ЧАРЫ КРОВИ И РОЗ. Другая история Белль

      Третье и четвёртое ноября Белль провела в тревожном предвкушении поездки в Торнфилд. Шериф Вольфген сказал: если всё будет спокойно, она сможет поехать на полдня к родным. Аннабелль боялась, вдруг поездка в последний момент сорвётся из-за вампиров или чего-то ещё; беспокоилась, успеет ли вернуться к её дню рождению Фредерик?..       Несколько раз Белль разговаривала по телефону с мистером Купером о происходящем в городе: о поисках вампиров (по уверениям полиции они покинули остров), о похоронах погибших после бала, о нападении Гастона во время бала на Патрика Хилла в спортзале (никто из присутствующих учеников –в том числе и сам Патрик – не мог ничего толком объяснить) и о негодовании принца Элиота из-за отменившегося ужина (и возможных последствиях его гнева). И в одном из этих разговоров мэр упомянул, что миссис Марч ужасно сожалеет по поводу произошедшего на балу, и, поскольку она ровным счётом ничего не помнит, уже вообразила себя ужасной злодейкой. Белль решила позвонить старушке и успокоить её. Ведь её вины не было – разве только в том, что она не пила вербену в тот день. Аргументы Белль и её обаяние фейри подействовали на миссис Марч благотворно, немного успокоив. А когда Аннабелль пригласила старушку к себе на день рождения (если он всё-таки состоится), миссис Марч растрогалась до слёз, и перестала себя изводить.       Иногда Белль разговаривала с Кевином по видеосвязи. Она рассказала ему про нападение вампиров и о том, что временно живёт в Волчьем Клыке, умолчав, однако, по просьбе мистера Холта, о знакомстве с герцогом Спенсером.       С Вики Аннабелль созванивалась по несколько раз в день, обсуждая приготовления к празднику. А перед сном Вики звала Марка и Алекса, и Белль читала им сказки.              Вечером четвёртого ноября после ужина с лордом Спенсером и разговора с племянниками по видеосвязи Белль сидела с телефоном у камина и смотрела на задумчиво замолчавшую сестру в прямоугольнике экрана.       – Не верится, что мы не виделись всего четыре дня, – произнесла Вики. – И хорошо, что ты приезжаешь уже завтра. Мне как-то неспокойно, что ты там, а не здесь, с нами. Может, приедешь и останешься? – спросила она.       – Не знаю, – ответила Белль.       – Если была бы угроза вампиров, тебя бы, наверное, не отпустили в Торнфилд? – резонно предположила старшая сестра.       – Наверное. – Аннабелль помолчала, задумчиво глядя на пляску огня. – Надеюсь, я не навлеку на город проблемы, когда приеду… – проговорила она, и сердце её вновь налилось тяжестью вины.       – Даже и не смей так думать, – резко возразила Вики. – Вампиры напали на людей не из-за тебя. А потому что они монстры.              Перед сном Белль долго лежала в постели, глядя в темноту за длинными прямоугольниками незанавешенных окон и слушая, как шуршит по подоконнику дождь. Ей было тревожно, внутри ворочалось беспокойство, от которого то и дело перехватывало дыхание. Сколько хорошего может произойти завтра, и сколько плохого!.. В день рождения всегда хочется, чтобы он стал особенным, лучше, чем другие дни, лучше, чем можно себе вообразить, и от того этот день так часто оборачивается разочарованием. Но Белль мечтала лишь о двух вещах: чтобы завтра никто не умер, а Фредерик успел вернуться.       Монотонный стук дождя наконец убаюкал Белль, и она, свернувшись калачиком в одеяльном коконе, уснула. Разбудили её пасмурные сумерки предрассветного часа, и она стала одеваться, надеясь успеть выбраться из замка до рассвета и по обыкновению встретить солнце, что отмерило ей ещё один год жизни.       Белль тихонько проскользнула по коридорам замка и спорхнула по лестнице на первый этаж.       – Мисс Тэйлор, – послышался голос мистера Холта.       – Доброе утро, – откликнулась она, остановившись.       – Доброе утро. Позвольте я вас сопровожу.       – Я бы хотела пойти одна.       – Это небезопасно, мисс Тэйлор, – возразил мистер Холт.       Белль кивнула, принимая, пусть и без восторга, необходимость сопровождения, и первой пошла к выходу.              Встречать рассвет она решила не на Орлиных скалы, а у рощи Праотцов: ей не хотелось, чтобы силуэт замка маячил перед глазами – таких рассветов она видела десятки. Придя к облетевшей дубовой роще, Белль под быстро светлеющим небом стала оглядывать местность, прикидывая, откуда лучше будет виден восход солнца. Время ускользало, рассвет был всё ближе, и Белль решила попросить совета у мистера Холта, деликатно державшегося от неё на некотором расстоянии.       – Я могу показать место с хорошим обзором, – подумав, ответил он.              Через минут пятнадцать Белль и мистер Холт дошли до пологого холма и стали подниматься на него. Стремительно светало, и они ускорили шаг. Оказавшись наконец наверху, Белль ахнула от восхищения: пожар небес охватил полнеба над горами, опалив заснеженную вершину пика Барлоу, а у ног, в скальном разломе, раскинулось маленькое озерцо, сияющее отражённым светом персиково-розового неба. Белль села у воды, любуясь открывшимся перед ней видом, потом достала из рюкзака горелку и газовый баллон. Заметив, что мистер Холт отступает назад, она оглянулась и попросила:       – Не уходите, – и коснулась рукой коврика рядом с собой. – Выпьете со мной кофе?              Мистер Холт пил чёрный кофе без сахара и сливок, словно решив подтвердить теорию Белль, будто у всех варгисов одинаковый вкус на кофе.       – Я рада, что вы пошли со мной и показали это озеро, – сказала она, улыбнувшись. – Тут так красиво…       Тот кивнул, глядя на воду. Белль ощутила печаль, туманом окутавшую его: словно это озеро навевало ему воспоминания о счастливых днях, которые уже не вернуть, и оттого приходить сюда было болезненно. Помолчав, Белль сказала:       – Я никому не расскажу об этом месте.       Мистер Холт взглянул на неё с благодарностью.       – Это озеро… напоминает мне о… – он осёкся, то ли не зная, как продолжить, то ли жалея, что начал говорить.       – Вы не должны ничего мне рассказывать, – мягко заверила его Белль и накрыла ладонью его сцепленные пальцы. – Но, если захотите поговорить об этом, я буду рада выслушать.       Мистер Холт вновь кивнул и отвёл взгляд. Белль ощутила дуновение ветра, играющего в молодой дубовой кроне, и увидела солнечных зайчиков, мелькающих в густой листве. Наверное, это была его аура варгиса. Мистер Холт с его сухощавой высокой фигурой, аскетичным лицом и серыми глазами холодного оттенка выглядел суровым и нелюдимым. Но внутри у него была весна. Это удивляло контрастом, но казалось таким естественным, если узнать поближе.              Они вернулись в замок, над которым чернело пасмурное небо и лил нескончаемый дождь, но в сердце Белль, освещая и даря тепло, полыхало рассветное небо, отражённое в зеркале озера.              На вертолётной площадке «Эдельвейса» мистер Холт распрощался с Белль, передав её на попечение шерифа Вольфгена.       – Я буду ждать вас в половину девятого, мисс Тэйлор, – сказал мистер Холт и вернулся к вертолёту.       Белль смотрела в окно полицейской импалы на знакомые очертания Тонфилда и улыбалась, предвкушая встречу с сестрой и племянниками.              Вики встретила Белль на пороге:       – С днём рождения, сестрёнка!       Они обнялись, точно не виделись несколько лет, а не дней.       – Шериф, может быть, всё-таки зайдёте? – предложила Вики.       Но тот вежливо отказался, сославшись на дела. «Сержант МакЭлвин и Ольсен будут неподалёку до отъезда Аннабелль», – напомнил он и уехал.       Сёстры наконец вошли в дом. Над входом в гостиную полукругом висела надпись: «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, БЕЛЛЬ!» В гостиной витал цветочный аромат, на покрытом белоснежной скатертью столе стояли хрустальные вазы с букетами цветов в любимой Белль бело-сиренево-фиолетовой гамме. Марк и Алекс выскочили из-под стола и выстрелили в воздух хлопушками конфетти:       – С днём рождения, Белль! – радостно выкрикнули они и бросились обнимать именинницу.       – Спасибо, мальчики! – ответила она, целуя обоих в разрумянившиеся щёчки.       Когда племянники убежали, Белль обняла сестру:       – Спасибо тебе, Вики! Я так рада, что в этот день здесь, с тобой, Марком и Алексом…       – Люблю тебя, сестрёнка, – и Вики чмокнула Белль в щёку. А потом, разомкнув объятья, сказала: – Тебе тут Roxanne's прислали платье ко дню рождения. Будешь мерить?       Белль, конечно, решила не откладывать это приятное дело, и через минуту Вики принесла большую белую коробку, перевязанную шёлковой лентой нежно-лавандового цвета. Белль прочитала короткую записку:       «Мисс Тэйлор,       ещё раз сердечно благодарим Вас за вдохновение и помощь. Надеемся, что это платье, созданное специально для Вас, понравится Вам. С днём рождения!       С любовью,       Roxanne's»       Аннбелль улыбнулась и открыла коробку. Лавандовое платье, расшитое цветами и бабочками, сияло россыпью бисера и маленьких стразов. Оно было точно из сказки: воздушное, изящное, словно сотканное из рассветных облаков, казалось, наденешь его – и взлетишь.       – А ещё миссис Марч привезла босоножки, – добавила Вики, тоже любуясь чудесным платьем. – Они лежат в коробке, в гардеробной.              Выйдя из душа, Белль надела домашнее платье и пошла на кухню помогать сестре с ланчем. Они приготовили суп и пасту, а на десерт – апельсиновое желе.       Белль хотелось, чтобы время замедлилось, приостановилось: ей было так хорошо сидеть здесь, в светлой и просторной кухне Уайтов, рядом с сестрой, рассказывающей о новом рецепте пирога, и племянниками, которые торопливо уплетали суп, жадно глядя на маленькие стаканчики с желе.       После ланча Марк вручил Белль свой подарок: рисунок, на котором он изобразил её в сиреневом платье в окружении цветов и себя рядом. У нарисованной Белль были длинные волосы, вьющиеся маленькими спиральками до самой земли, и огромные глаза на пол-лица, а себя художник запечатлел в голубом комбинезончике с растрёпанными светлыми волосами и широченной улыбкой до ушей.       – Это очень красиво, Марк, – сказала Аннабелль, любуясь подарком. – Я возьму этот портрет с собой.       Когда Марк убежал играть с братом, Белль сказала сестре:       – У него талант к рисованию. Этим он пошёл в тебя, – она улыбнулась.       – Ты куда талантливее меня, – возразила Вики. – У тебя превосходно получалось всё, за что ты бралась. И я знаю, ты бросила рисование, потому что им увлеклась я. Хоть мне и стыдно, но я благодарна тебе за это. – Старшая сестра виновато улыбнулась, взглянув на младшую. – Я бы никогда не выбралась из твоей тени.       – Это неправда! – горячо возразила Белль, мягко сжав сестрину руку. – Ты очень талантливая! И я бросила рисовать, потому что рисование – это не моё призвание, оно не увлекало меня так, как тебя или Кевина.       – Ты всегда бросала то, что достаётся тебе слишком легко, – заметила Вики.       Белль задумалась.       – Может быть, – согласилась она, улыбнувшись.       Сёстры помолчали.       – Но скрипку ты бросила не по этой причине, – проговорила Вики тихо и печально.       Белль вздохнула:       – Когда дедушка пропал… я не могла даже взглянуть на неё без слёз…       – Но ведь Мышку тебе подарил тоже дедушка, – напомнила Вики. – И с ней ты не расставалась.       Аннабелль ответила не сразу.       – Мышка жалела меня и плакала вместе со мной, – проговорила она. – Сейчас я понимаю, как я была жестока с ней, ведь лошади не могут испытывать таких сложных эмоций. Но я была фейри, хоть и маленькая, и Мышка поневоле разделяла мою скорбь.       – Я не думаю, что это жестокость, моя Фиалочка, – обняв сестру, сказала Вики. – Мышка помогла тебе пережить трудное время, и ты…       – И как я её отблагодарила за это?.. – голоса у Белль дрогнул.       – Ты не знала, что так произойдёт, – Вики ещё крепче прижала сестру в себе.       – Белль, почитаешь нам? – попросил подошедший с книжкой Марк.              – «Пить!» – взмолилась прелестная дриада. Принц поднёс её к ручью… – Белль читала племянникам сказку «Три апельсина», когда услышала шаги Камиллы у дома. – Кам пришла, – произнесла она, прервавшись.       – Пойду встречу, – вставая с дивана, сказала Вики.       Телефон Белль коротко звякнул: это было сообщение от Кевина: «С днём рождения, Бэмби! Я задерживаюсь, буду около половины пятого. Целую». «Спасибо, – напечатала Аннабелль. – Жду тебя» и добавила несколько смайликов-поцелуйчиков. Тут же она увидела оповещение об отметке из «Торнфилд Ньюз»: редакция газеты поздравляла её с днём рождения. Под статьёй было уже чуть больше сотни комментариев, но Белль решила их не открывать – там могли написать всё, что угодно, а ей не хотелось расстраиваться. И она просто написала под публикацией небольшое сообщение с благодарностью за поздравления.              – Ух ты, Кам, как тебе идёт! – раздался из коридора восхищённый голос Вики. – Фредерик уже видел?       – Нет. Взбесится, наверное, – Камилла усмехнулась. – Но ничего, потом привыкнет, – добавила она.       – Вспоминаю тебя в выпускном классе, – улыбнулась Вики. – Такая же яркая и стильная! Я думаю, ему понравится, – добавила она убеждённо.       «Камилла похоже покрасила волосы, – догадалась Белль. – Интересно, в какой цвет».       Когда Кам вошла в гостиную, оказалось, что она не покрасилась, а постриглась под каре и сделала чёлку. Ей правда было к лицу, хоть и непривычно.       – С днём рождения, Белль, – сказала Камилла, вытащив из сумки небольшую белую бархатную коробочку. Когда Кам наклонилась над сумкой, Белль увидела, как в чёрных волосах Камиллы мелькнули алые пряди. Вроде бы это называлось скрытым окрашиванием. – Это от нас с Фредом, – пояснила Камилла, вручив подарок.       – Спасибо, – ответила Белль. – Тебе очень к лицу новая причёска, – добавила она, улыбнувшись, и открыла коробочку.       Внутри были новые беспроводные наушники в нежно-сиреневом кейсе.       Белль очень бережно относилась к вещам, у неё ничего не ломалось и не рвалось, поэтому она до сих пор пользовалась наушниками, которые ей подарила Вики на пятнадцатилетие. Сама себе Белль редко покупала новые вещи (особенно дорогие), экономя на Нью-Йорк и обходясь тем, что есть.       Камилла кивнула:       – Спасибо. А во сколько приедет доставка? – спросила она, повернувшись к Вики.       – Через полчаса должна, – ответила та и подошла к Белль: – С днём рождения сестрёнка, – и Вики протянула кажется книгу, обёрнутую в сиреневую бумагу и украшенную букетиком сухой терпко пахнущей лаванды.       Аннабелль аккуратно сняла обёртку и вытащила большую великолепно изданную книгу в твёрдой обложке, на которой были нарисованы девоптицы Сирин, Алконост и Гамаюн. Прочитав название, написанное золотыми буквами, Белль глазам своим не поверила: «Владимир Пропп. Морфология волшебной сказки».       – Ох, Вики… – проговорила Белль восхищённо и благодарно. – Я нигде не видела такого роскошного издания!       – Открывай, – улыбаясь, ответила старшая сестра.       Белль, наслаждаясь хрустом новенькой книжки, открыла страницу с выходными данными.       – Один экземпляр? – воскликнула она. – Ты сделала это для меня? – Белль крепко обняла сестру. – Спасибо тебе большое!       – Рада, что тебе нравится, – улыбнулась Вики.              После того, как приехал курьер, который принёс пакеты из лавки зеленщика и торт, Вики отправила Белль переодеваться, а сама вместе с Камиллой пошла делать фруктовую нарезку.       Аннабелль в своей комнате старалась не вслушиваться разговор сестры и Камиллы, но они говорили о Фредерике. Вернее, говорила Камилла, а Вики её успокаивала.       – Я просто перестала его понимать, – раздражённо произнесла Камилла, стуча по доске ножом, что-то нарезая. – Всё лето он, значит, работал без выходных, вёл по пять проектов одновременно, забывал поесть и поспать, а теперь всё бросил ради этих курсов!       – Вот ты сама всё и объяснила, – голос Вики прозвучал мягко. – Он устал, перегорел и решил сменить деятельность. Это нормально. И вроде бы он не бросил, а просто завершил большинство проектов. Генри сказал, – пояснила она и, помолчав, сказала: – Фредерик любит готовить, у него это получается, почему бы не попробовать сделать это профессией?       – Да ради Бога, – фыркнула Камилла. – Просто он как будто со мной совсем не считается!       – Так он же перед отъездом как раз хотел с тобой о чём-то поговорить, – осторожно напомнила Вики.       – Да там о другом… – почти неразборчиво пробормотала Кам. И тут же спросила: – Маслины открывать?       – Да, – ответила Вики. – Кстати, как там у него экзамен прошёл? – спросила она спустя минуту тишины, нарушаемой лишь скрежетом консервного ножа о банку и стуком керамического ножа о доску. – Его приняли?       – Экзамен только вчера был, – ответила Камилла. – Результаты скажут сегодня или завтра.       Она помолчала. Затем после небольшой паузы продолжила:       – Вики. – Скрежет консервного ножа прекратился. – Ты не могла бы как-то мягко намекнуть Белль, что Фред сегодня не приедет?       – Он же сказал, что приедет, значит, приедет, – возразила Вики.       – Эти курсы для него очень важны, – проговорила Камилла. – Он наверняка захочет дождаться результатов и останется в Париже.       Сердце Аннабелль упало. Она так надеялась, что увидит сегодня Фредерика… Это было бы для неё лучшим подарком!       – Ты сама понимаешь, добираться слишком долго, – продолжила Камилла. – Если его возьмут, он вообще приедет только после курсов.       Аннабелль вздохнула и, перестав обращать внимание на разговор в кухне, открыла шкаф, где на вешалке висело нежно-лавандовое платье от Roxanne's. Белль скинула шёлковый халатик и надела платье. Оно было ей очень к лицу. Лавандовый атлас поблёскивал сквозь нежный туман фатина, расшитого фиалками и бабочками; украшенный бисером пояс и пышные юбки красиво подчёркивали талию. Только вот не слишком ли прозрачны воздушные рукава и не слишком ли глубок V-образный вырез? Даже чайная длина тоже немного смутила Белль – не коротковато ли? Но сегодня здесь будут только самые близкие, да и платье такое красивое… Решив, что сегодня можно себе позволить выглядеть чуть более нарядно и открыто, Аннабелль вместо привычного жемчуга надела серьги с бриллиантами, которые Вики и Генри подарили ей на восемнадцатилетние, а волосы не стала заплетать в косу и лишь заколола часть прядей сзади лавандовым бантом, позволив тяжёлым кудрям падать на спину густым водопадом. Оставались только босоножки, но коробка с ними осталась в гардеробной. Вдруг Белль услышала снаружи шаги. Это был не мэр, не мисс Уэлш и не Кевин... Ах, эти шаги она узнает из тысячи!..       Белль как была босиком выпорхнула в коридор. Входная дверь отворилась, и на пороге появился Фредерик с букетом бледно-сиреневых орхидей и белой бумажной сумкой. Закрыв дверь, он повернулся и увидел Белль, остановившуюся в пяти метрах от него.       «Неужели он не обнимет меня даже в мой день рождения?..» – с тоской подумала Белль, не решаясь сделать шаг ему навстречу.       Но Фредерик поставил сумку на тумбочку, рядом положил букет и пошёл к ней. Тогда она побежала к нему, почти не касаясь пола. Через секунду она оказалась в его объятьях. Привстав на цыпочки, Белль обвила руками его шею – слишком большая вольность, но сегодня можно, сегодня её день рождения! Уткнувшись носом в его плечо, она вдыхала аромат его парфюма: цитрус, хвоя и морской бриз, – и сердце её билось в ритме счастья.       – Ты всё-таки приехал… – прошептала она.       Фредерик ответил не сразу, но Белль чувствовала, как быстро колотится его сердце, и как прерывисто его дыхание.       – Ты мне очень дорога, Аннабелль, – чуть хрипло, будто не говорил несколько часов, произнёс Фредерик.              Фредерик подарил иллюстрированную livre de cuisine Филиппа Гринуа, подписанную автором для Белль, а ещё великолепно изданный труд средневекового учёного и святого Себастьяна Уэльского «Острова Блаженных: мифы и реальность» в адаптации Николь Рэнд. На обложке была изображена старинная фреска Эладина Пиррского «Пасущиеся единороги».       – Святой Себастьян называет Элфин одним из островов Блаженных, – сказал Фредерик.       – Я думаю, он и был им, – ответила Белль, листая книгу и любуясь прелестными иллюстрациями. – До проклятия, – она взглянула на Фредерика. – Спасибо большое. За книги. И что приехал, – она улыбнулась.       Фредерик коротко кивнул.       В коридор вышли Вики и Камилла. Последняя, источая раздражение, с самым недовольным видом скрестила руки на груди и прислонилась плечом к стене.       – О, Фредерик, с приездом! – поздоровалась Вики и спросила: – Вы почему здесь стоите? Пойдёмте в гостиную. Белль, где твои босоножки?              Аннабелль поставила сиреневые орхидеи Фредерика в вазу на прикроватную тумбочку: они так хорошо смотрятся в её бело-лавандовой спальне!.. Подумала: вот было бы здорово остаться сегодня у Вики и не возвращаться в замок!       Белль села на постель и открыла «Острова Блаженных». Залюбовалась почерком Фредерика – рядами ровных некрупных букв; потом провела пальцами по надписи, ощущая подушечками нажим от шариковой ручки. И ещё раз перечитала запись: «Аннабелль в девятнадцатый день рождения от Фредерика. Уверен, однажды ты обязательно дополнишь эту книгу новыми сведениями. 5 ноября ‘25». Это было невероятно вдохновляюще! Белль улыбнулась.       – Да, я правда так считаю, Кам, – раздался голос Фредерика где-то из коридора. – Тебе идёт.       – И всё? – голос Камиллы звучал удивлённо и почти обиженно. – Раньше ты все мои стрижки в штыки принимал, а теперь…       – Это не совсем так, – возразил Фредерик. – Да, мне тяжело было привыкнуть, когда ты меняла причёску каждый месяц, но я понимал, что для тебя это важно.       – Но ты же говорил, что тебе не нравится!       – Я никогда так не говорил.       – Но думал!       – Мне было непривычно, – повторил Фредерик. – Поэтому, когда ты стала краситься исключительно в чёрный и перестала менять длину волос, признаюсь, мне стало проще.       – С чего ты решил, что я крашусь? – возмутилась Камилла, будто её уличили в чём-то постыдном. – Может, я брюнетка?       – Кам, я знаю тебя с детства, – возразил Фредерик, – у тебя русые волосы. А ещё я веду наши финансы, так что в курсе твоих трат.       Белль была уверена, что у Камиллы чёрные волосы; память и внимательность Фредерика её поразили.       – Ладно, хватит об этом, – пробурчала Камилла. – Куда ты поставил ликёр?       – Отнёс на кухню. Почему ты каждый раз бросала трубку?       Камилла замешкалась.       – У меня было плохое настроение, – ответила она раздражённо и будто с вызовом.       – Все пять дней?       – Я была занята!       – Могла бы перезвонить, когда у тебя было время и настроение.       – Не хотела тебя отвлекать. Ты сам говорил, – добавила Камилла, смягчившись, – что попасть на этот курс для тебя было очень важно.       – Поговорить с тобой для меня тоже очень важно, – произнёс Фредерик. – И так как завтра утром я уезжаю…       – Зачем ты вообще приехал? – вновь с раздражением перебила его Камилла. – Если бы я так сделала, ты бы сказал: «Это не рационально», – передразнила она его.       – Потому что у Аннабелль сегодня день рождения и потому что я хочу с тобой поговорить, – голос Фредерика прозвучал ровно и спокойно.       – Ты уж определись: ты приехал ради меня или ради этой фейри? – в голосе Камиллы было столько горечи и боли, что Белль стало жаль её, хоть та столь пренебрежительно отозвалась о ней.       Очень тяжело сохранять спокойствие, когда твои отношения трещат по швам, а в твоего парня влюблена фейри. Зато можно обвинить её во всех своих неудачах. Люди обычно так и делают.       Камилла ушла в гостиную, громко хлопнув дверью, а к дому подъехал роллс-ройс мэра. Оставив книгу на кровати, Белль пошла встречать гостя.       Мистер Купер приехал вместе с миссис Марч и мисс Уэлш. Белль в который раз отметила про себя, как похожи и одновременно непохожи женщины друг на друга! Обе седые в белизну, обе выглядят гораздо младше своих лет, обе держатся уверенно и с достоинством. Но если Эдвина Марч со своими яркими шалями, весёлой улыбкой и вечным желанием помочь, накормить, согреть напоминала солнце, то Эбигейл Уэлш в чёрно-серебристых одеждах навевала мысли о луне, которая, освещая, окрашивает всё в призрачно-таинственные тона.       И их подарки были такие же разные. Миссис Марч подарила Белль шаль, которую сама связала из тонкой шерсти. Шаль была большой, мягкой и уютной с красивым переходом цветов от фиолетового к сиреневому и затем белому. А мисс Уэлш подарила серебряную шпильку для волос в виде расправившего крылья дракона. Его длинный хвост изгибался мягкой волной, тело в крохотных чешуйках переливалось перламутром, а глаза же были сделаны из маленьких гелиодоров. Белль сразу с улыбкой вспомнила об Эйсузе.       Вики и Камилла разбирали на кухне коробки с доставкой еды, Фредерик и мистер Купер чуть передвинули стол и стали расставлять стулья, притихшие Марк и Алекс сидели на ковре у камина, рассматривая картинки в «Атласе исчезнувших животных и растений». Белль рассеянно подумала, что надо будет обязательно издать Атлас, посвящённый детям Лилит, ушедшим в Лэитель. Потом она усадила мисс Уэлш и миссис Марч у стола и собралась пойти на кухню спросить Вики, не нужна ли помощь. Но её окликнул мистер Купер:       – У меня тоже есть для тебя подарок, Белль, – сказал он. В его серых глазах сверкали задорные огоньки, когда он протянул ей большой конверт. – Я уверен, он тебя порадует.       Конверт был не запечатан, и Белль, снедаемая любопытством, вытащила из него плотный лист гербовой бумаги с золотым королевскими драконом. Она быстро пробежала текст документа и не поверила своим глазам: принц Элиот освобождал её от обязанности встречаться с ним! И при этом сохранял за Белль право на протекцию короны до установленного ранее срока. Внизу стояла подпись его высочества.       – Не может быть! – потрясённо воскликнула она. – Как вам это удалось?       – Я не знаю, почему он передумал, – ответил мистер Купер, сияя улыбкой. – Я делал очередной запрос в октябре, и мне почти сразу пришёл отказ. Когда ты уехала в замок и ваш ужин отменился, его высочество был просто в ярости. А буквально вчера его секретарь вдруг сам со мной связался и передал этот конверт.       Белль была тронута заботой мистера Купера.       – Спасибо вам большое! – произнесла она, обнимая его.              Закончив с последними приготовлениями, все сели за стол. Когда были произнесены первые тосты за именинницу, пригублено игристое вино и опробовано несколько блюд, миссис Марч спросила Белль:       – Детка, а почему твои родители не приехали?       Аннабелль заставила себя улыбнуться и, подумав: «Потому что их никто не звал», ответила:       – Они не могут надолго оставить ферму.       – Но… – с удивлением начала старушка, однако мистер Купер, который был частично в курсе отношений Белль с родителями, взглядом попросил миссис Марч не развивать тему. Та кивнула. За годы, что мистер Купер был мэром, она научилась понимать его без слов.       Белль прислушалась: к дому подъехала машина.       – Наверное, Кевин приехал, – сказала она, вставая из-за стола.       – А если нет? – с тревогой спросила Вики.       – Оставайся здесь, я пойду проверю, – велел Генри, взглянув на Белль, и вышел.       Вскоре Аннабелль услышала голос Кевина и, сказав, что всё в порядке, пошла встречать друга.       – Бэмби! – радостно закричал он с порога гостиной и сгрёб её в объятья, приподнимая от пола. – С днюшкой тебя, шалунишка!       – И когда это я успела нашалить, если тебя рядом не было? – засмеялась Белль.       – Действительно, – со смехом согласился Кевин. – А ну-ка дай на тебя посмотреть, – сказал он, разжимая объятья и оглядывая Белль с ног до головы. – Божественно! Выглядишь как настоящая фея из сказки. А, погоди: ты ж она и есть!       Друзья засмеялись, а потом Кевин, чуть посерьёзнев, резюмировал:       – Нет, правда, Бэмби, это абсолютно твоё платье. Roxanne's лучшие!       – Откуда ты зна… – начала было Аннабелль, но тут догадалась: – Ты их консультировал?       – Совсем чуть-чуть, – Кевин показал пальцами насколько мало. – И мне та-ак понравилось, что я решил попробовать себя в этом направлении когда-нибудь, – подмигнул он. – Буду спонсировать тебя нарядами.       – Звучит замечательно, – улыбнулась Белль.       – Держи, крошка, – и Кевин протянул ей лавандовую бумажную сумку.       Пока Вики накладывала Кевину еды, а Генри наливал вина, Белль заглянула в сумку. Там, завёрнутый в нежно-сиреневую тонкую бумагу лежал комплект нижнего белья: бюстгальтер и трусики – сплошное лавандовое кружево из вышитых цветов. А ещё пояс-бра.       – Кевин! – Белль сделала другу страшные глаза. А тот весело подмигнул ей и быстро стрельнул глазами в сторону Фредерика, который, к счастью, не смотрел в их сторону, а сосредоточенно следил за пузырьками игристого в своём бокале. Он выглядел рассеянным и немного уставшим, и сердце Белль вдруг защемило от такой нежности к нему, что она, скрывая своё смущение, вновь поскорее опустила взгляд в сумку. И увидела небольшую светло-сиреневую бархатную коробочку.       – Там ничего такого, – выразительно подчеркнув последнее слово, весело заверил её Кевин. – Можешь смело доставать.       Белль подняла бровь: мол, смотри мне, и вытащила коробочку. В ней были серёжки в форме цветков фиалки: серебро, покрытое эмалью.       – Какая прелесть! – восхитилась она. – Спасибо, Кевин!              Ужин продолжился. После тостов за именинницу все попросили Фредерика рассказать о его поездке в Париж и о том, как прошёл экзамен. Тот отвечал немногословно: в Париже он почти никуда не ходил, экзамен сдал и завтра вечером у него начнётся двухнедельный курс, поэтому утром он уедет на первом пароме. После чего Фредерик спросил у Кевина, как идут дела с подготовкой к выставке, переключив внимание присутствующих. Кевин рассказал и про работу в «Лондонской галерее искусств», и про подготовку к выставке Уильяма Тёрнера, и щедро попотчевал слушателей свежими новостями и сплетнями из мира богемы.       – А ещё через год в нашей галерее пройдёт международная выставка академической скульптуры для художников младше двадцати лет, – добавил Кевин. – И если бы Камилла согласилась бы попозировать для меня…       – Нет, – резко оборвала его Камилла.       – Почему, деточка? – с удивлением спросила миссис Марч. – Кеви очень талантливый. Ты видела его работы?       – Да потому что… – раздражённо начала Камилла, скрестив руки на груди. – Что ты ко мне пристал? – повернулась она к Кевину. – Вон Белль попроси!       – Мои черты слишком скучны для него, – ответила Белль со смешком. – Ему подавай выразительный профиль, фактурное лицо, характер.       – Да вы оба издеваетесь! – вспыхнула Камилла и сделала большой глоток вина, по ошибке взяв бокал Вики. – Ой, прости, – сказала она, взглянув на Вики.       – Всё в порядке, – с улыбкой ответила та. – Налить тебе? Вызовите такси или у нас останетесь ночевать, – предложила она.       – Наливай, – согласилась Камилла.       И пока Генри наливал Камилле её любимое гранатовое вино, мистер Купер отошёл поговорить с шерифом – узнать, можно ли Белль остаться дома хотя бы до утра.       – Мне очень жаль, Белль, – сказал мэр, вновь занимая своё место, – но шериф настаивает на том, чтобы ты вернулась в замок.       – Да, – кивнула Белль, ковырнув вилкой салат, – мы договорились с… – Белль чуть не сказала «с лордом Спенсером», но вовремя остановилась, – с ним, что я вернусь сегодня.       – Но я не понимаю, зачем? – мистер Купер нахмурился. – Если вампиров нет на острове, значит, опасности нет. Какая необходимость возвращаться в замок?       – Вампиры? – переспросил Фредерик, отложив вилку.       – Да, – ответил мистер Купер, с недоумением взглянув на него. – Вампиры были в Торнфилде, но сейчас они уже покинули остров.       Фредерик посмотрел на мэра, потом перевёл взгляд на Белль, затем на Камиллу, Генри и Вики.       – Почему вы мне не сказали? – с упрёком спросил он, глядя на Генри и Вики.       – У тебя был экзамен, – виновато начала Вики, – и мы не хотели… сбивать тебя с настроя.       – К тому же ты всё равно не смог бы помочь Белль, – сказал Генри и тут же смутился, встретившись с возмущённым взглядом жены.       – Что? – Фредерик переменился в лице: кровь отлила от его лица, а глаза будто стали ещё зеленее. Он перевёл взгляд на Белль, словно всё это время она была в смертельной опасности, а он узнал об этом только что. Тревога, охватившая его, отозвалась и Белль. Она поспешила его успокоить, мягко улыбнувшись:       – Со мной всё в порядке. Варгисы вовремя спугнули вампиров. Но… – Белль не хотела скрывать от Фредерика, что произошло, и продолжила: – они успели выпить моей крови, и теперь я подвержена зову, – ответила она. – Поэтому меня увезли в замок.       Фредерик смотрел на неё во все глаза, будто боялся, что она вот-вот исчезнет. Потом он перевёл взгляд на Генри и Вики, затем на Камиллу. Он злился на них, что они ничего не сказали ему, и сердился на себя, ведь его не было в городе. Белль нечасто так ярко ощущала его эмоции, но так давно жаждала их, поэтому его злость и негодование, смешанные со страхом за неё, ударили ей в голову покрепче любого алкоголя. Однако приятное опьянение длилось недолго: Фредерик быстро взял себя в руки, и Белль окатило ледяной водой раздражения Камиллы, её злости, горькой обиды, от которой у Белль к горлу подобрался жгучий комок слёз. Аннабелль прикрыла глаза, сосредоточившись на собственных ощущениях: корсет, чуть сжимающий рёбра, тонкий атлас лифа и нежный газ рукавов, расшитый бабочками и цветами, прохладное облако шёлковых юбок. «Вот мои чувства и ощущения, – твёрдо сказала Белль себе. – Со мной всё в порядке».       – Теперь всё это уже позади, – раздался голос мисс Уэлш, и Белль открыла глаза. – В замке позаботятся об Аннабелль. Больше ей никто не сможет навредить.       Вики, Генри, мистер Купер, миссис Марч, Кевин и сама Белль уставились на миссис Уэлш с недоумением.       – Мисс Уэлш, – вежливо начала Вики, сдерживая раздражение, – неужели вы считаете, что Белль действительно будет лучше в замке?       – Да, я убеждена в этом, – ответила мисс Уэлш.       Вики нахмурилась и повернулась к Белль:       – И как долго тебе придётся оставаться в замке? – в голосе Вики сквозила тревога.       – Да, мне тоже интересно, – поддержал Кевин. – Мы же увидимся на Новый год?       – Я думаю, да, – ответила Белль. – Речь шла о паре недель.              Через некоторое время Генри выключил свет, а Вики внесла белоснежный именинный торт, украшенный бледно- и тёмно-сиреневыми фиалками из нежнейшего крема. Девятнадцать золотых тонких витых свечей горели на торте, освещая гостиную и лица гостей тёплым светом.       Пока все пели «С днём рождения, дорогая Аннабелль», в голове Белль проносились воспоминания о предыдущих днях рождения. На её одиннадцатый день рождения дедушка подарил ей белого плюшевого дракона и переиздание сборника «Предания Элфина», выпущенное тиражом в пять экземпляров. Оригинал первого издания 1859 года бережно хранился под стеклом в дедушкиной библиотеке в Линденшире. В последние годы Белль часто недоумевала, почему до сих пор никто не озадачился переиздать этот сборник коммерческим тиражом? Там были её любимые сказания про Эйсузу и Ринхольда, волосы Эринель, сотворение Лэителя, про святого Элреда и Грегора Ришту… Можно было бы добавить туда ещё истории про Адама Спенсера и Александра Дэвиса. Такой сборник пользовался бы спросом у туристов. Надо будет поговорить об издании с мистером Купером и мистером Джонсоном.       Слова Вики вывели Белль из задумчивости:       – Задувай свечи, Белль, – улыбнулась сестра.       Аннабелль зажмурилась, и мысленно попросила: «Пусть на Элфин вернётся магия. И пусть у моей семьи всё будет хорошо». С этими мыслями Белль задула свечи.       Вскоре после торта мистер Купер, мисс Уэлш и миссис Марч попрощались и уехали домой. Вики отправила детей играть в железную дорогу в их комнату, а затем зажгла в гостиной свечи и выключила свет. Все уселись на ковре и подушках перед камином с бокалами вина. Аннабелль сидела между Вики и Кевином и глядела на огонь, иногда чувствуя быстрый взгляд Фредерика, сидевшего левее Кевина рядом с Камиллой.       – Может, сыграем во что-нибудь? – спросил Генри, садясь рядом с женой и ставя перед всеми тарелку с фруктами.       – Только не в «Монополию», – ответила Камилла, взяв себе ломтик яблока. – Вы с Фредом опять всех обыграете.       – Можно в «Зельеварение», – предложила Вики. – Будем составлять зелья, делать амулеты и делиться друг с другом. Белль, у тебя сегодня день рождения. Ты как?       – Мне кажется, это отличная идея, – улыбнулась Белль.       – Я тоже так считаю, – поддержал Генри. – Кто «за»?       Все согласились, и Генри принёс коробку с игрой. Он напомнил правила игры, раздал всем карты и разложил карты с рецептами в шкаф элементов. Потихоньку все игроки втянулись и увлеклись.       – Кому нужен «Исидус Мортум»? – спросила Вики.       – Мне! – отозвался Фредерик. – И у кого-нибудь есть «Эликсир полёта»?       – Мне тоже нужен «Эликсир полёта», – ответил Генри. – Тогда я смогу сделать «Талисман телепортации». Камилла, Фредерик, давайте сюда свои бокалы. Кевин. – И Генри налил им вина, затем обновил игристое жене, а Белль и себе – вино.       – Кевин, – сказала Камилла, – если тебе не жалко, скинь в шкаф цветок папоротника.       – Для тебя, Камилла, всё, что угодно, – улыбнувшись, с готовностью отозвался Кевин и, отсалютовав ей бокалом, сделал глоток. – О, и кстати, у меня есть «Эликсир полёта». Правда только один. И для него мне нужна мандрагора.       – Так, никто не берите мандрагору из шкафа! – велел Генри.       Белль наблюдала за игрой и не могла сдержать улыбки. Все были так увлечены общим делом, помогали друг другу собирать зелья, сложные эликсиры и талисманы, делились ингредиентами – это единение было так приятно ощущать!       – Белль, – обратился к ней Генри, – у тебя вроде бы был «Порошок истины»? – спросил он.       – Да, держи, – она протянула ему собранный рецепт.       – Отлично, у меня «Огненная саламандра», – довольно произнёс он. – Фредерик, подвинь мою фишку на восемь, а Белль – на четыре. Так, кому нужен был «Раствор оберег»? У меня появился рецепт.       Когда партия была сыграна (победил Генри, хотя для всех суть игры была не в выигрыше), все вернулись за стол.        – За Генри, – подняв бокал, сказал Кевин. – Он не только делает отличное вино, но и лучше всех варит зелья.       Все засмеялись и со звоном сдвинули бокалы. Белль смотрела на родные лица, слушала оживлённый разговор, и ей было очень уютно сидеть здесь, но к сердцу тихонько подбиралась тоска. Ведь скоро ей придётся уехать, и она снова будет одна. И даже сейчас, когда все расслабились, разомлели от выпитого, она не чувствовала опьянения, хоть выпила столько же, сколько и другие. Зато она ощущала эмоции всех присутствующих, точно смешавшиеся в единое расслабленно-весёлое целое, но эти ощущения лишь сильнее заставляли Белль чувствовать свою инаковость и своё одиночество.       – Мне больше не наливать, – со смехом сказал Кевин, отодвигая свой бокал. – Иначе я снова полезу к Белль целоваться.       – Кевин! – вспыхнула Аннабелль, мигом очнувшись от размышлений.       – Знаете, никакие наркотики не сравнятся с поцелуями фейри, – невозмутимо продолжил Кевин. – Хотя… вы ж не знаете, – он усмехнулся и взял шпажку с оливой.       Белль незаметно пнула его босоножкой под столом.       – Я знаю, – неожиданно произнесла Камилла.       Белль опустила глаза, надеясь, что никто не станет развивать эту тему. Вики хотела что-то сказать, но Кевин не дал ей.       – Нет, не знаешь, – ответил он Камилле.       «Друг называется!» – мысленно возмутилась Аннабелль и снова пнула его под столом.       – Она же не целовала тебя в губы, – многозначительно продолжил Кевин, не обратив внимание на сигнал подруги. Все присутствующие заметно напряглись. – И даже когда она кого-то и целовала в губы… – Кевин сделал выразительную паузу, – то она целовала, чтобы или утешить, – начал перечислять Кевин, рассуждая вслух, – или отучить от наркотиков. Это про меня, – пояснил он, приложив ладонь к груди. – Или чтоб от неё отстали, – он отпил вина. – Но мы до сих пор не знаем, что будет, если она поцелует, потому что любит, – улыбнувшись, он взглянул на Белль, и она взмолилась, только бы он не посмотрел после этого на Фредерика. – И, вероятно, уже не узнаем. Влюбишься там в этого варгиса и ничего нам не расскажешь. Как ты говоришь его зовут? Эллиас Холт?       – Кевин, – процедила Белль, начиная сердиться: когда он успел столько выпить?.. – Сейчас я тебя поцелую, чтобы ты не болтал всякую чепуху.       – Не-ет, – протянул Кевин, полупьяно улыбаясь. Язык у него немного заплетался, а движения чуть замедлились и стали вальяжнее. – Ты этого не сделаешь. Потому что, – он вытянул указательный палец, – я нравлюсь тебе таким. Во-вторых, – он отогнул второй палец, – я говорю правду. И в-третьих… – тут он всё-таки взглянул на Фредерика. К счастью, Камилла не видела этого, глядя на пламя свечи. А вот сам Фредерик, кажется, заметил. – Нет, про третью причину, пожалуй, не буду ничего говорить. За тебя, Бэмби, – и он поднял свой бокал, и все со звоном сдвинули свои бокалы.       А потом Белль глянула на часы: увы, отмеренное ей время среди семьи закончилось.       – Мне пора собираться, – сказала она. – Шериф скоро приедет.       Когда она ушла, Вики предложила выпить чаю, и все поддержали эту идею.              Вернувшись в свою комнату, Белль разложила на постели вещи: термобельё, тёплые брюки и свитер. Ей было жаль снимать платье, такое красивое и удобное, но лететь в нём на вертолёте, да и вообще брать его с собой в замок она не собиралась. Аннабелль аккуратно сняла платье и повесила его в шкаф. Провела пальцами по вышитым фиолетово-белым бабочкам с тонкими чёрными прожилками на крыльях, сиреневым фиалкам и, вздохнув, закрыла дверцу.              Тепло попрощавшись и обнявшись с Кевином, Вики и Генри, Белль думала, подойдёт ли к ней Камилла. Та подошла.       – Береги себя, Белль, – сказала она, обняв. Голос Камиллы звучал чуть хрипловато, в нём ощущались расслабленность после выпитого вина и лёгкая усталость.       В воротах появился силуэт шерифа Вольфгена. Он подошёл и забрал у Белль сумку.       – Пора, – сказал шериф, взглянув на замершую в нерешительности Белль.       Ей хотелось на прощание обнять Фредерика, но не хотелось расстраивать Камиллу. Пока Белль думала об этом, Фредерик сам подошёл к ней и обнял, укутывая своим спокойствием и уютным теплом.       Садясь в машину на заднее сидение, Белль улыбалась: она была рада, что обнялась с ним последним. Ей нравилось думать, что, обнимаясь с кем-то в последнюю очередь, вы оба, куда бы вы не шли, уносите эти объятия с собой.              В замок Аннабелль вернулась не в самом хорошем настроении. Ей не хотелось возвращаться, а второй за день полёт на вертолёте утомил её, даже голова разболелась. Поэтому Белль думала лишь о том, чтобы принять ванну и быстрее забраться в постель. Может, тогда головная боль пройдёт?..       Лантерн встретил Белль на входе в замок.       – Мисс Тэйлор, – сказал он, распахивая перед ней двери. – Хозяин просит вас присоединиться к нему за ужином.       – Я очень устала, Лантерн, – со вздохом ответила Белль, входя. – Мне хочется принять ванну и поскорее лечь в постель. Предай, пожалуйста, своему хозяину мои извинения.       – Хорошо, мисс.              Аннабелль наполнила ванну, добавила соли с лавандой, отчего вода окрасилась в нежно-сиреневый цвет, разделась и опустилась в горячую душистую воду. Ей сразу стало легче. Белль улыбнулась и, зажмурившись, сползла по стенке ванны, погружаясь под воду с головой.       Белль наслаждалась водой, будто бы растворяясь в ней и собираясь заново – обновлённой и сияющей силой. Аннабелль подумала о сиренах и вспомнила их волшебные голоса, разливающиеся под водой словно лунный свет по долинам и горам. Она скучала по ним. Нужно было сходить к ним перед отъездом в замок, угостить кровью, поговорить…       Вдруг за сомкнутыми веками потемнело: кажется, в ванной комнате выключили свет. Белль вынырнула в кромешную темноту, в которой она не могла различить совершенно ничего даже с её острым зрением фейри. И в этой густой и вязкой тьме она ощутила чужое присутствие. Но Белль не успела это обдумать, потому что прямо у неё над головой прогремел голос лорда Спенсера, полный ярости:       – Как ты смеешь отказывать мне!!       Аннабелль вся сжалась от неожиданности и его агрессивного тона, но быстро взяла себя в руки.       – Вы не можете заходить сюда без моего разрешения! – возмутилась она. – Немедленно выйдете!!       – Это мой замок, я могу ходить, где хочу!       – Отлично, теперь в вашем замке я нигде не буду чувствовать себя в безопасности! – Белль прилагала большие усилия, чтобы голос её не дрожал, а звучал решительно и уверенно. – Немедленно выйдете!       – Ты здесь в безопасности! – пророкотал герцог. – Несмотря на то, что нарушаешь наш договор!       – Я устала и хочу отдохнуть! – вспыхнула Белль. Упрёк в нарушении договора её рассердил: она считала ежедневные ужины с хозяином замка проявлением его гостеприимства, а не обязательным условием. – Вы не можете врываться ко мне в любой момент и чего-то требовать!       – ЧЕГО-ТО?!       Аннабелль ощутила, как ванна закачалась, накренилась, и вода стала выплёскиваться на пол. Белль стало дурно от одной мысли, что может сделать с ней существо, способное выдернуть ванну из пола.       – Немедленно… выйдете!.. – повторила она, дрожа от страха и негодования.       Лорд Спенсер словно не слышал её. Его искажённый от ярости голос раздавался почти у самого уха Белль:       – У ТЕБЯ ВСЕГО ЛИШЬ ОДНО ОБЯЗАТЕЛЬСТВО: ЕЖЕДНЕВНЫЕ УЖИНЫ СО МНОЙ!! – раздался металлический скрежет и снова плеск воды. Ванна накренилась, вода стремительно убывала. Белль сковало ужасом, она едва дышала, до боли вцепившись руками в бортики ванной, точно это могло её спасти.       – Уходите… – прошептала она, собрав всё своё мужество. – Пожалуйста… Ради святого Элреда, молю вас, уйдите… Я приду в столовую через пятнадцать минут…       Ванна с грохотом и шумом воды встала на место и, когда плеск чуть затих, лорд Спенсер произнёс своим привычным тоном, точно ничего не произошло:       – И к чему было вынуждать меня приходить сюда? Надень платье, которое лежит на твоей постели.              Когда тьма отступила, Белль, дрожа от холода и пережитого страха, увидела на ворсе ковра примятости от огромных лап: следы тянулись через всю комнату к выходу; а на акриловых бортиках ванны остались глубокие царапины. Кафель в ванной был залит водой, молочный коврик потемнел и набряк от влаги. Белль завернулась в полотенце и вышла из ванной на цыпочках. Обречённо посмотрела на лежащее на постели алое платье с корсетом и пышной юбкой, расшитой розами. В дверь постучали: это была Фезер. Она помогла Белль надеть платье и затянула шнуровку корсета, высушила и собрала волосы в причёску. «Вы прелестно выглядите, мисс», – шепнула Фезер, но Белль даже не взглянула на себя в зеркало: ей было всё равно как она выглядит, хотя открытые плечи и глубокое декольте нервировали.              В столовой было темнее обычного: никаких факелов, лишь канделябр в пять свечей на дамасской скатерти возле огромного трёхъярусного торта и прозрачного заварочного чайника, из которого тонкой струйкой шёл пар, распространяя аромат мяты и душицы.       – Я рад, что ты нашла время для меня, Аннабелль Грейс, – произнёс лорд Спенсер, пока Лантерн отодвигал для Белль стул и помогал сесть.       – Вы не оставили мне выбора, – сев, холодно ответила она.       Лантерн тенью скользнул за спиной Белль, налил чаю и отрезал кусочек торта.       – Благодарю, – чуть слышно шепнула она.       Взяв серебряную вилку, Белль отломила от торта. Аппетита не было совсем, но она заставила себя проглотить кусочек. Вкус она едва почувствовала. Зато чай пришёлся кстати. Отложив вилку, Белль сделала два глотка.       – Как ты провела время в Торнфилде? – как ни в чём ни бывало начал светскую беседу герцог.       – Благодарю, неплохо, – ответила Белль и сделала ещё глоток.       – Как тебе торт?       – Очень вкусный, спасибо.       Повисла пауза.       – Если бы ты сразу пришла сюда, нам бы не пришлось ссориться, – вскоре нарушил тишину хозяин замка.       Белль отставила кружку и, призвав на помощь всё своё холоднокровие, произнесла:       – Ссориться? Вы так это называете? – она взяла серебряный нож и взглянула во тьму. – Вы не джентльмен, лорд Спенсер. И я лучше умру, чем пробуду здесь, с вами, хотя бы ещё пять минут.       Бросив нож на стол, Белль встала и пошла к выходу. Подойдя к дверям, она остановилась и, не оборачиваясь, сказала:       – Вампиров нет на острове. Я уеду завтра.       Лишь за её спиной захлопнулись тяжёлые двери, она услышала нечеловечески яростный рык и как с грохотом и звоном что-то опрокинулось на пол.       И тогда на секунду Белль стало стыдно: она рассердила хозяина замка, он вышел из себя и устроил беспорядок, а убирать потом слугам. «Надеюсь, он им хорошо платит», – подумала Белль и зашагала прочь, страшась услышать позади себя шаги. Но через некоторое время, когда она ушла уже достаточно далеко, услышала совсем иное. Голос мистера Холта.