Привет. Меня зовут Оля. Мне 17. Я проститутка.

Я просыпаюсь от ласковых касаний, кайф, как классно с Артуром. Вообще, блин, вот бы так всегда было. — С добрым утром, Олюш, — говорит он, я только щурюсь от света. — С добрым. Стёпа уже проснулся? — быстро натягиваю шмотки. — Да, уже завтракает, пошли. Быстро спускаюсь. Стёпа смотрит «Чип и Дейла» уминая ячницу. — Привет, мам, — радостно машет мне. — Вкусно, — довольно выдаёт он. Телик резко прерывает сериал. Да блин, чё у вас там с утра? Всё! Пиздец! Дефолт что ли? А не, просто мужик. Стоп, не просто мужик, какого хуя? Марина пропала? Чё за нафиг дела? Так, ладно без завтрака обойдёмся. — Стёпа, давай быстро доедай, да пошли, — говорю я, уже начиная краситься. — Оль, а что произошло? Куда так быстро? — Срочное дело, не волнуйся вечером увидимся, — и поцеловала его в щёку, твою мать! Какого я творю? У меня же Артур! Ой, то есть Олег! Запутаешься с именами! Стёпа только кивает и довольно смотрит на меня. — Оль, подожди, стой, вот визитка, это место, где сегодня будет фотосессия, тут время написано. — Ага, хорошо, спасибо, — я даже внимание не обращаю. Марина пропала? Уже, как три дня. Даже её мужик уже по телику. Охренеть. Марина это короче знакомая моя. Повстречались примерно года два назад. Мне тогда хотелось чего-то андерграудного. Знаете не всей этой вашей попсы, а чего-то более резкого и дерзкого. Вот, сама я в этой тусовке не варилась, но захотелось. Я увязалась тогда за парочкой рокеров, и по итогу мы оказалась в малюсеньком кафе в этом стиле. Маринка работала там официанткой. И мы как-то разговорились, а потом я начала стабильно ходить туда поесть раз в месяц точно. На до ли говорить, что заведение было очень специфичным, и не только в плане темы. Кормили вкусно, но бесплатно. Фишкой бы то, что они работали типа для «своих». Типа только для друзей, денег давайте, сколько не жалко, ну я всегда отдавала половина от часа с клиентом. Поехать на халяву и вкусно, и с собой забрать. Мне нужно говорить, что в Москве такое не прокатит. Кафешкой владел муж. Потом я как-то даже к ним заходила, трое детей, неприбыльный бизнес, ну такое короче. В последний раз мы виделись в августе. Когда появился Олег и всё закрутилось стала вообще не до этого. А теперь пропала. Странно. Ну да ладно, ща выясню, чё произошло. Блин, противоположный конец Москвы. Отстой. Ну фиг с ним. Первая всё равно физра. Звоню и тихо захожу. Да, потрепала жизнь Вову. Очень. Только сейчас ощутила, как сильно в квартире душно. — Привет, ты говорил Марина пропала, — я скинула туфли и прошла на кухню. — Привет да, есть такое. Три дня уже дома нет, — он кинулся на кухню за мной, да не разобью я ничего. — Сделаешь чаю, а то голодная. — Да, без проблем, — чё он так суетится? Только сейчас замечаю странность. А какого фига он в квартире курит? Не, мне пофиг, я сама смолю, но с каких пор он начал курить в квартире, а не балконе, как он делает это обычно? И тем более дети, он всегда дымил из-за них там. — Есть предположения, куда пропала, — спрашиваю я, понимая, что мне даже печенья не дали, но ему простительно сейчас. — Да я без понятия сам, но она как будто больше не вернётся, паспорт ключи, всё забрала, — и он уставился в кружку, заметно поникнув. — Может загуляла? — не, а чё, она может, двенадцать лет жила в Питере, двенадцать лет загула я это называю, без денег, без всего, тусовки по всем хатам, поганки, бухло, все радости жизни. — Да, наверно. Хотя, три ребенка, какое тут загуляешь. — Логично. Шибзики-то, знают? — Нет, они вообще пока ничего не заметили. Ещё няне как-то платить надо, — о, няня отдельная история, работает у них практически за бесплатно, бизнес, который только убытки приносит, няня, которой надо платить, типичная Москва для грустных. — Менты-то в курсе про это? — Да в курсе ищут уже, а найти пока не могут. — Понятно, ладно, я может ещё приду. Дай, слушай спокойно затянуться, — он только кивнул. Нахрена я его отослала? В попытке найти что-то самой? А чё тут искать-то? Балкон ну обычный вроде, только че там клеточные сумки забыли, которые были полными, блин. Это, столько с рестика списали. Тихо поднялась и прошла к сумкам только хотела открыть, как Вова резко появился на кухне. — Оль, там мясо для еды, для ресторана, не надо такую дичь тебе видеть. — Окей, — только бросила на него взгляд. — Ладно, у меня сегодня ещё дела. Давай. Только сейчас на тумбочке увидела ключи Марины. Какого… Он же говорил… Невольно дернула за ручку ванны. Изнутри заперта? И чё, как мне теперь помаду снова накрасить? Ладно хрен с ней и громко хлопнула дверью. Оставаться здесь не хотелось. Странно всё это. Слишком странно. Почему во-первых ключи на прежнем месте? Он мне банально сказать не может, с чем убежала? Память, настолько плохая? Так, это бред, такую хрень обычно запоминают. Или говорят правду. А какой смысл ему врать школьнице. Если он только что-то не скрывает. А что он скрывать может? Да всё! Твою мать! Он же бил её! И чё мне с этого? Как я вообще это решила? Постоянные синяки, глаза красные, мы никогда с ней об этом не говорили, но это подразумевалось. Хотя она опять же молчала. Но, зачем ему ванну изнутри запирать? Как он вообще это смог сделать, я там просто запереться порой не могу, а он изнутри. Боялся чего-то? Чего можно бояться в обычной ванне? Мы же не «Скубиду». Так стоп, а где все ножи. Только щас поняла, что они там не висели. Куда он их подевал? И сумки. Блять. Сука. Твою мать. А если? Что, если нихрена не пропала? Ножей нет, ванна изнутри заперта, курит в квартире значит на балкон не хочет выходить, по какой-то причине. Меня он туда не пустил. Ножей нет. Он масло на бутеры вилкой мазал. Ключи она свои оставила, то есть у него был смысл врать. Чёрт побери. Что, если в этих сумках была Марина? А, что? Ножей нет, ключи есть, на балкон не идти. Просто, там же дофига алкоголя было, на почве этой хрени они часто ругались, особенно, когда выпьют. Веревки на которой сушили шмотки тоже нет. Так. Кажется сегодня надо наведаться к нему снова. Но пока приблизительная картина уже сложилась. Море алкоголя, денег мало, синяки на теле, психанул, веревка на горле, от тела надо избавляться, в ход ножи, надо где-то разделать, так думаю будто туша, в ванне закрыто изнутри, чтобы не попали. Надо где-то хранить, чтобы не разлагалась, клетчатые сумки, балкон холодно, сам не заходит. Твою мать. Кажется сегодня вечером от него надо будет звонить копам. Но пока мне честно ОЧЕНЬ хочется ошибаться в этой безумной теории. Так ладно, у меня сегодня съёмка, на которую я надеюсь успеваю. Вроде да. А, так это близко, почему эти фотостудии вечно в хрен пойми, где находятся. Акуратно открываю дверь, а то знаю себя, я и цифры могу перепутать. — Здравствуйте, — всё вижу Артура, значит по адресу пришла. — Привет, Оль, проходи, — он улыбается, слишком верит в меня, в отличии от меня же самой. — Привет. Ну, что попробуем сделать фото для портфолио. Будут твои первые фото, — улыбается мне чувак, который уж ну очень сильно похож на какого-то хиппи, такое впечатление, что еще немного и он кинется смотреть «ФРУ-9», который смотрели все хипари, когда он шёл. Так, ну чё раздеваться вроде не надо. Оно и хорошо, а то кажется слишко много видели. Ну говорите позы я в них встать могу. Но кажется тут строится всё чисто на моей фантазии, Стёпа только заинтересованно смотрит. Ой блин, ну давайте попробуем, что ли, выхода у меня всё равно нет. Начинаю делать какие-то позы, слышу щелчки камеры. Снова позы, позы. И резко останавливаюсь. В голове возникает логичным вопрос: «К чему это всё?». — Оль, всё хорошо? Просто ты остановилась, если ты подумала, что всё плохо, то нет, всё отлично, ты классно позировала, — но я только подхожу к нему и смотрю фотки, отвратительно, отвратительная я на фотках. — Я ухожу, — только коротко кидаю я. — Оль, подожди, Оль, — Артур резко хватает меня за запястье. — Оль, в чём дело? Ты ведь правда красивая на этих фото, я серьёзно. Очень красивая. Просто тебе самой в это надо поверить, Оль. — Но я не верю, — грустно усмехаюсь я. — Какой мне смысл от этого? Я себе не нравлюсь. Вообще. Я некрасивая. Я не вижу того, что ты. Я отвратительная. Правильно мне Олег говорил, какая из меня актриса или модель? Мн только член на дороге сосать. Это максимум, на что способна, — и только хлопаю дверью. Олег был прав. Из меня ничего не получится. Актриса нет, на это нужны деньги, и я перестала ходить на эти курсы, честно и не хочется, только одна мысль о курсах вызывает полное отвращение. А то что я говорила про эту «точилку», то это вообще бред какой-то. Не берут в ГИТИС тех, кто говорил про точилку. Это бред. В модели мне тоже лучше не соваться, позировать я не умею, да и я некрасивая в принципе. Ну по крайней мере я в это верю, не может некрасивая девчонка быть моделью. Я честно не поняла о, какой красоте они оба говорили. Я не вижу ничего красивого на фотках. Вообще ничего. Нос большой и отвратительный, губы недостаточно пухлые, глаза недостаточно яркие, волосы недостаточно нормальные. Я уже понимаю, что я себе не нравлюсь. Просто в чём я красивая? Да не в чём. Может это вера и когда-то была во мне, но сейчас её вообще не было. Я уже откровенно не вижу своего будущего, знаете, если раньше я мечтала, чтобы там стать знаменитой актрисой, быть летать в Азию, как самая востребованная модель на показы, то теперь этого нет. У меня вообще теперь всё очень странно с будущем после школы. Знаете, вот просто оканчиваю одиннадцать классов и после них какой-то обрыв. Пустота буквально. Нету ничего, просто чёрный фон. Наверно, потому что я сама понимаю, что меня в этой жизни ничего хорошего не ждёт. Вообще. Просто Олег ведь прав, что я не на что больше способна, как моя работа. Я только это и умею. И ничего другого у меня в жизни не будет. Я по сути должна готовиться к поступлению, но денег, как и времени нет. У меня тут блин, столько забот. Себя как-то прокормить, Стёпу, параллельно вся остальная хрень. И просто, когда мне всё успевать. Денег на образование также не будет. Видимо просто остаться в этой профессии это самый легкий и главное, адекватный вариант. А чё, может стану старшим администратором, как Светка буду ими заправлять. перспективы неплохие и опасности меньше. А может вообще свой бордель открыть? А блин, тоже ведь деньги нужны, которых итак нет! А может тогда нафиг на улицу уйти и там свою точку сделать? А чё, это легко, всяко прибыли будет больше. И от меня не разбегутся, я адекватная. А вообще наверно самый адекватный вариант в моём случае, это просто уйти потом в другой бордель, где тридцать плюс. Не, а чё? Там и клиенты по-адекватнее и заработок лучше и условия, наверно. Я всё равно за свои семнадцать лет, только секс научилась давать. Талантов у меня каких-то нет. Мужика богатого тоже. Я блин на Зорина надеялась, а он по итогу нож в спину воткнул, в прямом и переносном смысле. Короче, туфта у меня полная, а не жизнь мой вам совет, не рождайтесь у алкоголичек. А стоп, это от нас не зависит. Тогда совет тупым пёздам не рожайте ребенка, если некуда. Из-за вас потом в тринадцать на панель встанет, я по собственному горькому опыту говорю. Короче надо ехать в школу, отсидеть там шесть уроков, а потом к Артуру на работу. Сука! Как я заебалась так жить! Проще сдохнуть! Реально проще сдохнуть! На метро еду до школы, кое-как не опаздываю на второй урок обществознания. А лучше бы опоздала блин, лишний раз этого эмпатента не видеть. Он только косится на меня, ой пусть лучше коситься на свой «Playboy». Там-то девушки явно по-интереснее меня будут. Наверно. Я не знаю. Хорошо хоть не докапался и решил не спрашивать. А-то я бы точно взвыла. Айна только непонимающе смотрит на меня, ой блин, мне сейчас вообще не до этого. Я вот меньше всего сейчас хочу видеть Олега, надеюсь мы с ним сегодня случайно с ним ни где не пересечёмся, а то жопа полная будет. Единственное, чего я хочу сегодня это вернуться к себе на квартиру, забиться под плед, и хорошенько порыдать. Настолько мне плохо, я уже тупо не вывожу. И уже сама не понимаю, почему. Вроде же вчера всё было окей. С Артуром было классно, а сегодня просто на стены лезть готова. Пиздец просто. — Оль, что случилось-то, — тихим шепотом спрашивает она меня. — Всё нормально не грузись, просто устала. — Опять клиент? — Нет. — Чё хуже, что ли? — Артур. — Не поняла. — Вчера с ним зависала. — Так, радоваться надо, а не грустить. — Там всё сложно, Айна, сложнее, чем ты думаешь. — Мы сегодня с Алей и Анисой потусить обираемся, с нами? — Потом. У меня дела, — плакать и ненавидеть весь мир, и себя в том числе это важное дело, важнее некуда вы, что. После третьего урока. Только вместе с Айной, и только ради Стёпы нехотя иду в столовку. Ребенок же должен что-то есть. Наверно. Но чё-то вообще ничего не хочется. Стёпа просит пиццу её и покупаю. А сама только выпиваю сок, или компот? А, хрен поймёшь. Итак итак норм. Я не привередливая. Сталкиваюсь с взглядом Клыка и тот только усмехается. Как же задолбал. Мысленно пожалела, что не могу вывалить ему горячую каша за шкирку. Да и девочка из первого класса останется голодной, не я не из таких. Мне девочку жалко. Да и у кашу будет стресс. Ну у меня лично бы был. Окажись под его футболкой, уверенна мне там лучше не быть. Айна только всеми силами пытается понять, что всё-таки произошло. А я толком объяснить не могу. Капец и всё. И этим всё сказано. Медленно прёмся на алгебру. До конца учебного дня ели высиживаю. Уже на последнем уроке русского, чувствую, что меня жуть, как знобит, а живот сильно болит. Блин, у меня же цикл был недавно, какого хрена? Я же ничего не ела сегодня. Э, чё за дела? Да, я думала хуже быть не может. Оказывается может. Уже откровенно не понимаю, чё вокруг происходит. Я искренни надеюсь, что Олег меня просто не спросит. Но он только смотрит на мня и ухмыляется. Дальше всё как в тумане, я что-то говорю у доски, Олег говорит, что вроде пойдёт и ставит четыре. Записываем задание и мы со Стёпой плетёмся на квартиру. Я только ныряю под одеяло, чувствую, как меня тошнит. Да твою мать. Живот только болит, озноб пробирает всё сильнее и сильнее. Голова жестко кружится. Я только дотягиваюсь до телефона и кое-как набираю комбинацию цифр. Чёрт! Да, почему вечно я? Я ведь даже ничего не ела сегодня. У Артура я даже не завтракала, у Вовы тоже. Только блин чай попила. Не мог же он мне в этот чай чего-то подмешать, хотя знаете, я уже не в чём не уверена. Особенно сейчас думая о Марине. Может это он так хотел аккуратно показать, чтобы я не лезла? Ага, нахрена ему это? Второй труп, если Марину реально он убил, то нахрена ему я, не конечно я знаю, что свидетелей всегда убирают первыми, но чтобы так быстро и настолько. Не, бред, и я после этого как-то ведь пол-дня проходила спокойно. Я даже на фотосессии покривлялась. Значит явно не он. Остаётся один варик. Столовка. И зачем? Все началось с того сока-компота. Можно было незаметно это сделать? Ну, если учесть тот факт, что он остался последним и стоял вдалеке, то наверно можно. Сори, но я не из тех параноиков, которые думают, что очень странно, что сок не стоит со всеми. Клык? Твою мать! Тот же усмехающий взгляд, что у Олега сегодня. Они же разговаривали, я видела, когда шла вместе с Айной, жесть. Просто жесть. Он получается хотел этого? И тупо решил поговорить с Клыком, чтобы самому не делать? Классно, всего-то решил меня убить. Подумаешь так все делали.вашу мать. Олег, какого хрена? Я его блин, настолько задрала? Или он так ненавязчиво хотел показать, что я сделала, что-то не так? Или он просто прекрасно понял, где и с кем я была эту ночь. И мне теперь это, как предубеждение воспринимать? Он чё блин, шизанулся? Не ну он молодец, сыграл на моём страхе, что надо. Просто и ненавязчиво. Знаете, после этого ещё страшнее уходить, это получается, что со мной может случится. Твою мать! А что если. Пострадал бы вообще Стёпа? Может это блин для него было? Знаете я уже во всё готова верить. Просто единственная мысль, которая сейчас была в голове, проще остаться с Олегом, чтобы больше не было таких ситуаций, а со Стёпой наверно придётся завтра попрощаться навсегда. И отвезти его туда, где его давно дут. Детский дом. Стёпа только жмётся ко мне, и крепко обнимает, видимо понимая, как мне плохо, мой котёночек. — Мам, сильно плохо? Позвони Артуру, а? — говорит он, гладя меня по волосам. — Я уже позвонила, всё будет хорошо, слышишь, всё хорошо, — говорю я, кое-как. — Давай здесь останемся, а? не будем к этому дурацкому Олегу возвращаться, мам, — снова просит он, ох чёрт, честно, когда он так договорит, я думаю нафиг заплачу, потому что блин жалко. — Нет, Стёп, мы вернёмся, он хороший, правда хороший, — ой чёрт, как же плохо. Через полтора часа приезжает Артур. Стёпа поставив себе стул, открывает дверь и только торопливо тянет его, в комнату. — Оль, что произошло? — он только недоумевающе смотрит на меня. — Отравилась чем-то наверно. Только не вызывай врачей пожалуйста, — кое-как говорю я. — Оля, — только протягивает он, ища у меня аптечку. — Давай-ка, — подает мне стакан с водой, а я только морщусь. — Не надо, — слабо отнекиваюсь. — Оля, значит врачи, — строго говорит он. Залпом выпиваю три стакана, и тут же срываюсь в ванну, где меня сильно тошнит, только устало приваливаюсь к стене, сквозь какую-то пелену вижу, что подхватывает меня на руки, даёт таблетку, а после чего меня начинает жутко клонить в сон.