Падение на доверие. Яблоки в карамели

Один Олега как обухом по башке: а правда ведь, хочет его. И не думал, не допускал до сознания то, что держать его в захвате приятно, и далеко не только потому, что в этот раз одолел. И когда он к мату прижимает, не обидно. Только азарт отыграться и что-то ещё, особенно щекочущее нервы. Олег набрасывается на Игоря так, будто у него год никого не было, а после лежит, уткнувшись в согнутые руки, потому что в голове сплошной туман. И что, спрашивается, такого, ну, потрахались, ну, отлично потрахались, но почему у него чувство, что вот этого ему сто лет не хватало? Когда Игорь кладёт руку на спину и интересуется, всё ли в порядке, у Олега ком встаёт в горле. Он ворчит и быстро одевается, чтобы сбежать, потому что не владеет собой совершенно. Но не сказать, что ему понравилось, будет нечестно. Ночью он видит Игоря во сне, а утром понимает, что не хочет, чтобы это осталось разовой акцией. По окончании рабочего дня едет к ментовке, хочет сделать сюрприз, вон, как Серому нравится, чтоб романтично. Пока ждёт, впрочем, успевает растерять весь романтический настрой, а когда видит, на что Игорь после рабочего дня похож, испытывает острое желание увезти его на какой-нибудь курорт дней на десять. Готовит ему ужин на скорую руку, хоть поест нормально, а то эта шавуха хрен знает из чего сделанная, тоже вот, духовный родственник Серого, лишь бы дрянь какую сожрать. Игорь ест и благодарит так, будто его в ресторан сводили, и порывается чего-то там на тему секса, когда уже едва сознание от усталости не теряет. Олег укладывает его в постель и остаётся. Обнимает мгновенно уснувшего Игоря, смотрит в высокий потолок и думает. О том, что ему нравится лежать с ним рядом. Вот просто так даже, без подтекста нравится. И жрать ему готовить. И на курорт он его обязательно увезёт. Засыпает с этими мыслями, а утром реальность безжалостно тычет его мордой в любимую работу. Курорт, блять, ага. Кому ты нахер сдался, Волков, кто тебя ждать будет из твоих бесконечных командировок. Уже даже Серый себе парня нашёл, и вроде как наконец нормального, да что там, хорошего парня, Олег за этим Димой постоянно наблюдал, по всем базам его пробил, каждый его взгляд и жест в сторону Серого оценил. Хороший он. А сам Волков так себе. Но Игорь ему кофе отдаёт и целует на прощание, и даже говорит, что ждать будет на предмет задорно потрахаться. Два Он такой… уютный. Свой. Понятный. Можно не нежничать, но всё равно хочется. Когда Игорь его целует, Олегу кажется, что ноги вот-вот перестанут держать, и дело вовсе не в ушибе. Он крепче обнимает Игоря, цепляется за него, как за последнюю опору. С ним можно отпустить контроль, с ним можно расслабиться, ему можно отдаться, что Олег и делает, и ему нравится, ему охуенно, а когда Игорь шепчет на ухо «хороший мой», то Олегу кажется, что его сердце разорвётся, не выдержит просто, потому что ну не может же быть так хорошо. Он курит плечом к плечу с Игорем, смотрит в хмурое небо и думает обо всём сразу. Об охуенном сексе и о том, что никто не называл его «хороший мой» примерно никогда — кроме Серого, но Серый не в счёт, Серый за него держится и любит его, потому что больше у него никого нет. У Игоря — есть, не может просто не быть, вон, мелкие его есть же. И генерал с женой. А он говорит — «хороший», он говорит — «мой». Прикосновение щеки к плечу заставляет сердце сжаться от невероятной, непривычной нежности, и так хочется сказать в ответ — «твой», так хочется не уходить никуда из этой квартиры, какая бы она ни была, не уходить от него… Игорь строит его, бинтует колено, усаживает на диван, и вроде бы ничего такого, но Олег замирает, сам не зная, от чего, смотрит на Игоря во все глаза, не понимает, как, почему от таких простых действий и слов становится тепло. Зато понимает, что точно никуда не уйдёт. Три Они тихо входят в здание, бесшумно двигаются по коридорам, держа оружие наготове. Заложников двое, их держат в разных частях здания, и Олег жестом отдаёт команду разделиться. Сам сворачивает по длинному коридору налево, Славик тенью следует за ним, Вадик и Мальвина уходят направо. Нож птичкой вылетает из ладони, он успевает подхватить тело караульного и бесшумно опустить его на пол. Славик снимает следующего. Заложник без сознания, но жив, Олег бегло осматривает его, вскидывает на плечо. Пора уходить. У чёрного входа их уже ждут Вад и Мальвина, и живое лицо Шуры выражает неподдельное расстройство. — Волк, прости, — тихо говорит он. — Мы не успели. У ног Вадика лежит тело Игоря. Олег вскидывается на постели, садится резко. Игорь спит рядом, спиной к нему, на боку. Сука, беззвучно шепчет Олег, пиздец нахуй, трижды ёбаный пиздец. Раньше только Серого видел, потому что раньше у него, кроме Серого, никого не было. Теперь есть. Он ложится, обнимает Игоря, прижимается грудью к его спине. — Волч, — сонно произносит Игорь, накрывает его руку своей. Олег крепче прижимает его к себе. — Приснилось что-то? — Хуйня полная приснилась. Игорь поворачивается и крепко обнимает его. Олег со всхлипом втягивает воздух, вцепляется в Игоря обеими руками, стискивает так, что ему, наверное, больно, но отпустить не может. — Олежа, пойдём-ка покурим, — Игорь окончательно просыпается. — Или чаю попьём. — Пойдём, — отзывается Олег. Голос отвратительно хриплый, в горле пересохло, так что чай — это отличная идея. Они идут на кухню, ставят чайник, Олег добавляет в заварочник мяты, злится на себя: нервы лечить надо, истеричка, Игоря, вон, разбудил, оно ему надо, с тобой нянчиться. — Ты хуйню какую-то думаешь, — замечает Игорь. — Рожа такая… вот прямо видно, что хуйню. Олег пожимает плечами и разливает чай. Садятся друг напротив друга, Олег обхватывает чашку обеими руками, Игорь кладёт свои ладони поверх. Олегу стыдно — и хорошо. За спиной шелестят лёгкие шаги. Серый. — Привет. — Привет, — отзывается Игорь, не убирая рук. — Чего не спишь? — спрашивает Олег. — Спал, а потом проснулся, — лаконично поясняет Серый. Олег мягко отнимает у Игоря свои ладони, встаёт. — Чаю тебе сделать? Вид у Серого потерянный и даже как будто слегка обиженный. — Иди сюда, — Олег распахивает объятия. Серый повисает на нём, утыкается носом в шею. Олег гладит его по волосам, виновато улыбается Игорю из-за его плеча. — Тебя спать уложить? — спрашивает. — Да сидите, я сам, — мотает головой Серый. — Мы поговорим завтра? — Обязательно. Иди давай, пока Дима не проснулся и не потерял тебя. От упоминания Димы Серый мгновенно перестаёт хмурится, желает спокойной ночи и сваливает. — Ревнует? — спрашивает Игорь, когда Олег садится обратно за стол. — Он как-то чувствует, когда я просыпаюсь от того, что херня приснилась. Всякий раз выползает, лезет обниматься. Хороший. И сейчас, небось, тоже из-за этого проснулся. — А место занято. — Угу. Но его теперь тоже Димка успокаивает. Олег не знает, как он к этому относится. Он и рад за Серого, но и ревность его преотлично может понять. Всю жизнь быть одним против целого мира, а потом вдруг взять и найти тех, кто забирается в сердце, поселяется там и уходить не собирается. Сложно это, и не среди ночи такими вопросами загоняться. — Спать пошли, — говорит Олег. — А есть смысл? — Есть, жаворонок ты хуев, идём. Он первым идёт к выходу из кухни, и Игорь следует за ним, кладёт руку на спину, чешет волка между ушей. — Далась тебе моя татуха, — Олег поводит плечами: щекотно, и думает, что, может, и не спать уже, а ещё чем интересным заняться. Игорь уезжает на работу — как чертовски не хочется его отпускать, снова приходят мысли про отпуск, курорт, на который Олег сам себе обещал Игоря увезти, да только толку мечтать, вряд ли Игорь захочет, нахрен ему сдался Олег столько дней без перерыва, да ещё и с кошмарами своими, как деточка малая. Игорь уезжает, и Олег тоже приводит себя в порядок, оставляет для Серого с Димой завтрак и уходит в свой кабинет. Серый приходит часа через три. Заходит без стука, смотрит пытливо, командует Марго отключить видеонаблюдение. — Ты поговорить хотел, — начинает Олег. — Хотел, — кивает Серый, и молчит. Смотрит. Потом выдаёт. — Я тебе больше не нужен? Олег делает глубокий вдох и встаёт из-за стола. — Иди сюда, — подходит и притягивает Серого в объятия. — Ты мне всегда будешь нужен. — Игорь тебя хорошо успокаивает? — спрашивает Серый, и его строгий, требовательный тон совсем не вяжется с тем, как он доверчиво прислонился лбом к плечу, как обхватил Олега руками за талию. — Ты смог потом уснуть вчера? Больше не снилось? — Да. Нет. С ним так… — Олег ищет слова, чтобы описать, выразить всё, что он чувствует. Как ему тепло рядом с Игорем, как ему можно довериться, повернуться спиной и знать, совершенно точно знать, что удара не будет. — С ним — как с тобой, — говорит наконец. — Он свой. Серый всё так же прячет лицо но — Олег не видит, чувствует — улыбается. — Я привык, что только я свой, — отвечает. — Но это неправильно. Неправильно же? У меня теперь есть Дима, и он самый лучший на свете, он — как ты, но иначе, я люблю его. А у тебя теперь есть Игорь. И это чудесно. Отстраняется, смотрит Олегу в глаза, улыбается светло и ясно. — Я ревную, — смеётся, — но постараюсь этого не делать. — Я хочу, чтобы ты был счастлив, Олеж. Целует в щёку и уходит, а Олег остаётся. Да, Серый, думает, я тоже хочу быть счастливым. Сколько получится, сколько Игорь захочет. Четыре Серый во сне поворачивается к нему, закидывает сверху руку. Олег обнимает его, вспоминает, как грелись в детдоме, когда зимой из старых окон дуло, а батареи грели едва-едва. Как они всегда были друг у друга, утешали, успокаивали. Серого дразнили другие дети — за то, что рыжий, за то, что умный, за то, что всё время рисует. Олег обнимал его, обзывал всех разными словами и дрался. Серёжкин первый парень в универе, тупой ревнивец. Серый плакал, а Олег снова ругался и предлагал морду набить. Второй парень, первостатейный мудила, и тут уже Олег себе в удовольствии не отказал. Отлупил уёбка от души, смотрел, как тот размазывает кровавые сопли по лицу. «Увижу рядом с Серым ещё раз — убью». Больше не видел, но Серый долго ещё плакал по ночам. Олег стал ему защитой, опорой, каменной стеной. Без колебаний отдал свою квартиру для его стартапа. Он себе заработает, а у Серого мечта — большая, красивая. И все эти ебучие годы никого у него больше не было. Олег вспоминает, как сам приходил к Серому несчётное количество раз: когда было больно, страшно, плохо. После первой миссии. После первого потерянного боевого товарища. После того, как вытащил Вадика. Всегда. И он, может, не понимал, но был рядом, согревал, жалел, принимал Олега любым. Сильным, слабым, косноязычным, упрямым. С чего ты решил, Волков, что кто-то сможет так же? Что кто-то будет прощать тебе то, что ты, долбоёб, словами через рот говорить не умеешь. Никто не обязан, и даже Игорь — совершенно невероятный, безбрежно крутой, такой сильный и тёплый, такой родной и свой уже Игорь — тоже не обязан. Ты проебался, Волков, ты обидел того, кого меньше всего на свете хотел бы обидеть, и думай теперь, как попросить у него прощения. И как, чёрт побери, сделать так, чтобы он полюбил самого себя так же сильно, как любит других. Серый сопит уютно, и Олег тоже проваливается в сон, слава яйцам, без сновидений. Открывает глаза резко, надеется тихо уйти, но понимает, что опоздал, потому что синие глаза Серого смотрят на него удивлённо, испуганно, сочувствующе. — Ты почему здесь? Где Игорь? Что случилось? — Мы поссорились, — тяжело выговаривает Олег. — Ох. Расскажи. Серый садится, подтянув колени к груди, смотрит прямо в душу. Олег устраивается рядом в той же позе, плечом к плечу. — Что тебе рассказать, Серый? Не могу я смотреть, как он живёт. Квартира эта, как после бомбёжки, в ванну даже Димка твой не поместится, кровать, мать её, из паллет, ты можешь себе представить! Мы, сука, даже в детдоме так не жили. А ему нормально, он даже не замечает, что что-то не так! Я всего-то предложил купить нормальную ванну… — он понимает, что почти кричит, и захлопывает пасть. Серый рядом жмётся теснее, кладёт на колено руку. — У нас с Димой тоже насчёт подарков не сразу получилось договориться. — Да это не подарок даже. Это элементарные удобства. Я же не предложил ему мраморную ванну, ну. Обычную, чтобы там можно было ноги вытянуть, чтобы вдвоём забраться… Да не в ванне дело, Серый. Обидел я его. Не хотел, но обидел. — Вы помиритесь, Олеж. Ты же любишь его? Серому нет смысла врать. И себе тоже нет смысла. — Люблю, — сквозь ком в горле произносит Олег. — И он тебя тоже. — Откуда ты знаешь? Может, нахрен я ему сдался, долбоёб нечуткий. Лезу, куда не надо. — Давай я с Димой поговорю. А ты выжди недельку, успокоитесь оба, остынете. И поговорите. — Если он захочет. — Захочет, — уверенно говорит Серый. — А сегодня у нас, господин начальник службы безопасности, выходной. Потому что я так решил. Будем весь день валяться в кровати, лопать вкусняшки и смотреть кино. Как тебе план? Одобряешь? Олег опускает голову Серому на плечо. Одобряет. Только в груди продолжает ныть. Серый вьётся рядом, болтает без умолку, кормит Олега с рук какой-то ерундой. Они смотрят фильмы в обнимку, Серый плачет над счастливым финалом. — Чего ты рыдаешь, всё же хорошо? — Так от радости, Олежа, смотри, какие они счастливые! Всегда такой был, вечно глаза на мокром месте. В приюте дразнили плаксой, Олегу пришлось разбить достаточно рож, чтобы перестали. Кому он ещё в этом мире нужен, если не Серому? В конторе плакать не будут, проебётся, сдохнет, так на его место есть десяток желающих. «Коробочка» его погрустит, возможно, особенно Шура, невероятно для спецназа сентиментальный, впрочем, на работе не сказывается, а так — пусть. Серого напоминает. Посмотришь на него, и как будто домом немного повеяло. — Можно я с тобой спать останусь? — спрашивает Олег. — Конечно! — Серый хватает его за руку, стискивает ладонь. — Сколько нужно. — У тебя теперь Дима есть. — Есть, — его губы трогает улыбка, — и это просто чудо какое-то. — Я тебе больше не нужен. — Ты дурак, что ли, Волков? В спарринге по башке приложили? Как это не нужен? Ты моя семья! У Димы, вон, сестра есть, мама, Игорь. Он же не откажется от них, не вычеркнет из жизни, потому что у него парень появился. А у меня — ты. И всегда будешь. Олег сжимает его ладонь в ответ. Ночью снится Игорь. Его поцелуи, объятия, его «хороший мой». Олег просыпается, смотрит в темноту, успокаивает дыхание. Хочется сорваться к Игорю прямо сейчас. Но голос в голове останавливает, шепчет: он тебя не примет, ты ему не нужен. Ему хорошо одному, он живёт свою жизнь так, как ему удобно, а ты, Волков, очень сомнительный подарок. Олег дышит на счёт, чтобы заглушить эти мысли. Серый возится во сне, подползает к нему, закидывает руку и ногу. Олег получше укрывает его одеялом, поглаживает по спине, продолжая дышать и считать. Успокаивается. Засыпает снова.