Six peculiar things about Chuuya Nakahara according to Dazai

Еще одна озадачивающая вещь в Чуе заключалась в том, что он был наблюдательным. Несмотря на свое поведение, он анализировал и учился. Он также был тем, кто знал Дазая лучше всех. Мало, кто на самом деле нашел время, чтобы узнать настоящего Осаму за его многочисленными масками, но Чуя был одним из них. Дазай не знал, было ли это намеренно, или же они просто провели так много времени вместе как напарники, что были вынуждены научиться читать друг друга, как открытые книги. В любом случае факт того, что кто-то по-настоящему знал Дазая, нервировал. Хотя были и случаи, когда это пригождалось. Накахара возмущенно посмотрел на кандалы на своем запястье, и Осаму знал, что он мог бы сломать их в любую секунду, если бы они были обычными кандалами, но появилось новое оружие, которое отменяло способности, и оказалось, что эта организация имела доступ к некоторым экземплярам. Это не было частью плана, на самом деле сам план заключался в том, чтобы они вдвоем работали под прикрытием, один — в качестве заключенного, а другой — в качестве охранника. Конечно, Дазай настоял на том, чтобы ему досталась роль охранника, потому что тюремная одежда ему не шла, а манеры Чуи идеально подходили под роль. Чуя не был доволен, когда Мори согласился с ним. Прошла неделя, пока исполнитель поднимался по карьерной лестнице их вражеской организации, а Накахара чувствовал под кожей постоянный зуд Арахабаки, который все никак не мог выпустить свою силу. Дазай не знал, хорошо это или плохо, учитывая, что Арахабаки уже нанес ущерб его напарнику. И не было сомнений, что, когда кандалы будут сняты, все будет ой, как непросто. Осаму оторвался от деревянного стола, над которым склонился, один в своей маленькой комнате с единственной лампочкой над ним. Это напомнило ему о факторе страха, который добавляется к комнатам пыток, хотя в этой организации его пока ни разу не пытали. Его прикрытие было идеальным. Записка, которую он оставил на столе, была аккуратно свернута в конверт, хотя Дазай не стал облизывать загнутый край, просто оставив ее открытой на случай, если на бумаге был какой-то яд. Ведь ничего здесь не было его. Это было дано ему, когда он поднялся по служебной лестнице до доверенного члена организации, особенно после того, как Чуя Накахара, бывший король Овец, стал их пленником. Дазай задумался, хорошо ли его партнер проводит время. Несколько раз, когда он проходил мимо его камеры, тот стоял в углу и тупо пялился в стену. Парень сказал бы, что получил информацию, потому что сегодня ночью они покидали это место. Письмо, которое он оставил на своем столе, было его заявлением об отставке, в конце концов, это было вежливо. Они найдут его к тому времени, когда он и Чуя уйдут. Хотя сначала ему нужно будет побеспокоиться об их плане побега. Изначально предполагалось использовать способность Чуи, хотя очевидно, что сейчас это не вариант. Дазай должен был сформулировать новый план, поскольку Накахара не мог освободиться от наручников. Хорошо, что у Дазая было несколько запасных вариантов, и Чуя должен был пойти с ним, даже если не был в курсе. Слепое доверие никогда не было его сильной стороной, но, к счастью, он, казалось, знал планы Осаму, даже не смотря на то, что тот никогда не говорил о них вслух. Дазай посмотрел на свою тесную комнатушку, затем выключил свет и тихо вышел. Надеясь, что это был последний раз, когда ему пришлось смотреть на неё и вдыхать спертый воздух. В коридоре вокруг него эхом отдавались тихие шаги, когда другие рабочие его уровня направлялись в аудиторию — место встречи, где отдавались приказы. Эта организация была крупной и ужасно строгой, хотя и не шла ни в какое сравнение с Портовой Мафией. Как только они выберутся отсюда и передадут информацию боссу, организация перестанет представлять угрозу. Осаму был одним из последних, кто занял место в шатком бархатном кресле перед входом, прежде чем погас основной свет, и со скрипом открылся занавес. Должно быть, кто-то был в осветительной будке, потому что свет, падающий на гнилое дерево сцены, был ярким и резким. Это был первый раз, когда юноше довелось присутствовать на собрании, подобном этому, поэтому он решил, что это нормально, что фигура в плаще стоит в центре сцены. Это место начало больше походить на культ, чем на что-либо еще. Тишина волной прокатилась по большой комнате, когда ее прорезал гулкий голос, искаженный и на три октавы ниже обычного человеческого. — Наша встреча сегодня… Дазай отвлекся от остальных, как и от обычных собраний Портовой Мафии. Он уже знал жизненно важную информацию, чтобы разрушить организацию, и не было причин слушать дальше… Пока не послышался знакомый лязг цепей, волочащихся по деревянному полу из-за кулис, пока знакомые рыжие волосы не заблестели в свете прожекторов. Чуя. Дазай моргнул, чтобы сфокусироваться, и увидел двух охранников, которых он замечал на дежурстве, идущих по сцене, и Чую между ними. Что ж, это, определённо, было плохо. После встречи, когда все были бы заняты и встревожены, он планировал вытащить Накахару и устроить бунт с другими заключенными, освободив их, но парень сейчас не должен был быть на сцене. До этого Дазай видел его только мельком в камере, но теперь он казался взбешенным. Его руки напряглись в кандалах, сдерживающих его способность, а ноги еле-еле волочились по полу. Он был похож на разъяренного кота. Исполнитель полагал, что не винит его, особенно когда его грубо толкнули вперёд, и тот, споткнувшись о цепи вокруг своих лодыжек, упал, болезненно ударившись подбородком. — Это, — лидер поставил ногу на поясницу Чуи, прижав его к дереву. — Это бывший король Овец. Бывший. Учитывая, что его организация была уничтожена, и теперь у него нет полезной для нас информации, нет причин держать его в камере, не так ли? Раздался гул от согласной толпы. Губы Дазая сжались в тонкую линию. Это определенно было нарушением планов, хотя это также означало, что они не знали, что Портовая Мафия была среди них. Это был бы самый худший вариант развития событий. — Теперь он считается товаром, — его нога еще больше уперлась в спину юноши, и Дазай мог видеть, как напарник скрежещет зубами, чтобы скрыть гримасу со своего места в другом конце комнаты. — Это означает, что мы продадим его. Минимальная ставка начинается от… А, так они продавали его. Осаму наблюдал, как цена продолжала расти, пока вокруг него одна за другой поднимались руки. Это был тихий аукцион — единственным, кто говорил, был лидер. Дазай предположил, что он имеет право быть вне очереди. Как только была объявлена ​​крайне неожиданно высокая цена, а Дазай не заметил больше ни движения плеча, ни легкого поднятия руки, он объявил свою собственную цену. Головы не поворачивались к нему, но он чувствовал на себе взгляды. Чуя выглядел разъяренным, на что исполнитель ухмыльнулся ему. Накахара открыл было рот, чтобы накричать на него, но внезапная серьезность, промелькнувшая в лице Дазая, должно быть, заставила его замолчать. Дазай предложил самую высокую цену. Однако в настоящее время у него не было с собой денег. В комнате воцарилась мертвая тишина, когда парень встал со скрипучего стула. Он представлял, как будет развиваться ситуация, но ему нужно было нарушить порядок, чтобы план сработал, потому что теперь он понял, что нет способа сбежать, не уничтожив еще одну организацию. Конечно, Дазай мог позволить кому-то купить Чую, но тогда план был бы сорван. Поэтому Осаму заговорил. — Я хотел бы осмотреть его, прежде чем купить. Именно тогда головы удивленно повернулись к Дазаю. Он же сохранял невозмутимое выражение лица, глядя на человека на сцене, но тот не сдвинулся ни на дюйм, а его маска все так же сверкала в лучах прожектора. Затем он убрал ногу с Накахары. — Пусть будет по-твоему, — раздался изменённый голос. Дазай ухмыльнулся. Идеально. Второй этап вращался исключительно вокруг того, поймет Чуя и будет ли действовать по плану или нет. Дазай старался не наступать на щели в ступенях, пока поднимался по лестнице. Деревянная сцена была полой под его ногами, и громко скрипела, когда он пробирался к партнеру, который теперь встал на колени. Он бросил на Дазая ненавистный взгляд, и у парня появилось ощущение, что он не притворяется. Фигура в плаще отступила на шаг назад, когда Осаму присел прямо перед Чуей, веселье не сходило с его лица, когда он подмигнул, а затем схватил Накахару за шею и грубо толкнул его обратно на сцену. Он ударился затылком о пол и издал удивленный стон, как только он быстро открыл глаза, то снова уставился на Дазая. Тот задумчиво промычал, когда встал, делая вид, что спокойно ходит вокруг Чуи и изучает его, прежде чем нанести быстрый пинок ему в живот. Чуя свернулся калачиком, открыв рот. Хорошо, кажется, он понял план. Дазай пинал его снова и снова, из раза в раз, пока не убедился, что Чуе удалось вытащить нож из его ботинка. — Я бы сказал, что он хорош, хотя и не за такую ​​высокую цену, — вздохнул Дазай, — Ну да ладно. Затем он столкнул скрюченное тело напарника со сцены, из поля зрения публики. И, прежде чем фигура в плаще успела запротестовать, Осаму повернулся к ней. — Я знаю, почему ты прячешься под плащом, вместо того чтобы показать свое лицо. Фигура замерла. — Это потому, что ты слабая и жалкая, — голос Дазая прозвучал как перезвон в мертвой тишине аудитории. — В конце концов, женщины могут править так же хорошо, как и мужчины, так зачем это скрывать? — Ложь, — тут же запротестовал низкий голос, но, прежде чем она успела дотянуться до Дазая, почти смешным образом с потолка упали мешки с песком, ударив женщину и проломив пол под ней. Когда сцена рухнула, на них посыпался град осколков. Какой смешной способ умереть. Исполнитель уставился на дыру, оставленную мешками с песком. — Я не думал, что это сработает. — Тогда зачем вообще составлять план? — прорычал Чуя из-за сцены, держа в руке нож. Он перерезал им верёвки от мешков с песком, как и задумывал Осаму. — Это была последняя и единственная возможность, — пожал плечами Дазай. — Зато теперь я могу заявить, что мы кого-то убили мешком с песком! Накахара закатил глаза, делая короткие шаги к напарнику, пытаясь не споткнуться о цепи. — Сними эти чертовы кандалы, они уже начинают оставлять следы. Дазай вздохнул и взял одну из вытянутых рук Чуи. — Твое желание — закон для меня. — Наконец-то, блять, — взгляд Чуи блуждал по толпе зрителей, не двигающихся с замершими выражениями на лицах. — А что с ними? — Они не сдвинутся ни на дюйм, — Дазай наблюдал, как кандалы упали на пол, а затем перешел к тем, что были на лодыжках Чуи. — Они же не люди, в конце концов.

***

Были времена, когда уровень Чуи по части понимания Дазая вызывал у последнего острое желание спрятаться, потому что быть по-настоящему прочитанным, как открытая книга, было не тем, к чему он привык. Дазая ранили. На самом деле, это была всего лишь царапина, на которую он собирался взглянуть позже, желательно, в уединении своего контейнера, но дела редко шли по плану. Чуя вытер кровь с рук тряпкой, которую бросил ему Осаму. До этого они оба смотрели на море тел, Накахара двинулся первым. Он толкнул напарника в бок, который сильно болел, и сунул окровавленную ткань обратно в открытую ладонь. — Ну же, давай пошевеливаться, я не собираюсь оставаться здесь на всю чертову ночь, — проворчал он, повернувшись спиной к полю боя. — Я хочу хорошенько выспаться. — Ну раз Чуя так хочет, — Дазай осторожно сунул платок в карман и, стараясь максимально не показывать признаков боли, последовал за Чуей к машине, ожидавшей их. Для них это была короткая миссия. Отряд слишком долго слонялся по Порту, чтобы не вызывать подозрений, поэтому, как обычно, их двоих отправили казнить группу. Должно быть, пуля проскользнула мимо защиты Чуи вскоре после того, как тот перешел в нападение, потому что это был единственный возможный способ попасть в исполнителя. Осаму не обращал внимания, пока все не было сказано и сделано, он не замечал знакомой острой боли, пульсирующей в боку, пока не увидел темное пятно, расцветающее на его белой рубашке. Он мог уйти домой без лишнего шума, черное пальто и тьма ночи сослужили бы ему хорошую службу. Но, к сожалению, Чуя зашёл дальше многих. Когда их водитель остановился у жилого комплекса Накахары, Дазай увидел, как рыжеволосый вылез с заднего сиденья и потянулся. Исполнитель положил голову на открытое окно. — Помни о завтрашней встрече, я знаю, что псы довольно забывчивы~ Чуя посмотрел на него сверху вниз с выражением полного презрения, перед тем, как он потянулся к дверной ручке, резко дернув ее, отчего Осаму чуть не выпал из машины на асфальт. Дазай выпрямился, и, прежде чем он успел открыть рот, чтобы высказать еще одно оскорбление, теплые ладони обхватили его холодное запястье и потащили в комплекс. Их водитель посмотрел на них с явным замешательством, но уехал ещё до того, как Дазай успел помахать ему на прощанье. Теперь он был один на один с диким псом. — Как это понимать? — спросил Дазай, как только они оказались в лифте. — Чуе нужна помощь, чтобы что-то достать с верхних полок? — Закрой свой ебаный рот ради своего же собственного блага, — прорычал Накахара, — ты знаешь, почему ты здесь. — Я не- — Ты ранен, — перебил его Чуя, и, когда Дазай собрался это отрицать, рыжеволосый ткнул пальцем в бок, куда, как он знал, попала пуля. Дазай не смог скрыть дрожь. — Ты бледнее обычного, и вот уж не думал я, что буду скучать по твоей твердой походке. Исполнитель думал, что двигается нормально. — Я знаю, что ты избегаешь медиков, как проклятой чумы, но рано или поздно тебе придется столкнуться с ними лицом к лицу, — продолжил лекцию Накахара, и, когда двери лифта открылись, у Дазая не осталось иного выбора, кроме как последовать за ним. — Мне не нужна медицинская помощь… — Подумай хорошенько ещё раз. — …Я очень не люблю весь медперсонал. Чуя усмехнулся, отпирая дверь, продолжая вталкивать напарника внутрь. — Что ж, чертовски хорошо, что я не врач. Дазай вздохнул и смирился со своей участью, потому что на самом деле Чуя не мог утверждать, что он ранен, если никто другой не мог. Он начал чувствовать головокружение, накатывающее волнами, неприятно омывающее его. Чуя, должно быть, заметил внезапную дрожь в его шагах, потому что, не говоря ни слова, пнул стул вперед, пристально глядя на Дазая, чтобы он сел. Единственная причина, по которой он это делал, заключалась в его собственной выгоде и ни в чем другом. Накахара порхал по комнате, хватая бинты и медикаменты, но Осаму видел, как усталость тяготит даже его кости. Он задавался вопросом, почему Чуя вообще этим занимается, если в данный момент он мог отдыхать, а не разбираться с Дазаем, отказывающимся сотрудничать с медиками. — Не думай, что я когда-нибудь сделаю это снова, — проворчал Чуя, когда Дазай снял пальто. Он как будто мог читать его мысли. — Это в первый и последний раз, потому что в следующий я заставлю тебя пойти к нормальным врачам. Исполнитель подумал бы о том, чтобы снова притвориться, но Накахара легко заметил это и в первый раз. Отсутствие прежней решимости в его шагах и небольшие вздрагивания. Он не поведется на ложь Осаму, как это сделали бы все остальные. — Ладно, — вздохнул Дазай, и от этого согласия плечи Чуи расслабленно опустились. — Вот и славно, — согласился он, — теперь держи эту чертову тряпку во рту, будет пиздецки больно. Но он ничего не почувствовал, потому что именно Чуя был тем, кто вынул пулю из его плеча.

***

Чуя практически почувствовал его запах в воздухе, как только Дазай вошел в конференц-зал, прервав босса с опозданием примерно на двадцать минут. Обычно в делах, связанных с боссом, Осаму старался быть пунктуальным, в отличии от всего остального, на чем он когда-либо присутствовал. Чуя сидел в кресле за большим деревянным столом, за которым сидело ещё множество других участников, чьи имена парень не позаботился выучить. Он пристально посмотрел на идиота Дазая, когда тот, не говоря ни слова, вошел в комнату, сжав губы, и скованно зашагал к пустому месту напротив кресла Накахары. Чуя подумал бы, что этот идиот снова скрывает ранение, но, внимательно изучив выражение лица исполнителя, быстро отверг эту теорию. Это было что-то другое, может быть, даже намного хуже. Взгляд босса на мгновение остановился на Дазае, прежде чем он снова продолжил говорить. Как обычно, Чуя был единственным, кто обращал внимание или, по крайней мере, пытался понять эти чертовы политические разговоры. Осаму всегда понимал, что говорил Мори, даже если никогда по-настоящему не слушал. После собраний он обычно пересказывал это напарнику в понятной для него форме, зачастую в насмешливой манере, но у Чуи было ощущение, что на этот раз Дазай полностью отстранился от слов босса. Он положил голову на забинтованную ладонь, и в тусклом свете Чуя мог разглядеть еще более глубокие, чем обычно, мешки под глазами, в этом дорогом костюме он выглядел еще худее, чем обычно. Черт. Чуя стиснул зубы. Он отсутствовал всего неделю по приказу Ане-сан. Она хотела, чтобы он посещал ее политические собрания, но юноша не видел Дазая с тех пор, как тот вернулся. Он думал, что этот идиот просто избегает его, но, очевидно, это было не так. Накахара отзеркалил положение напарника и вытянул ногу под столом, чтобы постучать ступней по колену Дазая. Ресницы Осаму затрепетали, и он моргнул, все еще не глядя четко на Чую. На этот раз Чуя уже пнул его. Ни ухмылки, ни язвительного ответа, ни даже пинка в ответ. Что, черт возьми, здесь происходит? Вскоре собрание окончилось, и Дазай быстро вышел из комнаты, прежде чем Чуя успел его допросить. Но это не означало, что Накахара сдался, мать вашу. Позже, в тот же день, как только Чуя убедился в местонахождении Осаму и в том, что в ближайшее время они не отправятся на задание, он протопал по коридору в кабинет Дазая. В тот день здание было почти пустым, но даже так Чуя проигнорировал охранников, стоящих в конце коридора, дергая ручку двери кабинета Дазая. Дверь оказалась заперта. Ругаясь себе под нос, он сорвал ручку и позволил ей со скрипом открыться. Как и ожидалось, когда Чуя вошел, в помещении не было видно даже полоски света. Окна были задернуты тяжелыми, плотными шторами, а лампа на деревянном столе выключена. Чуя позволил глазам привыкнуть к темноте, прежде чем пройти вглубь комнаты, едва не напоровшись на мебель. Не то, чтобы он помнил долбанную планировку его кабинета. — Эй, вставай блять, — приказал Накахара, глядя сквозь темноту вниз на холм на диване. Тот немного сместился. — Почему Чуе было необходимо вломиться в мой офис таким варварским способом? — спросил Дазай из-под одеяла, и, несмотря на его слова, его тон был ровным. Он звучал очень измученным. Чуя потянулся, чтобы дернуть за шнур лампы, тусклый свет залил комнату. Холм сдвинулся еще немного, и Чуя слегка наклонился, чтобы стянуть одеяло с Осаму. Он выглядел так же дерьмово, как и на собрании, но теперь его волосы были еще более взлохмачены, и он сбросил пальто, оставив его на стуле. Чуя сморщил нос. — Тебе нужно расчесать волосы. И тебе нужен душ. — Такой требовательный. — Это просто гигиена, и почистить зубы тоже было бы неплохо, — и, несмотря на запросы Чуи, кто-то должен был присматривать за этим идиотом, когда он был в таком состоянии. Прямо сейчас, в данный момент, Чуя мог сказать, что Дазай не будет повиноваться ни одному приказу. Ему нужно будет вытащить Осаму из его пещеры, чтобы что-то сделать, возможно, он отведет его поиграть на игровых автоматах, но на таких этапах лучше дать ему отдохнуть. — Я не встану. Звенящая тишина. — Я знаю, — Чуя уже повернулся, чтобы выключить свет и выйти из кабинета, но что-то остановило его. Он обернулся и вопросительно посмотрел на Дазая, когда почувствовал взгляд на своей спине. Дазай ничего не сказал, и Накахара тоже, потому что их взглядов было достаточно. Слова были не нужны. Чуя вздохнул и закатил глаза. — Ладно, двигайся, идиот. На этот раз исполнитель повиновался, освобождая место для Чуи рядом с собой. Никого не волновало, что дверь все еще была приоткрыта, а диван и одеяло слишком малы для двоих. С того момента, как они устроились поудобнее, они не сказали ни слова. Их дыхание обдувало их лица, когда Дазая наконец потянуло в столь долгожданный сон. Вскоре, за ним последовал и Чуя. Час спустя исполнительный директор Кое Озаки деликатно проскользнула через приоткрытую дверь в поисках Чуи. Ее накрашенные алой помадой губы изогнулись в улыбке, когда она поняла, что нашла его. Не видя острой причины беспокоить подростков, она сделала снимок, и ушла, как будто ее никогда здесь и не было. Позже, на той неделе, Чуя отвел Дазая в зал игровых автоматов после того, как убедил его принять душ, а также краб, которого они приготовили позже, тоже был съеден.

***

— Каждый раз он, казалось, знал! — заскулил Дазай. — Как будто он может читать мои мысли, хотя это невозможно, поскольку никто не может предугадать мои следующие движения. Ода хмыкнул в ответ, как будто последние пять минут он не находился в прострации, пропуская жалобы подростка, а только что прибывший Анго поправил очки на носу. — Чтобы было ясно, ты говоришь о Накахаре, верно? — Да, — ответил Осаму Анго, и увидел, как лица обоих мужчин болезненно скривились. Почти синхронно они сделали большой глоток своих напитков, как всегда делали, когда Дазай затрагивал тему Чуи. Это происходило, по крайней мере, один раз за каждую их встречу. Дазай задумался, почему. — Ну, не исключено, что он хорошо тебя знает, — решил заговорить Ода, подняв палец бармену, чтобы тот заменил его теперь уже пустой стакан. — Вы уже довольно долго являетесь партнерами, верно? Исполнитель надулся. — Да-да, но все же меня беспокоит, что он вообще может делать такое. Он не должен быть способным на такое. Может быть, мне следует носить рядом с ним жестяную шляпу на случай, если он читает мои мысли? — Тебе стоит- — Не стоит, — прервал Ода Анго, поворачиваясь к Дазаю. — Неплохо, что есть хотя бы один человек, который может тебя прочитать. — Да, — согласился Анго, — это делает вас более эффективными партнерами. Теперь, когда мы закончили этот сегмент разговора о Накахаре, я бы очень хотел перейти к другой теме. Дазай продолжал смотреть на деревянную столешницу, прослеживая на ней узоры, пока размышлял. Возможно, Анго и Одасаку не до конца ошибались.