Падение на доверие. Яблоки в карамели

После визита майора Грома у Сергея активизировалось пресловутое шило в одном месте. Ещё в детдоме воспиталки про него говорили, мол, в тихом омуте черти водятся, да и когда Олег универ бросил и в армию ушёл, Сергей быстро лишил желающих до него докопаться иллюзии о собственной беззащитности. Да, он не смог бы раскидать пятерых, как Олег, но запомнить и использовать все немалые возможности своего мозга для ответной пакости очень даже мог. И теперь решил, что не остановится, пока не найдёт проклятого маньяка, который портил ему репутацию. Нашёл. И чуть при этом не сдох. Более того, чуть не сдох тот самый майор Гром, крутой полицейский, и даже Олег мало что смог бы сделать, если бы не герой с брандспойтом. Лейтенант полиции Дубин. Для Сергея всё выглядело как в кино, он будто в замедленной съёмке увидел, как появившийся из ниоткуда Дубин («Димка!» ― ошарашенно воскликнул Гром) поднимает брандспойт, как сбивает злодея (Каменный, скотина!) струя воды. Рукава у лейтенанта закатаны, Сергей залипает на его руки, встряхивает головой, добивает «доброго депутата» возможностями своего нового скрипта. А потом ноги сами несут его к Дубину ― Диме ― чтобы поблагодарить, и когда Дима удерживает его руку несколько лишних секунд, ему кажется, что в мире что-то сдвигается. Олег начинает орать, едва они садятся в машину. ― Серый, твою же дивизию, ты что, блять, устроил? Шерлок Холмс непризнанный, какого хуя ты полез туда, где должна действовать полиция? Если бы этот ебучий депутат тебя там сжёг нахуй или всё-таки подставил? ― Ну не сжёг же и не подставил, ― Сергей проводит ладонями по щекам, смотрит на следы сажи. ― Твоей заслуги в этом нет. ― Я знаю. И знаю, чья есть. ― Посадить бы тебя под домашний арест, ― Олег ворчит уже тише, ― как в старые-добрые времена. ― В старые-добрые времена нас сажали обоих, ― парирует Сергей, ― и не то чтобы это помогало. ― И сейчас бы вместе сели. Я бы убил его, Серый. Олег останавливается на светофоре, держит руку на рычаге переключения передач, и Сергей кладёт ладонь поверх. ― Я тоже тебя люблю, Олеж. ― Если любишь, побереги мои нервы. ― Кто бы говорил, ― ворчит Сергей, но дальше тему не развивает. Прикрывает глаза, откидываясь на спинку сиденья, а перед глазами снова руки, закатанные рукава форменной рубашки, сверкающие серо-зелёные глаза. Сергей сжимает пальцы, представляя в них карандаш: картина была что надо! Он понимает, что влип, когда ловит себя на мыслях про Диму третий день подряд. Вспоминает пожатие руки, его ясные глаза и доброжелательный взгляд, мягкий голос. Ругает себя: ты идиот, Разумовский, он проявил обычное человеческое участие, а ты поплыл. На хрен ты ему сдался, истеричка. Ты просто свидетель, потерпевший, ты — работа. Дело закрыто, и больше ты его никогда не увидишь. Думает так, и в носу щиплет от жалости к себе, кто бы мог подумать, гений-миллионер-филантроп, а сопли развёл из-за какого-то мента. Нет. Не какого-то. Из-за Димы. Когда получает от него сообщение во «Вместе» с приглашением на свидание, так офигевает, что соглашается мгновенно. То есть это что получается, Дима о нём тоже все эти дни думал? Стоит, держит планшет, улыбается, как дурак. ― Олеж, он мне написал, представляешь! ― Кто? ― Дима! ― Какой ещё Дима? ― Ну, Дима, из полиции, который с брандспойтом! ― Зачем? Олег хмурится, Олег не понимает. Ну, конечно, Сергей же не сказал ему ничего! ― Он мне понравился! Я уже который день о нём думаю, он красивый такой, и милый, и смелый, ты видел же! И он меня гулять зовёт! Олег хмурится ещё больше и совсем за Сергея не радуется. ― Серый, что ему от тебя надо? ― Да ничего, погулять просто! ― Менту. Просто погулять. Где хоть? ― Договорились на Крестовском, в «Диво-остров» пойдём. Олег закатывает глаза и качает головой. (…) Сначала Диме просто красиво. Дима, что греха таить, влюбчив и западает на эстетику, а Сергей Разумовский — это её воплощение. Волосы эти гладкие, медно-рыжие, брови и ресницы на тон темнее, интересно, везде такой рыжий? Думать об этом жарко. Ни на что не рассчитывая — понимать же надо, кто он, верно? — Дима в каждую свободную минуту лезет за скетчбуком и рисует. Не всегда портрет, иногда хватает плотно зажатых в памяти деталей: тонких пальцев, падающих прядей, тени на сложной консоли. — Работать, — Игорь тычет пальцем в бумажки, — малой, искать! И рапорт не забудь! Хватит уже! Игорь не понимает. Бережёт и охраняет, скалится, как собака: не хочет, чтобы Дима расстраивался, чтобы больно было, но иначе ведь в жизни не получается, даже если плохо, то это для чего-то хорошего потом окажется нужно. Даже если личное знакомство с Разумовским закончится этим эпизодом в башне, — оно ведь было! В скетчбуке скоро странички закончатся. Тяжело дыша и растирая ноющие запястья, Дима оборачивается. Всё в порядке. Все живы. Адреналин отпускает; скользкий холод от загривка ползёт по спине. Вообще-то было довольно опасно. И увлекательно. И всё получилось. Сергей подходит к нему сам, благодаря за помощь, пожимает руку; его кисть холодная, как лёд, хочется погреть, и невольно Дима не сразу отпускает пальцы. — Вы в порядке? — Да… нет… не знаю… спасибо ещё раз! Это было, — он неловко усмехается, — эпично. — Не эпичнее, чем ваше самостоятельное расследование. Но вообще-то в таких случаях надо обращаться в полицию. — В следующий раз… — Лучше без следующего раза. Смешно. Вблизи Разумовский ещё красивее, ему к лицу даже полоска сажи на щеке. Дима падает совсем, находя безупречность даже в лёгком несовершенстве. Не работается, не рисуется, не живётся, в голове одно и то же, один и тот же, туман и звонкое эхо. — Влюбился? — улыбается мама. — Ага. Слово «влюбился» кажется ему слишком сухим и плоским для своих чувств. Игорь со своими нравоучениями про мажоров, которым одного лишь надо, не помогает. Если Сергею было бы надо, то Дима бы с удовольствием. Профиль хозяина соцсети открыт; похоже даже на то, что он ведёт его сам. Скорее всего, конечно, просто хороший СММ-щик. Но даже если так, стоит хотя бы попытаться. «Привет. Последний апдейт — бомба. Не перестаю восхищаться. Хотел бы выразить восхищение лично». Ответ приходит минут через пять; Дима едва не роняет телефон, готовый к дежурной отписке, но надеющийся на… «Мне говорят, что надо гулять больше. Почему бы и нет?» Все идеи вылетают из черепушки мгновенно. Куда положено звать на свидание таких людей? Наверное, на привычные ему развлечения Диме и трёх зарплат не хватит. Что предложить? «Шавуху, прогулку и в койку», — сообщает внутренний голос, который даже, скорее, внутренний Игорь. «Если гулять — то парк аттракционов на Крестовском?» Вот фигню сморозил. Сейчас его вежливо пошлют. В парк, ага. А Сергей соглашается, и они принимаются обсуждать дату и время. Внутренний Игорь снова оказался прав. За это можно и настоящему шаверму притащить, хотя и пакость это.