего не совершали?
— На тот момент вы должны были нести ответственность за
всё, потому что это, чёрт возьми, ваша обязанность как прославленных героев! — девушка сорвалась. Радужки обоих глаз на секунду приобрели розовый цвет, а в ее сжатых кулаках блеснули сиреневые искры. — Вы должны были защищать город, а не превращать его с самого начала в руины, от которых погибло столько невинных людей, что вам и не снилось! Куда уж там, если сам Первый Мастер Кружитцу наверняка оберегает ваши жизни, — с каждым словом принцессы напряжение на корабле возрастало в разы. Ее гнев, отражающийся в глазах и на деле — самовластная и расформированная стихия, казалось, взяла над Харуми контроль — в любой миг был готов обрушиться на ниндзя.
— Руми.
Тихий, мелодичный тон свинцовой пулей донёсся до ее ушей, однако донельзя приятно врезался в слух.
Руми…?
Как давно она не слышала такого сокращения своего имени от
него? Казалось, что с тех пор прошел не один год.
Сердце отчего-то затрепетало, а огонь ярости поутих. Девушка избавилась от чувства тревоги и, пересилив ступор, медленно развернулась. Встретилась лицом к лицу с Монтгомери. По ее спине пробежала мелкая дрожь. Парень стоял перед ней уже в другом кимоно — это более темного цвета, нежели прошлое, с черной перевязкой поперек груди, — но светлые волосы оставались такими же влажными.
— Прекрати, — полушепетом дошел до нее мягкий голос блондина.
Все не так, как она себе представляла. Вернее, она вообще не представляла, что позволит зелёному ниндзя разговаривать с собой в подобной форме. И уж точно не рассчитывала быть зачинщицей такого инцидента. Забавно вышло: всего пару дней назад девушка пыталась успокоить бедного, несчастного страдальца, стала свидетелем его дрожи и слез. Теперь же она ощущает себя на его месте — слабохарактерной, беспомощной тряпкой, — а Ллойд превратился в ее личного психолога и заставляет одуматься. К слову, у него это получалось лучше, чем у нее. Харуми со скрытым удивлением поняла, что неконтролируемая сила стихии только что подчинилась всерьёз зарытому здравому смыслу и пылью исчезла из сжатых ладоней. Похоже, в глубине души принцесса всё-таки не хотела усугублять ситуацию, и потому мысленно приказывала себе остановиться.
Невероятно, что настолько
тупой и тормознутый придурок, который сам ведёт себя как истеричка и подвергает опасности всех и вся глупый, самоуверенный и до боли предсказуемый ребенок смог справиться с подобным давлением, а она не выдержала и чуть было не сорвалась. Видимо, не такой он и предсказуемый. Что ж, будет, что сохранить в памяти.
Харуми встряхнула головой, наконец одумавшись. Все это было реальностью, так похожей на сон. И она, и он… Настоящий абсурд.
Ллойд стоял в метре от нее и, выждав момент, заговорил:
— Начни жить настоящим. Уже ничего не исправить, даже если будешь прокручивать это событие раз за разом.
Харуми хотела было возразить, но он не дал этому случиться, продолжив односторонний разговор.
— Я понимаю, что из-за того случая ты стала той… ну, кем стала, — было бы неправильно сейчас произнести что-то вроде «стала той, что загубила сотни жизней и разрушила счастье невинных горожан». — Но ещё не поздно поменять свою позицию, мировоззрение, цель жизни. Согласен, порой, это невыносимо трудно, но… я думаю, стоит попробовать. Хотя бы попытаться.
Девушка замерла, как только мастер Энергии сделал шаг к ней. Харуми на секунду опешила, не совсем соображая, что ей делать. Невольно остановила метающийся из стороны в сторону взгляд на парне. Ни один мускул на его лице не дрогнул за все то время, что он добивался понимания случившегося с ее стороны. Совсем не похоже на него прежнего… Тело было полностью расслаблено, что не походило на обычное поведение Ллойда в данных условиях. Он ведь обычно… не такой! Некоторую его растерянность, неуверенность можно было наблюдать только в глазах, в которых без особых усилий читалось вселенское отчаяние.
…свой зелёный цвет они не потеряли, но лишились той искры, которая загоралась каждый раз, когда кто-нибудь смотрел в них.
С затаенным дыханием следили за этим остальные ниндзя. Никто не осмеливался вступить в напряжённый диалог. Опасались.
Глядя в лицо своему врагу, блондин вновь ушел с головой в омут своих же переживаний. Что-то внутри сдавливало грудную клетку, все же пуская в сердце тень сомнений в своих действиях. Когда это он успел переступить через себя и пойти на поводу у собственных желаний?
«Уб…й… её. У…ей… их все-е-ех.»
Что? Нет!.. — наружу просачивается не сдерживаемая паника наряду с огромнейшим непониманием, что происходит и как это остановить.
Ему хвататет одного взгляда, брошенного в его сторону лучшим другом, чтобы глаза наполнились слезами. Юноше следовало бы собраться, но ведь так сложно держать себя в руках, когда сердце ведёт безжалостную войну с разумом.
Я не могу причинить вам боль.
Ллойд понимает, что в нем больше нет сил, чтобы оставаться здесь — на виду у друзей и врагов — и дальше, а уж тем более, чтобы справляться с чем-то посторонним внутри себя. Он только пришел, но уже не может выдержать тот груз, что валится на него с новыми силами. Ему хочется плакать. Навзрыд. Долго. И кричать, так много, до самого хрипа, чтобы каждый прочувствовал боль, которая долгое время хранилась в глубинах израненной души. Он не может больше видеть глаза с бурлящими от накативших чувств океанами напротив, это лицо, носившее маску верности, эти руки, уверенно наносившие удары ножом. Не хочет терпеть пронзающий насквозь взгляд других, кроваво-красных глаз,
почти родных. Он хочет забыть, что было до того, как они с Гармадоном появились на корабле. Он хочет вновь оказаться на берегу озера и расплываться в теплой улыбке от переполняющего чувства счастья. Хочет часами наблюдать за истинными эмоциями отца. Хочет забыться в том моменте, когда чувствовал прикосновения родного человека. Ему
не стоило приходить.
Ллойд разворачивается на девяносто градусов, делает несколько шагов до борта и спрыгивает с Дара Судьбы, устремляясь туда, где не будет так тесно и неуютно. Где будет, возможно, никак.
Убежал. От проблем и себя, от поддержки и друзей. Сбежал от всего мира, как самый последний трус. Та́к теперь, значит, поступают прославленные герои?
— Ты куда? — слышится напоследок с палубы судна, но он даже головы не поворчаивает, рванув подальше оттуда. Пусть ему будет тяжело, главное, чтобы семья была в безопасности.
«Безопасность — понятие относительное, не считаешь?» — разносится смех в и без того кипящей голове.
Нет.
«Тогда пересчитай.»
Тогда умолкни.
Забавно внедряться в спор с «самим собой» и знать наперед, что победителем из него не выйдешь. Какая ирония.
Наплевав на собственный организм, который срочным образом нуждался в полноценном многочасовом отдыхе, юноша прибавляет скорости и перестает следить за дыханием. Он уже не понимает действительность. Что только что случилось — тоже осталось загадкой, вызывающей огромное количество тревожных помыслов. Кто-то пытался вторгнуться в сознание ниндзя… Нет, не пытался даже, а уже сделал это.
Чтобы завладеть моим разумом, придется сломать меня целиком, — твердо решил для себя Ллойд.
Он тряхнул головой, избавляясь от диких мыслей, отчего перед глазами поплыли огромные черные пятна, и ему пришлось перейти на шаг. Все походило на очередной кошмар, который никак не планировал заканчиваться.
Бред какой.
От собственного бессилия хотелось завыть. От осознания этого самого бессилия хотелось покончить с этим со всеми вытекающими. Ему надоели загадки и неточности. Он, как бы то ни было, спаситель мира, он обязан предугадывать последствия! Но ведь никогда не знаешь, что будет дальше, — это решает вселенная, — и не можешь определиться со своими чувствами сейчас, ведь их так много, черт побери! Чувство разбитости, чувство отчаяния и чувство беспомощности, чувство сожаления и чувство ненависти ко всему окружающему, чувство потерянности, чувство одиночества и чувство, чувство, чувство, чувство, чувство,
чувство… Их до невозможности много.
И теперь раздражающий голос, который с маниакальной настойчивостью подталкивает к весьма странным действиям, безумно надоедает. Из-за него невозможно сосредоточиться, из-за него все чувства смешиваются в один бесконечный клубок ниток, и, наверное, чтобы его распутать, придется потратить как минимум вечность. А вечность — это же так долго…
Ллойд останавливается напротив полюбившегося во время его тренировок озера. И как только добрался, не различая дороги? Оглядел тихое, уютное место, где на короткое время можно забыть обо всех загонах и просто насладиться моментом один на один с собой.
Когда это уже закончится? — обречённо вздохнув, блондин опустился на землю, прижав одно колено к груди. Мышцы отчаянно ныли, просили об антракте. Стоило передохнуть от постоянного стресса, поработать над выдержкой и очистить разум, в который так бессовестно вторглись, желая перенять контроль. Вот только…
— Кому это понадобилось? — озвучил он возникший вопрос вслух.
«А ты подумай хорошенько. Кто же точит на тебя зуб и хочет завладеть в качестве нескончаемого запаса сил?»
Какой он, оказывается, тормоз. Такой вывод можно было сделать огромное количество раз, глядя на парня в роли защитника Ниндзяго. Не удивительно, что с данным природой соображением Ллойд частенько затягивает с принятием верного решения во время похожих на данную ситуаций, или с выбором, кого отправить на патруль конкретного участка, или с банальным ответом на вопрос по типу «как будем действовать?», когда вариантов и так оставалось считанные единицы.
Разумеется, все это было выгодно лишь для Альфа Они.
«Ты, оказывается, не безнадёжен.»
— Замолчи уже! — схватившись за пряди волос и оттянув их до слабой боли, в сердцах воскликнул он, сейчас больше всего желая избавиться от назойливого голоса.
К счастью, хватило всего пары секунд, чтобы звучание последних слов недолгим эхом растворилось в подкорке сознания, и парень смог с облегчением выдохнуть. Сердечный ритм постепенно приходил в норму, однако утомившееся тело ломило настолько сильно, что не терпелось провалиться в тринадцатичасовой сон, где слабость была бы фантомной.
Парень устало вздохнул, провел ладонью от лба до затылка, чуть взъерошив серебристые локоны. В свободной руке он создал сферу совсем небольшого диаметра и принялся с лёгкостью перекатывать ее на пальцах. Зелёный свет, игривыми искрами отражавшийся в глазах Ллойда, успокаивал. Энергия то слегка рассеивалась, то вновь сливалась в единую сферу; струилась по венам, — и он это чувствовал. Тепло от подобных манипуляций расплывалось до самых кончиков конечностей — это действовало как бальзам на душу.
— Бежать от проблем — это не выход.
Ллойд не сразу понял, что слова принадлежали не ему. Он вздрогнул от неожиданности, позволив сфере энергии вырваться из руки и отлететь в дерево, росшее на другом берегу озера.
— Ох, Первый мастер Кружитцу, у тебя фетиш на внезапные появления?
— Враги не станут предупреждать тебя об атаках, поэтому тебе стоило бы привыкнуть, — как ни в чем не бывало ответил Они. — Ты ведь знаешь, почему я здесь?
Парень сдержанно кивнул, подальше зарывая все свое возмущение.
— А ты любишь все усложнять, — невзначай сказал ниндзя.
— Извини, это была моя ошибка. Я не подумал о том, что мой брат способен действовать над психикой человека и на расстоянии… Правда, самому ему это не нужно, им движет приказ Данте. Ваал может залезть тебе в голову и перекроить мысли так, как ему хочется. Построить там новую реальность, запереть тебя в собственном разуме, если понадобится. По своему желанию он делает это крайне редко, только в тех случаях, когда ему нужна ценная информация. Но тебе следует как можно скорее отправиться на остров, где растет Спатифиллум.
— Дар Судьбы все ещё в экстренном состоянии. Мы при всем желании не улетим отсюда.
— Ты уверен, что ваш ниндроид…
— Его зовут Зейн, — отчего-то начиная раздражаться, добавил Ллойд.
— Хорошо, это всего-навсего формальность. Ты уверен, что Зейн не придумает более эффективного метода починки?
— Нет. Я уже ни в чем не уверен, — понуро ответил блондин.
— Я понимаю твое состояние, но, к сожалению, ничем не смогу помочь, если ты сам не примешь помощь, — Кайм развел руками, — …и я говорю не только про мою.
Прекрасно понимая, к чему клонит Они, парень тяжело вздохнул.
— Они перестанут мне доверять…
— Они твои друзья. У тебя не должно быть от них секретов. Согласись, что решить проблему легче всем вместе.
— А кто-то совсем недавно учил меня полагаться лишь на собственные силы.
— И я до сих пор придерживаюсь этого мнения. Если у тебя появляются трудности — решай их сам, никто не обязан с тобой нянчиться. Но если у тебя есть такие люди — поддерживай их, а самое главное — не обманывай.
Ллойд покачивает головой и морщится. Цепи отчаяния разрываются на куски.
— Все так сложно…
— Лёгкие пути обычно выбирают трусы и слабаки.
— Да, но, похоже, я к ним так же отношусь. Я ничего не сделал, чтобы решить
свою проблему. Просто взял и ушел. И как после этого
я могу рассчитывать на себя, когда миру грозит опасность?
— Твоя главная проблема в том, что ты никак не можешь принять себя, а вместо этого винишь. Воспоминания о Гармадоне, чувства, мысли, ошибки, которые ты совершаешь и, наконец, сила стихии — всё это — часть тебя, которую ты опасаешься и пытаешься спрятать от всех и себя самого.
— Я просто…
— Ты боишься. Знаю. Это нормально.
— Мне страшно… потерять себя. Звучит глупо, я знаю, но… Я правда боюсь не справиться с чем-то, что каждый раз въедается в мозг и повторяет, какое я ничтожество, и что мне следовало бы подчиниться тьме.
— И ты, конечно же, попытался заглянуть в корень этой трудности, выяснить, чего хочет твое внутреннее я?
— Нет, — с промедлением отозвался мастер Энергии, осознавая всю несуразность своего положения.
— Тогда чего ты хотел? — Они глядел на парня, очевидно не надеясь получить ответ на этот вопрос, так как знал, что тем самым заставил собеседника задуматься.
Ллойд осекся прежде, чем из уст вырвалась очередная глупость. Да и слава Первому мастеру, потому что, видит он, нервы демона не из стали.
— Я понял.
Кайм кивнул. Совсем рядом раздался голос старшего Смита, из-за которого Они был вынужден покинуть место тренировок. В последний раз одарив блондина благосклонным взглядом и стукнув по земле посохом, он испарился в серой дымке.
Монтгомери обернулся в ожидании приближения гостя.
— Ллойд, ты что творишь?! — не став тянуть, набросился на юношу Кай.
Блондин отступил на шаг и поднял руки в примирительном жесте, не желая сталкиваться с импульсивностью друга. Однако мастер Огня, правильно восприняв намерение уйти от разговора, бесцеремонно схватил его за рукав кимоно чуть ниже локтя.
— По-твоему, это нормально? Что это было? Как вообще это называется? Ты же… Я-я же… сказал… просил… И что в итоге?
А у Ллойда после разговора с Омегой в голове пустота. Он никак не реагирует на столь пылкую бессвязную речь Кая, который, вообще-то, переживал за него.
— Я с тобой разговариваю!
Да слышу я, что разговариваешь, но как-то не особо информативно.
— Может, объяснишь подробнее? Что тебя так обеспокоило?
Лучшая защита — это нападение, ведь так?
— Если это такой способ отделаться от меня, то он невероятно глуп.
— Все хорошо, Кай. Лучше и быть не может, — зато хуже — это да-а! — Не понимаю, какие претензии.
— Скажи, я, по-твоему, на дебила похож? Живу просто и не знаю, решил твое мнение послушать, — сложив руки на груди и выказывая свое превосходство в данной ситуации, спросил Смит.
— А тебе как ответить: вежливо или честно?
— Это был риторический вопрос. Вот и помогай тебе после этого. Так, все же, что за цирк ты устроил?
— Цирк… Как бы мне хотелось, чтобы все это превратилось в чью-то неудачную шутку, — горько усмехнулся блондин.
— Ты поэтому такой… весь не свой? — выдвигает предположение Кай и, как он думает, попадает в точку. — Из-за Они? Брось, мы справимся с ними, ты можешь даже не сомневаться.
— Это так не работает, Кай. Пойми, на одной вере ничто не держится. Чтобы победить Они, нужно знать хотя бы то, почему они вернулись в Ниндзяго. Тот же кристалл миров упрощал ситуацию. А у нас на руках даже никакой информации нет, не говоря уже о том, как именно их изгонять теперь. Если уж Торнадо не помогло…
— Прекрати забивать голову всякой ерундой. Разве были случаи, когда мы продували каким-то чудикам из другого мира?
Получив в ответ усталый взгляд и слегка поднятую вверх бровь, что прямо говорило: «Действительно.», мастер Огня неловко прокашлялся и продолжил:
— В том смысле, что… Кхм… Ладно, были такие случаи, согласен, но ведь сейчас с нами твой отец. Да, конечно, его идеи не сравнятся с мудростью мастера Ву, но все же…
— В прошлой битве с Они Гармадон также помогал, но, как видишь, его участие ничего не дало. На этот раз у меня нет даже предположений, как нам поступать, как вообще продолжать бороться… Мы несём ответственность за Ниндзяго Сити, за его жителей. Харуми была права… От нашей деятельности страдает слишком много невинных людей.
— Харуми, Харуми, Харуми, — быстро затараторил Кай. — Вот причина твоих исканий в себе! Она… она ведь… Агрх… специально это делает! Знаешь что? Лучше не мучай себя воспоминаниями из прошлого. Тебе просто нужно жить дальше и принимать все, как есть, в том числе и себя настоящего. Прости себя за те моменты, когда не знал, как будет лучше.
— Порой мне кажется, что лидером ниндзя следовало стать тебе, а не мне. Ты куда более рассудителен и хладнокровен, пусть и бываешь вспыльчив. Зато всегда полон уверенности в своих силах. Мои же нервы стали сдавать позиции, я все чаще не нахожу выходов из стандартных ситуаций, ошибаюсь.
— Никто не застрахован от ошибок.
— Знаю, но мне просто не дозволено их совершать. Это может стоить чьей-нибудь жизни. Вся эта ответственность… она сводит меня с ума.
— Ох, Ллойд… — добавлять здесь больше нечего. Друг был прав, пусть и очень нестандартно подходил к решению сложившихся обстоятельств и порой слишком зацикливался на своей правильности. — Всё равно это не повод сбегать из безопасного места. Ты мог пострадать.
Взгляд переметнулся на гладь озера, в котором Ллойд молниеносно встретил свое отражение.
— А что мне остаётся? — уже тише и словно для самого себя задаёт вопрос. — Я теряюсь… Мне страшно, что в скором времени я превращусь в подобие Гармадона. Я боюсь того, что
способен причинить вам боль. Но я
не способен это контролировать.
Вновь недолгое и совсем не напряжённое молчание, в котором каждый из них находит свою красоту и гармонию.
Тишины хочу, тишины…
Нервы, что ли, обожжены?
— Знаешь, — прервав безмолвие, вдруг начал Кай, — я ненавижу каждую чертову секунду, когда ты чувствуешь этот груз на своих плечах. Ты думаешь, что справишься со всем в одиночку, но всегда забываешь, что ты не один. Помнишь? Мы — команда, мы — семья, и разбираться с любой мелочью нам вместе. Ты ведь знаешь… в семье не обойтись без помощи. Ты не становишься слабее от того, что нуждаешься в ней.
Казалось бы, такая пламенная речь возвратит уверенность Ллойда, однако юный мастер выдал то, чего Смит совсем не ожидал услышать:
— Все в порядке, наверное… Я и так всю свою жизнь справляюсь.
— Не понимаешь… — вздохнув от безысходности, пробормотал шатен.
Всё я понимаю, Кай. Лучше тебя понимаю. Но очень не хочу, чтобы это понимал кто-либо ещё…
Мысли кажутся раскаленным металлом, медленно перетекающим по черепной коробке.
Решившись на отчаянный и весьма безрассудный шаг, Ллойд начал:
— Это сложно объяснить. Моя сила… она словно стала другой, своевольной, что ли. Не знаю. Трудно говорить о том, чего сам не понимаешь. Это так странно. Непонятно даже. Будто в меня вселилось что-то… Я как два разных человека, Кай. Словно хожу по самому краю.
— И вот-вот свалишься… — на выдохе закончил шатен.
— Да.
— Мне невозможно понять то, через что ты сейчас проходишь. Я только раз чувствовал подобное, когда взял в руки посох Чена. Помнишь турнир стихий?
— Как такое забудешь, — по-доброму хмыкнул Ллойд, перед глазами которого сразу вспыли те многочисленные моменты.
Битвы мастеров. Предатель среди них. Бой между Джеем и Коулом. Приход в жизни ниндзя Скайлор. Испытания, люки, план побега. Анакондраи. Портал, который унес жизни не только армии Чена, его самого, но и сенсея Гармадона. Портал, который открыл мастер Энергии. Сам. Его никто не умолял и не заставлял. Но ведь другого выхода попросту не было…
Не было.
Тот день запомнился настолько четко, что сердце в груди болезненно сжалось.
В тот день умерла душа Ллойда Монтгомери Гармадона.
Внутренности неприятно свело, словно в судороге, и блондин вернулся в жестокую реальность.
— В такие периоды главное не предавать себя, — завершил свой монолог, который зеленоглазый успешно прослушал, Смит.
— Легко сказать. Труднее сделать, — попытался он вернуться в тему.
— Не спорю. Но ведь стоит попытаться, правда? — шатен лукаво улыбнулся, припоминая другу его же фразу. — Или ты не отвечаешь за собственные слова?
— Ка-а-ай, — задорно протянул мастер Энергии, не сумев сдержать ответную улыбку.
— Кай! — прозвучало повторно за его спиной, и в следующую секунду из-за деревьев показались две макушки.
Что ж их всех тянет к этому месту?
— Умеешь ты выбрать момент, сестрёнка, — показательно закатив глаза, сказал красный ниндзя. — У нас тут серьезный разговор, между прочим.
— Насколько серьезный? — явно намереваясь о чем-то сообщить — что было заметно по выражению лица,
— поинтересовался Зейн.
— Он уже закончен, — тут же ответил Ллойд, после чего старший удивлённо покосился на него, мол, правда, что ли? — Что-то случилось?
— У нас хорошие новости! — воскликнула Ния. — Зейн нашел причину неполадки сенсоров, смог починить двигатель и панель. Так что многие проблемы уже устранены, и нам остаётся только привести Дар Судьбы в нормальный вид, чуть подлатать.
При первых же словах подруги по телу блондина разлилось приятное тепло на пару с расслаблением, а в голове наперебой пробежали строчки мыслей и разговоров:
Хорошие новости? Неужели…
…Зейн не придумает более эффективного метода починки корабля?
…можно справиться с ремонтом при равной каждодневной нагрузке, если участвовать будут все, за 168 часов, 54 минуты.
…нашел причину неполадки…
Мы справились быстрее! Теперь все пойдет, как надо.
— Возвращаемся на корабль, — бойко выпалил мастер Огня, уже собиравшийся сорваться с места, однако, боковым зрением увидев молниеносное движение, замер.
Ниндроид сконфуженно поднес ладонь к уху и слегка нахмурился, заставив всех затаить дыхание. Прислушался к шуму, чуть сильнее надавил на наушник.
— П.И.В.В.Ж! — внезапно с искренней радостью воскликнул Джульен, обеими руками сжав аппаратуру в надежде не потерять сигнал.
— Где вы были? Почему не отвечали на мои сообщения?
— Мы… в каких-то джунглях! Связь здесь, сама знаешь, не очень хорошая.
— Ладно, поняла. Вышли мне ваши коор…аты, я уже в… пути.
Оборвалось.
— Друзья, нужно скорее вернуться на корабль, — заявил Зейн. — П.И.В.В.Ж попросила сбросить координаты местоположения. Мы наконец сможем выбраться отсюда.
